"Три луны Кертории" - читать интересную книгу автора (Дихнов Александр)

Глава 2

Надо заметить, что в дальнейшем эта тенденция получила свое развитие. И, сидя вечером третьего по прибытии дня в библиотеке замка герцогов Галлето, я смело могла констатировать, что мои ощущения по-прежнему, мягко говоря, малоприятны. В то время как с фактической стороны все, напротив, обстояло не так уж и плохо, даже на удивление хорошо.

Конечно, многие будут утверждать, что подобное положение дел гораздо лучше, чем наоборот, когда сидишь по уши в некой неприятной субстанции, а душа тем временем поет серенады, но ко мне это не относится. Ну, не люблю я плохое настроение, не люблю, когда все вокруг раздражает, и…

В общем, правильнее будет начать с фактов.

Расставшись с Принцем, я без приключений, никого не встретив, преодолела милю, отделявшую меня от замка, и появилась там красиво, вместе с первыми лучами зари. Мне даже не пришлось искать дверной молоток, чтобы постучать в ворота, или, допустим, прыгать и кричать под древними стенами, дабы привлечь к себе внимание, — стоило лишь показаться в зоне прямой видимости, как специально для меня опустили подъемный мост и гостеприимно распахнули главные ворота. Что порадовало — это отсутствие лязга, скрежета, скрипа и прочих признаков работы механизмов, собранных дьявол знает сколько веков назад. Все-таки если вы зачем-то (а не только в силу природного идиотизма) предъявляете права на древний аристократический замок, то для начала печально будет узнать, что это просто старая развалина. А огорчала очевидная нарочитость происходящего. Причем дальше — больше: за воротами меня встретили двое крепких молодых людей приятной наружности (читай — стражники), которые спокойно и в меру любезно поинтересовались, кто я такая. Нет, я первая признаю, что керторианцы — ребята не нервные, отлично умеющие скрывать свои чувства, и в том числе удивление или растерянность, но всему же есть предел.

Одно дело узнать, к примеру, что ваш смертельный враг заманил вас в очередную хитроумную ловушку, и совсем другое, выйдя на рутинное дежурство по охране замка, на который никто не собирается нападать, встретить инопланетянина. Первого инопланетянина, посетившего вашу родную планету. И что? Ничего? Все нормально? Ну-ну…

Однако я не стала ерничать и заострять внимание на том, что их поведение выглядит не вполне естественным, а спокойно, без лишнего эпатажа представилась, придерживаясь версии, изложенной Принцу. И это было принято чуть ли не как должное! Никаких новых вопросов не последовало, но и действий тоже. Все происходящее очень напоминало классическую ситуацию — если ты та, за кого себя выдаешь, скажи пароль или слово какое волшебное… Поскольку в начальной школе я училась прилежно и два плюс два складываю надежно, то сочла необходимым довести до сведения стражников, что желаю немедленно переговорить с их командиром, Эртоном Рагайном. Пароль, спасибо Принцу еще раз, оказался правильным…

Беседа с капитаном Эртоном Рагайном вышла содержательной и не очень уж долгой, тем не менее приводить ее целиком смысла не вижу. По сути, она свелась к официальному признанию моих притязаний в качестве герцогини Галлего с последующим перечислением материальных ценностей, которые к титулу прилагались. Помимо этого, обращали на себя внимание только два момента. Первый служил очередной наглядной иллюстрацией к тезису о «случайности» происходящего и заключался в том, что капитан Рагайн не удосужился попросить у меня никаких доказательств моих слов. «Так вы жена милорда и соответственно герцогиня Галлего? Очень приятно познакомиться. А зовут вас Гаэль? Ну, просто чудесно!» — разговор в таком духе чуть не вызвал у меня слезы умиления. Где еще, кроме Кертории, встретишь таких замечательных людей, которые никогда не врут, верят друг другу на слово и т. д. и т. п. А если серьезно, то я была признательна Принцу за подготовленный для меня плацдарм, откуда можно было начинать наступление на Керторию, утверждать же, будто этот плацдарм был мне не нужен, значило бы расписываться в собственной глупости. Ну, попросили бы меня документально подтвердить факт нашего с Ранье вступления в брак. И что? Нет, у меня, конечно, были наработки, как выкручиваться из такой ситуации, но доказательств-то не было в помине. Да и не могло быть. И не очень-то ясно, куда бы что тогда повернулось… Но в то же время, когда ты собираешься совершить пусть авантюрный, во многом не слишком красивый, но, главное, неожиданный — для всех неожиданный — ход, а потом выясняешь, что кем-то все это давно просчитано, то становится противно. По-настоящему противно…

Вторым моментом, о котором нельзя не упомянуть, был сам капитан Эртон Рагайн. Впоследствии будут и случай и даже необходимость остановиться на этой личности подробнее, однако я разделяю широко распространенное убеждение, что в целом первому впечатлению о человеке можно доверять. Или, по меньшей мере, не стоит его игнорировать. Тем более что у меня сложилось очень необычное первое впечатление. Как правило, оно представляет собой чистой воды эмоции: нравится — не нравится в различных градациях, но вот капитана Рагайна почему-то в таких категориях оценить не получилось. После первых трех минут общения с ним я поймала себя на том, что впечатление вот оно, уже имеется, но лучше всего описывается формулировкой «крепкая штучка». И уж поверьте, я изначально была далека от мысли встретить на столь ответственном посту личность, к которой подходит определение «флегматичный болван»…

Ну и, наверное, настала пора дать общее представление о том, что же представляет собой титул герцогини Галлего. Хотя бы в хозяйственно-экономическом плане, поскольку относительно его политического веса меня не проинформировали — предстояло самой разбираться. В полном соответствии с предсказанием Принца, действительность превзошла все мои ожидания.

