"Том 11. Монти Бодкин и другие" - читать интересную книгу автора (Вудхауз Пэлем Грэнвил)

Глава VII

Энн Бенедик прождала в прихожей клуба минут десять, прежде чем на лестнице появился виконт под руку с несколько пришибленным епископом, толкуя про супралапсариев.[9] При виде Энн он ослабил хватку, и епископ обрадованно улизнул в комнату, где, по уставу клуба, говорить не разрешалось. Лорд Аффенхем взглянул на племянницу с виноватой покорностью, но тут же попытался сделать хорошую мину при плохой игре.

— Привет, дорогая. Только что приехала, да? Отлично. Запоздала немного?

— Нет, не запоздала, — отвечала Энн с суровостью, которую нередко навлекал на себя беспутный глава семьи. — И вовсе не только что приехала. Тебе четверть часа назад передали, что я жду?

— Передали, — сказал лорд Аффенхем. — Конечно, передали. Теперь вспомнил. Я показывал мальчикам фокус со спичками и немного увлекся. Схожу-ка за шляпой.

— Она на тебе.

— Вот как? Тогда пошли.

— Да уж, давай. Мне придется гнать, как сумасшедшей, чтобы успеть, пока тебя не хватились.

— Разве я не сказал, что у меня свободный вечер?

— Не сказал. Значит, я извожусь только из-за того, что ты не удосужился поставить меня в известность?

— Да все память. Постоянно меня подводит.

Они подошли к машине, и Энн посторонилась, пропуская дядюшку вперед. В прежние времена, отправляясь с ним, она садилась первой, но после того, как машину несколько раз тряхнуло под его тяжестью, сделалась осторожней. Лорд Аффенхем имел привычку на мгновение зависать над сиденьем, а затем, обмякнув, рушиться, словно камнепад.

Вначале оба молчали. В Лондоне с его оживленным движением Энн предпочитала не разговаривать, а лорд Аффенхем опять впал в кому. Пока они не достигли предместий, его попросту нельзя было числить среди присутствующих, и если б и удалось застать, то не иначе как междугородним звонком.

— Ну? — спросила Энн, когда они въехали в тихие воды загородного шоссе. Она сняла руку с руля, чтобы ткнуть дядюшку в бок. — Как тебе все это, моя крошка?

— Э?

— Заполучить ручного сыщика. Думаю, теперь у нас появилась надежда.

— Определенно.

Энн мечтательно взглянула на ветровое стекло.

— Теперь что-нибудь сдвинется, как по-твоему? Если нет, я этого не переживу. Ты не представляешь, как мне осточертела моя работа.

— А ты не представляешь, как мне осточертела моя.

— Будем надеяться, мистер Эдер нас вызволит. Что ты о нем думаешь?

— Видный малый.

— Это меня и удивило.

— Точно как я в его годы.

— Ты был стройный и жилистый? Лорд Аффенхем задумался.

— Жилистый — пожалуй. Стройный — нет, но я был малый, хоть куда, да и этот парень не промах. Не то что пучеглазый болван-обойщик, с которым ты обручилась.

— Я уже просила тебя не называть Лайонела болваном. И никакой он не обойщик. Он художник по интерьерам.

— Еще хуже. Я содрогнулся, когда ты сказала, что выйдешь за него замуж. Содрогнулся до основания.

— Знаю.

— Помнишь, я сказал: «Что, за этого? За склизкого, хлипкого пустозвона с завитыми усиками? Лопни кочерыжка!»

— Помню. Давай не будем о Лайонеле. Мы договорились, что у нас разные мнения. Я рада, что тебе понравился мистер Эдер. Должна сказать, на меня произвело впечатление, как быстро он схватывает. Наверное, все сыщики такие.

— Он не сыщик.

— Что?!

— Я и на минуту не поверил.

Дорога была совершенно пуста, и Энн перевела взгляд на своего спутника. Глаза его затуманились, показывая, что он готов впасть в очередной транс, поэтому она снова ткнула его в бок.

— Что-что?

— То самое. Думаешь, я не узнаю частного сыщика? Я их перевидал на своем веку. В молодости они ходили за мной табунами. Частного сыщика видно за милю. Редкая мразь. Этот малый просто случайно оказался в конторе. Что ты сказала, когда вошла?

— Я сказала: «Мистер Эдер?». С вопросительной интонацией.

