"Просто волшебство" - читать интересную книгу автора (Бэлоу Мэри)

Глава 7

Сюзанна чувствовала себя абсолютно довольной пикником и в особенности результатами соревнований. Она, конечно, понимала, что виконт Уитлиф при желании мог бы прийти к финишу еще до того, как она доплыла до беседки, но не сделал этого, правда, и проигрывать ей не собирался. Поэтому ее радость от собственной победы была безмерна.

Каждая минута этого дня дарила ей счастье, и когда Сюзанна под руку с виконтом шла к мосту, она в полной уверенности могла сказать себе, что большего ей и желать нечего. Наконец-то ей хоть на какое-то время удалось остаться со своим новым другом наедине.

Теперь он ей нравился. Там, где он появлялся, всегда слышался смех и царило веселье. Однако под внешностью беспечного весельчака она чувствовала нечто большее, то, что особенно ярко проявлялось в нем, когда они оставались вдвоем. Постепенно открывая его для себя, Сюзанна начала понимать, что он вовсе не тот пустой и самовлюбленный тип, каким ей казался вначале. И видела, что она тоже интересна ему не только как хорошенькая женщина, но и как личность.

Разве не чудо, думала она, так неожиданно обрести друга?..

– Полагаю, вы не в первый раз сели на весла, – заметила она.

– Не в первый, – подтвердил Уитлиф.

– Хотя вряд ли вам в детстве позволяли это, – продолжила Сюзанна.

– Как вы догадались? – улыбнулся виконт. – Не позволяли, по крайней мере когда я жил дома. Все, что могло бы огорчить мою мать и моих сестер, оставалось для меня под запретом. Поэтому всем этим я занимался в школе и университете.

Сюзанна вспомнила тот эпизод из детства, когда одна из его сестер в ужасе тянула его прочь с берега озера, где он пытался удить рыбу, – так боялась, что он может утонуть. Подвижному, непоседливому мальчику не разрешали даже удить.

– Я и не припомню, когда в последний раз проигрывал соревнования по гребле, – сказал Питер, когда они ступили на мост. – Примите мои сердечные поздравления!

– Кто-то ведь должен был вас усмирить! – рассмеялась Сюзанна.

– Вы несправедливы, – отозвался Питер. – Я ведь, если помните, рассказал вам, как меня обошли на бегах.

– Да, вас обставили, – уточнила Сюзанна. – А вы остались с носом. Интересно, какой длины был нос? Наверное, с хобот слона, натянутый на крючки.

– Порой мне кажется, – отозвался Питер, – что вашим острым язычком запросто можно отрезать кусок жесткой говядины.

Сюзанна опять рассмеялась.

– А вы до сегодняшнего дня когда-нибудь пробовали грести? – поинтересовался он у нее. – Только, пожалуйста, скажите «да», иначе я не вынесу своего унижения.

– Пробовала. Несколько раз в детстве, – призналась Сюзанна. – Но с тех пор ни разу не садилась на весла.

– И где это было? – продолжал расспросы Питер.

– О, там, где я росла, – неопределенно ответила Сюзанна.

Они, словно сговорившись, одновременно остановились посреди моста. Сюзанна уже бывала здесь, когда в прошлый раз приезжала в Баркли-Корт, но в этот свой приезд оказалась тут впервые. С безоблачного голубого неба ярко светило солнце. Легкий ветерок ласкал ее лицо. Под мостом журчала быстрая речка. Обернись Сюзанна назад, она бы увидела, как за их спинами в солнечных лучах блестит озерная гладь.

Чувства Сюзанны обострились. Она ощущала жар его тела, запах его одеколона. Блаженство переполняло ее.

– Сидя в беседке, я увидел замечательную картину: отражение дома идеально вписано в границы озера, как в раму. Композиция построена живописцем со знанием дела. Автор, должно быть, большой мастер.

– О да, – согласилась Сюзанна. – Определенно.