Взять тот же замок. Он, невзирая на многолетнее отсутствие хозяина, находился не просто в жилом, а в образцово-показательном состоянии, с полным набором всех служб, укомплектованных соответствующим персоналом. Разумеется, это было штатное расписание какого-нибудь XVII, а совсем не XXV века, но чем богаты…

К замку, как и полагается, прилагалось герцогство (или, может быть, наоборот), только вот в силу природной скромности Ранье забыл сообщить мне, что Галлего — отнюдь не рядовое захолустное поместье. А вот капитан Рагайн практически первым же делом объяснил, что подконтрольная территория — это огромная по керторианским меркам провинция, включающая в себя многочисленные сельскохозяйственные угодья, шахты, промышленные объекты (не космические верфи, конечно, но все равно полезное имущество), а также изрядное количество подданных, проживающих в различных типах поселений: от небольших деревень до Авингона, крупнейшего на западе Кертории и второго по размеру в масштабах всей планеты города. В переводе на язык простых понятий это означало, что я неожиданно оказалась очень богата. Впервые в жизни. Неисповедимы пути Господни…

Однако один из наиболее важных вопросов, а именно, какими вооруженными силами располагает герцогство, остался для меня не совсем ясным. На Земле в период Средневековья армии крупных феодалов формировались из собственных дружин и отрядов многочисленных вассалов, которых они могли призвать под свои знамена, но на Кертории дела обстояли совсем по-другому. Как я поняла, собственно феодальная, иерархическая лестница была здесь очень короткой и состояла из двух ступеней: Короля и его прямых вассалов, всех этих герцогов, графов и баронов, в чьем ведении и находились фамильные земли. И никаких тебе вассалов секундус и тому подобного.

Такая ситуация рождала немало вопросов общего порядка, но сейчас меня занимало ее преломление применительно к армии. На Кертории не было полиции или подобных ей организаций, поэтому на вооруженные силы, в числе прочего, ложились функции по элементарному поддержанию порядка. Да и вообще управлять чем-либо на этой планете можно было только посредством армии просто в силу отсутствия иных структур. Так каким же образом сохраняют контроль над своими владениями все эти многочисленные бароны и графы?

Капитан Рагайн любезно разъяснил мне основополагающий принцип, но не могу сказать, что я сразу им прониклась. Итак, в распоряжении герцога Галлего, как и любого другого местного властителя, имелась в качестве обязательного атрибута личная гвардия. По моему мнению, куда лучше подошло бы определение «отряд телохранителей», поскольку и по численности — тридцать единиц, — и функционально это было оно самое. Аналогия с тем, как у Ранье все было организовано на Новой Калифорнии, стала исчерпывающе полной после заверения капитана Рагайна, что личный состав гвардии — это сплошь специально подобранные заслуженные ветераны, лучшие из лучших, на которых можно положиться в любой ситуации. Меня такое сходство не очень обрадовало. Нет, я не склонна недооценивать возможности подобных соединений, являвших собой очень грозную силу, которой к тому же можно найти множество применений, но, к сожалению, я слишком хорошо помнила, чем закончилась история отряда, в чьи задачи входило обеспечивать покой Ранье на Новой Калифорнии. Они, конечно, и с последней поставленной перед ними задачей справились, но… Не хотелось бы дальнейшего развития аналогии или повторений, как известно свойственных истории.

И разумеется, личная гвардия никакого отношения к управлению землями Галлего не имела. Для этого, оказывается, существовал расквартированный по всему герцогству корпус из нескольких тысяч человек, формально находящийся в подчинении у Короля. Признаться, узнав об этом, я подумала, что катастрофически заблуждалась относительно керторианского устройства общества и вся гордая местная знать — суть не более чем марионетки Короля. Или, скажем чуть вежливее, администраторы, управляющие вверенными их заботам землями. Однако когда я прямо поинтересовалась об лом у капитана Рагайна, ответ меня сильно удивил. Как выяснилось, на Кертории, с ее изощренным этикетом и повсеместной приверженностью букве закона, чуть ли не основой государственности являлась некая никак не задокументированная договоренность. То есть реально части королевской армии, размещенные в провинциях, подчинялись-таки местному правителю, и более того — только ему. Им можно было отдавать любые распоряжения и приказы с одной-единственной оговоркой: они должны касаться исключительно внутренних дел провинции. Фактически, как подчеркнул капитан, герцог… или герцогиня… Галлего обладают на своих землях неограниченной властью. Что ж, у меня остались вопросы, которые в ближайшем будущем следовало уточнить, но если верить капитану личной гвардии герцогов Галлего, то помимо денег мне досталась еще и небольшая абсолютная монархия. Это выглядело… забавно.

Собственно, на этом хорошие новости заканчивались. Все остальное, с чем я столкнулась на Кертории, заслуживало оценки «плохо», и рассматриваться могло лишь точное местоположение обсуждаемой проблемы в чрезвычайно узком диапазоне: от «терпимо» до «невыносимо».

