"Близнецы" - читать интересную книгу автора (Стоун Кэтрин)

Глава 15

Гейлен пыталась сочинять. Она писала слова на бумаге, но они не имели никакого смысла. Раньше слова всегда текли ясным и уверенным кристально-голубым речным потоком из чистого горного озера. Но сейчас слова, мысли и чувства по являлись с разных сторон и образовывали извилистые и пересекающиеся каналы, которые появлялись ниоткуда и вели в никуда.

Целый месяц Гейлен пыталась писать, прерываясь только из-за телефонных звонков Чарлза, проявляющего осторожность, и периодической необходимости поесть. Но то, что когда-то было так легко и доставляло ей столько удовольствия, теперь оказалось невозможным. Каждый день приносил еще больше злости, разочарований и усталости.

В конце концов, Гейлен совершенно обессилела.

Гейлен не могла есть, хотя внутренний голос говорил, что голодать нельзя. Этот голос внутри ее также требовал, чтобы она пошла на прием к врачу.

Спустя восемь недель после возвращения Чарлза и Гейлен из Парижа она сидела в светлом кабинете Сары Рокуэлл, доктора медицинских наук. Доктор Рокуэлл специализировалась на акушерстве и гинекологии. Гейлен записалась на прием к доктору Рокуэлл, потому что именно это беспокоило ее прежде всего. Другие симптомы потенциально возможных заболеваний – лейкемии, туберкулеза, – казались менее значительными, чем те, которые так хорошо диагностировала доктор Рокуэлл.

Гейлен решила дождаться результатов теста, которые, как сказала доктор, будут готовы уже через час.

– Результат теста – положительный. Вы беременны, – улыбнулась Сара Рокуэлл.

А Гейлен вздохнула. Еще во время осмотра на кресле доктор Рокуэлл сказала Гейлен, что если она беременна, то срок пока слишком маленький. Срок беременности составлял восемь, девять, может быть, десять недель. Из-за такого короткого срока пока еще сложно сказать что-то более определенное при физическом осмотре. Пока Гейлен ждала результата теста, зная, что он будет положительным, она думала: «Восемь недель – значит, это ребенок Чарлза; девять или десять недель – тогда это ребенок Джейсона».

– Я не могу рожать этого ребенка, – сказала Гейлен доктору Рокуэлл.

– О?

– Нет. Полагаю, мне нужно сделать аборт, – прошептала она чужим голосом. Вместо нее говорил кто-то другой, другая женщина, которая спала с двумя мужчинами – братьями – и забеременела от одного из них. – У меня нет другого выбора, – добавила она.

– У вас есть выбор, Гейлен, – поспешно возразила Сара. – Это очень важный выбор. Вы можете решить не иметь ребенка. Или же вы можете решить иметь этого ребенка.

– Вы не понимаете. – Гейлен взглянула на доктора.

– Расскажите мне о том, чего я не понимаю, – ласково попросила Сара, выражением глаз предупреждая: «В общих чертах, без личных подробностей».

– Я не знаю, кто отец ребенка, – спокойно призналась Гейлен, испытывая неловкость.

– Полагаю, это важно, если вы считаете, что потенциальный отец может иметь генетические отклонения, которые отрицательно скажутся на предродовом развитии ребенка, – предположила Сара, немного ругая себя. Она знала Гейлен Элизабет Спенсер. Сара читала «Эмералд» и «Сафайр». Она была уверена, что Гейлен сможет позаботиться о своем ребенке, будет любить его и, возможно, никогда не простит себе необдуманного, поспешного решения.

Точно так же Сара относилась ко всем своим пациенткам, а не только к Гейлен Спенсер. Ей хотелось, чтобы ее пациентки делали правильный выбор, каким бы он ни был. Прежде чем принять решение, нужно хорошенько все обдумать.

– Генетически с отцом все в порядке. Это один из двух мужчин, – заявила Гейлен с легким вызовом. Даже если Сара Рокуэлл и удивилась или была шокирована от признания Гейлен (но этого не было), она не показала это. – Они оба здоровы.

– И вы здоровы.

– Да. – «Я ношу под сердцем генетически здорового, крепкого ребенка».

– Тогда почему вы хотите сделать аборт, Гейлен?

– Я не замужем. Я не знаю, кто отец ребенка. И хотя это не имеет большого значения… – начала объяснять Гейлен, но потом замолчала. Это правда. К делу это не относится. Если бы она знала, что отец ребенка – Джейсон, сказала бы она ему об этом? Нет. А если бы отцом оказался Чарлз? Может быть…

– Итак, с социальной точки зрения это немного поспешно…

Гейлен нахмурилась, глядя на Сару.

