"Лучшие подруги" - читать интересную книгу автора (Келли Кэти)

Глава 33

Сентябрь выдался очень солнечным, и Джесс Бартон без особого желания приступила к занятиям в школе. Вот если бы на улице шел дождь, тогда другое дело. Но сейчас, когда по-летнему грело солнце, не хотелось надевать форму, возвращаться в школу и ожидать результатов экзаменов.

Но в общем, жизнь вроде бы шла неплохо, хотя мама продолжала пребывать в печали – после их разговора с отцом он явно не сделал попытки поговорить с ней, – да еще у мамы появились проблемы с работой. Ей предложили вести новое ток-шоу, и мама теперь всерьез начала думать о переезде в Дублин.

– В любом случае из этого дома придется уезжать, – услышала Джесс, как мама говорила кому-то по телефону. – Возможно, переезд в другой город станет началом новой жизни. После продажи дома мы с Джесс сможем купить хорошую квартиру в Дублине.

Джесс не поверила своим ушам. Она не знала, с кем говорила мама, но, похоже, ее собеседник знал о будущем семейства Бартон гораздо больше, чем Джесс.

– Да, Майк, я подожду, пока вы обговорите наилучшие условия, с подписанием контракта нет никакой спешки, – продолжала разговор Эбби. – Я ведь до сих пор не уверена, что поступаю правильно. Возможно, Джесс не захочет уезжать из Корка. Она сейчас очень волнуется за результаты экзаменов, и я знаю, как это для нее важно.

Джесс, стоявшая на верхней площадке лестницы и прислушивавшаяся к разговору, разозлилась. Откуда мама может знать, захочет она уезжать из Корка или нет, если даже не спрашивала ее об этом?

– Ладно, я приеду на следующей неделе, поговорю с продюсерами, возможно, посмотрю и какие-то квартиры, надо же иметь представление, что мы сможем себе позволить. Но школа должна быть обязательно рядом с домом. Нет, я не хочу пока ни с кем говорить об этом.

На этом разговор закончился, и Джесс ждала, что мама проинформирует ее о грядущих переменах. Но этого не произошло. И стресс от ожидания того, что должно произойти, затмил собой стресс от ожидания результатов экзаменов.

Но больше всего Джесс угнетало агрессивное поведение Саффрон Уолш. Она вернулась после каникул с явным намерением возобновить свои нападки на Джесс.

– Она никогда не простит тебе того разговора об индивидуальности, – со вздохом сказала Стеф в первый же день занятий, когда девчонки из окружения Саффрон стали намеренно по очереди сталкиваться с Джесс, обзывая ее при этом «страхолюдиной».

– Подумаешь, – буркнула Джесс. – И что она ко мне прицепилась?

– Ты умнее ее, хорошо выглядишь, встречаешься с отличным парнем, у тебя мама знаменитость, – пояснила Стеф. – Не говоря уже о том, что ты наверняка лучше, чем она, сдала экзамены. Так что в глазах Саффрон ты ее конкурентка, поэтому она и ненавидит тебя.

Джесс могла бы пережить то, что Саффрон ее ненавидит, в конце концов, она тоже не любила Саффрон. Но Джесс очень расстроилась, когда кто-то вытащил из шкафчика в раздевалке спортзала ее новые кроссовки и испачкал их ярко-красным лаком для ногтей. И весь ужас заключался даже не в том, что новые кроссовки оказались испорченными, а в том, что это мог сделать кто угодно, а значит, ее ненавидела не только Саффрон.

– Наверняка это дело рук этой стервы Саффрон, – сказала Стеф после случая с кроссовками. – Пожалуйся на нее миссис Дохерти.

– Не могу, у меня нет никаких доказательств, что это сделала именно Саффрон.

– Ну, тогда расскажи Оливеру, а еще лучше своей маме, – предложила Стеф.

Но Джесс наотрез отказалась говорить об этом с Оливером. Этот год был для Оливера выпускным, он очень серьезно относился к этому, много занимался, и ей не хотелось забивать ему голову своими проблемами.

В конце первой недели после возобновления занятий один из друзей Зака решил устроить вечеринку. Джесс очень обрадовалась возможности потанцевать и побольше побыть с Оливером.

– Ты выглядишь замечательно, – сделала вывод Стеф после того, как они долго копались в ее гардеробе, подбирая подходящий наряд для Джесс, и в результате решили, что она останется в своих джинсах и полосатой блузке, но сверху наденет кардиган матери Стеф. На кардигане настояла Стеф – «чтобы ты не замерзла, когда вы будете шляться по улице».

– Да нам вовсе не обязательно шляться по улице, – усмехнулась Джесс. – Мы вполне можем побыть и в доме. Это только такие любители приключений, как вы с Заком, уединяются на автобусных остановках и парковых скамейках.

– Просто нам больше негде общаться, – возразила Стеф. – Если бы у нас постоянно был свободный дом, как у тебя, мы бы никуда не ходили.

– У меня нет свободного дома, да нам с Оливером это и не нужно, – подчеркнула Джесс.

– Вы единственные, кому это не нужно, – язвительным тоном заметила Стеф и добавила: – Просто удивительно.

– А ты не боишься забеременеть? – спросила Джесс.

– Да ладно, не пугай, – отмахнулась Стеф. – Мы с Заком уже не дети, а достаточно взрослые люди. Ты же знаешь, что когда-то разрешали вступать в брак с шестнадцати лет.

– И ты считаешь, что это было хорошо? – возмутилась Джесс. – Да в те времена к женщинам вообще относились как к бессловесным тварям. Они не могли голосовать, владеть собственностью. Тебе это нравится?

– Ой, да я просто так сказала… – Стеф внимательно посмотрела на подругу: – А если Оливер предложит тебе заняться сексом, ты ему откажешь?

– Да, откажу, и он это понимает. – Глядя на недоуменное лицо Стеф, Джесс не смогла удержаться от смеха. Стеф тоже рассмеялась.

Однако если смотреть правде в глаза, Джесс не была уверена, что сможет отказать Оливеру. Она видела, что Оливер – серьезный и порядочный парень, и если он предложит ей отдаться ему, значит, он действительно любит ее и хочет этого. И Джесс не знала, как она отреагирует на это.

Накануне вечеринки Стеф сказала своей матери, что заночует в Данморе у Бартонов. Но она обманула мать. Она, Зак и еще несколько человек собирались ночевать в том доме, где должна была проходить вечеринка. Парень, устраивавший ее, сказал, что родителей не будет. И если не включать музыку слишком громко, чтобы соседи не вызвали полицию, им никто не помешает.

– Моя мать проверять не станет, – с уверенностью заявила Стеф. – Она так переживает развод твоих родителей, что не будет звонить твоей матери, потому что не знает, как с ней говорить.

– Хорошо бы, – сказала Джесс, которую все же не оставляло чувство тревоги. А что, если миссис Андерсон позвонит на следующее утро и захочет поговорить со Стеф? Джесс представила себе, как ей придется врать, что Стеф принимает душ.

– Вот-вот, так и скажешь, – похвалила Стеф. – Сразу позвонишь мне на мобильный, а я ей перезвоню.

– А если она мне не поверит? Или если трубку снимет моя мама?

– Господи, ну придумай что-нибудь, – взмолилась Стеф. – Отключи телефон, что ли.

