"Том 17. Джимми Питт и другие" - читать интересную книгу автора (Вудхауз Пэлем Грэнвил)

Глава VII ЗНАКОМСТВО

Ураган, ворвавшийся в комнату, как правило, резко меняет положение вещей. Данный ураган передвинул скамеечку для ног, креслице, коврик и Штыря. Креслице, отброшенное массивным башмаком, ударилось о стену. Скамеечка для ног откатилась куда-то в сторону. Коврик смялся и заскользил по полу. Штырь с воплем вскочил на ноги, поскользнулся опять, упал и в конце концов достиг устойчивого компромисса, поднявшись на четвереньки, да так и остался в этой позе, моргая глазами.

Пока происходили все эти волнующие события, где-то наверху стукнула дверь, затем последовал быстрый топот и собачий вокал резко прибавил громкость. Дуэт приобрел уже поистине вагнеровское звучание.

В комнату рысью вбежал белый бультерьер, за ним, в качестве крайне нежелательного дополнения, трусил второй участник дуэта, массивный бульдог, удивительно похожий на крупного мужчину с крупной нижней челюстью, который и положил начало урагану.

Последовала, как сказали бы на театральном жаргоне, немая сцена. На заднем плане, придерживая рукою дверь, стоял человек с челюстью, на авансцене — Джимми, в центре — Штырь с бульдогом, едва не соприкасавшиеся носами, уставились друг на друга с обоюдной неприязнью. Слева бультерьер после короткой стычки с плетеным столиком замер в позе низкого старта, высунув язык и вращая глазами в ожидании дальнейших событий.

Домовладелец смотрел на Джимми. Джимми смотрел на домовладельца. Штырь с бульдогом смотрели друг на друга. Бультерьер оделял своим вниманием всех присутствующих поровну.

— Типичная сценка из жизни мирной американской семьи, — пробормотал Джимми.

Домовладелец свирепо сверкнул глазами.

— Руки вверх, уроды! — заревел он и выхватил гигантских размеров револьвер, настоящего мастодонта.

Двое грабителей удовлетворили его каприз.

— Позвольте, я объясню, — миролюбиво начал Джимми, на всякий случай поворачиваясь лицом к бультерьеру, который неторопливо двинулся в его сторону, весьма неубедительно делая вид, будто просто прогуливается.

— Замри, мерзавец!

Джимми замер. Бультерьер все с тем же рассеянным видом принялся исследовать его правую штанину.

Тем временем отношения между Штырем и бульдогом заметно осложнились. Первый из вышеупомянутых неожиданно взмахнул руками, и это плохо подействовало на нервы животного. Штыря, застывшего на четвереньках, бульдог еще мог худо-бедно стерпеть, но Штырь, изображающий семафор, пробудил в нем боевой дух. Бульдог угрюмо и задумчиво зарычал. В глазах его появилась целеустремленность.

Вероятно, именно это заставило Штыря бросить взгляд в сторону хозяина дома. До сих пор ему было недосуг оглядываться, но взгляд бульдога сделался ему настолько несимпатичен, что несчастный жалобно покосился на человека у двери.

— Хы! — возопил Штырь. — Так это ж начальник! Слышь, начальник, отозвали бы хоть собачку. Она мне сейчас башку откусит.

Домовладелец от удивления опустил револьвер.

— Так это ты, сатанинское отродье! — промолвил он. — То-то мне показалось, что я уже где-то видел твои пакостные рыжие патлы. Что тебе понадобилось в моем доме?

Штырь издал вопль, в котором красиво смешались возмущение и жалость к себе.

— Я этого шведа урою! — завывал он. — Я из него отбивную сделаю! Начальник, подставили меня. Я ж к нему со всей душой! Знакомый он мне, жирный швед, Оле Ларсен кликуха у него. Ну, поцапались мы с ним маленько на той неделе, я его приложил, а он, значит, и обиделся. Затаил, стало быть. А сам подходит ко мне, вроде как по-хорошему, говорит, у него на примете есть для меня работенка, не бей лежачего, только чтобы я с ним поделился пополам. Ну, я говорю, ладно, где это? А он мне номер этого вот дома. Говорит, там старушка живет, вдова, одинокая, у нее, мол, серебряных кружек и разного добра навалом, а сама как раз на юга уехала, в доме, значится, никого не будет. Хы! Я ж этому шведу навешаю! Ну, чисто подстава это, начальник. Он нарочно хотел меня с вами поссорить. Вот так вот все и было, начальник, верьте слову!

Крупный мужчина выслушал историю о данайцах, дары приносящих, не проронив ни звука, в отличие от бульдога, который все это время не переставал рычать.

Штырь тревожно поглядывал на зверя.

