"Близнецы" - читать интересную книгу автора (Стоун Кэтрин)Глава 19– И вы свидетельствуете, мистер Джонс, что были в Атлантик-Сити, а не в Нью-Йорке ночью пятнадцатого октября тысяча девятьсот восемьдесят пятого года? – Брук стояла рядом с жюри присяжных. Когда свидетель отвечал на ее вопросы – глядя на нее, как того требовали ее синие глаза, – он обращался и к присяжным тоже. – Да. – Вы также утверждаете, мистер Джонс, что, несмотря на показания других четырех свидетелей, которые видели вас в Манхэттене… – Я протестую. – Адвокат защиты встал. – Достоверность показаний свидетелей, которые якобы видели мистера Джонса… – Мисс Чандлер? – Судья поднял бровь, посмотрев на Брук. – Если адвокат настаивает, можно организовать очную ставку для определения достоверности показаний всех четырех свидетелей. – Брук с серьезным видом посмотрела на судью. – Мистер Хансен? – спросил судья. – Нет, ваша честь. – Протест отклоняется. Вы можете продолжать, мисс Чандлер. Брук взглянула на Эндрю – это был взгляд триумфатора. Он ответил ей улыбкой, говорящей: «Теперь ты его получила, Брук». – Подними подбородок, Мелани, – скомандовал Стив. – Что, еще? – Мелани выпрямилась, нарушив позу. Стив фотографировал ее уже полчаса. Мелани медленно сделала несколько вращательных движений головой, расслабляя напряженные, затекшие мускулы шеи. – Господи, – прошипел Стив. – Не знаю, почему это так сложно. – Ты хочешь, чтобы я объяснил тебе? – Да. – И ты не помчишься жаловаться Адаму? – Нет. – Ты выглядишь ужасно. – Что? – Я пытаюсь найти такой ракурс, когда бы не были видны твои проклятые темные круги под глазами. Они проступают даже через макияж. – Я… – Твои загулы зашли слишком далеко, Мелани. Они наложили отпечаток на твое лицо. Словно весь мир и без этого не знает, что ты проводишь ночь за ночью у Чарлза Синклера, трахаясь с ним. – Ты не имеешь права… – Я говорю тебе правду, Мелани. Я всегда говорю тебе правду. Просто ты не хочешь слышать ее. Мелани сердито посмотрела на Стива, но не решилась уйти. – Я скажу тебе кое-что еще. Это не продлится долго. Он бросит тебя, как бросал всех остальных женщин в этом городе. Можешь думать, что ты особенная, Мелани, но это не так. Ты просто такая, какой у него не было до сих пор. Ты можешь послать к черту всю свою карьеру фотомодели – а так и получится, если не сделаешь передышку для отдыха, – из-за него. Но не поступай так, Мелани, потому что твои отношения с Чарлзом Синклером не продлятся долго. И это правда. – Брук, ты была просто потрясающей. Какая победа! – восторгался Эндрю, когда они с Брук шли из зала суда обратно в окружную прокуратуру. – Спасибо. Приятное чувство. – Всегда приятно побеждать. – Ну, это когда ты знаешь, что этот парень – преступник. – Брук улыбнулась Эндрю. Эндрю играл ради победы. Он никогда не терял времени на размышления о виновности или невиновности. – Такая победа приятна. – Достаточно приятна, чтобы поужинать со мной, Брук, и отпраздновать твой первый самостоятельный приговор? – Эндрю, я не могу. – «Мы не можем». Последние четыре месяца прошли так, словно никогда не было того мартовского вечера. Эндрю не упоминал об Эллисон и ничего не спрашивал у Брук. Их отношения оставались такими же, какими были до того дня, – нормальные профессиональные отношения уважающих друг дру га коллег. – Просто ужин, Брук. – Нет, спасибо. – У тебя кто-то есть? – Нет, – искренне ответила Брук. – Я беспокоюсь за тебя. «Я тоже беспокоюсь за тебя, Эндрю. Мне жаль, что твоя жизнь несчастлива». Брук поймала озабоченный, задумчивый