"Бумеранг" - читать интересную книгу автора (Палий Сергей Викторович)

Глава четвертая Чистонебовцы

Дикая боль пронзила виски и затылок, как только я пришел в себя. Мой драгоценный лысый череп так гудел, что захотелось срочно от него избавиться, несмотря на жизненно необходимые органы, которые крепились как внутри, так и снаружи. Создавалось впечатление, что, пока я валялся в отключке, моей головой сыграли в футбол с полноценным овертаймом и послематчевой серией пенальти.

Я сжал зубы, чтобы не застонать, и открыл глаза.

Овальное помещение с низким потолком, тусклая ртутная лампа в держателе, одинокая койка с продавленным матрасом, голые стены со следами содранных плакатов или афиш. Прохладно.

Это не подвал сутулого эскулапа…

Демоны Зоны! Где же я нахожусь? И сколько пробыл без сознания?

Стараясь не делать резких движений, я приподнялся и ощупал себя на предмет травм. Кроме ушибленных еще во время стычки с ренегатами ребер и потянутого ахилла, серьезных повреждений не обнаружилось. В общем, если б не чудовищная головная боль и противный свербеж в правом ухе, можно было бы признать себя вполне свежим и здоровым.

Я припомнил последние события. Разговор с Доктором, гроза, дротик…

Пальцы машинально коснулись шеи, нащупали крошечную ранку. Меня вырубили грамотно и профессионально, без садистских замашек и членовредительства. С одной стороны, это радовало: если меня не пришибли, то кому-то я все еще был нужен. А вот с другой… Ведь вы наверняка помните, братцы, что пресловутая «другая сторона» — один из самых неприятных моментов в профессии сталкера.

Как и следовало ожидать, контейнера с артефактом при мне не было. Также отсутствовало все оружие, броня, ПДА и инструменты. Обобрали меня до нитки. И если не убили, то явно намереваются выведать инфу про «бумеранг». Скорее всего будут пытать, полагая, что я наизусть знаю подробную инструкцию по эксплуатации уникального артефакта. И ведь ни шиша не докажешь обратного! В Зоне много квалифицированных заплечных дел мастеров, они могут заставить любого святого во всех смертных грехах признаться.

Вот такая вот «другая сторона», собственно, меня и пугала.

Чьих же грязных лапок это дело? Явно не «долговцев» и не «свободных» — архаровцы из этих кланов вовсе не дураки, они не посмели бы средь бела дня напасть на жилище Болотного Доктора. Тогда кто? Распустившиеся ренегаты? Осерчавшие военные?

В коридоре послышались шаги. Я быстро улегся обратно на кровать и прикрыл глаза, оставив, однако, еле заметную щелочку между веками, чтобы наблюдать за происходящим. Пусть думают, что еще не пришел в себя.

При неярком мертвенно-бледном освещении я не сразу понял, что вошедший в помещение коротко стриженный человек — женщина. Лишь внимательнее приглядевшись к силуэту, обнаружил характерные выпуклости и формы.

Визитерша, не таясь, хлопнула дверью и одернула на себе пиджак. Что-то мне показалось подозрительным в этом уверенном движении, но я тогда не придал этому жесту особого значения.

— Очухался?

Голос я узнал сразу… Ба! Да это ж моя ненаглядная давалка. Сумела-таки провести старика якобы-журналистка из Украинской федеральной газеты. Так, кажется, она величала издание, сотрудницей которого накануне представилась.

Я сел на койке, решив, что прикидываться отключенным уже нет смысла. Ехидно поинтересовался:

— Интервью возьмешь или сразу в пыточную камеру?

— Вставай, — сказала Лата. — С тобой хотят поговорить.

— В вашей конторе всегда в авангарде засылают шлюх с сомнительной легендой?

Она не разозлилась. Даже бровью не повела. И вот это мне совсем не понравилось. А еще я не понимал, почему у нее при себе нет оружия. Неужели в коридоре конвой? Что ж, заодно и проверим.

Я поднялся и двинулся в сторону двери…

Запомните: нельзя недооценивать женщин. Ни в коем случае. Тем более — знакомых. Так сложилось, что мы, мужчины, по умолчанию считаем представительниц прекрасного пола слабее себя. А зря, ох, зря, братцы. Ведь тем самым мы фактически даем им право властвовать над собой, делаем могучее, собственноручно ставим на ступень выше.

Когда я поравнялся с девушкой и собрался было заломить ей руку, то почувствовал, как пол внезапно ушел из-под ног.

Лата чуть сместилась в сторону, сделала подсечку и одновременно выбросила вперед руку. От этого небрежного, на первый взгляд, движения я мгновенно потерял равновесие. И тут же ощутил резкую боль в районе кадыка — удар выбил из глотки короткий сиплый вскрик. А спустя секунду я уже валялся на полу, прижатый коленом.

Лихо! Я сам неоднократно применял этот прием рукопашного боя, но даже помыслить не мог, насколько он на самом деле эффективен для неготового к активному сопротивлению противника.

