"На острие меча" - читать интересную книгу автора (Нортон Андрэ)Глава пятая Смерть на подоконникеКвинн вошёл в тёмный номер и долго стоял у двери, напрягая слух, зрение и обоняние. Последнее послужило ему лучше всего. Он не курит, но в душном номере пахло табачным дымом. Запах устойчивый и крепкий, как от одежды заядлого курильщика. Квинн нащупал выключатель и зажёг свет. Комната была пуста. Однако её опять обыскивали. И на этот раз даже не пытались скрыть следов обыска. Содержимое чемодана Квинна вывалено на середину комнаты. Возле замка чемоданчика царапины. Окно, которое он оставил закрытым, открыто. Квинн нашел свой фонарик и выключил в комнате свет. При свете фонарика отыскал белье, рубашку, сумку первой помощи и сложил все в чемодан. Если придется бежать, проще передвигаться налегке. И тут он застыл. За окном послышался шум. Квинн опустил чемоданчик на пол у двери и прижался к стене. Потом прополз за стулом и вокруг лампы к светлому прямоугольнику. Рама окна поднялась выше, в комнату донеслось тяжёлое дыхание. Окно чёрным пятном заполнила расплывчатая фигура. Но как человек мог оказаться там? Пожарной лестницы нет, а пройти по очень узкому карнизу, который в нескольких футах под окном тянется вдоль стены, невозможно. Квинн, сдерживая дыхание, осторожно пробирался вдоль стены. Пусть только этот тип поставит ногу на подоконник, и его можно будет схватить. Полиция ведь не станет таким образом входить в номер. Тень в окне осторожно перемещалась. Должно быть, человеку не раз приходилось этим заниматься. Квинн бросился вперёд, но не рассчитал немного и ухватил лишь одежду. Однако человеку удалось высвободиться и отскочить. Он пытался ускользнуть от Квинна. И в следующее мгновение раздался душераздирающий крик. Квинн увидел, как натянулись и сорвались занавески окна. Он судорожно глотнул, пытаясь подавить тошноту, и нагнулся к окну, продолжая крепко сжимать в кулаке ткань. Внизу, на узкой улице, вокруг лежащей фигуры собрались люди. Квинн видел, как на упавшего направили яркий фонарь. И держал этот фонарь человек в форме. Полиция! Если она ещё не вышла на его след, то теперь уж обязательно выйдет. Усилием воли Квинн заставил себя выпрямиться. Он настолько овладел собой, что сумел закрыть окно. Вечером он заметил в гостинице чёрный ход… Он выложил на стол несколько гульденов — достаточно, чтобы оплатить счёт. Затем вышел. Толстый ковёр под ногами делал шаги бесшумными. А запасная лестница оказалась совсем близко. На ней было темно, как будто она специально предназначалась для бегства. Тремя этажами ниже ещё один коридор. В нём две полуоткрытые двери со светом и голосами за ними. Но никто не выглянул, когда Квинн пробегал мимо. Он открыл дверь в дальнем конце. К счастью, она была не закрыта снаружи. И Квинн оказался на мощёном дворе — это служебный выход из отеля. Дождь кончился, но луна по-прежнему закрыта тучами. Квинн с возрастающей уверенностью вышел на узкую улицу между двумя рядами неосвещённых домов. Никаких вывесок здесь не было, и их электрический свет не разгонял темноту. Улицу освещали только стоящие далеко друг от друга фонари. Никого не встретив, Квинн добрался до угла квартала и нырнул в подъезд, чтобы обдумать происшедшее. Он иностранец в чужом городе, полиция идёт по его следу. Такая задача под силу опытному человеку, такому, как Марусаки. Но решение придётся принимать ему, Квинну Андерсу. Можно обратиться к Беврооту. Но антикварный магазин в этот час закрыт, а Квинн понятия не имел, где живёт его владелец. Бродить по Дордрехту, дожидаясь, пока Бевроот откроет магазин, глупо и рискованно. В американском городе Квинн провёл бы ночь на автостанции или на железнодорожном вокзале. Но пока