"Куда ведет сердце" - читать интересную книгу автора (Лоуренс Стефани)Глава 19На следующий день Пенелопа сидела в гостиной старой леди Харрис, делая вид, что пьет чай, и слушала разговоры окружающих. Кое-кто из светских львиц все еще оставался в городе, поскольку их мужья занимали важные посты в правительстве и пока что не могли отъехать в деревню. Безмятежное течение приема было нарушено совершенно неожиданным образом, а именно – появлением полицейского. Очень немногие из присутствующих дам когда-либо имели дело с полицией. Поэтому когда Сайлас, дворецкий леди Харрис, громко объявил, что в дом явился констебль, в комнате воцарилась мертвая тишина, каковой вряд ли можно было бы добиться в обычное время. Констебль, мужчина средних лет в тесном мундире, стоявший за спиной представительного Сайласа, явно растерялся под огнем направленных на него взглядов. Но когда леди Харрис приветливо попросила беднягу изложить свое дело, тот взял себя в руки и оглядел комнату. – Я приехал за мисс Эшфорд. Пенелопа поставила чашку и поднялась. – Я мисс Эшфорд. Полагаю, вас прислал инспектор Стоукс? Констебль нахмурился: – Нет, мисс. Я здесь потому, что в приюте сказали, будто вы там главная. Мой сержант только сейчас выдал ордер на обыск. Вам нужно ехать в приют, чтобы ответить на некоторые вопросы. Пенелопа ошеломленно уставилась на него. Констебль показал на дверь: – Не соблаговолите пойти со мной, мисс? – Извольте, констебль. Она направилась к двери, слыша за спиной шепоток и пересуды. Конечно, мать сумеет сгладить неприятное впечатление, но Пенелопа возблагодарила небо за то, что не слишком прислушивалась к общественному мнению: ее жизнь и счастье не зависели от одобрения света. Наемный экипаж, в котором прибыл констебль, отвез их к приюту. Она вынудила себя подождать, пока констебль спустится и придержит дверь: подобные мелочи подчеркивали ее статус, что было очень важно в общении с полицией. Она величественно вплыла в дом с тем спокойным превосходством, каким обладали ее мать и все леди Харрис этого мира. Стянула перчатки и недовольно огляделась: – Где ваш сержант? – Сюда, мисс. – Мэм, – коротко обронила она, шагая вслед за констеблем по длинному коридору. Тот недоуменно оглянулся. – Прошу прощения, мисс? – Мэм, – повторила она. – Учитывая мой возраст и то обстоятельство, что я управляю приютом и являюсь его директором, независимо от семейного положения, ко мне следует обращаться «мэм». Никогда не мешает поставить на место неприятного человека, хотя констебль еще ничем не вызвал ее раздражения. – Вот как? – нахмурился констебль, пытаясь усвоить урок. Наконец они нашли сержанта. Небрежно опершись бедром о письменный стол в ее кабинете, тот наблюдал, как два констебля обыскивают высокие шкафы. Судя по всему, стол уже обыскали. Еще двое перебирали дела в шкафах приемной, к крайней досаде мисс Марш. Пенелопа смерила сержанта недовольным взглядом. Ей не понравилось увиденное. Наглый и к тому же наверняка невежда. Бросив на стол ридикюль, она уселась в свое кресло. Ну вот, главное – сделать первый шаг. – Мне сказали, что у вас есть ордер, сержант. Она еще не встретилась глазами с сержантом, предпочитая хмуро осматривать стол и отмечая беспорядок и разбросанные бумаги. И только выдержав паузу, повелительно протянула руку: – Могу я видеть этот ордер? Сержант, как и ожидалось, мгновенно помрачнел. Пенелопа краем глаза наблюдала, как он неохотно выпрямляется и отходит от стола. Оглядев подчиненных, он попытался предугадать реакцию того констебля, которого посылал за ней, но, к сожалению, принял неверное решение. Он затянул ремень, выпятил грудь и напыщенно произнес: – Не знаю, должен ли я… Мы здесь по требованию закона и делаем нашу работу, чтобы разоблачить… – Ордер, сержант, – холодно перебила она и на этот раз вложила в свой взгляд всю ледяную надменность леди Озбалдестон и герцогинь Сент-Ивз, как вдовствующей, так и Онории. Эти трое были ее идеалом. Именно так следует вести себя в подобных ситуациях. – Считаю, что как представитель владельцев этого дома и как директор приюта должна потребовать, чтобы мне предъявили ордер. Разве не так диктуют правила? Она блефовала. Но поскольку не раз обсуждала с Барнаби порядок проведения обысков и арестов, полагала, что сейчас не слишком отклоняется от истины. Судя по тому, как забегали глаза сержанта и как растерялись его подчиненные, на время