— X… хорош, — прохрипел я, когда стало не хватать воздуха.

Лата убрала ногу с моего горла и отошла в сторонку.

Я поднялся, потирая кадык и морщась от боли в черепушке, подступившей с новой силой. Осведомился, не глядя на женщину:

— Ты соображаешь, что творишь?

— Гораздо лучше, чем тебе кажется. Завали хавало и следуй за мной. Имей в виду: если еще раз попробуешь напасть — палец сломаю.

— А вчера была такой хорошей девочкой. Так интеллигентно ножки раздвигала, прикидывалась паинькой, готовой лечь под изголодавшегося по любви сталкера в обмен на «жареный» материал для таблоида.

Она не стала отвечать на подначку, развернулась и вышла в коридор. Я пожал плечами и двинулся следом — желания оставаться в этом клоповнике не было. Выходя из тесного помещения, я наконец понял, почему мне показался странным жест, когда Лата одернула пиджак: она сделала это по-военному.

Ну, дела, братцы. Ужели меня все-таки пропасли за угробленную «вертушку»? Но ведь это ж не я виноват, в конце концов. Это все — глупая аномалия!

Когда мы дошли до конца тоннеля и уперлись в герметичную дверь с ручным запорным механизмом, я уже был готов увидеть все что угодно: от подземного бункера Минобороны Украины до секретного канализационного коллектора, ведущего прямиком к ЧАЭС. Каково же было мое удивление, когда за стальной переборкой оказалась каморка хозяина бара «№ 92». Вот те на! Сто раз видел эту дверь с обратной стороны, но никогда не задумывался, куда она ведет. И уж никак не мог помыслить, что — в местные казематы.

Сам Фоллен сидел в глубоком кресле, задумчиво шкрябая пилкой по ногтям и дымя вонючей папиросой. Над ним болтался прицепленный к крючку в потолке плафон в виде китайского фонарика, которым владелец закордонного заведения очень гордился, рассказывая по пьяни надоевшую всем байку о том, как свинтил его в настоящем восточном ресторане в Харькове еще до второго взрыва в 2006-м.

А за знакомым до коликов продолговатым столом, стоявшим возле дальней стены, сидели трое мужчин в камуфляжах небесно-синего цвета с пятиугольными шевронами на рукавах. Один из них был негром.

Твою мать. Приехали. Вот только ребят из «Чистого неба» мне не хватало для полного счастья. Это что же получается, псевдожурналисточка на них работает?

— Привет, Минор, — сказал Фоллен, убирая пилку в карман. — Присаживайся. Не серчай, что хлопцам пришлось тебя убаюкать.

— Сочтемся, — холодно пообещал я, продолжая стоять. — Где Гост?

— Не секутись, — недовольно отмахнулся худощавый хозяин номера 92. — В лазарете твой приятель отлеживается. Выброс уже кончился, ничего ему не грозит… Разговор у нас будет серьезный, Минор. Ты сядь, сядь — в ногах правды нет.

— Не по обычаям это, Фоллен, честных бродяг силой к беседе принуждать да артефакты без спроса брать.

Он усмехнулся:

— Можно подумать, попроси я тебя добровольно мне «бумеранг» отдать, ты бы согласился.

— Все зависело бы от того, как попросил. А теперь может казус выйти неимоверный, если сталкеры о твоем самоуправстве узнают.

— Сядь, чешка, — грубо велел Фоллен, и я почувствовал, как твердая ладонь Латы легла на мою шею.

Пришлось повиноваться: девушка находилась в гораздо более выгодной тактической позиции, и второй раз быть придавленным коленкой к полу мне не улыбалось. А в бойцовских качествах бой-бабы я теперь ни на йоту не сомневался. К тому же в памяти всплыло недвусмысленное обещание о переломе пальца.

Я сел, но от едкого комментария все ж не удержался. Бросил через плечо:

— А ты превосходно сыграла роль охочей папарацци. Даже ханки со мной не побрезговала выпить. Дурочкой прикинулась по всем правилам: глазенки удивленные поделала, очочки модные нацепила. Я, кстати, сразу приметил, что они без диоптрий и носишь ты их для понта. Ну а утренняя записка — вообще шедевр эпистолярного жанра. Собиралась меня в обед сдать своим хозяевам, а я возьми и слиняй в Болото. Побегать, поди, пришлось, попотеть, да? Ничего, физическая нагрузка полезна для организма. Слушай, ты мне вот что скажи: у тебя хоть оклад-то приличный? Или ты у них на роялти?

Лата в очередной раз не ответила на колкость. Что ж, стоило окончательно признать: с нервами у этой оперативницы все более чем в порядке.

— Кончил фиглярствовать? — неприятно улыбнувшись, спросил Фоллен.

— Забычкуй папироску, а, — попросил я, ощутив новый приступ головной боли. — А то буду вынужден наблевать на коврик.

