"Хякудзё: Эверест Дзэн" - читать интересную книгу автора (Раджниш Бхагаван Шри)
Большая жемчужина
 |
Наш любимый Учитель,
Маниша, эта книга бесед названа "Хякудзё: Эверест дзэн. Хайку Басё". Хякудзё невероятно выразителен - он знает, что делает, и знает, как привести людей в неизведанное.
Басё никогда не писал прозы. Басё - один из величайших поэтов в мире. Его величие заключено не в его поэзии - есть куда более великие поэты, если речь идет о форме. Его величие в том, что эти стихи не просто слова, стоящие в определенном порядке, согласно правилам стихосложения. Его поэзия - личный опыт.
Я поставил их рядом потому, что Хякудзё никогда не писал стихов. Его подход весьма прозаичен и непосредствен, хайку же содержат в себе то, чего нет в прозе. Басё выражал свои переживания графически. Это скорее картины, чем стихи. Он считал (и я с ним совершенно согласен), что то, чего не передашь прозой, можно выразить посредством поэзии. Поэзия проникает в сердце более женственным, более тонким, более изящным путем.
Проза мгновенно проникает в голову и тут же становится предметом анализа и рассуждений. У поэзии иные корни, иные пути. Вы не рассуждаете, думая о стихах. Что-то иное отзывается в вас, что-то более глубокое, чем ум. Поэзия - не логическое утверждение. Она - экзистенциональное утверждение, выражающее то, что Басё видел и пытался передать посредством слов. Вот почему я поставил рядом двух этих великих мастеров.
Большая Жемчужина - первое имя Хякудзё. В детстве его звали Чу, а "Чу" по-китайски означает "жемчужина". Оба мастера подобны гималайским вершинам, и, стоя рядом, они создают гармонию. То, что можно откровенно сказать прозой, поэзией не выразишь. Но при этом многое остается недосказанным.
Поэзия может подобрать все, что недоговорено, - ведь она не имеет никаких обязательств перед логикой, никаких обязательств перед грамматикой, никаких обязательств перед правилами выражения мысли. Она обладает свободой, которой лишена проза, и потому может говорить то, о чем проза сказать постесняется. Имя "Большая Жемчужина" подходит обоим - оба великие мастера дзэн.
Прежде чем перейти к обсуждению сутр Хякудзё и хайку Басё... Вчера я вкратце ознакомил вас с биографией Хякудзё, сегодня же я ознакомлю вас с биографией Басё.
Японский поэт Басё родился в 1644 году в семье самурая, состоящего в услужении у владетеля замка Уэно. В детстве Басё был пажом и товарищем по учебе старшего сына вельможи. Помимо прочих наук, они обучались искусству стихосложения.
После смерти хозяина, Басё отправился в Эдо (ныне Токио), где он продолжал обучаться поэзии под руководством Кигина. Затем он стал учеником мастера дзэн Буче.
Басё прославился как поэт. Вскоре у него стали появляться собственные ученики.
Басё любил путешествовать. Такой образ жизни позволял ему изучать природу, с которой он чувствовал глубокое сродство, и писать с натуры свои стихи.
Однажды он написал: "Все, кто достиг высот в искусстве, обладают одной общей чертой: они нераздельны с природой. Все что ни видит такой ум - это цветок. Все что ни снится такому уму - это луна. Лишь варварский ум видит иные вещи, чем цветы. Лишь животному уму снятся иные вещи, чем луна".
Цветок и луна - всего лишь символы. Он хочет сказать, что только безмолвный ум может увидеть величие бытия, всю его красоту, всю его подлинность. Он может видеть лишь цветы и луну. В этом состоянии, с этой высоты он не может видеть низкие и отвратительные вещи, которыми наполнен ум человека. Он называет этот ум - ум, которому неизвестно переживание пустоты, - варварским умом - прекрасное определение варварского ума.
Ум будды видит лишь цветы вокруг себя. Ум возлежащего будды видит лишь луну и звезды - все, что прекрасно во тьме ночи. Утро ли, вечер - не имеет никакого значения: не-ум видит лишь самое прекрасное, самое драгоценное, а так называемый ум, которым мы обладаем, интересуется лишь самым безобразным - это варварский ум.
Возвратившись в Юэ Чоу, Хякудзё вел уединенный образ жизни. Скрывая свои возможности, со стороны он мог казаться безумным. Именно в это время он сочинил свою сутру "Трактат об основных вратах, ведущих к истине посредством мгновенного пробуждения".
Позже эта книга была украдена и перевезена в район Янцзы, где ее показали Ма-цзы. Прочтя ее, Ма-цзы заявил своим ученикам: "В Юэ Чоу находится большая жемчужина. Ее свет проникает повсюду, не зная преград".
Ма-цзы обыгрывал его первое имя - Чу.