— А он ответил?..

— Что-то вроде «определенно». Или «точно».

— Ну вот. Настоящий сыщик сказал бы «К вашим услугам, мэм», или другую пошлую фразочку, потер бы жирные руки и ухмыльнулся, как официант. Он ухмылялся?

— Нет, просто смотрел.

— Вот видишь! А почему? Потому что ты сразила его наповал. Ты всегда их сражаешь наповал. У нас это семейное, только я сражаю женщин. Сколько бывало неприятностей! Стараешься быть любезным, и, бац! — рушится семья. Вот почему меня выслеживали сыщики.

— Вот бы ты помнил про бриллианты так же хорошо, как про свои ужасные похождения!

— Если бы! Я вспоминаю свои похождения без всякого удовольствия, — произнес раскаявшийся грешник.

Энн снова обратила на дорогу задумчивый взор и прикусила губку. Она пересматривала факты в свете новых свидетельств. А поскольку лорд Аффенхем погрузился в размышления о том, почему птицы сидят на проводах, когда рядом полно деревьев, то молчание продолжалось почти до поворота на Шипли-холл.

— Тогда он какой-то ненормальный.

— Э?

— Мистер Эдер.

— А что с ним?

— Я сказала, что он, наверное, ненормальный.

— Почему?

— Если он прикинулся сыщиком.

— Не вижу ничего ненормального. Напротив, очень разумный поступок, учитывая его чувства. Взвешенная, просчитанная политика. Он хочет постоянно быть рядом с тобой…

— Зачем?

— Он в тебя влюбился.

— В меня?

— Конечно. Ты плохо слушала. Я говорил, что ты его сразила. Говорил, да? Влюбился с первого взгляда.

— Ты бредишь, милый.

— Ничуть.

— Он не мог влюбиться с первого взгляда.

— Почему?

— Потому что люди так не влюбляются.

— Ну, знаешь! Если поставить в ряд женщин, в которых я влюбился с первого взгляда…

— Не надо. Уверена, ты ошибся.

— Он мне сам сказал.

— Как?!

— Так. Когда ты ушла, я посмотрел ему прямо в глаза и спросил: «Втюрились, а?»

Энн тихонько ахнула.

— Не может быть!

— Так и спросил.

— Почему?!

— Хотел получить подтверждение из первых рук. Когда хочешь что-нибудь узнать, всегда лучше обратиться к истокам.

— И что он ответил?

— Ответил: «Н-да».

— Немногословно.

— Не нужно много слов, чтобы ответить на простой вопрос. «Втюрились, а?» — спросил я. А он ответил: «Н-да». На твоем месте я бы за него ухватился. Славный малый.

— А как же Лайонел?

— Лайонел? Да ты бы и не посмотрела в его сторону, если бы не смазливая рожа, как у парикмахерского болванчика. Женщины, бедняжки, на таких падки. Дай мне два куска угля и банку замазки, я тебе сделаю такого же Лайонела, и даже получше. Лопни кочерыжка, хотел бы я быть вчера в суде и слышать, как этот Дж. Дж. Миллер его отделал.

Энн остановила машину. Они только что свернули на дорогу, ведущую к Шипли-холлу, и, хотя дворецкому и впрямь не следовало выходить из машины секретаря-компаньонки у самого подъезда, ему не было необходимости столько топать в одиночестве. Она вполне могла провезти его еще ярдов сто.

Однако, как ни мало она походила на Миртл Шусмит, Энн Бенедик тоже считала, что за дурное поведение мужчин надо наказывать.

— Выходи, мой ангел.

— Что, уже?

— Уже, — твердо сказала Энн. — Надеюсь, что тебя покусают дикие улитки. Ты отлично знаешь, что нельзя так говорить про Лайонела.

— Ты бы не злилась, если б не знала, что это правда.

— Выходи! — повторила Энн. — Дикие улитки. Ужасные, с длинными рогами.

Лорд Аффенхем вывалился из машины, как лесной исполин, рухнувший под топором дровосека, а Энн тронулась с места. Она вновь призадумалась и закусила губку. Носик у нее наморщился, как у кролика. Размышляла она о том, как страстно ненавидит инфернального Дж. Дж. Миллера. Интересно, думала Энн, доведется ли ей его встретить и высказать все?

Она очень на это надеялась.