– Ну ладно, подумаю, – неохотно согласила Джесс. Ей все больше не нравилась эта затея. Мало того, Зак сказал, что на вечеринке будет Йен Грин, а это означало непременное присутствие Саффрон.

Эбби сама подвезла на машине Джесс и Оливера к дому, где должна была проходить вечеринка. И строго предупредила Оливера, что ожидает возвращения дочери к половине одиннадцатого.

– Не волнуйтесь, миссис Бартон, – заверил Оливер. – Я заранее закажу такси.

– Хорошо, но если кто-то из подвыпивших участников вечеринки предложит подвезти вас домой, ни в коем случае не соглашайтесь. Лучше уж позвоните мне, я приеду за вами. Семьдесят пять процентов автокатастроф случаются потому, что за руль садятся неопытные или нетрезвые…

– Мама, но Оливер же сказал тебе, что вызовет такси, – оборвала мать Джесс.

Оставалось только надеяться, что мама нигде случайно не столкнется с миссис Андерсон.

В начале одиннадцатого, когда вечеринка была в самом разгаре, появились Стеф и Зак с початой бутылкой водки. От обоих несло табаком и виски, они явно добрались до бара отца Стеф. Мало того, Зак вытащил из кармана джинсовой куртки две самокрутки с марихуаной.

– Какой он хороший, правда? – проворковала Стеф, обнимая приятеля.

– Стеф, ты с ума сошла, – прошептала Джесс. – Если кто-то узнает…

– А кто узнает? Хата свободна, – беспечно бросила Стеф.

Джесс встревожилась за подругу, она никогда не видела Стеф в таком состоянии. Но не меньше ее беспокоило и настроение Оливера. Весь вечер он был необычайно угрюм и молчалив, а когда Джесс спросила, что случилось, Оливер признался, что сегодня у него состоялся неприятный разговор с отцом. Отец сказал, что этот год решающий и надо много заниматься, а сын, не успев начать учебный год, уже шляется по вечеринкам.

– Но он несправедлив к тебе, – возмутилась Джесс. – До экзаменов еще почти год, и никто так усердно не занимается, как ты.

– Конечно, но отец говорит, что я обязан поступить в университет с первого раза. Иначе мне придется идти на подготовительные курсы, а это очень дорого, и мы не можем себе это позволить. Да, чувствую, мне предстоит жуткий год. – Оливер резко поднялся со ступенек лестницы, где они сидели. – Я, пожалуй, выпью немного. Ты будешь?

Джесс покачала головой, и Оливер, провожаемый ее взглядом, направился к столу, заставленному банками и бутылками.

К нему тут же подскочила девица в облегающем топе и мини-юбке и принялась болтать. Это была одна из подруг Саффрон, Шерри. И похоже, Оливер забыл о трудностях предстоящего года, поскольку охотно поддержал разговор.

Ощущая обиду, Джесс поднялась и отправилась на поиски Стеф. Нашла она подругу быстро, та направлялась в туалет, видимо, собираясь привести себя в порядок. Однако, наблюдая за ее нетвердой походкой, Джесс поняла, что Стеф здорово пьяна.

– Все в порядке? – спросила встревоженная Джесс. – Похоже, ты перебрала. Может, тебе лучше поехать домой?

– Успокойся, – отмахнулась Стеф, – ты мне не нянька.

Убеждать ее в чем-то сейчас просто не было смысла, и Джесс вернулась на ступеньки. В этот момент на лестнице показалась Саффрон, спускавшаяся вниз. На ней были джинсы и топ в блестках.

– Привет, детка, – фыркнула Саффрон. – Как это мамочка отпустила тебя?

– Да пошла ты к черту! – огрызнулась Джесс.

– Ох, какие мы грубые! Кстати, кавалер твой сбежал от тебя? – подковырнула Саффрон. – Конечно, зачем ему нужна маменькина дочка, с которой нельзя потрахаться? А почему ты не спишь с ним? Боишься?

– Оставь меня в покое. – Джесс очень смутили слова Саффрон. Откуда она знает, что они с Оливером не занимаются сексом?

– Очень скоро ты ему надоешь, и он тебя бросит, – с издевкой предрекла Саффрон. – Найдет кого-нибудь поинтересней, с кем хорошо в постели.

Ошарашенная, Джесс уставилась на Саффрон. Нет, Оливер не мог никому сказать…

– Думаешь, ему это не нужно? – продолжала дразнить ее Саффрон. – Ошибаешься, очень даже нужно. Всем парням хочется заниматься сексом. Оливер – отличный парень, и ты ему совсем не пара. – Видя состояние Джесс, Саффрон, видимо, решила добить ее. – Оливер знает, что твоя подружка Стеф останется здесь на ночь с Заком, и наверняка он не может понять, почему бы и тебе так не поступить. Ты думаешь, что ты умная, и мамочка у тебя телезвезда. Но мы-то прекрасно все видим. Ты просто глупый ребенок, понятно?

Джесс резко повернулась и пошла искать Оливера. Он стоял в арке между кухней и гостиной, смеялся и разговаривал с Йеном Грином, кавалером Саффрон. Видимо, они обсуждали что-то очень веселое, потому что Оливер смеялся так, что запрокидывал голову. И еще вместе с ними смеялась Шерри, которая поглаживала ладонями мини-юбку, чтобы все обращали внимание на ее длинные голые ноги.

Вот сволочь! У Джесс даже не было желания объясняться с Оливером, так ей все стало противно. Схватив кардиган, Джесс выскочила на улицу. Всхлипывая, она двинулась по подъездной дорожке, набирая на ходу сообщение для Оливера: «Ушла домой. Меня не ищи. Никогда».

Прошло двадцать минут, прежде чем Джесс удалось поймать такси, и за все это время от Оливера не было ни звонка, ни сообщения. И это подтверждало правоту Саффрон – она ему просто неинтересна. Наверное, обхаживает сейчас эту Шерри и радуется тому, что Саффрон помогла ему избавиться от нее.

Сидя на заднем сиденье такси и вытирая слезы, Джесс подумала, что сейчас у нее разорвется сердце. Она выключила телефон. Не было никакого желания разговаривать с Оливером, даже если он позвонит.

Дома Джесс тут же отправилась в свою комнату, но уснуть не смогла. Долго ворочалась, взбивала подушки, сходила на кухню за шоколадом – ничего не помогало. Она лежала в темноте и мысленно перебирала все свои беды. Мама собралась уезжать из Данмора, но ей об этом ничего не сказала. Оливер захотел порвать с ней, но не нашел в себе мужества честно сказать об этом, а поступил как трус. Саффрон поставила себе целью испортить ей жизнь, и всем на это наплевать. Даже Стеф сейчас не до лучшей подруги. Джесс вдруг стало очень жалко себя. Она осталась совершенно одна.

Воскресенье ей предстояло провести с отцом, поэтому Джесс поднялась рано и позвонила ему. Отец обрадовался, услышав ее голос, но сказал, что намеченную прогулку придется отложить.

– У меня очень много работы, – извинился Том. – Я заеду за тобой, ты посмотришь телевизор, пока я закончу работу, а потом мы сходим с тобой куда-нибудь поесть или в кино, ладно?

