"Три луны Кертории" - читать интересную книгу автора (Дихнов Александр)Глава 7Надо заметить, с исчезновением из кортежа герцогини непосредственно кареты скорость передвижения значительно возросла, и Эйгвина мы достигли часам к пяти пополудни. На этот раз то ли нам повезло, то ли капитан лучше все спланировал, но паром находился на нашем берегу и явно нас ожидал, посему погрузка прошла очень оперативно, а на разговоры и всякие недобрые предчувствия времени просто не нашлось. Когда же мы отчалили и я оказалась на пассажирской палубе в компании лорда и капитана, то принялась лихорадочно отыскивать предлог, чтобы куда-нибудь отослать Крата, — мне очень хотелось перед расставанием перекинуться парой слов с капитаном Рагайном наедине. Как выяснилось буквально через минуту, его одолевало сходное желание, но он счел возможным действовать прямо и заявил: — Герцогиня, нам пора поговорить. Я немного замялась, но лорд Крат решил сам проявить деликатность и со словами: — С вашего позволения, я вас ненадолго покину, — Удалился на нос баржи. Капитан проводил его недружелюбным взглядом, но с откровениями почему-то замешкался, и я напомнила: — У нас мало времени. Он кивнул с видом «я в курсе, только легче от этого не делается» и выдал многообещающее сообщение: — Герцогиня, что-то пошло не так. — Спасибо, я догадалась. Было бы куда лучше, если бы вы намекнули, что именно. — Факты я могу вам сообщить, а вот истинные причины… — Давайте начнем с фактов, — нетерпеливо перебила я, и он сухо изложил, прямо скажем, небезынтересное: — Как вы уже поняли, я получил от Его Высочества если не прямые инструкции, то достаточно исчерпывающее описание событий, которые должны были произойти после вашего прибытия на Керторию. До нынешнего дня его пророчества исполнялись в точности. Сегодня все произошло по-иному — Его Высочество предупредил о лесной засаде, но, по его прогнозам, она должна была произойти завтра уже в графстве Барнет, и при этом нас ожидало чисто магическое нападение, ни о каком галактическом оружии речь вообще не шла. Я собиралась вставить замечание, но он упреждающе поднял руку: — Это не все. Также Его Высочество ни словом не обмолвился о том, что с нами отправится лорд Танварт. И я сильно сомневаюсь, что это могло произойти вследствие забывчивости Его Высочества или же незначительности данного обстоятельства. Первый визит лорда к вам был предсказан… — Спровоцирован даже, я бы сказала. — В какой-то мере, — легко согласился капитан. — Однако из этого неизбежно следует вывод, что Его Высочество считает лорда Танварта значимым персонажем в нашей истории. И… я не могу этого утверждать, но мне показалось, будто Его Высочество настроен по отношению к лорду — или его будущей роли — весьма негативно. — Очень любопытно. А Принц не упоминал, когда лорд Танварт должен был появиться на горизонте во второй раз? — Нет, — капитан криво улыбнулся. — История была рассказана мне до завершения этой поездки. Дальше, по словам Его Высочества, «все покрыто туманом». — Вот как… — Периодически мне в голову приходят толковые мысли, и данный момент в этом плане оказался удачным, поскольку я спросила: — Лорд Рагайн, а почему вы вообще согласились стать капитаном гвардии герцогов Галлего? Не похоже, чтобы вам это занятие было очень уж по душе, а безопасным или особо перспективным оно точно не является. В чем же разгадка? Этого капитан касаться не собирался и теперь задумался, по ходу бросив: — Вы проницательны, герцогиня. — Спасибо за комплимент, хотя боюсь, что куда меньше, чем мне бы того хотелось. Или даже было бы необходимо. — В каком-то аспекте это может сказать о себе каждый. — О, еще один философ. К счастью, развивать беседу в русле сентенций на отвлеченные темы он не стал, решительно сообщив: — Да, то, что я оказался капитаном вашей гвардии, тоже напрямую связано с пророчествами Его Высочества. Он умолк, и я выразительно глянула на противоположный берег, почти половину пути до которого мы уже одолели. Подействовало — капитан заговорил непривычно быстро, почти скороговоркой: — Для меня эта история началась примерно два года назад, когда прежний капитан гвардии герцогов Галлего, Стин Керн, подал в отставку. Сие событие не являлось хоть сколько-нибудь замечательным и удивления не вызвало, поскольку Керн служил у Галлего еще со времен деда нынешнего герцога и по возрасту ему Уже давно пора было на покой. Удивился я, когда в столичном особняке Рагайнов — а я тогда жил в столице — появился Принц. Визит был тайным, разумеется… — Видимо, тут было о чем рассказать, но капитан не стал вдаваться в подробности, справедливо рассудив, что не успеет сообщить главного. — В общем, Его Высочество настоятельно порекомендовал мне занять вакансию капитана гвардии герцогов Галлего. Предложение само по себе неприемлемым не казалось — для представителя младшей ветви… гм… ничем не выдающегося баронского рода занять такой пост не зазорно, но истинная причина заключалась, конечно, не в этом. По словам Его Высочества, от того, займу ли я место капитана, в будущем