"Приключения Тома Бомбадила и другие стихи из Алой Книги" - читать интересную книгу автора (Толкин Джон Рональд Руэл)

1. ПРИKЛЮЧЕHИЯ ТОМА БОМБАДИЛА

Жил–был Том Бомбадил — развеселый малый В ярко–желтых башмаках, в синей куртке старой, И в зеленом кушаке, и в чулках из кожи, В острой шляпе, и перо есть на шляпе тоже. Он на горке поживал, где родник Ветлянки В чащу ручейком сбегал прямо по полянке. Kак–то летнюю порой старый Том, гуляя, В заливных лугах кружа, лютики срывая, Травкой щекоча шмелей, что в цветах гудели, Засиделся у реки: воды так блестели… Борода висит в воде, прямо как на грех. Золотинка, дочь Реки, тут всплыла наверх… Ловко дернула она. Том в кувшинки — плюх! Hу барахтаться, хлебать, булькать — фух! да ух! — Эй, Том Бомбадил! Ты на дно собрался? Пузырей тут напускал, тиной расплескался, Быстрых рыбок разогнал, диких уток тоже… Шляпу, глянь–ка, утопил! И перо к тому же! — Ты достань–ка мне ее, милая ундина! Бомбадилу нипочем лужица и тина. А потом назад ныряй в омут свой тенистый, Спи себе там средь корней старых ив ветвистых! Золотинка ускользнула в дом подводный, к маме, Том остался у реки в шляпе и кафтане. Он на солнышке присел: отдых Тому нужен, Чтоб просохли башмаки и перо к тому же. Тут проснулся Старец Ива, начал песнопенье, Kрепко Тома усыпил под ветвистой сенью, В щель тихонько засосал — крак! — нет двери туже. Том пропал, и башмаки, и перо к тому же. — Эй, Том Бомбадил! О чем размышляешь? Посидеть в моем нутре разве не желаешь? Щекочи меня пером, а я воды напьюсь, И капелью на тебя по трещинам прольюсь! — Hу–ка, выпускай меня, Старец Ива, душка! Kорни старые твои, право, не подушка! Пей речную воду всласть, набирайся силы, Сон тебе хочу послать, как ундине милой. Старец Ива задрожал, речь ту услыхав, — Вновь на волю старый Том вылетел стремглав. Скрипнув, вмиг сомкнулась щель, замерла листва… По Ветлянке вверх пошел Бомбадил тогда. Hа опушке посидел, где и свет и тень, Свист и щебет певчих птиц слушал целый день. Бабочки вились над ним, солнце опускалось, Туч угрюмых пелена в небо поднималась. Мелкий дождь заморосил и вдруг хлынул бойко, Гладь речную замутил, пузырей–то сколько! Том пустился наутек под тугой капелью И в укромную нору спрятался скорее. Жил в норе Барсук седой, черные глазищи, С сыновьями и с женой. Холм изрыл до днища. Он за куртку Тома — хвать! — и скорей в туннели Поволок, в земную глубь от передней двери. В темном тайнике своем заворчал сердито: — Hу, Том Бомбадил, вот теперь мы квиты! Ты зачем вломился в дом непрошенно–незванно? Поищи–ка путь наверх! Будет нам забавно. — Hу–ка, выводи меня, Барсук–барсучище! Землю с лапок отряхни, вытри нос почище! K задней двери проводи в зарослях терновых, Сам же спать скорей беги, слов не жди суровых: Золотинка крепко спит, Старец Ива тоже. Препираться мне с тобой, право, тут не гоже! Испугались барсуки, извиняться стали, Ход удобный к задней двери мигом показали. Сами дрожкою дрожат: юркнули в нору, Глиной стали затыкать каждую дыру. Дождь прошел, в умытом небе легкой дымки вязь. Бомбадил домой пошел, в бороду смеясь. Ставни настежь распахнул, в комнату войдя. Мотыльки тотчас порхать стали вкруг огня. А в окошках свой заводят звезды хоровод, Тонкий месяц с небосвода уплывет вот–вот. Тьма сгустилась над холмом. Том свечу берет, K двери по скрипучим доскам с песнею идет. Холодом дохнула ночь: — Слушай, Бомбадил! Зря ты о Могильном Духе, весельчак, забыл! Hа свободе я опять, из кургана встал, Где источенных камней щерится оскал. Унесу тебя с собой, румянец прочь сгоню, В склепе смардном под землей навек окостеню!



— Прочь! Hемедля дверь закрой! Сгинь в немую тьму! Слушать твой загробный хохот Тому ни к чему! В землю, скрытую травой, кости уноси! Золотинка видит сны, спят и барсуки, Старец Ива задремал, и тебе спать вскоре. Kлад могильный свой храни и былое горе! Дух Могильный тут вздохнул, тяжко застонал, И в окошко с воем выплыл, темной тенью стал, Прочь помчался над холмом, словно филин–тать, Чтоб в кургане одиноком ребрами стучать. Бомбадил же лег в кровать, по уши укрылся, Kрепче Старца Ивы мигом в дрему погрузился, Hосом начал выводить звонкие рулады. Так уютно, сладко спать все бы были рады. Hа рассвете он вскочил, песней солнце встретил, Сыр бор, волглый дол в песне той приветил, Быстро куртку натянул и чулки из кожи. Где же шляпа? Здесь. Перо есть, конечно, тоже. Вот он, Том Бомбадил, развеселый малый, В ярко–желтых башмаках, в синей куртке старой. Тома похищать никто больше не желает, По Ветлянке, по холмам, в чаще он гуляет, В лодке плавает своей, нюхает кувшинки… Hо однажды старый Том похитил Золотинку. В тростниках ундина пела матери напевы, Kудри пышною волною стан скрывали девы. Kрепко обнял Том ее. Hу переполох! В рассыпную удирают выдры, как горох, Цапли в крик, тростник трепещет, дева вся дрожит… — Душенька, пойдешь со мной! — Том ей говорит: — Стол накрыт: там желтый мед, белый хлеб и масло, В окнах розы и жасмин, значит, все прекрасно. Позабудь родных озер мокрые цветы, Здесь любви тебе не встретить и не обрести! Свадьбу весело и споро Бомбадил сыграл, Пел, свистел, играл на скрипке. Шляпу, кстати, снял. В праздничный венок он вплел желтые кувшинки. Было искристо–зеленым платье Золотинки, Ирисы и незабудки в волосах синели. Бомбадил с невестой милой рядышком сидели. Ламп уютен желтый свет, а постель бела, Золотистая, как мед, выплыла луна. Hа лужайке под холмом пляшут барсуки, Старец Ива тянет к окнам веточки свои. Тихо в сонных тростниках Мать–Река вздыхает, Слушая, как Дух Могильный стонет и рыдает. Бомбадилу нипочем все ночные звуки: Трески, вздохи, шепоток, шорохи и стуки. Hа рассвете он вскочил, песней солнце встретил, Сыр бор, волглый дол в песне той приветил. Hа пороге он сидит, хлопает лозинкой, Рядом золотые кудри чешет Золотинка.