Начать с того, что я крайне скверно себя чувствовала — имеется в виду банальное физическое состояние. У меня постоянно болела голова, отсутствовали даже намеки на нормальный сон, периодически поднималась температура, и все это на фоне дикой апатии, когда для того, чтобы произвести любое шевеление, нужно долго себя настраивать и уговаривать. При том что уж на здоровье-то я никогда не жаловалась и оно меня не подводило даже при наличии серьезных оснований. Да я на третий день после того, как милейший герцог Peг пырнул меня ножичком, была куда бодрее, чем просто проведя те же три дня на Кертории… Причина отвратительного самочувствия, правда, была ясна — хоть я прежде на своей шкуре такого и не испытывала, но симптоматика-то очевидна, и называлось это безобразие акклиматизацией. Похоже, нечто — типа химического состава воздуха или воды — настолько не нравилось человеческой части моего организма, что ее слабости удалось впервые взять верх над удивительной силой керторианской. Представлялось даже интересным, а не является ли климат Кертории смертельной угрозой для людей как биологического вида, но на данном этапе интерес этот носил чисто академический характер. Лично со мной все было понятно — до помирать дело не дойдет, и через некоторое время адаптация безусловно состоится. Жаль лишь, что если для многих осознание грядущего выздоровления оказывается достаточной причиной для перехода в умиротворенно-благостное настроение, то я к этим многим определенно не отношусь.

Что дальше? Еда? Это находилось ближе к «терпимо». Лучшее, что можно было сказать о ней: керторианская пища съедобна. Остальные показатели — вкус, качество, разнообразие меню — устойчиво находились в области отрицательных значений. Поскольку по большому счету меня вопросы питания беспокоили мало, то пережить это было легко, однако если у кого-то, хорошо знакомого, скажем, с Ранье, сложилось впечатление, будто Кертория — рай для гурманов, то я порекомендовала бы не спешить заказывать сюда билеты…

Одежда? Ну, это просто — не надо о грустном. Нет, мужской гардероб, как я заметила, был богат как по форме, так и по исполнению, но женский… Средневековье. Дремучее, безнадежное средневековье. Причем нельзя сказать, что среди изобилия платьев, принадлежавших некогда матери Ранье, не было красивых. Отнюдь. Во многих я бы с удовольствием постояла перед зеркалом, если бы они вдруг стали на пару размеров меньше, но только вот такая форма одежды, единственно принятая на Кертории, была, мягко говоря, нефункциональна. Не подходила для тех вещей, которыми я туг собиралась заниматься. Разумеется, я быстро предпринята шаги по исправлению ситуации, но неясно было, во-первых, что из этого получится, а во-вторых — когда. С магазинами же готового платья дела здесь обстояли туго.

Сигареты? Да, это оказалось хуже всего, много хуже, чем я ожидала. Принц был прав и на этот раз — тот факт, что керторианцы в принципе курят, проблему не решил. Я, как и обещала Его Высочеству, провела эксперимент, но результаты его носили самый плачевный характер. Легкое головокружение, тошнота и ни малейших признаков тонизирующего воздействия — вот ощущения после употребления керторианского зелья. А желание покурить нормальную сигарету почему-то никуда не делось… При этом изначально я рассматривала вариант, что курить придется бросать, но из Галактики это выглядело как незначительная неприятность. В конце концов, многие бросают, и что такого? Однако мне явно стоило задуматься, почему в рекламу наиновейших способов освобождения от табачной зависимости вкладываются баснословные деньги. Ведь если бы вся эта суматоха вокруг бросания курить была не очень-то и нужна, то подобный бизнес стал бы убыточным, не так ли? Теперь у меня оставался прекрасный выбор из единственной возможности — терпеть, с чем я себя практически ежечасно и поздравляла.

Что еще можно добавить для полноты картины? А, да, конечно. Люди. Простые, так сказать, керторианцы. Их тут в замке было довольно много — и телохранители, и слуги, и мужского пола, и женского, так что кое-какие выводы относительно народа в целом напрашивались сами собой. И самое лучшее на тот момент определение типичного керторианца, которое я смогла придумать, — это «молчаливая галлюцинация». Ну а как еще можно назвать тех, кто незаметно появляется, когда тебе что-то надо, и столь же незаметно исчезает; кто не скажет ни слова, если не спросить, а в последнем случае ограничится максимально кратким ответом; кто беспрекословно исполнит любой твой приказ; кто кажется полностью лишенными эмоций… Нет по-своему это удобно, когда никто не спорит и не суется с советами, но вкупе с огромным, старинным и довольно-таки мрачным замком его население создавало у меня стойкое и явно угрожающее психическому здоровью ощущение, что я являюсь единственным живым членом экипажа «Летучего Голландца».

