"Тимон Афинский" - читать интересную книгу автора (Шекспир Уильям)СЦЕНА 1Живописец Судя по описанию, жилище его должно быть где-то поблизости. Поэт Не знаю, чему и верить. Правду ли говорят, что у него так много золота? Живописец Несомненно. Алкивиад рассказывает об этом; Фрина и Тимандра получили от него золото, а кроме того, он обогатил бедных бездомных солдат. Говорят, что он дал крупную сумму своему управителю. Поэт Значит, его разорение было придумано, чтобы испытать друзей? Живописец И ни для чего другого. Вот увидите, он снова появится в Афинах и расцветет, подобно пальме. А посему недурно уверить его о нашей любви, невзирая на его мнимое несчастье. Этим мы докажем свою честность, и, весьма возможно, старания наши будут вознаграждены, если слухи о его богатстве справедливы. Поэт Что вы собираетесь преподнести ему? Живописец На этот раз ничего, кроме моего посещения. Я лишь пообещаю ему великолепную картину. Поэт Я поступлю так же; скажу, что собираюсь написать о нем поэму. Живописец Лучше не придумаешь! Обещания как раз в духе нашего времени. Они открывают глаза ожиданию. А вот выполнять их уже скучнее, и, надо сказать, никто этим не занимается, за исключением людей простых и ограниченных. Давать обещания — занятие приятное и модное; выполнять обещания — все равно что составлять духовную: это говорит о тяжелом заболевании составителя. Тимон Превосходный живописец! Тебе не нарисовать человека гнуснее, чем ты сам. Поэт Сейчас придумаю, что бы такое пообещать ему. Поэма должна олицетворять его самого и быть сатирой на мягкость людей состоятельных; должна обличать льстецов, следующих по пятам молодости и богатства. Тимон Ты хочешь предстать негодяем в своем собственном произведении? Хочешь бичевать в других свои собственные пороки? Хорошо, поступай так! У меня есть золото для тебя. Поэт Нет, поскорей пойдем искать его. Ведь упустив из рук своих барыш, Ты своему карману сам вредишь. Живописец Да, верно. Ищи того, что ты желаешь, днем, При свете, а не в сумраке ночном. Пошли. Тимон Ну, погодите, я сейчас вас встречу! О золото, какой ты бог могучий, Коль даже в этом храме, что грязнее Свиного хлева, молятся тебе! Да, это ты морскую пену пашешь, Ведешь суда, почтение внушаешь К рабам презренным. Будь и дальше чтимо, И пусть поглотит самый злой недуг Твоих ретивых и покорных слуг. Я встречу их! Поэт Достойнейший Тимон, Недавний щедрый покровитель наш, Приветствуем тебя. Тимон Возможно ль? Дожил Я до того, что двух увидел честных? Поэт Вы столько делали добра нам, сударь! Узнали мы, что вы ушли от света, Предательски покинутый друзьями. О люди, вы — сама неблагодарность! Презренные натуры! Нет для вас Достаточно суровой, тяжкой кары! Как! Вас покинуть, вас, чье благородство, Сияющее, как звезда, давало Им все — и положение и жизнь! Я возмущен, я не могу найти Слова, в которые облечь возможно Чудовищный объем измены этой. Тимон Не облекай, пускай нагою ходит; Тем лучше люди разглядят ее. Раз вы честны, такими и останьтесь, Натуры прочих ярче оттенив. Живописец Он, как и я, мы шли дорогой жизни Под благостным дождем твоих даров, И сознавали это. Тимон Да, честны вы! Поэт Пришли мы предложить свои услуги… Тимон Честнейшие создания! Но как Воздать мне вам? Едите вы коренья И пьете ледяную воду? Нет. Оба Для вас готовы мы на что угодно. Тимон Вы, честные, прослышали, конечно, Что у меня есть золото, не так ли? Скажите правду, искренние люди! Поэт