"Возвращение Митяя из прошлого" - читать интересную книгу автора (Абердин Александр)

Глава 8 Митяй снова собрался идти в школу

Свою триста двадцать восьмой день рождения Митяй встречал в несколько взволнованном состоянии и тревожных чувствах. Более того, его обуревали смутные сомнения, он был встревожен и всё вот почему. Похоже, что прозвенел последний звонок и кто-то очень властно и настойчиво позвал его в дорогу. Этот призыв не был выражен ни в словах, ни в мысленных образах, просто кто-то дал ему понять, что его время истекло, хотя Митяй за эти триста лет и несколько месяцев нисколько не постарел. Зато он стал мудрее, но при этом не потерял живости характера, а в последние годы так и вовсе настолько помолодел душой, что в нём появились признаки явного раздолбайства. Выражалось это в первую очередь в том, что его одолела страсть к различным авантюрам и совершенно диким, спонтанным выходкам, свойственным детям, но отнюдь не Великому Отцу Говорящих Камней. Более того, сия болезнь оказалась заразной до безобразия и последние вот уже полсотни лет великие ведлы, мягко говоря, частенько дурковали и устраивали чёрт знает что, отчего у ведлов среднего возраста волосы вставали дыбом, зато молодёжь визжала от восторга. Хотя с другой стороны речь всего-то и шла о таких вещах, как катание верхом на плиозаврах, совершенно не понимающих таких шуток, а также о всяческих других сумасбродных выходках, когда мудрый великий ведл снимал с себя все говорящие камни, раздевался до трусов и лез чуть ли ни к чёрту в зубы, лишь бы подёргать его за усы без какой-либо страховки.

Молодёжь за одни только мысли об этом сурово наказывали, но великим ведлам ведь не прикажешь. К тому же они насмешливо говорили тем, в ком ещё не проснулась пресловутая тяга к большим испытаниям, что для подобных трюков нужно дорасти. Ну, а трюки они иной раз проделывали такие, что даже их товарищи, наблюдавшие за действиями очередного авантюриста, иногда замирали в тревоге, наблюдая за тем, как тот дразнит гигантских варанов, а затем устраивает с ними чехарду и при этом ничто не мешает этим хищным, стремительным тварям сожрать нахала или нахалку. Называлось это всё танцем на лезвии ножа и ведлы, ставшие признанными мастерами этого ведловского танца, буквально преображались и из старых грымз превращались в юных гениев, кумиров молодёжи. Естественно, что провозвестником и первым танцором на лезвии ножа стал Митяй, который и на этот раз никому и ничего не объяснял, но его почему-то все очень быстро поняли. Жаль только, что далеко не всем этот танец оказался по плечу. Многие ведлы были к нему просто не готовы, но и они сразу же сообразили, в чём тут дело и принялись ликвидировать пробелы в своих ведловских знаниях.

С этого момента помимо высшей лиги в спорте появилась супер лига и попросту лига танцоров и их спортивные состязания привлекали к себе миллионы зрителей. Ещё бы, танцоры на лезвии ножа умели проделывать такие финты и трюки, которые никаким другим мастерам спорта экстра-класса даже и не снились. Быть феноменально ловким, невероятно сильным, умеющим мгновенно реагировать на любую ситуацию и вместе с тем справляться со сложнейшими научными и техническими задачами, вот в чём заключалась высшая стадия совершенства – танец на лезвии ножа, когда ведл не боится приближаться к самому опасному хищнику вплотную и не получает при этом даже малейших царапин. В общем Митяй всего-то и сделал, что определил критерии экзамена на ведловскую зрелость, а дальше всё происходило уже как в древнегреческом мифе о пятидесяти подвигах Геракла, вот только каждый ведл, достигший периода зрелости, должен был сам определить, какое именно смертельно опасное он должен найти и как пройти его с блеском, причём с первого же раза, не применяя ведловской силы, но используя её, как мотор. Митяй и здесь не лез вперёд. Он, как и мифический Геракл, удовлетворился ровно пятьюдесятью испытаниями, хотя после него некоторые утраивали их количество. Может быть именно поэтому они выглядели даже моложе своего учителя, которому было на вид не больше двадцати пяти лет от роду.

Точно также, как и Митяй, не постарела Таня, а вместе с ней и все их друзья, вернее все остальные ведлы, число которых уже перевалило за семьсот пятьдесят миллионов человек. Она прошла свои семьдесят три испытания почти одновременно с ним и выглядела девушкой не старше двадцати лет. Время было не властно над ведлами, а о болезнях они и вовсе не имели никакого понятия. Нет, они, разумеется были, все эти бесчисленные возбудители самых различных заболеваний, вот только сверхмощная иммунная система не давала им развиться даже до стадии элементарного недомогания, а не то что болезни. Зато микробиологи давно уже выяснили, что все эти разнообразные микробы, бактерии и вирусы, если держать их в узде, только усиливали выживаемость и приспособляемость организма. Были полезны даже некоторые паразиты, если им не давали вырасти больше микроскопического размера, который они имели в первичной, постличиночной стадии и их число было строго ограничено рамками необходимого. В этом смысле человек был подобен Матери Земле и отличался от неё лишь тем, что всё полезное он содержал внутри себя и потому о педикулёзе речи даже и не заходило, как и о всех других возбудителях кожных заболеваний – они были злом. Точно таким же, как и неразумные дети планет, уродующие их поверхность чудовищными язвами.

