"Памела или награжденная добродетель" - читать интересную книгу автора (Ричардсон_ Сэмюэл)

ПИСЬМО XXIII.

Севодни у насъ очень много гостей было, господинъ нашъ изрядно всѣхъ угощалъ, и самъ господинъ Іоннаѳанъ и Веніаминъ служила у стола, Исакъ пришедъ къ госпожъ Жервисъ сказалъ, что всѣ госпожи идутъ смотрѣть домъ, и намѣрены посмотрѣть меня. Я послѣ свѣдала, что они смѣялись мною нашему господину, мы слышали они ему говорили господинъ Б., что у васъ въ домъ живетъ лутчая изъ всево уѣзду красавица! Мы лстимся ее видѣть и безъ тово не поѣдемъ изъ вашева дому. Не дурна дѣвка, онъ отвѣчалъ имъ. А не такая красавица, какъ вы изволите думать, она была спальницею у покойной матери моей, которая при смерти просила меня ее не оставить, по тому только я ее и держу у себя въ домѣ, она очень молода а молодость всегда пріятна.

Такъ, такъ, одна изъ тѣхъ дамъ ему отвѣчала! Мать ваша хотя и не много вамъ приказала къ ней быть ласкову, однако, красота обыкновенно имѣетъ довольно силы въ себѣ склонить къ ласковости такова человѣка какъ вы: а по томъ и всѣ стали ему мною смѣятся. Онъ хотя и самъ смѣялся съ ними для компаніи, но при томъ говорилъ, я не знаю для чево такъ много о красотѣ ее такъ толкуютъ, по моему мнѣнію, она не есть красавица, но не льзя сказать чтобъ и дурна была, такъ какъ я и прежде говорилъ, но больше ея достоинствы состоятъ въ томъ, что она покорна, трудолюбива и вѣрна, и за то ее всѣ въ моемъ домѣ любятъ, а особливо моя домосмотрительвица; вы знаете, что она раздѣленіе въ людяхъ здѣлать умѣетъ, а Лонгманъ и Іоннаѳанъ часто говорятъ, что ежели бы были они молоды то бы подралисъ за нее охотно, такъ ли Іоннаѳанъ господинъ мой спросилъ оборотясь къ нему? Правда Государь мой, онъ отвѣчалъ ему, я ей равной ни когда невидывалъ, что и все въ домъ вашемъ тоже скажутъ. Изволители слышать государыни мои сказалъ господинъ нашъ? изрядно они отвѣчали, тотчасъ пойдемъ посѣтить госпожу Жервисъ, и надѣемся увидѣть новорожденнаго сего Феникса. Думаю что уже они идутъ, послѣ скажу вамъ больше, я бы желала что бы они не приходили, для чево они кромѣ меня ни чемъ инымъ не издѣваются.

Любопытные тѣ госпожи здѣсь были и возвратились въ покой къ нашему господину, я старалась всячески что бы они меня не видали, и для тово въ кабинетъ ушла, что бы покрайней мѣръ не перьвая въ глаза имъ попалась когда пойдутъ.Ихъ было четыре Милади Артуръ, что живетъ въ большихъ бѣлыхъ полатахъ на пригоркѣ Милади Броксъ, Милади Товерсъ, а четвертая думаю графиня, только прозвище такъ мудрено что я забыла.

Казалось мнѣ что вамъ не противно было, когда я еще будучи двенатцати лѣтъ описывала людей не знакомыхъ, и по тому нынѣ не боюсь вамъ наскучитъ разсказывая каковы они были.

