Предисловие

Все дальше и дальше уходят в историю грозные годы Великой Отечественной войны, но стремительному бегу времени не подвластна память советских людей. Они вечно будут помнить о тех жертвах, которые принесены во имя свободы и независимости нашей социалистической Родины, во имя мира на земле и счастья всех людей планеты. Мы твердо усвоили один из главных уроков — с агрессивными замыслами реакционных империалистических кругов надо бороться еще в мирное время, чтобы не допустить новой мировой войны. А для этого необходимо знать историю возникновения войн, развязываемых империализмом, стратегию и тактику их ведения и помнить о поистине героических усилиях Советских Вооруженных Сил по срыву этих замыслов.

Это тем более важно, что в настоящее время, характеризующееся, с одной стороны, глубокой противоречивостью современного мира и коренными различиями государств, его составляющих, а с другой — взаимосвязанностью, взаимозависимостью их, возникла проблема выживания человечества, ибо появление и угроза применения ядерного оружия поставили под вопрос само его существование.

В Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. в смертельной схватке столкнулись не просто Вооруженные Силы СССР с войсками гитлеровской Германии и ее сателлитов. Это была невиданная по своим масштабам и ожесточенности битва первого в мире социалистического государства с наиболее реакционной ударной силой империализма — фашизмом, целью которого являлось завоевание мирового господства. Как известно, гитлеровское [4] руководство ставило перед своими вооруженными силами задачу не только овладеть территорией Советского Союза и поработить советский народ. Оно планировало, используя поддержку явных и потенциальных союзников, через южные границы нашего государства выйти на территории стран Ближнего и Среднего Востока, утвердить там свое господство, создав таким образом плацдарм для прыжка в Индию. «После окончания Восточной кампании необходимо предусмотреть захват Афганистана и организацию наступления на Индию», — гласило указание Гитлера, зафиксированное в служебном дневнике верховного главнокомандования вермахта за 17 февраля 1941 г. Затем наступила бы очередь американского континента. Подвиг советского народа, остановившего полчища фашистских войск и разгромившего их, приобрел всемирно-историческое значение. В этой борьбе победу одержали передовой социалистический строй, социалистическая экономическая система, советский народ и его Вооруженные Силы, руководимые Коммунистической партией.

Далась Победа нелегко. Особенно тяжелым был первый период Великой Отечественной войны (июнь 1941 г. — ноябрь 1942 г.).

Перед нападением на Советский Союз гитлеровская Германия располагала экономическим потенциалом порабощенных стран Европы. Ее полностью отмобилизованные вооруженные силы уже имели опыт ведения маневренных операций. Опьяненное легкими победами в Европе, военно-политическое руководство Германии рассчитывало и на победу в «молниеносной войне» против СССР. Пожар войны вспыхнул от Баренцева моря до Черного. Мощные ударные группировки врага, его танковые соединения, используя фактор внезапности и превосходства в силах, в первые же дни войны вклинились на главных стратегических направлениях в глубь советской территории на сотни километров.

Многие политические деятели и военные специалисты империалистических государств были уверены, что Советский Союз не выдержит обрушившихся на него мощных ударов и сопротивление вторжению продлится не более нескольких недель. Таких взглядов придерживались британский генеральный штаб, военный министр США Г. Стимсон, министр военно-морских сил США Ф. Нокс, начальник штаба генерал Д. Маршалл. Это же подтверждает и видный американский специалист по международным вопросам Г. Моргентау, констатируя, что «…когда [5] в 1941 г. Германия напала на Советский Союз, военные круги Запада полагали, что в лучшем случае капитуляция русских последует самое большее через шесть месяцев».[1]

Премьер-министр Великобритании У. Черчилль придерживался тех же взглядов, опираясь на мнение «ответственных военных» о том, что русские армии будут быстро разгромлены и в основном уничтожены. Эти «ответственные военные» (как, впрочем, и сам У. Черчилль) не смогли в то время глубоко проникнуть в суть действительного характера военно-политической обстановки и правильно оценить подлинные материальные и духовные силы социалистического государства.