Хякудзё стал учеником Ма-цзы, а позже и его преемником.
Маниша спрашивает:
Да, это требует разъяснения, и это одна из наиболее часто обсуждаемых тем на протяжении многих столетий: если просветление внезапно, это означает, что для просветления не требуется причины. Если причина существует, вначале должна быть причина, а затем должно следовать просветление.
Наука верит в причинно-следственную связь. Обеспечив все необходимые факторы, вы ожидаете неизбежных последствий. Но дзэн, когда речь идет о внезапном просветлении, отбрасывает идею причинно-следственной зависимости. Не существует причины, ведущей к просветлению, - и Хякудзё говорит об этом открыто. Если нет причины, нет и никакой причинно-следственной зависимости для просветления. Дело в том, что просветление не есть следствие. Здесь причина и следствие соединены вместе. Просветление не есть следствие какой-то причины; оно уже здесь. Следствие же всегда в будущем.
То, что уже здесь, не требует никакой причины. Оно лишь должно попасть в ваше поле зрения. Это не есть причина. Это требует лишь вспоминания. Это не причина. То, что уже здесь - в это самое мгновение, - не требует никакой причинно-следственной зависимости.
Причинно-следственная связь производит нечто. Но здесь ничего не производится, оно уже здесь - нужно лишь проснуться и увидеть.
Чтобы увидеть, не нужна причинность - вы должны это понять. Вот почему ни один метод, ни один прием не гарантирует, что вы придете к просветлению. Единственное, что я могу сделать, - это запустить в вас некий процесс, благодаря которому вы научитесь смотреть вглубь себя. Я могу сделать так, что вы начнете смотреть вглубь себя, но я не могу заставить вас прийти к просветлению. Если вы будете смотреть вглубь себя честно и безоглядно, будда уже будет там. Ваше просветление готово взорваться тысячью способами, оно ждет лишь вашего взгляда.
Все мастера дзэн говорили о методах, о приемах. Дело в том, что не существует способа показать кому-либо его собственную природу, его собственного будду. Это скрыто так глубоко в каждом из вас, что не может стать объективным. Нельзя сказать: "Посмотри, это - твоя истинная природа! Скажи ей "здравствуй", познакомься с ней". Никто не может познакомить тебя с твоей собственной природой. Вот почему все эти приемы, все эти методы - по сути, не более чем отчаянные попытки мастеров заставить вас заглянуть вглубь себя. Если это случится, все остальное произойдет само по себе.
Какое прекрасное, какое великое заявление - оно содержит в себе целый океан смысла!
"Да, прилагаю, - говорит Хякудзё, - когда я голоден, я ем; когда я устал, я сплю". Он хочет сказать: "Я просто следую своей природе. Уже не я - природа: когда голодна - ест, когда устает - отдыхает. Я же не вмешиваюсь и не прилагаю никаких усилий - в том значении, которое придают слову "усилия".
Тогда Юань задал неизбежный вопрос:
Какое четкое определение! Если вы поймете это, вы сможете понять, в чем заключается разница между буддой, который кажется почти человеком, и остальными человеческими существами.
Поступки одинаковы: будда ест, когда голоден, и спит, когда чувствует усталость. То же самое делаете и вы. Со стороны может показаться, что нет никакой разницы. Различие кроется внутри: когда будда ест - он только ест. Никакая мысль не омрачает небеса его ума. Все его внимание, все его осознание сфокусировано на происходящем действии - еде. Когда он спит - он просто спит. Он не видит снов, он не задается тысячью вопросами и не терзается, пытаясь разрешить тысячу проблем, - его просто здесь нет. Он просто спит - и все.
Современные психоаналитики должны прийти к пониманию одной вещи. Они еще не знают... Сейчас они изучают лишь то, что Хякудзё называет "варварским умом". Все их выводы, да и вся их наука останется незавершенной, пока они не перейдут к изучению ума будды. Это произведет настоящий переворот во всем психоаналитическом движении, поскольку внешне будда ничем не отличается от вас. Но вы уже знаете, в чем состоит различие: когда вы едите, вы проворачиваете в голове тысячи мыслей, когда вы спите, вы видите во снах далекие земли и, возможно, подавленные желания.
Говорят, что даже во время такого глубокого и интимного акта, как любовный акт, вы любите не ту женщину, с которой занимаетесь любовью, вы думаете о Софи Лорен. Но не надейтесь, что только вы думаете о Софи Лорен, женщина, с которой вы занимаетесь любовью, тоже думает не о вас, а о Мухаммеде Али. В каждой постели лежат четверо. Это и есть варварский ум - никогда не присутствующий, всегда отвлекающийся.