взгляд его карих глаз и пожалела, что сказала «нет». «Ужин – это было бы прекрасно, но…» – У меня все прекрасно, Эндрю. – Итак, это твердое «нет»? – пошутил Эндрю. – Твердое «нет», но «мне лестно было получить ваше предложение», – тихо рассмеялась Брук и покачала головой. Двадцать минут спустя Брук позвонила в управление уголовной полиции. – Позовите лейтенанта Эйдриана. Прошла целая минута, прежде чем она услышала голос Ника. – Ник Эйдриан. – Автор? За последние четыре месяца Брук несколько раз разговаривала с Ником по телефону насчет уголовных дел, которые они готовили к слушанию в суде, но не видела его с того самого мартовского вечера. «Размышления» были возвращены ей в следующий понедельник вместе с официальной почтой из полицейского управления. К книге прилагалась записка: «Получил удовольствие от книги. И от ужина. И от кофе. Ник». Со вчерашней официальной почтой пришел номер «Нью-йоркера» с напечатанным коротким рассказом «Ритм Манхэттена», написанным Ником Эйдрианом. Это была сильная, захватывающая, волнующая история. Брук позвонила ему, что бы рассказать, как ей понравился этот рассказ, но внезапно почувствовала неловкость. Она не знала Ника. Если бы он хотел, чтобы она знала о его рассказе, он бы сообщил ей о нем в тот вечер, когда они обсуждали короткие рассказы. «Но он решил ничего не говорить мне, – поняла Брук, ожидая, что он ответит на ее вопрос. – Зачем я это делаю?» – Да, – ответил Ник после долгой паузы. – Это замечательный рассказ, Ник. – «Вот и все. До свидания». – Спасибо. «Кто будет прощаться первым?» – Почему ты ничего не сказал мне? – Послушай… Джейсон, и Чарлз, и Гейлен, и Мелани. – Мы провели много времени, беседуя о коротких рас сказах, прежде чем в разговоре всплыли их имена. Это похоже на бросающуюся в глаза оплошность. – За все это время ты первый раз позвонила мне не по служебным вопросам, и то только после того, как увидела мой рассказ, опубликованный в «Нью-йоркере». На что, по вашему мнению, смахивает это, советник? – Ты словно допрашиваешь меня. – Думаю, мой вопрос уместен. И ты прекрасно знаешь ответ, хотя, возможно, и не хочешь в этом признаться. – И каков же ответ? – спросила Брук, зная его и надеясь, что у Ника есть совершенно другой вариант. – Ответ заключается в следующем: внезапно Ник стал стоящим парнем. Ник теперь не просто полицейский. Он только исследует трущобы как полицейский, поскольку именно так поступают серьезные писатели. Ты сама понимаешь, они стремятся прочувствовать на своей шкуре то, о чем пишут. Как у меня получается? Брук не ответила, но в ее голове быстро завертелись мысли. «Какова доля правды в том, что сказал Ник? Это так, но только частично, – поняла она, испытывая ненависть к своей предвзятости. – Только частично». – Сколько в тебе снобизма, Брук, – сердито прошептал Ник и повесил трубку. Никто из них не попрощался друг с другом. – Я заказал столик на восемь часов в «Кольце». Я сказал Жаку, что ты можешь дать себе волю сегодня и съесть целых три стрелки спаржи. – Я могу кутнуть и съесть даже четыре стрелки спаржи, – улыбнулась Мелани. – Итак, я заеду за тобой около семи? – Я не могу пойти сегодня вечером в «Кольцо», Чарлз. – О? – Мне нужно рано лечь спать. У меня уже темные круги под глазами. – Это было правдой из всего, что сказал Стив, но не остальное, хотя она больше всего боялась, что его предсказания сбудутся. – О! Ладно. – Ладно? Думаю, я попробую лечь спать около половины восьмого. – «Это на случай, если ты приедешь к семи». – Отлично. Я позвоню тебе завтра. «Нет, подожди, Чарлз. Не