— Песика-то не отзовете, начальник? — намекнул он. Хозяин дома нагнулся, ухватил бульдога за ошейник и рывком оттащил назад.

— Точно такая же процедура была бы весьма полезна и этому игривому, добродушному созданию, — одобрительно заметил Джимми. — Разве только он вегетерианец — в таком случае можете не беспокоиться.

Крупный мужчина сумрачно уставился на него.

— А ты кто такой? — резко спросил он.

— Мое имя… — начал Джимми.

— Слышь, начальник, — вмешался в разговор Штырь, — это же медвежатник-ас!

— Да ну? — сказал хозяин дома, прикрывая дверь.

— Медвежатник-ас из-за океана. Верно говорю. С Лондону. Хы, ну он и крут! Расскажите ему про банк, и про те брульянты, что вы стырили у герцогини, и про этот, как его — автоген!

По мнению Джимми, Штырь повел себя несколько бестактно. Когда домовладелец с револьвером в руках застает вас у себя в гостиной в три часа ночи, не совсем разумно излишне выпячивать свои успехи на грабительском поприще. Хозяин дома о них и так догадается. В этот напряженный момент лучше постараться осветить неграбительскую сторону своей натуры. Можно, скажем, упомянуть о том, что в детстве вы регулярно посещали воскресную школу. Кстати процитируйте, что сказал приходской священник, вручая вам похвальный лист по богословию. Следует заронить в сознание домохозяина мысль о том, что если он отпустит вас, ограничившись предупреждением, ваши благие задатки возьмут верх и вы исправитесь, дабы избежать подобных сцен в будущем.

Вследствие этого Джимми был отчасти удивлен, обнаружив, что откровения Штыря не только не восстановили против него человека с револьвером, но, напротив, судя по всему, расположили в его пользу. Человек с револьвером смотрел теперь на Джимми скорее с интересом, нежели с осуждением.

— Ага, так ты мошенник из Лондона, вот оно что?

Джимми не колебался ни секунды. Если звание лондонского мошенника может служить пропуском в гостиные граждан в ночное время суток, а главное — пропуском на выход из оных без вреда для здоровья, то Джимми ни в коем случае не был намерен отказываться от предложенной роли. Он поклонился вместо ответа.

— Ну, так вот: теперь ты на этом берегу. Ты теперь в Нью-Йорке, усвой это раз и навсегда! Так что тебе придется пойти нам навстречу.

— Само собой, — воскликнул Штырь, радуясь, что обстановка разрядилась и можно перейти на милую сердцу деловую основу.

— Само собой, — любезно откликнулся Джимми. Он не совсем понял смысл слов домохозяина, однако дело явно шло на лад, так зачем же нарушать гармонию?

— Тот вон тип, — почтительно объяснил Штырь, — он у нас главный полицейский начальник. Начальник округа, — уточнил Штырь.

Во мраке забрезжил свет. Джимми удивился, как это он раньше не сообразил. Проработав год в одной из нью-йоркских газет, он успел познакомиться с некоторыми особенностями здешней полицейской практики. Теперь-то он понял, отчего так переменилось обращение хозяина дома.

— Рад с вами познакомиться, — сказал Джимми. — Надо бы нам с вами пообщаться как-нибудь на днях.

— Обязательно, — сказал полицейский со значением. Он был богат, богаче, чем когда-то мог надеяться, но он все еще пребывал на земле Тома Тиддлера и собирался воспользоваться этим на полную катушку.

— Я, конечно, не знаю, какие у вас тут, за океаном, методы, но все, что полагается, я всегда…

— Зайдете ко мне на службу. Штырь Маллинз покажет дорогу.

— Очень хорошо. Вы уж нам простите этот предварительный неофициальныйа визит. Мы, собственно, просто зашли переждать дождь, не что-нибудь такое…

— Да что вы говорите!

Джимми почувствовал, что обязан защитить свое достоинство. Этого требовала сложившаяся ситуация.

— Видите ли, — произнес он надменно, — как правило, я не трачу времени на подобную мелочевку.

— Он больше по банкам, — прошептал Штырь в экстазе. — Банковские сейфы прям живьем глотает. И брульянты у герцогинь.

— Признаюсь, у меня слабость к бриллиантам и герцогиням, — сказал Джимми. — А теперь, поскольку уже довольно поздно, нам, быть может… Ты готов. Штырь? В таком случае, спокойной ночи. Приятно было познакомиться.

— Зайдете ко мне на службу.

— Постараюсь заглянуть. Вероятно, я буду очень мало работать в Нью-Йорке. Я приехал сюда отдохнуть.

— Мало, не мало, — холодно возразил полицейский, — если вообще собираетесь работать, зайдите ко мне на службу, не то пожалеете, да поздно будет.

