В полдневный час, ленивым летом,овеянная влажным светом,в струях с изгиба на изгибблуждает сонно-сытых рыбглубокомысленная стая,надежды рыбьи обсуждая,и вот значенье их речей:“У нас прудок, река, ручей,но что же дальше? Есть догадка,что жизнь — не всё; как было б гадков обратном случае! В грязи,в воде есть тайные стези,добро лежит в их основанье.Мы верим: в жидком состояньепредназначенье видит Тот,Кто глубже нас и наших вод.Мы знаем смутно, чуем глухо —грядущее не вовсе сухо!“Из ила в ил!”, — бормочет смерть;но пусть грозит нам водоверть, —к иной готовимся мы встрече…За гранью времени, далече,иные воды разлились.Там будет слизистее слизь,влажнее влага, тина гуще…Там проплывает Всемогущий,с хвостом, с чешуйчатой душой,благой, чудовищно-большой,извечно царствовавший над илом…И под Божественным правиломиз нас малейшие найдутжеланный, ласковый приют…О, глубь реки безмерно мирной!Там, под водою, в мухе жирнойкрючок зловещий не сокрыт…Там тина золотом горит,там — ил прекрасный, ил пречистый.И в этой области струистой —ах, сколько райских червяков,бессмертных мошек, мотыльков —какие плавают стрекозы!”И там, куда все рыбьи грезыустремлены сквозь влажный свет,там, верят рыбы, суши нет…