Перьвая Милади Артуръ, для тово что она природою была всѣхъ знатнѣя, хотя и вышла замужъ за простаго дворянина, то есть Есквира, {Въ Англіи называются Есквиръ всѣ тѣ, которые хотя и отъ хорошей фамиліи, но ни какова голосу въ парламентѣ не имѣютъ, и не равняются съ перами Королевства, а слывутъ простыя дворяне.} она барыня изрядная и стройная, я чаю очень толста будетъ,какъ будетъ постарѣе, теперь легка и проворна, видъ лица ее пріятенъ, но по мнѣнію моему нѣсколько мужескова имѣетъ,какъ скоро на нее взглянешь, то узнать можно, что она отъ знатныхъ людей рождена, всѣ ее манеры кажутъ кто она такова, и почтенія себѣ отъ всѣхъ ожидаетъ, во всѣхъ ея поступкахъ видна нѣкоторая вольность, и видно что она всѣ свои поведенія безъ пороку признаваетъ, сказываютъ что у себя въ домѣ сердита, и часто мужу своему на поминаетъ, что она его благороднѣе, а онъ ей говоритъ что дворенинъ онъ уже старой, а ее фамилія только за два правленія какъ учинена дворянской, но со всѣмъ тѣмъ, какъ пересердится, добра, и когда вздумается то съ домашними своими очень ласкова поступаетъ. Госпожа Жервисъ сказывала что Милади Даверсъ сердитѣе, нежели Милади Артуръ, только другими достоинствами превосходитъ, и несравненно ея чливѣе. Мужъ ея господинъ Артуръ слыветъ честнымъ дворениномъ по мнѣнію людей въ нашемъ околоткѣ, только много испиваетъ, какъ и все наши сосѣди, кромѣ моево господина, которой не имѣетъ сей вредной страсти, о естьлибъ онъ и другихъ не имѣлъ также! то сколькобъ для нево было нужно, а и мнѣ вътомъ было бы не безъ пользы.

Госпожа Броскъ изрядно фамиліи, только не такъ знатной, какъ она думаетъ, гордой видъ всѣмъ старается показывать, высока, суха, блѣдна и сурова, на всѣхъ съ презрѣніемъ смотритъ, однако сказываютъ добра къ домашнимъ, молчалива и чрезъ то хочетъ слыть женщиною здраваго разсужденія, мужъ ее почитается человѣкомъ благочиннымъ, только любитъ издѣватся и всегда о женидбахъ толковать непрестаетъ, когда безъ жены ему быть случится; и для тово всѣ говорятъ, что въ немъ умъ есть великой. Сіе мнѣ напомнило пословицу покойной госпожи моей, она говаривала всякой человѣкъ нынѣ почтется за умнова, которой то говоритъ чтобъ другой подумать страшился.

Графиня по мужѣ и по своей природѣ не безъ знати, но нечудноли вамъ слышать? Что я уже о природахъ толькую, но я хотябъ и была знатной фамиліи ни когдабъ тщеславится тѣмъ не стала для тово, что я сама себя знаю. Я читала, одинъ написалъ Стихотворецъ, что едина добродѣтель чинитъ благородство; но и то правда, что мы бѣдные люди, еще пуще опоенны ядомъ тщеславія и гордости; бываемъ хотя въ маломъ счастье, то и научаемся отъ господъ нашихъ: хотя своею природою похвастать не можно,такъ хвастаемъ господской. Я съ моей стороны внутреннѣ смѣюся и самымъ знатнымъ людемъ, которые хвастаютъ лестью и достоинствами прадѣдовъ своихъ а не своими, мнѣ кажется что хотя тѣмъ другихъ и увѣряютъ, но молча сами признаются, что кромѣ тово что отъ знатныхъ людей родилися въ свѣтѣ показатся не съ чемъ. Однако не одумавшись за брела далеко въ разсужденіе, не подумайюе что я отъ самолюбія осуждаю: я знаю къ кому пишу и кому открываю; но возвращаюсь къ Графинѣ. Лицомъ она не хороша но такъ умильна, что всякой человѣкъ съ нею не захочетъ разтатся, кажется изъ глазъ ее что увѣрена она въ томъ, будто всѣ ее почитаютъ. Взоры ее быстры и проницательны и кажется смѣлы и не торопливы, я не знаю для чего нынѣ наши госпожи лутчую красоту лица потеряли ни отъ чего не краснѣясь; да и тому смѣются ежели какая не повинная дѣвка устыдясь закраснѣется, почитая то за обычей деревенской, и называютъ его стыдливымъ не зная какъ жить въ свѣтъ и обходиться. Я слыхалъ часто такіе между госпожами разговоры, что и мущины бы стыдились межъ собою говорить. Но какъ бы они чрезъ то себя умными ни прославляли, я съ моей стороны думаю, что то имъ не дѣлаетъ чести, то-то можно правильно сказать; отъ избытку уста глаголютъ. Мужъ ее сказываютъ худова нраву, и ее всѣ несчастливу въ своемъ мужѣ почитаютъ, такіе подлые дѣла дѣлаетъ, что и подумать страшно. Истинно любезные родители я такой счастливой пары ни гдѣ не слыхала какъ вы. Вышняго благодать всякому ниспосылается, но всево со всѣмъ совершеннаго ни кто не имѣетъ, вамъ Богъ далъ спокойство духа и собственное довольство, что кажется несравненно со всѣмъ богатствомъ въ свѣтѣ, безъ сего счастливаго даянія.

