"Том 2. Лорд Тилбури и другие" - читать интересную книгу автора (Вудхауз Пэлем Грэнвил)

Задохнуться можно

Перевод с английского Н. Трауберг

Глава I

Солнце пронзило дымку, окутавшую Лондон. Лучи его упали на Флит-стрит, свернули направо, остановились у издательства «Мамонт» и, проникнув сквозь одно из верхних окон, нежно обласкали лорда Тилбери, основателя и владельца этой фабрики дешевого чтива, когда он просматривал газеты, услужливо предложенные секретарем. Секрет его успеха в немалой степени сводился к тому, что он держал под личным контролем всю свою продукцию.

Солнце и Лондоне — приятная редкость, и потому, казалось бы, великий человек хоть улыбнется ему. Но нет. Он нажал кнопку. Явился секретарь. Лорд Тилбери, без единого слова, указал ему на окно. Секретарь задернул штору и выгнал солнце, заглянувшее без приглашения.

— Простите, лорд Тилбери…

— Да?

— Звонила леди Джулия Фиш.

— М-да?

— Хочет вас видеть.

Лорд Тилбери стал мрачен. Леди Джулию он помнил, они мило общались в Биарице, но здесь — не курорт, в конце концов, а Тилбери-хауз.

— Что ей нужно?

— Не знаю, лорд Тилбери.

— Так.

Секретарь удалился. Хозяин вернулся к газетам. Под руку ему попалась прелестная газета «Мой малыш», и он углубился в нее, но сердце было не с нею. Приключения Пинки, Винки и Попей в Стране Лентяев оставили его холодным. Не тронула его и Лора Дж. Смедли, сообщавшая, как хорошая девочка может помочь маме. Раздраженно хрюкнув, он отшвырнул газету и в третий раз за это утро занялся письмом, которое выучил наизусть. Людям свойственно бередить свои раны.

Письмо было коротким. Предки автора, заполнявшие века два назад по дюжине листочков, огорчились бы, увидев его; но, несмотря на краткость, оно сумело испортить день великому издателю. Что же в нем было? Вот что:

— Хр-р! — сказал лорд, как говорил обычно в минуты тяжкого стресса. Он встал и принялся ходить по комнате. Небольшой, квадратный, плотный, он напоминал Бонапарта, а сейчас, конкретней, — Бонапарта, совершающего утренний моцион на острове Святой Елены.

Однако многие в Англии взвыли бы от радости при виде этого письма. Что там, многие зажгли бы костры, зажарили быка для верных селян. Несколько слов, которые вы только что прочитали, оросили бы радостью земли от Камберленда до Корнуолла. Поистине, все на свете зависит от точки зрения.

Несколько месяцев назад, когда Англия узнала, что Галахад Трипвуд, брат лорда Эмсворта, вспоминает свою жизнь, почтенные представители правящего класса испытали страшное потрясение. Добродетельные виконты и чистые сердцем графы трепетали при мысли о том, какие скелеты вылезут теперь из шкафов.

Прекрасно зная друга своей беспутной юности, они живо представляли, какую книгу он напишет. Именно это, подсказывали им стареющие кости, критики именуют «собранием занятнейших случаев». Многие, в частности сосед Эмсворта сэр Грегори Парслоу-Парслоу из Митчингем Холла, чувствовали себя так, словно ангел, отмечающий наши грехи, решил издать свои записи.

Лорд Тилбери смотрел на дело иначе. Уж он-то знал, сколько денег приносит такая словесность. Успех газетки, посвященной сплетням и слухам, блестяще это доказывал. Перси Пилбем, ее редактор, ушел и открыл небольшое агентство, но она как была, так и осталась золотыми приисками. Галахада Трипвуда он тоже знал, не близко, но вполне достаточно для того, чтобы жадно желать его мемуаров. Он ощущал, что книга станет скандальной сенсацией:

Теперь мы поймем, что чувства виконтов и графов, при всей своей остроте, уступали его нынешнему горю. У великих людей есть слабое место: у Ахилла — пята, у лорда Тилбери — карман. Деньги уходили на глазах; так удивимся ли мы, что владелец «Мамонта» не мог сосредоточиться на детской газете?

Он страдал, когда вошел секретарь с какой-то бумажкой.

Там было написано: «Леди Джулия Фиш. По личн. д.».

Лорд Тилбери сердито фыркнул. Нет, в такую минуту!

— Скажите, что я за… — начал он.

И вдруг вспомнил. Да, да, да, этот Бландинг… Он кинулся к словарю и стал лихорадочно листать пэров на «э».

Вот он, «Лорд Эмсворт». Ну, как же! Леди Джулия Фиш родилась леди Джулией Трипвуд. Она — сестра Галахада.

— Пускай войдет, — сказал великий издатель.

Леди Джулия Фиш, величавая блондинка лет сорока с чем-то, отличалась и живостью, и властностью. Когда она, словно галеон, вплыла в кабинет лорда Тилбери, ярко-голубые глаза и решительный подбородок свидетельствовали о полной уверенности в себе. Неохотно поклонившись, хозяин злобно смотрел на нее. Кроме сомнительных родственников, его раздражала ее снисходительная манера. И впрямь, у леди Джулии был один недостаток — она слишком походила на хозяйку замка, которая, потехи ради, пытается беседовать с отсталым ребенком одного из своих селян.