За двадцать пять лет до своего трёхсотлетнего юбилея, Митяй сам открыл народу Говорящих Камней всю правду о своём происхождении и тайные знания о войне, вражде, ненависти, зависти, корысти и других пороках человека, а также рассказал об истории его цивилизации и сделал открытыми все файлы с литературными и музыкальными произведениями, художественными фильмами и прочим культурным наследием, имевшимся у него на древних дисках. Воспринято всё это, мягко говоря, было довольно скептически. Ну, может быть ещё музыка, живопись, скульптура и архитектура ещё вызвали какой-то интерес у ведлов всех возрастов, да, ещё фантастика из электронной библиотеки Максима Мошкова и то не вся, а лишь малая её часть. Зато Митяй, как ни старался, так и не смог найти ни одного ведла, которому понравились бы сочинения Достоевского или пьесы Шекспира. Правда, книга «Три мушкетёра» привлекла внимание очень многих танцоров на лезвии ножа и не одна она. Из художественных же фильмов ведлам понравилась только фантастика в жанре фэнтези и «Звёздные войны» Джорджа Лукаса по той причине, что джедаи малость смахивали на ведлов. В общем всё то, что Митяй собирался прочитать, прослушать и посмотреть на кордоне Дальний, не вызвало у ведлов какого-то очень уж большого и пристального интереса.

Может быть потому, что у них появились свои Гомеры и Данте, равно как и другие творцы прекрасного, в произведениях которых не было даже малейшего упоминания о всех тех африканских страстях, коими было полно искусство цивилизации Митяя. Правда, в его электронное библиотеке всё же имелось одно литературное произведение, которое привело в восторг всех, «Дафнис и Хлоя», принадлежащее перу древнегреческого писателя Лонга. Хотя на цитаты его и не расхватали, ведлы старшего поколения зачитывались этой небольшой книгой взахлёб, так она напомнила их собственное детство. По собственному признанию Митяя, достигнув поры зрелости, народ Говорящих Камней схавал все самые значительные культурные достижения его цивилизации и никого не пронесло. Единственное, что его удивило, было то, с каким азартом ведлы стали изучать языки чужой цивилизации. Довольно большое количество книг было написано на немецком и французском, английском и шведском, а также испанском и итальянском языках, хотя учебников по языкам было раза в три больше. В общем все три терабайта информации, имеющей отношение к культуре, были проглочены моментально и усвоены в самые короткие сроки. Определённую пользу это всё же дало. Поэты, писатели, композиторы и художники народа Говорящих Камней, как с цепи сорвались и принялись творить.

Брутальности, кровищи и мяса в их произведениях так и не появилось, зато в них добавилось любви, нежности, созидания, доброты и, самое главное – энергии танца на лезвии ножа, а вместе с тем высокой ответственности за каждый свой шаг и раздумий о том, каким именно он должен быть. В общем писатели и поэты призывали ведлов к строгой самооценке и критическому взгляду, обращённому на самого себя. Ну, а ещё они стали очень много фантазировать на такой тонкий предмет, как демиурги бесконечной Вселенной и их роль в мироздании. Вот этого Митяй от них совсем не ожидал и, честно говоря, попросту обалдел от некоторых рассуждений. Более того, когда в его сознании прозвенел последний звонок, его, словно кипятком ошпарило. Да, танец на лезвии ножа он прошел и теперь умел смело взглянуть в лицо смертельной опасности, улыбнуться и затем ловко обойти все опасные ловушки, чтобы выбраться живым и невредимым из любой передряги, да, при этом ещё не наломать с треском на всю округу дров, после чего придётся долго гадать, кто представляет из себя большую опасность, стая голодных хищников или тупоголовый ведл, идущий к своей цели напрямик. В общем Митяй подумал о том, что ему, скорее всего, уже очень скоро предстоит держать отчёт перед демиургами, направившими его в далёкое прошлое, чтобы изменить судьбу Матери Земли и протянуть руку помощи её сёстрам, живущим в одном с ней доме – галактике.

Целую неделю после дня рождения, которое он отпраздновал в огромной компании друзей, ничего не происходило и Митяй даже подумал, что последний звонок ему просто померещился, но сегодня утром он проснулся с пониманием того, что его время на Земле истекло и в полдень он должен уйти. На всякий случай последние пять дней он только тем и занимался, что приводил все свои дела в порядок и писал большое, пространное завещание народу Говорящих Камней, Тане, всем своим потомкам, а также друзьям, проводя в Хрустальной Башне Знаний по восемь часов в день. Утром он встал, принял душ, побрился и за завтраком на веранде, за столом, как всегда, собралось около полусотни человек, обведя всех насмешливым взглядом, вдруг сказал:

– Ребята, не к столу будет сказано, но сегодня в полдень я вас покину. В общем отойду в мир иной и может случиться такое, что вам и похоронить будет нечего. Танюша, в Башне, на моём столе лежат диски с моими завещаниями. Как только я вас покину, разберись с ними. Меня позвали, любимая, и я думаю, что скоро они позовут и тебя. Разумеется, если я не наделал тут таких косяков, что кому-то придётся всё переделывать.