Возможно, после всего вышеперечисленного заявление, что главной причиной, вызывавшей у меня безумное раздражение, было нечто совсем иное — а именно полное бездействие, — прозвучит достаточно парадоксально. Казалось бы, испытывая такие трудности с адаптацией к чужому миру, надо тихо сидеть и радоваться отсутствию глобальных катаклизмов, покуда самый сложный период не окажется позади. Но я совсем не радовалась. Во-первых, проблемы типа вялого самочувствия и отсутствия желаемого гардероба решаются куда легче, когда на повестке стоят более серьезные вопросы, тогда мелочи попросту перестаешь замечать. А во-вторых… Как-то не верилось, что мое прибытие на Керторию осталось незамеченным либо вызвало повсеместную реакцию вроде той, какой я удостоилась в замке Галлего. — появилась у нас тут новая герцогиня, и ладно. Нет, я не сомневалась, где-то наверняка велись переговоры, строились или изменялись существующие планы, принимались решения, наконец. И мне совершенно необходимо было знать хотя бы приблизительно, что, где и с чьим участием может происходить. И это далеко не столь любимое мной праздное любопытство воспряло — я всерьез побаивалась Кертории, а в этом смысле нет ничего хуже неизвестной опасности и перспективы быть пойманной врасплох. Я же угодила в информационный вакуум, и если вначале мне думалось, что это ненадолго и события — какие угодно — не заставят себя ждать, то суровая реальность внесла свои коррективы — за три дня не случилось абсолютно ничего. Это ненормально большой срок в сложившейся ситуации и практически предельный для моей нервной системы. Поясняю, я, к примеру, уже не заставляла себя заниматься изучением керторианского языка хотя бы потому, что не могла нормально сосредоточиться на материале. Одним словом, приближался момент, которого лучше не дожидаться, поскольку после наступления оного любые мои действия носили бы не иначе как разрушительный характер.

Между тем точка для приложения сил представлялась очередным сложным моментом, хотя и находилась под рукой. Капитан Рагайн, безусловно, располагал огромным количеством столь нужной мне информации, причем как общей, так и применительно к создавшемуся положению, но по непонятным мне причинам расставаться с ней явно не спешил. После нашего первого разговора и краткой обзорной экскурсии по замку он откровенно избегал попадаться мне на глаза, а когда пару раз я попыталась отловить его для беседы, отговорился неотложными делами. Преодолеть сопротивление такого рода, в общем-то, нетрудно, и вопрос заключается лишь в том — заняться капитаном на ночь глядя или с утра пораньше? В обычном состоянии я с подобными дилеммами просто не сталкивалась, всю жизнь руководствуясь принципом «никогда не откладывай на завтра то, что можно… (подставить по обстоятельствам) сегодня», но тут пришлось провести над собой работу. И вот именно в тот момент, когда я наконец вытряхнула себя из удобного кресла и собралась послать кого-нибудь за капитаном, в дверь библиотеки раздался стук, и через секунду на пороге возник объект предполагаемой атаки собственной персоной. Очень я люблю такие совпадения…

Надо сказать, особо приятной наружностью Эртон Рагайн не отличался: невысокого роста, коренастый, с грубыми и малоподвижными чертами лица, — и на фоне большинства керторианских аристократов он выглядел весьма невыразительно, что теоретически должно было бы отражаться на манере поведения. Однако на практике он держался с таким спокойствием и уверенностью в себе, что порой это граничило с высокомерием. Вот и сейчас, войдя в библиотеку, он поприветствовал меня сдержанным кивком и без всяких предисловий официально-буднично сообщил:

— Герцогиня, в замок прибыл лорд Крат Танварт. Он просит у вас аудиенции.

Титул «лорд» употреблен мной не очень верно, но я не знаю прямого аналога специфического керторианского титула, который носили представители младшей ветви дворянского рода. Простые и понятные «сэр» или «эсквайр» не годятся, ибо на Кертории принадлежность к высшей касте значила много больше, чем где бы то ни было у нас на Земле. А посему за неимением лучшего пусть будет «лорд». Помимо общественного положения из фразы капитана следовало также, что прибывший гость не состоит на воинской службе — военных здесь представляли и обращались к ним по званию. Очень ценно, если учесть, что само имя я услышала впервые.

— Для начала — кто такой лорд Крат Танварт?

Хотя я и охарактеризовала черты лица капитана как малоподвижные, он очень быстро донес до меня мысль, что ответить на вопрос не может, поскольку лорд Крат Танварт — это лорд Крат Танварт…

— Ясно. Краткую справку, пожалуйста. Желательно упомянуть, имел ли он в прошлом какое-нибудь касательство к герцогу Галлего и если да, то какое.

Капитан кивком подтвердил правильность постановки задачи и четко отрапортовал:

— Лорд Крат — младший сын графа Танварта, владения которого располагаются к северо-западу от ваших и имеют с ними весьма протяженную общую границу. Танвартов и Галлего издревле связывают теплые отношения. Насколько мне известно, граф Ксавьер, отец Крата, дружил с покойным герцогом, а сам Крат находился в приятельских отношениях с герцогом Ранье — они почти ровесники — и был частым гостем в замке.

Я припомнила кое-что, однажды услышанное от Ранье, и уточнила:

— Надо понимать, он был в компании, куда помимо него и Ранье входили Реналдо Креон и Бренн Лаган?

— Да. Правда, меня тогда здесь не было. Но так говорят.

— Понятно. Следующий вопрос: как он узнал о моем появлении здесь, да и вообще о моем существовании?

— Я его не спросил.

Очень керторианский ответ. Ни в коем случае не следует путать его с «я не знаю». Наоборот, его надо понимать, как «я догадываюсь» или даже «я знаю точно, но вам не скажу». Почему «не скажу» мне опять-таки непонятно, но в свете новых веяний разбор полетов с капитаном Рагайном был безоговорочно отложен.

— Тогда вот что. Я пока еще плохо ориентируюсь в тонкостях здешнего этикета, поэтому поясните мне, пожалуйста, насколько приличен подобный визит со стороны лорда Танварта?

Капитан аж задумался, но ответ был, как всегда, лаконичен:

— На грани.