Есть слух такой, мой добрый покровитель, Но я и друг мой не затем пришли. Тимон Какие честные, прямые души! А ты, наверно, лучше всех в Афинах Обман рисуешь. Право, лучше всех. Обман тебе дается. Живописец Я стараюсь. Тимон Вот-вот, и я об этом говорю. А что до выдумок твоих, поэт, Изяществом и нежностью набиты Твои стихотворенья. Ты, пожалуй, Еще естественней в своем искусстве. Но, честные друзья, сказать вам должен, Что есть один порок у вас, — конечно, Не столь уж он чудовищен, чтоб вы Трудились исправляться. Оба А какой? Скажите нам! Тимон Обидитесь, пожалуй. Оба Нет, будем благодарны… Тимон В самом деле? Оба Не сомневайтесь, сударь! Тимон Дело в том, Что верите мошенникам вы оба, Которые вас страшно надувают. Оба Ужели, сударь? Тимон Да, их ложь и фальшь Вы слышите, и видите притворство, И в грязные делишки их проникли, Но все-таки они любимы вами; Вы кормите их, преданы вы им, Хотя, поверьте, это негодяи. Живописец Таких не знаю я… Поэт И я не знаю… Тимон Послушайте, я очень вас люблю И золота вам дам, избавьтесь только От этих подлецов. Повесьте их, Зарежьте, утопите их в канаве, Иль как-нибудь иначе изведите, Потом ко мне явитесь. Я вам дам Немало золота! Оба Но кто они? Скажите имя. Тимон Если разойдетесь Вы в разные концы, то все равно Любой из вас останется вдвоем; И стой отдельно каждый друг от друга, Архиподлец с ним целое составит. Ты хочешь, чтобы там, где ты стоишь, Двух негодяев не было, тогда К нему не приближайся. Хочешь ты, Чтоб там, где ты находишься, стоял Один мерзавец, — так покинь его! Прочь! Сгиньте! Вот вам золото, мерзавцы! За ним пришли вы? Для меня трудились? Что ж, получайте плату! Ты — алхимик, Так из побоев золото добудь. Собаки подлые, злодеи! Вон! Флавий Поверьте, говорить с ним безнадежно; Так занят он собою, что ему Противны все другие. Первый сенатор Проводи нас В его пещеру, там уж будет видно. Афинянам мы дали обещанье Поговорить с ним. Второй сенатор Не всегда бывают В одном и том же настроенье люди. Его согнули горести и время; Но то же время, щедро наградив Его богатством, может все загладить. Веди нас. Там посмотрим. Флавий Вот пещера. Да будут в ней покой и мир. — Тимон! Тимон! Поговори с друзьями. Выйди! Виднейшие сенаторы Афин Явились от лица своих сограждан Приветствовать тебя. Поговори С вельможами, достойнейший Тимон! Тимон Испепели их, нежащее солнце! Ну, говорите, чтоб вам провалиться! Пускай нарыв у вас на языке За слово правды вскочит, а за ложь Пусть целиком язык сгниет, и вы, Беседуя, проглотите его. Первый сенатор Тимон достойный… Тимон …Лишь таких, как вы, Равно как и Тимона, вы достойны. Второй сенатор Тебе, Тимон, сенаторы Афин Шлют свой привет. Тимон Я их благодарю. Послал бы я чуму им в дар, когда бы Сумел поймать ее для них. Первый сенатор Забудь То, в чем мы сами каемся теперь. Сенаторы, явив единодушно Свою любовь к тебе, покорно просят В Афины возвратиться снова. Ждут Высокие посты тебя и слава, Не премини воспользоваться ими. Второй сенатор Признали мы, что ошибались грубо, Забыв твои заслуги, и сенат, Меняющий свои решенья редко, Но осознав, в конце концов, что значит Твое отсутствие в Афинах, понял, Что, в помощи Тимону отказав, Обрек себя он этим на паденье. Сенат послал нас объявить тебе О горестном раскаянье своем И ценную награду предложить, Которая с избытком возместит Все прежние тяжелые обиды. Да, ждут тебя такие груды денег, Такой почет, что вычеркнут они