"Три принца" - читать интересную книгу автора (Данвилл Джойс)

Глава пятая

В дневной почте для Верити было письмо из Мельбурна. Присцилла протянула его ей, не сказав ни слова. Верити также молча взяла конверт. Некоторое время она держала письмо в руках, не решаясь вскрыть его. Письмо было от Питера. Кто же эта женщина, на которую ее так быстро променяли? Верити спрашивала себя, чувствует ли она смятение? И не могла ответить.

Разорвав наконец конверт, она прошла через зал с антиквариатом, пытаясь сдержать чувство обиды на Питера, боясь того, что он написал. Наверное, будет так, как сказал его брат: «С глаз долой, из сердца вон». Возможно, он даже извинится за приятное, но незначительное развлечение, поскольку так все и было, – теперь она знала это. Хотя, возможно, это будет не извинение, а попытка оправдаться. Верити улыбнулась, думая, что оправдание вполне в духе Питера Принца.

Она достала письмо.

«Моя дорогая…» Верити с беспокойством прочла начало письма. Оно не было извинением или попыткой оправдаться. Верити поняла, стыдясь своей глупости, что надеялась на это.

«Моя дорогая, наверное, ты была разочарована, когда я позволил своему старшему брату Барту так запугать меня и прогнать в Мельбурн? Если это так, милая, то я это сделал ради тебя. (И ради себя тоже. После нескольких лет поисков я решил, что все-таки создан для торговли, особенно после знакомства с тобой. С другой стороны, это печально, но я не думаю, что надолго. В любом случае будем надеяться.)

Верити, волшебство все еще действует, значит, оно есть на самом деле. С тех пор как я оставил тебя, я не думал ни о ком другом. Куда бы я ни посмотрел, я вижу только твое милое лицо. Возможно, это не удивляет тебя, поскольку мы поняли друг друга, но, должен признать, это очень удивило меня. Я никогда не отличался постоянством. Прости, дорогая, но это так, таков Питер. Но теперь это уже другая история. Напиши и расскажи мне то же самое о себе, а до тех пор я буду смотреть вокруг и видеть только одно лицо. Это очень хорошо, не так ли? П.»

Верити вдруг осознала, что держит письмо так сильно, что оно уже скомкано. Не имеет значения, она запомнила все эти слова, если не с радостью, то с торжеством. С торжеством над Бартом Принцем. Барт был так уверен, так категоричен – и он ошибся. Верити положила письмо в карман.

Вечером она достала письменные принадлежности, чтобы ответить Питеру. Но что написать? То же, что и он? Она долго смотрела на лист бумаги, пытаясь найти нужное слово, потом опять отложила ручку.

Было уже поздно, когда Верити решила навестить Робина. Сев в автобус, она почувствовала усталость. Всю последнюю неделю, неделю Питера, она не видела своего сводного брата. После встречи с Адель Верити заставила себя не ездить к Робину так часто, как того хотела, но в последние дни у нее не появлялось подобного желания, она даже не думала о Робине.

Ее брат, кстати, был «совой» и не удивился бы, увидев ее в столь поздний час.

Как обычно, именно Адель открыла дверь, и впервые она встретила Верити без с трудом скрываемой враждебности.

– Я все ждала, когда вы придете.

Воздержавшись от упрека, что та сама могла бы связаться с ней, Верити взволнованно спросила:

– Как Робин?

– О, с ним все в порядке. Не слишком хорошо, конечно, но о нем можно не волноваться. Меня волнует другое – в этом месяце мы не получили денег.

Верити отвернулась, чтобы Адель не увидела разочарования на ее лице. Перед тем как покинуть Лондон, она долго говорила с мистером Карстерсом, адвокатом Робина, и он предупредил ее, что деньги от поместья Рамсея, которые предназначались для Робина, не будут идти бесконечно. Но он не сказал, что это произойдет так быстро. Верити вспомнила, как она сидела в квартире в Балмейне после визита Робина и вникала в цифры, пытаясь подойти к этой проблеме разумно. По ее подсчетам, брат должен был получать деньги до конца жизни.

Она оглядела роскошные апартаменты. Судя по тому, как тратились деньги, они и должны были кончиться, но даже тогда Робин и Адель могли быть на плаву некоторое время.

– Я прослежу за этим, – пообещала Верити. – Я немедленно напишу адвокату.

– Это потребует много времени, а мы сейчас сидим без единого цента. Клянусь, я никогда не видела такого беспорядка. Этот адвокат, наверное, мошенник. Что ж, без вас мы просто сядем на мель. – Адель выглядела раздраженной.