– А что вы думаете по поводу местоположения этого водопада? Оно не менее удачно, чем местоположение беседки, – продолжил Питер. – И выбрано с тем расчетом, чтобы именно отсюда природная картина открывалась взору во всей своей красе.

– А может, это мост выстроили здесь с таким расчетом? – предположила Сюзанна.

– Наверное, и то и другое, – отозвался Питер. – Я в этом уверен.

– Неужели в природе такой строгий порядок? – удивилась Сюзанна.

– Несомненно, – сказал Питер. – Разве мы для нашего удобства и удовольствия не сажаем цветы и овощи на разбитых по нашему разумению клумбах и грядках? И разве мы при желании не можем создать водопад? Мы постоянно вторгаемся в природу, полагая, что она нам подвластна. И очень часто заблуждаемся. Откуда ни возьмись налетает буря, которая срывает с домов крыши и вызывает наводнения, напоминая нам, как мало от нас зависит и как беспомощны мы перед лицом стихии. Вы никогда не замечали, что природа снова присваивает себе некогда величественные, но потом заброшенные людьми постройки? В трещинах когда-то неприступных стен замка начинают расти цветы, пол дворца, где короли принимали элиту империи, зарастает травой.

– Ваши слова скорее обнадеживают, чем пугают, – сказала Сюзанна. – Я слышала, как обезображены горами шлака от добычи угля и прочими промышленными отходами некоторые районы страны. И человек вряд ли в ближайшем будущем прекратит свою деятельность. Но когда прекратит – если это вообще случится, – природа, наверное, вновь заявит свои права на эти земли, сотрет с их лица все уродства, сотворенные человеческими руками, и возродит их в прежней красе.

– Меня не оставляет тревожное чувство, что, если мы продолжим стоять здесь, кто-нибудь непременно пожелает к нам присоединиться, – сказал Питер. – Мне бы этого не хотелось, а вам?

– Мне тоже. – Сюзанна подняла на него глаза, и ее щеки после сделанного ею признания запылали.

– Подобное не произойдет, если мы пойдем к беседке, – проговорил Питер. – На противоположном берегу озера я вижу тропу вдоль реки. Думаю, она тянется к водопаду.

– К водопаду, а затем уходит дальше, – кивнула Сюзанна. – Начиная почти от самого дома, вокруг озера и за водопадом совсем дикие места. Мы иногда гуляли там с Френсис, но я никогда не была у водопада. Ведущая туда дорога чересчур ухабиста, а перед моим прошлым приездом долго шли дожди. Граф решил, что прогулка может быть небезопасной.

Питер посмотрел на ее легкие туфли.

– Неужели она может быть опасной для той, кто выиграл три заплыва на лодках, в том числе – к моему стыду – и последний? – спросил он.

– Мне всегда казалось, – отозвалась Сюзанна, – что водопад расположен в самом диком, но и самом живописном месте.

– Тогда пойдем до водопада и обратно, – решил Питер. – Надеюсь, среди гостей не найдется другого такого же безрассудного смельчака, который последовал бы за нами.

Сюзанна снова, взяла Питера под руку, и они отправились в путь.

Пока они шли, она не переставала жалеть, что нельзя каждую минуту, проведенную в обществе виконта Уитлифа, запечатать в банку и взять с собой на память. Вряд ли, думала Сюзанна, ей когда-нибудь еще выпадет такое счастье, как сейчас. Возможно ли будет еще раз пройтись с ним вдоль реки, не опасаясь, что кто-нибудь нарушит их уединение по крайней мере в ближайшие полчаса?..

Виконт Уитлиф был единственным, с кем ей хотелось бы разделить уединение и восхищение окружающей природой.

– Изумительно! – воскликнул Питер, останавливаясь в тени высоких деревьев. Он оглянулся назад, где под мостом река, впадая в тихие воды сверкающего на солнце озера, бурлила и пенилась.