Фоллен выругался, но окурок потушил. По лестнице застучали шаги, и в каморку вбежал Чижик. Щуплый бармен наклонился к уху хозяина и прошептал несколько слов, после этого покосился на меня и вышел прочь.

— Моя миссия закончена, хлопцы, — обратился Фоллен к молчаливым представителям группировки «Чистое небо». — Все затрэбуванные субъекты доставлены в бар. Необходимые… э-э… операции благополучно завершены. Я, кажется, выполнил условия сделки?

— Почти, — ответил чернокожий, придвигаясь ближе к столу и доставая навороченный ПДА. — Деньги будут перечислены на счет после подтверждения первого успешного рейда.

— Мы так не договаривались, — прищурился хозяин номера 92, становясь похожим на матерого лиса.

— Твоя забегаловка до сих пор не превратилась в руины, — улыбнулся негр, обнажив крупные желтые зубы. — Разве этого недостаточно?

— Недостаточно, — нагло заявил Фоллен. — Я не из боязливых, и у меня хватит людей, патронов и взрывчатки, чтобы превратить все окрестности в большую заразную воронку. Войны с «Чистым небом» я не хочу — это сущая правда. Но торговаться умею. Еще двадцать пять процентов сверху, и я выдам остальных сталкеров живыми. Оплата, так и быть, после первого рейда.

Афроамериканец вопросительно обернулся к своим партнерам. Те согласно кивнули.

— По рукам, торгаш.

— А меня кто-нибудь посвятит в страшные злодейские планы? — осведомился я, морщась от нарастающего зуда в правом ухе.

— Не секутись, фонящее тело, — осадил меня Фоллен. — Скоро тебе объяснят, что нужно сделать.

— Даже так? — картинно удивился я. Перевел вызывающий взгляд на негра и четко проговорил: — А вдруг строптивый сталкер Минор откажется выполнять волю… белых господ?

Чернокожий приподнял брови и воззрился на Фоллена.

— Остальные — такие же хамы?

— Боюсь, что да, — развел тот руками. — Что поделаешь, Зона огрубляет людей и безвозвратно портит их тонкую душевную организацию.

Негр наконец удостоил меня взглядом.

— Отвечаю на поставленный вопрос, — проговорил он, пряча ПДА в карман кителя. — Если строптивый сталкер откажется сотрудничать, то ему придется худо. Доказать?

— Валяй, — храбрясь, сказал я. — Пуганые мы. Негр устало провел ладонями по лоснящейся от пота физиономии и вновь достал ПДА. Демонстративно подключил его по тонкому шнуру к продолговатому устройству, висящему у него на портупее, и положил перед собой.

— Цацкаться я с тобой не буду. Расклад прост. Либо ты выполняешь определенную работу, получаешь гонорар и валишь на все четыре стороны, либо делаешь то же самое, но без гонорара.

— Так не договариваются с вольными сталкерами.

— А кто тебе сказал, что я собрался с тобой о чем-то договариваться? — удивился чернокожий вояка.

— Ой, баюс-баюс.

— Разве я не упоминал о неприятных ощущениях, которые ты будешь испытывать в случае неповиновения?

Я насторожился. Ребята с нашивками «Чистого неба» не были похожи на шутников, договорившихся с Фолленом о первоапрельском розыгрыше уважаемых бродяг. Но, с другой стороны, что они могли мне делать? Раскаленных иголок под ногти напихать? Шантажировать? Такой откровенный наезд на честных сталкеров чреват ответными действиями. Как бы славно ни были они оснащены и вооружены, их логово могут разворошить в два счета. Неужели клан «Чистое небо» готов пойти на открытую вражду? Быть не может. Запугивают.

— Пошел в жопу, — решительно ответил я, как в омут сигая.

Негр улыбнулся и дотронулся ноготком до экранчика своего наладонника.

Голова взорвалась адской болью. Мозги словно бросили на раскаленную сковородку и полили кипящим маслом. Через виски будто бы пропустили заряд тока, а в затылок вогнали железнодорожный костыль.

От болевого шока я на миг лишился сознания, но тут же пришел в себя и свалился на пол, корчась в судорогах. Пальцы беспомощно заскребли по ковролину, нитка слюны потянулась из уголка рта, язык разбух и уперся в нёбо, в правом ухе зазвучал оглушительный колокольный набат, разбив хаотичные обрывки остальных звуков и вызвав стойкое желание поскорей сдохнуть.

Ёма-а-а… Как скверно-то, братцы!

От пронзительной вездесущей боли, эпицентром которой был мой лысый череп, невозможно было укрыться. Она не давала ни здраво мыслить, ни адекватно воспринимать реальность, ни сосредоточиться даже на самом очаге боли, чтобы унять ее или хоть как-то уменьшить.

Что там иголки под ногти. Фигня все это для первоклашек.