Митяй умолк и на веранде воцарилась гробовая тишина. Глаза Тани быстро наполнились слезами и она жалобно всхлипнула, после чего попыталась обратиться к мужу телепатически, но он отрицательно помотал головой. С его лица не сходила улыбка и это всех сбивало с толка. Стас, понурив голову, спросил:

– Митяй, мы можем как-то это предотвратить? Может быть стоит провести большое ведловство, чтобы тебя не забрали? Громко и беспечно рассмеявшись, Митяй воскликнул:

– Стас, о чём ты говоришь! Таня, ребята мои дорогие, не лейте вы так слёз. Про мир иной, похороны и свои завещания я ведь сказал вам вовсе не потому, что собираюсь врезать дуба. Всё обстоит совершенно иначе. Просто закончился второй этап моей земной жизни и демиурги призвали меня к себе. Представьте себе, я ведь могу никуда и не уходить, но как раз этого не собираюсь делать. Вдруг они не позовут меня во второй раз? Поэтому сегодня в полдень я обязательно должен уйти от вас. Поймите, я действительно не умру, а просто покину этот мир и перенесусь в другой, где ко мне присоединится моя жена. Не знаю что там с нами будет, но через какое-то время мы оба к вам вернёмся. Думаю, что лет через двести, не меньше. Поэтому лично меня сейчас волнует только одно, как бы мне обставить свой уход с одной стороны торжественно, а с другой не устраивать всеобщего кипиша. Он вам совершенно не нужен. Думаю, что правильнее всего нам будет подняться в Башню, там я сяду за свой стол, выпью вместе с вами бокал славного вина и отправлюсь в путь.

Не то что бы слова Митяя полностью успокоили Таню и его друзей, но у них во взгляде появилась надежда. С веранды они переместились в тенистый сад и там промеж них начался неспешный, по большей части весёлый, разговор. К ним в саду присоединялись все те ведлы, с которыми Митяй хотя и познакомился в разные годы, но именно они стали его самыми близкими друзьями. Многие прилетали издалека. То и дело в саду звучал смех, это Митяй вспоминал то один, то другой смешной случай, который и в самом деле мог вызвать улыбку, вроде того:

– Сижу я за столом, словно кукла, и, вдруг, вижу, как на пригорке появляется, ну, очень уж занятная троица – четверо парней волокут носилки, а на них сидит Стас, страшный, как Баба-Яга…

Да, Митяю было что вспомнить, ведь за эти триста лет произошло столько удивительных событий. Последние часы общения с женой, детьми, потомками и друзьями прошли быстро и вскоре они поднялись в Хрустальную Башню Знаний. За десять минут до полудня он сел в своё старое, потёртое кресло и взял в руки бокал красного вина. Подняв его, он сказал:

– Ну, друзья мои, счастливо вам оставаться. Не грустите обо мне и помните, ведлы не умирают, они становятся демиургами, а потом отправляются к краю сферы Вселенной, чтобы та продолжала расти. Нам только кажется, что Вселенная бесконечна и что она была всегда. Всему есть начало, друзья мои, нет только конца ведловству демиургов и созданной ими Вселенной, поэтому не нужно грустить из-за того, что я вас покидаю. Мне предстоит ещё вернуться, а вы ждите, когда призовут вас и помните, каждому ведлу суждено стать демиургом, если он того страстно желает и стремится к этому. За всех ему ответила Таня:

– В добрый путь, Митяй, лёгкой и приятной тебе дороги. Я скоро приду к тебе независимо от того, позовут меня демиурги или нет. Ты моя единственная любовь и ты для меня самый главный из всех демиургов Вселенной.

Ровно в полдень Митяй, одевшийся по этому случаю в свой белоснежный голливудско-индейско-ковбойский нанокостюм с широкополой стетсоновской шляпой, только на белых казаках без единого шва не было шпор, а на талии двух поясных патронташей с кобурами и вложенными в них кольтами «Писмейкер», ушел из Дмитрограда на виду всего народа Говорящих Камней. Он в считанные секунды превратился в золотое облачко и просто растаял, прихватив с собой пустой хрустальный бокал, который держал в правой руке. В Хрустально Башне Знания, в которой стояло вокруг стола множество ведлов, раздался единодушный вздох огорчения. Многие женщины не выдержали и всхлипнули, а мужчины ещё раз шумно вздохнули. Ушел Учитель с большой буквы, ушел Митяй, к которому можно было прийти среди ночи с любым вопросом или просьбой, ушел тот человек, который вывел их из каменного века, научил великому ведловству и вместе с ними создал такую цивилизацию, которой ещё никто не видел в этой галактике. На весь народ Говорящих Камней тотчас нашла такая печаль, что мало кто смог удержаться от того, чтобы из его глаз не потекли слёзы. Вместе с тем никого из ведлов не охватили ни глубокое горе, ни неизбывная тоска, ведь Митяй не умер, он просто откликнулся на призыв демиургов и пошел к ним. Однако, вместе с тем всех ведлов тотчас охватила печаль и все они чуть ли не с мольбой обратили свои взоры на Таню. За круглым столом стояло всего два кресла и Таня сидела во втором слева от того, в котором ещё несколько мгновений сидел её муж. Поймав на себе этот взгляд, девушка в белоснежном нанокостюме покорительницы прерий с такой же белой шляпой, отрицательно помотала головой и с улыбкой громко сказала:

– Нет, друзья мои, я ухожу вслед за Митяем.

