Часть вторая. Резиновые ноги или операция «Ш-ш-ш»

После Великой битвы, в которой Мурр и его друзья одержали победу над серыми крысами и прогнали их со свалки, прошел месяц. Наступил август. Он выдался теплым, даже жарким.

В синем небе не было ни облачка, шумел под легким летним ветерком дальний лес, шелестел камыш на пруду, гнулись высокие метелки всякого разного бурьяна, которым за лето на свалке заросли все мусорные кучи.

На теплой, прогретой солнцем, ржавой крыше старой кабины от Железной Грохоталки лениво развалился рыжий котенок, подставивший солнцу пушистый животик. Мурр Лисий Нюх, Рваное Ухо, Победитель Крыс, скучал…

«Вот так всегда! Лежишь тут целый день, сытый, в тепле, поговорить не с кем, делать нечего. Тоска-а-а, причем зеленая, как Ква…», — Мурр зевнул, потянулся, перевернулся на другой бок и начал думать дальше: «Раньше, когда были крысы, мы все жили вместе. Каждый день встречались под Разговорным лопухом, дружили, играли. А теперь все разбрелись, кто куда… И ведь у всех же дела есть! Лакки вернулся к своим соплеменникам, а с ним ушла и Толстая Пыхча, она теперь живет в лесу, там, говорит, веселее. Суслик-Зон отправился в гости к своим родственникам на какое-то Дальнее поле, Зеленая Ква тоже гостит у двоюродной тетки, хозяйки Мутной Лужи, которая где-то за прудом. Ш-ш-ш все время один, загадочный какой-то, с тех пор, как Рыцарь Ца ушел, его как будто подменили… Мик и Мак и раньше-то редко появлялись, а теперь совсем пропали — нашли стаю летучих мышей и собираются переселиться к ним. Даже Одноглазый Гра отправился в путешествие, чтобы повидать своих».

Мурр вздохнул, поглядел на беспечно порхающих над ним бабочек-капустниц и вновь погрузился в своим мысли, которые становились все более невеселыми: «И осталось нас трое — Хомус, Боря да я. Но от Хомуса толку мало — «Запасы надо запасать, котенок Мурр, о зиме думать!» Нет, чтобы в прятки поиграть или попрыгать через пенек! Ходит вечно, щеками размахивает… Важный, как жук-навозник. Да ну его, зануду!

Боря весь в шуршалках своих. Летопись пишет… С ним интересно, но тоже не повеселишься, как начнет умные слова говорить — сразу спать хочется. Да-а, один я, одинешенек. Так и помру здесь, на солнышке, от тоски и скуки. Эх, знать бы, где мои мама и папа, где сестренки и дедушка Урр. Я бы тоже к ним в гости сходил, навестил, подарки бы отнес».

Мурру вдруг стало так грустно, что даже в носу защипало. А когда котенку становилось грустно, он обычно закрывал глаза и засыпал — чтобы грустинки улетели от него во сне к кому-нибудь другому. Так учила мама Мяфф. Котенок положил голову на лапы, зажмурился, но уснуть не смог — мешал какой-то шум.

Мурр открыл глаза и огляделся. Вроде все тихо. Он снова попробовал уснуть, и опять над его головой раздалось какое-то лопотание.

— Мя-а-ау! — рявкнул взбешенный Мурр, вскакивая на все четыре лапы. Ну точно — те самые капустницы, которых он видел неподалеку, устроили над котенком воздушную карусель, весело переговариваясь на своем бабочкинском языке. Этот язык никто из обитателей Светлой стороны не понимал, Боря даже поговорку придумал: «Бабочит, как бабочка!»

Мурр подпрыгнул, махнул пару раз лапами, прогоняя беспечных летуний, приземлился на теплое железо и вдруг заметил такое, от чего вся шерсть у него встала дыбом.

По свалке, обходя заросли бурьяна и мусорные кучи, пробирался двулапый! Ходилина, как называли людей обитатели Светлой стороны. Мурр прижался к крыше Грохоталки, подполз к самому краю и осторожно огляделся.

Так и есть. Ходилина, самая настоящая! Раньше Мурр видел людей только издали, он-то и прозвал их двулапыми, но Боря объяснил котенку, что лап у человека вообще-то четыре, причем верхние лапы называются руки, а нижние ноги, так что человека вернее называть двуногим, а двулапый — это вон ворон Гра. Но Мурру слово «двуногий» не понравилось, и они вместе с Толстой Пыхчей придумали новое название — ходилина, ведь люди ходят, тогда как все остальные бегают, прыгают, ползают или летают.

«Куда же он идет?» — подумал Мурр, рассматривая ходилину. Высокий, в зеленом балахоне, ходилина нес в одной руке мешок, а в другой — странную штуку, длинную, с большим, опутанным сеткой кольцом на конце.

«Эта штука называется сачок!» — вспомнил Мурр картинку из книжки, которую ему показывал Боря: «И этим сачком… кого-то ловят! Интересно, куда же идет ходилина и кого он собирается ловить? Надо бы проследить…»

Скука куда-то девалась. Мурр, теперь уже не Лисий нюх, а Отважный следопыт, тенью соскользнул с крыши грохоталкиной кабины, нырнул в густые заросли и помчался по следам ходилины.

Котенок догнал человека возле самого пруда. Подкравшись совсем близко, Мурр затаился в зарослях осоки и осторожно высунул голову. Прямо перед глазами на травинке качалась невесть откуда взявшаяся улитка. Мурр фыркнул на нее, но улитка почему-то не стала торопится, и котенок просто смахнул задаваку лапой — не мешай!

Обиженная улитка плюхнулась на землю, сердито заворчала и во всю свою улиткинскую прыть поползла прочь. А человек тем временем бросил свой мешок в траву, достал из него еще одни ноги и натянул их поверх своих собственных.

«Ничего себе! У него есть запасные ноги! Резиновые!» — ошалело подумал Мурр: «Вот это да!»

Ходилина, которого котенок тут же прозвал «Резиновые ноги», между тем размотал свой сачок и вошел в воду. Он что-то бормотал себе под нос, всматриваясь в гладь пруда, и осторожно раздвигая камыши, заходил все глубже и глубже. Мурр не видел лица человека, только толстый красный нос, из-под которого почему-то торчали редкие рыжие волоски, и зажатую во рту белую палочку, конец которой дымился вонючим дымом.

— Ага! — вдруг торжествующе прохрипел Резиновые ноги: — Вот ты где! Попался!

Стремительно взмахнув сачком, человек макнул его в воду между камышами, а когда поднял, Мурр с ужасом увидел, как в мокрой сетке среди водорослей и всяких кувшинок бьется гибкое черное тело.

«О-е-ей! Это же Ш-ш-ш! Ш-ш-ш плавал в камышах, наверное, охотился, а Резиновые ноги его поймал! Что же теперь будет?!» Мурр сперва хотел выскочить из своего укрытия, но вовремя спохватился. Ходилина был намного больше не то что бы котенка, он и с Рыцарем Ца справился бы играючи. «Нет, так Ш-ш-ш не поможешь!» — решил Мурр: «Надо посмотреть, что Резиновые ноги будет делать дальше».

А дальше было вот что: человек вернулся к своему мешку, вытащил из него стеклянную банку и сунул туда ужа. Ш-ш-ш отбивался, как мог, шипел, кусался, но безуспешно — ходилина был слишком силен и ловок. Он закрыл банку крышку, выплюнул в воду вонючую дымную палочку, и весело насвистывая, принялся снимать свои резиновые ноги. Потом засунул их в мешок, туда же кинул банку с ужом, подхватил сачок и зашагал прочь от пруда. Через мгновение все стихло, только улитка по прежнему пыталась подальше уползти от невежливого рыжего котенка, сердито шевеля рожками.

Мурр крался за Резиновыми ногами через всю свалку. Но на самом краю ходилину поджидала небольшая синяя Железная Грохоталка. Человек забросил свой мешок и сачок на заднее сидение, сел за руль, что-то повернул, со скрежетом дернул, Грохоталка затряслась, пукнула сизым дымом и сорвалась с места. Мурр выскочил из зарослей бурьяна, и стремглав помчался следом за похитителем Ш-ш-ш, однако Грохоталка быстро набрала скорость, вырулила со свалки на Большую серую дорогу и умчалась в ту сторону, откуда встает солнце.