прекратившие шарить в шкафах, Пенелопа, похоже, попала в точку. Поэтому она снова протянула руку и спокойно приказала: – Ордер, пожалуйста. Сержант с крайней неохотой полез в карман и вытащил сложенный вдвое листок. Пенелопа взяла его и развернула. – Как можно помогать полиции, когда даже не знаешь, в чем дело и кому взбрело в голову… Неодобрительное ворчание должно было дать ей время как следует понять содержание ордера. Но, осознав, что полицейским приказано проверить все дела подопечных и документы приюта на том основании, что… Пенелопа задохнулась. Бешенство, подобного которому она еще не испытывала, захлестнуло ее. – Что?! Все полицейские выпрямились, словно получили приказ встать по стойке «смирно». Не веря собственным глазам, Пенелопа громко объявила: – Это возмутительно! Тон ее был таков, что мужчины поежились. Когда она подняла глаза, сержант отступил. – Д-да, – неуверенно пробормотал он. – Возмутительно, мисс. Именно поэтому мы здесь. Нельзя же допустить, чтобы вы продавали детей в воровские школы. Не согласны? Пенелопа предприняла героические усилия сдержаться. Быть обвиненной в том, против чего она боролась последние несколько недель… – Какой дьявол вбил в ваши тупые головы подобные идеи? Хотя она не повысила голос, беднягам явно стало не по себе. Только сержант самодовольно ухмылялся, демонстрируя полное отсутствие самосохранения. Он вытащил еше один листок и вручил Пенелопе. – Вот это распространяет Скотленд-Ярд. Они прислали объявление вместе с ордером на обыск. Так что легко сложить два и два. Пенелопа непонимающе уставилась на одно из объявлений о розыске пропавших мальчиков с предложением награды. – Это я составила объявление. И награду, если кто-то за ней явится, выплатит приют. Объявление было напечатано мистером Коулом, в его типографии на Эджвар-роуд, в качестве одолжения мистеру Барнаби Адэру, сыну графа Котелстона. Сам мистер Адэр – один из комиссаров, осуществляюших надзор за полицией. Распространял объявления инспектор Бэзил Стоукс из Скотленд-Ярда. Упорно глядя в физиономию сержанта, она с убийственным спокойствием продолжала: – Не понимаю, как, учитывая подобные обстоятельства, вы можете извинить или хотя бы объяснить вот это?.. Она помахала ордером. – Может, потрудитесь просветить меня, сержант? Глупец пытался. Приводя разные доводы. Обыск застопорился. Внимание окружающих было приковано к битве характеров, происходившей за столом Пенелопы. Заглянувшая в дверь миссис Кеггз, в ответ на вопрошающий взгляд Пенелопы, сообщила, что все уроки отменены по приказу сержанта, а преподаватели созваны в кабинет и собрались в коридоре. Это вызвало очередное «Что?!» со стороны Пенелопы и привело к очередному словесному поединку между ней и сержантом. Только угроза привлечь его к ответственности за любую неприятность, причиненную детям, заставила его отступить и позволить преподавателям вернуться в классы. Пенелопа все еще пыталась установить, что именно ищет сержант, – в подобных обстоятельствах она не собиралась позволить ему продолжать обыск. Кто знает, что могут они подсунуть в горы папок, чтобы потом, якобы случайно, найти и обвинить ее в преступлениях, которых она не совершала? Но вошедший Энглхарт встал у нее за спиной. Когда она на миг прервала перепалку и оглянулась, он ободряюще улыбнулся: – Я дал мальчикам упражнения, чтобы на время чем-то их занять. И посчитал, что… – он тяжелым взглядом уперся в лицо сержанта, – что старший клерк уважаемой адвокатской конторы просто обязан присутствовать в качестве свидетеля. Вид у него был бесстрастным, как и подобает хорошему адвокату. – Вы совершенно правы, – кивнула Пенелопа и вновь повернулась к сержанту. В конце концов она, потеряв терпение, послала за Стоуксом. Сержант продолжал настаивать на том, что это Скотленд-Ярд приказал произвести обыск. – В таком случае, – отрезала она, – инспектор поддержит вас, и обыск продолжится. Но пока я не услышу подтверждение этого бессмысленного приказа от кого-то, непосредственно связанного со Скотленд-Ярдом, вы и ваши люди не прикоснетесь ни к одной вещи в этом доме. Сложив руки на груди, Пенелопа уселась в кресло и стала ждать. При этом она не пригласила сержанта и констеблей сесть: слишком велико было смятение чувств, чтобы быть любезной с этими людьми. Вскоре Стоукс уже стоял перед ее столом, переводя взгляд с ордера на объявление и снова на ордер. Наконец он