Таня превратилась в золотое облако и исчезла, а ведлы народа Говорящих Камней мигом смекнули, что теперь им указан путь, по которому они должны следовать и путь этот им указал даже не их Учитель, а его жена, верная подруга, соратница и спутница жизни. Вообще-то они не столько окончательно поверили в существование демиургов, в этом никто даже и не сомневался, а просто врубились, что танцор на лезвии ножа, достигший высшего совершенства в этом сложном деле, может и не ждать никаких вызовов, а сам отправиться к демиургам в гости и те уже ничего не смогут с этим поделать. Ну, а путь Митяя между тем оказался совсем коротким. Он не видел никакого тоннеля и света где-то над головой, как и не увидел большой, круглый зал Хрустальной Башни Знаний, вдоль окон которых стояло множество напольных кашпо с растущими в них лимоновыми деревцами. Он просто в считанные доли секунды перенёсся в среднего размера беломраморный холл с пилястрами и арками на стенах без окон, над которым возвышался хрустальный купол и встал с пустым бокалом в правой руке напротив белой двери с золотой ручкой. Переложив бокал в левую, он шагнул вперёд и постучал костяшками пальцев по двери, из-за которой тотчас донёсся до него удивительно знакомый голос, которого Митяй давно не слышал:

– Входи, Дмитрий, не заперто.

Митяй взялся за тёплую, золотую ручку, потянул её на себя и вошел самый обычный, красиво обставленный красивой старинной мебелью кабинет с большим двухтумбовым столом, за которым сидел и улыбался профессор Сычёв, одетый в светло-кремовый костюм. Высокого, даже выше Митяя, красивый мужчина лет сорока, с золотисто-русыми светлыми волосами и пронзительными, васильковыми глазами, быстро встал, вышел из-за стола и направился к Митяю, весело улыбаясь и приговаривая:

– Входи, лейтенант, я давно уже жду тебя. Давай присядем вон там, в уголке возле камина. Я очень рад тебя снова увидеть и потому с удовольствием выпью с тобой бокал вина за нашу встречу. Увы, но когда-то я не мог проститься с тобой так, как это полагается у людей, то есть по-человечески, хотя уже тогда испытывал по отношению к тебе самые добрые чувства.

Митяй, которого порадовало такое дружеское к нему отношение, вошел в кабинет и пожал руку демиургу, похожему на профессора Сычёва. Наверняка и его внешний вид и настоящее имя были другими. А вот рукопожатие было по-мужски крепким и он поприветствовал его, как и прежде:

– Здравствуйте, Валерий Леонтьевич, я тоже очень рад встрече с вами. Знаете ли, именно вас я и считал своим крестным отцом во всей своей удивительной эпопее, но вас, наверное, зовут иначе. Под этим именем в всего лишь находились на моей планете в поисках подходящего рекрута. Я рад, что стал им.

Они сели в удобные кресла, стоящие чуть наискосок рядом с камином, в нём вспыхнуло нежаркое, ласковое и игривое, словно котёнок, пламя, а между ними появился изящный, резной столик из цельного куска малахита, со стоящими на нём вазочками с фруктами и сладостями. Демиург взял из руки Митяя бокал, поставил его на столик и тот моментально засверкал, чисто вымытый искусным ведловством. Рядом с бокалом немедленно появился второй, точно такой же, и оба быстро наполнились красным, ароматным вином. Оно вливалось в бокалы прямо из воздуха, но Митяя это нисколько не удивило. Ясное дело, демиурги ведлы самого высокого уровня и потому умеют делать и не такие вещи. Протягивая ему бокал, демиург кивнул и ответил:

– Ты прав, Дмитрий, – и тут же спросил – или мне будет всё же лучше называть Митяем, как все остальные твои друзья? Митяй взял бокал, улыбнулся и ответил:

– Лучше Митяем. Так меня называли друзья детства, однокурсники, а потом и все остальные мои друзья. Демиург широко улыбнулся и немедленно согласился:

– Хорошо, Митяй. Моё полное имя Валеирден-Алдагот через чёрточку, к которому прибавляется ещё и родовое имя Селестарн, но друзья называют меня, почти как тебя – Валеем. Не нужно путать с валяем. За встречу, Митяй, за нашу встречу спустя триста лет восемь месяцев и семнадцать дней. Пьём до дна! – Валей потянулся бокалом к Митяю, они чокнулись и выпили по бокалу прекрасного, ароматного сухого вина с ярким мускатным вкусом и неповторимым запахом, после чего демиург, взяв маленькую, розовую тартинку, отправил её в рот и продолжил – Митяй, я уверен, что у тебя уже есть своя собственная версия всего произошедшего, но она всё же по большей части неверна. Всё обстоит на самом деле гораздо сложнее. Поэтому будет лучше, если я сразу же введу тебя в курс дела. Итак, мой друг, на свети есть две тесно взаимосвязанные вещи – бесконечная Вселенная, которая хотя и велика, в нашем, конкретном случае, вовсе не бесконечна, а также демиурги, творящие и расширяющие её постоянно, каждую секунду. Таких локальных Вселенных, как наша, несметное множество и демиурги из разных Вселенных общаются между собой. Однако, в Мегавселенной существуют не одни только Вселенные. Она более всего похожа по своей структуре на огромную, круглую виноградную лозу, раскинувшую свои ветви во все стороны от единого корня. Наша Вселенная на этой огромной лозе всего лишь одна из очень крупных виноградин.