Джесс после бессонной ночи чувствовала себя совершенно разбитой, поэтому ее устраивало, что прогулка не состоится. Она приняла предложение отца, чтобы не торчать дома, потому что не хотела говорить по телефону ни со Стеф, ни с Оливером, да и вообще ни с кем. И чтобы никто не смог отыскать ее, она оставила свой мобильник дома.

Когда Том закончил разбираться со строительной документацией, идти в кино было уже поздно.

– Давай закажем домой обед из ресторана? – предложил он, стараясь загладить свою вину.

– Отличная идея, – согласилась Джесс. Но в душе она продолжала жалеть себя. Неужели она в этой жизни так никому и не будет нужна?

Идея убежать из дома возникла у Джесс утром в понедельник, когда она села в поезд и прижалась носом к стеклу, наблюдая, как за окном мелькают поля и идет дождь. И неожиданно ей захотелось сбежать куда-нибудь, подальше от Данмора, подальше от дома, от Саффрон и ее банды, а главное, подальше от унизительного осознания того, что она больше не нужна Оливеру. Чтобы не встретиться с ним, она даже поехала сегодня позже. Интересно, какое новое издевательство Саффрон приготовила для нее? Выбросит на пол из шкафчика все ее вещи? Или будет присылать издевательские сообщения?

Но даже со всем этим Джесс бы справилась… если бы не Оливер.

Джесс знала, что он звонил, она проверяла сообщения и насчитала за вечер субботы и за воскресенье целых семь сообщений от Оливера. Но Джесс не стала их читать. Не хотела получить подтверждение тому, о чем и так знала, – между ними все кончено. И Джесс стерла все сообщения. И вообще, она решила, что вычеркнет Оливера из своей жизни.

Судя по звонкам, вечером в воскресенье звонила Стеф, но Джесс не стала перезванивать ей. Она знала, что расплачется, если Стеф станет рассказывать ей о том, что происходило на вечеринке после ее ухода.

Итак, если она убежит из дома, то никто переживать не будет. Маме и папе явно не до нее, каждый из них занят собственными переживаниями. Мама вообще стала походить на какого-то робота. Разговаривала с ней, уходила на работу – и все это словно на автопилоте. Единственное, от чего она несколько оживлялась, так это благотворительный проект, который они задумали в память о Салли. Но при этом постоянно твердила как заведенная: «Как жаль, что умерла Салли, а люди, не ценящие того, что имеют, продолжают жить».

С отцом дело обстояло не лучше. Джесс поняла, что откровенный разговор с ним во время поездки к тете Каролине был пустой тратой времени. Вместо того чтобы встретиться с мамой, он каким-то жалобным тоном спрашивал о ней, словно хотел знать, как она живет, но боялся позвонить по телефону и поговорить. Вчера, когда он в очередной раз спросил о маме, Джесс не сдержалась и рявкнула:

– А что ты меня спрашиваешь? Не можешь сам ее спросить?

Похоже, родители не понимали, что она мечется между ними, тогда как у нее полно своих проблем. Да, проблема с Оливером, проблема с родителями, проблема с одноклассницами – и все это навалилось на одну бедняжку Джесс.

А вот если она сбежит куда-нибудь, то это разом решит все проблемы. Раньше Джесс никогда не прогуливала занятия, но сегодня решила стать прогульщицей. Сойдя на станции в Корке, она зашла в магазин, купила содовой, не спеша попила ее, а затем села на обратный поезд и вернулась домой.

А по пути в Данмор она придумала, куда можно сбежать. Работая в приюте для животных, Джесс услышала, что в окрестностях города Галвей открылся новый центр по уходу за бездомными животными. Специальной подготовки для работы в нем не требовалось – только любовь к животным и желание трудиться. Вот туда она и поедет. Договорится, что будет работать по выходным и после окончания занятий в школе. Всем ведь наплевать, где она будет проводить выходные, у всех так много собственных проблем, что ее отсутствия просто не заметят.

Мама может ехать в Дублин, отец заниматься строительством своей драгоценной школы, а Оливер, Саффрон и Шерри могут идти к черту.

Джесс не помнила точного адреса приюта, но, покопавшись несколько минут в Интернете, она все выяснила. Денег у нее не очень много, так что надо будет найти дешевую гостиницу или кровать в общежитии, чтобы остановиться там на пару дней. Если потребуется, Джин даст ей по телефону рекомендации; наверняка ее возьмут на работу, потому что она молодая и трудолюбивая.

Сложив в рюкзак кое-что из вещей, Джесс сняла школьную форму, надела джинсы, свитер и новую вельветовую куртку, в которой, по словам Стеф, она выглядела по крайней мере на восемнадцать лет. Вот и хорошо, ей надо выглядеть постарше.

В сумочку Джесс уложила кошелек, кредитную карточку, мобильный телефон и записную книжку. За сборами Джесс наблюдал Уилбур, развалившийся на коврике возле радиатора. Он выразил некоторое неудовольствие, когда Джесс подняла его с нагретого места, чтобы попрощаться и сказать, что она уезжает, но скоро вернется.

– Уилбур, ты ведь будешь скучать без меня, правда? – пробормотала Джесс в ухо коту.

На кухне она достала из холодильника две небольшие бутылочки апельсинового сока, шоколадный батончик, а из коробки из-под чая, где мама хранила мелкую наличность, чтобы, например, рассчитываться с мойщиками окон, Джесс вытащила тридцать евро. Затем написала записку. При этом Джесс с горечью подумала, что родители не посчитали нужным поставить ее в известность о том, что расходятся, а вот она поступает так, как положено. Она положила записку рядом с маминым ежедневником, оглядела в последний раз кухню и вышла через заднюю дверь, в последнюю минуту прихватив по пути легкий дождевик и зонтик. Ее поезд отправлялся через полчаса, и Джесс хотелось до сумерек успеть добраться к месту назначения.

Вечером, едва войдя в дом, Эбби услышала звонок телефона. Звонила Катя, чтобы отчитаться, какие сообщения поступали на имя Эбби в течение дня. Закончив говорить с Катей, Эбби отправилась на кухню, выпила стакан воды, вернулась в гостиную и включила автоответчик, чтобы узнать, кто звонил ей домой. Последнее сообщение повергло ее в шок.

– Миссис Бартон, это Ребекка Тирни, секретарь школы. Я звоню потому, что Джесс сегодня не была на занятиях. Если ученик заболел или отсутствует по уважительной причине, родители должны позвонить нам, чтобы мы сделали соответствующую отметку в журнале. Таковы правила нашей школы, и мы просим вас соблюдать их. – И секретарь продиктовала номер телефона.

Эбби пришлось еще раз прослушать сообщение, чтобы записать этот номер. При этом руки у нее дрожали. Она торопливо набрала нужные цифры, но ей никто не ответил.

Проклятие! Эбби посмотрела на часы, они показывали половину шестого, наверное, секретаря уже нет в школе. Тогда она позвонила Джесс на мобильный, но оказалось, что он отключен. Тем не менее Эбби все же продиктовала сообщение: «Джесс, дорогая, срочно позвони мне».

Достав из ящика стола телефонный справочник, Эбби нашла список телефонных номеров школы и стала набирать все подряд, но нигде не брали трубку. Эбби почувствовала, как ее охватывает паника.

В записной книжке она отыскала номер мобильного телефона Стеф, но автоответчик ответил, что номер изменен. Тогда Эбби позвонила Стеф домой, но попала на Лизу Андерсон, которая решила, что Эбби просто хочет поболтать.