Такой искренний порыв глубоко тронул Сюзанну. Еще неделю назад она и предположить не могла в нем таких чувств. Ей казалось, его радует только обожание порхающих вокруг него женщин.

– Думаю, Баркли-Корт – одно из самых красивых имений Англии, – сказала Сюзанна. – А впрочем, я других почти не видела.

– Почти или вообще не видели? – Питер повернул к ней голову. Его глаза улыбались.

– Видела еще одно, – с некоторой обидой ответила Сюзанна. – Я там выросла.

Уитлиф приподнял брови.

– А где это было? Вы ведь ничего не рассказывали о своем детстве. Кроме того, что вам не хватало матери.

– Это не важно, – сказала Сюзанна.

Что бы, интересно, сказал виконт Уитлиф, подумала она, узнав, что они когда-то жили по соседству? Помнит ли он их встречу у озера, тот день, когда он с матерью и сестрами приезжал в гости в их края? И не забыл ли, что произошло потом?..

Однако болезненная судорога в животе остановила Сюзанну, запретив говорить на эту тему и даже думать об этом.

– Одно из главных правил дружбы, мисс Осборн, – проговорил Питер с притворной строгостью, – гласит, что от друзей не может быть секретов.

– Но это не так, – возразила Сюзанна. – Любому человеку необходимо личное пространство, пусть даже в собственной душе, куда всем, даже друзьям, доступ закрыт.

Питер внимательно смотрел на нее, вникая в смысл ее слов.

– Стало быть, ваше прошлое таит в себе страшные тайны, закрытые посторонним? – Он повел бровями. – Что ж, будь по-вашему. Но все-таки скажите, вы в детстве жили в имении? Ваш отец был его владельцем?

– Мой отец… состоял там на службе, – ответила Сюзанна. – Джентльмен по рождению, он не имел средств и оказался перед необходимостью зарабатывать на хлеб. Выходит, я в некотором смысле леди, но только в некотором смысле. Вы удовлетворены?

Губы Питера медленно растянулись в улыбке, и Сюзанна вдруг подумала, что эти морщинки в уголках его глаз углубятся с возрастом, и навсегда останутся там. Но это будет лишь красить его.

– Тем, что я подружился не с дочерью трубочиста? – спросил он. – Этого было бы довольно, чтобы повергнуть меня в пучину меланхолии, не так ли? Дорога дальше, как я вижу, забирает слишком круто вверх, хотя вот те большие, плоские камни впереди можно использовать в качестве ступеней. Вы уверены, что готовы к покорению вершины?

– А вы? – рассмеялась Сюзанна.

– Мне показалось, мисс Осборн, что вы несколько дней назад говорили, будто проводите в школе игры, – произнес Питер. – Это так или это плод моего воображения?

– Это так, – кивнула Сюзанна. – Я устраиваю игры со школьницами и зачастую сама не могу удержаться, чтобы не поучаствовать в них. В детстве я была очень активной. Правда, в школах девочек учат в основном манерам и рукоделию.

– Что ж, вперед, начнем наше восхождение. Помоги нам, Боже! – воскликнул Питер, и на его лице отразилось усилие перед подъемом в гору. – Чтобы показать, какой я галантный кавалер, вместо того чтобы предложить опереться о мой локоть, я, пожалуй, возьму вас за руку, пока мы будем карабкаться в гору. Если не я потащу вас вверх, то вы потащите меня.

Он крепко сжал ее руку, и Сюзанна, как это ни смешно, на миг испугалась, что заплачет. Ее никогда не брали за руку, только отец в детстве. Сколько доверия содержал в себе этот жест!..

Рука Уитлифа с длинными пальцами, на вид хрупкая и тонкая, на самом деле оказалась теплой и сильной. У Сюзанны замерло сердце, затрепетало внизу живота, она почувствовала, как заныли бедра, хотя они с Питером еще не начали своего восхождения.