он не узнает больше о местных обычаях, он не может решиться на это. Остаётся только «Мудрый кот». Если его и раньше туда неохотно впустили, то сейчас, вероятно, просто захлопнут дверь перед носом. Как бы ему не пришлось прорываться силой. Продолжая идти неторопливо — хотя напряжённые нервы заставляли бежать, — Квинн возвращался тем же путём, который проделал совсем недавно вечером. Но Дордрехт из окна такси и Дордрехт пешком около полуночи — совершенно разные города. Через двадцать минут Квинн решил, что окончательно заблудился. Он ощутил страх, страх горожанина, заблудившегося в лесу. Тёмные стены закрытых домов — их ступенчатые крыши образовывали зубчатую линию на фоне неба, — казалось, придвигались ближе, словно пытаясь столкнуть с пустынных тротуаров. Квинн снова ощутил странное слияние с прошлым, которое впервые почувствовал в «Мудром коте». Он забрёл в другое место и время, старое, распадающееся, опасное, непонятное чужаку. В этом городе жили и умирали, боролись, ненавидели и любили почти втрое больше столетий, чем знает его страна. Это один из старейших городов Европы, здесь побывали еще римляне. А ночью — неужели прошлое оживает? Квинн резко остановился и встряхнулся, стараясь вспомнить указания Бевроота. Посмотрев на восток, он увидел знакомое здание. Теперь он был уверен, что идёт правильно. Четверть часа спустя он подошёл к арке, за которой находился двор «Мудрого кота». А что делать, если ресторан закрыт? Теперь всё зависело от удачи. Удача, должно быть, не оставила его: в окнах ресторана горел свет. Дверь была закрыта, но Квинн трижды потянул шнур старинного колокола. Неожиданно огни наверху погасли. Квинн в отчаянии позвонил снова. Дверь открылась. — У нас закрыто, минхеер! — это официант, и он уже снова закрывал дверь. Квинн успел вставить в щель свой чемоданчик. — Не для меня! Должно быть, его узнали по американскому акценту. Дверь осталась открытой. Квинн потянул её, отведя с дороги официанта. Войдя, он захлопнул дверь за собой. На лестницу сверху пробивался слабый свет. Он сверкнул на каком-то предмете в руке официанта. Это был мощный люгер. — Вон! — слово прозвучало со свистом. Официант забыл о своих покорных манерах. Квинн понял, что этот человек настроен решительно. Но, прижимаясь спиной к двери, американец не дрогнул. — Нет, я должен увидеть Йонквроув ван Нул! — Вон! — ствол люгера двинулся, на нём заиграли лучи света. Квинна удержало только сознание, что ему некуда идти. — Я должен увидеть Йонквроув, — упрямо повторил он. Он не видел движения, но ему показалось, что палец на курке напрягся. — Йохан! Люгер не дрогнул. — Ja, Йонквроув? — В чём дело? Женщины в коридоре не видно. Должно быть, она говорила из своей комнаты. — Это тот сумасшедший американец. Он пришёл… — Да? Ну так приведи его, Йохан. От безумия в голове существует много средств. Второй раз за этот вечер Квинн вошёл в комнату хозяйки «Мудрого кота». Она по-прежнему, как гранитная статуя, восседала за столом в свете единственной лампы. Возможно, она даже не пошевелилась за те часы, что прошли с его прежнего посещения. На ее лице не было удивления, и на этот раз она не стала здороваться, только ждала, как и Йохан, объяснений. — Мне нужно убежище, — потребовал он со всей смелостью, какую смог собрать. Губы женщины шевельнулись, произнося единственное слово: — Почему? Многое ли можно ей рассказать? Возможно, если бы он раньше поведал ей больше, она отнеслась бы к нему сердечней и поняла бы его необходимость хоть в какой-то уверенности в том сумеречном мире, в который он вступил, не зная и не догадываясь о цене за пребывание там. И решил, что пока можно рассказать половину правды. — Вечером в мою комнату проникли, и