"Том 2. Лорд Тилбури и другие" - читать интересную книгу автора (Вудхауз Пэлем Грэнвил)

Глава II

Судорога прошла. Мы не скажем, что лорд Тилбери стал таким, как прежде, но он хотя бы начал действовать. Словно выздоравливающий, который тянется за целебным отваром, он взял дрожащей рукою детскую газету.

Тут бы нам его и оставить — что может быть лучше, чем добрый человек, восстанавливающий душу целебной словесностью! — но нет, судьба снова показала, что утро выдалось несчастливое. Едва он начал читать, глаза его полезли на лоб, крепкое тело содрогнулось, из полуоткрытого рта вырвался странный звук. Словом, все было так, словно из-под страниц выползла змея и ловко укусила его в подбородок.

Обычно газета «Мой малыш» не вызывала таких эмоций. Издавал ее Обри Селлик, писатель и пастырь, прославленный своим здравомыслием. Особенной умеренностью отличалась первая, главная страница. Но именно она поразила лорда Тилбери.

Сперва он подумал, что горести довели его до слепоты. Он поморгал и стал читать заново.

Нет, все оставалось, как прежде.

«Дядя Обри своим маленьким друзьям, — читал издатель. — Ну, ребятки, как жизнь? Няню слушаетесь, а? Шпинат едите? Молодцы. Знаю, знаю, он пахнет грязной перчаткой, но в нем вроде бы железо, полезная вещь».

Лорд Тилбери издал тот звук, какой издает напоследок сифон, и стал читать дальше.

«Так вот, скажу вам одну штуку. Время тяжелое, деньги нужны, верно? Можете их очень просто раздобыть. Поспорьте с каким-нибудь идиотом, что в полулитровой бутылке — не пол-литра, а больше.

Странно, да? Прямо не верится. Вот и он не поверит. А правы-то мы, и я это сейчас докажу. Наполните бутылку. В нее войдет пол-литра. Заткните пробкой. А теперь — внимание! внимание! — переверните. А, что? Правильно, у донышка — пустое место. Туда вошло бы еще. Вы выиграли.

Большое спасибо Фрэнку Кендину за его письмо. Я рад, что канарейка поет тю-лю-лю. Спасибо и Мьюриэл Пут, которая предлагает написать и прочитать слово "игуанодон"».

Дальше лорд Тилбери читать не мог, хотя тогда узнал бы об Уилли Уотерсе и его кошке Минни. Он нажал на кнопку.

— Кто издает «Малыш»? — прохрипел он. — Кто там редактор?

— Вообще-то мистер Селлик, лорд Тилбери, — отвечала секретарша, которая знала абсолютно все и носила, чтобы это подтвердить, очки в роговой оправе. — Но у него отпуск. Его заменяет мистер Бодкин.

— Бодкин!

Голос его был громок, глаза настолько вылезли, что секретарша немного попятилась.

— Этот хлыщ! — глухо и грозно продолжал издатель. — Так я и знал. Пошлите его ко мне!

Вот она, кара, думал он. Вот они, званые обеды. Один шаг, одно движение — и пожалуйста! Какие плоды! Да, это — воздаяние.

Лорд Тилбери откинулся в кресле, стуча по столу разрезалкой для бумаги. Когда он ее сломал, раздался стук в дверь.

— Здрасьте, здрасьте, здрасьте, — приветливо сказал Монти Бодкин, — хотели меня видеть?

Монти Бодкин был приятным хлыщом. Многие, строго говоря, считали, что он красив; многие — но не лорд Тилбери.

Владелец «Мамонта» не мог бы выразить в слове свой идеал молодого журналиста, но этот журналист был бы погрубее, может быть — в очках, несомненно — без гетр. Правда, сейчас на Монти гетр не было, но они парили, словно аура, около его стоп.

— Ха! — сказал лорд Тилбери, его увидев. Сейчас он походил на Бонапарта, который распекает маршала, хотя у него болит зуб. — Входите! Закройте дверь! Не скальтесь! По-че-му вы ска-ли-тесь?!

Слова эти покажут, как плохо мы, люди, понимаем друг друга. Да, губы у Монти растянулись, но он твердо знал, что это приветливая улыбка. Именно ее он замыслил, а вышло, по-видимому, что-то другое. Несколько растерявшись, он ее выключил, поскольку был одним из самых добродушных, услужливых хлыщей.

— Погода хорошая, — заметил он на всякий случай.

— К черту!

— Хорошо.

— К че-ерту!

— Хорошо.

— Вы что, попугай? Заладил: «Хорошо, хорошо»! Прекратите.

— Хорошо, — согласился послушный Монти.

— Эт-то что такое?

Монти взял страничку злосчастной газеты.

— Прочитать вслух?

— Не беспокойтесь. Сам читал. Тут, тут!