— Хэ-э… хс… х-хватит…

Боль внезапно ушла. Стало очень хорошо и легко, хотелось воспарить над Зоной высоко-высоко и нежиться в чистых, незараженных облаках, хотелось, чтобы это прекрасное ощущение продолжалось вечно. О да, остановись, мгновенье, бла-бла-бла…

Сколько я же дрыгался на полу? Секунду или полчаса?

— Продолжаем разговор? — донесся сквозь шум в ушах далекий голос моего палача.

Я поморгал, приходя в себя, и сплюнул розовым месивом. Вот незадача — еще и язык прикусил. Интересно, чем меня так приложили?

— Лата, помоги сталкеру.

Девушка ухватилась за шиворот и попыталась приподнять меня, но силенок не хватило, и она отпустила воротник куртки. После этого я получил легонький, но обидный пинок по ягодице.

— Подъем, мясо.

— Клитор на уши натяну, — пообещал я, борясь с подступившей тошнотой.

— В другой жизни. Вставай.

Я кое-как взобрался обратно на стул и опасливо покосился на устройство, с помощью которого негр устроил мне такую недетскую головомойку. Больше всего гаджет напоминал футляр для очков, только с двумя U SB-разъемами, к одному из которых сейчас был подцеплен ПДА.

— Надеюсь, тебе не понравилось? — спросил афроамериканец.

— Козел.

— Повторим процедуру?

— Очень хочется возразить и продолжить пререкаться, — зло пробубнил я в ответ, вытирая с рожи кровавые сопли. — Но, исключительно для разнообразия, я соглашусь выслушать твое предложение, прежде чем снова затрепыхаться в конвульсиях.

— Разумно, — кивнул он. — Фоллен, остальных уже обработали?

— Да.

— Пусть сюда приведут. Начнем инструктаж. Когда в каморку втолкнули Дроя и Зеленого, мне сразу стало понятно: их тоже подвергли упреждающей экзекуции. У первого весь тельник на груди был заляпан кусочками блевотины, а на скуле второго багровел кровоподтек.

— Здорово, Минор, — буркнул Дрой, лязгая наручниками. — Подмигни мне, когда будешь готов прикрыть, и я наброшусь на эту охамевшую контру.

— Хао, — уныло поприветствовал меня Зеленый и устроил свою долговязую фигуру на ближайшем стуле. — Зубодробилку включали?

— Угу. — Я потер виски.

— Крайне мерзкое изобретение, — вынес вердикт Зеленый.

Дрой нагло отодвинул своим мощным тазом одного из представителей «Чистого неба» и уселся в кресло. Поинтересовался у Фоллена:

— Гроб заказал?

— Утухни, фонящее тело, — отмахнулся хозяин бара «№ 92» и обратился к негру: — Полковник, мое присутствие необходимо?

— Нет.

— В таком случае я займусь делами. Не шалите тут. Он подхватил со стола пачку «Беломора» и размашисто зашагал вверх по лестнице, ведущей в основной зал.

— Меня зовут Роман. Родился и вырос в России, так что пусть цвет кожи не вызывает у вас лишних ассоциаций, — представился чернокожий и указал на своих неразговорчивых спутников: — Это Кирилл и…

— Мефодий, — перебил я. — Воды дай, полковник.

— Еще раз перебьешь — включу «нейротряс». Лата, пусть попьет.

Девушка взяла со стола графин, наполнила кружку и подала ее мне. Я понюхал воду, набрал немного в рот и, прополоскав, сплюнул на пол. Затем выпил все залпом и бросил тару через плечо.

— Это Кирилл и Анатолий, — повторил негр. — Женщину зовут Лата. Я полковник сухопутных войск, заместитель командующего отдельного миротворческого батальона, но в данный момент говорю не как офицер вооруженных сил. Мы представляем клан «Чистое небо».

— Хватит сопли жевать, — грубо сказал Дрой. — Что за хреновину ты нам в башку впаял?

Роман улыбнулся, и я поймал себя на мысли, что уже всей душой ненавижу его большие зубы с налетом желтизны.

— Микропередатчики-симбионты маячкового типа находятся в среднем ухе, — охотно разъяснил он. — Они совмещены со слабыми низкочастотными излучателями, которые воздействуют на мозг и слегка нарушают его естественный альфа-ритм. Наши ученые давно эту штуку выдумали, только все никак не удавалось провести испытания в полевых условиях.

— То есть на людях, — понимающе кивнул Зеленый и машинально поковырял мизинцем в ухе. — Терпеть не могу, когда оказываюсь прав. От этого зачастую только хуже становится.

— Привыкай, — посоветовал тот, которого полковник назвал Кириллом.

— Расстегни-ка мне браслеты, умник, — елейным тоном попросил Дрой, — я те шею сломаю, а позвонки на брелоки разберу…

Негр с силой хлопнул по столу ладонью, отчего ПДА подскочил. Я рефлекторно вздрогнул, ожидая нового приступа головной боли. Но ничего не произошло.