Напрасно она так привязалась к нему, подумала Сюзанна. Слишком поздно она осознала, что поторопилась, согласившись стать его другом. Пройдет неделя, она вернется в Бат и будет тосковать и мучиться без него.

Однако что толку рассуждать об этом теперь? Все равно ничего не изменишь. Даже вернувшись назад, она поступила бы точно так же. Уж слишком долго она жила вдали от мира, а потому глупо жалеть о том, что ей удалось наконец хотя бы и на краткий миг, покинув свое укрытие, выйти на свет.

А Уитлиф и впрямь был тем человеком, вокруг которого всегда светит солнце.

Рука об руку они взбирались по крутой тропе, которая, впрочем, оказалась вовсе не такой уж крутой, а потому помощь ни Сюзанне, ни Уитлифу не требовалась. Но они по-прежнему держались за руки. Чуть запыхавшись, они все же решили отдохнуть на полпути и, встав на краю обрыва, устремили взгляд вниз на бегущую под ними быструю реку. Ее рябая поверхность вместе с буйной зеленью, на которой играли тени и солнечные зайчики, составляла резкий контраст с тихой гладью чистого и прозрачного озера слева от них.

Какое это все же чудо, с новой силой поразилась Сюзанна, – красота природы в полном расцвете и обретение друга!

Они не сказали друг другу ни слова. Но это и не требовалось. Сюзанна чувствовала, что их сердца бьются в унисон. Через несколько минут они продолжили путь и шли, пока все остальные звуки, кроме звонкой песни какой-то невидимой птицы, не потонули в гуле водопада.

Преодолев последние несколько футов, они оказались на одном уровне с его верхней точкой. Открывшаяся перед ними картина поражала. Сюзанна чувствовала, как капли воды холодят лицо. Отсюда были видны и озеро, и участники пикника, но, несмотря на это, здесь возникало ощущение оторванности от мира. Возможно, из-за шума воды.

Они стояли, держась за руки и любуясь низвергающимися потоками воды, пока виконт Уитлиф не обернулся.

– А вот рукотворный грот, – объявил он. – Его устроили в скале, имитируя естественную пещеру. Я ждал здесь чего-то такого. И конечно же, он расположен с тем расчетом, чтобы из него открывался красивый вид. На Ланселота Брауна[1] и его собратьев можно положиться, когда хочешь, чтобы среди девственной природы встречались подобные места отдыха. Не желаете ли посидеть немного?

– Да, здесь, должно быть, прохладно, – согласилась Сюзанна. До этого они все время поднимались в гору, и ей стало жарко, хотя почти на всем протяжении пути тропа шла в тени деревьев.

Внутри, вдоль стен грота тянулась деревянная скамья. Пещера служила отличным убежищем от солнца, ветра или дождя и одновременно приятным местом, где можно было передохнуть. Даже когда есть рука, на которую ты опираешься, взбираясь по крутой тропе. Здесь так и тянет посидеть, полюбоваться окружающими красотами. Проем пещеры, открывавший взору внешний мир, обрамляли заросли ярко-зеленого папоротника, и на их фоне ровно по центру проема низвергался водопад. Эта картина была не менее гармонична, чем вид из беседки на гладь озера, отражавшую дом. Густым папоротником были также покрыты крутые берега реки. Над папоротником высились деревья. В прозрачном воздухе, напоенном ароматами воды, зелени и земли, раздавались шум воды и пение одинокой птицы.

– Как хорошо иметь друга, – тихо проговорил Уитлиф после нескольких минут молчания. – С настоящим другом не нужны слова. – Он усмехнулся. – По-вашему, я говорю вздор?

– Вовсе нет, отозвалась Сюзанна. – Я согласна, это с чужими людьми молчать неловко.

– Как это было нам с вами в день знакомства, – сказал Уитлиф. – Скажите, вам было неловко?

– Очень, – призналась Сюзанна.

– Почему?