– Я не пытаюсь принять решение за вас, Гейлен. Просто мне хотелось бы быть уверенной, что вы действительно все хорошо обдумали. И если процедура аборта такая легкая, это не значит, что решение принять несложно.

– Вы думаете, мне лучше оставить ребенка?

– Я не могу принимать решение за вас, но я дам вам специальную литературу и телефонные номера. Уверена, вы знаете, что аборт накладывает тяжкое моральное бремя и на пациентку, и на врача.

– Как долго я могу решать?

– У вас есть время. Недели. Риск возрастает со временем, поэтому вам придется балансировать между тем, чтобы иметь достаточно времени и почувствовать себя уверенной, и вместе с тем не тянуть слишком долго.

Гейлен кивнула головой.

– Дать вам литературу и нужные телефонные номера?

– Нет. Единственный человек, с кем мне необходимо говорить, – это я сама. Я дам вам знать о своем решении.

– Прекрасно. А если у вас возникнут какие-либо вопросы, позвоните мне.

Гейлен позвонила Саре на следующий день.

– Я собираюсь оставить ребенка.

– Хорошо.

– Мне нужно задать вам несколько вопросов.

– Слушаю.

– Ну, из-за общественного мнения… гм… поспешности этого… – начала Гейлен, стараясь говорить уверенно. – Мне нужно уехать.

– С удовольствием порекомендую вам другого акушера-гинеколога. Вы знаете, куда переедете?

– Не уверена, но мне нужно уехать прежде, чем мое состояние станет заметным. Когда это будет?

– Бывает по-разному. Но наверняка – к пятому месяцу. А пока что нам следует встретиться в ближайшее, время. Нам надо поговорить насчет диеты и питания. Мне бы хотелось, чтобы вы начали набирать вес. Вы кажетесь слишком хрупкой.

– Нет, я сильная, – отважно сказала Гейлен. «Сильная и независимая». – Я всегда была худенькой. Из-за этого могут возникнуть проблемы?

– У вас нет достаточно энергии для самой себя, не говоря уже о ребенке. Вы едите с аппетитом?

– Меня сильно тошнит. И не только по утрам.

– Вам нужно заставлять себя есть.

– Хорошо, – уклончиво согласилась Гейлен. У нее было еще много вопросов, неотложных вопросов. – А у меня будет когда-нибудь способ установить, кто отец ребенка?

– Возможно, нет, до рождения ребенка.

– А вы не сможете определить точно, когда я забеременела?

– Нет, поскольку у вас нерегулярный менструальный цикл.

– А после рождения ребенка?

– Определение группы крови может помочь. Это не доказывает отцовства, но может исключить его. Но это все зависит от их группы крови и от вашей.

– У меня группа В. У одного из них группа О. – Гейлен знала, что у Джейсона группа крови О, потому что однажды читала ему содержимое его портмоне, включая и карточку с группой крови. – Я не знаю группы крови другого, но они близнецы.

– Близнецы? – Теперь Сара сделала веское предположение об установлении личности потенциальных отцов. Сара даже не сказала Гейлен, что знает, кто она такая. Это казалось не уместным. Сейчас же Гейлен невольно призналась Саре, что отцом ее ребенка был или Джейсон, или Чарлз Синклер. Но это тоже не имеет большого отношения к делу, если не считать самого еще не родившегося ребенка, который унаследует огромную издательскую империю.

– Они не похожи внешне.

– Тогда группа крови второго может быть любой из четырех, все зависит от группы крови их родителей. Очевидно, если у него группа О, как у его брата, или группа В, как у вас, тогда этот тест не поможет. Но если у него группа А или АВ…

– А или АВ, – повторила Гейлен.

– И если у ребенка группа А, – добавила Сара. – Кроме простого способа определения отцовства по группе крови, существуют еще другие, более сложные генетические тесты, – продолжала Сара. – Что касается близнецов – даже просто родных братьев, – то их генетическое сходство может оказаться таким, что будет сложно определить отцовство со стопроцентной точностью. Для таких тестов потребуется тщательный отбор анализов крови потенциальных отцов.

– Возможно, лучше вообще не знать, кто отец, – пробормотала Гейлен.