Все. Надежды больше не было. Ужа Ш-ш-ш, верного боевого товарища, средь бела дня нагло поймали в его же собственном пруду и увезли неизвестно куда. Мурр сел прямо в пыль и от бессилия сделал то, чего не делал уже очень давно — заплакал…

Ученый черепах Боря, подслеповато щурясь, перелистывал страницы своей Летописи. В нее он заносил все мало-мальски важные события, которые происходили на Светлой стороне, на свалке вообще, а также новости остального мира, которые долетали до его маленьких коричневых черепашьих ушек. Кстати, люди думают, что у черепах ушей нет, но это не так. Черепахи слышат не хуже других зверей, просто ушки у них очень маленькие и прижаты к голове так, что людям их не видно.

Только что Боря закончил описание Великой битвы, в ходе которой жители Светлой стороны покрыли себя «неувядающей славой», а серые крысы с позором бежали со свалки. Черепах подробно описал геройские подвиги своих друзей, особо выделил котенка Мурра, а в конце скромно приписал: «И автор этих строк участвовал в подготовке кампании и в самой битве, однако его деяния еще дождутся своего хрониста».

Теперь Боря перечитывал написанное, изредка внося огрызком карандаша исправления и дополнения. Он был так увлечен, что совершенно не обратил внимания, на треск бурьяна, на то, как зашумели старые ненужные шуршалки по ту сторону его жилища, и оторвался от писанины только тогда, когда взлохмаченный рыжий котенок с заплаканными глазами буквально выкатился из зарослей прямо на разложенные листы Летописи.

— Котенок Мурр! Я бы попросил тебя быть поаккуратнее с историческими документами… — сердитым тоном обратился Боря к Мурру, но заметив, в каком тот состоянии, сразу перешел на полушепот: — Что… Что, случилось, Мурр? Опять крысы?

— Хуже! — Мурр плюхнулся на землю, тяжело дыша: — Резиновые ноги… Он поймал Ш-ш-ш! Он его увез… Туда… Надо спасать!!!

— Подожди, Мурр, объясни толком! Кто поймал? Какие ноги? Куда увезли Ш-ш-ш? — Боря разволновался не меньше котенка, быстро закрыл свою Летопись и, испуганно озираясь, лег сверху, прикрыв ее своим панцирем — мало ли что!

Мурр, шмыгая носом, сбивчиво рассказал черепаху о происшествии на пруду. Боря обречено опустил голову:

— Все! Пропал Ш-ш-ш. Наверняка тот человек увез его в Город.

— И там он съест нашего Ш-ш-ш?! — с ужасом спросил Мурр.

— Нет, не думаю… — покачал головой ученый черепах: — Люди вообще-то не едят ужей, даже если они очень голодные.

— Зачем же тогда Ш-ш-ш нужен Резиновым ногам?

— Я думаю, Мурр, что нашего друга поместят в зоомагазин, а потом продадут. — Боря грустно посмотрел на котенка: — Когда-то давно и меня, тогда еще маленького черепашонка, тоже поймали в степи, далеко отсюда, привезли и посадили в стеклянный ящик в зоомагазине. Там было много всяких других зверюшек, и кроликов, и мышей, и хомяков, и птиц, и рыб. А потом пришел мальчик и купил меня…

— Это больно? — встревожено спросил Мурр.

— Что — «больно»? — не понял Боря.

— Ну, когда… купают?

Не смотря на грусть, черепах улыбнулся:

— Купить — это значит забрать с собой, заплатив за это деньги…

Мурр уже открыл рот, чтобы спросить, что такое «деньги», но Боря опередил котенка:

— Деньги — это такие разноцветные шуршалки или железные круглые чешуйки. В мире людей за деньги можно купить или продать все.

— И даже Ш-ш-ш?

— Даже Ш-ш-ш. Скорее всего его, так же, как и меня, посадят в стеклянный ящик в зоомагазине, а потом купят и унесут домой. Если Ш-ш-ш повезет, если ему попадется хороший хозяин, то наш друг может прожить у него очень долго, в тепле и сытости. А если хозяин окажется плохим или глупым, то в лучшем случае Ш-ш-ш однажды выкинут на свалку, как меня когда-то…

— А в худшем… — Мурр нахмурился: — Я понял! В худшем случае Ш-ш-ш умрет! Но так не должно быть!

— Эх, Мурр. — Боря грустно покачал головой: — Жизнь — сложная штука. Давай будем надеется, что Ш-ш-ш повезет, и он попадет в хорошие руки.

Мурр сел на хвост и задумался. Как всегда, когда котенок думал, он рассуждал вслух:

— Если Ш-ш-ш повезет, он всю свою жизнь будет жить в стеклянном ящике. Значит, он никогда не сможет больше плавать в пруду, ловко скользить среди травы, не сможет ловить безногую вкуснятину и качаться на камышинках… И это называется везение! А если тот ходилина, который купит Ш-ш-ш, будет злым или глупым, то Ш-ш-ш умрет! Это нечестно, это… несправедливо! Ведь сам Ш-ш-ш не может сделать то же самое с ходилинами…

Мурр решительно взмахнул лапой:

— Боря! Мы должны спасти Ш-ш-ш! Мы пойдем в Город, найдем там этот… зо-о-огамазин и освободим нашего друга!

— Нет, котенок Мурр. — печально произнес черепах, складывая свою рукопись: — Нам никогда не спасти Ш-ш-ш. Мы всего лишь маленькие зверьки, что мы сможем сделать…

— Что значит — «никогда не спасти»?! — возмутился полный решимости Мурр: — Подумаешь — «маленькие зверьки»! А как мы с крысами разделались? А как ты на разведку ходил? А как я Хвостобоя одолел? Ты что, все забыл? Что нам говорил Рыцарь Ца — всегда помогать своим в беде!

— Да пойми, Мурр! — Боря тоже разволновался не на шутку: — До Города же… десятки километров! По пути нас подстерегают страшные опасности! Взять, к примеру, Ядовитую поляну, что находится после поворота Большой Серой дороги…

Черепах осекся, но было уже поздно. Мурр, вдруг ставший очень спокойным, прищурил глаза, внимательно посмотрел на Борю, а потом раздельно произнес:

— Ага. Значит… Ты знаешь, как добраться до Города?

— Ну, я… Я, конечно… — промямлил Боря, пряча глаза.

— Значит, знаешь! — Мурр потянулся, лапой вычесал из шерсти колючку и решительно закончил: — Решено! Мы идет спасать Ш-ш-ш! Прямо сейчас идет!

Черепах Боря уныло посмотрел на своего отважного друга и вздохнул, — а что еще ему оставалось делать? Не мог же он отказаться, ведь бросать друзей в беде — это не по-черепаховски!

Сказать всегда проще, чем сделать. Отправится спасать Ш-ш-ш прямо сейчас, как того очень хотелось Мурру, не получилось.

Во-первых, Боря знал о дороге в городе только понаслышке. Оказывается, прошлой зимой на свалку забегала бродячая полевая мышь. Она почти замерзла и ослабела от голода до самой крайности, но сердобольный черепах приютил бродяжку, накормил, обогрел, а пока мышь выздоравливала, она целых три дня рассказывала Боре о том, что ей довелось увидеть во время своих скитаний. Было там и про то, как добраться до Города. Боря даже нарисовал приблизительную карту, которую озаглавил так: «Примерный путь от Светлой стороны до Города. Начертано черепахом Борей со слов бродячей полевой мыши Сви». Вся беда заключалось в том, что путь этот был уж очень… примерным.

Во-вторых, чтобы освободить Ш-ш-ш, нужно было иметь хоть какой-то план, навроде того, что придумал Рыцарь Ца перед Великой битвой. Плана ни у Мурра, ни у Бори не было.

В третьих, и, пожалуй, в главных, получалось, что Бориным шагом до Города нужно будет ползти целый месяц, а за это время ужа наверняка продадут, и найти его будет невозможно.

И, наконец, перед столь дальним походом нужно было просто-напросто подкрепится. Причем если Боря мог запросто пожевать капустных листьев, которых на свалке всегда было полным-полно, то Мурру нуждался в чем-нибудь посущественнее.

