"КРЕСТ И ЗВЕЗДА ГЕНЕРАЛА КРАСНОВА ИЛИ ПЕРОМ И ШАШКОЙ" - читать интересную книгу автора (Акунов Вольфганг)

«Союзническая» ориентация «единонеделимцев»

Однако генерал Деникин твердолобо держался «союзнической» ориентации. Его штаб сразу же повел работу по дискредитации Атамана Краснова, невзирая на то, что вооружение и снабжение Добровольческая армия получала именно от него (а точнее — при его посредстве от столь ненавистных вождям добровольчества немцев!).

Дело доходило до курьезов. Так, на одной из своих первых встреч с Атаманом Красновым в мае 1918 года в станице Манычской генерал Деникин потребовал от Донского Атамана — ни много, ни мало! — уничтожения (!) диспозиции по уже выигранному бою с красными, в результате которого был освобожден Батайск — только лишь потому, что в диспозиции было указано, что «в правой колонне действуют германский батальон и батарея, в центре — донцы, а в левой колонне — отряд полковника Глазенапа Добровольческой армии». А добровольцы, видите ли, никак не могут действовать заодно с немцами! На это Атаман возразил Деникину, что выигранный бой за Батайск уже стал достоянием истории, а историю уничтожить задним числом нельзя («оруэлловские» эксперименты советских фальсификаторов истории были еще впереди!). Атаман Краснов предложил Деникину совместное наступление в направлении Царицына и Воронежа (что считал единственно разумным и цитированный нами выше Марковский офицер, равно как и генерал Н.Н. Головин).

Но Добровольческая армия, в лице своих «убеленных сединами» вождей Алексеева и Деникина, с плохо скрываемым презрением воротя нос от «донских сепаратистов», вместо подготовки совместного с казаками освободительного похода на Москву, предпочла начать борьбу за освобождение Кубани, дабы иметь на юге широкую базу «обещаний ради будущих благ». Поход на север ее, похоже, не интересовал.

Как известно, 2-й Кубанский поход увенчался большим — тактическим! — успехом — освобождением от красных всего Северного Кавказа и выходом Добровольческой армии на «широкую московскую дорогу»…жаль только, что с опозданием на целый год!

Победы деникинских добровольцев были поистине «пирровыми победами». Шаг за шагом выбывали из рядов Добровольческой армии ее лучшие вожди, военачальники, идейные рядовые добровольцы, и с ними вместе гибли и моральные устои армии. В ее ряды вливалось все больше мобилизованных, среди которых наличествовала масса враждебного Белой Идее элемента.

В течение второй половины 1918 и начала 1919 года Добровольческая армия крепла численно, но слабела морально. А самой невосполнимой потерей была потеря времени. Как говаривал Петр Великий: «Потеря времени — смерти безвозвратной подобна». Добрармия, поставив себе целью решение задачи явно второстепенной (освобождения Кубани) вместо главной (наступления вместе с донцами через Дон на Москву) увязла в борьбе на Северном Кавказе, где потеряла целый год, инициативу в войне и, наконец, Россию.

Начав наступление на Москву лишь поздней осенью 1919 года, Добровольческая армия Деникина встретила на своем пути уже не красногвардейские банды, страшные лишь для мирного населения, а скованную железной дисциплиной и драконовскими мерами дециматора Троцкого регулярную Красную армию силою в миллион штыков и сабель, подгоняемую в спину пулеметами заградотрядов и руководимую отнюдь не последними генералами старого русского Генерального Штаба: Бонч-Бруевич, Парский, Гутор, Зайончковский, Клембовский, Свечин, Лебедев, Брусилов — список «черного войска» мог бы занять целую страницу. Да будут прокляты эти иуды во веки веков!

Финал этой истории всем нам слишком хорошо известен. В мае 1918 года русские люди вновь — как в черном феврале семнадцатого! — коллективным разумом и коллективными усилиями — безошибочно выбрали наихудший изо всех возможных вариант развития русской истории! Вот что значит без Царя в голове!

Итак, в мае 1918 года Всевеликое Войско Донское во главе со своим Атаманом стояло одно-одинешенько перед тяжелейшей задачей освобождения всех своих войсковых земель от большевиков и начала освобождения от красного ига всей остальной России.

Выше было показано, что с первой задачей Атаман Краснов и восстановленное им Всевеликое Войско Донское, спаянное железной дисциплиной Воинских Уставов Русской Императорской армии, модернизированных с учетом опыта Великой войны, справилось блестяще.

Командующий Донской армией генерал-майор С.В. Денисов требовал не только полного соблюдения воинской дисциплины и порядка, но и форменной, щегольской, насколько позволяли обстоятельства, одежды и благопристойного поведения в общественных местах — «как при Николае», или, иначе говоря — в Царской армии до революции. Между тем, общеизвестно, что самым слабым местом Добровольческой армии была как раз дисциплина. Как говорится, «доблести много — дисциплины мало». Разлад между Доном и Добровольческой армией начался с мелочей и пустяков, но со временем он, вследствие крайне обостренного самолюбия генерала Деникина, очень скоро вылился в крайние формы. Деникина постоянно раздражала мысль, что Войско Донское, в отличие от его собственных «странствующих музыкантов», находится в хороших отношениях с немцами, и что немецкие офицеры запросто бывают у Донского Атамана.

Деникин не думал о том, что именно благодаря этим хорошим отношением Краснова с немцами Добровольческая армия безотказно получала оружие и боеприпасы и что немцы беспрепятственно пропускали через Украину и Донскую область русских офицеров, желавших служить под знаменами Деникина. Напротив, он видел в позиции Атамана Краснова только «измену союзникам» (давно уже продавшим и предавшим Россию!) и неизменно сторонился Атамана.

Пока у Донского Атамана имелась на фронте 60-тысячная армия, а у Деникина (вместе в войсками Кубанской Рады) — 12-тысячная, пока все снабжение «вечно странствукющих» деникинских ратей шло через Донского Атамана, взявшегося быть посредником между Украиной и немцами — с одной стороны, и Добровольческой армией — с другой, Деникин молчал, и только его окружение исподволь готовило грязную клеветническую кампанию по дискредитации генерала Денисова, Атамана Краснова и всех донских казачьих патриотов. Эти слепцы стремились всеми правдами и неправдами свалить Донское правительство и Войско Донское. Впоследствии, при помощи пресловутых западных «союзников», они и впрямь свалили его…но в результате погубили свой последний ресурс в борьбе с большевизмом!

Как только война с красными перестала быть национальной, народной войной, она неизбежно стала войной классовой (как того и хотели большевики, всеми силами стравливавшие разные части русского народа между собой!), и как таковая, по выражению генерала Краснова, не могла иметь успеха в беднейшем классе, утратив в его глазах всякую популярность. Кажется, в описываемый период это понимал только Донской Атаман П.Н. Краснов — быть может, потому, что был не только политиком и военным, но еще и писателем.