Роман встал и обвел нас взглядом.

— Слушайте внимательно, сталкеры, потому что повторять дважды я не привык. Если будут возникать вопросы по существу — смело задавайте. Если же начнете паясничать — врублю «нейротряс». Всем понятно?

Мы с Зеленым промолчали. А Дрой таки не удержался и продемонстрировал полковнику средние пальцы, цокнув наручниками.

Полковник одернул китель.

— С этого момента я как официальный представитель «Чистого неба» нанимаю вас на работу. Условия таковы. Вы добываете несколько артефактов и зашибаете щедрое вознаграждение. Попробуете уклониться от выполнения поставленной задачи — получите порцию паршивых ощущений прямо в мозги. При попытке побега, присвоения хабара или нападения на сопровождающих — увеличу мощность «нейротряса» вдвое. При повторном нарушении — вчетверо. Доходчиво толкую?

— Почему нельзя было просто нанять нас? Без этой клоунады, — спросил Зеленый.

— Потому что вы бы гарантированно отказались от работы, узнав расположение артефактов. Мы решили подстраховаться.

— А самим слабо по Зоне прогуляться, что ли? — заметил Дрой. — Сдрейфили?

— Отнюдь, — спокойно ответил Роман. — Мы пробовали подобраться к интересующим нас предметам, но полдюжины опытнейших сталкеров «Чистого неба» бесследно исчезли. Жертвовать ценными кадрами мы больше не можем.

— А нас пустить в качестве отмычек, значит, можете? — тут же вскинулся Дрой. — Я видел, как один из моих задом наперед ходить начал возле такой штуки. Энтузиазм первооткрывателя во мне быстро пропал.

— Постой, не ерепенься, брат, — одернул я его. Прищурившись, посмотрел в глаза негру. — Почему именно мы?

Полковник нахмурился. Вместо него ответил второй «чистонебовец» — Анатолий:

— Вы единственные, кто выжил после контакта с «бумерангами». Плюс тот раненый сталкер, который в лазарете.

Тишина висела в каморке добрую минуту. Нарушали ее лишь приглушенная музыка, доносившаяся из верхних помещений бара, и свистящее сопение Дроя.

— Дело табак, братцы, — наконец обронил я. — Нас, кажется, хотят по полной программе эксплуатировать. Зеленый, а ты, стало быть, тоже цацку нашел?

Зеленый набычился и уставился на свои кулаки.

— Понятно. — Я не стал настаивать на ответе, и так все ясно. Сейчас важно было другое. — Сколько вы нам заплатите в случае успеха? И где находятся артефакты?

— Вот это совсем другой разговор, — обрадовался негр. — Приятно иметь дело с прагматиком. А сперва ты мне показался самонадеянный бараном.

— Друзьям своим зады брей острым язычком, — осадил я его. — Сколько?

Роман набрал на ПДА число и развернул экранчик, чтобы нам было видно. У Дроя аж челюсть отпала.

— Вы чё, дебилы? — опасливо спросил он. — Или развести нас хотите? Да за такие бабки всех окрестных миротворцев можно строем заставить ходить.

— Я и заставил, — согласился негр. — Только это не помогло раздобыть артефакты.

Плохое предчувствие, давно терзавшее меня, окончательно вызрело и укрепилось.

— Место покажи, — потребовал я.

Полковник вздохнул и снова повозил пальцем по сенсорному дисплею наладонника. Продемонстрировал мне кусок карты. Я всмотрелся в смутно знакомые линии и отметки. Попросил:

— Масштаб уменьши.

Он двинул ползунок. Изображение стало схематичней, зато теперь было понятно, что это за район.

— Да ты головой повредился, — усмехнулся я. — Это ж западная окраина Янтаря. Там ученые какую-то шнягу взорвали — уже пару месяцев как сплошной аномальный фронт стоит. Плюс пси-активность. Даже безмозглые зомбаки эти гиблые места стороной обходят.

— Поэтому и пришлось использовать метод длинного кнута и сочного пряника.

— Ты понимаешь, что это самоубийство?

— Вы получите лучшее оружие и снаряжение. Некоторые образцы экспериментальные, не пошедшие в серийное производство из-за дороговизны. С такими не стыдно и Преисподнюю штурмовать.

— Там невозможно ни пройти, ни пролететь.

— На поверхности — да.

— Ты хочешь нас в катакомбы под западный Янтарь отправить? Да проще сразу пристрелить.

— Чего ты рассвистелся, как целка перед гинекологом? Наши сталкеры сумели миновать аномальные территории, но, к сожалению, исчезли в непосредственной близости от артефакта. Так что проход есть, это доказано.

— Безумие, — пробубнил Зеленый. — Я категорически против этого заведомо успешного суицида.

— Вашего согласия я и не спрашиваю, — пожал могучими плечами Роман. — Вопросы и пожелания по существу имеются?

