"Обогнувшие Ливию" - читать интересную книгу автора (Маципуло Эдуард)

ОХОТА НА БОГОВ

ГЛАВА 18 Египет

Египет встретил беглецов призывными криками водоносов и сандальщиков, сладковатым ароматом свежих лепешек из лотосной муки, знойным дыханием пустынь, сдавивших узкую долину с обеих сторон. «Вратами северных стран» называли невзрачную таможенную крепостицу, построенную еще при ассирийцах среди морских лиманов и папирусных болот дельты на ненадежном лессовом берегу розетского рукава Нила. Портовая сутолока была под стать большим приморским городам. На причалах и улицах было много матросов, чиновников, купцов. Глаз приезжего выделял из пестрой толпы экзотические фигуры киренских наемников в ярко начищенных медных доспехах, жрецов-исиаков в шкурах пантер, заклинателей змей, парасхитов, чернобородых греков и, наконец, финикийских мореходов…

Астарт направил суденышко в самую гущу лодок, унирем, парусных галер. От лошадиной головы на форштевне только щепки полетели. Затрещали борта и весла, грянули вопли и разноязычная брань кормчих. Но суденышко уже достигло осклизлых досок причала. Эред сноровисто привязал причальный конец к верхушке сваи, обитой медью. Распознав в пришельцах финикиян, кормчие успокоились: «С тирянами и сидонянами лучше не связываться, ибо сегодня они купцы, а завтра пираты. Моря принадлежат им…»

У расписных пилонов храма обычные в Египте прачки-мужчины лупили деревянными валками по мокрому тряпью. По гибким мосткам над их головами и согнутыми спинами бегали рабы-грузчики и заполошные писцы в обнимку со счетными досками. Один такой служитель таможни в традиционном кудлатом парике, в котором почти потерялась его мелкая головенка, возник перед друзьями.

— Кто, откуда, зачем? — выпалил он на трех языках.

— Достопочтенный, скажи что-нибудь на языке, которым тебя снабдили боги. Страсть, как соскучился по родному слову, — попросил Ахтой, завязывая свой знаменитый мешок.

— Египтянин?

— Конечно!

— И ты знаешься с… погаными? — чиновник покосился на Ларит. — Платите въездную пошлину, а также пошлину за право торговли с правоверными и пошлину на право торговли с неверными.

— Мы не торговать, — возразил Астарт, — у нас нет товаров. Мы посетим Мемфис, чтобы поклониться гробнице Имхотепа, и покинем Египет. Мы спешим в Иберию.

— Мои уши не хотят ничего слышать. Еще от вас подарок начальнику пристани.

Получив после длительных препирательств несколько медных слитков, чиновник черкнул что-то на счетной доске, сунул ее под мышку и побежал к следующему судну.

По причалу бродил увешанный лентами глашатай. Он бил в тимпан и кричал, перекрывая все звуки, гавани:

— Номарх Иму-Хента, властитель Бубастиса, князь, хранитель печати, единственный семер, великий в должности, высокий в чине, стоящий во главе людей нома, губернатор «Врат северных стран», могущественный вельможа Схотепигор объявляет всем врачам, врачевателям и лекарям, прибывшим из других стран: кто излечит от дурной болезни красавицу наложницу, будет радоваться жизни до конца дней своих…

У Ахтоя загорелись глаза. «Сами боги толкают в спину!»

— Эй, — крикнул он, к неудовольствию друзей, — уважаемый, прикрой горло и подойди сюда…

Ахтой отправился в Бубастис на княжеской повозке, запряженной мулами.

Бубастис был известен как один из старейших центров торговли рабами в Египте. Поэтому Эред присоединился к Ахтою: Эред не мог забыть свою Агарь, он поклялся обойти все невольничьи рынки Вселенной, но отыскать ее.

Во дворце номарха друзей приветливо встретили, Эред остался в саду, а лекаря провели в покои князя.

Властитель нома оказался хилым лысым стариком. На его затылке и за ушами чудом уцелели пучки тонких, как паутина, седых волос. Номарх скорбно покачивался в кресле, закрыв лицо пожухлыми ладонями.

«Поздно, — догадался Ахтой, — нет уже бедной женщины».

— Вот мой господин, любимый богами, — благоговейно прошептал евнух, сопровождающий лекаря, и, упав на живот, ящерицей скользнул к креслу.

Евнух с чувством облобызал ремешки на сандалиях номарха. Князь от неожиданности вскрикнул и стал судорожно хватать воздух широко раскрытым ртом, обнажив редкие гнилые зубы. Евнух перепугался, схватил опахало и принялся обмахивать старика. Постепенно дряблые щеки вельможи приобрели живой цвет, его дыхание стало ровнее.

— Болят? — спросил мемфисец.

— Что? — очнулся вельможа.

— Зубы болят?

— Давно уже. — Князь обреченно махнул рукой и, сняв со стены плеть, отстегал евнуха.

— Могу вылечить.

— Ты лекарь?

Ахтой, как жрец Имхотепа, был прекрасно осведомлен о зубных болезнях, мучивших человечество с незапамятных времен. От восхода и до захода солнца он мог бы без умолку и с удовольствием беседовать со знающим человеком о кариесе и пиорее (в те времена они назывались иначе), об альгамах, зубных пломбах и способах уничтожения дурного запаха изо рта. Он мог бы с помощью заклинаний заговорить хоть тридцать два больных зуба, а применив чудодейственное снадобье из обыкновенной черемицы, мог бы безболезненно выдернуть их из челюстей. Мог бы! Но пару уцелевших клыков номарха он пожелал врачевать не черемицей, не заговором, а цветами строфана. Деревцо это давно волновало его воображение, ибо оно губительно действовало на мух и древоточцев.

Ахтой нарвал целую горсть бледно-фиолетовых распустившихся венчиков строфана. О Ахтой, где твои хваленые познания? Но первооткрыватели — увлекающиеся натуры…

Номарх, морщась от горечи, добросовестно жевал старческими деснами цветы. Потом эту горькую кашицу нужно было положить на больные зубы. Но вельможа вдруг схватился за сердце, кашица потекла по сморщенному подбородку. Не произнеся ни звука, номарх скончался.

Ахтой стоял над мертвым, оцепенев. По законам Египта, лекарю, умертвившему пациента, была уготована та же участь. Но совсем не это потрясло его до глубины.

— Мой милый господин, ты ничего не замечаешь?

— Никого и ничего не хочу видеть. Сейчас — только ты.

— Нет, во мне ничего не замечаешь?

— У тебя лукавый вид.

— У меня есть тайна. Если не будешь больше ругать меня за недосоленное мясо и прокисшее молоко, я, может быть, расскажу…

По доскам причала загрохотали конские копыта. Испуганный таможенный чиновник бежал впереди всадников и что-то говорил, показывая в сторону суденышка друзей.

— Вы приехали с лекарем по имени Ахтой? — спросил один из всадников, осадив коня у самого края дощатого настила.

Астарт кивнул, стараясь угадать, откуда ждать беды.

— Взять их! Они соучастники убийства великого князя!