Митяй, слопавший несколько тартинок, одна вкусней другой, подряд и закусив их крупной виноградиной, не выдержал и тут же вставил своё замечание, довольно ехидное:

– Полагаю, что на ветвях этой лозы растут не одни только виноградные грозди и листья их укрывающие, но ещё имеются и всяческие вредители, но меня куда больше интересует тот виноградарь, который ухаживает за этой лозой и те господа, которые выпьют однажды вино, изготовленное из нас. Валей коротко хохотнул, покрутил головой и сказал:

– На этот счёт ты можешь быть полностью спокоен, Митяй. Данный вопрос изучен достаточно полно и я могу сказать тебе, чем закончится созревание той грозди винограда, к которой относится наша Вселенная. Рано или поздно все виноградины в ней достигнут своей предельной величины и ни одна из них не погибнет, хотя ты и прав относительно вредителей. Такие действительно есть. Когда же наша гроздь обретёт свою окончательную форму и созреет, она станет излучать свет на другие грозди, Митяй, и благодаря ему лоза Мегавселенной сделается ещё крепче и здоровее. Именно этого света больше всего боятся вредители, ведь он для них губителен. Сразу же поспешу сказать, хотя начиная с момента своего зарождения Вселенная сразу же начинает излучать мягкий, зеленоватый свет, в нашей грозди ещё ни одна Вселенная не начала светиться хотя бы в четверть своей силы. Она ещё слишком молода для этого. Однако, вместе со светом из нашей грозди во все стороны полетят ещё и крохотные золотые искорки. Даже по отношению к одной отдельно взятой Вселенной, они бесконечно малы, но зато обладают колоссальной энергией, упорством и настойчивостью, а вместе с ними ещё и огромной силой и скоростью. Именно они безжалостно разят чёрную тлю окружающей нашу Вселенную великого мрака и хаоса, но даже не это главное, Митяй. Эти крошечные золотые искры есть ничто иное, как группы самых обыкновенных демиургов, отправляющиеся за пределы Вселенных в своих крохотных сферах творения и покидают они их только с одной единственной целью, пролетев огромные расстояния в кроне родной лозы, где между собой чередуются животворящие свет и тень, выбраться наружу, во мрак и хаос и быть мгновенно унесёнными в его чёрные глубины. Ну, а там эти золотые крупинки, наделённые не только титанической ведловской силой, но и всей мудростью Матери Планеты, а также мудростью Великой Лозы Мироздания, обязательно найдут то, ради чего существует мрак – его твёрдые зерна, гигантские чёрные кристаллы первичного углерода, похожие на чёрные алмазы и тогда золотая крупинка вопьётся в твердь этого чудовищно плотного минерала и произойдёт мощнейший трансформирующий взрыв. После этого твердь превратится в питательный грунт и на ней появится на свет новый росток жизни и света, Митяй. В этом и заключается смысл жизни демиурга. Митяй понимающе кивнул и спросил:

– Валей, похоже, что далеко не все демиурги одинаковы? Тот улыбнулся и ответил:

– Да, ты прав. Митяй, жизнь демиурга бесконечно длинна, но прожитая вечность кажется ему лишь мигом. Знаешь, я ведь уже и не помню, сколько мне лет. С тех пор, как я стал демиургом, временные промежутки перестали иметь для меня значение. Понимаешь, рано или поздно начинаешь измерять время не годами и столетиями, а эпохальными событиями. Ты в моей жизни, одно из таких событий, Митяй. Как и ты, я тоже когда-то прошел путь юного ведла-прогрессора и с минимальной помощью пославших меня в далёкое прошлое своей планеты демиургов, стал там отцом народа Говорящих Камней. После этого я несколько сотен лет работал координатором в своей галактике, потом вместе со своей командой отпахал положенные десять тысяч лет на фронтире, извини, но мне очень понравилось это слова из лексикона европейцев, двигавшихся в фургонах по прериям Северной Америки на запад. После этого нас перебросили вглубь Вселенной, в её зону стабилизации и с тех пор мы только тем и занимаемся, что поднимаем одну за другой молодые галактики, двигаясь по направлению к внешней сфере. В центре то давно уже всё обустроено и туда мы отправляемся лишь время от времени, чтобы немного отдохнуть, набраться сил, пообщаться с друзьями и снова отправиться во Вторую волну. Первая волна, как ты понимаешь, это фронтир, но пройдёт всего каких-то сто пятьдесят миллионов лет и там уже нечего будет делать. Для меня это уже семьдесят девятая галактика, Митяй, которую моя группа приводит в приличный вид и придаёт ей законченную форму.

– Круто. – Не выдержав, откликнулся Митяй – И сколько же времени ты с нами валандаешься? Ох, и надоели же мы вам.