Хякудзё дал очень четкое определение просветленного человека: когда голоден, он ест, когда устает, он спит. Не делайте ничего постороннего. Всегда оставайтесь в этом мгновении, в этом действии. Поднимая руку, просто поднимайте руку - не думайте ни о чем больше. Сидя - сидите, идя - идите. Сконцентрируйтесь на каждом действии так, чтобы не допускать больше никаких мыслей.
Простое понимание этого может сделать вас буддой - ваше сознание сфокусируется настолько, что превратится, чуть ли не в стрелу. И, как только ваше сознание превратится в стрелу, оно устремится к истоку вашей жизни. Все приемы предназначены для того, чтобы превратить ваше сознание в стрелу и чтобы эта стрела начала свой безоглядный полет. Цель совсем близко - это небольшое путешествие, но многим людям требуется прожить миллион жизней, чтобы совершить его. Ведь они никогда не заглядывали внутрь себя.
Он был всего лишь книгочеем, он не имел представления о внутреннем мире. Он знал все о внешних объектах, но не представлял, откуда происходит жизнь, откуда происходит сознание, где корни всего сущего. Он замолчал, он больше ничего не спросил, но и не обрел просветления. Он ничего не мог спросить, но и ничего не мог ответить учителю. Он просто замолчал, зная, что ступил на неизведанную территорию. Он прекрасно знал сутры, он прекрасно знал тексты, но ничего не знал о том, что "когда ешь - ешь; когда идешь - иди; когда сидишь - сиди".
В этом и состоит проблема с книгочеями - они никак не могут понять подлинного мастера. Они приходят к пониманию, но к пониманию слов, а не опыта.
Это главное условие наблюдателя. Нет умственного процесса. Он оставил свой ум где-то далеко, и ни Дао, ни Дхарма больше не цель. Он сам и есть цель: он - будда. Он и Дао, он и Дхарма, он и сама истина. Здесь не стоит вопрос ни о каком-то умственном процессе, ни о какой-то цели, относящейся к Дао.
Именно так действуют интеллектуалы. Он не понял великого смысла, содержащегося в утверждении Хякудзё, он просто проанализировал его и обнаружил в нем противоречие. Но этот человек говорит, что нет умственного процесса, который он мог бы использовать, и нет Дао, которому мог бы следовать. Если это так, зачем же он собирает людей и продолжает учить их? Вот видите, как действуют интеллектуалы и как они упускают суть.
Он спросил:
Этот вопрос можно задать любому мастеру. Он даже имеет прямое отношение к мастеру.
Я уже говорил вам, что Гаутама Будда не произнес ни слова в течение семи дней после просветления. Когда его спросили, он ответил: "В течение семи дней я думал, говорить мне или не говорить вообще? И не мог найти ни одной причины, по которой должен был бы говорить. Не существует средств, с помощью которых я мог бы обучить людей тому, что неизбежно привело бы их к просветлению. Нет цели, которую следует достичь, потому людям можно указать лишь путь.
Люди хотят знать, какую дисциплину практиковать, какая причина может привести к просветлению. Но причины нет. Потому все семь дней я думал над тем, что все сказанное мной не будет абсолютной правдой.
Говорить ли мне или хранить молчание? Молчать - честнее, но, пожалуй, более жестоко. Жестоко по отношению к тем, кто все еще бредет во тьме, жестоко по отношению к тем, кто уже близок к истоку. Лишь небольшая помощь, лишь легкий толчок может сделать их буддами".
Но это не так уж просто. Попробуй, подтолкни кого-то, и он начинает злиться. Твой толчок не всегда воспринимается как проявление сострадания. Человек может стать более безобразным после того, как его подтолкнули. Его ум может стать более варварским. Он может развернуться и затеять с вами драку, спрашивая: "Зачем ты толкаешь меня? Зачем говоришь это? Зачем выставляешь меня на посмешище?" Путь мастера далеко не всегда усыпан розами, это одно из самых тонких произведений искусства - помочь человеку стать буддой. Небольшая ошибка - и все пропало. И проблема не в учителе - проблема в ученике. То, как ученик воспримет твои слова, - не в твоей власти.
Будда сказал: "Я думаю вообще не говорить. Те, кто должны стать буддами, рано или поздно станут ими, а те, кто слишком увязли во мраке и житейских хлопотах, не станут слушать меня. Я просто потрачу на них время попусту, а они будут злиться на меня, считая, что потратили попусту свое время".
Но люди сказали ему: "Да, ты прав на девяносто девять и девять десятых процента. Но, пожалуйста, подумай об оставшейся одной десятой процента. Ты можешь потратить впустую слова на девяносто девять и девять десятых процента людей, но, пожалуйста, вспомни об одном из тысячи, которому бы ты мог помочь стать буддой. Это такая большая победа, что обо всех неудачах можно просто забыть. Ведь остальные всё равно не могли стать буддами, так что ты можешь забыть о них. Подумай об одной десятой процента, не будь жесток к тем, кто оказался на отшибе. Несколько теплых слов, небольшой толчок придаст им сил обрести безоглядность. Один лишь взгляд, в котором они прочтут ту же глубину, что присуща и им, одно прикосновение, исполненное любви, тепла будды, один лишь жест..."