– Я звоню, чтобы узнать о Джесс, – оборвала ее Эбби. – Я очень волнуюсь. Ее сегодня не было в школе, мобильный отключен, а у Стеф, оказывается, изменился номер. У нее что, новый номер телефона? – Задав этот вопрос, Эбби почувствовала себя полной идиоткой. У нее нет номера телефона ближайшей подруги дочери. Какая беспечность!

– Если они прогуляли школу, я им обеим всыплю, – пообещала Лиза. – Хотя на них это не похоже, они хорошие девочки. Правда, Джесс что-то давно у нас не появлялась, но она ведь очень занята в приюте для животных. Стеф говорит, что Джесс нравится там работать. Вы воспитали хорошую дочь, Эбби. Никто не скажет, что она эгоистка и думает только о себе или что ваша слава и деньги отрицательно повлияли на нее. – Лиза продиктовала номер мобильного Стеф и добавила: – Перезвоните мне, когда отыщете их. Стеф выпросила у меня денег на новые брюки, так что наверняка они вместе бродят по магазинам на Патрик-стрит. Мы их найдем.

Эбби положила трубку. После возвращения из Флориды у нее столько забот и неприятностей, что она даже не подумала о новой одежде для Джесс. Ее расстраивало то, что Том продолжал говорить с ней по телефону таким тоном, словно боялся заразиться от нее чумой. Не оставалось никакой надежды на спасение брака, и это следовало признать. Расстраивало ее и то, что эта стерва Рокси теперь вела себя как победительница, потому что уход Эбби из компании «Бич» был практически решен. Не порадовало даже то, что Майк через своих журналистов распространил в прессе информацию о том, как компания «Бич» наплевательски относилась к своей звезде и спохватилась лишь тогда, когда было уже слишком поздно. Брайан в нескольких передачах упомянул о том, что Эбби была настоящей звездой передачи «Наводим порядок», он якобы изо всех сил старался удержать ее, но не успел. Лицемерие Брайана, который не мешал Рокси отравлять ей жизнь, тоже расстроило Эбби.

Но ведь на самом-то деле все это ерунда, разве не так?

«С чего это я вдруг решила, что мои собственные проблемы гораздо важнее налаживания отношений с Джесс?» – спросила себя Эбби. Она была так занята своей карьерой и взаимоотношениями с Томом, что забыла о дочери.

Когда Эбби дозвонилась Стеф, та действительно бродила по магазинам на Патрик-стрит, но она была одна.

– Нет, Джесс сегодня не приходила в школу, я ей послала штук двадцать сообщений, но она не отвечает. Я подумала, что, возможно, она заболела.

– Нет, она здорова, – ответила Эбби, чувствуя все нарастающую тревогу.

– С ней никогда такого не было. – Теперь уже и голос Стеф звучал встревоженно. – Может, это из-за Саффрон и ее проделок? Я же советовала Джесс рассказать об этом кому-нибудь, но она не послушалась.

– Что это за проделки? Я ничего не знаю… Прошу тебя, Стеф, расскажи мне, это очень важно.

– Ну… знаете, эта Саффрон – самая настоящая гадина. Джесс стали приходить на мобильный всякие оскорбительные сообщения, а недавно кто-то испачкал красным лаком ее новые кроссовки. Мы решили, что это Саффрон. А еще, мне кажется, Саффрон устроила Джесс какую-то подлость на последней вечеринке. – Стеф знала и еще кое-что очень неприглядное о Саффрон, но решила пока никому об этом не говорить. Вот объявится Джесс, тогда они вместе и припрут к стенке эту стерву.

– А что это были за сообщения? – спросила Эбби.

– Ну всякие оскорбления и прочая чушь. Я посоветовала Джесс пожаловаться миссис Дохерти, но Джесс сказала, что у нее нет доказательств, потому что номер посылавшего сообщения не определялся. Я предлагала устроить Саффрон хорошенькую взбучку, но Джесс не любит скандалов. Только не говорите об этом никому, миссис Бартон, ладно?

– Хорошо, не буду, хотя надо бы. А как ты думаешь, Джесс ничего не сделает с собой?

– Вы что? – вскричала Стеф. – Ой, простите, миссис Бартон, у меня просто вырвалось! Что вы, она никогда ничего такого не сделает. Знаете, если она куда-то ушла, то непременно должна была оставить записку.

Закончив разговор, Эбби устремилась в комнату Джесс. Школьная форма лежала на кровати, и на первый взгляд в комнате ничего не изменилось. Записки нигде не было. Эбби проверила в своей спальне, но и там ничего не нашла. И только на кухне, рядом со своим ежедневником, она обнаружила сложенный лист бумаги. Развернув его, Эбби прочитала: «Мама, меня не будет несколько дней. Не волнуйся, со мной все в порядке. У меня есть деньги и телефон, я позвоню. Джесс».

Ничем не помог и Оливер. Из телефонного разговора с ним Эбби узнала только то, что между ними произошло какое-то недоразумение и теперь Джесс не звонит Оливеру, хотя он постоянно отправляет ей сообщения. В конце концов Эбби решила, что Джесс скорее всего отправилась в приют для животных.

Сев в машину, Эбби поехала в приют. Начался дождь, и она подумала, что ее дочь где-то сейчас мокнет, вместо того чтобы находиться дома, в тепле. В приюте Эбби встретила высокая женщина лет пятидесяти, одетая в старый плащ.

– Здравствуйте, – поздоровалась она.

– Я Эбби Бартон, – представилась Эбби. – Я ищу Джесс.

– Джин, – представилась и женщина, протягивая руку. – Джесс здесь нет.

– О, не может быть, – пробормотала Эбби и расплакалась.

До гостиницы в городе Галвей Джесс добралась в четыре часа дня. Кроме поезда, ей пришлось еще ехать на автобусе, а потом полчаса идти пешком. Но, очутившись в гостинице, Джесс засомневалась, а стоит ли ей здесь останавливаться. В Интернете она прочитала, что это современная гостиница с хорошими номерами, на самом же деле ей показали комнату с обшарпанными стенами и старыми двухъярусными кроватями. Но Джесс напомнила себе, что приехала сюда не в отпуск, а гостиница удобно располагалась всего в миле от приюта для животных.

Из гостиницы Джесс позвонила в приют. Ответил ей любезный мужчина. Он сказал, что работники им, конечно, нужны, но вот в данный момент свободных мест нет, а из желающих поработать в школьные каникулы даже выстроилась очередь.

– А если вы пока еще учитесь в школе, мы тем более вряд ли сможем вам что-то предложить. Попытайтесь позвонить в Килдар. Я слышал, тамошнему приюту нужны работники.

– Да, но я приехала… я уже здесь, – пояснила Джесс, вспоминая, какой долгий путь ей пришлось проделать.

– Сожалею, но вам следовало предварительно позвонить, – сказал мужчина.

Расстроенная Джесс подумала, что она-то надеялась услышать совсем другое. Нет, они не могут отказать, не поговорив с ней. Возможно, когда они поймут, как она любит животных и как трудолюбива, они хотя бы зарезервируют ей место на будущее.

– Прошу вас, разрешите мне прийти поговорить, – взмолилась Джесс. – Я хорошо умею обращаться с животными. И если кто-то откажется поработать в рождественские каникулы, я смогу заменить его.

