"Коломяжский ипподром" - читать интересную книгу автора (Сашонко Владимир Николаевич)25Удивительно складывалась, если можно так выразиться, посмертная судьба Н. Е. Попова. Вскоре после похорон Каннский аэроклуб увековечил память Николая Евграфовича укреплением мемориальной доски на кладбищенской стене напротив его могилы. На белом мраморе высечены слова (по-французски): И чуть ниже, в правом углу, изображены символические крылья – эмблема французских авиаторов – со звездочкой над ними и венком внизу. Это графическое выражение девиза французских летчиков: Большой портрет Н. Е. Попова, написанный в Эзе художником Дмитрием Стеллецким, Сергей Евграфович передал после гибели брата Каннскому аэроклубу. Французы сохранили в своей памяти имя русского авиатора, столь тесно связавшего свою судьбу с их страной. Несколько лет спустя после второй мировой войны администрация кладбища «Дю Гран Жас» решила перенести останки погребенных, на могилы которых не было концессий (юридически оформленных прав), на кладбище в поселке Пегомас, недалеко от Канна. Такая же участь постигла и общую могилу № 5. Однако чье-то вмешательство (возможно, Сергея Евграфовича, который в то время был еще жив) воспрепятствовало перенесению в Пегомас останков Попова. Прах Николая Евграфовича был перенесен в могилу Клавдии Никаноровны Поповой[17], умершей в марте 1944 года, – ее могила охранялась концессией. И ныне он покоится там. Это почти рядом с первой могилой русского авиатора, и потому мемориальную доску перемещать не понадобилось. На могиле имеется богатое каменное надгробие, увенчанное беломраморным крестом. Своеобразно увековечили память Н. Е. Попова англичане. После смерти брата Сергей Евграфович занял в гольф-клубе его должность – более прибыльную, чем должность служащего в какой-то из контор. Возвращаться в Москву он не мог, – астма мертвой хваткой снова вцепилась бы в него. Другой причиной были семейные обстоятельства. И Сергей Евграфович остался в Канне. Остался навсегда. Потом он стал получать пенсию. Друзья помогли определить его в «старческий дом», где он и провел остаток своих дней. Умер С. Е. Попов в 1958 году глубоким стариком и похоронен на том же кладбище, что и Николай Евграфович, и не очень далеко от него. Несмотря на невзгоды, Николай Евграфович не счел нужным «пустить в дело» золотые часы с цепью и гербом на их крышке, украшенным бриллиантами, – память о его звездном часе, дань его славе. Часы эти по наследству перешли к Сергею Евграфовичу, а тот, в свою очередь, подарил их Павлу Павловичу Гудиму, владельцу виллы «Понан», с которым он был в тесных дружеских отношениях. После кончины П. П. Гудима-старшего часы унаследовал его сын Павел Павлович Гудим-младший, или мистер Поль Гудим, проживающий в Англии. Еще будучи ребенком, он видел братьев Поповых в доме отца, помнит их, но... «Мой личный интерес к Николаю [Попову] начался после того, как я унаследовал золотые часы, врученные ему императором Николаем II в знак признательности за его пионерскую деятельность в авиации», – писал а одном из своих писем автору этого повествования Поль Гудим. Он собрал те весьма скупые сведения о Попове, которые ему удалось найти, в том числе и с помощью некоторых советских учреждений, и на их основании составил текст краткой биографической справки «Николай Попов, пионер русской авиации». Мистер Поль Гудим резонно рассудил, что самая лучшая память – это та, которая воплощается в конкретные дела, в конкретные поступки, имеющие в виду прежде всего благо людей. В Англии есть особая строительная организация (компания), которая специализируется на сооружении домов-приютов и квартир для престарелых. Мистер Гудим решил построить такую квартиру в память братьев Поповых. Построить на деньги, вырученные от продажи часов Николая Евграфовича. В 1975 году часы были проданы в Лондоне с аукциона. Приобрел их какой-то англичанин из Мидлэста (центральная Англия). И вскоре в приморском городке Уэстклифф-он-Си (графство Эссекс) была построена квартира для престарелых. У входа в эту квартиру установлена памятная доска с краткой биографической справкой, составленной П. Гудимом. Крупными буквами вверху выбито: Последний абзац мемориального текста уведомляет, что квартира сооружена в рамках благотворительной кампании «Помогите старикам» (непрерывно проходящей в стране и обращенной ко всем гражданам). В нашей стране имя Попова непременно соседствует с именами Ефимова и Уточкина. Ни одна статья об истории отечественной авиации, не говоря уже о книгах и исследованиях на эту тему, не обходится без упоминания Николая Евграфовича, что вполне естественно и справедливо. Однако неестественно и несправедливо, что дальше упоминания дело, как правило, не идет. Вызвано это, по-видимому, прежде всего исключительной скудостью и разбросанностью сведений о Попове, противоречивостью многих из них, что, в свою очередь, находится, безусловно, в прямой связи с длительным пребыванием Николая Евграфовича за пределами родины, оторванностью от нее (во всяком случае – географической). Приступая к работе над этим повествованием, я понимал, что начинать придется почти с нуля. Это и пугало и манило одновременно. Начался многолетний поиск как у нас в стране, так и за рубежом, в ходе которого мне довелось познакомиться или установить переписку со многими людьми, обратиться к их помощи и содействию. Вот почему я считаю своим непременным и весьма приятным долгом назвать здесь поименно тех, кто внес свою лепту в сбор материалов для повести и кому я хочу выразить самое сердечное