Сюзанна вдруг обнаружила, что он снова держит ее за руку. Хотя, усаживаясь на скамью, она высвободила свою руку, чтобы оправить юбки, и не помнила, как их сцепленные руки оказались на лавке между ними.

– Потому что вы виконт Уитлиф, – ответила она, – красивый, блестящий, богатый, уверенный в себе светский человек.

– Мелкий, самодовольный, волокита, – прибавил Уитлиф.

– Я была слишком поспешна в своих выводах, – сказала Сюзанна.

Несколько минут они молчали, и все это время она ясно ощущала на себе его пристальный взгляд.

– Кроме того, имелась еще одна причина, – поспешно прибавила она. – Вы виконт Уитлиф… Я выросла неподалеку от Сидли-Парка.

– Боже правый! – после некоторого замешательства воскликнул Питер. – Осборн! Он долгие годы служил секретарем у сэра Чарлза Маркема, когда тот занимал пост министра. Когда нас представили друг другу, я сразу подумал о нем, но Осборн довольно распространенная фамилия. Я никак не ожидал… Однако теперь я припоминаю, что у него действительно была дочь. Это вы?

– Да, – взволнованно кивнула Сюзанна. До этого она не собиралась открывать ему, кто она такая.

– Мы с вами прежде встречались? – спросил Питер.

– Только раз, – ответила Сюзанна. – Вы пришли на озеро, где мы играли с Эдит. Но ваши сестры увели вас. Одной из них не понравилось, что выиграете со мной, а другая боялась, что вы утонете.

– Ничего не помню, – сказал Питер. – Хотя постойте. Не было ли там удочки?

– Была, – сказала Сюзанна. – Вы хотели попробовать поудить моей, надеясь, что вам повезет больше, чем мне. Но это вряд ли – в том озере рыба вообще не водилась. Я никогда не слышала, чтобы там кто-то что-то поймал.

– Так это были вы, – проговорил Питер. – Я помню. Впрочем, очень смутно.

Лучше бы его воспоминания так и остались неясными, подумала Сюзанна.

– Ваш отец умер, – сказал Питер.

Сюзанна повернула голову и посмотрела ему прямо в лицо.

– Да.

– Мне жаль, – проговорил он, – хотя я слишком опоздал со своими соболезнованиями. Это, кажется, произошло внезапно? Сердце?

Ах вот оно что! Он ничего не знает. Опекуны надежно ограждали его от всяких треволнений.

– Да, – ответила она. – У него остановилось сердце.

Это не было ложью.

– Мне жаль, – повторил Питер. – Но расскажите, как вы попали в школу мисс Мартин в Бате.

Сюзанна никогда и никому не рассказывала о своем прошлом. Даже близким подругам, как и они ей. Ведь и от друзей могут быть секреты. Однако Питер уже знал больше, чем они.

Сюзанна на несколько минут закрыла глаза.

– Я прошу вас меня простить, – сказал Питер, еще крепче сжимая ее руку. – За то, что я оживил в вашей памяти мучительные воспоминания.

С годами Сюзанна научилась жить со своим одиночеством и даже не задумываться о нем. Ведь у нее были работа и подруги, почти полностью заменявшие ей семью. Но очень долго она чувствовала себя беспомощным и всеми покинутым ребенком в огромном враждебном мире. Нет ничего ужаснее, чем сознавать это. Сама жизнь ее стояла под вопросом.

– В школу меня отправил мистер Хэтчард, – заговорила Сюзанна. – Адвокат Клаудии Мартин и ее доверенное лицо в Лондоне. Он вышел на меня, когда я искала место через агентство по найму. Когда он спросил меня, бывала ли я когда-нибудь в Бате, я решила, будто он собирается предложить мне там работу. Но он объяснил, что, если мне это подходит, там в школе есть место… ученицы. По словам мистера Хэтчарда, некая особа, интересы которой он представляет, готова оплачивать мое образование.