Без вас… Значение этих слов внезапно дошло до сознания. Адель явно рассчитывала на ее деньги! Верити подумала, что всегда могла помочь Робби и считала это своей неотъемлемой привилегией, но в данный момент все, что она имела, что для нее было достаточно, даже слишком много, – по меркам Робина и Адели не стоило даже внимания. Но она ошибалась, поскольку Адель сказала:

– Нужно что-то сделать до тех пор, пока не придет чек. И не забудьте расшевелить этого адвоката. – Она подождала, пока Верити открыла кошелек, и холодно приняла содержимое.

Пытаясь скрыть разочарование – ведь она только что получила жалованье – Верити позволила Адель взять деньги. Она быстро прикинула в уме, сможет ли продержаться, и услышала, как жена Робина, быстро положив банкноты в карман, сказала:

– Робин спит… Он принимает успокоительное… Впрочем, если хотите, можете взглянуть на него.

Верити подумала, что, к счастью, она заплатила за квартиру вперед, жетоны на паром тоже купила, но что касается продуктов…

Однако, посмотрев на Робина, она забыла о своих проблемах. Робин не жил, а скорее существовал. Неужели Адель не видела, что дело не в успокоительном, а в стремительно прогрессирующем отсутствии интереса к жизни у ее мужа?

Нежно поцеловав брата, Верити вышла.

Вернувшись домой, она обдумала свое положение. У нее не осталось ни цента, ей не на что было даже купить продукты. Что ж, не стоит волноваться, она знала, что Присцилла одолжит ей денег. Она сразу же села и написала мистеру Карстерсу. Она знала, что он подробно сообщит ей, сколько денег израсходовано и куда, сколько еще осталось. Потом, вспомнив со вздохом о еде, она пошла спать на голодный желудок.

На следующее утро Верити пришла в магазин раньше Присциллы. Но в десять часов секретарши все еще не было.

Днем появился Барт и спросил Верити, как она себя чувствует без Присциллы.

– К счастью, с утра было немного народу, и я справилась. Но что с Присциллой?

– Ее положили в клинику, – ответил ей Барт.

– Она заболела?

– И серьезно, если верить слухам.

О! Это был удар. Верити сегодня как раз собиралась попросить у Присциллы денег. Что ж, в магазине всегда был чай, кофе, печенье, это позволит ей дожить до завтра. Хорошо, что по крайней мере квартира и проезд были оплачены.

– Похоже, вам придется некоторое время изрядно потрудиться. – Барт казался взволнованным. – Врач запретил Присцилле работать. Ее не будет дней десять.

– Десять дней! – воскликнула Верити.

– Не волнуйтесь, я буду рядом. – Барт воспринял ее восклицание как неуверенность в том, что она одна справится с работой.

– Да, я знаю. – Верити пыталась скрыть от Барта свое состояние, хотя почти впала в панику из-за того, что ей придется жить на пригоршню мелочи и на коробку печенья в течение десяти дней. Что ж, пусть так, она никогда не попросит ни о чем Барта Принца.

У нее в доме не было продуктов, она работала не так давно, чтобы создать хотя бы запас консервов. Она вспомнила об этом вечером, когда пришла домой. В ее сумке было немного печенья из кабинета Присциллы. Этого должно хватить к чаю и к завтраку. Она подумала о том, что Барт Принц, учитывая его наблюдательность, может догадаться обо всем. Если это произойдет, у нее в запасе есть несколько неуклюжих объяснений. Верити печально улыбнулась. Она знала, что позже расскажет все Присцилле, и та посмеется вместе с ней, но если Барт будет следить за ее мелкими расходами, ей придется трудно.

Первые несколько дней Верити продержалась на печенье. Это было не очень приятно, но вполне сносно. Как-то днем, когда она работала с одним привередливым клиентом, Барт сам сварил кофе.

– Печенье закончилось, – заметил он. Это было невинное сообщение, возможно, вообще ничего не значащее, но Верити инстинктивно съежилась, пытаясь найти в его словах скрытый подтекст.

В тот вечер она легла спать, не съев ни крошки, и на следующее утро вышла на работу на пустой желудок. Верити была так голодна, что боялась упасть.

После полудня Верити почувствовала слабость и головокружение. Не обращая внимания на Барта, она села и закрыла глаза. Вскоре ей, однако, пришлось встать и идти работать. Барт обмолвился, что Присцилла позвонила и сказала, что выздоравливает быстрее, чем ожидал врач. Верити почувствовала, что сможет дотянуть до завтра. Должна…

Как это всегда бывает во время обморока, позже она не могла вспомнить, как именно это произошло. Какое-то время она сидела, сдерживая себя, расслабившись, чтобы помочь себе рассеять головокружение, но в следующую минуту упала и распростерлась без сознания на полу. Она не помнила, что случилось и как она пришла в себя.