В то же время руководители США и Великобритании понимали, что в случае победы гитлеровской Германии над Советским Союзом возникнет угроза и их государствам. Так, У. Черчилль, выступая по радио в июне 1941 г., говорил: «Гитлер хочет уничтожить русскую державу потому, что в случае успеха надеется отозвать с Востока главные силы своей армии и авиации и бросить их на наш остров… Его вторжение в Россию — лишь прелюдия к попытке вторжения на Британские острова… Поэтому опасность, угрожающая России, — это опасность, угрожающая нам и Соединенным Штатам».[2]

И в выступлении С. Уэллеса, исполняющего обязанности госсекретаря США, 23 июня 1941 г. прозвучали слова, что обороне и безопасности США способствует «любая борьба против гитлеризма», что «гитлеровские армии являются главной опасностью для американского континента». Последние слова были включены в речь по настоянию Ф. Рузвельта.

Тяжелые испытания первого периода войны не сломили духа и стойкости воинов армии и флота, всего советского народа. Красноармейцы и краснофлотцы, командиры и политработники в ожесточенных боях на суше, в воздухе и на море проявляли массовый героизм, морально-политические качества истинных патриотов своей Отчизны.

Основные события Великой Отечественной войны нашли отражение в многочисленных трудах видных советских [6] военачальников, рядовых участников сражений, военных теоретиков и историков. Столь пристальное внимание к боевому прошлому вполне понятно, ибо боевой опыт является не только достоянием истории, но главным образом фундаментом, на базе которого развивается наша военная наука, в том числе и теория Военно-Морского Флота.

В ходе вооруженной борьбы на море всесторонней проверке подверглись предвоенные взгляды на формы, методы и способы применения сил Военно-Морского Флота. В частности, со всей убедительностью было доказано, что достичь единой военно-политической цели — полностью разгромить врага и добиться победы над ним — можно только при условии тесного стратегического и оперативного взаимодействия всех видов вооруженных сил.

Полная реализация данного принципа военного искусства в борьбе с сильным противником имела тем более важное значение, что Великая Отечественная война, являясь в целом войной континентальной, т. е. войной, в которой главные задачи вооруженной борьбы, ставившиеся Ставкой Верховного Главнокомандования, решались в ходе сражений на сухопутных фронтах, включала активные боевые действия флотов на флангах советско-германского фронта. Поэтому с первых же дней войны главные усилия нашего флота были направлены на всемерное содействие войскам приморских фронтов как в ходе совместных операций, так и при ведении самостоятельных действий.

В целях более тесного взаимодействия сил ВМФ с частями и соединениями фронтов, упирающихся флангами в моря, и рационального их использования при решении совместных задач действующие флоты и военные флотилии в июне — августе 1941 г. были оперативно подчинены главнокомандующим направлений, командующим приморских фронтов и армий. Такая форма руководства флотами (пока в этом не отпала надобность в 1944 г.) позволила значительно повысить эффективность боевого применения всех без исключения родов сил ВМФ: морской авиации, подводных лодок, надводных кораблей, береговой артиллерии, морской пехоты. Они надежно обеспечивали с моря устойчивость флангов фронтов и армий, перевозку различных грузов по внутренним и внешним коммуникациям, переправу войск, оружия и боевой техники через водные преграды, создавали прочную противодесантную оборону побережья, а также наносили огневые удары по живой силе и боевой технике, береговым военным [7] и промышленным объектам, высаживали десанты во фланг и ближний тыл противника.

Даже решая такую «чисто флотскую» задачу в действиях на море, как нарушение морских коммуникаций противника, флоты оказывали неоценимую помощь Красной Армии: враг «недополучал» стратегическое сырье и военные грузы, продовольствие, пополнение, которые были крайне необходимы ему на фронте.

В настоящем труде не ставится задача оцепить результативность боевой деятельности сил Военно-Морского Флота в годы войны по критерию «стоимость — эффективность», однако читатель может сам представить тот ущерб, который был нанесен противнику: советскими моряками было потоплено около 1400 транспортов общим тоннажем более 3 млн т. В то же время, отвлекая силы врага на себя, флот помог армии сохранить материальные и людские ресурсы на сухопутном фронте для решения других задач.