зависела судьба моего старшего брата, живущего в Галактике. Точнее даже, если я не соглашусь, то это «с высокой степенью вероятности обернется серьезной угрозой для его жизни». Поскольку наш род в свое время имел возможность убедиться в том, что от предсказаний Его Высочества не следует отмахиваться, я и не стал этого делать. — Могу понять. Хотя у меня сложилось впечатление, что на Кертории родственные связи, как бы помягче сказать, особо ни к чему не обязывают. — В целом это так. Но у нас с Трудо всегда были очень хорошие отношения, и мне его судьба небезразлична. Похоже, капитан не врал. А если и врал, то уличить его в этом прямо сейчас не представлялось возможным. — И что было дальше? — Принц каким-то образом организовал мое назначение, иначе Анг Сарр устроил бы на эту, судя по всему, ключевую должность кого-то из своих приверженцев. Но меня интриги никоим образом не коснулись, и я приступил к исполнению своих обязанностей, чем по мере сил и занимался вплоть до позапрошлой недели, когда Его Высочество возник вновь, на этот раз уже в вашем замке. Он очень торопился, и поэтому наша беседа носила односторонний характер. Принц сообщил мне, что события входят в решающую фазу, что на Керторию прибываете вы, и довольно подробно разъяснил, каковы должны быть мои действия. После чего вскользь упомянул о том, что его прежние пророчества оказались верны и жизнь моего брата действительно связана с вашей, иначе говоря, если вы погибнете здесь, то с ним произойдет то же самое там. На этом Его Высочество удалился. Ни на какие хитрости, даже если бы мне захотелось их применить, времени уже не оставалось, поэтому я без всяких околичностей подытожила: — А теперь вам необходимо узнать, мог ли Его Высочество ошибиться или же он все это, мягко говоря, придумал. — Вряд ли вы сможете дать мне точный ответ, — резонно заметил капитан. — Но я хотел бы услышать ваше мнение. — Хм. В таком случае, вы хотите, чтобы я за минуту решила проблему, над которой бьются лучшие умы и у нас, и у вас, а именно: что, зачем и для чего делает Принц. Боюсь, это далеко превосходит мои возможности. — Внешне это никак не отразилось, но, похоже, капитан обиделся, а я такой цели перед собой вовсе не ставила, и поэтому была вынуждена продолжить выступление: — Однако же на два момента нельзя не обратить внимания, и оба они, к сожалению, говорят в пользу второго варианта, то есть что Его Высочество сознательно ввел вас в заблуждение. Во-первых, Принц способен заглядывать в будущее чуть ли не на четверть века, так что когда у него внезапно все покрывается туманом, это… выглядит скверно. Во-вторых, ваш брат, барон Рагайн, пока что оставался единственным из всех живущих в Галактике керторианцев, кто никаким боком в происходящие события замешан не был. Поэтому с чего бы вдруг ему угрожала смертельная опасность, не очень ясно и даже трудновообразимо… — Я помолчала, Усиленно напоминая себе, что продолжать в таком ключе вообще-то не в моих интересах, но все равно не Удержалась: — А если уж говорить о смертельной опасности, то в данном вопросе вы лидируете с огромным отрывом. Думаю, вы это понимаете. — Понимаю. Нет ли каких-нибудь аргументов в пользу иной версии? — По правде говоря, не вижу. — Я пожала плечами. — Хотя и отрицать, что Принц может ошибаться, не могу. Случалось с ним такое. Более того, если бы он был непогрешим, то давно достиг бы того, к чему стремится, куда более простыми способами. Капитан выполнил движение бровями, призванное означать, что это как раз аргумент, которым не следует пренебрегать, и воззрился на пристань, до которой оставалось не больше сотни ярдов. — Что ж, спасибо, герцогиня. — Едва ли я смогла помочь вам… — Только не подумайте, будто я иронизирую, но вы тоже сделали все, что было в ваших силах. С его точки зрения, разговор был окончен, но я, хоть и подозревала, каков будет ответ, спросила: — Что вы намерены делать? — Соблюдать нашу прежнюю договоренность, — как нечто само собой разумеющееся сказал он, и я использовала заранее заготовленное возражение: — Это нелогично. В складывающейся ситуации вы лишаетесь возможности впрямую защищать мою жизнь, что является вашей основной задачей, но в то же время рискуете своей. Или я что-нибудь упускаю? — Есть немного. — Он сдержанно улыбнулся. — В том случае, если на вас все же готовится еще одно нападение, то прямая обязанность вашей гвардии попытаться переключить внимание противника на себя. Это бесспорно, и соответственно мы не можем просто взять и вернуться в замок Галлего. Отправить же своих людей в западню, а самому двинуться в обратном направлении… было бы логично. Но я этого не сделаю. Пока капитан произносил свою маленькую речь, паром пришвартовался-таки к пристани, началась выгрузка, а лорд Крат, явно потерявший терпение, решительно двинулся к нам. Заметив это, капитан слегка кивнул в его сторону. — Будьте предельно осторожны, герцогиня. — И вы, капитан! — Мне захотелось пожать ему руку, но поступить так было бы совсем не по-керториански, поэтому я очень постаралась, чтобы