Это соответствовало моим представлениям о том, что тут не принято без предупреждения заваливаться в гости к незнакомым людям, не имея на то очень веских причин. Впрочем, причины у лорда Танварта наверняка были. Какие — это предстояло выяснить.

— Корректно ли будет с моей стороны отказать ему в аудиенции?

— Безусловно.

— А принять его?

— Тоже.

— Очень удобно. Тогда в какой форме проявить гостеприимство будет правильнее?

Капитан Рагайн явно подумывал над тем, не следует ли указать мне на то, что он — капитан гвардии, а не советник и не нянька, но дисциплина или какие-то высшие соображения взяли верх.

— В форме ужина.

В принципе разумно. Вполне нейтрально, но в то же время ничто так не способствует сближению людей, как совместное поглощение пищи. Разве только распитие спиртных напитков. Я, правда, совершенно не собиралась ужинать, и одна мысль о еде вызывала какие-то тяжелые ассоциации, но ради нового знакомства стоило потерпеть.

— Прекрасно. Распорядитесь насчет ужина и передайте лорду Танварту, что я его приму.

Никак не высказав отношения к моему решению, капитан развернулся и направился к выходу, но на полпути я его остановила, поскольку мне вдруг вспомнился наш ужин с Ранье в его замке на Новой Калифорнии.

— Один момент. Укажите, пожалуйста, кому следует, чтобы не вздумали сервировать приборы на разных концах стола. Я, знаете ли, не люблю орать.

— А вот это совершенно противоречит этикету.

— Ну что я могу сказать, очень жаль.

— Ваше распоряжение будет исполнено. — Капитан вновь вознамерился уйти, однако на сей раз в его действиях наблюдалось некое промедление, очень похожее на желание поделиться своими соображениями. И едва ли они могли касаться этикета…

— Погодите! — Он послушно замер, а я довольно долго прорабатывала хорошую формулировку вопроса и в результате выдала следующее: — Знаете ли вы о лорде Танварте нечто такое, что, по вашему мнению, необходимо знать и мне?

Капитан меня порадовал — он со всей серьезностью взвесил ответ… и с обескураживающей прямотой заявил:

— Нет. Ничего особенного.

Тем не менее третья попытка покинуть библиотеку не была предпринята, а это означало, что мы на правильном пути и нужно копать в том направлении. Следующую фразу я произнесла по большому счету для заполнения паузы:

— Может ли лорд Танварт представлять для меня какую-либо угрозу или опасность?

Но неожиданно попала в точку.

Капитан решительно и очень недвусмысленно ответил:

— Да.

После чего незамедлительно ретировался.

Не могу сказать, что я отнеслась к этому предостережению легкомысленно, но единственным способом хоть как-то на него отреагировать было решение захватить с собой на рандеву сумочку, где находился бластер. Притом у меня были вполне обоснованные подозрения, что на Кертории от этой замечательной вещицы может оказаться мало проку, но больше все равно ничего не придумывалось. В замке, конечно, имелся весьма приличный арсенал фамильных драгоценностей, многие из которых представляли собой оружие как наступательного, так и оборонительного свойства, но я ко всему этому еще даже не подступалась, а использовать в случае крайней нужды неосвоенные технологии — это, поверьте, всегда плохая идея.

В остальном мои приготовления к, можно сказать, первому выходу в свет также носили… гм… облегченный характер. Довольно бессмысленно перечислять все изобретения XXV века, необходимые женщине для того, чтобы хорошо выглядеть, которых на Кертории не было и в помине. А здесь, собственно, практически ничего не было. Поэтому и задача решалась непривычно скромная — выглядеть хотя бы неотвратительно… И с этим, если исходить из того, что показывало зеркало, я в целом справилась. По крайней мере черный брючный костюм и красная блузка — очень уместное сочетание, родовые цвета герцогов Галлего как-никак, — имели еще вполне товарный вид, на лице — бледность, но это спишем на аристократическое происхождение, а не на полуразобранное внутреннее состояние, прическа — в порядке, маникюр — в ауте конечно, но тут этим едва ли кого-то шокируешь… В общем, жить можно, плюс на моей стороне должен был по полной программе играть фактор оригинальности. Искренне хотелось верить, что для мужской части населения Кертории я окажусь достаточно ярким явлением, а на всякие несущественные изъяны внимания просто не обратят.

Таким образом, примерно за час, прошедший с момента появления в библиотеке капитана Рагайна до моего торжественного прибытия в столовую, настроение мое претерпело кардинальные изменения. Ведь помимо перемещения на задний план основного источника раздражения — а мир как будто начал приходить в движение, — я собиралась заняться своим любимым делом, имеющим непосредственное отношение к разговорному жанру, и омрачало происходящее лишь одно обстоятельство, по поводу которого необходимо дать пояснение.