Тесное боевое взаимодействие армии и флота было главной характерной чертой оборонительных и наступательных операций на всех без исключения приморских флангах советско-германского фронта. Без преувеличения можно сказать, что все особенности этого взаимодействия наиболее ярко проявились в операциях на южном крыле советско-германского фронта во время обороны и освобождения Керчи и Новороссийска в 1941–1944 гг.

Сражения за них были длительными и жестокими, носили драматический и героический характер, ибо от их исхода во многом зависела оперативно-стратегическая обстановка не только в районе Крыма и Кавказа, но и на всем советско-германском фронте. Гитлеровское командование рассматривало Керчь и Новороссийск как трамплины для прыжка на Кавказ с целью последующего захвата наших южных нефтеносных районов, а в дальнейшем — Ближнего и Среднего Востока.

Усилия защитников Керчи и Новороссийска по достоинству оценены Родиной. За выдающиеся заслуги в годы Великой Отечественной войны этим городам по праву присвоено почетное звание «Город-герой».

На долю Северного Кавказа и Закавказья приходилось, как известно, 86,5 % предвоенной добычи нефти в нашей стране. Потеря Советским Союзом этих районов существенно снизила бы боевую активность наших бронетанковых войск, авиации, кораблей. Гитлеровское командование не могло не учитывать также географических [8] особенностей Кавказа. Перевозки оружия, боевой техники и стратегического сырья из стран — союзниц по антигитлеровской коалиции через Персидский залив, Иран и Каспийское море являлись наиболее важными после перевозок по северным внешним морским коммуникациям. Поэтому оборона Кавказа имела для Советского Союза жизненно важное значение, а сражения, разыгравшиеся в районе Керчи и Новороссийска, без преувеличения можно назвать эпопеей мужественной и героической борьбы воинов Красной Армии и Военно-Морского Флота с немецко-фашистскими захватчиками на одном из ключевых участков советско-германского фронта.

Значение этой эпопеи далеко не исчерпывается мужеством и стойкостью, проявленными под Керчью и Новороссийском их защитниками. В не меньшей степени оно определяется той оперативно-стратегической ролью, которую играла вооруженная борьба в данных районах в войне с немецко-фашистскими захватчиками в целом.

Действительно, длительная оборона Керчи в 1941–1942 гг. и господство сил Азовской военной флотилии в Керченском проливе позволили не допустить прорыва гитлеровских войск из Крыма на Тамань до 2 сентября 1942 г. и выиграть время для создания оборонительных позиций и организации прочной обороны подступов к Кавказу со стороны Кубани и побережья Черного моря.

Еще большую роль в битве за Кавказ сыграла защита Новороссийска. Гитлеровское командование намеревалось после захвата этого города и военно-морской базы осуществить прорыв на приморскую дорогу, ведущую к границе с Турцией, а затем выйти в районы Ближнего Востока. Однако именно здесь, под Новороссийском, в начале сентября 1942 г. было остановлено продвижение фашистских войск на их правом фланге подобно тому, как это произошло в сентябре 1941 г. под Ленинградом и в Заполярье, а в ноябре 1941 г. под Москвой. Так была сорвана еще одна авантюра противника.

Мне довелось быть непосредственным участником событий, развернувшихся на южном приморском фланге советско-германского фронта, к тому те в разных ролях: командира бригады крейсеров Черноморского флота, командующего Азовской военной флотилией, заместителя командующего Новороссийским оборонительным районом и даже командующего 47-й армией, когда генерал А. А. Гречко был отозван к новому месту службы.

Воскрешая в памяти события тех лет и анализируя [9] архивные документы, я вновь и вновь прихожу к выводу, что надежность и продолжительность защиты крупных приморских городов, успешность боевых действий при их освобождении зависят от четкого взаимодействия частей и соединений армии и флота, глубины знания командирами возможностей взаимодействующих сил, от степени централизации командования разнородными силами.

Так, при обороне Новороссийска возникла острая необходимость сосредоточить в одних руках руководство всеми силами армии и флота, защищавшими город, чтобы сконцентрировать их усилия на наиболее опасных сухопутных и морских флангах обороны. Решением Военного совета Северо-Кавказского фронта 17 августа 1942 г. был образован Новороссийский оборонительный район (НОР). В его состав вошли войска 47-й армии, 216-я стрелковая дивизия 56-й армии, Азовская военная флотилия, соединения и части Черноморского флота и сводная авиационная группа ЧФ. Их подчинили командующему 47-й армией, одновременно ставшему командующим НОР. Меня назначили его заместителем по морской части. Надо прямо сказать, все вопросы управления стали решаться проще и быстрее, что, естественно, благотворно отразилось на борьбе с противником, пытавшимся смять приморский фланг Северо-Кавказского фронта.