Митяй, малость подумав, сразу же решил не вставать перед Валеирденом-Алдаготом Селестарн на полусогнутых и общаться с ним, как равный с равным и сделал правильно, обратившись к нему на ты. Тот немедленно заулыбался, словно его похвалили, доброжелательно кивнул и ответил:

– О, нет, Митяй, с такими ведлами, как твой народ Говорящих Камней и твои ученики на других планетах, работать одно удовольствие и вот почему, вам не нужно делать никаких подсказок и, самое главное, бить палкой то по голове, чтобы не лезли куда не следует, то по заднице, чтобы поторапливались и всё благодаря тебе, мой друг. Теперь я сделаю одно небольшое пояснение относительно нашей Вселенной, галактик, составляющих её тело и отдельных звёздных систем. Все звёзды и планеты размером с ваш Меркурий и больше, по сути дела являются не просто небесными телами, но ещё и гигантскими компьютерами. Одни из них, те на которых не зародилась жизнь и появились разумные существа, а по этому поводу иной раз даже самые мудрые демиурги приходят в изумление, так порой случаются невероятные вещи, в общем одни компьютеры это всего лишь тупое железо, зато другие, как Мать Земля и её сёстры, обладают интеллектом и чувствами, но при этом не являются мыслящими существами в полном смысле этого слова и тем более демиургами. Они просто представляют из себя огромные шары, наполненные безграничной любовью, добротой, нежностью, но при этом переполнены ещё и чувствами и эмоциями, а потому очень болезненно реагируют на любое зло, направленное против них. Остальные планеты и особенно звёзды, в этом плане совершенно бесстрастны, но тоже до определённого предела. Мой отряд, который я возглавляю уже очень много лет, да, кстати, Митяй, ты видишь меня в моём естественном облике, хотя мне и пришлось немного состарить себя, так вот, мой отряд прибыл в эту галактику двадцать тысяч и три года тому назад. Митяй заулыбался и признался:

– Знаешь, Валей, я с первого же дня почему-то уверовал, что провалился в прошлое ровно на двадцать тысяч лет. Тот кивнул, улыбнулся и с усмешкой сказал:

– Вообще-то ты никуда не проваливался, Митяй. – Увидев удивление на лице своего собеседника, демиург, лукаво улыбаясь, принялся объяснять – Прибыв в эту галактику, а если точнее, то в местную группу галактик, мы сразу раскинули ведловскую поисковую сеть и целых три года собирали информацию о том, что же получилось в конце концов у наших коллег – демиургов творцов. Создавать даже очень большие Метагалактики дело ведь в принципе не хитрое. Как ты любишь говорить, это напоминает работу лопатой при рытье котлована под дом вручную – бери больше, кидай дальше, отдыхай, пока летит. Ну, здесь она поработали на славу и более четырёхсот галактик получились вполне стабильными, хотя кое-где и имеются некоторые недочёты. Однако, больше всего нам приглянулась ваша галактика, хотя она и находится несколько в стороне от центра. Именно в ней мы и основали базу почти сразу же. Когда картина стала ясна, мы, немного подумав, решили остановить свой выбор на вашей галактике и вот почему, она имеет почти идеальную форму. Митяй кивнул и заметил:

– Да, со стороны она выглядит, наверное, очень красиво. Не большая и не маленькая, спиралевидная и довольно равномерная. Демиург покивал, соглашаясь и продолжил:

– После этого мы записали информацию о всех тех планетах, на которых уже зародилась разумная жизнь, а на некоторых даже и развилась до весьма высокого уровня на диски памяти и принялись вести наблюдения. Сразу же скажу, Митяй, двести пятьдесят три цивилизации в вашей группе галактик уже сделали огромный скачок вперёд и ими нам пришлось заняться отдельно. Это были сугубо технические цивилизации, которые ещё задолго до нашего прибытия вышли в космос и принялись планомерно грабить совсем ещё юные миры, считая, что они имеют на это полное право, так что их нам пришлось просто отправить в Эланию, центральную область нашей Вселенной, где живёт огромное количество самых старых демиургов-домоседов. Попрошу тебя сразу же не делать в их адрес никаких критических замечаний. Они добровольно взвалили на свои плечи тяжкий груз множества обязанностей и в том числе занимаются тем, что перевоспитывают всякого рода выскочек, считающих себя чуть ли не властелинами Вселенной. Как только мы разобрались с ними, а это было, поверь, весьма нелёгкое дело, ведь они уже научились таким вещам, что могли уничтожать даже звёзды и перемещать с места на место планеты, то смогли вздохнуть спокойно. Теперь я сделаю ещё одно небольшое пояснение, Митяй. Ведловство заложено в память каждого небесного компьютера и потому кто только не становится ведлами, ведь разумная жизнь весьма многообразна и существуют её самые разнообразные формы, как белковые, так и небелковые, вплоть до плазменных и все эти разумные существа рано или поздно становятся демиургами. Митяй удивлённо воскликнул:

– Разумная плазма? Как это?