— О, пожеланий довольно много, — пророкотал Дрой. — Во-первых, иди на…

— Да подожди ты! — резко перебил я веснушчатого бунтаря. — Где остальные цацки?

— Вы мне эту для начала принесите, — сурово отрезал полковник.

Я крепко задумался. Картина вырисовывалась скверная. Верхушка «Чистого неба», оказывается, состояла отнюдь не из отщепенцев-ботаников, решивших не допустить новой катастрофы в Зоне и возомнивших себя хранителями баланса. Они напрямую якшаются с военными и, как следствие, действуют либо в интересах армейских спецслужб, либо являются прикрытием некоего глобального госпроекта. Личина сердобольных блюстителей порядка и третейских судей для них, понятное дело, удобна — она позволяет лишний раз не привлекать внимания к истинным целям, которые преследует организация. Ну и ну! Что ж это получается, братцы? А то, что змеюшку мы прямо под боком пригрели. И теперь эта гадина покупает нас как последнюю уголовщину. Ладно, пока не удастся вытащить из башки этот паскудный передатчик, рыпаться все равно бесполезно. Послушаем.

— В общих чертах план действий таков, — начал Роман. — Сегодня же нас доставят к лагерю ученых, где вы получите кое-какие обновки. На рассвете двинетесь через катакомбы. К месту, где предположительно находится артефакт, выйдете к полудню. Берете цацку, пакуете в контейнер и возвращаетесь. Мы будем ждать на Янтаре.

— В лагерь ученых за несколько часов? — усомнился Зеленый. — На коньке-горбунке, что ли?

— Почти. Это не твоя забота, сталкер.

— Меня зовут Зеленый.

— Да хоть фиолетовый. Кстати, — полковник повернулся ко мне, — насчет загубленной «вертушки» у нас будет отдельный разговор с тобой и с твоим покоцанным дружком.

— С удовольствием, — кивнул я. — Только имей в виду, я бываю несдержан в беседах со сволочами.

Он улыбнулся, в очередной раз вызвав у меня приступ отвращения к желтоватому оскалу. Снял с пояса «нейротряс» и вместе с ПДА передал Дате.

— Растолкай четвертого и выводи их к транспорту. Мы поднимемся через пять минут.

— Подъем, мясо, — скомандовала Лата.

Зря она так, ох зря. Если я мог списать показушную грубость на женские комплексы и желание показать свое превосходство, то простому парубку Дрою на мотивы дурехи было глубоко забить. Он погремел наручниками, поднялся и одарил девку столь воодушевляющим взором, что я бы на ее месте предпочел немедленно покончить жизнь самоубийством, чем топтать Зону, имея такого врага.

— Грабли за голову. Кому сказала! Вперед, без команды не останавливаться.

Мы гуськом вышли на лестницу. На площадке топтались еще несколько вооруженных израильскими автоматами боевиков в синих комбезах. Завидев Лату, они затушили бычки и подтянулись. Надо же, оказывается, девочка не последняя сявка в этой своре.

— Проводить? — спросил один из сталкеров, с прищуром глядя на окольцованные запястья Дроя.

— Не надо. В лазарете валяется еще один кретин с заштопанной шеей. Приведите его к транспорту, — распорядилась она. Подтолкнула Зеленого в бок: — Ну, чего встал, фонящее тело, сказала же, без моей команды не…

Дрой неожиданно бросился на обнаглевшую девку сбоку, целясь сцепленными руками в горло. Его мощное тело полностью скрыло под собой хрупкую девичью фигурку, вдавливая ее в железные шкафчики, стоящие вдоль стены. Раздался грохот, «чистонебовцы» вскинули стволы, но открыть огонь не решились, боясь задеть свою. Я уже нацелился двинуть одному из них в челюсть и помочь приятелю в благом начинании, но вовремя сообразил, что попытка бунта обречена на провал, и благоразумно решил не вмешиваться. Зеленый попытался выдернуть соединительный шнур из «нейротряса», но не успел.

Лата проявила чудеса изворотливости. Она змеей выскользнула из смертельных объятий Дроя и с разворота заехала каблуком ему в голень. Сталкер взвыл от боли и развернулся. В этот момент он был страшен.

— Пор-р-рву, сучка… — вырвалось из луженой глотки.

Лата отступила под прикрытие сталкеров из «Чистого неба» и хладнокровно вдавила кнопку активации ретранслятора на ПДА.

Дроя словно срезали большим ножом.

Ноги его подкосились, по перекошенному от ярости лицу пробежала судорога, после чего из глаз исчезло осмысленное выражение, а изо рта брызнула слюна. Страшный хрип разлетелся по лестничным пролетам, отскакивая от бетонных стен, тусклых ламп, заплесневелых труб и запертых дверей. Бродяга рухнул на пол и затрясся крупной дрожью, колотясь затылком об острый край ступеньки. Смотреть на конвульсии было жутковато даже нам, опытным сталкерам, повидавшим на своем веку немало ужасных смертей. Озноб прошибал от осознания: виной нечеловеческих страданий Дроя служили не коварная аномалия или кровожадный мутант, а изящный женский пальчик, давящий красивым ноготком на крошечную кнопочку.