Сюзанна отчетливо помнила смешанное чувство облегчения и унижения, охватившее ее, пока она выслушивала это совершенно неожиданное предложение.

– И вы согласились? – спросил виконт Уитлиф.

– У меня не было выбора, – ответила Сюзанна. – Мне грозила голодная смерть. Лишь раз речь зашла о работе, а именно о месте горничной. В агентстве по найму я сказала, что мне пятнадцать, хотя на самом деле мне тогда исполнилось всего двенадцать. Однако дама, желавшая нанять горничную, не поверила мне и сразу же отказала от места. Как выяснилось, это была сама хозяйка, а не экономка, как я полагала. По ее словам, раз уж ей придется как-то ладить с нанятой ею служанкой, она хочет сама сделать свой выбор. Она меня страшно напугала, хотя была очень молода. Впоследствии меня почему-то преследовала странная уверенность, что мистер Хэтчард вышел на меня с ее подачи.

– Вот как? – удивился Питер.

– А как еще, скажите на милость, он нашел меня и почему выделил из остальных? – спросила Сюзанна. – В Лондоне полно бедных сирот. К тому же имя этой дамы то и дело возникает в нашей школе. Клаудия Мартин когда-то была ее гувернанткой, но ушла, не выдержав взбалмошного характера и заносчивости своей госпожи. Через день после моего появления в школе эта дама там неожиданно появилась и поинтересовалась у Клаудии, не нуждается ли она в чем-либо. Бедная Клаудия пришла в негодование. У школы есть какой-то анонимный меценат. Правда, Клаудии, по-моему, никогда не приходило в голову, что это может быть сама леди Холлмер, а я думаю, что это вполне возможно.

– Леди Холлмер? – переспросил Уитлиф.

– До замужества ее звали леди Фрея Бедвин, – уточнила Сюзанна. – Это сестра герцога Бьюкасла. Потом она вышла замуж за маркиза Холлмера, который имеет поместье в Корнуолле, там, где жила Анна Джуэлл до того, как ее рекомендовали в нашу школу на место учительницы.

– Я знаю семейство Бедвинов, – сказал Питер. – Бьюкасл соседствует с моей кузиной Лорен, виконтессой Равенсберг. – Питер улыбнулся. – Думаю, быть в гувернантках у леди Холлмер не очень приятно. Просто счастье, что она вам отказала от места. Леди Холлмер – суровая женщина. Но вы полагаете, что именно она отправила вас в Бат? Интересно!

– Я могу ошибаться, – оговорилась Сюзанна.

Если ей требовалось дополнительное напоминание о том, что виконт Уитлиф принадлежит к другому миру, то вот оно: он водит знакомство с леди Холлмер и семейством Бедвинов. Его кузина – виконтесса.

Однако эта мысль более не смущала Сюзанну. Они с виконтом Уитлифом теперь друзья, думала она, пусть даже их дружба продлится недолго. Скоро каждый из них вернется в свой мир.

Не глядя на Питера, Сюзанна высвободила свою руку, расправила складки платья и, поднявшись, вышла из грота. Она застыла, устремив взгляд на водопад. Питер последовал за ней.

– Мне очень повезло в жизни, – сказала Сюзанна. – Школа стала моим домом. Я отчетливо поняла это, когда стала учительницей.

– Я вам завидую, – сказал Питер.

Сюзанна резко повернула голову и посмотрела на него, желая увериться, что он не шутит. Что за странные слова он говорит! Но Уитлиф смотрел, щуря глаза, на водопад и словно бы говорил сам с собой. Когда же он снова взглянул на нее, она увидела, что его лицо вновь озаряет улыбка.

– Вы будете завтра ночью танцевать на балу? – спросил он.

– Это провинциальная ассамблея, лорд Уитлиф, – сказала Сюзанна. – Она, верно, закончится задолго до полуночи.