Котенок долго разглядывал черепаховскую карту, пару раз даже куснул ее за краешек, понюхал и торжественно сказал:

— Я все понял!

— Что ты понял, Мурр? — поинтересовался Боря.

— Я понял, что Город во-о-н в той стороне, и нам идти до него два дня! Ведь так? Ну все, давай, помчались!

— Но Мурр, а как же план? Нет, нужно сперва все обдумать, взвесить, рассчитать. Предлагаю посидеть молчком хотя бы полчасика, потом каждый скажет, что он придумал.

Мурр, скрипя сердцем, согласился. Но сидеть на месте да еще и думать целых полчаса было для котенка невыносимо. Поэтому уже через минуту Мурр вскочил на лапы и заявил:

— Все! План придумался сразу!

Боря пытался возражать, но Мурр уверенно заговорил:

— Мы доберемся до Города, узнаем у кого-нибудь, где этот… дурацкий… ну, как его… зоомагазин, вот, а потом прорвемся внутрь и спасем Ш-ш-ш. Я сейчас побегу на пруд, быстренько поймаю пару рыбок, быстренько их съем, потом быстренько прибегу назад, и…

— И быстренько пойдешь домой спать! — закончил за котенка черепах: Тебе нужно хорошенечко выспаться, Мурр. А я пока попробую придумать что-нибудь такое, что смогло бы придать мне мобильность.

— Боря! — жалобно попросил Мурр: — Когда ты начинаешь говорить умные слова, у меня в носу щекотится что-то и чихать хочется! Что это еще за… момбильность какая-то?

— Я имел в виду, что мне нужно что-то для того, чтобы быстро бегать. пояснил черепах, и добавил: — Так что договорились: ты — есть и спать, а я — думать. Встречаемся завтра утром…

— На рассвете! — уточнил Мурр, и чтобы не терять времени, помчался на пруд. В животике у котенка уже давно урчало, и это урчание нужно было срочно прекратить.

Рыбалка была удачной. Мурр терпеть не мог воды, но ради того, чтобы как следует поесть перед дальней и очень важной дорогой, пришлось забраться в мокрые волны пруда по самую шею. Зато котенку удалось поймать трех довольно крупных плотвичек, и вскоре Мурр покинул топкий берег, сытый и довольный, прихватив одну рыбку с собой — позавтракать утром.

Было еще довольно светло, хотя солнце уже скатилось за верхушки деревьев дальнего леса. Прежде чем идти спать, Мурр решил заскочить к Хомусу — во-первых, хомяк ничего не знал о похищении Ш-ш-ш, а во-вторых нужно же было кого-то предупредить, что они с Борей идут в поход! Звать Хомуса с собой Мурр и не думал, толстый запасатель запасов все равно не согласился бы покинуть свой глиняный «дворец».

Хомус сидел перед входом в свое жилище и занимался совершенно ненужным с точки зрения Мурра делом — считал добытые за сегодняшний день зерна.

— Двести двадцать семь зерен пшеницы, сто сорок одно зерно овса, тридцать один, нет, тридцать два подсолнечных семечка… — бормотал себе под нос хомяк, довольно улыбаясь. Котенка он сперва не заметил, а когда Мурр выскочил из зарослей, сел перед Хомусом и уже открыл рот, чтобы заговорить, хомяк недовольно замахал лапами, мол, помолчи и не сбивай.

Пришлось ждать, пока Хомус закончит считать. Когда, наконец, все запасы оказались подсчитаны, наступила ночь. Хомус, довольный, прилег на самую большую кучу зерен и сказал:

— Ну, что там опять у тебя случилось, Мурр? Давай, выкладывай, только быстро, мне еще зерна в кладовую перетаскать надо…

— Что у меня случилось? — сердито рявкнул котенок: — Это у нас у всех случилось! К нам на свалку пришел ходилина, Резиновые ноги, сачком поймал Ш-ш-ш и увез его в город, вот что случилось! И завтра утром мы с Борей идем спасать Ш-ш-ш. Мы проберемся в Город, найдем зоомагазин и…

— Подожди, маленький Мурр. — важно перебил котенка Хомус: — Ты хочешь сказать, что вы с Борей, которого я, кстати, всегда считал разумным черепахом, вот так, с бухты-барахты, отправитесь в Город искать Ш-ш-ш? А знаешь ли ты, что это такое — Город? Это сотни и сотни огромных каменных домов, которые намного выше нашей Старой березы, а между домами проложены широкие серые дороги, по которым день и ночь мчатся сплошным потоком машины, которые ты называешь Грохоталками. А под домами и дорогами — сырые подвалы и лабиринты подземных ходов, где живут такие твари, от одного вида которых любой нормальный зверек умрет от страха. И самое главное — в Городе полным полно ходилин-людей, они там повсюду, котенок Мурр, и нет для них большей радости, чем обнаружить на улице какого-нибудь зверька, схватить его и с криком «Ой, ты мой маленький!» утащить в дом, а в доме посадить в клетку! Вот что такое Город! Там вам не будет ни помощи, ни защиты. Вы просто погибнете, Мурр! Ты это понимаешь? А если даже вам и удастся выжить, вы все равно никогда не найдете этого ужа, который, между прочим, сам поплатился за свою беспечность. По сторонам надо смотреть чаще и иметь надежную, укрепленную нору, вот как у меня. Тогда никакой ходилина с сачком будет не страшен. В общем, Мурр, вы с Борей ничего не сможете сделать и скорее всего погибнете. Я уже сейчас заранее грущу и настоятельно советую вам — не ходите! Ш-ш-ш уже ничем не поможешь, он пропал, совсем пропал, понимаешь?

— Ты… Да ты… — от возмущения у Мурра вся шерсть на загривке встала дыбом: — Да знаешь ты кто после этого… Ты — «пе-се-ми-ст», вот!

Котенок вспомнил «умное» слово, которое он слышал от Бори, и удачно ввернул его. По мнению Мурра, это было самое обидное обзывательство. «Пе-се-ми-ст» — это еще хуже, чем трус, врун и ябеда, потому что «пе-се-ми-ст» и сам ничего не делает, и другим не дает.

— Да. Я пессимист. — гордо ответил котенку Хомус и даже выставил вперед лапку: — Я - осторожный и умный пессимист, а вы с Борей — глупые и неосмотрительные дураки, вот! Вместо того, чтобы готовится к суровой зиме и запасать запасы… Эй, котенок Мурр, я еще не закончил, куда ты? Мурр, вернись! Не ходите в Город! Мурр!..

Но Мурр уже исчез в бурьяне. О чем еще ему было говорить с Хомусом?

Ночью Мурр долго не мог уснуть. А когда Сонная кошка все же прокралась в жилище котенка и махнула перед ним своим звездным хвостом, Мурру приснился огромный, как свалка, Город, по широким улицам которого шагал Резиновые ноги. Ходилина хохотал, вращал глазами, пыхтел и плевался, а в сачке его бился не только Ш-ш-ш, там были и Боря, и Толстая Пыхча, и Зеленая Ква, и Лакки, и все остальные.

Мурр хотел громко закричать: «Отпусти их!», но вместо этого только сдавленно мяукнул, а взявшийся невозмись откуда Хомус наставительно сказал: «Вот видишь! Главное — это делать запасы!»

Мурр проснулся на рассвете, весь мокрый и взъерошенный. Он выбрался наружу, посмотрел на встающие солнышко, и впервые ему не захотелось весело подпрыгнуть и громко поздороваться с этим красным теплым пятнышком. Наступил день Большого похода…

— Вот! — Боря гордо показал лапой на странную блестящую штуку на четырех колесиках, которая стояла возле его дома.

— Что это? — удивился Мурр.

— Мое изобретение — Боря-мобиль! — довольный черепах неуклюже взобрался наверх, накинул на себя ремень и оттолкнулся от земли лапами. Колесики весело зажужжали и Боря лихо проехался перед изумленным котенком, развернулся и подкатил к Мурру.

— Это роликовый конек, на таких люди катаются. Я его давно заприметил возле опилочной кучи, а вчера вечером меня осенило…

— Что тебя?.. — переспросил Мурр.