Конечно, не все шло гладко при планировании и организации совместных действий войск и сил флотов, особенно в начале войны. Это происходило из-за ряда как объективных, так и субъективных причин. Обстановка на фронте, как правило, менялась быстро и не всегда была ясна. Командование и штабы сухопутных войск порой не имели достаточного практического опыта руководства оперативно подчиненными флотами и флотилиями при совместном выполнении боевых задач, как не имели опыта взаимодействия с сухопутными силами и некоторые командиры ВМФ. Это, несомненно, отрицательно повлияло на организацию управления силами флотов и сказалось на их деятельности.

До сих пор с горечью воспринимается поражение войск Крымского фронта в мае 1942 г., тем более что на нашей стороне было превосходство в пехоте, артиллерии и танках; лишь количество самолетов было примерно равным. Однако реализовать это преимущество и очистить Крым от врага, как того требовала Ставка Верховного Главнокомандования, не удалось, более того, был потерян важный оперативно-стратегический плацдарм, [10] что резко изменило обстановку в Крыму в пользу нем фашистских войск и позволило им в ходе летней кампании 1942 г. развить наступление на Кавказ. Эта неудача явилась следствием неумелого руководства войсками и оперативно подчиненными фронту силами флота, а также неудовлетворительной организации взаимодействия сухопутных войск и сил флота, непонимания командованием Крымского фронта боевых возможностей флота в поддержке войск в обороне и в наступлении на приморских направлениях.

Опыт войны со всей убедительностью показал, что совместные операции сухопутных войск и сил флота могут быть успешными только в том случае, если существует единство командования всеми разнородными силами, выполняющими общую задачу, и полное взаимопонимание всех командных инстанций в вопросах о методах и способах ведения боевых действий, если задача силам флота ставится общевойсковым командованием в полном соответствии с оперативно-тактическими возможностями привлекаемых сил и тактико-техническими характеристиками их оружия и боевой техники, если имеется надежная связь между взаимодействующими частями и соединениями флота и сухопутных войск и выработаны единые руководящие документы по организации и проведению совместных операций.

Наиболее рациональная структура управления флотами и флотилиями, оперативно подчиненными фронтам и армиям, вырабатывалась в ходе вооруженной борьбы. В окончательной форме она была закреплена директивой Ставки ВГК в марте 1944 г. Ею, в частности, устанавливался порядок подчинения флотов и флотилий, определялись функции командования и штабов при постановке различных оперативных задач и их права на использование тех или иных сил ВМФ, а также функции командования и штабов при управлении силами в ходе боевых действий.

Со всеми этими вопросами и проблемами мне пришлось непосредственно столкнуться в Великую Отечественную войну.

Я испытываю большое удовлетворение от того, что в тяжелейшие для нашей Родины годы мне довелось внести посильный вклад в разгром противника на южном фланге советско-германского фронта. И в этом отношении бои за Керчь и Новороссийск стали наиболее важным этапом моей биографии военных лет. Об этих событиях [11] уже писали армейские и флотские авторы, однако в публикациях превалирует, как правило, освещение боевых действий или только на суше, или только на море.

По роду обязанностей мне пришлось быть на стыке этих двух сфер деятельности вооруженных сил. Главным «стыковочным» звеном в системе совместных действий сил Черноморского флота и сухопутных войск являлись Азовская флотилия, флотские соединения и части НОР, в управлении которыми мне довелось участвовать.