вор выпал из окна и разбился… мне так показалось. Полиция… Она опустила руку на стол с лёгким хлопком, от которого разлетелись листы бумаги. — Йохан! — Ja, Йонквроув? — Люгер исчез под полой пиджака официанта, который в одно мгновение выскользнул в коридор. — Итак, вор умер, а полиция начала принюхиваться к вашему следу? — Я так думаю. — Вас прислали те, кто имеет право на мою помощь… вернее, вы так утверждаете… — Свяжитесь с ними, — вызывающе прервал её Квинн. — Вам подтвердят, что я Роаджакт. — Те, кто послал вас, не нарушают закон… а вы говорите, что вами заинтересовалась полиция… — Я тоже не нарушал закон, Йонквроув. В моей стране такую ситуацию называют «подставка». — Я слышала это слово, минхеер. И знаю его значение. Итак, вы считаете, что вас нарочно сталкивают с законом? — Да, Йонквроув. Если полиция меня сейчас задержит, потребуется какое-то время, чтобы оправдаться. И мне кажется, что спланирован целый ряд действий, чтобы задержать меня. Почему — этого я не знаю. — Должна быть причина. Но почему кому-то понадобилось мешать вам в выяснении правды о смерти брата? — Я могу назвать несколько причин, Йонквроув. Например, чтобы кого-то за это время успели отправить подальше, чтобы ему не угрожал закон. Но об этом вы можете догадаться и сами. Брат не делился со мной, но я считаю, что в Маастрихте он собирал какие-то сведения. И когда подошёл слишком близко к источнику, его устранили. — Но вы говорили мне — вы сами это сказали сегодня вечером, — что вы не на правительственной службе. — Это абсолютная правда, Йонквроув. Я хочу только рассчитаться с теми, кто убил моего брата. Но для этого нужно установить, какими именно сведениями он интересовался перед смертью. — Вы очень молоды, — заметила она. — Мне кажется, мой возраст в данном случае не имеет значения, — возразил он. К его удивлению, она рассмеялась — смех такой же глубокий и богатый, как и голос, — хотя в глазах не было веселья. — Справедливый ответ, минхеер. — Йонквроув? — в дверях стоял Йохан. — Да? — Полиция получила сообщение, что в «Де Витт» остановился сбытчик фальшивой валюты, информация поступила сегодня вечером в форме анонимного телефонного звонка. Прибыв, полиция обнаружила тело Призрака… Женщина обдумала сообщение и спросила: — На кого работал Призрак? — Неизвестно. Она чуть повернулась лицом к подчинённому. — Я недовольна, Йохан. Когда мне нужны сведения, я должна получить их — полностью. Установите, на кого работал Призрак! Йохан снова исчез. А Йонквроув знаком пригласила Квинна сесть на один из стульев у стены. Атмосфера чуть заметно изменилась. Раньше женщина была настроена явно враждебно и держалась сознательно отчуждённо, теперь она словно колебалась. Квинн сел и решился расстегнуть плащ. Его глаза привыкли к полутьме, и он разглядел на сиденье соседнего стула чёрную фигурку. Катер участвовал в совещании. Почему-то это вселило в Квинна уверенность. Он осмелился задать вопрос: — Мог ли этот… Призрак работать на полицию? Опять раздался смех. — При жизни Призрак занимался разными проблемами, и у него было несколько хозяев. Но он никогда не работал на закон. Расскажите мне о фальшивой валюте. Квинн вынужден был быстро принять решение. Появление Призрака и его загадочных хозяев, очевидно, пошло ему на пользу. Он решил, что пора рассказать всю правду. И потому обрисовал события последних двух дней, начиная с открытия фальшивых банкнот и до бегства из «Де Витта». Женщина выслушала его со своим обычным каменным спокойствием. Когда он закончил рассказывать, она дважды кивнула — для Квинна это было всё равно, что получить согласие сидящего Будды. — Минхеер, сейчас я услышала правду. Не смотрите на меня так — разве я не одобрила ваш