И Будда уступил. Это одна из величайших уступок, когда-либо сделанных за всю историю человечества. Он мог бы не соглашаться. Никто не смог бы заставить его. Но тогда нечто великое было бы забыто навек. По крайней мере, об этом помнят везде. Некоторые люди и сейчас становятся буддами, достигая все тех же вершин. Ведь они знают - кто-то уже прошел этот путь: "Если кто-то стал буддой, почему бы и мне не стать?" Это придает храбрости.
Но интеллект, которому недоступен внутренний процесс просветления, не имеющий причины, лишенный логики - тут же приходит к поспешному заключению: "Здесь кроется противоречие!" Ты говоришь, что не обладаешь умственным процессом, которым можешь воспользоваться. Но твой ум... ты не сможешь достичь просветления, если не отбросишь свой ум. Так о какой же пользе умственного процесса может идти речь?
Ум должен быть отброшен полностью, чтобы вы могли воспринимать все непосредственно и ясно - без всяких мыслей, мелькающих перед глазами. Цели нет. В тот миг, когда в полном безмолвии вы придете к глубокому пониманию себя, своих корней, родится смех - вы засмеетесь оттого, что так долго искали человека, который был за вами, внутри вас, в самом центре вашего существа.
Но он тут же сказал: "Здесь заключено противоречие - ведь ты учишь людей медитировать, ты обучаешь их определенным приемам. Зачем?"
Он хочет сказать, что не обладает никаким умом и потому не может разъяснить и разрешить это противоречие.
Это вечная проблема: учителю приходится лгать. И если вы будете думать только об этой лжи, вы никогда не поймете, что лгал он из сострадания и что ложью он готовил для вас почву, от которой вы должны оттолкнуться, чтобы сделать прыжок.
Я расскажу вам одну старинную историю...
Вот как действует варварский ум. Царь приглашает юношу во дворец, но в глубине своей души он хочет, чтобы юноша отказал ему, - ведь, приняв приглашение, тот продемонстрирует, что все еще желает роскоши и дворцов.
Это - старое представление о святом. Святой должен испытывать лишения и неудобства. Дискомфорт - это религия. Если ты голоден, болен, если ты истязаешь себя тысячью разных способов... тогда ты можешь стать великим святым. Этот парень вдруг пал со своего пьедестала святости в глазах царя. Но было уже слишком поздно.
Слово сказано, и его нельзя забрать назад. Это было бы как-то не по-джентельменски.
Но молодой человек все видел. Он не сказал ни слова.
Долго ли может человек жить с такими мыслями?
Варварский ум думает лишь о низком, лишь о сиюминутном. В нем нет полета.
После этого подозрительность интеллектуала должна была, лишь возрасти. "Как может этот старый монах, будучи без языка..." Это кажется ложью: "будучи без языка, призывать людей говорить неправду?" - но он совершенно прав. Есть слова, стоящие выше нашей обыденной серой жизни. Просветленный человек не говорит, он просто позволяет бытию говорить посредством его уст. Он не видит того, что вокруг, - он просто позволяет будде видеть мир его глазами.
Вот почему иногда ученик может, заглянув в глаза учителю, встретиться взглядом с буддой. У него нет своего языка - он все отдал бытию. Он больше не обладает ни своим языком, ни своими глазами, ни своими руками. Что бы ни захотело бытие сделать с ним, он следует ему. Вся его жизнь уже не принадлежит ему. Но интеллектуал не понимает этого. Для него ложь стала еще более явной. "У меня нет языка, - говорит мастер. Как же он может так говорить? - Как могу я лгать, не имея языка?"
Проблема мастера заключается в том, что, если он говорит, он грешит против правды. Как бы он ни старался, он не может выразить правду словами. Разве что ее аромат - тот, кто достаточно умен, поймет различие. Мастер употребляет те же слова, что и каждый из вас, но слова мастера не пусты, а ваши - пусты. Когда вы говорите кому-то "я люблю тебя", вы, чаще всего, так не думаете. Это всего лишь обычай. Когда же слова "я люблю тебя" произносит мастер, его любовь - не пустое слово.
Но вам нужно обладать большим разумом, чтобы почувствовать аромат, который несет в себе то или иное слово или действие. И помните, быть интеллектуальным еще не значит быть разумным. Интеллектуал - большой ученый. Он может обладать большими знаниями, но при этом не обладать большим разумом. А человек, не знающий ничего - крестьянин, или дровосек, или рыбак, - может быть очень разумным. Он не обладает интеллектом, он ничего не знает о мире интеллектуалов, но в своей работе...