мое следующее пожелание не прозвучало буднично: — Надеюсь, вскоре мы увидимся в столице. Он поклонился и отошел, не дожидаясь лорда Карта, и больше до момента расставания мы с ним не разговаривали. Собственно, я вообще ни с кем не разговаривала, ибо сообщение лорда Крата о том, что с главного тракта нам нужно будет свернуть у второй от переправы развилины, беседой не назовешь. В остальном он, хотя и держался в непосредственной близости, предпочитал роль молчаливой тени, то ли рассчитывал на то, что в ближайшем будущем у нас появится куда больше возможностей для спокойного общения, то ли по иной причине… Второй развилки мы достигли быстро, минут через пятнадцать после того, как покинули причал. Сама бы я её ни за что не заметила, поскольку в моем понимании развилка — это перекресток, если даже и не снабженный дорожными указателями, то хотя бы четко обозначенный. В нашем же случае это оказалась узкая тропка, похожая на межу, разделяющую два луга, и практически неразличимая среди высокой травы уже в ста ярдах от тракта. Однако лорд Крат, скомандовавший отряду остановку, весьма уверенно подтвердил, что нам именно туда, и подъехавший попрощаться капитан напоследок еще разок удивил меня своей аккуратностью. Со словами: — Согласно вашему приказу, герцогиня, мы обыскали погибшего стрелка. Думаю, мы нашли то, что вы имели в виду, — он протянул мне гранатомет и стандартную рендовскую упаковку на четыре заряда, где мирно покоилась парочка акустических гранат. Все логично, одна для пробы, вторая для меня, а вот остальные… Я автоматически перезарядила оружие, поставила его на предохранитель и задумалась, как бы это хозяйство приторочить к седлу. Но пока я решала задачу, появилась идея получше. — Оставьте это себе, капитан. Вам может нужнее оказаться. — На его лице отразилось вполне понятное сомнение, и я ободряюще улыбнулась. — Им очень просто пользоваться. Прикладываете к плечу, отжимаете кнопку здесь, затем наводите прямо на цель и плавно жмете на этот рычажок. Эффективность данного оружия очень зависит от обстоятельств, но вы наверняка сможете произвести на врага сильное впечатление. Поскольку я сопроводила инструкции демонстрацией, капитан почувствовал себя увереннее, изоляционистской косности показывать не стал и гранатомет взял; сложная проблема — как его транспортировать — перестала быть моей. После чего, легко поклонившись на прощание, мы наконец разделились, и я последовала за лордом Кратом по тропинке, вьющейся по где зеленеющим, где колосящимся полям и лугам, кои представляли собой основной тип ландшафта в восточной части герцогства Галлего. Надо заметить, что либо мой проводник блестяще знал топографию здешних мест, либо детально продумал маршрут заранее, потому как двигались мы исключительно по тропам. Вначале по лугам, затем — по мере удаления от Эйгвина — через перелески и рощи. Пару раз нам случалось, правда, выехать на относительно торную дорогу, но лишь для того, чтобы свернуть в первое же малозаметное ответвление. Естественно, совсем уж глушью окружавший нас мир я бы называть не стала — восточная часть герцогства была все же самой густонаселенной, — и время от времени местные жители нам встречались, но реагировали они на наше появление на удивление одинаково, а именно делали вид, будто нас просто не существует в природе. Выглядело это странно, хотя и по-своему не лишенным смысла. Еще следует отметить быстроту, с которой мы двигались. Керторианским пантерам, и в частности моему Герту, казалось, были абсолютно безразличны качество, ширина и прочие параметры дорожного покрытия — они самостоятельно огибали препятствия, избегали ям и колдобин и шли настолько ровным и плавным галопом, что при желании можно было и вздремнуть. Я, правда, не рискнула, хотя подобное времяпрепровождение могла только приветствовать, ибо нормально общаться, двигаясь в таком темпе, было совершенно нереально, а удовольствие от самого процесса перемещения верхом на пантере на третьем-четвертом часу безнадежно поблекло на фоне намеков от мышц разных частей тела, что им эти скачки надоели и поэтому завтра они будут болеть… Лорд Крат в первые часы нашего путешествия выказывал истинно керторианскую сдержанность и соизволил впервые обратиться ко мне, когда уже начало темнеть. Причем с изменением освещения сей факт никак не был связан — когда мы форсировали очередную неширокую речку по крепкому, но очень древнему мосту, он просто проинформировал меня, что мы покинули пределы герцогства Галлего и теперь находимся в графстве Барнет, о котором сегодня уже упоминалось. Услышав обращенную ко мне человеческую… тьфу, керторианскую речь, я настолько обрадовалась, что даже собралась спросить, не означает ли это необходимости отныне проявлять особую осторожность, или же имелось в виду нечто иное. Но пока я выстраивала в голове столь сложную фразу, Крат спокойно уехал вперед. Ну и ладно, пожалуйста, и я еще с часик продолжала покорно следовать за ним в сгущающемся сумраке, но когда солнце окончательно скрылось за горизонтом и его место