Обиды из души твоей и впишут В нее слова любви, чтоб вечно ты Читал их. Тимон Вы меня очаровали! Я изумлен до слез! Что ж, если вы Одолжите мне сердце дурака И женские глаза, так я поплачу От ваших слов, достойные вельможи. Первый сенатор Будь милостив и с нами возвратишь В Афины — нашу и твою отчизну, И стань правителем. Ты будешь встречен Всеобщей радостью и облечен Неограниченной и полной властью. Вновь имя доброе твое начнет Звучать в устах, как только мы дадим Отпор свирепому Алкивиаду, Который, вепрю дикому подобно, С корнями злобно вырывает мир В своей отчизне. Второй сенатор И афинским стенам Своим мечом ужасным угрожает. Первый сенатор Поэтому, Тимон… Тимон Что ж, я готов… И поступлю поэтому я так: Коль он начнет крошить моих сограждан, От имени Тимона передайте, Что дела нет до этого Тимону! А если он прекрасные Афины Опустошит, почтенных наших старцев За бороды таскать начнет, отдаст Священных наших дев на поруганье Войне безумной, зверской и жестокой, От имени Тимона передайте, Что я, скорбя о старых и о юных, Сказать ему могу лишь только то, Что дела нет до этого Тимону. Пусть дальше зло творит! Об их ножах Заботиться не стоит вам, покуда У вас хватает глоток для расправы. Что до меня, то ножичек карманный Во вражьем стане выше я ценю, Чем самое почтеннейшее горло Афинское. Вверяю вас защите Богов благоволящих, точно так же Как вверил бы тюремщику воров. Флавий Вы убедились сами, — все напрасно. Ступайте же. Тимон Перед приходом вашим Надгробную писал себе я надпись, Ее увидят завтра. Наступает Конец моим страданиям земным, В богатстве и здоровье состоявшим. Ничтожество сулит мне все на свете. Ступайте! Попытайтесь жить. Пускай Алкивиад чумою станет вам, А вы — ему. Удастся жить — живите! Первый сенатор Слова напрасно тратим мы. Тимон Но все же Свою страну люблю я и не рад Всеобщему крушенью, как об этом Трубит молва. Первый сенатор Вот это речь другая. Тимон Привет моим любезным землякам! Первый сенатор Твои уста слова такие красят. Второй сенатор И в уши наши входят, как в ворота Прославленный вошел бы триумфатор. Тимон Поклон мой всем. Скажите им, что я, Желая их освободить от горя, От боли, страха пред врагом, потерь, От мук любви и прочих бед случайных, Каким подвержен хрупкий челн природы На трудном жизненном пути, — решил Им добрую услугу оказать. Я научу, как надо отвратить Алкивиада яростную злобу. Второй сенатор Мне это нравится. Он к нам вернется. Тимон Есть дерево вблизи моей пещеры, Его срубить я собираюсь вскоре, Так передайте же моим друзьям, Афинянам всех званий и сословий: Кто ищет избавленья от страданий. Пусть поспешит сюда, пока топор мой Не уничтожил дерево, и пусть Повесится на нем! Привет им всем! Флавий Не беспокойте же Тимона. Он Останется таким же, как и был. Тимон Не приходите больше, но скажите Афинянам, что вечное жилище Воздвиг себе Тимон на берегу, Который каждый день прилив соленый, Шумя и пенясь, кроет. Приходите Туда, и пусть надгробный камень мой Послужит прорицаньем вам. — Уста, Излив всю горечь, смолкните навек. Пускай чума исправит зло! Пусть люди При жизни создают одни гробы И смерти, как награды лучшей, ждут. Затмись, о солнце, больше не свети, Конец приходит моему пути. Первый сенатор Обида в нем срослась неотделимо С душой. Второй сенатор Надежды наши на него Все рухнули. Вернемся и посмотрим, Какие меры могут нашу гибель Предотвратить. Первый сенатор Да, медлить нам нельзя. |
|
|