хмуро взглянул на стоявшего навытяжку сержанта. – Я сам веду дело о пропавших мальчиках, сержант. И никакой ордер из Скотленд-Ярда не выдается без моего позволения. Мало того, без моей подписи. Мне ничего не известно ни о каком ордере, выданном на обыск приюта. Сержант побледнел: – Но… я сам видел посыльного, сэр. Привез ордер в специальном футляре, из самого Скотленд-Ярда. – Понятно, – бросил Стоукс, продолжая хмуриться. – Мисс Эшфорд, я приношу свои извинения вам и вашим служащим. Похоже, кто-то затеял нечестную игру. Сержант, я понимаю, вы только следовали приказу. Однако этот приказ был фальшивым. Он подделка. Я возвращаюсь с вами в… – он взглянул на ордер, – в Холборн и сам объяснюсь с вашим начальством. Потолкую с ними. Может, они сумеют пролить свет на эти странные обстоятельства. Лицо сержанта омрачилось, но, похоже, в подобной ситуации он был только рад убраться подальше. Он было последовал за Стоуксом, но остановился и с невольным уважением кивнул Пенелопе: – Примите и мои извинения, мисс Эшфорд. Пенелопа величественно наклонила голову. Полицейские ушли. Тем не менее понадобилось не меньше часа, чтобы утешить и ободрить обитателей дома. Наконец все вернулось в прежнее русло, но Пенелопа была совершенно измучена. В приемной ждала мисс Марш. – Я проверила все папки и здесь, и в вашем кабинете. Ничего не пропало. – Спасибо, – устало улыбнулась Пенелопа. – Хоть об этом можно не волноваться. Мисс Марш застенчиво улыбнулась и уже хотела сказать что-то, но передумала. Пожелала Пенелопе спокойной ночи и вышла. Выглянув в окно, она увидела, что уже стемнело. Уличные фонари сияли желтыми лунами сквозь собирающийся туман. Прошел еще день, а они не продвинулись ни на шаг. Мало того, столько времени потрачено на докучливого сержанта и его претензии! Снова войдя в кабинет, она тяжело вздохнула… и увидела стоявшего у стола Барнаби. Увидев ее, он распахнул объятия, и она вошла в кольцо его рук и положила голову ему на грудь. – Какой ужасный день! Как… как ты догадался прийти? – Стоукс прислал записку. Он прижал ее к себе, отпустил и едва не силой усадил в кресло, а сам придвинул стул и сел рядом. – Он не сообщил подробностей. Только то, что в приюте случилась какая-то неприятность из-за поддельного ордера на обыск. Я хочу, чтобы ты рассказала все, что успела запомнить. И все, что сказали констебли. – Ими командовал сержант. Она подробно передала содержание ордера и добавила, что вместе с ордером ей для пущего правдоподобия передали объявление. – Сержант сказал, что объявление прислали вместе с ордером? Немного подумав, она кивнула: – Да. Именно так и было. Он объяснял, что ордер выдан на основании этого объявления. Но я не хотела рисковать и позволить им рыться в делах. Боялась, что они найдут нечто такое, о существовании чего никто из нас не знал. Барнаби нежно сжал ее руку. – Откуда ты узнала об этом обыске? Где ты была? Пенелопа поморщилась. – У леди Харрис. Несмотря на то, что дам на вечере было совсем мало, уверяю, утром по всему городу разнесется известие о том, что приют обыскивали. – Ничего подобного. Если, конечно, мы будем действовать быстро и наверняка. Что у тебя запланировано на сегодняшний вечер? – Погоди… сейчас вспомню… Ужин у леди Форсайт. Нужно ехать, потому что там будут главные спонсоры. Мама уже обещала старинной приятельнице леди Митчелл быть у нее: это их последняя возможность собраться перед отъездом, так что я одна отправлюсь к леди Форсайт. – У меня идея! – воскликнул Барнаби, немного подумав. – Какая именно? – Но сначала я должен поговорить с твоей матерью, – улыбнулся он. Пенелопа слишком измучилась, чтобы спорить, требовать, чтобы он все рассказал. И поэтому сдалась и позволила ему увезти себя на Маунт-стрит. Было всего шесть часов вечера, и Минерва, вдовствующая виконтесса Калвертон, приняла их в гардеробной. Она терпеливо и сочувственно выслушала повествование дочери о неудавшемся обыске. – Теперь, – заключила Пенелопа, – придется ехать к леди Форсайт и пытаться задушить на корню все нежелательные слухи. – И тут, – подхватил Барнаби, – я, пожалуй, могу помочь. Видите ли, леди Калвертон, ни я, ни инспектор Стоукс не считаем появление этого ордера досадным недоразумением. Мы уверены, что наш преступник попытался использовать полицию в своих целях, чтобы отомстить Пенелопе и приюту, потому что благодаря им его планы либо провалились, либо стали