"Города Алисы" - читать интересную книгу автора (Федоров Дмитрий)

ГОРОД, ПОСТРОЕННЫЙ АНГЕЛОМ

Это неправда, что в подружки выбирают некрасивых, чтобы выгодно смотреться на их фоне. Анечка по большинству внешних показателей объективно превосходила Алису, бесконечно уступая в одном… Анечка была глупенькой. Не глупой, а глупенькой — тут большая разница. Глупые мешают умным. Уже хотя бы тем, что раздражают. А глупенькие забавляют. Тем самым повышая самооценку умных. Сначала все молодые люди реагируют на Аню. Но, пообщавшись с ней пару часов, умолкают, озираются по сторонам и ищут коммуникации с Алисой. Аня на это предательство — ноль эмоций, потому что она флегма.

Тяжелее всех Кате. Причем в буквальном смысле — она довольно полная. Катя с благоговением смотрит на Алису, которая ест эклер и не поправляется и для которой посиделки в «Волконском» не являются ежесекундным искушением. Катя терзает себя диетами, но организм занял круговую оборону, то есть не отдает врагу ни грамма лишнего веса в районе талии.

— Тебе нужен бойфренд, — даже не советует, а приказывает Алиса. — Тогда ты легко сбросишь пять — шесть килограммов.

— Но без диеты ей нормального парня не снять, — возражает Анечка.

Катя уныло кивает в чашку — кроме чая, ей ничего не полагается.

— Тебе надо стать открытой для мира, — Алиса снова обогащает наставлениями. — Главное не запреты, а позитивное отношение к окружающему. Тогда жизнь будет добра к тебе. И еще тебе надо сменить обстановку.

— Откуда у нее деньги на новую мебель? — удивляется Анечка.

— Не мебель, — уточняет Алиса. — Просто надо куда-нибудь съездить. Отдохнуть, выкинуть все ненужное из головы.

— А куда? — теряется Катя. — Мне одной как-то не того… Я стесняюсь.

— Отметь Новый год в Хельсинки.

— А давайте все вместе! — воодушевляется Анечка. — Втроем. Будет чудесно.

— И, конечно же, поедем на моей машине… — язвительно соглашается Алиса. — Только надо найти отель, где разрешат жить вот с этим, — и Алиса кивнула на высматривающего из-под стола маленького песика. Грифон по кличке Соломон всегда и всюду был с Алисой. И даже государственные границы не могли их разлучить.

Гостиница — напротив вокзала. Четыре огромных каменных мужика держали в руках стеклянные шары, освещавшие привокзальную площадь. В одном из шаров перегорела лампочка, и, по-видимому, никто не собирался ее менять.

— Лузер! — заклеймила статую Анечка. — Полный неудачник.

— Лузер — это тот, кто всегда поигрывает при равных шансах, — Алиса философствовала и искала место для парковки. — Если бы их было двое, то он был бы лузером, а их четверо — значит, он хуже лузера.

Тут безо всяких видимых причин фонарь замигал, как стробоскоп на дискотеке. И снова засветил миру…

— Добро пожаловать в город, построенный Ангелом! — портье на ресепшн в десятитысячный раз улыбался своей шутке, будто это экспромт.

— А все остальные города построили демоны? — не поддержала его Алиса.

— Все самые важные и красивые дома в городе спланировал архитектор Энгель. Это по-немецки Ангел, — объяснил портье.

— А дети у него были ангелочками, — развила образ Алиса.

— Я бы никогда не вышла замуж за человека с такой фамилией, — подытожила Анечка.

А Катя промолчала, потому что у нее не такой уж богатый выбор, чтобы отказываться от кого-то. Да и сил говорить после долгой дороги не было. Всем хотелось спать — даже Соломон зевал, поэтому девчонки решили, что на освоение города и шопинг выдвинутся ранним утром. Ранним, естественно, не получилось — еле к завтраку успели. Но Анечка сразу запеленговала двух молодых людей.

— Кадры! — емко охарактеризовала она потенциальных ухажеров. Кадры — словечко из производственной тематики. Только тут кадры любовные. С другой стороны, Анечка могла усовершенствовать слово «кадрить».

Катя от волнения начала ретиво уплетать мюсли и круассан.

Их звали Петя и Паша. Вернее, Павел — он сразу захотел выглядеть солидно. Соломон любезно познакомил с ними. Он начал обнюхивать их и мгновенно установил контакт. А как его зовут? А как вас? А на сколько дней приехали? Обмен информацией получился легким и непринужденным. Прошлись по городу. Забронировали на 31-е трактор в клубе «Zetor». Там в самом центре зала стояло несколько сельскохозяйственных агрегатов, вокруг которых были доски, заменявшие столы.

— А еда будет с машинным маслом? — фыркнул Павел.