— А! Дядя Обри, да.

— Ну?

— Э?

— Вы написали?

— Да, я.

— Хр-р!

Монти совсем растерялся. Он больше не мог скрывать от себя, что лорд Тилбери неприветлив. Конечно, у него вообще плохой характер, но все же не до такой степени.

— Думаете, я ошибся? — спросил юный Бодкин. — Нет, нет, не бойтесь, все так! Мне сказал сам Галли Трипвуд, брат лорда Эмсворта. Уж он-то знает!

Лорд Тилбери, к его удивлению, треснул кулаком по столу.

— Какого черта! — взревел он не совсем внятно, поскольку сосал кулак. — Это дет-ска-я газета!

— Вам не понравилось? — обеспокоился Монти.

— Вы о матерях думали? Как они будут читать такую чушь?

— По-вашему, дурной тон?

— Пари… Пол-литра… Мы потеряем всех подписчиков!

— Правда? Вот, не подумал. Очень может быть. Дурной тон… Да, да, да, есть немного. Что ж, виноват, больше ничего не скажешь.

Лорд Тилбери с этим не согласился.

— Ничего? Идите в кассу, берите деньги за месяц — и вон отсюда!

Монти окончательно удивился:

— Прямо подумаешь, что вы меня увольняете! А? Что?

Лорд Тилбери онемел, но указал рукой на дверь — и такова была власть его личности, что Монти мигом оказался у выхода.

— Подумайте! — сказал он напоследок. Лорд Тилбери зашелестел бумагами.

— Дядя Грегори обидится.

Лорд Тилбери дернулся, словно в него Осадили шило, но молчания не прервал.

— Обидится, — повторил Монти, при всей свой мягкости вынужденный предупредить о возможной беде. — Он очень хочет меня пристроить. Да, да, обидится. Дядя Грегори.

— Во-о-он!

Монти гладил ручку двери, не зная, как начать.

— Вы еще тут?!

— Да, да, — заверил Монти. — Я хочу сказать одну штуку. Понимаете, я должен работать целый год. Это очень важно. Вы не знаете такую Гертруду Баттервик? Нет? Жаль. В общем, это долго рассказывать. Вы поверьте, я должен работать так до середины июня, а то все провалится. Значит, вы меня не увольняйте. Работать я буду хорошо, без дураков. Первым приду, последним уйду, себя не пожалею…

— Во-о-о-о-он! Они помолчали.

— Значит, не передумаете?

— Нет.

— Не пожалеете меня?

— Нет.

Монти Бодкин выпрямился.

— Ну, хорошо, — сказал он. — Ладно, чего уж там. Если у кого нет сердца, ничего не поделаешь. Скажу вам две вещи. Во-первых, вы разбили мне жизнь. Во-вторых, всего хорошего.

Он вышел достойно и гордо, словно молодой аристократ, направляющийся к гильотине; а секретарша отскочила от двери как раз вовремя, чтобы не получить ненароком по уху.

Монти Бодкин стоял у издательства с жалованьем в кармане, горем — в сердце и тем желанием выпить, которое посещает молодых людей, когда у них неприятности. Судьба же пыталась понять, что ей с ним делать.

«Послать его, что ли, за угол, в «Гроздь винограда?» — размышляла она. — А может, сунуть в такси и отправить в клуб «Трутни»,[24] где он встретит Хьюго Кармоди?»

От ее решения зависела участь Ронни Фиша и его невесты Сью; Кларенса, девятого графа Эмсвортского, и его свиньи Императрицы, лорда Тилбери; сэра Грегори Парслоу-Парслоу; наконец, Перси Пилбема, прежде издававшего «Светские сплетни», а теперь владевшего сыскным агентством «Аргус».

— Х-м… — сказала Судьба. — М-да… Ладно, «Трутни». Так и случилось, что минут через двадцать Монти сидел в баре и, попивая коктейль, рассказывал Хьюго Кармоди о крахе своей карьеры.

— В общем, выгнали! — закончил он, горько усмехнувшись. — Прямо в снег. Такова жизнь, я думаю.

— Да, не повезло, — сказал Хьюго. — Слушай, зачем тебе работать? У тебя этих денег…

Монти признал, что не бедствует, но указал на то, что не в этом суть.

— Тут не в деньгах суть, — пояснил он. — Есть причины. Хочешь расскажу?

— Я и так верю.

— Ну, ладно. Еще закажем? Эй, два коктейля!

— Знаешь, — сказал Хьюго, чтобы его утешить, — все равно бы уволили. Что ты там можешь делать? Разве что служить пресс-папье. Про бутылку все перепутал…

Этого Монти пропустить не мог.