спасибо. Читатель, наверно, помнит, что у Николая Евграфовича Попова было трое братьев и три сестры. О судьбе братьев уже упоминалось. Рассчитывать на то, что кто-либо из сестер дожил до наших дней, не приходилось: столетние юбилеи – редкость. Значит, надо было попытаться разыскать племянников или внучатых племянников и других родственников. И тут меня ожидали два приятных сюрприза. В Москве, воспользовавшись одним из старых, еще дореволюционных адресов, по которому проживал С. Е. Попов, я разыскал его дочь – Татьяну Сергеевну Попову, а через нее и племянника Николая Евграфовича – Александра Александровича Архангельского. Т. С. Попова любезно предоставила в мое распоряжение ряд подлинных документов и фотографий, сообщила факты, весьма важные для уяснения некоторых обстоятельств жизни Николая Евграфовича, подсказала ряд новых линий для дальнейшего поиска. Александр Александрович Архангельский, сын Анастасии Ёвграфовны, встречался с Н. Е. Поповым во время служебной командировки во Францию в начале двадцатых годов. Его воспоминания об этих встречах стали для меня неоценимым и пока единственным свидетельством человека, который видел живого Попова, беседовал с ним, гуляя по Парижу, воочию убедился, каким почтением окружено его имя в Канне и Ницце, где А... А. Архангельский провел несколько недель. Николай Евграфович с жадным любопытством расспрашивал Александра Александровича о Советской России и Москве, о родных и знакомых, о всем том новом, что принесла с собою революция, горячо радовался успехам племянника, уже заявившего о себе как о талантливом инженере-авиаконструкторе. Да, приятное совпадение: А. А. Архангельский тоже посвятил всю свою жизнь авиации и за шестьдесят с лишним лет активной и плодотворной творческой деятельности внес огромный вклад в развитие нашего отечественного самолетостроения. Он, ученик Н. Е. Жуковского, стал ведущим авиационным конструктором Страны Советов, крупнейшим ученым в этой области. Он многие годы работал плечом к плечу с А. Н. Туполевым в его опытном конструкторском бюро как его ближайший помощник. Александр Александрович – Герой Социалистического Труда, доктор технических наук, заслуженный деятель науки и техники РСФСР, лауреат Ленинской и трех Государственных премий СССР, кавалер шести орденов Ленина, ордена Октябрьской Революции, четырех орденов Трудового Красного Знамени, двух орденов Красной Звезды и многих медалей. Каждая встреча с А. А. Архангельским – человеком удивительно приветливым и доброжелательным, интересным собеседником и гостеприимным хозяином – становилась не только важнейшим источником ценной информации о Н. Е. Попове, его родных и близких, но и радостным событием для меня лично. Последний раз я виделся с Александром Александровичем в конце сентября 1978 года. А в конце декабря его, увы, не стало. Он умер за десять дней до своего 86-летия. До последних дней Александр Александрович работал как председатель научно-технического совета туполевского конструкторского бюро. За месяц до смерти он поделился воспоминаниями об Андрее Николаевиче Туполеве в статье, которую опубликовал журнал «Огонек» в связи с 90-летием со дня рождения генерального конструктора. Хотелось бы выразить самую искреннюю признательность Наталии Дмитриевне Архангельской – жене Александра Александровича, которая взяла на себя хлопоты по розыску у родственников семейных документов, печатных материалов, фотографий и т. д. Делала это Наталия Дмитриевна с большим энтузиазмом и увлеченностью. Свое содействие ей оказали внучатые племянники Н. Е. Попова – Татьяна Сергеевна Майкова, дочь Наталии Владимировны (Наты), и профессор МГУ Александр Владимирович Архангельский, племянник Александра Александровича. Разностороннюю, поистине неоценимую поисковую работу провел по моей просьбе в Канне и Ницце активный член департаментского комитета общества «Франция – СССР» Владимир Митрофанович Реутский (Ницца). Многим я обязан его энергии, настойчивости и скрупулезности. Глубокую благодарность и признательность должен выразить мистеру Полю Гудиму (Виндлисхэм, Великобритания), который любезно предоставил в мое распоряжение копии материалов о Н. Е. Попове, имеющихся у него, и сообщил ряд ценных фактов, без которых картина была бы неполной. Я сердечно благодарен также полковнику Борису П. Куюмджиеву (София, Болгария), Екатерине С. Даскаловой (София, Болгария), Бернхардту Либшеру (Дрезден, ГДР), г-ну Г. Бурдону (Париж), Николаю Николаевичу Семенкевичу и Ивану Евсеевичу Мосолову (Москва), Александру Григорьевичу Петрову и Владимиру Васильевичу Королю (Ленинград) и всем-всем, кто в той или иной мере разделил мои труды, помог мне советом. Работу над повествованием автор не считает законченной. Она выполнена в главном и основном, что позволило представить ее на суд читателей, но есть еще немало частностей, которые остаются пока смутно видимыми, загадочными и которые предстоит допроявить. Автор надеется, что ему помогут сделать это также читатели. Думается, найдутся среди них люди, которые знают то, чего он еще не знает, и которые сообщат новые, имеющиеся у них самих или у их родных и близких сведения о Николае Евграфовиче Попове. Авиация – детище XX века, неотъемлемая составная часть нашего сегодня и нашего завтра, старшая сестра космонавтики и ракетоплавания. У ее колыбели стояли мужественные люди, имена которых мы не вправе забывать. И одно из этих, наиболее дорогих нам, советским людям, имен – имя славного русского летуна Николая Евграфовича Попова, заслужившего благодарную память потомков. |
||
|