– Я сразу заметил, – проговорил Питер, – что вы все воспринимаете буквально. Если речь идет о сердце, то для вас это орган, расположенный в грудной клетке. Моя поэтичная натура до сих пор возмущается от такого определения. Позвольте мне перефразировать свой вопрос. Вы будете танцевать завтра вечером?

– Я буду веселиться, – ответила Сюзанна. – Я никогда не бывала на балу, даже на провинциальном.

– Никогда? – озадачился Питер. – Стало быть, вы не умеете танцевать?

– Умение танцевать – обязательная составляющая женского образования, – отозвалась Сюзанна, – даже если девочка – бедная сирота. У нас в школе есть учитель танцев, мистер Хакерби, у которого училась и я. А сейчас мы с ним часто демонстрируем танцевальные па нашим девочкам.

– Но на балу вы никогда не танцевали, – тихо проговорил Уитлиф.

Сюзанне стало неловко. Она почувствовала себя жалкой и несчастной. Не стоило ей говорить об этом.

– Нам пора возвращаться, – сказала она. – Уже поздно. Скоро все начнут собираться домой и заметят, что нас долго нет.

– Мисс Осборн, – неожиданно обратился к Сюзанне Питер, – разрешите пригласить вас на вальс на предстоящем балу.

О!..

Сюзанна в изумлении уставилась на него. Эмоции переполняли ее, и она не сразу обрела дар речи.

– О, – произнесла она, – вы не должны чувствовать себя обязанным приглашать меня только потому, что это будет мой первый бал, и потому, что я вам в некотором смысле друг.

Питер снова поймал ее за руку, но на сей раз поднес ее пальцы к губам и несколько минут держал так, пристально вглядываясь ей в глаза.

– Как прикажете понимать это ваше «в некотором смысле»? – спросил он. – Как можно быть друзьями в некотором смысле? Мы либо друзья, либо нет. Я просил вашего согласия, потому что хочу танцевать первый вальс с вами и ни с кем другим. Все очень просто.

Сюзанна посмотрела на свою руку, которую он по-прежнему держал возле своих губ, и почувствовала – всем своим существом, – что он говорит правду. До сих пор ни один мужчина не проявлял по отношению к ней такой галантности. Никто. И как оказалось, это очень приятно. Даже более того.

Но вот его лицо отчего-то затуманилось, и она с ужасом поняла, что это глаза ее наполнились слезами.

Она попыталась выдернуть руку, но Уитлиф не отпустил ее и сжал еще крепче.

– Сюзанна, – проговорил он, – я вас огорчил? Простите меня. Вы не хотите…

– Хочу, – ответила она с дрожью в голосе, свободной рукой быстро смахнув слезы с глаз. – Хочу. Я буду танцевать с вами. То есть, вернее сказать, я буду счастлива танцевать с вами вальс, милорд. Благодарю вас.

Однако сердце ее замерло: он впервые назвал ее Сюзанной. Как это нелепо, что даже такое незначительное нарушение правил в их отношениях, этот чудесный знак дружеского расположения так ее взволновал!

Уитлиф с улыбкой изящно склонился над ее рукой.

– Вечер, пока не объявят вальс, будет поистине скучным, – сказал он, прижимая свободную руку к груди.

Ах вот оно что! Он заметил, что она грустна, поняла Сюзанна. А потому, поддразнивая ее и даже флиртуя с ней, старался поднять ей дух. Какой он в самом деле благородный человек!

– Вздор, лорд Уитлиф, – сказала она со смехом, вылетавшим из ее груди со странным бульканьем. – Ведь я помню, что вы уже пригласили нескольких дам по крайней мере на первые четыре танца. Мне кажется притворством утверждать, что такое многочисленное женское общество может вызывать скуку.

Питер усмехнулся.

– Но я пригласил их до того, как встретил вас, – ответил он. – После нашей с вами встречи я стал невосприимчивым к чарам других дам.

– Какой же вы льстец! – Сюзанна, фыркнув, снова рассмеялась, на сей раз искренне и весело, и высвободила руку.