заняли очередные две луны — на сей раз Аксилон и Эльсинор, щедро залившие землю мертвенно-бледным светом (а мы, между прочим, двигались вдоль опушки изрядно дремучего на вид леса), — мое терпение подошло к концу. Но я опять не успела выступить, поскольку решила дождаться-таки, пока мы доберемся до очередного перекрестка, а там — на стыке с трактом, шириной и цивильностью уступавшим лишь тому, по которому мы двигались изначально, — лорд Крат соизволил остановиться сам и, обернувшись ко мне, необычайно глубокомысленно заметил: — Нам надо обсудить наши планы, герцогиня. — Не рановато ли? — Прежде не имело смысла, поскольку нам все равно нужно было попасть в эту точку. — Жалко, что выражение его лица было уже не видно, а по ровному тону ничего не определишь. — Теперь же есть несколько вариантов. Первый — это Арихерст, небольшой городок в получасе езды к северу по этой дороге, где мы можем поесть и переночевать. Он взял малопонятную паузу, поэтому пришлось подтолкнуть: — Но? — Но мы не можем замаскироваться и сразу привлечем к себе ненужное внимание. Поэтому, если охота на вас идет всерьез и враги озаботились отправить разведчиков на предполагаемые обходные маршруты, нас немедленно обнаружат. — Ясно. Еще варианты? — Мы можем продолжать движение. Разумеется, пробираться ночью по лесам выйдет слишком медленно да к тому же и небезопасно, но в миле к югу от этой дороги отходит еще одна, идущая по направлению к столице. До рассвета мы можем ехать по ней. — А наши звери выдержат подобное испытание? — Да, пантеры очень выносливы, они могут двигаться без остановок по двое суток кряду. — То есть теоретически они могут продержаться до самой столицы? — На пределе. Но к середине завтрашнего дня будут уже очень измотаны. — Так же как и мы. Он скромно промолчал, обойдясь без бравурных заявлений типа: «Не знаю, как вам, а мне такое раз плюнуть!..» — Что еще вы можете предложить? — Последний вариант — заночевать в лесу. Я успешно подавила первый импульс: «Да ни за что на свете!» и заметила достаточно спокойно: — Выглядит не слишком привлекательно. — Да, условия для отдыха не лучшие. Плюс ко всему придется обойтись без ужина, поскольку ничего съестного мы с собой не захватили. Однако в смысле безопасности и тактических преимуществ — в результате мы определенно сможем достичь цели в один прием — данный вариант кажется наиболее приемлемым. — Предположим, без ужина я обойдусь… А как вы предполагаете все это организовать? Ни на особую толковость, ни на конструктивность этот вопрос, конечно, не претендовал — так, тривиальная затяжка времени. Но лорд Крат очередной раз показал, что прекрасно умеет с этим бороться: — Может быть, будет лучше, если я просто покажу? — Хм. Ну, показывайте. Лорд Крат развернул свою пантеру и со словами: — Надо вернуться немного назад, я недавно видел подходящее место, — отправился обратно по тропинке, а я смогла по достоинству оценить его маневр. Изложить варианты, кратко и энергично раскритиковать нежелательные, а затем неназойливо пропихнуть тот, который изначально считал наиболее предпочтительным, — все это очень грамотно. Особое любопытство на данном этапе представлял один момент — чему именно лорд Крат отдавал предпочтение? Или даже так — руководствовался ли он и в самом деле стратегическими соображениями, либо же идея провести со мной ночь в лесу нравилась ему чем-то еще? Разумеется, сразу ответа я не получила, хотя уверенность, с которой мой проводник занялся обустройством ночлега, опять-таки наводила на мысль о предварительной подготовке. Хотя не исключено, что он просто все это многократно проделывал… Тем более сама по себе процедура была незатейливой: проехав с полмили назад по тропе, лорд Крат свернул в лес и, сильно туда не углубляясь, остановился у группы из трех хвойных деревьев, очень напоминавших земные пихты. Там он расседлал свою пантеру и моего Герта, по ходу сообщив, что в лесу те сами о себе прекрасно позаботятся, после чего обиходил нас, а именно: нарезал охотничьим ножом лапника, изготовив из него подобие двух лежанок, и развел небольшой костерок при помощи отнюдь не магических приспособлений, во времена оны называвшихся, по-моему, трут и кресало… Таким образом, где-то как раз в полночь я обнаружила себя сидящей в лесу у костра вместе с красивым и обаятельным мужчиной, что в принципе вполне соответствовало моим былым романтическим представлениям о далекой и загадочной стране Кертории. И почему-то счастливой при этом я себя не ощущала — напротив, хотелось есть, мерзла спина, а каждый громкий треск или шорох, периодически раздававшиеся из леса, заставляли меня вздрагивать. В общем, все это могло послужить весомым аргументом в пользу небесспорного в целом тезиса о том, что по-настоящему хорошие мечты — это те, которые заведомо никогда не могут сбыться. Надо признать, Крат очень точно прочувствовал (или прочитал) ход моих мыслей, ибо первой фразой, произнесенной им после того, как мы расположились, стала: — Я вижу, герцогиня, что на лоне природы вам несколько неуютно. — Спорить