Проблема, конечно же, заключалась в языке. Как выяснилось, те знания, которыми я так гордилась до прибытия на Керторию, иначе как жалкими не назовешь, и какими бы прекрасными ни были мои лингвистические способности, но всему есть разумный предел, а потому овладеть сложным, несхожим с другими языком за три дня не представляется возможным. Реальным достижением к моменту встречи с лордом Танвартом являлось то, что я понимала примерно девяносто процентов из обращенных ко мне речей, если собеседники делали скидку на мое некерторианское происхождение и не пытались выражаться витиевато. С изложением собственных мыслей ситуация была много хуже, но поскольку большинству из нас так или иначе приходилось с подобным сталкиваться, подробно расписывать спои мучения не буду. Скажу лишь, что в итоге мне удавалось донести до собеседника свою мысль, но было это долго и коряво, а зачастую и откровенно смешно… И разумеется, фразы, произносимые мной в действительности, не слишком соответствовали репликам, приведенным ниже. Пусть это не очень честно, но не могу отказать себе в маленькой слабости: выглядеть человеком, способным к членораздельной речи. В качестве извиняющего обстоятельства могу еще сослаться на то, что в дальнейшем адекватность моих выступлений стремительно повышалась и очень скоро достигла приемлемого уровня. А пока это можно представлять и так, будто я говорю, к примеру, по-английски, мои собеседники, естественно, по-керториански, сама же беседа осуществляется при помощи очень плохого переводчика, чья бездарная работа освещения решительно не заслуживает…

С преамбулой, можно считать, покончено, переходим непосредственно к ужину. Или, скорее уж, к лорду Крату Танварту, представшему передо мной в интерьере обеденного зала. Если в этой фразе кому-то померещится некая пафосность, то поспешу заметить, что она в данном случае уместна, потому как лорд Карт, подо это признать, производил впечатление. Для начала, он был на редкость красив, по крайней мере с моей точки зрения. Высокий, стройный, одетый в элегантный костюм темно-коричневых тонов, младший Танварт обладал типом внешности, который я в этих краях встретить не ожидала. Скажем, Ранье, Бренн, Реналдо Креон — уроженцы Запада Кертории — при всей своей несхожести обладали общими чертами, благодаря которым на Земле их внешность назвали бы нордической. А вот Крат Танварт являл собой полную им противоположность, причем земная аналогия опять же напрашивалась — классический южноевропейский тип, прямо-таки средневековый испанский гранд, сошедший с полотен Мурильо или Гойи… И в смысле сравнений еще одно, кстати, сразу бросалось в глаза. Керторианцы, жившие в Галактике, безусловно, прекрасно сохранились для своего возраста. По сравнению с людьми. По сравнению же с соотечественниками, похоже, не очень. Ранье и остальные тянули лет на тридцать пять — сорок, лорд же Танварт выглядел куда моложе, моим ровесником, да и то с натяжкой.

Ну да Бог с ней, с внешностью, гораздо сильнее на меня подействовала манера, с которой лорд Крат держался. Он был очень спокоен: не выказал удивления моему появлению в уже описанном брючном костюме; когда нас представляли, ограничился сдержанным, но абсолютно корректным, без намеков, полупоклоном; затем дождался, пока я сяду во главе стола, и с невозмутимым видом занял ближайший ко мне по левую руку стул, где ему был поставлен прибор, — и все это молча.

Но в то же время лорд Крат не напоминал собой и свежеизготовленную мумию, что так хорошо умели изображать при необходимости все керторианцы. Он выглядел вполне себе живым, все его движения были естественны и раскованны, а глаза отнюдь не были устремлены в ту точку пространства, где гарантированно нет меня. И самое, пожалуй, главное, что вызвало у меня изрядное удивление, — лорд Крат определенно казался дружелюбным, все его поведение говорило примерно следующее: «Конечно, мы еще не знакомы, но когда сойдемся поближе, у нас непременно будут хорошие отношения. Ведь иначе — вы согласны? — и быть не может…» Не могу сказать, что я не сталкивалась с подобным прежде и поэтому была далека от оплошности принять сей многообещающий взгляд за чистую монету, но стартовой позиции для начала общения лучше не придумаешь.

Между тем минут десять спустя, когда нам уже подали закуски, об ингредиентах и качестве которых распространяться не будем, стало ясно, что начинать это самое общение первым лорд Крат никоим образом не собирается. И хотя керторианский этикет замечателен как раз тем, что не предусматривает обязательной светской беседы вообще и не вменяет хозяевам развлекать своих гостей в частности, но в данном случае местные порядки меня совершенно не устраивали, поскольку гости тем более ничего не должны хозяевам, и можно так вот просто сидеть и молчать до окончания визита. Причем даже если лорд Танварт решил таким способом протестировать меня на наличие терпения, следовало признать свою несостоятельность и не переживать по лому поводу. Со временем всегда представится случай отыграться.

Впрочем, я не проявила неприличной поспешности и заговорила лишь во время первой перемены блюд. Главным образом, правда, по причине затруднений с выбором дебюта, поскольку начинать эпохальную беседу с погоды смешно и нелепо, а с чего-нибудь типа «может, вы мне расскажете все-таки, что тут у вас происходит?» — слишком вызывающе. Мне же хотелось чего-то более нейтрального и тем не менее осмысленного, и наконец меня посетила идея, показавшаяся удачной.

— Лорд Крат, будьте любезны, просветите меня, каким образом вам стало известно о моем появлении здесь?

Мой собеседник среагировал почти мгновенно, и по тому, как он ответил вопросом на вопрос, было похоже, что первая фраза была заготовлена заранее.

— Хорошо ли вы говорите по-керториански, герцогиня?

Голос у лорда Крата подкачал — низкий, слегка сипловатый, — он совсем не подходил к его внешности. Но это были несущественные мелочи. Передо мной возвышалась дилемма: либо дать понять, что такое ведение беседы категорически не приветствуется, либо отвечать. Но как? Не объяснять же реальное положение вещей… Его, правда, и не скрыть.

— Скажем так, я достаточно хорошо понимаю по-керториански.