Когда после революции возник Советский Союз... Столицей России при царской власти был Петроград, а не Москва. Петроград был назван в честь Петра - одного из русских царей. Из-за этой ассоциации коммунисты решили перенести столицу в Москву. Но, прежде чем Москва стала столицей (для этого потребовалось несколько лет), они продолжали управлять страной из Петрограда.
Как раз перед царским дворцом на дороге лежал огромный камень, преграждающий проезд по этой улице. Он там оказался не случайно - никто не должен был ездить там и беспокоить царя. Можно было проехать по другой улице, но не по той, что проходила перед царским дворцом. Камень был таким огромным... и коммунисты не знали, что с ним делать. Его нужно было убрать, но величина камня не позволяла это сделать. Они созвали инженеров и архитекторов, и те стали думать, как справиться с этой задачей. Думали даже разбить его на куски - но это тоже оказалось непросто... Ни одно решение не казалось удачным.
А старый крестьянин стоял в стороне, опершись на посох, наблюдал за суетой всех этих великих инженеров, архитекторов, политиков, и увидев, что они не в состоянии принять разумное решение, подошел к ним и сказал:
- Я - простой крестьянин и многого не знаю. Я не разбираюсь ни в инженерном деле, ни в архитектурном деле. Я только сейчас услышал эти слова, но, как я понял, вы хотите убрать отсюда камень? Это очень просто.
Ленин сам заинтересовался его словами и сказал:
- Ты говоришь, что это очень просто. Так поделись с нами своей идеей.
- У меня нет никакой идеи, - отвечал ему крестьянин, - и нет никакой нужды убирать этот камень отсюда. Просто начните обкапывать его со всех сторон и выбирайте землю из-под него. Камень сам опустится в яму и станет вровень с мостовой.
Это было так просто, так умно, что все эти инженеры и архитекторы не знали, что и сказать. Все они мыслили концептуально - пользуясь идеями, заимствованными из книг и университетских лекций. А этот бедный человек не обладал ничем, кроме практического ума.
Он сказал: "Это так просто. Начните обкапывать его со всех сторон и выбирайте землю из-под камня. Камень сам опустится в яму и станет вровень с дорогой. И нет никакой нужды убирать этот прекрасный камень отсюда. Он опустится вниз и станет частью мостовой перед дворцом".
К совету крестьянина прислушались, и камень находится на том же месте - перед царским дворцом в Петрограде.
Ум - это ясность. Интеллект - заимствованное знание. Разумный человек никогда не скажет учителю: "Ты лжешь мне в лицо! Ты рассказываешь людям о различных приемах и средствах, а мне говоришь, что нет никаких приемов и нет никаких средств. Да и цели нет никакой".
Он не мог взлететь в высоту и не мог понять трудность, которую испытывает мастер, пытаясь принести на базар то, что ему открылось на высочайших вершинах бытия. Он должен использовать обычные слова и с помощью этих слов вселить в сердца учеников стремление, безоглядность. Слова не передают этого. Снилось ли вам когда-нибудь, что вы хотите стать буддой? Задумывались ли вы когда-нибудь над тем, где находится исток вашей жизни?
Учитель должен поставить перед вами цель, которая и целью-то не является. Он обязан сказать, что для достижения этой цели вы должны отправиться в далекое странствие, что вы должны дисциплинировать себя - ведь человеческий разум интересует лишь то, что сложно. Простое не интересно ему - оно не удовлетворяет его эго. Вы же не выйдете на улицу, чтобы кричать всем: "Я только что очистил от кожуры банан! Я требую, чтобы мою фотографию поместили в газете. Я первый, кто очистил банан от кожуры!" Люди будут смеяться над вами, считая вас сумасшедшим.
Все это маленькие вещи. Но когда кто-нибудь взбирается на Эверест, весь мир следит с вниманием за этим человеком. Все средства массовой информации будут трубить о том, что первый человек взошел на самую вершину Эвереста. Трудности привлекают, ведь они укрепляют ваше эго. Простые вещи неинтересны - ведь ваше эго при этом остается в стороне. Учитель ставит перед вами цель: достижение просветления, хотя он знает, что вы являетесь буддой. Но он прекрасно знает, что, если скажет вам о том, что вы - будда, вы не поверите ему. Я твержу вам каждый день: "Вы - будды". Хоть кто-то поверил мне?
Разгневанная Анандо прислала мне письмо, в котором говорится, что она меня подозревает. Подозревает в чем? Не в том ли, что я провоцировал ее стать буддой? Что же я здесь еще делаю? Или она подозревает свой собственный потенциал? Вот я и должен постоянно вколачивать одну и ту же мысль в ее голову. Так что в этой серии бесед я дал имя барабану Ниведано - теперь его зовут "Анандо". Ниведано будет колотить по Анандо каждый день, пока она не придет в чувство. Подозревает? Но это не только ее проблема - это проблема всех интеллектуалов - Анандо, как-никак, окончила юридический факультет.