— Осенило. Ну, мысль умная пришла в голову! — черепах снисходительно улыбнулся: — Если я лягу на этот конек и привяжусь ремнем, то смогу отталкиваться лапами от земли и ехать быстро, быстрее, чем ты бегаешь! А там, где не будет ровной земли, я поползу, как всегда, а конек будет лежать у меня на спине. Так что теперь мы с тобой, котенок Мурр, доберемся до Города в два счета!

— Ур-ра! — Мурр подпрыгнул и хлопнул лапами от восторга: — Большой поход начинается!

— Я бы назвал это — «операция Ш-ш-ш». - важно сказал Боря: — Ну, в путь!

День начала «операции Ш-ш-ш» выдался так себе, серединка на половинку. На небо еще ночью набежали редкие облачка, которые к обеду превратились в довольно толстенькие тучки. Тучки спрятали солнце, сразу похолодало, подул ветер и Боря, обглядев небо, покачал головой — как бы не было дождя. Черепах уже собрался заикнуться о том, чтобы отложить поход, но глянув на своего отважного друга, только вздохнул и оттолкнулся лапами от земли. Поехали!

Сперва друзья выбрались на Большую серую дорогу. По ней, согласно Бориной карте, которую черепах прихватил с собой, нужно было идти весь день, а вечером свернуть налево, чтобы через поля и перелески срезать путь и выйти к Ядовитой поляне. На самом деле это была не совсем пустыня, а скорее поляна, заросшая дурь-травой. От этой травы, как рассказывала бродячая полевая мышь Сви, у всех зверушек начинала болеть голова, слезиться глаза, чесаться нос, и если быстро не пробежать Ядовитую поляну, можно было остаться там навсегда. Однако другого пути в Город не было.

По Большой серой дороге сновали Железные Грохоталки. Боря объяснил Мурру, что если они не хотят, чтобы их раздавили, но нужно идти по самому краю дороги, который называется обочина. Котенку сперва это не понравилось — уж очень много было на этой самой обочине всяких камешков, палочек, веточек, гаек, тряпок и прочего хлама — еще лапы занозишь.

Но когда на глазах у Мурра одна Железная Грохоталка наехала колесом на толстую и крепкую деревяшку и — хрясь! — раздавила ее в лепешку, котенок метнулся к самому краю обочины и больше на дорогу не лез — тут целее будешь.

Вначале Мурр бодро бежал рядом с жужжащим колесиками Боря-мобилем, болтал о разной чепухе, даже иногда перепрыгивал через черепаха и пытался гоняться за проносящимися мимо путешественников Грохоталками.

Но ближе к обеду котенок устал. Большая серая дорога была очень твердой и у Мурра начали болеть лапки. Кроме того, дорога плохо пахла, и от этого запаха, напоминающего запах Железных Грохоталок, у котенка заложило его чуткий нос.

В довершении всего начал накрапывать дождик, и если Боре он был нипочем, то Мурр вскоре промок. Надо было делать привал…

Для привала друзья нашли на обочине дороги старую брошенную картонную коробку. Забравшись в пахнущее сыростью и почему-то резиной нутро, Мурр и Боря прижались друг к другу и уснули, — а что еще делать, когда идет дождь?

Мурр проснулся внезапно, от чувства опасности. Не открывая глаз, котенок внимательно прислушался. Точно, рядом с коробкой кто-то был! Кто-то ходил вокруг, осторожно ступая, принюхивался, фыркал, и что-то бормотал себе под нос.

Котенок осторожно разбудил черепаха, приложил лапу ко рту, мол, тихо, и весь обратился в слух, пытаясь разобрать, что же бормочет незнакомец. И вот что он услышал:

— Еда… Р-р-р! Вкусненькая еда! Мягонькая еда, сочненькая еда! У Пустобрюха сегодня, р-р-р! будет еда! Ну-ка, ну-ка, кто это тут?.. Сейчас Пустобрюх посмотрит… Сейчас Пустобрюх заглянет…

Боря пошевелился, тронул котенка лапой и прошептал в ухо Мурру:

— Это хромой лис Пустобрюх! Сви мне про него рассказывала, а я и забыл совсем, голова моя дырявая! Он живет тут, нападает на всех, кого сможет одолеть. Он труслив, но очень хитер и всегда голоден, потому его и прозвали Пустобрюхом. Надо же, как я мог забыть про эту опасность, Мурр! Все, теперь нам конец, он нас сожрет!

Мурр, который никогда не видел лис и не знал, кто это такие и как они выглядят, улыбнулся и громко сказал:

— Да чего ты боишься! Сам же говоришь — он трус! Эй, ты, Пустое брюхо, трусливый хромой лис! Чего тебе надо?

Бормотание сразу стихло. Послышались робкие шаги — лис обходил коробку, потом друзья услышали, как Пустобрюх постучал лапой по картону и очень сладким голосом сказал:

— Здравствуйте, дорогие путешественники! Я, рыжий лис Пустобрюх, рад приветствовать вас в моих владениях. Не соблаговолите ли вы выйти из этого убежища, ведь дождь уже кончился. Я постараюсь помочь вам, проводить куда-нибудь или оказать еще какую-нибудь услугу…

— Никаких услуг нам не надо. Мы выйдем отсюда, когда нам это будет нужно. А ты, Пустобрюх, иди-ка своей дорогой! — громко ответил Мурр и на всякий случай грозно мяукнул: — Мя-я-я-у-у-у-р-р-р-р!!!

Озадаченный и испуганный лис ушел — друзья хорошо слышали топот его лап.

— Ну что, Мурр, пора в путь! — приободрившийся Боря залез на роликовый конек, застегнул ремень и толкнулся лапами: — Нам нужно до темноты добраться до поворота, там есть круглая труба, в ней сухо и безопасно. Там мы будем ночевать.

Путешественники выбрались из-под коробки и огляделись. Никакого Пустобрюха видно не было, лис и вправду оказался большим трусом и решил, по всей видимости, не связываться с грозными незнакомцами.

Дождь действительно прекратился, но небо по прежнему затягивали тучи. День перевалил за половину, а впереди был еще долгий путь, топать и топать, как выразился Мурр.

К вечеру друзья совсем вымотались. Нужный поворот дороги, «контрольный ориентир», как назвал его Боря, все никак не показывался, а солнце, скрытое тучами, уже отправилось спатушки. Сразу стемнело, и у Железных Грохоталок, проносящихся мимо, зажглись большие желтые глаза, которые здорово освещали дорогу. Мурру очень понравилось смотреть на это. Вот далеко-далеко появляются два маленьких огонька. Они быстро растут, приближаются, вот уже вокруг становится светло, как днем, вот уже невозможно смотреть на этот яркий свет, а потом — ж-ж-ж-у-у-х-х! Ветер в мордочку, запах железа, бензина, гари и все, Грохоталка исчезла где-то за спиной. Красота!

Ночной ветер разогнал тучи, взошла луна и Боря, который, в отличии от Мурра, не очень-то видел в темноте, радостно закричал:

— Вот он, поворот! Добрались! Ура!

— Ура! — поддержал друга Мурр, и тут из придорожных кустов знакомый противный голос прогавкал:

— Еще бы не ура! Такая мягонькая, маленькая и наглая добыча! Конечно, ура!

Пустобрюх, а это был именно он, одним махом выпрыгнул из кустов и оказался на дороге прямо перед котенком и черепахом. Мурр сразу оценил размеры врага и длину его клыков. Да, он думал, что лисы раза в три поменьше! Что же теперь делать?

Пустобрюх между тем не спешил. Как все трусы, он заискивал перед сильными, и любил поиздеваться над слабыми. Мурр, как думал хромой лис, и был именно таким, слабым и безобидным, зверьком. На Борю Пустобрюх вообще не обращал внимания — черепах слишком твердый, а значит, он не добыча.

— Ну что, дружок? — вкрадчивым голосом спросил лис, облизывая желтые клыки: — Почему ты так невежливо разговаривал сегодня со мной? Это не хорошо! Ты грубиян, котенок, а за грубость я обычно наказываю!