— Ясно. — Он слегка улыбнулся, демонстрируя, что оценил нюанс. — Я непременно отвечу на ваш вопрос, но прежде позвольте задать еще один: неужели вы оказались здесь случайно?

— Задавайте сколько угодно. Я тоже так могу. Например: что заставляет вас так думать?

Лорд Крат откинулся на стуле (так же, как и я, он даже не притронулся к основной части ужина, безнадежно остывавшей на столе) и с минуту изучал стену напротив, после чего повернулся ко мне с улыбкой, весьма неприятно напомнившей Его Высочество.

— Это совсем не сложно. Вы наверняка подтвердите такое предположение: вам ведь не доводилось в последние дни подниматься на стены этого прекрасного замка или прогуливаться за его пределами?

— Нет, не доводилось.

— Разумеется. Иначе вы обязательно заметили бы одну немаловажную деталь, которой не было в момент вашего появления. А именно: над центральной башней вашего замка, как и любого другого, имеется флагшток, пустовавший в течение долгих лет. И вот уже третий день на нем развевается знамя герцогов Галлего. Как вам, наверное, известно, это древний обычай — когда хозяева находятся в замке, над ним всегда поднимают знамя. И видно его, знаете ли, издалека.

Да уж, удачно получилось — словами не передать. Надеюсь, мне удалось сохранить невозмутимое выражение лица, учитывая, какие колоссальные усилия я приложила, чтобы немедленно не вскочить и не потратить минут пять на задушевную беседу с капитаном Рагайном. К сожалению, занимаясь работой над собой, я забыла сказать: «Спасибо, можете не продолжать…»

— Думаю, вы понимаете, что слух о знамени над замком герцогов Галлего является сейчас на Кертории главной темой разговоров и распространяется он с очень высокой скоростью. Я эту новость услышал еще вчера утром, а сегодня отправился в Авинган, чтобы лично убедиться в истинности этого невероятного сообщения. На Кертории такими вещами не принято шутить, но слишком уж невероятной казалась правда… — Лорд Крат сделал еще одну паузу, как бы приглашая меня вклиниться, но я решила: нет уж, на фиг, пусть договаривает до конца. Ну, он и договорил: — Собственно, я решился на этот визит, исходя из посылки, что Ранье, отправляя вас сюда, упомянул среди прочего и о связывающих нас с ним дружеских узах. Выясняется же… Извините, но я вижу то, что вижу. Вы плохо знаете язык, вы не имеете представления о здешних обычаях, вы… хм… совершенно не вписываетесь в обстановку. Логично предположить, что едва ли ваше появление на Кертории является результатом тщательной и планомерной подготовки.

— Логично.

Лорд Крат тихонько хмыкнул и несколько секунд рассматривал меня, словно новый военный трофей в коллекции соседа. Я постаралась вернуть ему такой же пронзительный взгляд, добавив, сколько могла, холодного любопытства, и, видимо, в какой-то мере мне это удалось.

— Мне кажется, я дал на ваши вопросы достаточно ясные ответы. Соизволите ли вы подобным образом ответить на мой?

Я изобразила колебания, а потом пожала плечами с видом «разве это так уж важно?..» и гордо изрекла:

— Пожалуйста. Вы спрашивали, случайно ли я здесь оказалась? Нет, не случайно.

— Очень интересно, — задумчиво констатировал лорд Крат и надолго умолк.

Надо сказать, закурить в этот момент захотелось прямо-таки невыносимо. Я даже механически взяла сумочку и принялась в ней копаться, прежде чем вспомнила, что сигарет там нет и быть не может. М-да… Сигарет нет, идей нет, первый же попавшийся представитель мужской части населения Кертории, представлявший для меня интерес, умудрился выставить меня дурой за пять минут — все это попахивало жизненной катастрофой и требовало решительных действий. Последовавший за этим неутешительным выводом осмотр столовой выявил лишь один перспективный объект: бутылку с темно-красной жидкостью, одиноко стоявшую посреди блюд и тарелок. Единственной информацией, которой я располагала о керторианской выпивке, было ее название. Вкус, крепость, качество и сила воздействия могли быть определены только путем эксперимента, дотоле казавшегося мне слишком рискованным. Ну а тут в самый раз, по принципу — хуже все равно не станет.

Я подозревала, что это будет вопиюще неприлично, но тем не менее не стала прерывать молчание, а просто встала, взяла бутылку, налила себе бокальчик, села и выпила. На этот раз обошлось без неприятных сюрпризов. По крепости напиток оказался похожим на земное вино, по вкусу и по составу — не очень, но главное — оно подействовало. Совершенно определенно подействовало. Минут через пять пошатнувшаяся было вера в себя вновь окрепла, боевой дух потребовал подвигов, и на передний план выдвинулось потрясающее своей новизной соображение — когда обходные маневры не удаются, надо лезть напролом.

— Раз у вас больше вопросов нет, да и вообще особого желания разговаривать не наблюдается, разрешите мне прояснить для себя несколько не вполне очевидных моментов. Начать могу прямо оттуда, где мы остановились. Что же такого удивительно интересного вы нашли в том, что я забрела сюда неслучайно?

Честно говоря, я ожидала от лорда Крата попыток в той или иной форме отмазаться, однако он заговорил по существу. То ли перемену в моем настроении почувствовал, то ли самому надоело.