было бы смешно. — Мне кажется, это неправильно. Я далеко не самый горячий на Кертории поклонник дикой природы, тем не менее считаю верной мысль о том, что все мы — часть этой природы, а не нечто привнесенное извне, и поэтому нам не следует от нее отгораживаться. «Тоже мне, юный натуралист», — фыркнула я про себя и, не удержавшись, съязвила: — Знаете, никогда не ставила перед собой цель пореже бывать на свежем воздухе. Просто за последние двенадцать лет в моей жизни не нашлось места прогулкам по лесам и горам. — Хм. Разве не мы сами определяем, какой будет наша жизнь и чему есть в ней место? — Возможно, для керторианской аристократии это так. Очень хочется верить, хотя глаза и уши порой утверждают обратное. — Он не выказал желания отреагировать на шпильку, и я продолжила: — Для большинства же представителей человеческой цивилизации это неверно. По ряду причин, в которые сейчас не хотелось бы вдаваться. Хотя справедливости ради стоит признать, что лично я в это подавляющее большинство не вхожу. — О чем я, собственно, и говорил. Иными словами, вы деятельны, необычайно целеустремленны и совершенно не романтичны. «Ого!», «Спасибо за блестящий анализ» и «К сожалению, я куда более романтична, чем вам показалось» — я все же оставила при себе, хотя и почти против воли улыбнулась. Причину этой улыбки Крат угадать, конечно, не мог, а посему без всяких намеков на ложную скромность прямо поинтересовался: — Что вас развеселило? То, насколько мои предположения далеки от истины, или все же нечто иное? — Иное. Вспомнилось, что у нас с Ранье тоже состоялся похожий разговор. Только тогда я выступала в роли защитницы романтики и была весьма недовольна полным отсутствием понимания у собеседника. При этом замечу, кстати, что герцог Галлего на лоне природы чувствует себя комфортно, несмотря на долгое отсутствие практики. Имела возможность убедиться. — Ну, это не так уж… — Парадоксально? — перебила я и опять улыбнулась, на сей раз довольно язвительно. — В самом деле. Ведь романтика — это скорее вопрос содержания, а не формы. Просто символ, характеризующий наше восприятие жизни. В данном случае — чувственное, подразумевающее в анамнезе доверчивость, сентиментальность и, пожалуй, даже доброту. Также лишенное логики и, безусловно, наивное, а это очень не по-керториански. Не так ли? Похоже, лорд Крат счел тему беседы достаточно увлекательной и явно готовился дать развернутый ответ, что не слишком радовало — посетившие меня воспоминания о Ранье и всяком таком как-то плохо гармонировали с развитием разговора в столь… э-э… возвышенном направлении. В связи с чем очень кстати пришелся раздавшийся из глубины леса истошный визг — звучало достаточно душераздирающе, чтобы вопрос: — Что это было? — показался вполне уместным. — Подозреваю, Герт и Дэрси (видимо, так звали его пантеру) поймали себе ужин. Удачно, поскольку чем свежее они будут завтра, тем лучше. — А могли не поймать и остаться голодными? — Маловероятно. Но если этот участок леса изобилует крупными хищниками, то дичи могло остаться мало, и, соответственно, у наших пантер могли возникнуть трудности. — Логично. А каковы наши с вами перспективы в качестве дичи для этих — Тоже крайне незначительные. Когда пантеры найдут себе пищу и воду, они вернутся к стоянке. И хотя они не самые крупные плотоядные в лесах Кертории, но, безусловно, самые опасные. Никто с ними связываться не будет. — Как-то это не романтично, — не сдержалась я. — Никакой тебе опасности. А то ведь угроза быть заживо растерзанными дикими зверями очень бодрит. Однако возвращаться в прежнее русло беседы мне нисколько не хотелось, поэтому следующая реплика Крата, с улыбкой поинтересовавшегося: — Неужели вам недостаточно уже имеющихся опасностей для поддержания в себе доброго настроения? — оказалась очень подходящей. — Все, с кем я общалась, именно так и считают, а между тем сегодняшняя засада была фактически первым эпизодом, когда эти опасности во что-то материализовались. — Разве? — На этот раз он с легкостью устремился в желаемом мной направлении. — А я слышал, будто произошел некий инцидент во время вашей поездки к соседям… При паромной переправе через Эйгвин. Очень похожий на… — Смерть родителей герцога Галлего? Был. Вам что-нибудь о нем известно? Вопрос, конечно же, очень двусмысленный, но лорд Крат не выказал и тени раздумий или колебаний. — Кроме того, что он имел место, — ничего. Может быть, вы ознакомите меня с деталями? Почему бы и нет. Другое дело, что окружающая обстановка и отчасти настроение наложили отпечаток на мой рассказ, и он оказался куда более эмоциональным и художественным, нежели приличествующее случаю сухое изложение фактов. И похоже, мое повествование произвело на Крата определенное впечатление — по крайней мере, по завершении он долго хранил молчание. Потом, правда, вместо бури оваций последовал прозаический вопрос: — Так вы считаете, что столь непростое по замыслу и исполнению нападение не несло в себе реальной угрозы? — Не уверена, — честно признала я. — Но точно знаю, кто считает именно