Мужчина сдался:

– Ладно, позвоните завтра и спросите Кенни. Это он руководит приютом. Я ничего не обещаю, но, возможно, Кенни вставит вас в резерв.

– Спасибо, – поблагодарила Джесс. Но, положив трубку, она подумала: а может, эта идея и не была такой уж замечательной?

Эбби осталось сделать еще один, самый трудный, звонок. Джин предлагала ей выпить чаю, чтобы успокоиться, но Эбби отказалась. Ей надо было возвращаться домой и ждать звонка дочери. А также поставить в известность отца Джесс.

Приехав домой, Эбби сразу набрала номер Тома. Он снял трубку после второго звонка.

– Джесс пропала. Я не знаю, где ее искать, она оставила записку, но ее нигде нет. Стеф ничего не знает, мобильный у Джесс выключен, – на одном дыхании выпалила Эбби.

– Так, только не паникуй. Когда пропала Джесс? Может, она просто прогуляла занятия? А в приюте для животных ее нет?

– Нет, я была в приюте, там она не появлялась. Мне позвонили из школы, сообщили, что Джесс сегодня отсутствовала на занятиях. Я и с Оливером разговаривала, похоже, они с Джесс поссорились. Он не видел ее после вечеринки и, по-моему, расстроен. Он звонил ей и отправлял сообщения, но она не отвечала.

– Понятно. А в полицию ты звонила? – спросил Том уже тоном профессионального педагога.

– Нет, я решила сначала посоветоваться с тобой.

– Тогда я сейчас позвоню в полицию, а потом приеду к тебе.

Через полчаса Том и женщина-полицейский по имени Анна Данн уже сидели в кухне дома Бартонов.

Едва Том появился в дверях, Эбби с плачем бросилась к нему:

– Это я во всем виновата. Если бы я была дома, то сразу бы узнала, что ее не было в школе и мы уже давно начали бы поиски. Том, Боже мой, с ней может случиться все, что угодно!

Крепко прижимая к себе Эбби, Том подумал: «Мы словно и не расставались». Он ласково погладил жену по волосам и успокаивающе прошептал в ухо:

– Ничего, не волнуйся. Мы ее найдем. Джесс не могла далеко уйти. Она знает, что мы ее любим и будем переживать. Она позвонит.

По роду своей деятельности Тому нередко приходилось иметь дело с беглецами, но сейчас ситуация была иной, беглецом оказался его собственный ребенок. Не особо успокаивали и слова сержанта Анны Данн, что многие подростки убегают из дома, но, как правило, их быстро находят.

– Если вы не возражаете, мы покажем фотографию Джесс в сегодняшних вечерних новостях. И в газетах можно поместить фотографию с описанием внешности, – предложила она.

Эбби нервно вцепилась в руку Тома.

– Да-да, пожалуйста, мы на все согласны, только бы найти ее.

– Вы ссорились с дочерью? – спросила сержант Данн, делая пометки в блокноте.

Эбби покачала головой:

– Нет, ни вчера, ни сегодня. – Она не стала говорить, что за последние месяцы в этом доме было столько ссор, что и не сосчитать. – Дело в том, что мы с Томом расстались, и Джесс очень переживала, – все же призналась Эбби. – Но в последнее время она немного успокоилась. Возможно, она поссорилась со своим парнем. Они были в субботу на вечеринке, но она ушла оттуда одна, а после этого не разговаривала с ним. И еще над ней издевались в школе, – добавила Эбби.

– Издевались в школе? – ужаснулся Том.

Эбби кивнула:

– Я ничего не знала, но сегодня мне рассказала об этом ее лучшая подруга, Стеф. У них в классе есть девочка, которая присылала Джесс оскорбительные сообщения на телефон, а потом кто-то испачкал новые кроссовки Джесс, и Стеф подозревает, что это дело рук той же девочки. Не знаю, но, возможно, это повлияло на решение Джесс уйти из дома, а еще эта ссора с Оливером…

Эбби разрыдалась, и Том снова обнял ее. Он вспомнил, сколько раз ему приходилось вызывать в свой кабинет родителей, которые с изумлением узнавали, что их сын или дочь издеваются над одноклассниками либо что одноклассники издеваются над ними. И Тома всегда удивляло, как это родители могли не знать, что происходит в жизни их детей. Но теперь такое произошло с ним. Он был так занят собственными проблемами, что не уделял должного внимания дочери. Вот и воскресенье они провели вместе, а он даже не заметил, что с Джесс творится что-то неладное. Да и вообще, разве интересовался он мнением дочери, если не считать того разговора в Кенте, когда его изумили взрослые рассуждения Джесс о происходящем между ним и Эбби?

Сержант Данн провела в доме Бартонов больше часа, расспрашивая о друзьях Джесс и о местах, где та любила бывать. Эбби рассказала ей о приюте для животных.

– До сегодняшнего дня я ни разу не была там, – призналась Эбби. – Когда Джесс только начала работать в приюте, я разговаривала по телефону с ее начальницей, но Джесс почему-то не хотела, чтобы я приезжала туда. Мне надо было уже тогда насторожиться.

– То, что дочь не хотела, чтобы вы приезжали в приют, еще ничего не значит, – успокоила ее сержант. – Она работала там добровольно и не скрывала этого от вас. Подросткам всегда нравится иметь какое-то свое место, где они могут побыть без родителей. И Джесс в этом плане не исключение. А вот что касается издевательств в школе, это уже серьезнее, и надо будет поговорить с ее подругой и парнем.

– Я доберусь до этой гадины Саффрон Уолш и убью ее, – пообещала Эбби. – Да как она смеет себе такое позволять?!

– Мы часто сталкиваемся с издевательствами подростков над своими одноклассниками. И оскорбительные сообщения на мобильник сейчас очень распространены, – пояснила сержант. – Школе с этим трудно бороться, а родители обычно не воспринимают всерьез такие жалобы детей. Они считают это обычными детскими шалостями.

Том хотел было сказать, что в их школе имеется хорошая программа, направленная на установление дружеских отношений между одноклассниками, но промолчал. Как он мог сейчас хвалить какие-то методики, если над его дочерью издевались, а он этого даже не знал?

Сержант Данн взяла фотографию Джесс и пообещала вечером связаться с радио и с прессой.

– И обязательно сообщите нам, если она позвонит, – напомнила сержант.

Проводив ее, Том и Эбби прошли на кухню, сели за стол и взялись за руки, словно бы надеясь, что подобная близость сможет уберечь их от плохих новостей.

– Джесс не могла убежать просто так, она же понимает, как мы будем волноваться. Как представлю себе, что она сейчас где-то одна… – Помолчав, Эбби продолжила: – Почему она скрыла то, что над ней издеваются в школе? Мне следовало бы это знать, но в эти выходные она была очень молчаливой, и я объяснила это тем, что она переживает по поводу нашего развода. Почему я не поговорила с ней? Почему не добилась правды?

– А я почему не спросил? – виновато вздохнул Том. – Ведь если она в субботу поссорилась с Оливером, то в воскресенье, конечно, была расстроена, а я этого не заметил.

Всю ночь Том и Эбби не спали. Они лежали на своей супружеской кровати полностью одетые и держались за руки, успокаивая тем самым друг друга. Они вспоминали время, когда Джесс была ребенком, удивлялись, как быстро она повзрослела.