— Думаю, вы прекрасно понимаете, что события, происходящие там, — он небрежно махнул рукой в направлении потолка, — представляют огромный, по сути, основной интерес для обитателей Кертории. При этом нельзя сказать, будто мы находимся совсем уж в полном неведении. Слухи откуда-то берутся. Так, например, нам известно, что просторы космоса не пустынны, а, напротив, вовсю осваиваются вашей цивилизацией, что наши сородичи живут среди вас, что их еще много, но они уже очень далеки от выполнения предначертанной им миссии. Да, кое-что мы знаем, но точной информации, естественно, нет, а вы являетесь практически бесценным ее источником. И этого вы тоже не можете не понимать. Поэтому если я спрошу вас прямо, вы вряд ли ею поделитесь. Вот я и пытаюсь хотя бы наметить контуры реально сложившейся ситуации по косвенным фактам.

Лорд Крат взял паузу, чтобы и себе налить винца, а я, жестом попросив его не забыть и мой бокал, на всякий случай заметила:

— Просто так я действительно ничего не расскажу. Но условия обмена обсуждаемы. А на мой вопрос вы пока не ответили.

— Я к этому и перехожу, — Он сделал аккуратный глоток и удовлетворенно кивнул — должно быть, по здешним меркам вино из погребов герцогов Галлего отвечало необходимым стандартам. — Версия, что вы попали сюда случайно, кажется безумной, однако в жизни случаются удивительнейшие стечения обстоятельств. Но если вы утверждаете, что нет, — значит, нет. Между тем я сомневаюсь, будто Ранье способен забыть, что такое Кертория, и он точно не настолько легкомыслен, чтобы отправить в такое путешествие жену, пребывающую и… хм… вашем нынешнем состоянии. Остается единственный вывод: вы попали сюда исключительно по собственной инициативе. Я могу только гадать, как вам удалось это осуществить, но сам факт сомнений не вызывает, не так ли?

— Предположим.

Лорд Крат туманно улыбнулся, как будто намекая, что расценивает отсутствие возражений однозначно как согласие, но затем лицо его приняло озабоченное выражение.

— Я, конечно, не имею ни малейшего представления о ваших возможностях и далек от мысли их недооценивать хотя бы потому, что мы сейчас имеем удовольствие беседовать, но все же… Как говорят, ваша раса, точнее, ее представители по отдельности, заметно уступает нашей во многих аспектах. И либо это не соответствует действительности, либо мне непонятно, на что вы рассчитывали, отправляясь сюда. Не знаю, как насчет друзей, а врагов тут у вас, герцогиня Галлего, в избытке, и всем им каким-то образом надо противостоять. По тому, что я слышал, у представителя вашей расы нет ни единого шанса на успех в подобном конфликте. Но, повторю, может быть, я не прав или упускаю из вида нечто важное?

— Последнее. По отношению ко мне вы напрасно употребляете разграничение на «нашу» и «вашу» расу. Для меня они обе «наши». Лорд Крат, я наполовину керторианка. — Это была очень ценная информация, но я предполагала совершенно бесплатно поделиться ею со всеми желающими, и как можно скорее, так что заявление мое прозвучало не в полемическом запале, а вполне обдуманно.

И эффект произвело, будь здоров. Лорд Крат искренне изумился и как-то умудрился сразу дать понять, что теперь он, конечно, принимает меня за полноценное разумное существо. Сам он, правда, напрочь потерял нить собственных рассуждений и довольно неоригинально заметил:

— Тогда все выглядит по-иному. Но, знаете, вы совсем не похожи на керторианку…

— Представьте, мне об этом уже говорили.

— Ну да, разумеется. — Он улыбнулся с видом «ну прокололся, с кем не бывает…» и тут же с налетом официальности поинтересовался: — Значит, я имею честь говорить не только с герцогиней Галлего, но и?..

Вот по этому поводу я решения еще не приняла. Рассматривались разные варианты ответов, и оптимально было бы воспользоваться тем, от которого выйдет больше толку в перспективе. Пока с этим никакой ясности не было. А раз так…

— Да данный момент это неважно.

Он спокойно кивнул.

— Надо полагать, это слишком важно, чтобы отдать за просто так. Однако… — Тут он неожиданно запнулся, посмотрел на меня, я бы сказала, ошалевшим взглядом и снова выдал свое: — Очень интересно.

На этот раз, правда, я даже не успела спросить: «Что теперь?», как он пояснил свою мысль:

— А вы читали когда-нибудь Завещание Короля Торла? То самое, с которого все началось? Нет, наверное?

— Нет, — подтвердила я с каким-то не очень хорошим предчувствием.

— Тогда я прочту вам последнюю часть по памяти…

К сожалению, из процитированного лордом Кратом я поняла лишь, насколько плохо владею керторианским. Поэтому пришлось попросить:

— А теперь то же самое, но, если можно, предложения стройте покороче.

— Да, язык официальных документов тяжеловат для восприятия, — не без иронии заметил он. — Собственно, там надо обратить внимание на одну-единственную фразу. Ключевую, правда. И смысл ее таков: «Сумевший прийти на родину через портал станет следующим Королем Кертории». Вы понимаете, что это означает?

— Я понимаю, к чему вы клоните. — Я постаралась выглядеть спокойно и говорить уверенно, — Но это чушь. Неужели кому-нибудь взбредет в голову объявить претенденткой на трон женщину? Да еще и полукровку?

— Обязательно. Кому-нибудь — обязательно.