— Да что ты! — пылко воскликнул он. — Мне верный человек сказал, брат лорда Эмсворта. У меня там дядя живет, в Шропшире, совсем рядом, я у него часто гостил. Как-то Галли отвел меня в сторону…

Хьюго оживился.

— Дядя? Это не сэр Грегори Парслоу?

— Он самый.

— Здорово! Я и не знал, что ты его племянник.

— А вы знакомы?

— Еще бы! Я все лето жил в Бландинге.

— Правда? Ну конечно, вы же дружите с Ронни.

— Не в том дело. Я служил у Эмсворта. Секретарем. Хорошая работа!

— Я думал, у него такой Бакстер.

— Да что ты! Он давно ушел. Монти печально вздохнул.

— Давно я не был там, года три… Как они все? Как старый Эмсворт, все такой же?

— А какой он был?

— Тихий, сонный, рассеянный. Вечно говорил о розах. Да, и о тыквах.

— Значит, такой же, только говорит о свиньях.

— О свиньях?

— Его свинья Императрица получила медаль. В этом году он опять надеется.

— А как Галли?

— В порядке.

— А Бидж?

— В самой лучшей форме. Монти умилился.

— Значит, все по-прежнему, — начал он и вдруг вскрикнул «О, Господи!», проливая коктейль на брюки. Его посетила идея.

— Минуточку, — сказал он, дрожа от волнения. — Давай разберемся. Ты служил у Эмсворта секретарем?

— Да.

— И тебя выгнали?

— Что ты говоришь! Я ушел. Если хочешь знать, я женюсь на его племяннице. Сейчас везу ее в Вустершир, к моему дяде Лестеру.

Монти был слишком занят мыслью, чтобы отвлечься на поздравления.

— Когда ты ушел?

— Позавчера.

— Кого-то взяли на твое место?

— Вроде бы нет.

— Хьюго, — Серьезно сказал Монти, — туда поступлю я. Пойду позвоню дяде Грегори, пусть похлопочет.

— Я бы не спешил, — сказал его друг. — Ты не все знаешь. Твой дядя не в самых лучших отношениях с лордом Эмсвортом. Недавно он увёл свинаря…

— Какие пустяки!

— Что ж, кроме того, Эмсворт вбил себе в голову, что сэр Грегори строит козни против его свиньи.

— Почему?

— У дяди тоже есть свинья. Если бы не Императрица, она бы получила медаль. Когда Императрицу украли…

— Украли? Кто же это?

— Ронни.

У Монти закружилась голова, и без того несильная.

— Ронни Фиш?

— Он самый. Это сложная история. Ронни хочет жениться, но не может, пока Эмсворт не даст денег. Чтобы его заставить, он украл свинью.

Голова закружилась еще больше.

— Прости, не понял?

— Очень просто. Он решил украсть ее, спрятать, а потом как бы найти. Умный план. Только ничего не вышло.

— А почему?

— Сложно рассказывать. В общем, ее нашли у Бакстера.

— Тогда Эмсворт знает, что дядя ее не крал?

— Ничего подобного. Он думает, что Бакстер работал на твоего дядю. В общем, отношения плохие. Я бы на сэра Грегори не полагался.

Хьюго встал.

— Ладно, мне пора, а то на поезд опоздаю. Монти проводил его до улицы.

— Может, помирятся, — задумчиво сказал он.

— Все может быть.

— Установят… как это? Конкордат? Нет, кон-сен-сус.

— Что-то не похоже. Ну, я бегу. — Хьюго сел в такси и прибавил из окошка: — Да, держись крепче. Там гостит одна девушка, вторая красавица Англии.

— Э?

— Невеста Ронни. Если что, он тебя задушит голыми руками. Лично я ревности не понимаю. Доверяешь — так доверяй. Совершенная любовь, как говорится… А Ронни — просто Отелло. Там один тип вроде бы с ней ужинал, так он весь ресторан разворотил. Тонкий человек, чувствительный.

— Как это «вроде ужинал»?

— Она была со мной, а Ронни не знал. Видит, Сью сидит с Пилбемом…

— Сью?

— Да. Ее зовут Сью Браун.

— Что!

— Сью Браун.

— Это не Сью Браун? Она еще в хоре пела.

— Она самая. Ты ее знаешь?

— Еще бы! Года два не видел, а в свое время… Старая добрая Сью! И красива, и умна, и…

Хьюго покачал головой.

— Именно этого я и боялся. Слава Богу, тебе не попасть в замок. Неприятно прочитать в газете, что твое тело нашли в озере.

Такси укатило. Монти долго стоял на ступеньках, погруженный в думы. Если в замке Сью, думал он, попасть туда необходимо. Что же до свиней, не так все страшно. Хьюго — хороший парень, но вечно все преувеличивает. Преисполнившись радушных надежд, он направился к будкам.

— Междугороднюю, — сказал он. — Матчингем 8–3.