сердись. Я не имела в виду, что сегодня мы не можем побыть вместе». – Хорошо. – Спокойной ночи, Мелани. – Спокойной ночи, Чарлз. Мелани сидела рядом с телефоном минут двадцать. Чарлз ее неправильно понял. Она хотела встретиться с ним. Она хотела вместе с ним лечь в постель. Но разве они не могут просто обняться и уснуть? Или, может быть, это она неправильно понимает его? А может, Чарлз не хочет находиться рядом с ней, если они не собираются всю ночь заниматься любовью, вернее – сексом? – Нет, – прошептала она. Они засыпали в объятиях друг друга каждую ночь после путешествия на Сент-Барт. Очень поздно, после того как занимались любовью, да, конечно, но… Мелани взяла трубку и позвонила в пентхаус Чарлза. Она должна поговорить с ним. Ей необходимо знать. Линия оказалась занята. «Он звонит Вивеке, – насмехалось над Мелани ее задетое самолюбие. – Вивеке или какой-нибудь другой знакомой – одной из сотен женщин. Может, даже Брук. Нет. Возможно, он просто разговаривает с Джейсоном». Мелани заставила себя подождать еще десять минут, прежде чем снова набрала номер. На этот раз никто не ответил на ее звонок. Чарлза не было дома. – Это Брук Чандлер из окружной прокуратуры. Лейтенант Эйдриан на месте? – Брук позвонила в девять часов утра, чтобы извиниться. Она практически не спала всю ночь: он прав, и она должна сказать ему об этом. – Нет. Он на выезде по неотложному делу. Кто-то другой сможет помочь вам? – Нет. Будьте любезны, передайте ему, что я звонила. Мелани никогда не была на работе у Чарлза. Они ни разу не пытались встретиться друг с другом в рабочее время. Даже сейчас у нее был всего один час между фотосъемками. Этого времени совершенно недостаточно, но ей нужно увидеться с ним. Мелани шла по отделанным мрамором коридорам, не обращая внимания на великолепие, окружавшее ее. Как-нибудь в следующий раз Чарлз сможет показать ей это знаменитое здание. – Меня зовут Мелани Чандлер. Я хочу узнать, можно ли видеть Чарлза Синклера. – Мелани могла бы вообще не говорить ни слова. Секретарша в приемной сразу же узнала ее и моментально догадалась о том, чего хотела Мелани. Все знали о Чарлзе и Мелани. – Давайте-ка я проверю, занят ли он. Через две минуты Чарлз появился в дальнем углу приемной – на шикарной лестнице, застеленной ковровой дорожкой. Лестница вела в личные кабинеты Чарлза и Джейсона и их помощников. – Привет. – Пойдем ко мне в кабинет. Они не произнесли ни слова до тех пор, пока не вошли в великолепный кабинет Чарлза. Он закрыл за собой тяжелую дверь и повернул в замке ключ. – Как дела? Твои темные круги под глазами стали менее заметны. – А твои – нет, – прошептала Мелани и нежно коснулась темно-синих кругов под его карими глазами. Хотя Мелани беспокоилась из-за «недопонимания» и долго размышляла над тем, что оно могло означать, этой ночью она все-таки спала. Это лишний раз свидетельствовало о том, как необходимо ей было выспаться. Но Чарлз выглядел так, словно вообще не ложился. – Знаешь, мне не спится без тебя. – А я не хотела, чтобы ты спал без меня. – Нет? – Я подумала, что могла бы рано лечь спать, а ты бы мог присоединиться ко мне. – Мелани пожала плечами, осознавая, что это глупая, сентиментальная мысль. – А почему бы нам вместе не лечь спать рано? Может, попробуем сегодня вечером? Мелани ответила ему поцелуем, который мог привести к непредсказуемым последствиям, если бы она чудесным образом не вспомнила о своей фотосъемке. Мелани неохотно отодвинулась от Чарлза. – Мне пора идти. – Мелани направилась к двери, когда ее внимание