В половине шестого утра Том поднялся и пошел на кухню готовить чай. Эбби, совершенно разбитая после бессонной ночи, зашла в комнату Джесс и легла там на кровать.

– Где ты, Джесс? – прошептала она, закрыв глаза. – Я понимаю, что ты обиделась, но умоляю тебя, Джесс, вернись. Нам так плохо без тебя.

А далеко от Данмора Джесс ворочалась на неудобной двухъярусной гостиничной кровати, прислушиваясь к сопению девушки, спавшей внизу. В руке Джесс крепко сжимала мобильный телефон. Она проснулась с полчаса назад и поначалу испугалась, не понимая, где находится. Но потом вспомнила, что убежала из дома и оставила записку, не заботясь о том, какие последствия вызовет ее бегство. Что ж, теперь слишком поздно сожалеть о содеянном. Джесс представила себе, как мама нашла записку и смертельно перепугалась. А папа? Он всегда предупреждал ее о незнакомых парнях, которые пытаются заманить девочек в свои машины.

– Папа, такое бывает только в кино, – обычно отшучивалась Джесс. Но она понимала, что отец верит в эту чепуху. Вот и сейчас, наверное, думает, что с ней могло произойти что-то плохое. Надо позвонить и успокоить.

Затем Джесс подумала об Оливере. Почему-то она и перед ним испытывала сейчас чувство вины – она ведь не дала ему шанса поговорить с ней и все объяснить. Так разозлилась на него за субботний вечер, что ничего не хотела слышать. Но теперь Джесс понимала, что когда Саффрон говорила об Оливере, она говорила совсем не о том Оливере, которого знала Джесс. Саффрон – настоящая злодейка. Она нарочно оболгала Оливера, чтобы расстроить ее. Джесс включила телефон, но все никак не решалась позвонить.

Можно было бы послать сообщение маме и папе, объяснить им, что с ней все в порядке. Но они наверняка захотят приехать и забрать ее. При этом они будут сердитыми и, конечно, станут ругаться. А Джесс уже не могла больше слышать ругани.

Ладно, все равно еще очень рано. А родители должны понимать, что она не сделает никакой глупости. И Джесс решила, что позвонит им позже.

Том вошел в спальню Джесс с двумя чашками чая. Еды он никакой не принес, понимая, что ни он сам, ни Эбби сейчас просто не смогут есть.

– Я приготовил чай, – сообщил он.

– Она так любила свою спальню, – каким-то отрешенным голосом проговорила Эбби. – Помнишь, Том, когда мы впервые осматривали этот дом, я сразу сказала, что Джесс выберет эту комнату, потому что из окна вид на город, а под окном растет вишня. Я мечтала именно о такой спальне, когда была ребенком.

Том вспомнил дом, в котором Эбби провела детство. Он бывал в нем не часто, последний раз – когда увозил в больницу уже умирающую мать Эбби. Это был небольшой обшарпанный домик, очень скромный. Отец Эбби здорово пил, поэтому семья не могла позволить себе более приличное жилье. Вишни под окном там не было, да и комнаты своей у Эбби тоже не было. Том почувствовал жалость к жене. Она старалась дать Джесс то, чего в детстве была лишена сама, она столько работала, чтобы купить этот дом. А он еще злился на нее за это.

– Прости меня, Эбби, – взволнованно сказал Том. – Я был не слишком хорошим мужем, правда? Ты трудилась изо всех сил, старалась для всех нас, а я не понимал этого, потому что меня ослепляла зависть. Прошу, прости меня.

– Это не твоя вина, – ответила Эбби. – Я должна была понимать, что с тобой происходит. Но я считала, что зарабатывать много денег – это здорово. Значит, мы можем позволить себе хороший отпуск, большой дом и все такое прочее. Мне казалось это важным, потому что я была лишена этого в детстве. Но оказалось, что самое важное вовсе не это. Самое важное – это семья.

– Но у нас не все потеряно, мы еще сможем быть счастливой семьей. – Том взял Эбби за руку и нежно погладил. – Эбби, давай начнем все сначала, Джесс будет этому только рада. Знаешь, когда мы ездили в Кент к Каролине и Филу, она спрашивала меня, почему мы не можем помириться. И если бы я пообещал ей тогда, что мы помиримся, наверное, не произошло бы того, что произошло, – с болью в голосе закончил Том.

Эбби подняла на мужа усталый взгляд:

– Это же не ты виноват в том, что наша семья распалась.

– Но ведь теперь это уже не имеет значения, правда? – спросил Том.

Несмотря на боль и страх, которые она испытывала, Эбби поняла всю серьезность этого вопроса.

– Да, это не имеет значения. Я пыталась тебе это объяснить, но ты меня не слушал. Важно то, что я люблю тебя и всегда любила. Но я позволила себе на секунду забыть об этом, когда у нас начались глупые размолвки.

– Вот именно, глупые, – согласился Том. – Я тоже люблю тебя, Эбби. И мы начнем все сначала, да?

– Да, – пообещала Эбби, крепко сжимая руку мужа.

– Может, принести тебе что-нибудь поесть? – предложил Том.

Эбби улыбнулась:

– Спасибо, но я сейчас не могу есть.

– Понимаю, сам не могу есть, но нам нужны силы.

– Я хочу выйти на улицу, – сказала Эбби, сама не понимая, почему вдруг у нее возникло желание выйти в сад. – Как ты считаешь, мы плохие родители?

Том покачал головой:

– Нет, не плохие. Просто мы не замечали ничего вокруг, занятые собственными проблемами.

– Если бы только можно было вернуть время назад, – со вздохом промолвила Эбби.

Том обнял ее и прижал к груди.

– Джесс отсутствует меньше суток. Будем надеяться, что все обойдется.

– Точно так когда-то говорили о Салли, – пробормотала Эбби.

У задней двери их встретил Уилбур, он смотрел на них широко раскрытыми серыми глазами, словно спрашивал: «Да что тут происходит-то?» Эбби поймала себя на том, что ей тяжело смотреть на кота – это было лишним напоминанием о Джесс.

– Она хотела, чтобы мы взяли щенка из приюта, – вспомнила Эбби. – Я посчитала, что с ним будет слишком много хлопот, да и ухаживать за ним придется мне, поэтому не согласилась. – Эбби снова заплакала и уткнулась в плечо мужа. – Ох, Том, почему я не согласилась?

Эбби рыдала так громко, что поначалу не услышала сигнал мобильного телефона, лежавшего на столе в кухне. А потом они с Томом разом рванулись на кухню. Дрожащими пальцами Эбби стала нажимать кнопки, чтобы прочитать сообщение, восклицая при этом:

– Боже мой, Том, это от Джесс!

Наконец ей удалось прочесть сообщение: «Привет, мама. Прости, что сбежала. Со мной все в порядке, просто мне надо было побыть одной. Позвони мне, и мы сможем поговорить. Люблю. Джесс».

– Ох, Том, – только и смогла прошептать Эбби непослушными губами.

– Дай-ка мне телефон. – Том забрал у Эбби телефон и быстро набрал номер мобильного телефона Джесс.

– Да, – ответил ему заспанный голос.

– Джесс! – Том старался держать телефон так, чтобы разговор был слышен и Эбби.