– Очень просто, Митяй, – с лёгкой улыбкой ответил ему Валей – Такие разумные существа иногда появляются на свет на поверхности некоторых тёмных звёзд, правда, довольно редко. Ты скоро встретишься с одной такой парой, отличные ребята. Прошло девятнадцать тысяч девятьсот девяносто лет, тебе тогда было всего четырнадцать лет, прежде чем выяснилось следующее, самые могущественные ведлы в древности жили на планете Земля и кое в ком эта сила сохранилась до этих времён. Вот тогда я и принял решение приступить к операции, на подготовку к которой ушло тринадцать лет. Наша база, Митяй, находится в самом центре галактики внутри большой сферы, в которой нет такого понятия, как время. Точнее мы можем делать со временем всё, что угодно, ну, а поскольку у нас имелась абсолютно полная информация о том, какой была твоя планета двадцать тысяч дет назад, то мы создали неподалёку от солнечной системы на расстоянии в пятьдесят световых лет её точный дубликат и отправили его в прошлое ровно на пятьсот лет, а солнечную систему вместе с огромным объёмом окружающего её космического пространства поместили в остановленное время, так что с того момента, как ты переместился, на твоей планете не прошло ни единой секунды. К тому времени я уже нашел тебя, а также ещё несколько сотен кандидатов в прогрессоры и мы внимательно за вами наблюдали. Скажу сразу, ты был среди них самым лучшим только потому, что имел огромный ведловской потенциал и отличался потрясающим трудолюбием. Более того, работа всегда была тебе в радость и ты не считал тяжелый физический труд ни унизительным, ни зазорным. Помимо этого ты уже тогда обладал отменной выдержкой и способностью мгновенно реагировать на любую критическую ситуацию, за что тебя и прозвали Крейзи Шутером, когда ты угодил на войну. Мы никак не вмешивались в твою жизнь ровно до того момента, пока мне на стало окончательно ясно, что именно ты идеально подходишь на роль прогрессора. Ты побывал на войне, Митяй, тебе пришлось убивать врагов, но ты при этом не обрёл маниакальных наклонностей и очень сожалел о том, что так случилось не взирая на то, что в тех обстоятельствах не мог поступить иначе. Увы, но демиургам иной раз приходится быть жестокими и безжалостными, когда понимаешь, что иного выбора у тебя просто нет. Поэтому когда ты попал в институт Сербского, я уже находился там и сделал всё, чтобы убедить тебя в необходимости пожить несколько лет на природе, а потому когда ты вернулся домой, то вскоре тебе подвернулась подходящая для этого работа в охотхозяйстве. Сам понимаешь, Митяй, что это благодаря мне и моему не слишком большому телепатическому внушению у тебя появились мысли о том, чтобы построить на том дальнем кордоне большой дом и заняться самообразованием. Всё остальное ты знаешь ничуть не хуже меня, друг мой, и я лишь скажу – с того момента, как ты оказался на Второй Земле, мы только и делали, что наблюдали за тобой и лишь страховали в самых опасных ситуациях, давая тебе пройти весь твой путь ведла-прогрессора от начала и до самого конца.

Валей умолк и снова налил вина в оба бокала. У Митяя от этого небольшого рассказа демиурга вдруг стало на душе так легко и свободно, что он даже заулыбался, поскольку сразу поверил в то, что ему действительно предоставили возможность действовать самостоятельно. Он улыбнулся и спросил:

– Валей, я оправдал твои надежды?

– Более чем, – ответил демиург, – Митяй, ты не только оправдал наши надежды, но и привёл в восхищение Совет демиургов Элании, где тебя и Таню ждут чуть ли не с распростёртыми объятьями, но я не советую тебе туда отправляться. Да, ты поступишь там в самую лучшую академию демиургов, но в Элании тебя зацелуют чуть ли не до полусмерти и что самое главное, очень быстро приучат к мысли, что твоё самое главное предназначение, это стать великим учёным-теоретиком и тогда навсегда умрёт тот Митяй, которым я так восхищаюсь. Парень, извини, что я скажу тебе об этом с солдатской прямотой, но у тебя ведь так свербит в заднице, что ты и дня не можешь спокойно усидеть на месте. Все те великие открытия, которые были сделаны твоими учениками с твоей же подачи, ты сделал за несколько лет до них и промолчал. Ты переполнен созидательной энергией демиурга, Митяй, и тебе, как и мне вместе с моими самыми лучшими друзьями, самой судьбой уготовано вместе со своей командой однажды вылететь за пределы Великой Лозы Мироздания, молнией пронзить хаос мрака, промчаться сквозь все его вихри и найти чёрт знает где гигантский чёрный шар, чтобы вы смогли силой своего ведловства преобразить его и сделать питающим началом для молодого, крохотного, но уже светящегося ярко-зелёным светом побега молодой Великой Лозы Мироздания и дождаться того времени, когда на ней появятся первые грозди новых Вселенных. Ну, а до той поры вы будете сражаться со свирепыми чудовищами мрака и хаоса, защищая свою Великую Лозу Мироздания. Да, кстати, это не обязательно должна быть виноградная лоза. Просто в нашем мире именно это растение взял за основу Великого Древа Мироздания великий Дионис. О, он наверное создал уже не одну сотню, если не тысячу точно таких же Великих Лоз Мироздания, а может быть придал им иную форму. Ну, а что касается твоего обучения, Митяй, то поверь, нам, практикам, есть чему научить и тебя, и Таню, и вот что я тебе ещё скажу по секрету. Если ты послушаешься моего совета, то на Элании поворчат для порядка, а затем направят сюда несколько тысяч самых маститых демиургов-академиков и, представь себе, все они будут рваться сюда, в галактику Млечный Путь только потому, что и они в свою очередь смогут кое-чему научиться у тебя. Митяй, я не стану играть с тобой во всякие угадайки с сразу скажу, ты потряс весь научный мир Элании своим танцем на лезвии ножа. Про то, как ты потряс этим нас всех, я вообще молчу. Ну, что ты скажешь мне? Митяй взял в руку бокал, протянул его вперёд и ответил:

– Валей, я предлагаю тебе выпить за нашу с тобой академию танца на лезвии ножа. Понимаешь, в моей методике есть несколько узких мест, с которыми я так и не смог до конца разобраться сам. Мне просто не хватило для этого знаний демиурга.