Ты говоришь и при этом утверждаешь, что не имеешь языка. Ты все время рассказываешь о приемах и целях - и при этом заявляешь, что не используешь никакую умственную деятельность и не знаешь ни о какой цели.
Он согласен с тем, что даже сам себя не понимает. "Лишь бытие понимает, с какой целью оно использует меня. Я полностью в его власти. Если оно хочет лгать через меня, я лгу. Если оно хочет сделать через меня что-то иное, я сделаю это. Я полностью отдался в руки Космоса".
Хякудзё говорит невероятно важные вещи: мастер отсутствует, если речь идет о личности; мастер присутствует, если речь идет о космическом переживании. И чтобы понять это, вам нужно обладать разумом, иметь сердце.
"Обезумев от поэзии..." Если ты не безумен, твои стихи будут очень плохи. Поэзия здравого рассудка ординарна и прозаична - просто слова, составленные в определенном порядке, без особого смысла за ними. Быть поэтом - значит быть, в определенном смысле, безумцем.
Этого не признает ни одна религия мира. Я хочу полностью отделить себя от прошлого в том смысле, что я не считаю древних святых религиозными людьми. Их можно разделить на две категории: на мазохистов, которые наслаждались самоистязанием, и на садистов, которые учили других заниматься самоистязанием и наслаждались чужими муками. Иногда в одном человеке соединяются обе склонности - он мучает себя и наслаждается чужими мучениями.
Большинство святых - психически больные люди. Речь не идет об истинно религиозных людях. Они - поэты, танцоры, музыканты, художники, скульпторы. Все творческие натуры - религиозные люди. Но религия не принимает их, так как они действуют в согласии со своей природой, а не с тем, что написано в религиозных книгах. Эти люди - часть Вселенной.
Одна очень богатая женщина попросила Пикассо, великого художника, написать ее портрет:
- Вы никогда не писали портретов. Вы написали столько прекрасных картин, но ни одного портрета. Я хочу лишь одного - иметь свой портрет, написанный вами. О деньгах не волнуйтесь. Я заплачу вам столько, сколько вы скажете.
Это была очень богатая женщина. Пикассо хотелось отказаться от предложения, но он не мог отказаться от денег. Ему очень нужны были деньги для того, чтобы продолжать заниматься живописью. Но ему не хотелось писать портрет, так как он знал, что, взявшись за кисть, он тут же забудет обо всем, он забудет себя и то, что появится на холсте, будет очень мало походить на эту женщину. И тогда он сказал:
- Ладно, я согласен. За десять миллионов долларов...
- Отлично, принимайтесь за работу, - ответила ему женщина.
Он сказал:
- Господи! Я запросил десять миллионов долларов, только чтобы не браться за эту работу. Я хочу объяснить вам, что, как только я берусь за кисть, я забываю обо всем. Цвет захватывает меня, его красота действует на меня так, что я забываю, что должен делать. Картина пишет сама себя. Вот почему я прежде никогда не писал портретов. Но если вы настаиваете, я напишу ваш портрет - не могу позволить себе потерять десять миллионов долларов. Но вы должны дать мне слово, что не станете критиковать мою работу, ни с какой стороны.
- Я согласна, - ответила женщина.
Картина была написана. Женщина не могла понять, что случилось. Она не могла отыскать себя на холсте.
Картина была прекрасной - великолепные, психоделические цвета; но это был не портрет. Однако она помнила, что обещала не критиковать картину, ни с какой стороны.
- Я не критикую, - сказала она, - но мне бы хотелось знать, где тут изображен мой нос. Если я буду знать, где мой нос, я смогу догадаться, где все остальное.
- Это непросто, - ответил Пикассо, - ведь я вам сразу сказал, что, взявшись за кисть, я забываюсь. Сейчас я и сам не знаю, где тут ваш нос. Возьмите картину и начните медитировать над ней. Возможно, вы когда-нибудь обнаружите, где изображен ваш нос, а затем уже додумаетесь, где ваш рот и где глаза на этой картине...
Женщина сказала:
- Это очень странный портрет, если я должна искать на нем свой нос.
В тот же день в мастерскую Пикассо зашел один очень богатый человек. И он сказал:
- Пикассо, две картины, немедленно!
Но у Пикассо была лишь одна готовая картина. И он разрезал ее на две части.
- Что ты делаешь? - спросила у Пикассо женщина, с которой он тогда жил.
- Я не могу упустить клиента, - ответил ей художник. - Он очень богат и хочет получить две картины.