– Привет, папа. – Отправив сообщение родителям, Джесс немного успокоилась, и ей даже удалось уснуть. – Что ты звонишь так рано?

Том засмеялся.

– Дорогая, с тобой все в порядке? – дрожащим голосом спросила Эбби.

– Да, мам, все нормально. Прости, что убежала, просто мне надо было побыть одной…

– Да ладно, все это не имеет сейчас значения, – оборвала дочь Эбби. – Главное, что все в порядке. Ты где?

Том повернул микрофон к себе и добавил:

– Мы хотим приехать за тобой.

– Да я и сама могу приехать. Автобусом до Корка, а потом поездом до Данмора.

– Нет, лучше мы с мамой приедем за тобой. Скажи точно, где ты.

– А вы не будете меня ругать? – на всякий случай поинтересовалась Джесс.

И Том, забывший, когда плакал последний раз, почувствовал, как на глаза навернулись слезы.

– Нет, дорогая, конечно, не будем. Мы очень рады, что ты в безопасности.

Еще немного поспав, Джесс позвонила Стеф во время школьной перемены.

– Мои родители прибили бы меня, если бы я выкинула такое, – сказала Стеф, когда Джесс ей все объяснила. – Тут уже полиция тебя ищет. – Стеф замялась, но добавила: – Ты, наверное, будешь злиться на меня, но я рассказала твоей маме про Саффрон и ее подлые выходки.

– Лучше бы ты этого не делала, – вздохнула Джесс.

– Но я подумала, что, может, из-за этого ты и сбежала, – попыталась оправдаться Стеф.

– Нет, не из-за этого. Слишком много всего накопилось, но последней каплей стало поведение Оливера на вечеринке. Саффрон сказала, что он встречается со мной только от скуки и считает меня ребенком, потому что я не сплю с ним.

– Ох, Джесс, ну ты и дура! – возмутилась Стеф. – Нашла кого слушать – Саффрон! Да она просто завидует тебе. Зак узнал, что ей на самом деле нравится Оливер, а он даже не смотрит в ее сторону. Похоже, ей надоел красавчик Йен, и она решила поссорить тебя с Оливером, чтобы затем воспользоваться шансом.

– Ты серьезно? – спросила Джесс, чувствуя, как в душе оживает надежда.

– А ты не могла сама поговорить об этом с Оливером, прежде чем убегать с вечеринки? Или тебе достаточно было слов Саффрон?

Джесс стало стыдно за то, что она так легко поверила словам Саффрон.

– Плохо быть такой бестолковой, – продолжила стыдить подругу Стеф. – Джесс, тебе надо к врачу, пусть он пропишет какие-нибудь пилюли…

– Ох, я просто идиотка, – со стоном оборвала ее Джесс. – Но неужели мама и папа действительно обратились в полицию? Я ведь оставила записку.

– Записку? Ты прогуляла школу и исчезла неизвестно куда. Думаешь, их успокоила твоя записка? Вчера вечером к нам приезжали полицейские. Моя мать чуть с ума не сошла, когда услышала про выходки Саффрон. Она сказала, что нам следовало с самого начала все рассказать твоей маме. Я ответила, что мы боялись, как бы у нее не случился инфаркт.

– Ты правда так сказала? – ухмыльнулась Джесс.

– Конечно. Я же сама была в шоке, так волновалась за тебя. Звонила тебе весь день, но ты не отвечала. Кстати, а где ты?

Джесс объяснила.

– И твои родители скоро приедут за тобой?

– Да. И ты, наверное, права. Они или прибьют меня, или запрут дома до конца жизни.

– А Оливеру ты звонила? – спросила Стеф.

– Как я могла позвонить ему после всего случившегося?

– Знаешь, полицейские вчера наверняка заезжали и к Оливеру, так что ему известно, что ты пропала, он, конечно, тоже переживает. – Последние слова Стеф произнесла особенно выразительно.

– Да, такого я не ожидала, – призналась Джесс. – Я ведь специально оставила записку, чтобы не было переполоха. Написала, что вернусь через несколько дней. Не думала, что родители всех поднимут на ноги.

– Позвони Оливеру прямо сейчас, – посоветовала Стеф. – А то, когда приедут родители, ты уже не сможешь позвонить ему и извиниться. А если они запрут тебя дома, то и телефон отберут. Придется купить тебе почтового голубя, чтобы ты могла общаться с окружающим миром.

– Спасибо, что рассмешила.

– Для этого и нужны подруги! – весело воскликнула Стеф. – Ладно, я пошла, сейчас будет звонок.

Джесс знала расписание занятий Оливера, сейчас у него как раз прикладная математика. Она набрала номер его телефона, уверенная, что его мобильник отключен и она сможет оставить сообщение. Джесс еще не знала, что напишет в сообщении, но в основном, конечно, придется извиняться.

К ее удивлению, Оливер ответил после второго звонка.

– Джесс!

Ошеломленная, Джесс замялась:

– Ой… здравствуй, Оливер. Я не ожидала, что ты ответишь. У тебя же сейчас прикладная математика.

– Какая может быть математика, когда ты пропала?!

– Я уже нашлась. Просто мне захотелось немного побыть одной. Оливер, прости меня за вечеринку. Я вела себя как дура.

– Да ладно тебе. Сейчас с тобой все в порядке?

– Да, все нормально. К тебе вчера тоже приезжала полиция?

– И если бы ты не нашлась, полицейские, пожалуй, приехали бы повторно, но уже с ордером на обыск. А что, если бы они нашли окровавленную бейсбольную биту? Вот тогда бы я серьезно влип, – пошутил Оливер.

– Оливер, ну прости меня, – повторила Джесс. – Я тебе потом все объясню. – Помолчав, она добавила: – Если мне все-таки позволят выйти на улицу. Стеф предполагает, что родители запрут меня дома за мою выходку.

– Готов поспорить, что не запрут. Они будут счастливы, что ты нашлась. Как и я.

Джесс почувствовала, что краснеет, – так приятно ей было это услышать.

– Ты будешь рад меня видеть? После всего, что произошло? – спросила она.

– А ты сомневаешься? Но ты должна будешь рассказать мне, что произошло на вечеринке. Я чуть с ума не сошел, когда обнаружил, что тебя нет. Поймал такси и подъехал к вашему дому, но свет не горел, а звонить в дверь я не решился. Я не мог придумать, что мне делать. Я так волновался, ведь я не знал, вернулась ли ты домой.

– Так ты в субботу приезжал к моему дому?

– Да.

– Ох, Оливер! – Джесс почувствовала, как к горлу подступил комок. – Это же так здорово. Я очень хочу увидеть тебя.

Возле ворот гостиницы лежало поваленное дерево. Джесс уселась на него и стала ждать родителей. Да, наверное, Стеф права, они прибьют ее. Сможет ли она объяснить им, почему она решила сбежать из дома? Поймут ли они, что она не хотела пугать их, а просто все в ее жизни на тот момент сложилось так плохо, что она посчитала бегство единственным разумным решением? Нет, вряд ли родителям это будет понятно.

Стеф продолжала присылать сообщения на мобильный: «Еще не приехали?», «Держись. Сообщи, когда приедут», «Поговорила со своим Оливером?».