— Конечно-конечно. Я, безусловно, хотел бы выполнить все, что полагается. Но едва ли я стану прерывать свой отпуск. Кстати, еще одна мелкая подробность. Вы не возражаете, если я вырежу на вашей входной двери заглавную букву «Д»?

Полицейский вытаращил глаза.

— С внутренней стороны. Будет совсем незаметно. Просто маленькая причуда. Не возражаете?

— Да что вы мне тут… — начал полицейский.

— Вы меня неправильно поняли. Это просто такой способ расплатиться за обед. Я ни в коем случае не стал бы…

Полицейский ткнул пальцем в сторону окна.

— Вон отсюда, — рявкнул он. — Вы мне надоели, оба. И не забудьте явиться ко мне в кабинет!

Штырь, все еще глубоко не доверяя бульдогу Растусу, ухватился за это приглашение. Он выскочил в окно и скрылся в дружелюбной темноте еще прежде, чем полицейский начальник закончил фразу. Джимми медлил.

— Буду очень рад… — начал он и умолк.

В дверях стояла девушка, и девушку эту он узнал. Ее удивленный взгляд говорил о том, что и она его узнала.

В который раз с той минуты, как он вышел сегодня из своей квартиры в обществе Штыря, у Джимми появилось ощущение нереальности происходящего. Именно так все могло бы случиться во сне! Он заснул, думая об этой девушке, и вот она перед ним. Но один-единственный взгляд на человека с револьвером вернул Джимми на землю. Полицейский начальник ни в коем случае не был существом из мира грез.

Этот джентльмен стоял спиной к двери, и потому не заметил, что народу в комнате прибавилось. Молли тихонько повернула дверную ручку, а ее домашние тапочки ступали совсем бесшумно. Только увидев изумленное выражение на лице Джимми, начальник полиции обернулся к двери.

— Молли!

Девушка улыбнулась, хотя лицо у нее было белое. Ее успокоил вечерний костюм Джимми. Она не понимала, как он здесь оказался, но, по-видимому, все было в порядке. Она застала беседу, а не драку.

— Я услышала шум, ты пошел вниз, а я спустила собак, чтобы они тебе помогли, папа, — сказала Молли. — Потом немножко подождала и сама спустилась посмотреть, как ты тут.

Мистер МакИкерн был озадачен. Приход Молли поставил его в трудное положение. Разоблачить гостя как грабителя было невозможно — он слишком много знал. Полицейский только одного боялся в жизни — как бы дочь не узнала, какого рода денежные операции связаны с его профессиональной деятельностью.

Вдруг его осенило.

— К нам вломился воришка, милая, — сказал он. — Этот джентльмен проходил мимо и увидел его.

— Совершенно отчетливо, — подтвердил Джимми. — Ну и мерзкий же тип!

— Но он выскочил в окошко и убежал, — закончил полицейский.

— Очень шустрый, — сказал Джимми. — Я даже думаю, может быть, это профессиональный акробат.

— Он тебя не ранил, папа?

— Нет-нет, милая.

— Вероятно, испугался меня, — заметил Джимми небрежным тоном.

Мистер МакИкерн исподтишка нахмурился на него.

— Не будем вас задерживать, мистер…

— Питт, — сказал Джимми. — Моя фамилия Питт. — Он обратился к Молли: — Надеюсь, путешествие было приятным.

Полицейский выпучил глаза:

— Вы знакомы с моей дочерью?

— К сожалению, только издали. Мы оба были пассажирами на «Лузитании». Очень жаль, но я путешествовал вторым классом. Пару раз видел вашу дочь на палубе.

Молли улыбнулась:

— Я помню, я тоже вас видела… пару раз.

— Так вы… — взорвался полицейский. Запнулся и взглянул на Молли.

Девушка склонилась над Растусом и принялась почесывать ему за ухом.

— Позвольте, я провожу вас к выходу, мистер Питт, — отрывисто произнес полицейский.

Голос его прозвучал грубовато, но когда разговариваешь с человеком, которого с дорогой душой хотел бы выбросить в окошко, без грубоватости никак не обойтись.

— Мне, наверное, пора, — сказал Джимми.

— Спокойной ночи, мистер Питт, — сказала Молли.

— Надеюсь, мы еще встретимся, — сказал Джимми.

— Вам сюда, мистер Питт, — прорычал МакИкерн, распахивая дверь.

— Не беспокойтесь, пожалуйста.

Джимми подошел к окну, перекинул ногу через подоконник и беззвучно спрыгнул на землю. Потом обернулся и снова сунул голову в окно.

— А неплохо получилось, — сказал он приветливо. — Пожалуй, можно было бы заняться этим профессионально. Спокойной ночи.