рассказ? И теперь я понимаю, почему вы считаете, что вас «подставляют», как вы выразились. На меня ваш рассказ произвёл впечатление… Катер встал, потянулся и снова сел, обернув лапы хвостом, — выразительный символ достоинства. Он очень похож на Йонквроув: оба непоколебимо верят в себя и свои возможности. Женщина протянула руку и выбрала из коробки возле своего локтя длинную тонкую сигару. Остро запахло дымом. Квинн расслабился. Он без слов понял, что принят. — Действительно, — повторила она, затягиваясь, — я поражена, Роаджакт. Вы вели себя с поразительным здравым смыслом… до сих пор… — Вероятно, половина всей полиции идёт по моему следу, — оправдывался он. — О Призраке никто плакать не будет. Несомненно, в полиции найдутся люди, которые хотели бы схватить вас как виновника его смерти. Но сейчас главное — узнать, кто послал его на ваш подоконник. Да, Йохан? Квинн не слышал, как открылась дверь. — Кто платил Призраку, неизвестно. Я сообщил, что вас это интересует. Может быть, к утру… Она выпустила абсолютно правильное кольцо дыма. — Хорошо, Йохан. Но мне это не нравится. Неизвестные заказчики, которые платят здесь… совсем не нравится. Теперь что касается вас, минхеер. Ночь вы проведёте здесь. Утром — что ж, посмотрим. Йохан, отведи минхеера в комнату капитана. Спите спокойно, Роаджакт, в стенах «Мудрого кота» вы в безопасности. Квинн поблагодарил, но она отмахнулась рукой, в которой держала сигару. Вслед за Йоханом он прошёл по лестнице, миновал вход в столовый зал, потом ещё два пролёта и оказался в небольшом коридоре, в который выходили две двери. Йохан распахнул левую. Они вошли в нечто похожее на чердак, заставленный сломанной мебелью и упаковочными ящиками. Изнутри окна были закрыты прочными ставнями. Йохан прошёл к шкафу у противоположной стены и вытащил деревянный колышек, закрывавший дверь. Открылась задняя стенка шкафа — вход оказался таким узким, что им обоим, хотя они не такие уж массивные, пришлось протискиваться боком. За проходом оказалась комнатка без окон, с койкой и комодом. Йохан пальцем указал на постель. И ушёл, не говоря ни слова. Панель за ним закрылась. В слабом свете лампы, свисавшей на проводе с потолка, Квинн оглядел свою невеселую обитель. Внимательный осмотр не улучшил его впечатление, но он постарался не привередничать. Возбуждение, которое поддерживало его во время бегства из гостиницы и в разговоре с Йонквроув, постепенно спадало, он захотел спать. Выключив свет, Квинн лёг на койку и почти сразу уснул. Когда он проснулся с тупой болью в глазах и с дурным вкусом во рту, было совершенно темно. Поднёс часы к уху и услышал их тиканье. Он мог пробыть здесь десять минут, а мог и десять часов. Отупевший от сна, он встал на колени и пошарил руками в поисках шнурка от лампы. Ему удалось найти его, включился свет. На часах без четверти десять. Квинн принялся заводить их, одновременно пытаясь разобраться в событиях прошлой ночи. Ему захотелось есть, и он подумал, не оставят ли его здесь гнить заживо, пока внешний мир будет заниматься своими делами. Комната явно предназначалась для тех, кто предпочитал не показываться на свет. Квинн встал и прошёлся. Ни одна доска не скрипнула. На стене у дверной панели он нашёл нечто удивительное — листок с написанными карандашом фамилиями и полустёртыми датами. «Дж. Фалмер, 1942. Р. В. Вингфилд, 1942. Колдвилл, 1942. Ронстон-Марч, 1943. Хендерсон, 1943. Воларски, 1943. Де Боклер, 1943. Вулф, 1944…» — Прежние постояльцы? — спросил Квинн у окружающей пустоты. Но даты: 1942, 1943, 1944 — это годы оккупации! Эта комната служила путевой станцией в дороге беглецов. Квинн часто слышал о лётчиках союзников, которые спасались через Нидерланды. Переодетые, они