Но спустя три дня, когда вечером ей позвонил Чарлз, потому что не слышал ее в течение почти десяти дней, Гейлен спросила его.

– Какая у тебя группа крови? – Гейлен сделала так, что бы вопрос прозвучал между прочим. На самом деле она ждала подходящего момента в течение всего разговора, надеясь, что вопрос прозвучит как пустяковая, запоздалая мысль.

– Почему ты спрашиваешь? Только не говори, что начала писать детективы.

– Нет, просто я читаю статью о процентном соотношении каждой группы крови. У меня группа В, она более редкая.

– У меня группа О. Очень распространенная.

– О! Группа О, – повторила Гейлен. – Тогда я никогда не узнаю…

– Ты кажешься разочарованной.

– Нет. Думаю, просто я ищу носителей группы А.

– Итак, ты пишешь? – спросил ее Чарлз после короткого молчания.

– Да. – Гейлен заставляла себя писать. Ей были необходимы деньги и карьера, чтобы растить еще не родившегося ребенка. – Мне нужно закончить редактирование «Гарнет» к следующей неделе.

– Ты опережаешь график. А как дела со сценарием? – Он должен был быть готов через три недели.

Гейлен вздохнула. Ей стоило заранее прорепетировать их разговор. Она собиралась позвонить ему, когда подготовит свою речь. Но сейчас он задал этот вопрос.

– Мне бы хотелось отложить съемки фильма до следующей весны.

Гейлен затаила дыхание.

– Почему? – ровным тоном спросил Чарлз.

– У меня проблемы, я, не могу сейчас писать о любви. – Это была правда, хотя не это являлось истинной причиной. Но она не могла рассказать Чарлзу, почему она не сможет осенью поехать в Кению вместе с ним и Джейсоном. Она не могла сообщить ему, что ее ребенок – и его или его брата-близнеца – появится на свет в начале ноября. – Мои розовые очки разбились вдребезги.

– Я думал, ты починила их.

– Мне нужно время, Чарлз. – Это правда. – Уверена, что Мелани…

– Мелани наняли, чтобы помочь.

– Чарлз, пожалуйста.

– Гейлен, ты подписала контракт.

– Я не могу это сделать, Чарлз. – Слезы навернулись на глаза Гейлен, а ее голос сломался. С той самой ночи, когда Гейлен обнаружила Джейсона вместе с Фрэн, ее чувства были спрятаны глубоко внутри. Но теперь из-за беременности она больше не могла сдерживаться.

– Нет, ты можешь.

– Ты не позволишь мне изменить контракт? – Гейлен чувствовала себя так, будто ее предали. «Чарлз, ты же мой друг, пожалуйста!»

– Не я принимаю это решение. – Чарлз и Джейсон были исполнительными продюсерами, но… – На контракте стоят подписи – твоя и Джейсона. Ты можешь попросить его.

Через пять дней Гейлен проснулась от боли внизу живота. У нее было такое ощущение, словно начинаются месячные.

«Но у меня не должно быть!..»

Гейлен лежала спокойно, молясь, чтобы спазмы прекратились. Через несколько минут спазмы кончились, боль прошла. Неприятности – с раннего утра. Прежде чем встать, Гейлен подождала пятнадцать минут, думая о своем ребенке, – счастливые мысли.

Когда она закончила одеваться, снова возникла боль. На этот раз она была такой сильной, что скрутила в комок ее желудок и парализовала легкие. На этот раз спазмы сопровождались горячей влагой внизу живота.

Кровь? Нет!

Скорчившись от боли и страха, Гейлен, пошатываясь, направилась к телефону в своей комнате. Гейлен получила личный телефон благодаря Джейсону. Но она собиралась отключить его. Дрожащими пальцами Гейлен набрала телефонный номер кабинета доктора Рокуэлл.

– Гейлен, сделайте несколько глубоких вдохов. Успокойтесь.

– Что происходит?

– Я не могу поставить точный диагноз по телефону, но я могу сделать предположение. Мне нужно задать вам несколько вопросов. Хорошо?

– Да. – Гейлен чуть-чуть выпрямилась. Она не успокоилась, но боль немного утихла.

– Вы потеряли много крови?

«Много крови? Ведь вообще не должно быть никакой крови, не так ли? Любое количество – уже слишком много».

– Нет.

– У вас были кровяные сгустки или обрывки ткани?

– Обрывки ткани? Нет. Просто красная кровь.