– Я совершенно искренен, – возразил Питер. – Я обнаружил, что наша дружба дает мне гораздо больше, чем флирт.

– Услышав эти слова, все женское население Англии погрузилось бы в хандру, – сказала Сюзанна. – Мы должны возвращаться.

– А должны ли? – отозвался Питер. – Может, нам сбежать куда-нибудь от всех? Вам никогда этого не хотелось?

– Нет. – Однако взгляд ее был задумчив. На самом деле ей иногда очень хотелось сбежать. Что она однажды и сделала. А еще она, случалось, летала во сне…

– Вы как-то признались, что не романтичны, – проговорил Питер. – И не похожи на искательницу приключений?

– Не похожа, – ответила Сюзанна. – Я твердо стою на земле.

– И сердце ваше всегда ровно бьется в груди, – продолжил Питер. Протянув руку, он костяшками пальцев скользнул по ее подбородку. – Что-то я вам не очень верю, мисс Осборн. Что ж, если наш побег невозможен, пожалуй, лучше возвращаться.

Он последовал за ней. Они шли назад в полном молчании, не чувствуя неловкости.

Однако, когда они спускались вниз по тропе, Сюзанной овладела какая-то неведомая тоска. Возможно, это желание махнуть рукой на все условности и сделать шаг в неизвестность…

В какую неизвестность.

Приключения?

Любовь?

Ни то ни другое ей не было предложено. Но даже случись это, она отказалась бы. Мечты хороши, пока не пересекаются с реальностью.

А реальность такова, что чудесным летним днем она идет радом с виконтом Уитлифом по дороге в Баркли-Корт. А завтра ее ждет первый в ее жизни бал, где она будет танцевать вальс, и потом еще три дня отдыха.

И в реальности нет ничего дурного. Напротив, реальность прекрасна.

Потому что когда истекут эти три дня, она вернется в Бат, где ее ждут Анна с Клаудией и надежное место школьной учительницы. А там и новый учебный год не за горами, вернутся остальные учителя, появятся новые ученицы. Но этот отпуск она не забудет никогда.

– О чем задумались? – спросил Питер, когда они, преодолев крутой спуск, стали приближаться к озеру.

– Я думала о том, сколько же у меня в жизни всего хорошего, – ответила Сюзанна.

– В самом деле? – Он внимательно посмотрел на нее. – Мой опыт мне подсказывает, что люди вспоминают обо всем хорошем, что есть у них в жизни, только когда им грустно. Вам грустно?

– Нет, – ответила Сюзанна. – Чего мне грустить? Питер печально вздохнул, но не сразу объяснил, чем вызван этот вздох.

– Мне тоже грустно, хотя ума не приложу отчего. – наконец сказал он.

Навстречу им по мосту шла целая компания: мистер Даннен, мистер Рейкрофт, мисс Мосс, мисс Креббс и мисс Джейн Калверт. За встречей последовали оживленный обмен репликами и веселый смех.

Затем мистер Даннен предложил Сюзанне руку, а виконт одну руку мисс Креббс, а другую – мисс Джейн Калверт. И все отправились на луг, к месту пикника.

Виконт говорил, что поначалу решил, будто это предвечернее солнце бьет ему в глаза на мосту, и только потом сообразил, что это дамы ослепили его своей красотой.

Вот негодник!

Но девушки, конечно же, на его лесть не поддались. Он их только рассмешил.

Его комплименты дарили им радость.

Виконт Уитлиф вновь нацепил на себя маску легкомысленного повесы. Хотя, быть может, это была вовсе не маска, а счастливый дар радовать всех вокруг. И все же несколько минут назад он грустил. Возможно ли, чтоб человек чувствовал и то и другое сразу?

Наверное, возможно. Вот она, например, и радовалась, и грустила одновременно. Это был один из самый радостных дней в ее жизни. И все же…

И все же они скоро расстанутся и вернутся каждый в свой мир.