Алиса прониклась к нему антипатией — он пытался умничать, а она считала это своей прерогативой. Петя ничего по поводу трактора не сказал — только зацепился карманом за рычаг и порвал куртку. Компания фланировала по Эспланаде, сделала обход острова Катаянокка.

— Это самый большой православный собор в Северной Европе, — указал Павел на зеленый шатер. — Православие в Финляндии по статусу государственная религия, несмотря на то, что его исповедует всего один процент населения, а это означает…

Под бубнеж о налоговых льготах, получаемых православной церковью в Финляндии дошли до Сенатской площади, где Петя пригласил всех в кафе «Engel», названное в честь того самого архитектора, про которого говорил портье.

Молодые люди отправились помыть руки, а девчонки оперативно обсудили их. Анечка благоволила Павлу, но умеренно.

— Зануда! — протестовала Алиса. — Такие знают, как правильно обустроить мир, но не способны навести порядок в собственной жизни.

Алиса давно заметила, что неприятных людей она могла охарактеризовать буквально двумя-тремя хлесткими предложениями, а когда ее просили объяснить, чем тот или иной человек ей нравится, она мялась и после долгих раздумий выдавливала из себя банальность, вроде того, что он хороший. Это, наверное, свидетельствовало о полной потере положительными героями индивидуальности и отсутствии у них исторической перспективы.

Анечка вяло заступалась за Павла, а Катя вообще не спорила. Катя молчала. Молчала о том, что ей симпатичен Петя. А Соломону нравились все, потому что от всех можно было получить по кусочку чего-нибудь вкусненького. Павел снисходительно предлагал Анечке десерты, а Петя наблюдал, как Катя поглощает маффины с какао. Потом он победно извлек кредитку и передал официантке. Но карточка не желала прокатываться. А наличные Петя забыл в отеле. Павел покровительственно устранил проблему сотенной купюрой и, пока их рассчитывали, опять взялся за старое:

— Финны лидируют в мире по потреблению кофе.

Пересекли Сенатскую площадь, потом забрели в парк, где туда-сюда сновали белки. Катя восторженно восклицала, демонстрируя позитивное восприятие жизни, которое позволит ей похудеть. Она достала из сумки пакетик с орешками и протянула белке аппетитный фундук. Белка прыгнула к руке, укусила Катю за палец и схватила орех. Жизнь в образе наглого зверя наглядно показала свое отношение к Кате. Алиса с лающим Соломоном погналась за белкой, но та сиганула на ветку. Соломон пожирал белку глазами, а белка пожирала орех зубами.

— Белка наверняка больна бешенством, — авторитетно заявил Павел, глядя на окровавленный палец Кати.

— Ой, мне плохо — столбняк! Звоните в скорую! — закатила глаза Катя и пошатнулась, но благородный Петя подхватил ее и понес к скамейке. И тут Алиса случайно пнула жестяную пробку от пива, валявшуюся на дороге. Пробка залетела Пете под подошву. Было скользко…

Катя вскочила без видимого ущерба для здоровья, а Петя остался лежать раздавленный ее телом. Перелом ноги!

В больнице наложили гипс, а Кате забинтовали палец и сказали, что у белок не бывает бешенства. Катя осталась дежурить у постели Пети, а остальные возвратились на такси в гостиницу. Павел рассуждал о том, сколько времени уйдет на сращивание кости, но его никто не слушал. Алиса убеждала себя не признаваться в том, что стало причиной падения Пети. Соломона, казалось, тоже мучили угрызения совести из-за того, что он лаем не спугнул подлую белку.

Через два часа заехали в больницу на Алисиной машине. Катя буквально светилась:

— Петя признался мне в любви.

— Ничего себе — вот скорость! — поразилась Анечка.

— Он сказал, что влюбился, когда я лопала маффины. Говорит — только очень искренние и добрые люди едят с таким аппетитом. Алиса, мы возьмем его в Москву? Ведь он не может теперь вернуться на самолете!

— А разве у нас есть выбор? Придется потесниться.

Вечером пошли погулять. Естественно, без Павла. Один фонарь у вокзала опять не горел. На этот раз оконфузился другой мужик. Справа от вокзала гремел рэп-фестиваль. Патлатый придурок в бриджах прыгал, выкрикивал пару фраз в микрофон, а потом заливал себе в пасть пиво. Его товарищи гоняли по сцене пустые бутылки.

— Из-за этого пьянства и свинства одни неприятности, — рассердилась Алиса.

— А мне тоже пива захотелось, — ни с того, ни с сего брякнула Анечка.

— Надо снять стресс — насыщенный был день. Давайте в супермаркете возьмем бутылок шесть-семь и айда в номер, — предложила Катя.

— Нет! — закричала Алиса, — лучше разливное.

— А чем тебе бутылочное не нравится? — удивилась Анечка.

— Тем, что оно с крышками! — разозлилась Алиса.

Девчонки ничего не поняли, но побоялись возражать. А ведь Алиса права — разливное, действительно, лучше. Даже если бы Петя не упал.