– Боль ощущалась посередине живота или сбоку? – Сара задавала вопросы, которые помогли бы ей решить – может ли Гейлен прийти к ней на прием или же ей необходимо срочно, возможно на машине «скорой помощи», ехать в больницу. Сейчас она задавала вопросы, чтобы установить, нет ли внематочной беременности. Внематочная беременность всегда представляет угрозу для жизни женщины.

Судя по тому, что Сара знала о Гейлен, было не похоже, что у нее может быть внематочная беременность. Гейлен начала жить половой жизнью только с конца декабря и не умела предохраняться. Сара помнила удивление в глазах Гейлен, когда она задала ей этот вопрос. Конечно, они не использовали ни каких средств. Ведь они влюбились – раз и на всю жизнь, – и если бы она забеременела, то это было бы просто чудесно. Выражение изумления и короткая вспышка воспоминания о замечательной мечте быстро испарились, превратившись в то, что было скорее похоже на отчаяние.

– Боль в середине живота. Словно при месячных. Только сильнее.

– Какие ощущения сейчас?

– Боль немного утихла – точно так же случилось и рано утром, – а кровотечение замедлилось, – с надеждой в голосе отвечала Гейлен. Может быть, она чересчур сильно беспокоится?

– Вызовите такси и приезжайте сейчас же ко мне в кабинет. Если по дороге станет хуже, тогда отправляйтесь… – Сара назвала Гейлен две больницы. – Хорошо?

– Да. Я теряю ребенка?

– Совсем не обязательно, Гейлен. Я буду знать точно, когда осмотрю вас.

– У вас была так называемая угроза выкидыша, – сообщила Сара, когда закончила осмотр через сорок пять минут.

– Угроза?

– Именно так это называется.

– Что это значит?

– Это значит, что вы не потеряли ребенка, – осторожно объяснила Сара.

– Но я могу потерять его?

– Да. Мы узнаем это в течение следующих нескольких дней. Боли и кровотечение могут прекратиться, и все будет замечательно. Но они также могут и усилиться, тогда у вас может быть выкидыш.

– Что я могу сделать?

– Прежде всего, вы должны понять, что это не ваша вина.

У многих женщин бывает выкидыш в первые три месяца беременности. Часто это случается из-за того, что что-то не так с зародышем. И даже если вы исполните мои рекомендации, это совсем не обязательно изменит исход беременности. Но мне бы хотелось, чтобы вы выполняли мои предписания, потому что это безопасно и полезно и для вас, и для ребенка. Хорошо?

Гейлен кивнула.

– Строгий постельный режим. – И, поколебавшись, Сара добавила: – Никаких сношений.

– Что?

– Нельзя жить половой жизнью.

– О!

– Как у вас дела с весом?

– Я набрала целый фунт!

– Не так уж много.

– Я действительно стараюсь. – На ее глазах появились слезы. Гейлен боролась за то, чтобы не потерять вес. Поправиться на целый фунт, несмотря на тошноту, казалось ей огромным достижением. И этого недостаточно! А что, если она именно из-за этого теряет ребенка?

– Дети – очень выносливые, – сказала Сара, правильно прочитав в глазах Гейлен обвинение самой себя. – Вы должны это знать, поскольку много времени провели в развивающихся странах.

Гейлен знала это. Она видела это.

– Вы знаете, кто я такая?

– Конечно. Но я не знаю, в каких условиях вы сейчас живете. Сможете ли вы соблюдать строгий постельный режим и хорошо питаться и есть ли у вас кто-то, кто мог бы присматривать за вами в течение следующих нескольких дней? – «Другими словами, я не знаю одного: есть ли у вас друг?»

Гейлен задумалась о своих условиях жизни в старом особняке. Ее комнатка на третьем этаже, общая кухня внизу и соседи, которые менялись так часто, что не успевали стать ее друзьями, – не отвечали требованиям доктора Рокуэлл. У Гейлен были друзья – Чарлз, Брук и Мелани, – но никто из них не должен был знать о ее беременности.

– Не совсем.

– Думаю, самое лучшее – положить вас в больницу. Обычно мы не прибегаем к госпитализации при угрозах выкидыша, но… – Сара замолчала, подумав: «Но у большинства женщин есть мужья, или любовники, или семьи, или друзья, или хоть кто-то. У большинства женщин, но не у Гейлен». – Но, принимая во внимание ваш вес, несколько дней усиленного питания кажутся разумным основанием, – продолжила Сара. – Вас это устраивает?

– Все что угодно, если так лучше для моего ребенка.