так. И приводит весомые аргументы. — Думается, этот «кто-то» — баронесса Детан? — Хм. На чем основана ваша догадка? — На исключении. Имея примерный список ваших собеседников, сделать правильный выбор несложно, ибо она — единственная из всех, кто может… э-э… глубоко копнуть. И имеет достаточно информации для этого. — Он чуть запнулся, как будто вспомнив о чем-то, и Действительно с заметной осторожностью начал: — Хотя существует, конечно… — Нет, Принц ко мне в гости не наведывался. Он кивнул с выражением, которое я бы классифицировала как «Ну, раз вы так говорите, то, наверное, так оно и есть…». — Тогда точно она. — Вы правы. — И каковы же ее аргументы? Вот на это ответ у меня был готов заранее. — Надеюсь, вы поправите меня, если я заблуждаюсь. Но очень похоже, что, по сути, это те же доводы, которые сегодня использовали вы, чтобы подкрепить свое утверждение о неспособности наших врагов попасть в герцогство Галлего при помощи портала. Надолго он задумался, очень надолго, и, пожалуй, это случилось впервые на моей памяти — прежде лорд Крат с достойной уважения легкостью мог поддержать любую заявленную для беседы тему. Что ж, итоги его размышлений меня не разочаровали — соображал он, безусловно, на уровне лучших известных мне образцов. — Если я, в свою очередь, ничего не путаю, то ваши слова равносильны утверждению, что первое — удавшееся — покушение организовал граф Анг Сарр. В таком случае я предпочел бы где-нибудь ошибиться. — Понимаю ваши чувства, однако, на мой взгляд, ошибиться вам не удалось. Хотя я бы с удовольствием выслушала всю выстроенную вами цепочку — может быть, при более внимательном изучении мы вместе найдем какие-нибудь… изъяны, что ли. Нельзя сказать, что он прямо сгорал от желания продемонстрировать свое высокое аналитическое искусство, но после небольшой паузы все же согласился: — Давайте попробуем. Итак, исходим из того, что вы знаете, о чем говорите. Мои же аргументы выглядят следующим образом: при всем расколе и неустойчивости в Академии Ректор сохраняет контроль над ситуацией, и поэтому использование таких могущественных вещей, как старинный портал, без его ведома невозможно. А граф Сарр на данный момент последний, кого можно заподозрить в желании вас уничтожить. Вы это имели в виду? — Да. Хотя по поводу последнего постулата замечу, что это — А вы нет? — Он сильно удивился. Я совершенно честно пожала плечами. — Слишком сложно. Лучше пойдем дальше. — Хорошо. Также из ваших слов напрямую следовало, будто баронесса Детан думает, что настоящее покушение на вас мог устроить только… выразимся помягче, некто обладающий могуществом Анга Сарра, которому это вроде бы и не нужно. Собственно, отсюда уже очевидно вытекает вывод о том, кто организовал первую катастрофу. При единственном условии — баронесса точно знает, что… э-э… персоны с возможностями более скромными, чем у Ректора Академии, к рассмотрению просто не принимаются. Конечно, это весьма смелое допущение, но я готов поверить, что у баронессы есть чем подкрепить свои слова. Иначе она бы вас не убедила. — Ваша логика безупречна, — подтвердила я. — Так мы ошибок не найдем. — А можно уточнить? — Да? — Во время вашей беседы баронесса, часом, не намекала на одну вполне конкретную причину такой своей уверенности? Я имею в виду ее мужа… — Разумеется. Более того, она прямо сказала мне, что барону Детану наверняка известна истина, а не обнародует он ее лишь по причине нежелания связываться с… убийцей. Ответ прозвучал в точности так, как я и ожидала: — Очень интересно. А ему все известно просто потому, что ему всегда все известно? Или… — Да, — перебила я, — именно поэтому. Он недоверчиво усмехнулся. — А вот это выглядит как слабое звено, способное Разрушить всю цепочку. Никто не всеведущ, и… — И банальностями подобного рода мы развлекать друг друга не будем. — Я постаралась смягчить резкость улыбкой, — В Галактике я вела досье на каждого из живущих там керторианцев… — Любопытно было бы взглянуть. — Не сомневаюсь, но, извините, с собой не захватила. На барона Детана материал у меня был накоплен едва ли не самый обширный, а занимается он… скажем так, разгадыванием всевозможных тайн. Так вот, в более чем ста известных мне случаях он не потерпел — Да, это впечатляет, — отрешенно признал лорд Крат, мысли которого явно потекли в новом направлении. Каком именно, догадаться было нетрудно, поэтому следующий вопрос меня не удивил: — А какую позицию барон Детан занимает в… во всем этом? — Любопытная оговорка, — вслух заметила я. — Неопределенную. Я сказала правду, но на этот раз он мне не поверил: — Вряд ли барон выступает против вашего мужа, не так ли? — Вряд ли. А в качестве альтернативы — едва ли. — Я изобразила саркастическую улыбку, но продолжила серьезно: — По-моему, моя очередь кое-что уточнить. Оппозиция Ректору в самой Академии не может значительно уступать ему в возможностях, иначе он легко бы ее смел. Тогда почему, когда речь заходит о… м-м… высших проявлениях магии, все упоминают лишь два имени: Анг Сарр и Принц Ардварт? Или я что-то