Дело в том, что 13 октября Нарком ВМФ назначил меня на должность командующего Азовской военной флотилией. Не скрою, что подобное назначение явилось в определенной мере неожиданным, так как многие годы до этого я служил на крупных надводных кораблях на Тихом океане и на Черном море. Начало войны застало меня на бригаде крейсеров эскадры Черноморского флота. Естественно, что такое прохождение службы позволило накопить знания и опыт, прежде всего в области боевого использования артиллерийских кораблей и соединений кораблей соответствующих классов и рангов. Здесь же меня ожидало командование флотилией, которая была сформирована менее трех месяцев тому назад и, как мне было известно, состояла в основном из мобилизованных гражданских судов, подчас слабо вооруженных и недостаточно приспособленных для выполнения ответственных боевых задач. Разумеется, вся система предвоенной подготовки советских морских командиров была рассчитана на то, чтобы подготовить их к выполнению разнообразных функций, связанных с ведением морского боя и морских операций в различных условиях. Эта общеизвестная истина была ясна и мне, но понимание ее не избавляло от волнения, когда я отбыл с эскадры и отправился к новому месту службы. Оно возникло не столько от сложности условий, которые ожидали меня на новом посту и в какой-то мере новом для меня районе Черноморского театра, и даже не от напряженности боевой обстановки — к этому мы, черноморцы, уже успели привыкнуть. Главная причина волнения заключалась в понимании высокой ответственности командующего за успешное решение сложных задач, стоявших перед флотилией. В предлагаемом вниманию читателей военно-историческом очерке я стремился сконцентрировать внимание на вопросах управления объединениями, соединениями и частями Черноморского флота при их оперативном подчинении фронтам и армиям, а также показать их боевую деятельность в ходе [12] обороны и освобождения Керченского полуострова, побережья Азовского моря и Северного Кавказа.

В основу очерка положен хорошо известный мне и подтвержденный архивными документами материал. Полагаю, что знакомство с ним будет полезно читателям, и в первую очередь военным, как с познавательной, так и с практической точки зрения. Надеюсь, что взгляд через призму времени на удачные и неудачные для нас события военных лет поможет читателю найти то, что не утратило ценности до сих пор и может быть использовано в учебно-боевой деятельности, в повышении боеготовности Военно-Морского Флота и воспитании молодого поколения военных моряков.

Острейшие проблемы настоящего и будущего неразрывно связаны с прошлым. Определенные социальные и политические силы империализма, вскормившие в 30-е годы фашизм и способствовавшие развязыванию его главарями второй мировой войны, не исчезли с международной арены.

Они, игнорируя стремление народов сохранить мир как высшую ценность человеческой цивилизации, в послевоенные годы бросили всему социалистическому миру ядерный вызов, повсеместно активизировали свою деятельность, разжигая антикоммунизм и национализм, создавая очаги напряженности в том или ином регионе мира, а в отдельных случаях провоцируя и непосредственно развязывая так называемые малые войны и военные конфликты. Чрезвычайно опасно и их стремление к милитаризации космоса.

Не обошлось и без реанимации выброшенной на свалку истории идеи «крестовых походов» против коммунизма, материализованных в агрессивном военно-политическом блоке НАТО, в доктринах «массированного возмездия», «гибкого реагирования», «реалистического устрашения», «прямого противоборства», в проведении многочисленных учений объединенных вооруженных сил США и западноевропейских стран, ход которых не оставляет сомнений в их наступательном характере и целевой направленности — отработать нападение на Советский Союз и его союзников — социалистические страны с сухопутных и морских направлений.

Все эти и другие реалии военной угрозы, созданные империализмом, нельзя недооценивать при решении вопросов, связанных с защитой нашего народа, народов стран социалистического содружества. [13]

В создавшихся условиях наши Вооруженные Силы, представляющие собой прочный сплав воинского мастерства, высокой технической оснащенности и идейной стойкости, должны находиться на уровне, адекватном силам империализма, исключать их стратегическое превосходство, постоянно качественно совершенствоваться, с тем чтобы быть готовыми отразить любое нападение извне, чтобы никто и никогда не смог застигнуть нашу страну врасплох. В этом история — незаменимый педагог и наставник. Поэтому выявление закономерностей совместных действий и, в частности, роли сил флота в самостоятельных и совместных операциях на основе боевого опыта Великой Отечественной, второй мировой и локальных войн является сейчас задачей большой важности. Ибо только познав эти закономерности, можно прогнозировать возможный ход и исход боевых событий в современных условиях и найти те формы, методы и способы действий, которые дадут наибольший эффект, если империалистические державы вновь попытаются развязать войну. [14]