— Хватит! — крикнул я. — Остановись!

Наши с Датой взгляды на мгновение столкнулись, и я вдруг увидел, как глаза девушки подозрительно блеснули. В тот момент я не понял, что послужило этому причиной: гнев, рефлекторно выступившая слеза или вообще случайный блик от площадной лампочки.

Но она перестала мучить Дроя.

Сталкер еще некоторое время по инерции вздрагивал, распластавшись на ступеньках в неудобной позе. Мы с Зеленым взяли его под руки и с натугой приподняли, помогая встать на ноги и прийти в себя. Ну и тяжелый же оказался этот сальный увалень! Человека, как известно, довольно трудно нести даже вдвоем, если он без сознания, а уж этакую гориллу — и подавно.

Дрой закашлялся, и его обильно стошнило в сторону «чистонебовцев», которые отошли назад, чтобы брызги не попали на их дорогую одежду.

— Прыткая, гадючка, — прохаркавшись, резюмировал наш веснушчатый друг. И пообещал: — Но ты не обольщайся, я доберусь до твоей вшивой мандёнки.

— На выход, мясо, — приказала Лата. — Живо, а то сейчас для всех повторю.

Интересно, мне показалось, или она теперь нарочно избегала встречаться со мной взглядом?

Мы, поддерживая Дроя, добрели до кругового коридора, ведущего к выходу, и под чутким присмотром надзирательницы выбрались на поверхность. Вышибала Ерофей прищурился и расплылся в улыбке.

— Наблюдаю знакомую лысину и горбатый нос, — сообщил он. — Отстойно выглядишь, Минор.

— Завали варежку.

Лата молча указала нам на лавочку, кособоко торчащую немного левее от входа, и озабоченно оглянулась.

Достала компактную рацию, выставила частоту и проговорила:

— Седьмой, транспорт к закордонному бару живо! Полковник с тебя скальп снимет.

Из динамика сквозь хрип помех донеслось невнятное: «Есть», — и связь прервалась.

Боевики притащили вялого Госта, который, судя по индифферентному виду, еще не отошел от наркоза и слабо понимал, что происходит. Над воротником куртки с крошечным логотипом «Disquared», который я только что заметил, виднелась плотная повязка, прикрывающая рану и мешающая ему вертеть головой. Неужели они хотят этого пижона в таком виде на западный Янтарь заслать? Изверги.

— Привет, Минор… — обронил Гост. Его мутный взор рассеянно блуждал по моему лицу. — Кажется, эта симпатичная болотная краля таки покоцала мои гланды?

— Покоцала, — не стал я отрицать. — Но Доктор заштопал, так что — не очкуй.

— Спасибо, родной, что не кинул. С меня причитается. Где наши «бумеранги»?

— Сочтемся. А «бумерангов» у нас больше нет.

— Как это?

— Так это. Были, а теперь нет. Отобрали плохие дяди.

Гост поморгал.

— Я еще туговато соображаю… И башка трещит, словно болт в мозги ввинтили. Где мы?

— У номера 92, — сказал я, хмурясь.

— Ого… — Он обвел взглядом крыльцо, серое полотно шоссе и туманные поля, будто только что их обнаружил. — Как мы здесь оказались? Выброс разве уже кончился?

— Выброс-херигурс… Всё только начинается, — зло проворчал Дрой, аккуратно массируя себе виски указательными пальцами. — Кстати, насчет болта в башке… Ты даже не представляешь, насколько близок к истине.

Гост внимательно на него посмотрел. Из его взгляда быстро выветривался вселенский пофигизм, уступая место настороженности.

— Не понял.

Дрой только рукой махнул: мол, отстань, и без тебя тошно. А я не видел смысла лукавить.

— Нас нанял клан «Чистое небо», брат.

— Твой тон вызывает у меня нехорошие ассоциации.

— Верно, хороших ассоциаций тут мало.

После того как я вкратце объяснил Госту, в какой мы глубокой оказались заднице, он сделался чернее тучи и с неприкрытым пренебрежением обратился к Лате:

— Не в моих принципах оскорблять женщин, но не могу не заметить, что подставлять вольных сталкеров — крайне неблагородное дело даже для представительниц прекрасного пола. И считаю своим долгом предупредить: если мне представится возможность, то я тебе клитор на уши натяну.

— Это мне уже обещали, — желчно улыбнулась Лата.

— Ты не рыпайся пока, — шепотом посоветовал я Госту, с содроганием вспоминая ощущения от включенного «нейротряса». — Штуковина, которую нам в череп вставили, и впрямь создает очень неприятный эффект. Вон, глянь, как Дрой облевался, если на слово не веришь.

— Верю, отчего ж не верить.

— Пока не найдем способ от нее избавиться, придется играть по их правилам.