— Э-э, видите ли… — вмешался Боря: — Я хотел бы обратить ваше внимание, уважаемый Пустобрюх…

— А с тобой, говорящий камень на колесиках, я вообще не собираюсь разговаривать! — рявкнул лис и ударил Борю лапой. Черепах вместе с роликовым коньком полетел вверх тормашками и упал где-то далеко, в густой придорожной траве.

— Ну вот, мой маленький невежливый дружок, мы и остались одни. Теперь нам никто не сможет помешать! — прогнусавил Пустобрюх, и припал на передние лапы, готовясь к прыжку. В мутных глазах лиса зажглись тусклые голодные огоньки.

Мурр в ответ хищно прищурился. Все время с момента появления лиса он прикидывал, как же ему справится с таким большим и сильным противником. Мысль о бегстве даже не возникла в ушастой голове котенка, ведь он же был из племени Боевых Котов, и когда опасность заглядывала в его желтые глаза, он знал, что победить ее можно только в бою. Бегство — это для трусливых и «пе-се-ми-стов» вроде Хомуса. А он, Мурр Лисий Нюх, Рваное Ухо, Победитель Крыс, будет драться!

Лис прыгнул, целясь схватить Мурра за горло. Котенок увернулся, вскинулся на задние лапы и передним, выпустив когти, изо всех сил деранул желтую свалявшуюся шерсть. Пустобрюх взвизгнул, зарычал и снова прыгнул, щелкая зубами.

На это раз лису почти удалось схватить котенка, Мурр лишь чудо успел выдернуть лапу из пасти врага и зацепить нос лиса когтями. Пустобрюх отскочил, потер нос лапой и посмотрел на котенка уже не так воинственно. Он привык иметь дело с добычей, которая не защищалась. И правда, что могли сделать против здорового лиса мышки, лягушки, ящерицы, зайчата? А тут Пустобрюх сдури напал на вроде бы тоже не большого, но, как оказалось, очень даже когтистого зверька.

Возможно, будь лис хоть чуть-чуть сытым, он ушел бы, решив не связываться, но дело было в том, что уже три дня Пустобрюх голодал, и голод придал ему смелости.

— Сейчас я разорву тебя, мерзкая рыжая тварь! — прорычал лис Мурру и бросился вперед. Возможно, тут нашей истории и настал бы конец, но в этот момент из придорожной канавы выбрался пыхтящий Боря, волочащий за собой свой роликовый конек. Черепах мгновенно сообразил, что делать, и сильно толкнул конек под лапы Пустобрюха. Лис поскользнулся, передняя лапа у него уехала в сторону, вжик! — хромой трусливый поедатель лягушек взвился в воздух, перекувырнулся и — шмяк! — оказался припечатан к решетчатому капоту проносящейся мимо Железной Грохоталки.

— А-а-а-р-р-р! Мы еще встретимся, поганцы! Я еще сожру ваши мер-р-рзкие хвосты на закуску! А-р-р-р-р! — донесся до друзей из темноты удаляющийся голос Пустобрюха.

— Ну вот, гроза полевых мышей поехал кататься! — с усмешкой сказал Мурр, устало сел на хвост и поглядел на Борю, который подтаскивал поближе откатившийся в сторону роликовый конек: — Спасибо, Боря, если бы не ты… Но зачем ты в начале назвал эту облезлую вонючку «уважаемый Пустобрюх»?

— Понимаешь, Мурр, я в начале хотел закончить все дело миром, а для этого нужно расположить к себе собеседника, показать, что ты относишься к нему хорошо. Поэтому то я назвал этого Пустобрюха уважаемым. — Боря помахал в воздухе лапой: — Ну, а потом уж стало ясно, что он просто противный злобный и трусливый дурак…

— Мне это было ясно с самого начала. — Мурр зевнул, подгреб под себя сухие листья и свернулся калачиком: — Давай спать, Боря, вон уже половина ночи прошла, а нам завтра еще через эту Ядовитую пустыню идти.

Утром друзья выбрались из бетонной трубы под дорогой, в которой провели ночь. В ней и вправду было очень тепло и сухо, и путешественники отлично выспались. Теперь им предстоял путь через большой луг, в обход глубокого оврага — прямо к березовой рощице, за которой и начинались заросли дурь-травы.

Идти по пересеченной местности, как назвал Боря все эти кочки и рытвины, заросшие травой, было не так удобно, как по обочине Большой серой дороги. Боря-мобиль то и дело начинал буксовать, и тогда Мурру приходилось его подталкивать.

К полудню им удалось миновать луг и добраться до окраин рощи. Тут друзья сделали привал. Боря нашел в стороне несколько кустиков заячьей капусты и пообедал, а Мурр, у которого с утра маковой росинки во рту не было, полчаса скакал в окрестностях в поисках еду, но в итоге нашел только пару дохлых кузнечиков, которых ему и пришлось грустно сжевать в надежде на более сытную кормежку в Городе, где, по рассказам все той же бродячей мыши Сви, находились какие-то мусорные баки, прямо таки кишащие всякой едой.

— Интересно, а чего это тут кузнечики дохнут? — задумчиво спросил Боря, когда они двинулись в путь.

— А ты что, не чувствуешь, какой запах? — Мурр, у которого нос нюхал намного лучше, чем у черепаха, не даром же его прозвали Лисий Нюх, сморщился: — Сладковатый такой, противный и неживой… Б-р-р-р, ну и гадость! Это небось дурь-трава так воняет. Как же мы через эту поляну пробираться будем?

Заросли дурь-травы возникли перед Мурром и Борей неожиданно. Вроде еще несколько шагов назад вокруг росли обычные одуванчики, клевер да тимофеевка, ну разве иногда попадался какой-нибудь одинокий колючий чертополох, летали мухи, бабочки, ползала по травинкам всякая насекомая живность, как вдруг все изменилось.

Во-первых, и бабочек, и мошек, и жучков-чревячков словно смело ураганом. Высокие, темно-бурые, покрытые противными серыми волосками и колючками мясистые стебли встали перед друзьями стеной. Запах сладковатой гнили стал просто нестерпимым, Мурр даже зажал нос лапой.

У подножия дурь-травин лежали высохшие трупики стрекоз, мух, мышей, мелких птичек, а чуть в стороне виднелось раздувшееся мертвое тело серой вороны.

— Мурр… Мне страшно! — Боря украдкой оглянулся: — Ой, вонища какая! Может, вернемся и попробуем обойти эту дрянь? Ну, по краешку, по краешку…

— Ага, и упремся в овраг! А пока мы его обойдем, пока через реку переправимся, которая у тебя на карте нарисована, сколько времени пройдет! Ш-ш-ш сидит там в стеклянном ящике, пропадает один, и в любой момент его могут купить. А мы тут топчемся. Нет, Боря, вперед! Только вперед!

Но «только вперед» не получилось. Вломившись в заросли дурь-травы, Мурр не сделал и трех прыжков, как голова его закружилась, лапы подкосились, и котенок рухнул на землю. Боря, на которого дурман действовал не так сильно, челюстями схватил котенка за хвост, уперся лапами и выволок друга из-под зловещей сени смертельных зарослей на свежий воздух.

Вскоре отдышавшийся Мурр еще раз попробовал одолеть Ядовитую поляну. На этот раз котенок, перед тем как бросится вперед, вдохнул поглубже и задержал дыхание, но надолго его не хватило, и вскоре он выскочил из зарослей с выпученными глазами.

— У-ф-ф! Ничего… не получается… Боря, что же делать?! Ну, придумай что-нибудь, ты же умный!

Черепах лишь грустно покачал головой в ответ. Ядовитая поляна оказалась непреодолимым препятствием…

Друзья сидели под крайней из берез, в сотый раз изучая Борину карту. По любому выходило, что если вернуться и идти к Городу по Большой серой дороге, на это уйдет три дня. С другой стороны, за оврагом, текла река, которую они вряд ли смогли бы переплыть.

— Неужели выхода нет? — снова и снова тоскливо спрашивал сам себя Мурр, и сам себе отвечал: — Выходит, что нет…

И тут в небе зашумело, в глаза путешественникам полетели мусор и пыль, и на окраину луга возле рощи стали одна за одной садится большие длинноногие величавые птицы.

— Ух ты, Боря, гляди! Кто это? Кто это такие?