Открыв глаза, Верити увидела Барта Принца, размахивавшего чем-то перед ней. По мере того, как она приходила в себя, его лицо становилось все спокойнее, пока наконец не замерло без всякого выражения.

– Теперь вам лучше? – спросил он.

– Да, спасибо.

– Вы упали в обморок от перегрузок в работе?

– Нет.

– Тогда почему? – Голос Барта звучал властно и испытывающе, и Верити вспомнила, как его мать рассказывала о том, что он когда-то хотел стать врачом.

– Я не знаю.

– О, пожалуйста, придумайте что-нибудь получше.

– Может быть, какой-то вирус. Возможно, я заразилась им от Присциллы.

– Она страдает от старого ушиба лодыжки, – сухо произнес Барт. – У вас есть какие-нибудь другие симптомы? Озноб? Головная боль?

– Нет.

– Вы ели? – Он спросил так резко, неожиданно, настойчиво, что Верити почувствовала, что краснеет, несмотря на слабость.

– Ах, – вырвалось у нее.

Барт почти перенес ее на стул, потом ушел и закрыл двери магазина.

– Мистер Принц, зачем вы это делаете? – запротестовала она, поскольку еще рано было закрывать магазин, но он сделал рукой успокаивающий жест и оставил ее.

Вернулся он почти сразу, по крайней мере, ей так показалось, но за это время он сварил крепкий кофе с сахаром. Он также положил рядом печенье.

Верити пыталась есть не слишком быстро. Барт Принц не должен знать, в какое положение она попала. Но этого человека невозможно обмануть, подумала она печально. Взглянув на нее проницательным взглядом, он сказал:

– Вот почему исчезло печенье.

– Нет… Я имею в виду… что…

– Что это? Стремление похудеть?

– Нет.

– Тогда какое-то мероприятие по улучшению здоровья?

– Вы ошибаетесь, мистер Принц, ничего подобного.

– Послушайте, возможно, я не семейный врач, но я достаточно компетентен, чтобы определить, когда человек страдает от истощения. Другими словами, когда он голоден, – резко произнес Барт.

С ним невозможно было спорить, впрочем, в любом случае у нее не было сил. У нее не было сил и слушать его упреки, но она поняла, что упреков не будет. Барт встал и оставил ее. Верити услышала его шаги в другой комнате. После этого на какое-то время наступила тишина. Потом он вернулся, и раздался шум, характер которого Верити не могла понять, да из-за слабости и не пыталась сделать это. Шум доносился из кабинета Присциллы. Потом Барт вернулся туда, где Верити все еще сидела, без каких-либо объяснений взял ее на руки и перенес в кабинет. Затем снова ушел, наверное, чтобы купить продукты. Он принес также тарелки, столовые приборы и даже две салфетки.

– В последний раз, когда мы встречались, мы слишком мало ели, – сказал он. – Теперь давайте компенсируем это.

Некоторое время Верити чувствовала себя неловко, но потом голод победил. Красная от смущения, она набросилась на еду.

Из чувства такта, как догадалась Верити, Барт тоже ел. Когда с основным блюдом было покончено, он налил ей крепкого красного вина и нарезал сыр, а позже сам сварил кофе. И только потом сказал:

– Прежде чем вы мне все объясните, на чем я категорически настаиваю, обещайте, что, если вы еще раз когда-нибудь сделаете подобное, юная леди, вы поставите в известность меня. Согласны?

– Да, – кивнула Верити. Барт закурил сигарету.

– Хорошо, – сказал он. – Так что случилось? – Верити не ответила, и он добавил: – Вы будете сидеть здесь до тех пор, пока не расскажете, мисс Тайлер.

– Я потратила все свои деньги, – быстро проговорила она. Брови Барта поднялись в изумлении.

– Разве вам не заплатили недавно?

– Это случилось в тот же день, – подтвердила она, изобразив стыд.

– Итак, вы транжира, – кивнул он. Казалось, такой поворот событий позабавил его, и Верити это обрадовало. Но его улыбка неожиданно исчезла, и он сказал: – Теперь начните еще раз и не лгите.

– Это не ложь, у меня действительно нет денег. Я заплатила за квартиру и купила жетоны на паром, и у меня не осталось ни цента. Я не волновалась, потому что рассчитывала на Присциллу, но Присцилла, сами знаете, и… и…

– И вы не захотели попросить у меня?

