"СССР имени БЕРИЯ" - читать интересную книгу автора (МУХИН ЮРИЙ)

ПРОЩЕННЫЙ ПРЕДАТЕЛЬ

А 1 июля 1941 года Берия вместе с Маленковым в здании ЦК проводили очную ставку Ванникова и Кагановича.

Как и предполагал Сталин, никого больше Политбюро для этого не смогло выделить – все были заняты. Берия и Маленков сидели у торца длинного стола, а перед ними напротив друг друга сидели арестованный Ванников и приехавший из Казани директор авиационного завода Михаил Каганович.

– Подследственный Ванников, – сухо начал Берия, – скажите в лицо Михаилу Моисеевичу Кагановичу то, что вы сообщили следствию.

Ванников, тупо глядя в стол, бесцветным голосом начал.

– Михаил Каганович был членом нашей троцкистской организации…

– Ты что, Боря, ты что говоришь?! – ужаснулся Каганович.

– Ты был членом нашей организации, – снова подтвердил свои слова Ванников.

Ванников цеплялся, как за соломинку, за указание уже казненного Троцкого оговаривать как можно больше окружающих, дескать, всех не посадят, особенно ввиду начала войны и острой потребности СССР в специалистах.

– Сволочь! – вскипел экспансивный Каганович. – Я же за тебя в 37-м ручался, ты же у меня на квартире от Ежова тогда прятался, как же ты можешь на меня клеветать?!

– Потому и прятал, – внешне спокойно отреагировал Ванников, продолжая смотреть в стол, – что был членом нашей организации.

Каганович вскочил и через стол схватил Ванникова за горло.

– В глаза мне смотри, гад, в глаза!!

Берия оттащил Кагановича от Ванникова и вытолкнул в дверь, за которой в коридоре стоял конвоир, доставивший Ванникова с Лубянки.

– Успокойтесь, Михаил Моисеевич, успокойтесь. Перекурите пока в коридоре, погуляйте, а мы сами с ним переговорим,- Берия похлопал Кагановича по плечу, стараясь вернуть его из состояния аффекта.

Каганович прислонился к стенке и как бы обмяк. Берия взглянул на него, не зная, как быть, но потом все же вернулся в комнату, закрыв за собой дверь. Каганович с расширенными глазами и, шатаясь, сначала побрел по коридору, но затем снова прислонился к стене. Потом резко сунул руку в задний брючный карман, немного помедлил, но все же вынул из кармана браунинг и передернул затвор. К нему бросился конвоир, но Каганович успел приставить ствол к груди и выстрелить.

Из комнаты выскочили Берия и Маленков, Берия закричал конвоиру: «Вызови врача немедленно!» – а сам опустился возле Кагановича, пытаясь уложить его поудобнее. Оставшийся без присмотра из комнаты боязливо появился Ванников.

Увидев, что произошло, он рухнул на колени и завыл.

– Товарищи, простите, я сволочь, я его оклеветал – он не виноват! …На заседании Политбюро 18 марта 1946 года возникла минутная пауза – все вспоминали те, еще не очень далекие, события страшного начального периода войны, а Лазарь Каганович вспомнил, как вернулся в Москву и хоронил на Новодевичьем кладбище своего любимого старшего брата, по примеру которого и он пошел в революцию…

– А только ли товарищ Берия виноват в том, что мы не успели обезвредить Павлова, Мерецкова, Рычагова и прочих предателей? – прервал паузу Сталин. – Разве это не тогдашний нарком обороны товарищ Ворошилов повышал этих предателей в званиях и должностях? Разве не мы, коммунисты, не смогли распознать в них предателей?

– Кроме того, – добавил Молотов, – в эти страшные дни товарищ Берия сохранял самообладание и действовал энергичнее, чем кто-либо из нас.

– То, что товарищ Берия энергичен и был энергичен, этого никто отрицать не станет, – вздохнул Каганович. – Но он же был и мягкотелым тогда, когда врагов надо было уничтожать беспощадно!

– О чем это вы, Лазарь Моисеевич, о какой мягкотелости? – спросил Хрущев.

– Он знает, о какой! – пробурчал Каганович.- Я думаю, что товарищ Каганович не может забыть, что мы простили часть предателей, – понял Сталин, что имел в виду Каганович, – скажем, того же Мерецкова, и, что товарищу Кагановичу особенно обидно, простили Ванникова и, действительно, простили по настоятельному ходатайству товарища Берии.

Мы понимаем ваши чувства, товарищ Каганович, но вашего брата уже было не вернуть, а Ванников реабилитировал себя добросовестным и даже самоотверженным трудом в годы войны, – после этих слов, не получив возражений, Сталин продолжил характеристику Берии. – Война только закончилась, и, думаю, в самом деле, нет резона вспоминать, как работал товарищ Берия в годы войны.

Мы произвели больше оружия, чем вся Европа произвела для немцев, и это заслуга товарища Берии. Да и то, что самолетов мы построили больше, тоже его заслуга. И то, что Кавказ отстояли – тоже товарищ Берия. И сегодня создание атомного оружия поручили ему потому, что лучшего организатора мы не видим.

Есть еще товарищи, которые против перевода товарища Берии из кандидатов в члены Политбюро?

– Я тоже «за», – сказал Каганович. – Просто некстати вспомнилось…