— Знаешь, Мурр, я в затруднении. Как говорится, наука тут бессильна, я никогда не встречал описания таких птиц… И никогда ничего подобного не видел! Смотри, какие они большие, какие у них огромные крылья, какие мощные клювы, какие сильные лапы… Хотя я что-то начинаю припоминать…

— Сильные, говоришь? — Мурр по привычке прищурился: — Это очень хорошо, что сильные!

Спустя мгновение котенок уже мчался по лугу к тому месту, где неспешно расхаживали, разминая затекшие за время полета длинные шеи и о чем-то переговариваясь, с десяток неведомых птиц.

Подбежав к ним, Мурр задрал хвост, припал на передние лапки и промяукал Большое Вежливое приветствие:

— Я Мурр, Лисий Нюх, Рваное Ухо, Победитель Крыс, из племени Боевых Котов, рад приветствовать вас, незнакомые птицы, парящие под облаками. Счастья и много еды вам и всему вашему роду!

Крайняя из больших птиц удивленно посмотрела вокруг, никого не увидела и звучным голосом спросила у остальных:

— Вам не кажется, сударыни, что только что кто-то что-то пропищал?

У Мурра от злости и обиды зачесались кончики усов и похолодели лапы. Он не пищал, он сказал все громко и ясно! Котенок уже собрался было гордо удалится, но тут он вспомнил о бедном Ш-ш-ш, который томился в стеклянном ящике, и махнув лапой на всю свою гордость, собрался с силами и крикнул как можно громче:

— Это Я! Мурр! Лисий Нюх! Рваное Ухо! Победитель Крыс! Из племени Боевых Котов! Я рад приветствовать вас, незнакомые птицы, парящие под облаками! Счастья и много еды вам и всему вашему роду!

На этот раз его услышали и заметили. Птицы повернули головы, подошли поближе, и одна из них сказала, вглядываясь в котенка:

— О-о-о! Посмотрите-ка сюда, сударыни! Тут какой-то землеходный зверек с равным ухом что-то нам говорит! Любопытно, не правда ли?

Птицы, с которыми встретились Мурр и Боря, были ни кеми иными, а самыми настоящими китайскими перелетными журавлями. Они всегда вели себя очень гордо и даже немного чванились. Дело в том, что журавли (люди об этом не знают) во время своих перелетов по ночам приземляются на крыши домов в городах и засовывают длинные шеи в трубы, чтобы услышать, о чем говорят люди. Поэтому они считают себя ну о-очень умными птицами, и в разговорах используют много всяких ученых слов, которые услыхали от людей.

Сперва журавли вообще не хотели разговаривать с Мурром, но когда котенок рассказал им, что он вместе с ученым черепахом Борей идет спасать своего друга в далекий Город, птицы заинтересовались. Ведь на самом-то деле они были просто на просто любопытными, как обычные курицы, и людские разговоры подслушивали не для того, чтобы получить знания, а из любопытства.

Когда Мурр закончил свой рассказ, он даже охрип, ведь ему приходилось кричать, чтобы птицы его услышали. Котенок умолк и журавли загомонили все разом:

— Ах, как это мелодраматично! Какие коллизии! Какие страсти! Ах! Ах! Ах!

Наконец вперед выступил вожак стаи, старый журавль с седым пером на макушке. Он наклонил голову, внимательно оглядел Мурра сперва одним, потом другим глазом, и гордо выставив длинную ногу, спросил:

— Ну и что же вы хотите от нас, юноша?

Мурр махнул лапой — а, была не была! — и собрав всю свою вежливость, сказал:

— Не могли бы вы, такие большие и сильные птицы, перенести нас с другом через Ядовитую поляну? Пожалуйста…

Журавли снова загомонили, размахивая крыльями:

— Это неслыханно! Это алогично! Мы не гужевой транспорт, мы свободные птицы!

— Тихо! — крикнул вожак, и нахмуря брови, снова посмотрел на Мурра:

— Ваша просьба оскорбительна для нас, юноша! Мои коллеги совершенно верно выразились — китайские перелетные журавли — это не гужевой транспорт! Поэтому ваша просьба отклоняется. Дикси!

У бедного Мурра от такого количества «ученых слов» защипало в носу. Он уже хотел было уйти, но тут на луг, жужжа колесиками, выкатился Боря-мобиль.

— Эге-гей, Мурр! Я вспомнил! Я вспомнил, как их зовут! Это… О, я, ученый черепах Боря, рад приветствовать вас, китайские перелетные журавли, легких вам ветров и теплых зим!

Журавли, как по команде, повернули свои маленькие головки в сторону Бори и с удивлением воззрились на него. Изумленное их молчание длилось недолго, и вскоре они вновь загалдели:

— Ах! Сударыни, судари, посмотрите, какое диво! Маленькая черепашка использует для передвижения колеса! Ах! Он знает, кто мы! Неужели у землеходных зверьков тоже есть ученые? Не может быть! Какое чудо! Ах! Как это интересно! Ах! Ах! Ах!

Боря, который вспомнил-таки, как называются неведомые птицы, скромно потупился, пережидая бурю восторгов, но когда Мурр, в надежде, что теперь журавли смиловостятся, повторил свою просьбу, вожак вновь отказал друзьям. Видите ли, птицы не могут поступится какими-то принципами…

Грустные и печальные, сидели Мурр и Боря на краю луга, а журавли собирались в клин, готовясь взлетать. И когда ветер уже зашумел в их расправленных крыльях, когда вожак уже вытянул шею, готовясь взмыть в небеса, Мурру вдруг вспомнился их с Борей вчерашний ночной разговор, и отчаянно рванулся к птицам, громко крича:

— Уважаемые журавли! Уважаемые, постойте!

Вожак удивленно обернулся, переступил с ноги на ногу и обратился к остальным:

— Я не ослышался, коллеги? Землеходный зверек назвал нас уважаемыми?..

Журавли помогли друзьям и перенесли их через страшную Ядовитую поляну. Важного и непреклонного вожака тронуло, что такой маленький и необразованный зверек, каковым он считал Мурра, сумел высказать журавлям свое уважение.

Сам полет над поляной Мурр запомнил плохо. Один из журавлей осторожно подхватил котенка клювом за шкирку и тут же земля ушла у Мурра из-под ног, все закружилось, завертелось, поплыло, мимо мордочки пронеслись ветки березы, небо вдруг стало ближе, и… И Мурр зажмурил глаза, чтобы не видеть весь этот ужас. Драться с Пустобрюхом — это пожалуйста, лупить крыс сколько угодно, а вот летать… Нет уж, пусть этим занимаются крылатые!

Зато Боре летать понравилось. Черепах все время, пока был в воздухе, что-то вопил от охватившего его восторга, дрыгал лапами, так что едва не потерял свой роликовый конек. И потом, уже на земле, когда птицы улетели, Боря сказал котенку:

— Знаешь, Мурр, летать — это так здорово! Сегодня я впервые пожалел, что родился черепахом, а не птицей…

Журавли перенесли друзей к самому краю большого картофельного поля. За ним начинались какие-то серые заборы, столбы, невысокие здания, а дальше высились громады многоэтажных домов. Это и был таинственный и полный опасностей Город.

По Бориной карте выходило, что где-то здесь, у забора, должен был находится вход в подземелья, которые тянулись подо всем Городом. По научному эти подземелья назывались «канализационный коллектор», и найти его можно было… по запаху, так объяснила черепаху бродячая мышь Сви.

Искать вход долго не пришлось. Мурр побегал вдоль забора, покрутил носом, и вскоре уверенно ткнул лапой в сторону большой ямы:

— Боря, этот твой кал-лектор вот здесь!

На дне ямы друзья увидели большую трубу, в боку которой зияла огромная дыра. Из дыры тянуло сыростью и пахло так омерзительно, что Мурр невольно зажмурился. Однако запах запахом, а другого пути в Город не было. Боря закинул роликовый конек на спину, Мурр заткнул ноздри лепестками лютика, и путешественники смело вступили во мрак подземелья.

В трубе оказалось довольно сыро, но в общем-то вполне нормально. Правда, сверху свисала паутина, а на покатых стенках белела мерзкая плесень, но если стараться не касаться всей этой дряни и идти прямо по середине, то ничего, терпимо.