— Прелестно! — сказала она, не гладя хозяина по голове, но как бы и гладя. — Вы прелестно выглядите. Биариц пошел вам на пользу.

Лорд Тилбери, словно волк в ловушке, признал, что на здоровье не жалуется.

— Вот, значит, где вы все издаете? — продолжала леди Джулия. — Я просто перепугалась! Такие строгости… адмиралы в парадной форме допрашивают, по какому делу, мальчики — истинные львы… Да, к вам не проникнешь!

— Так по какому вы делу? — осведомился лорд Тилбери.

— Практичен, как всегда! — одобрила леди Джулия. — Время — деньги, и так далее. Очень мило. Мне нужно местечко для Ронни.

Лорд Тилбери стал похож на того же волка, который давно уже не ждет ничего хорошего.

— Ронни? — переспросил он.

— Это мой сын. Он был в Биарице. Такой розовый, помните?

Лорд Тилбери вдохнул побольше воздуха, чтобы верней нанести удар.

— Мне очень жаль… — начал он.

— Знаю, знаю. У вас и так слишком много народу. Повернуться негде, и так далее. Ну, Ронни особенно не повредит. Работает же у вас племянник сэра Грегори Парслоу! Ронни никак не Спиноза, но уж Монти Бодкина он умней.

Лорд Тилбери вздрогнул. Эта женщина коснулась его тайной раны. Он всегда гордился тем, что к нему никого не пристроишь, но несколько недель назад, в минуту слабости или безумия, после очень хорошего обеда, он уступил соседу слева и взял его племянника. Наутро он об этом жалел; увидев юного Монти, жалел еще больше; и чувства эти не исчезли.

— Это, — сказал он, — тут совершенно ни при чем.

— Почему же? Нет, нет, мой дорогой! Неужели вы пристрастны?

— Совершенно ни при чем, — повторил лорд Тилбери, все лучше понимая, что беседа идет куда-то не туда. Он собирался быть сильным, резким, решительным — в общем, железным; и что же? Она довела его до каких-то объяснений, извинений… Как многие люди, общающиеся с леди Джулией, он ощущал, что в ней есть что-то такое, гипнотическое.

— Почему ваш сын хочет здесь работать? — спросил он, и тут же понял, что железный человек до таких вопросов не опустится.

Леди Джулия немного подумала.

— Ради денег, — сказала она, — ради жалкой, рабьей маммоны.

Лорд Тилбери выразился яснее:

— Нет, почему? У него есть талант журналиста? Леди Джулию это позабавило.

— Ну, что вы! У членов нашей семьи нет никаких талантов. Едят и спят, больше ничего.

— Тогда почему вы хотите его ко мне пристроить?

— Как вам сказать?.. Во-первых, он рассеется.

— Что?!

— Скажем так, отвлечется.

— Я вас не понимаю.

— Видите ли, мой дурачок хочет жениться на хористке. Вот я и думаю, здесь столько дел, столько народу… Может быть, он о ней забудет.

Лорд Тилбери вдохнул очень много воздуха. Слабость прошла. Он был железным. Когда оскорбляют твое любимое дело, твое детище, остается весомо произнести, сунув большие пальцы в проймы жилета:

— Боюсь, леди Джулия, что вы ошиблись.

— Простите?

— Мы издаем газеты, журналы, альманахи. Здесь — не курорт.

Они немного помолчали.

— Ах, вон что! — сказала леди Джулия. — Однако вы сердитый. Совсем не то, что в Биарице. Вам плохо после завтрака?

— Хр-р.

— Что-то с вами не так. Помню, вы были такой веселый! Лорд Тилбери не желал светской болтовни.

— Да, — согласился он. — Если хотите знать, у меня нет причин помогать вашему семейству. После того что случилось…

— А что такое?

— Ваш брат Галли… вот, взгляните.

Леди Джулия изучила письмо с томной любознательностью.

— Чудовищно! — комментировал издатель. — Какая низость, а? Он обязан выполнить договор. Хоть объяснил бы… Зачем? Почему? Непонятно. Попросил бы прощения! Куда там… «Не хочет печатать», видите ли! За тридцать лет…

Леди Джулия слушать не умела.

— Странно, — сказала она, возвращая листочек. — Загадочная личность мой брат. Как говорится, его пути — не наши пути. Может быть, ему пригрозил какой-то герцог? Или граф с нечистой совестью?

— Хр-р.

— Или баронет? «Грозный граф, бурный баронет». Какая шапка! Не воспользуетесь?

— Такими вещами не шутят.

— Хорошо, но при чем тут я? Галли — одно, мы — другое. Бедная, слабая мать просит за сына. Значит, Ронни вы не возьмете?

— Ни в коем случае.

— Что ж, честный ответ на честный вопрос. Дискуссия закрыта.

Леди Джулия встала.

— Да, с Галли у вас плохо вышло, — заметила она. — Вы бы на нем заработали. Вот эти мемуары леди Уэнслдейл, как их? «Шестьдесят лет на краю»? Разошлись сто тысяч. Галли начинает там, где старая Дженни кончает. Ей и не снилось… Рада была вас видеть, лорд Тилбери. Всего хорошего.

Дверь закрылась. Владелец «Мамонта» смотрел в пустоту, не в силах вымолвить «Хр-р!»