переходили от станции к станции по ночам, с риском для жизни своих проводников. Если здесь пряталось так много людей, это очень надёжное место. Квинн, повинуясь порыву, достал ручку из кармана и добавил: «Роаджакт, 1952». Прошло десять лет, после того как тут прятался Дж. Фалмер, но война продолжается. Часы Квинна уже показывали одиннадцать тридцать и он сильно проголодался, когда внезапно появившийся Йохан поставил на пол небольшую корзину. Не отвечая на вопросы Квинна, он покачал головой и исчез. Американец опустошил корзину и, несмотря на грязные руки, прекрасно поел — холодное мясо, сыр и хлеб. Запил всё тёплым кофе из бутылки. Остальную часть дня он дремал. У Квинна появилось предчувствие, что в дальнейшем у него может не оказаться времени для сна. Поэтому стоит выспаться заранее. Ужина всё не было, время шло, а Йохан не появлялся. В восемь часов Квинн обнаружил остатки мяса, которые не заметил в корзине, и съел всё до последней крошки. Около полуночи панель отодвинулась снова, и Йохан поманил его. Снова они прошли в кабинет Йонквроув. Катер, заинтересованный и оживлённый, сидел рядом с хозяйкой. — Садитесь, — женщина указала на стул. — У нас много дел и мало времени, минхеер. Сначала новости… Полиция считает, что сбытчик фальшивой валюты вчера вечером сбежал из «Де Витта». Предположительно его считают неким Квинном Андерсом. Если этого Квинна Андерса задержат, я думаю, пройдёт немало времени, прежде чем ему удастся оправдаться. Квинн оказался в состоянии кивнуть в знак согласия. В конце концов это не хуже того, что он ожидал. — Квинн Андерс, если он хочет оставаться на свободе, должен исчезнуть! — Ну тут есть некоторая проблема, Йонквроув ван Нул. У меня должен быть паспорт, мои средства в основном в туристских чеках… Она закурила одну из своих сигар. — В каждом деле присутствуют раздражающие мелочи, минхеер. Но не существует трудностей, которые нельзя преодолеть, если обладаешь терпением. Теперь это наше дело. Давайте займёмся им, минхеер. Квинн вспомнил имена на стене в потайной комнате. Да, поддельные документы, очевидно, прекрасно знакомы обитателям «Мудрого кота». Этим здесь занимаются так давно, что в настоящее время это должно пройти совсем гладко. — Вы спрашивали меня относительно человека, который продаёт воспоминания. Теперь ясно, что вам действительно нужна его помощь. Но об этом чуть позже. Мы кое-что узнали о заказчике Призрака. Он один из наших — можно воспользоваться этим словом — оппонентов. Даже по одной этой причине, не говоря уже о других, мы вам поможем. К тому же вы правы и в другом отношении. Центр сети где-то в районе Лимбурга… — В Маастрихте? Она стряхнула серый пепел в делфтскую пепельницу. — Провинция Лимбург велика, в ней не только Маастрихт, хотя это интересный и привлекательный город. Но поскольку нужно с чего-то начинать, можно начать и с Маастрихта. Вы ведь всё равно собирались там побывать, минхеер. — Как я туда попаду? Если поездом… — начал Квинн. — Всё будет организовано в своё время. Квинн Андерс, подозреваемый в сбыте фальшивой валюты, перестанет существовать. Вас отведут к человеку, который продаёт воспоминания. Он поработает с вами. Те, кто в прошлом обращался к его услугам, не имели причин жаловаться. Йохан сейчас проводит вас к нему. Квинн встал. — Я хочу… — начал он благодарить. Но она взмахнула сигарой, этим жезлом власти. — Благодарность раздражает меня, молодой человек. Я только хочу, чтобы вернувшись в свою страну, вы доложили, что Роаджакт получил необходимую помощь. Катер вас одобряет — это хороший признак. Кот зевнул, обнажив ряд белоснежных зубов. Йонквроув ван Нул выпустила облако сигарного дыма. И больше Квинн Андерс их не видел. |
|
|