Эти сообщения не очень-то успокаивали Джесс. Полиция наверняка обошла дома всех ее одноклассников, чтобы проверить, не знают ли они чего-нибудь. Джесс могла себе представить, как расстроились ее родители из-за того, что им пришлось прибегнуть к помощи полиции.

И все же, несмотря на все неприятности, в сердце Джесс появился оазис счастья – Оливер простил ее! Она не могла дождаться встречи с ним. Какой же она была дурой, когда сбежала с вечеринки, сделав совершенно неправильные выводы! Стеф права. На Саффрон просто не надо обращать внимания. Таких, как Саффрон, это бесит.

Джесс стала думать о том, как теперь сложатся ее отношения с другими девочками, но в этот момент увидела приближающийся к гостинице мамин джип.

– О Господи, что-то сейчас будет! – пробормотала Джесс, уверенная в том, что родители строго накажут ее.

Джип остановился прямо рядом с ней. За рулем сидел папа, и не успел он выключить двигатель, как распахнулась дверца со стороны пассажирского сиденья и из машины выскочила мама.

– Джесс, Джесс, слава Богу, с тобой все в порядке! – вскричала она, задыхаясь. – Иди ко мне, я посмотрю на тебя.

Эбби обняла дочь и крепко прижала к груди. Джесс почувствовала, как мама дрожит, и лишь сейчас в полной мере осознала, какое горе она причинила родителям.

– Мам, прости, – всхлипнула Джесс. – Я не хотела вас расстраивать. Но мне надо было какое-то время побыть одной, потому что… потому что на меня так много всего навалилось.

Подошедший отец обнял дочь и жену.

– И ты нас прости, Джесс, – хрипло произнес он. – Мы тоже во многом виноваты. Мы слишком погрузились в свои проблемы и мало думали о тебе. Но ты обязательно должна рассказать нам про издевательства в школе.

– Да, – поддержала мужа Эбби. – Когда я доберусь до этой Саффрон, я ее убью. Мы с отцом поедем к ней домой и поговорим с ее родителями.

– Нет, не надо, – взмолилась Джесс. – Я убежала не из-за Саффрон, просто так сложились обстоятельства.

– Ладно, посмотрим, но все равно мы так этого не оставим, – решительно заявила Эбби.

– А как же теперь быть с полицией?.. – пробормотала Джесс.

– Там обрадовались, что ты нашлась, – сказал Том. – После твоего звонка мы сразу позвонили в полицию, и все облегченно вздохнули.

– Ой, сколько из-за меня неприятностей!

– Кое-что о тебе попало в газеты, – продолжил Том, – упомянули даже в вечерних теленовостях.

– Обо мне говорили по телевизору? – ужаснулась Джесс.

– Но ты же пропала, – объяснила Эбби, – и полиция отнеслась к этому очень серьезно.

– Я же написала в записке, что позвоню.

– Джесс, ты несовершеннолетняя, – возразил ей Том, – и полиция обязана была организовать поиски. Я рад, что они занялись этим, не знаю, что бы мы с мамой делали без их поддержки.

– Простите меня, – виновато вздохнула Джесс.

– Мы все виноваты, – сказал Том. Он взял рюкзак Джесс, бросил его на заднее сиденье джипа, после чего все забрались в машину. – А как насчет того, чтобы поесть? – предложил он. – Я очень проголодался. Мы с мамой уже забыли, когда ели.

– Отличная идея, – поддержала Джесс, которая тоже очень хотела есть.

– И куда мы едем? – весело воскликнула Эбби.

Джесс, расположившаяся на заднем сиденье, с изумлением заметила, как папа нежно погладил маму по плечу. И еще они обменялись такими взглядами, каких Джесс не видела очень давно. Джесс замерла, боясь неосторожным словом или движением разрушить магию этого момента. Неужели они помирились? Как бы это было здорово!

Они остановились у ближайшего ресторана, зашли в него и сели за столик. И снова Джесс была поражена, заметив, что родители держатся под столом за руки. Похоже, пора было выяснить, что происходит.

– Я понимаю, что жутко провинилась и это грозит мне лишением карманных денег и домашним заключением, – с лукавым видом заявила Джесс. – Но вы можете объяснить мне как взрослому человеку, что между вами происходит? – Она многозначительно кивнула на их сцепленные руки.

– Джесс, не только ты, но и мы вели себя глупо, – сказала Эбби. – При первых же жизненных трудностях ты решила сбежать, но твое бегство продолжалось всего сутки. А вот мы с папой уже много месяцев бегаем друг от друга и от реальности.

– И поняли мы это именно благодаря тебе, Джесс, – серьезно произнес Том. – Я много думал о том, что ты сказала мне в Кенте, и понял, что был не слишком хорошим мужем. – Он продолжал, обращаясь уже к Эбби: – Джесс открыла мне глаза на то, как я относился к твоей карьере. Ты тоже говорила мне об этом. Вы правы, я ненавидел твою работу, и теперь сожалею об этом. Ты хотела обеспечить всем нам хорошую жизнь, а я просто тебе завидовал.

Том посмотрел на Эбби, и Джесс заметила во взгляде отца ту любовь, которой она не видела уже очень давно.

– Значит, я все же сделала что-то полезное? – поинтересовалась Джесс.

Эбби расхохоталась, такого смеха мамы Джесс тоже давно не слышала.

– Ты очень нам помогла, – сказала Эбби и добавила, погрозив дочери пальцем: – Только не думайте, мадемуазель, что вам все безнаказанно сойдет с рук. Джесс, ты просто не представляешь, как мы переволновались. Всех подняли на ноги.

– Но я никак не думала, что вы станете заявлять в полицию.

– Конечно, я понимаю, что тебе шестнадцать лет и ты уже вполне самостоятельна. Но раньше ты никогда не уходила из дома, не предупредив, где ты будешь. Поэтому мы очень испугались. Прошу тебя, никогда больше так не делай.

– Обещаю, не буду, но и вы пообещайте мне, что больше не будете расстраивать меня!

– Все, мир навсегда, – провозгласил Том. – Давайте же наконец закажем что-то поесть.

Но Джесс требовалось удостовериться, что все действительно нормально.

– Пап, а ты вернешься домой? – спросила она. – И никакого развода?

Родители снова посмотрели друг на друга. Все то время, что они провели вместе, разыскивая Джесс, они не говорили ни о возвращении Тома домой, ни о приостановлении процедуры развода. И сейчас Эбби с замиранием сердца ждала, что ответит Том.

Она вспомнила, как он вел себя раньше, когда она умоляла его вернуться. Сколько же боли причинили ей те разговоры! Том отвергал любые ее предложения, направленные на сохранение брака, и совершенно не чувствовал за собой никакой вины.

Эбби с досадой отметила, что к их столику приближается официантка. Еще несколько секунд, и официантка помешает столь важному разговору.

– Я очень хочу вернуться, – поспешно сказал Том, замялся немного и добавил: – если мама примет меня. Что скажешь, Эбби?

– Будете заказывать? – спросила подошедшая официантка.

– Да, – ответила Эбби, имея в виду вовсе не заказ. Это был ее выстраданный ответ Тому.

– Тогда слушаю. – Официантка достала блокнот и ручку.

Все члены семьи Бартон радостно переглянулись между собой. Джесс поняла, что родителям сейчас трудно говорить, поэтому взяла инициативу в свои руки.

– Побольше чипсов и три вегетарианские пиццы.