упустила? — Здесь есть разграничение, которое действительно ускользнуло от вас. В плане магических возможностей оппозиция уступает безусловно. Даже ее лидер — барон Эстер Нолт — ничего выдающегося из себя не представляет, хороший телекинетик, не более того. Подавляющее же большинство сильных волшебников поддерживают Ректора. Однако в политическом смысле расклад совершенно иной — я бы сказал, с точностью до наоборот. Улавливаете разницу? — Пожалуй. Если только это правда, и у оппозиции нет скрытых ресурсов, которые она применяет по мере необходимости. Как сейчас, например. — Нет, это невозможно. Невзирая на раскол, Академия — это единый организм. К тому же там все слишком давно и слишком хорошо друг друга знают. — И выносить все эти знания за пределы стен Академии они, наверное, не стремятся, — как бы невзначай заметила я, а лорд Крат, хотя и почуявший вроде подвох, подтвердил: — Не стремятся. Надо признать, я колебалась добрых пару минут, поскольку раскопки в предполагаемом направлении не казались своевременными и полезными, но любопытство оказалось сильнее: — И это возвращает нас к вопросу, который однажды я вам уже задавала. Теперь, правда, я сформулирую его по-другому: а на чьей стороне вы, лорд Крат? И какова ваша роль, цитирую, во всем этом? Для начала он слегка улыбнулся, и я сразу предупредила: — Рассказами о случайных совпадениях утруждать себя не стоит. Все равно не поверю. — А их не бывает? Случайных совпадений? Все всегда кем-то спланировано в мельчайших подробностях? — Он не стал дожидаться ответа и кивнул сам себе. — Сомневаюсь. Но это, конечно, слишком обширный вопрос. Есть попроще — должен ли я отвечать вам? — Угу, это интересная игра. Не должны, но если б не собирались, то и спрашивать об этом не стали. — Должно быть, так, — согласился он. — Хорошо, я вам отвечу, хотя и не совсем на те вопросы, которые вы задали, ибо, какова моя роль в происходящем, мне пока судить трудно, а принимать чью-либо сторону до сих пор не считал для себя нужным — у меня, знаете ли, есть своя собственная. Постараюсь это заявление проиллюстрировать. Он на время умолк, а я взвешивала, насколько взятая им пауза естественна. С одной стороны, это верный признак того, что если и намерены излагать правду, то далеко не всю, а с другой — даже хорошему рассказчику часто бывает нужно выстроить мысли. Сложно оценить, в общем… — Видимо, начать стоит с того, что моя жизнь сложилась далеко не так, как мне бы того хотелось, — Несмотря на столь драматичное заявление, в его голосе слышались веселые нотки. — Причем по совершенно не зависящим от меня обстоятельствам. Ну, не родился я наследником династии, что ж тут поделаешь. А очень было досадно, ведь будь по-иному, то отправился бы я вместе со своими друзьями в Галактику, к чему испытывал более сильное желание, чем, думаю, все трое вместе взятые. Но пришлось остаться на Кертории. А здесь, знаете ли, скучновато. Особенно если у тебя нет ни желания, ни особых возможностей плести мелкие интриги, не обнаруживается магического таланта, но зато есть стойкая врожденная неприязнь к тому, чтобы тобой командовали, и это делает неприемлемой службу в армии… — Понимаю ваши сложности, — вставила я. — А крупные интриги плести не пробовали? — Чтобы забраться туда, где начинаются крупные, нужно благополучно завершить множество мелких, не так ли? — Чтобы не сбивать его патетический настрой, я многозначительно кивнула, и лорд Крат продолжил: — Между тем, даже из глубин тихого и сонного графства Танварт с течением времени стало ясно, что в наше время на Кертории в чести именно крупные интриги. Точнее, одна интрига, но зато не просто крупная, а считай — всеобъемлющая. Поэтому когда мне дали понять — а случилось это давно, около двадцати лет тому назад, — что и я могу оказаться каким-то образом вовлечен в происходящее, мне и в голову не пришло сопротивляться и отказываться… Тем более что произошло это в неназойливой форме — просто в один из моих нечастых визитов в столицу братец Дин вдруг стал со мной необычайно откровенен и принялся рассказывать о вещах, очевидно для чужих ушей не предназначенных. Поскольку мы с ним никогда не были друзьями, и прежде ни малейшего желания поделиться со мной подробностями относительно происходящего в Академии он не выказывал, это был ясный сигнал. А затем я долгие годы безуспешно гадал, к чему бы это, ибо ситуация дальнейшего развития не получила — мне время от времени подбрасывали новые сведения, но и только… — А прямо спрашивать вы, конечно, не захотели? — Нет. Зачем? Рано или поздно все прояснится, а торопиться мне было некуда. Хотя… — В его голосе послышались холодные и недобрые нотки. Не относящиеся ко мне, правда, — В данном случае говорить о ясности не приходится. Ограничусь фактами — через день после вашего прибытия на Керторию мой брат прислал письмо, в котором сообщал об этом событии и предлагал мне нанести вам визит. На этот раз я счел возможным проявить интерес и задал простой вопрос: «С какой целью?» — но он не соизволил ответить. Однако мне было