Теперь нужно было во что бы то ни стало найти какого-нибудь городского, а вернее, подгородского обитателя и узнать у него, где же находится этот самый зоомагазин.

Однако время шло, Мурр и Боря все дальше и дальше углублялись в подземелье, но вокруг стояла тишина, нарушаемая только звуками капающей воды.

— Где ж тут кто? — в который раз спрашивал Мурр: — Слушай, Боря, может, в этих норах и не живет никто?

— Живет, живет! Не может быть, чтобы не жили. Сви сказала, что под Городом полным полно всякой живности, а она, как мы уже знаем, не врала. Ведь добрались же мы до Города с ее помощью! Значит, и тут ее рассказы нам помогут.

Вскоре труба начала ветвится. В стороны отходили какие-то отнорки, из которых пахло по разному, иногда лучше, иногда хуже. Мурр, нос которого чуял все эти запахи, не смотря на лютиковые лепестки, начал чихать и тереть нос лапой. Нет, ну совершенно точно, в такой вонище никто жить не может!

Оказалось, может. Неожиданно труба, по которой шли друзья, сделал поворот и вывел их в большую пещеру, стены которой были выложены кирпичом. Вокруг громоздились какие-то ржавые железяки, на полу темнело настоящее озеро, в верху проходили теряющиеся в темноте осклизлые трубы, и с одной из них вдруг прямо под ноги Мурру спрыгнул взлохмаченный черно-серый зверек с длинным хвостом.

— Привет! Хай! Салям! Эй, чего, ни бельмеса не понимаете, что ли?

Незнакомец, блестя круглыми черными глазками, обернулся своим голым и подозрительно похожим на крысиный хвостом, присел на лапки и улыбнулся:

— Ну, чего молчите-то, а? Вы кто?

Мурр вышел вперед и торжественно сказал Вежливое приветствие. На Большое Вежливое приветствие, по мнению котенка, зверек явно не тянул.

Когда Мурр закончил говорить, незнакомец засмеялся:

— Ха-ха! Так вы из деревни, что ли? Ну, так бы сразу и говорили. Только деревенские еще все эти вежливые приветствия помнят!

Мурр обиделся и хотел было наподдать невеже, но тут в разговор вступил Боря:

— А скажи нам, незнакомец, как вы тут, в Городе, здороваетесь?

— Обыкновенно — привет! Или — хай! Или — салям! А то вот еще — салют или шолом! Это кому как нравится. И вовсе я не незнакомец, меня Зрыгом зовут, я — ондатр, слыхали, может? Ну да, где уж вам, вы ж — деревенские! Я тут самый главный прыгун и скачун, выше меня никто из Грязнуль прыгнуть не может!

— Ондатр — это вроде хомяка, только с хвостом? — уточнил Мурр, которому Зрыг не понравился. С такими шустрыми ухо в остро надо держать, мало ли что…

— Сам ты хомяк! — обиделся Зрыг: — Ондатра — это водяная крыса. Мы, между прочим, из американских краев, вот так вот.

— Крыса, значит. — уточнил для себя Мурр: — Похож, похож…

— Не, вы чего такого не подумаете. — замахал лапками Зрыг: — Я к этим, к серым, вообще никак не отношусь. Мы ж — Грязнули, а они — Хваталы! Чего увидят, сразу хватают и в норы тащат. Я их сам боюсь, Хватал этих. Не, ну как обидно, что вы про меня ничего не слыхали, я-то думал, меня все знают! А сами-то вы откуда?

Друзья переглянулись, Боря кивнул Мурру — давай, рассказывай, и котенок, сев на хвост, начал говорить…

Когда Мурр закончил, ондатр восторженно перекувыркнулся в воздухе и замолотил передними лапами по своему мокрому мохнатому пузу:

— Не, ну надо же! Так вы те самые, со свалки! О вас и о вашей войне с Хваталами тут столько всего говорят! Все — и Чердачники, и Костогрызы, и Цапы, и даже Клюваны! О-е-е-ей!!! Как мне повезло, а? Кому скажу — не поверят ведь! Пошли, пошли быстрее, к нам, в Грязнульник пошли! Я вас со всеми нашими познакомлю.

Друзья переглянулись — а что делать? — и отправились в Грязнульник…

По дороге Боря и Мурр выяснили, что Зрыг ничего о зоомагазине не знает, но среди Грязнуль есть такие, которые иногда выходят на поверхность, и наверняка кто-то из них что-то о зоомагазине слышал.

Расспросив своего нового знакомого о жизни в Городе, путешественники узнали, что в городских подземельях живет племя Грязнуль — разные маленькие зверьки, которые тут, под Городом, чувствуют себя в безопасности. Среди Грязнуль были и мыши, и хомяки, и морские свинки, и ящерицы, и многие другие.

На улицах Города жили разные другие звериные племена. Самыми сильными из них были Костогрызы — бродячие собаки, и Цапы — уличные кошки. Мурр, услышав о кошках, встрепенулся, — не здесь ли его родичи? Но выяснилось, что к Боевым Котам Цапы не имеют никакого отношения. Зрыг сказал, что Боевые Коты никогда не появлялись в Городе, наверное, они ушли со свалки куда-то в другие места.

Еще в Городе жили Чердачники — племя домашних мышей, которые приспособились соседствовать с человеком, Клюваны — так Зрыг называл всех птиц вообще, хотя Клюваны тоже делились по племенам — голуби отдельно, серые вороны — отдельно, всякие мелкие птички вроде воробьев — сами по себе.

Были и другие племена, о которых Зрыг знал только понаслышке. Где-то в недрах Города обитали страшные и ядовитые Черные гадюки, на пустырях у речного порта жили свирепые хорьки, которые сами себя называли Кланом Острого клыка, а в огромных и мрачных зданиях Старого завода расселились Белоглазые — летучие мыши-вампиры.

Все племена находились в очень сложных отношениях друг с другом. Костогрызы постоянно враждовали с Цапами, Чердачники терпеть не могли Клюванов, Клан Острого Клыка делал набеги и на тех, и других, и на третьих, но все городские обитатели терпеть не могли Хватал — племя серых крыс, к которым относились и те крысы, которых жители Светлой стороны победили в Великой битве.

Мурр несколько ошалел от такого количества незнакомых имен и названий. Надо же, он раньше как-то и не задумывался, что мир так велик и в нем живет столько разных зверей! А ведь еще есть другие Города, и еще существует много лесов, полей, гор (о горах котенку рассказывал Боря), рек, морей и даже есть где-то огромный океан, и все это населено, всюду живут!

«Эх, вот бы повидать весь мир!» — подумал Мурр: «Только как это сделать? Может, Боря прав, и жаль, что я не родился птицей? Были бы у меня крылья, я бы нашел своих родных в два счета!»

От невеселых мыслей о пропавших родственниках котенка отвлек Зрыг, который подвел друзей к небольшой дыре в осклизлой стене очередной пещерки, и торжественно взмахнул лапой:

— Пришли! Входите, парни, еще шаг — и вы в Грязнульнике!

Мурр и Боря следом за ондатром протиснулись в дыру и очутились в довольно сухой, теплой и чистой пещере. Там и сям на ее полу сидели, лежали, ели, умывались, играли несколько десятков разных зверьков.

Зрыг выбежал на середину и громко завопил:

— Хай, Грязнули! Смотрите, кого я вам привел! Это великие воины, обитатели Свалки! Это они победили Хватал и укакошили Хвостобоя!

Грязнули бросили свои занятия и собрались в кучу, недоверчиво оглядывая Мурра и Борю. Все Грязнули были и в самом деле очень грязными, и еще от всех них, мягко говоря, попахивало. «Еще бы», — подумал Мурр: «Вот мы с Борей побудем еще немного в этакой вонище, и тоже всякими запахами пропитаемся».

Из толпы Грязнуль вышел, переваливаясь на толстых лапах, здоровенный кроль. У него не было одного уха, всю морду покрывали шрамы, изо рта торчали большие кривые зубы, а на лысом розовом пузе Мурр заметил следы от чьих-то острых когтей.