привлекла фотография в рамке на стене. Должно быть, Стив сделал эту фотографию во время фотосъемки в Центральном парке прошлой зимой. Мелани никогда не видела ее до этого момента. В рамке была она – Мелани Чандлер, но не уставшая от славы топ-модель, а энергичная, жизнерадостная, очаровательная искусительница. – Стив сделал этот снимок после того, как ты сказала: «Я не стану выставлять за это счет тебе, Чарлз». – Не думала, что ты обратил внимание на мои слова. – Я всегда обращаю на тебя внимание. Ник позвонил Брук в десять часов вечера того же дня. – Ты узнал мой нигде не зарегистрированный номер телефона? – Я решил, что ты могла звонить мне по срочному делу. А до этой минуты у меня не было возможности связаться с тобой. – В ее сообщении говорилось, что она звонила из окружной прокуратуры. – Нет никакого срочного дела. Я звонила, чтобы извиниться. – Не обязательно. – У Ника был такой голос, словно он чувствовал себя уставшим и разбитым. – То, что я сказал тебе… это я самому себе говорю, понимаешь? И злюсь я на самого себя… – Ник, что случилось? – Брук решила, что с Ником происходит нечто, не связанное с их вчерашним разговором. Что-то произошло, что-то важное и ужасно тревожное. – Отвратительное, отвратительное сегодняшнее убийство. Вернее, оно было совершено прошлой ночью. – Всю ночь и большую часть дня Ник находился на месте преступления, в богато обставленной квартире. – Ты услышишь об этом в одиннадцать часов вечера в новостях. – Что? – Убита молодая женщина двадцати семи лет, красивая, преуспевающий брокер, владеющая большой фирмой на Уолл-стрит, – глухим голосом ответил Ник. Женщина была изнасилована, а потом заколота ножом насмерть. Ник не стал говорить об этом Брук. – Ее зовут – звали – Памела Роудз. – Я о ней слышала. Она делала обозрения по фондовой бирже в утренних новостях. – Да. Брук передался ужас Ника. Должно быть, он увидел что-то такое страшное, что не выразить словами. Это потрясло и взбесило его. – Ты знаешь, кто это сделал? – Нет. Вероятно, кто-то, кого она знала или думала, что знает. Это произошло в ее квартире. Нет никаких признаков насильственного вторжения; кроме того, она была красиво одета, словно на выход. – «По крайней мере, сначала была одета, прежде чем…» – Ты скоро отыщешь его. – Брук хотелось приободрить Ника. Она ненавидела этот его тон – совершенно бесцветный тон его голоса. – Надеюсь. Если это не первая жертва какого-нибудь сумасшедшего маньяка. – Почему ты думаешь, что такое может быть? – Просто чутье. Это убийство – такое жестокое, и ни одной улики. Нет ни одного отпечатка пальцев. Мы определили группу крови по его сперме, но кроме этого… – Ник вздохнул. – Не похоже, что убийца – просто отвергнутый любовник. Тут действовал или… гм… профессионал, или психопат. – О! – Будь осторожна, Брук, хорошо? – внезапно попросил ее Ник, и в его голосе снова послышались живые нотки. Ему пора было уходить. Полицейский патологоанатом, только что закончивший работу по вскрытию трупа Памелы Роудз, вошел в его кабинет. – Мы поговорим позже. Спасибо за звонок. Так много крови – слишком много. Будет меньше грязи в следующий раз. В следующий раз? Конечно! Настанет кровавая бесконечность следующих разов до тех пор, пока она не поймет. Она не может обращаться со мной так! Если она обращается со мной так, кому-то придется платить за это… Он посмотрел на слова, которые нацарапал в своем дневнике две ночи назад – спустя несколько часов после того, как жестоко убил Памелу Роудз, – и улыбнулся при волнующем воспоминании. |
||
|