любопытно, и я заехал к вам в гости, где ничего… хм… выходящего за рамки не случилось, не так ли? — В общем, да. — Тем не менее я ожидал, что у меня попросят отчёт или, по крайней мере, хоть как-то отреагируют. Но нет, следующее послание от Дина поступило, когда вы уже вернулись из поездки на север, и пространностью, как и обычно, не отличалось. Там сообщалось лишь, что вам предстоит отправиться в столицу на Совет Академии и — привожу дословно — «было бы неплохо, чтобы герцогиня Галлего добралась туда в целости и сохранности». — На редкость тонко сказано, и возразить-то нечего. И вправду было бы неплохо. — Я довольно кисло усмехнулась, и он понимающе кивнул. — Вот и с моей личной точки зрения, это было бы неплохо, поэтому вопрос заключался лишь в том, из каких источников я узнаю результаты. Непосредственно с места событий или из неизбежных в таких делах слухов? Думаю, вас вряд ли удивит то, что я предпочел первый вариант. — Хм. — Сделать вид, будто я поверила его словам, было, безусловно, благоразумно, но почему-то не хотелось. — Керторианцы осторожны, и я впервые слышу, как кто-то из них заявляет, что предпочитает смертельную опасность однообразной жизни. Начни он искать аргументы и спорить, я бы насторожилась, но лорд Крат только мило улыбнулся и развел руками: — Так или иначе, но добавить мне нечего. На этом наша ночная беседа и завершилась. Конечно, большинство людей сочли бы подобную концовку разговора при таких обстоятельствах как минимум странной, но чем хороши керторианцы, так это своей позицией по поводу того, что наличие собеседника не обязывает к общению. Причем лорд Крат явно не страдал от скуки — очень скоро его лицо приняло отсутствующее выражение, а взгляд устремился куда-то в темные лесные дебри, но постичь его мысли мне было, к сожалению, не дано. Сама же я некоторое время размышляла над тем, следует ли ему верить. Но усталость, отсутствие ужина, да и позднее время сделали мои раздумья сопоставимыми по эффективности с гаданием на цветочке. Любопытно было разве что дождаться, на каком лепестке — верю или не верю — процесс завершится, но вмешались непредвиденные обстоятельства. Несмотря на керторианскую наследственность, серьезных паранормальных способностей мне иметь не случилось, но все же я до известной степени была ясновидящей. То есть даром в полном смысле не обладала и заглядывать в будущее по собственному желанию, как Принц, не могла, но время от времени видения меня посещали. Ни цельностью, ни точностью они не отличались, однако кое-какую пользу из них извлекать доводилось, поэтому когда, глядя в пламя костра, я обнаружила, что оно начинает мерцать и расплываться перед глазами, то не стала сопротивляться накатывающему приступу. Совсем наоборот — я прилегла на подстилку из лапника, закрыла глаза и постаралась освободить сознание от всяческих мыслей. Возникшая в мозгу картина оказалась на удивление четкой — небольшая комната, нечто среднее между библиотекой и кабинетом, где за письменным столом друг напротив друга сидели двое керторианцев. Один, явно хозяин помещения, выглядел глубоким стариком — совсем седой, с морщинистыми руками и сгорбленной спиной, вот только лица его, к моему огромному неудовольствию, видно не было — в качестве точки наблюдения мне выделили кусочек пространства, расположенный точно за его затылком. Второй — брюнет в расцвете лет — сидел соответственно лицом ко мне, и лицо это представляло не что иное, как несколько укрупненную и чуть более грубоватую версию лорда Крата Танварта… Разумеется, эти двое беседовали, но возникла маленькая проблемка — мне забыли включить звук. Для видений это было нормально, но крайне неудачно, поскольку помимо банального любопытства присутствовало стойкое ощущение, что мне совершенно, прямо-таки жизненно необходимо знать, о чем говорится в этой комнате. Оставалось лишь надеяться, что вот-вот произойдет какое-нибудь событие, для понимания которого в звуковом сопровождении нет необходимости, но, увы… После очередной достаточно длинной тирады старика мужчина, похожий на лорда Крата, молча кивнул, встал и, небрежно поклонившись, ушел, а через мгновение и само видение подернулось дымкой и растаяло… …Сменившись весьма угрюмым и абсолютно незнакомым горным пейзажем, который я осматривала с высоты птичьего полета. Это, надо сказать, было больше похоже на мои обычные видения — ничего конкретного, нет действующих лиц, одни ощущения. Причем очень гнетущие ощущения: тревога, неуверенность, необходимость отыскать нечто, что найти практически невозможно… Такой вот радужный наборчик. И никакое великое озарение меня не посетило, и опять ничего не произошло — спустя отведенное кем-то или чем-то время горы решили, что я достаточно на них любовалась, и канули во мрак… …Который на сей раз не очень и рассеялся, поскольку вокруг царила ночь. Ясная и холодная ночь. Я стояла на стене замка герцогов Галлего, смотрела в небо, где сияли все три луны Кертории, и ждала. Я ни о чем не думала, меня ничуть не интересовало окружающее, я только ждала, ждала |
||
|