Демиург обрадовано чокнулся с Митяем бокалом, раздался торжествующий перезвон хрусталя, они оба выпили и Валей озабоченным голосом поинтересовался:

– Митяй, а ты часом не кокетничаешь? Парень, на мой взгляд ты добился просто феноменального успеха и лично я мечтаю обучиться этому искусству, как можно скорее. Знаешь, хотя демиурги и не стареют душой, кое-какой груз пережитого мы на своих плечах всё же ощущаем. Энергично замотав головой, Митяй воскликнул:

– Что ты, Валей, конечно нет! Какое тут может быть кокетство? Просто мне кажется, что танец можно сделать ещё более отточенным. Возможно мне просто не хватило для этого действительно опасных по настоящему, чтобы они могли порвать тебя в клочья, субъектов и объектов. Когда ты рассказал мне про тварей хаоса из тьмы, мне сразу же захотелось посмотреть хоть на одну из них и оценить свои силы, смогу ли я так её замордовать, чтобы она сама удрала обратно во тьму, жалобно скуля.

Демиург посмотрел на Митяя потрясённым взглядом, уважительно поклонился и сказал:

– Митяй, хотя мне и повезло с учителями, я всю свою жизнь мечтал о таком, который захочет бросить вызов хищникам хаоса, но ещё больше о таком ученике, который прославит имя Валеирдена-Алдагота и древний род Селестарнов. Извини, Митяй, но демиурги вовсе не лишены чувства гордости и тоже мечтают о славе, а самый удобный путь к ней, это прокатиться на спине талантливого ученика. Ну, что же, пойдём, я покажу тебе твой дом, а также ту Хрустальную Башню Знаний, где мы будем тебя учить. Сейчас нас здесь мало, всего шестнадцать супружеских пар, но уже очень скоро в Сфере Валеирдена, которую непременно переименуют в Сферу Митяя, будет не протолкнуться. Да, вот ещё что, Митяй, как только в твоей сфере будет создана академия демиургов, а такое случается крайне редко, примерно одна на пять миллиардов галактик, то сюда одного за другим потащат учеников, но тебе и Тане не суждено с ними встретиться и вот почему. Парень, что ты, что твоя жена, вы оба полны парадоксов и не раз ставили этим нас всех в тупик. С вашим переходом в Сферу ведь что получилось, не успел я послать на Вторую Землю телепортационный луч, как ты сам дематериализовался, а затем сконцентрировался внутри зала прибытия. Таня сделала то же самое через несколько минут, причём вообще отправилась прямиком в тот дом, который мы подготовили специально для вас. Поэтому вы оба будете заниматься по специальной программе и в то время, как во внешнем мире пройдёт двести лет, для вас, возможно, этот срок сократится в десятки раз, после чего вы отправитесь сначала на Вторую Землю, а уже потом на Первую. Митяй пожал плечами и ответил:

– Ну, я немного ведланул, Валей. Просто прикинул, откуда был послан вызов, и пожелал оказаться там. Для этого я и надел нанокостюм. Побоялся, что меня, чего доброго, ещё занесёт в открытый космос, но ничего, обошлось, как ты видишь.

Они вышли из кабинета через ту же дверь, в которую Митяй вошел в него, и оказались на большой лужайкой перед точно такой же виллой, какая осталась в Дмитрограде, стоящей посреди сада-парка. Митяй тут же учуял ароматы, доносившиеся с кухни, и негромко рассмеялся. Двустворчатые резные двери тотчас распахнулись и из прихожей с громким, радостным лаем вылетели Крафт и Мунга. Собаки навалились на Митяя и он покатился вместе с ними по ярко-зелёной траве вне себя от счастья. Ну, а через несколько секунд он услышал родной голос:

– Митяй, хватит играться с собаками, быстро иди вместе со своим новым другом Валеирденом в дом. Мы уже накрываем на стол. Не задерживайтесь, а то борщ остынет и его снова придётся греть. Кстати, Митяй, сорви по пути кинзы и несколько стручков острого перца, чтобы я не бегала в сад лишний раз.

Митяй немедленно поднялся на ноги и вместе с Валеем пошел к задней веранде и вскоре увидел Мурзика вместе со его белыми кошечками. Кошки и собаки в их доме всегда ладили друг с другом. Позади сада-парка он увидел Хрустальную Башню Знаний, но не прежнюю, а несколько большего, точнее в три раза, размера и понял, что его здесь действительно ждали. Митяй, шагая к грядкам, подумал: – «Что же, вот она, наша новая школа и тут нас будут учить уже настоящему, действительно крутейшему ведловству демиургов, а это тебе не какое-то там деревенское ведловство. Вот ты Митяй и дождался этого великого дня.»