почти неосуществимыми. Возможно также, он специально намеревался повредить репутации Пенелопы. Поэтому мне следует сопровождать Пенелопу к леди Форсайт. Даже если Пенелопа будет уверять присутствующих, что ордер оказался фальшивкой, это вряд ли убедит особенно злостных сплетников. Они посчитают, что если она и невинна, то в приюте что-то нечисто. Однако если я, человек, тесно связанный с полицией, объявлю, что по чьему-то злому умыслу был выдан поддельный ордер на обыск, и с Пенелопы, и с приюта будут сняты все подозрения. Минерва тепло улыбнулась: – Спасибо, мистер Адэр. Это крайне любезно с вашей стороны. Я с радостью принимаю ваше предложение. А ты, Пенелопа? Пенелопа так заслушалась, что не сразу пришла в себя. Стряхнув задумчивость, она кивнула: – Да. Должна признать, что с поддержкой мистера Адэра мне будет куда легче вынести сегодняшнее испытание. Барнаби успел заметить удивленное лицо Минервы, но та мгновенно взяла себя в руки. Очевидно, ее младшая дочь отличалась редкой несговорчивостью. – В таком случае, – решила она, – я пошлю записку Амаранте Форсайт и попрошу извинения за то, что навязываю ей еще одного гостя. Но, поверьте, она будет в восторге. В Лондоне нас осталось так мало, что приглашенные без труда разместятся за столом. А если я намекну на причину вашего приезда, мистер Адэр, гарантирую, она будет счастлива приветствовать вас. – Благодарю вас, мэм, – поклонился Барнаби. Темные глаза Минервы весело блеснули. – Кстати, я только что прочла письмо из Лестершира. Люк сообщает весьма интересные новости. – Какие именно? – встрепенулась Пенелопа. Сердце Барнаби замерло. Оставалось молиться о чуде… Минерва слегка улыбнулась: – Обычные семейные дела… и, конечно, строгий приказ получше следить за тобой. – Вот как, – разочарованно протянула Пенелопа, мгновенно потеряв интерес к письму брата. – Уже поздно. Мне пора одеваться. Она встала. Барнаби вежливо поднялся, взглянул в глаза Минерве и поклонился, чуточку ниже, чем полагалось по этикету. – Я позабочусь о мисс Эшфорд, мэм. Можете на меня рассчитывать. – Не сомневаюсь, мистер Адэр, что так и будет, – грациозно кивнула Минерва. Барнаби, облегченно вздохнув, вышел вслед за Пенелопой. Он распрощался с ней в вестибюле и тоже отправился готовиться к ужину. Поздно ночью, после того как они побывали на ужине у леди Форсайт и сумели покончить со всеми слухами, Пенелопа лежала в объятиях Барнаби на широкой постели. Она чувствовала себя в полной безопасности и под его защитой. Даже сейчас, когда негодяй Алерт пытался очернить ее репутацию, она вряд ли нашла бы утешение у какого-то мужчины, кроме Барнаби. – Как ему это удалось? – раздумывала Пенелопа. – Мы уже знаем, что ему многое известно о принципах работы полиции, но подделать ордер из Скотленд-Ярда?! На такое способны немногие. – Будем надеяться, что ты права. Перед тем как везти тебя на ужин, я поговорил со Стоуксом. Завтра мы поедем в холборнский полицейский участок и отыщем подлинный ордер из Скотленд-Ярда: сегодня уже слишком поздно. Имея ордер, мы сумеем выйти на того, кто его выписал. – Но он наверняка успел замести следы! – Думаю, мы сможем проследить его действия до определенного момента, а потом, даже если и зайдем в тупик, все же это позволит значительно уменьшить количество возможных подозреваемых. Лежа в тепле и уюте и зная, что все драматические коллизии сегодняшнего дня позади, Пенелопа обнаружила, что может более спокойно реагировать на случившееся. Приподнявшись, она оперлась на его грудь, чтобы внимательнее взглянуть в лицо. – Какая ирония заключена в том, что, попытавшись отомстить мне, Алерт сам подставился под угрозу разоблачения. Медленно лаская ее бедра и спину, Барнаби согласно кивнул: – Ирония, да. Но и справедливость тоже. Пенелопа прильнула к нему и, улыбаясь, прошептала: – Я уже поблагодарила тебя за все, что ты сделал для меня в последнее время? – По-моему, ты упоминала об этом… раз-другой, но в самые неподходящие моменты. Я плохо расслышал. – Вот как?! Она скользнула вниз, с восторгом отмечая, как он мгновенно напрягся. И это все принадлежит ей! – Возможно, – промурлыкала она, – мне стоит еше раз поблагодарить тебя. Так, чтобы ты не забыл этого. Барнаби приподнялся и зачарованно уставился в темные, таинственные глубины ее глаз. – Наверное, так и следует. Верная своему слову, она сделала все, чтобы довести его до умопомрачения. |
||
|