Милади Товерсъ всѣхъ ихъ умомъ и замыслами превосходитъ, и всѣ въ сосѣдствѣ дамы и кавалеры съ радостію ищутъ съ ней поговорить. На всякую матерію отвѣчать умѣетъ и хотя бы и пустоту говорила, (я часто слыхала когда она ѣзжала къ покойной госпожъ моей,) только ротъ откроетъ всѣ смѣются и похваляютъ, и уже готовы потакать восклицая. Къ томужъ она знатной природы и для тово зовется Милади, хотя мы простыя люди всѣхъ тѣхъ такъ называемъ,которые живутъ отъ своихъ доходовъ,лицомъ очень не дурна и стройна, всѣ ее черты хороши особливо, а не такъ что бы одинъ отвѣчалъ другому, сіе мнѣ и напомнило то что я читала. Когда славной изъ древнихъ живописецъ Аппелесъ, вознамѣрился написать Венеру красотъ богиню, то прежде для пробы писалъ съ разныхъ лицъ съ одной женщины ротъ, съ другой носъ, глаза съ третей, лобъ и брови съ четвертой. Всѣ сіи части хотя у всякой на своемъ лицѣ очень хороши казались, а собравшись во единое лице, весьма посредственную красоту представили. Говорили о свадьбѣ ее съ Г. Мартиномъ, что живетъ за маленькимъ перелѣскомъ, только она отказала за то, что онъ живетъ не благочинно, хотя она вольна и смѣла въ разговорахъ, но добродѣтель весьма любитъ.

Вижу что я много описывая ихъ, теряю время, пора писать какъ они пришедъ посѣтили госпожу Жервисъ.

Вошли они въ нашу спальню съ великимъ шумомъ смѣючися; ибо не знаю, что то имъ идучи Милади Товерсъ сказала, вошедъ одна изъ нихъ спросила, госпожа Жервисъ, все ли вы въ добромъ здоровье? Мы всѣ пришли о томъ провѣдать. Много благодарствую государыни мои: она отвѣчала, не поволите ли садится. Нѣтъ говорила графиня, мы не только за тѣмъ однимъ пришли, но хотимъ еще видѣть ваше диво? Да, подхватила Милади Артуръ, покажи пожалуй Памелу, я уже ее года за два не видала, сказываютъ, что она очень хороша стала.

Я бы желала на тотъ часъ не быть въ кабинетѣ, по тому, что когда я вышла они узнали совершенно, что я слышела ихъ разговоры. Я часто въ томъ искусилась, что стыдливые дѣвки себѣ вредны, по тому, что стараясь торопливость свою скрыть въ большее смятеніе приходятъ.

Безъ сумнѣія отвѣчала имъ госпожа Жервисъ, Памела очень хороша, она здѣсь въ кабинетѣ, пожалуй сюда Памела отвори двери мнѣ сказала. Я вышла но чаю отъ стыда и бѣлки въ глазахъ моихъ покраснѣли. Они всѣ одна на другую взглядывая улыбались, а графиня взявъ меня за руку говорила, ей ей хвала о красотѣ твоей ни мало не была лесна, не будь стыдлива моя дорогая, ежели бы у меня такое лицо было, я бы никогда не стыдилась.

Право Памела, говорила Милади Артуръ, и я товожъ мнѣнія, для чево въ такомъ смятеніи хотя и все то къ тебѣ пристало, знать что покойная госпожа твоя хорошихъ любила, что тебя взяла къ себѣ въ спальницы, и всегда тебя хвалила, а ежели бы теперь жива была, то бы и похвастала тобой, а отъ такой Госпожи какъ она, уже было бы для тебя много.

Полно государыня моя, сказала ей госпожа Броксъ, развѣ вы думаете, что такой послушливой и покорной сынъ какъ сосѣдъ нашъ, не будетъ то любить, что мать ево любила. Я чаю не безъ славно и ему имѣть такую у себя служанку, даромъ что онъ за столомъ не то говорилъ, и сказавъ сіе съ лукавствомъ на меня смотрѣли, что мнѣ весьма было противно.