Вот я и сделал две картины из одной. Все равно никто не догадается, должно ли это быть одно цельное полотно или две отдельные картины.
Таким образом, Пикассо сделал две картины и продал обе.
Те, кто покупал его картины (даже большие музеи), часто не знали, как повесить картину - какой стороной вверх... какой стороной вниз. Их можно вешать как угодно. Они прекрасны, но в их красоте невозможно найти смысла.
"В ожидании утреннего чая монах сидит в безмолвии..." Чай стали ассоциировать с Бодхидхармой, принесшим дзэн в Китай. Он любил чай. Чай поддерживает человека в бодрствующем состоянии. Иначе, оставаясь неподвижным долгое время, человек начинает засыпать. Потому чай стал особым дзэнским напитком. Басё просто рисует картину. Монах сидит в полном молчании в ожидании чая перед кустом хризантем. Больше ничего не сказано - безмолвный монах ожидает свой чай.
Как я уже говорил, эти хайку - картины в словах.
Маниша спрашивает:
Маниша, следует ясно понять, что все, что бы я ни говорил об одном человеке, я адресую всем вам, и каждый из вас должен заглянуть вглубь себя, чтобы убедиться, насколько это относится к нему. Я не могу говорить с каждым из вас в отдельности - это немыслимо. Каждый человек для меня - символ. Все, что я говорю об Анандо, имеет символическое значение, и все вы должны задуматься над этим. Возможно, некоторые тенденции, амбиции, подсознательные чувства, такие, как зависть, ревность, жадность, скрываются и в вас. Скорее всего, так и есть. До просветления каждый обладает этим варварским умом.
Анандо - не исключение, и ты, Маниша, не исключение. Это совершенно нормально.
Нужно лишь осознавать, что все это кроется в вас. Ничего не нужно предпринимать. Просто наблюдайте за ним, и он испарится. Но что делают люди? Они все делают наоборот. Они подавляют эти чувства. Они притворяются иными, чем есть на самом деле: "Остальные, может быть, и ревнуют, мы - никогда. Остальные, может быть, и злятся, мы - никогда".
Они занимаются тем, что подавляют свою безобразность в подсознании. Это вряд ли может способствовать пробуждению. Все эти желания, чувства, взгляды, подавленные в подсознании, могут стать помехой на пути к просветлению.
Я же стремлюсь различными путями - рассказывая анекдоты, разбирая странные сутры, говоря о странных людях - помочь вам увидеть собственный подавленный ум. Увидев его, различив в нем подавленные чувства, вспомните о секрете, которому я постоянно вас учил, - наблюдайте их. Больше ничего не делайте - только наблюдайте. Не осуждайте - иначе они уйдут вглубь, во тьму подсознания. И не оценивайте их, иначе они привяжутся к вашему сознанию. Не делайте никаких суждений - ни за, ни против.
Просто наблюдайте, словно вы не имеете с ними ничего общего. Наблюдение - величайший прием, разработанный просветленными людьми прошлого. Оно рассекает всю эту пену, словно острый меч: не отождествляйте себя ни с чем - просто, отстранившись, наблюдайте. Вы видите злость - что ж, наблюдайте за ней. Смотрите, как она возникает, как разрастается, словно гриб, как она ослепляет вас, как начинает принимать за вас решения, как вы сами начинаете действовать под ее диктовку.
Просто наблюдайте, и вы будете удивлены ее бессилием. Родившись, она даже не сможет дорасти до размеров гриба, а если и станет грибом, то весьма съедобным. Наблюдая за ней, вы отделите от нее съедобную часть. Оставшаяся же часть окажется несостоятельной. Она не сможет даже вырасти, а улетучится, как туман. Она - нереальна, реальна лишь настолько, насколько вы отождествляете себя с ней.
Хорошо, Маниша, что ты отметила это. Анандо тоже начинает успокаиваться. Вы становитесь буддами, но не глупыми буддами - подобное просто немыслимо.
И вот пришло время Анандо...
Чернокожий американский регбист, Большой Лерой, и еврей, раввин Саперстейн, едут вместе в одном вагоне.
Лето... жара... множество мух летает по вагону. Одна из мух садится на рукав раввина, и он сбивает ее щелчком на пол.
Через минуту другая муха садится на ляжку чернокожего регбиста. С быстротой молнии звезда американского футбола хватает муху двумя огромными черными пальцами и, оторвав крылышки, засовывает ее себе в рот и начинает жевать.
Через несколько секунд на рукав раввина вновь садится муха. Но на этот раз раввин не сбивает ее щелчком на пол, а хватает своими костлявыми пальцами. Затем он отрывает ей крылышки и протягивает Большому Лерою:
- Может, купишь мушку?
***
Ковальский едет в своем новеньком "шевроле". Проезжая мимо поля, на котором пасутся две прекрасные лошади - черная и белая, - он останавливает машину, выходит из нее и, зачарованный, любуется этой прекрасной картиной.