— Ну, кто тут великий воин?! — зловеще прорычал кроль: — Пусть докажет! Пусть сразится с Великим Хряпом, вождем Грязнуль! А ну…

Боря испуганно посмотрел на котенка, мол, чего делать-то? Мурр в ответ улыбнулся — не дрейф, Боря, справлюсь. Если уж крыса ласке не соперник, то кролик кошке — и подавно!

Котенок прыгнул вперед, оскалил клыки и промяукал:

— Раз уж вы тут, в Городе, все такие… драчные, то и получай, что заслужил, толстый Хряп!

Мурр рыжей стрелой метнулся вперед, перед самым носом кроля прыгнул вверх, в воздухе зацепил единственное ухо Хряпа когтями, вскочил кролю на спину и вцепился зубами в толстый загривок.

Хряп, явно не ожидавший от незнакомца такой прыти, зарычал, замахал лапами, пытаясь достать дерзкого котенка, но толстый живот мешал кролю, он запнулся и повалился на бок.

Мурр проворно соскочил на землю, еще раз куснул Хряпа, не больно, а так, чтобы понял, и горделиво поставил лапу на поверженного противника:

— Ну что, Хряп, хватит?

— Ой-е-ей! Хватит, хватит. Уф, совсем загонял старика. Верю, верю, ты великий воин!

— Я-то еще что. — усмехнулся Мурр: — Вы вон Борю в бою не видели! Он ка-а-ак даст только — и десять крыс летят кверху лапами! Ми-и-а-я-а-а-а-у!!!

Грязнули, опасливо поглядывая на грозных гостей, расселись в кружок. Хряп, кряхтя, поднялся и сел в центре, напротив Бори и Мурра, который начал умываться, приводя в порядок свою шкурку.

Зрыг вьюн вертелся вокруг путешественников, очень довольный и гордый собой. Он уже успел нашептать Хряпу в единственное ухо, что пришельцы ищут, как попасть в зоомагазин, чтобы освободить оттуда своего друга, тоже героя и великого бойца.

Хряп для солидности помедлил немного, а потом заговорил:

— Я смогу вам помочь, чужеземцы, но у меня есть одно условие!

— Это какое, интересно? — нахально спросил Мурр и на всякий случай выпустив когти, пропахал ими борозды на полу — ну, вроде как почесал.

— Не подумайте плохого. — сразу сменил тон вождь Грязнуль: — Просто в этом самом зоомагазине, будь он проклят, томятся в неволе многие наши братья. Вот если бы вы сумели освободить не только вашего друга, но и их, тогда во веки вечные славили бы все Грязнули ваши великие имена. А как попасть в зоомагазин, мы знаем, не сомневайтесь, поможем, проводим…

— Ну как, Боря? Соглашаться нам или нет? — шепотом спросил котенок у своего друга.

— Другого выхода у нас нет. — ответил черепах.

Той же ночью по трубам и подземным ходам под домами Города пробиралась странная процессия. Впереди, воровато озираясь, быстро бежала маленькая белая, а точнее, грязная мышь, за ней трусил рыжий котенок, и замыкал шествие черепах, на панцире которого вверх колесами лежал роликовый конек. «Операция Ш-ш-ш» вступила, по словам Бори, в свою завершающую фазу…

Было уже глубоко за полночь, когда маленький отряд добрался до неприметной норы в стене одной из пещер, которые провожатая Мурра и Бори, белая мышка Птю называла колодцами.

— Теперь лезьте сюда и пробирайтесь вверх. В конце пути увидите обломок кирпича. Сдвиньте его — и в подвале зоомагазина. А я вас здесь подожду и эту штуку покараулю… — Птю кивнула на Борин роликовый конек: С ним вы все равно туда не пролезете.

Друзья долго позли по узкому и длинному ходу, потом, упираясь всеми лапами, сдвигали кирпич, и наконец очутились в большом и сухом подвале, заставленном всякими коробками и мешками.

Тут пахло совсем по-другому, не так, как в подземельях. Чуткий нос Мурра уловил запахи семян, мяса, каких-то сушеных трав и еще чего-то, чему он не знал названия.

Из подвала вверх вела небольшая лестница, заканчивающаяся дверь. Дверь была чуть-чуть приоткрыта.

— Мурр, нам — туда! — уверено сказал Боря и первым начал неуклюже карабкаться по ступеням.

Из подвала друзья попали в большущую комнату. Было темно, отовсюду доносились разные странные звуки — бульканье воды, храп, шорохи, шуршание, скрипы какие-то…

— Эй, Ш-ш-ш! Ты где? — громким шепотом спросил Мурр, пробираясь вперед. Ответа он не дождался.

Боря, пыхтя сзади, проворчал:

— Ну вот, пришли его спасать, а он молчит! Мурр, может, крикнешь громче, все равно остальных будить, мы ж этим Грязнулям обещали всех отсюда вывести.

— М-а-у!!! — набрав побольше воздуха, рявкнул котенок, и вспрыгнув на смутно различимый в темноте стол, повторил еще громче: — М-а-я-я-у!!!

Что тут началось! Во всех клетках и стеклянных ящиках, которыми, как оказалось, был заполнен весь зоомагазин, поднялся страшный переполох! Мыши, морские свинки, ручные белые крысы, хомяки, черепахи, суслики, лягушки, ящерицы, даже немые рыбы заголосили, закричали, завопили, завизжали так, что Мурр на минуточку оглох.

Со всех сторон на котенка смотрели десятки горящих от страха глаз, со всех сторон слышалось:

— Помогите! Спасите! Ой! Ай! Пропадаем! Помогите!!!

— Тихо, звери! — закричал снизу Боря, но его никто не услышал. Тогда Мурр ударил лапой по столу и завизжал так, как не визжал никогда в жизни:

— З-з-а-а-т-к-н-и-и-т-е-е-с-с-сь в-с-с-е-е!!!

И сразу стало тихо…

Ш-ш-ш обнаружился в самом дальнем углу, в маленьком стеклянном ящике. Уж никак не мог поверить, что это вот Мурр, а это вот Боря, что они пришли за ним, что он свободен. А когда поверил, то невозмутимый, гордый и мужественный Ш-ш-ш даже прослезился.

Пока Боря спускал в ящик к ужу веревку, найденную тут же, и помогал Ш-ш-ш выбраться, Мурр скакал с полки на полку и открывал дверцы клеток.

В зоомагазине оказалось много всяких зверушек, не все они были Грязнулями, многие вообще попали в Город издалека, как Ш-ш-ш, но котенок решил спасти всех. Птицы, в ужасе шарахаясь от Мурра, котенка, в которой они привыкли видеть своего врага, выпархивали в окно. Мыши, хомяки и прочие грызуны сломя голову неслись прочь из магазина, к спасительной дырке в стене подвала. Ящерицы, шурша коготками, разбегались по стенам.

Не все звери были Мурру знакомы, и когда он подошел к одной из клеток и на него из темноты взглянули неизвестно чьи злые холодные глаза, котенок не удивился. Лапой он вышиб задвижку и распахнул клетку:

— Выходи, ты свободен!

Гибкое мускулистое тело, покрытое шелковистым мехом, проскользнуло мимо Мурра, вдруг на мгновение незнакомый зверь замер, внимательно посмотрел на котенка, понюхал, чтобы лучше запомнить, а потом стрелой метнулся к окну, нырнул в форточку и был таков, а в ушах у Мурра прошелестел негромкий голос: «Я твой должник!»

К утру Мурр, Боря и спасенный Ш-ш-ш были уже далеко от Города. Грязнули уговаривали друзей погостить у них в Грязнульнике, но Мурр, который никак не мог притерпеться к местному жуткому запаху, отказался наотрез.

Все же Грязнули, очень благодарные друзьям за спасение своих соплеменников, устроили пышные проводы, выложили всякое разное угощение, а в конце, когда наевшиеся и отдохнувшие Мурр, Боря и Ш-ш-ш уже собрались прощаться, вперед вышел Хряп, взмахнул обгорелой спичкой, и Грязнули грянули песню, сложенную специально в честь гостей:

Друзья не спеша шли по обочине. Теперь, когда не надо было спешить, Боря решил не срезать путь и идти вдоль Большой серой дороги. Огромный, непонятный, странный и жутковатый Город остался позади, но Мурр, с наслаждением вдыхавший свежий луговой воздух, смутно чувствовал — он еще не раз побывает там…