Милади Товерсъ съ обыкновенно смѣлостію говорила, нѣтъ Памела, я не могу тожъ сказать что они говорили, ежели бы у меня мужъ былъ, а ты бы была служанка, я бы не хотѣла что бы вы были съ нимъ подъ одной кровлей. Всѣ сему захохотали. Я бы знала, что на сіе отвѣчать, только вѣдая, что они знатные госпожи умолчала. Многіе знатные госпожи думаютъ, что имъ уже все говорить позволено, а другимъ только слушать. Какое прекрасное лицо говорила графиня, не нѣмаль она, или только говоритъ глазами? О плутовка потрепавъ меня по щекѣ сказала, ты знать на то родилась что бы многихъ губить или самой погибнуть.

Не дай Боже, я отвѣчала государыня моя ни тово ни другова, позвольте мнѣ вытти, званіе мое самой себя запрещаетъ мнѣ долго быть въ вашемъ присудствіи, зная какъ мало я тово достойна. И по томъ поклонясь имъ ниско, пошла вонъ: Милади Товерсъ на то сказала изрядная отговорка, а госпожа Броксъ вскричала! посмотрите какая талія, я отъ роду такой хорошей не видала, конечно она не простова роду; и долго она меня хвалила. А я болѣе тому обрадовалась когда ушла отъ нихъ: такъ что голосу ихъ уже было не слышно.

Возвратясь они къ нашему господину обо всемъ сказали, но не думаю чтобъ мнѣ дѣлало то честь, и для тово умолчать хочу во все, боюсь чтобъ тѣмъ болѣе бѣды мои не размножились, и для тово отъ сюда поскоряй хочу уѣхать.

Въ будущей четверкъ отъ севоднищнова неделя, надѣюсь меня отпустятъ, работа моя окончалась, о чемъ господинъ мой очень тужитъ. Мнѣ было бы ево очень жаль ежелибъ я не думала что онъ меня въ свой сѣти уловить хочетъ.

Весьма то удивительно что ненависть съ любовію смѣжна, но сія любовь вредная, не похожа на любовь истинную и непорочную; оная отъ ненависти такъ далеко какъ тьма отъ свѣту. Когда ненависть моя умалится, тогда продерзская страсть ево еще болѣе умножится можетъ, видя меня слабу и не воздержну! Ежели непорочность не произведетъ дружбы и почтенія, то поможетъ ли не потребное житіе, когда пройдутъ пріятности и сердце къ сромнону не постоянству своему возвратится. Амонъ когда изнасиловалъ Ѳамару, то такъ ее послѣ возненавидѣлъ что и выгналъ съ безчестіемъ. О какъ я счастлива тѣмъ, что меня выгоняютъ изъ дому, съ любезной моей непорочностью, пускай она во вѣкъ будетъ со мною, не буду надѣятся на себя много, и не стану вѣрить словамъ моихъ искусителей; надѣюсь на всевышняго Бога, онъ мнѣ въ томъ поможетъ. Не погнѣвайтесь, что я въ вашихъ письмахъ всечастные мои молитвы упоминаю, отъ васъ научилась я мои любезныя родители, и въ нищетѣ живучи любить васъ и добродѣтель; наша нищета мнѣ дѣлаетъ славу и вашимъ, поступкамъ слѣдовать стараюсь.

Послѣ обѣда надѣну новое свое платье, давно хотѣлось мнѣ ево обновить, госпожа Жервисъ какъ увидитъ, будетъ дивится, для тово что я безъ нее одѣнусь. Иванъ когда возвратится, послѣ обо всѣмъ писать къ вамъ буду, а то боюсь что онъ рано завтре поѣдетъ а между тѣмъ остаюсь

Ваша покорная Дочь.

Не теряя время поспѣшите меня въ стрѣтить, я не знаю какимъ манеромъ я поѣду, велико будетъ нещастіе естли не найду средства къ вамъ до ѣхать; можетъ быть господинъ нашъ позволитъ Ивану проводить меня, мнѣ можно съ нимъ ѣхать, онъ человѣкъ честной вы ево знаете, и онъ очень васъ любитъ, а можетъ быть и госпожа Жервисъ вразумитъ его.