Затем он снова садится в свой "шевроле", проезжает каких-нибудь двадцать метров и останавливается. Машина отказывается ехать дальше. Он вновь выходит из машины, открывает крышку капота и пытается разобраться в причине поломки.
Вдруг из-за забора высовывает голову белая лошадь. Она заглядывает под крышку, смотрит на мотор и говорит глубоким голосом:
- Свечи загрязнились, дружок. Придется тебе их почистить.
Ошарашенный Ковальский в панике бежит к ближайшему фермерскому дому. Завидев фермера, копающегося в огороде, он подбегает к нему и, заикаясь, говорит:
- Моя машина сломалась. И одна из ваших лошадей сказала мне, чтобы я почистил свечи.
- Которая, - спрашивает фермер, - белая или черная?
- Белая, - механически отвечает Ковальский.
- Тогда не обращайте внимания, - советует фермер, - белая ни черта не смыслит в автомобилях.
***
Доктор Брейн - всемирно известный психиатр, специализирующийся на лечении американских политиков-невропатов. Вылечить их невозможно, но он упорно их лечит.
Однажды тридцатипятилетний член Партии Христиан-Фундаменталистов, поклонник Рейгана, сенатор Дональд Дикстин врывается в кабинет доктора Брейна.
- В чем заключаются ваши проблемы? - вежливо спрашивает Брейн.
- Понимаете, доктор, - нервно говорит сенатор Дикстин, - мне не везет с женщинами. Я всеми силами пытаюсь им понравиться. Я стараюсь быть крутым. Но... мне кажется, что у меня несколько... преждевременная эякуляция... я слишком рано кончаю.
- Понятно, - говорит доктор Брейн, - внимательно изучая собеседника, - и когда обычно это с вами случается?
- Ну... - отвечает сенатор, оглядываясь по сторонам обычно между "Привет" и "Какой ваш знак Зодиака?".
Анандо...
 |
 |
|
|
Погрузись в тишину.
Закрой глаза.
Почувствуй, как замерло твое тело.
А теперь обрати свой взгляд внутрь себя безоглядно, немедля,
будто это самое последнее мгновение в твоей жизни.
Глубже и глубже,
не зная страха.
Погружайся в центр, как стрела.
Это - исток твоей жизни,
там ты найдешь будду.
Сидя в безмолвии,
ты приходишь к своей истинной сути.
В это мгновение ты, как и все, становишься буддой.
Чтобы было понятнее,
|
|
Расслабься.
Пусть там останутся твое тело
и твой ум,
но помни, ты - лишь наблюдатель.
Ты не то и не другое.
Ты - лишь зеркало, отражающее зеркало, не делающее суждений.
Будда - не что иное, как зеркало. Став буддой, став свидетелем, ты можешь сделать еще один прыжок и растворить свое «я» в океане сознания.
Лишь эти два шага - и путешествие завершено.
Тысячи цветов ливнем проливаются на тебя.
Глубокое безмолвие и необъятный простор совершенно пусты, но исполнены потенциальных возможностей.
В этом просторе ты найдешь истину, смысл жизни, красоту бытия и прелесть всего сущего.
Тот, кто пришел к этому, унесет его с собой, и будет носить все двадцать четыре часа в сутки, пряча за ударами сердца.
Действуй как будда: ешь, когда голоден, но не думай при этом о чем-то другом.
Когда устаешь, иди спать, но не думай о тысяче проблем.
Каждое мгновение будет приносить тебе полноту сознания - ты вернулся домой.
Это - такая умиротворенность, такое блаженство!
Этот вечер великолепен, и десять тысяч будд сделали его еще более великолепным, еще более прекрасным.
Если ты достаточно умен, преврати этот миг в поворотный пункт всей своей жизни.
А теперь собери все эти цветы, весь аромат этого мгновения. Ты должен принести его назад. Собери все большие жемчужины. Ты - исток всего, что есть во вселенной.
|
|
Возвращайся, но возвращайся как Будда, наблюдающий в безмолвии. Очнись, а теперь посиди несколько мгновений, чтобы вспомнить свои переживания.
Это должно стать твоим образом жизни.
Ни на миг не усомнись в том, что ты - будда.
Будда - твоя природа, так что поступай в соответствии с ней.
Чем гармоничнее ты себя ведешь, тем больше веришь в свое просветление.
Разумный может пройти сквозь трансформацию мгновенно. Старое «я» тут же умирает, вместо него на свет появляется новое существо - невинное, чистое.
Хорошо, Маниша?
Да, любимый Учитель.
Можем ли мы отпраздновать праздник десяти тысяч будд?
Да, любимый Учитель.
| © 2024 Библиотека RealLib.org (support [a t] reallib.org) |