– Да.

– Сколько это продолжалось?

– Не очень долго.

– Присцилла отсутствует с прошлого вторника. Это началось тогда?

– Да.

– Ах ты маленькая глупышка, – насупился Барт.

Наступила тишина. Судя по побелевшим костяшкам пальцев на его длинных тонких руках, он был рассержен и пытался сдержать себя.

– Что же вы нашли столь необходимым, что решили сразу же купить это? – наконец потребовал он ответа.

– Я… это… – Верити замялась.

– Перестаньте! Вы ничего не купили, а истратили деньги на что-то другое, не так ли?

– Нет-нет, я этого не делала. Я…

– Не лгите. Вы отдали их своему брату.

– Нет.

– Тогда Делли.

Верити не желала впутывать его в это, но не могла придумать приемлемого объяснения.

– Я знаю, – продолжал он, – потому что Адель говорила также и со мной.

– С вами? – вырвалось у Верити.

– Почему бы и нет? Я же упоминал, что мы старые знакомые.

– Они говорила с вами о деньгах?

– Исключительно. Она их, правда, не просила. Она была очень озабочена тем, что ничего не получила в этом месяце. Жаль, – холодно добавил Барт, – что эта пара не способна уладить свои дела, не обращаясь к вам с просьбой сделать это за них.

– Если вы думаете, что я транжира, то вы сильно ошибаетесь. Я не знала, что мой брат в столь сложной ситуации, до тех пор, пока Адель не рассказала мне. И я… я сразу же написала адвокату.

Барт многозначительно пожал плечами:

– Как я и говорил – улаживаете их дела.

Верити решила не обращать на это внимания и сказала жестко:

– Прошу прощения, что Адель вас побеспокоила, ей следовало обратиться ко мне.

– Что ж, она сделала это, – усмехнулся Барт.

– Но она говорила и с вами тоже?

– Я не осуждаю ее за это. Когда имеешь определенный уровень жизни, трудно принять что-то меньшее. Кроме того, – он сказал это умышленно, – вы их некоторое время не видели и не можете знать их положения. – На этом он остановился, но Верити знала, что он имел в виду эпизод с Питером. – Вы говорите, что писали в Англию? – закончил он.

– Да.

– Хорошо, но до тех пор, пока вопрос не улажен, мы, конечно, не повторим этого. – Барт указал на стол.

– Я справлюсь с этим… – по-детски начала Верити, притворяясь, будто он имел в виду беспорядок в кабинете, но замолчала под его рассерженным, хмурым взглядом.

– Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду, мисс Тайлер, вы знаете, что я говорю о вашем идиотском голодании. Вы должны обещать мне, что больше никогда этого не сделаете.

– А если нет?

– Тогда мы проведем здесь ночь. В конце концов в нашем магазине достаточно кроватей. – Сейчас у него появилась улыбка, которая всегда приводила Верити в бешенство.

Она опустила глаза.

– Я хорошо понимаю, что вы имеете в виду, – наконец сказала она, – но это вас не касается.

– Обморок на полу, заставляющий раньше закончить работу, меня, как хозяина, касается! – огрызнулся Барт.

– Ну конечно, бизнес, всегда бизнес…

– Почему бы и нет? – Он многозначительно улыбнулся. – Что же еще? Но, пока не придет этот перевод, вы должны принять деньги от меня и отдать их вашему брату.

– Нет.

– Не бойтесь, я вычту это из вашего жалованья.

– Нет.

– Тогда я сам предложу их Адель.

– Нет. – На этот раз Верити произнесла это слово с болью.

– Как вам будет угодно, – пожал он плечами.

– Вы правда вычтете это из жалованья? – спросила она.

– Только если вы этого захотите.

– Тогда спасибо, – сказала Верити.

Барт встал, подошел к сейфу и, открыв его, достал несколько крупных банкнот. Но, вернувшись, он не отдал их ей сразу. Он сел и быстро взглянул на деньги через свои длинные пальцы – не считал, а просто взглянул. Его глаза притягивали взгляд Верити. Наконец он протянул ей деньги.

– Здесь есть отдельная сумма, – сухо проговорил он, – для вас. Не отдавайте ее Адель и не повторяйте подобного спектакля, а то я могу быть не столь снисходителен, как сегодня.

– Снисходителен? – тихо спросила Верити.

– Вот именно. Иначе вам действительно придется просить меня.

– «Пожалуйста, мистер Принц», так? Он сидел и смотрел, как она уходит.