— Беспредел они творят, вот что я вам скажу, — вмешался в разговор Зеленый. — Надо бы как-то остальных бродяг предупредить.

— Да как предупредишь-то? — прогудел Дрой. — ПДА у нас отобрали, а Фоллена эти гниды с потрохами купили. По ходу, надо рассчитывать только на собственные силы.

— А Сидорович? Думаешь, тоже прогнулся?

— Сидорович далеко, — резонно заметил Гост. — Да и не факт, что старик захочет ввязываться в межклановые распри. Ему-то. по большому счету, какой прок с наших разборок? Никакого. Разве что хабаром лишний раз поторговать или инфой. А вот то, что эти кулибины на логово Болотного Доктора не погнушались напасть, — и впрямь беспредел.

— Тихо, — насторожился Зеленый.

Я прислушался. С юга доносился тягучий звук, напоминающий гул вертушечных турбин, но немного другой.

— Со стороны проходной Внешнего Периметра что-то приближается. — Дрой поднялся со скамьи и хотел было выглянуть из-за угла здания, но Лата отрицательно качнула головой, и он остановился, с ненавистью глядя на нашего симпатичного цербера.

Гул нарастал с каждой секундой. Я тоже поднялся, ожидая увидеть по меньшей мере БТР, ползущий через пашню к бару «№ 92». Зеленый с Гостом остались сидеть, но заметно напряглись.

Через минуту я понял, что ошибся. Это было гораздо, гораздо круче бронетранспортера.

Из-за насыпи показалось тупое рыло, выкрашенное защитной краской. Зрелище впечатляло: машина словно бы принюхалась своим зеленым бронированным носом, прежде чем полностью предстать перед нами. Видимо, не вынюхав ничего опасного, стальной монстр решился и выбрался на шоссе.

Разметав во все стороны комья грязи и щебня, в полуметре над асфальтом завис десантный катер на воздушной подушке «Ураган-2». Если это и был транспорт, которым «чистонебовцы» собирались воспользоваться, то я готов был поверить, что нас доставят к Янтарю даже быстрее, чем к вечеру.

«Ураган» считался одной из самых надежных и удобных машин для передвижения по Зоне. Оснащенный современной локационной системой, вооруженный скорострельной 22-миллиметровой пушкой и защищенный броней из легких высокопрочных сплавов, этот катер мог за один бросок покрыть расстояние в десятки километров и пройти там, где обыкновенные моторизированные транспорты застревали, а вертолетам был заказан путь по причине мощных «гравикаракатиц», пробивающих вверх чуть ли не до стратосферы. На борту «Ураган» мог нести до полутора тонн полезного груза или десяток полностью экипированных десантников. Насколько мне было известно, военные использовали эту чрезвычайно дорогую игрушку исключительно для штурма укрепрайонов обнаглевших сектантов, да и то не каждый раз, а в случае крайней необходимости. Воочию я сие чудо техники и вовсе видел впервые.

Катер плавно развернулся к нам кормой, заставив прищуриться от сильного потока воздуха, и вой аэронагнетателей стал стихать. Расстояние между днищем и асфальтом стало постепенно сокращаться, «Ураган», покачнувшись, опустился на толстый резиновый амортизатор. Водитель выключил двигатель, и компрессоры окончательно умолкли.

Задняя стенка откинулась на гидравлических поршнях, обнажая освещенное нутро пассажирско-грузового отсека с рядами раздвижных кресел вдоль стен и грудой оборудования, небрежно сваленного у бортика, который отгораживал кабину управления. Из катера, кряхтя, выбрался пожилой человек в потрепанном комбинезоне и пошел навстречу Лате. Они обменялись несколькими репликами, и девушка вновь забормотала в рацию, не выпуская, однако, нас из виду.

Через минуту на крыльце появился Роман в сопровождении Кирилла и Анатолия. Вызывающих небесно-синих комбезов на них уже не было. Негр был облачен в полевую форму с полковничьими погонами, а его приспешники — в защитные камуфляжки без знаков различия.

Чернокожий вояка громко скомандовал:

— Все на борт, живо!

Мы двинулись к катеру. Над периферией Зоны светил размытый блин солнца, скрашивая яркие краски, которые и без того здесь были в дефиците. Легкий ветерок гонял по трассе жухлую листву, взбудораженные громким появлением машины вороны кружили над полем, пахло жженой соляркой и сырой землей.

И здание бара, возвышавшееся за спиной, уже не казалось неприступным оплотом вольных бродяг. Расклад резко поменялся, причем без варварской стрельбы и громких лозунгов. Просто-напросто пришли те, кого до сих пор считали тихими деревенскими дурачками, и выложили на стол увесистый кошелек. Шлеп.

— М-да. Все по-взрослому, братцы, — сказал я, взбираясь по рифленому пандусу и с интересом оглядывая внутренности «Урагана». — Забесплатно на таких карусельках не катают.