"Заклятие горца" - читать интересную книгу автора (Монинг Карен Мари)

Глава 4

ЗАМОК КЕЛТАР – ШОТЛАНДИЯ

– Ты не поверишь, Драстен, – сказал Дэйгис МакКелтар, глядя, как его брат близнец, старше его на три минуты, заходит в библиотеку Замка Келтар.

– Я не думаю, что меня уже можно чем-нибудь удивить после всего того, что мы пережили, – сказал Драстен сухо. Он прошел к бару из красивого красного дерева, искусно вмонтированному в секцию книжных полок, и плеснул себе из бутылки Маккалан прекрасно выдержанного солодового скотча.

Дэйгис просмотрел еще несколько страниц потрепанного кожаного тома, затем закрыл его и отложил в сторону, вытянул ноги, затекшие от долгого бездействия. За высокими окнами, драпированными бархатом, простиралось небо цвета фиолетового кобальта, и он на мгновение расслабился, смакуя красоту еще одних горных сумерек.

– Тогда ты знаешь, что мы всегда думали, что Кейон МакКелтар не более чем миф?

– Да, – ответил Драстен, двигаясь в направлении камина, чтобы присоединиться к нему: – Легендарный и ужасный Кейон: единственный из предков Келтар, кто охотно занимался Темным Волшебством.

– Не совсем верно, брат. Я тоже, – исправил мягко Дэйгис.

Драстен напрягся.

– Нет, ты действовал из любви; это другое. Этот Кейон – не что иное, как чистая басня о неутолимой жажде власти, созданная, чтобы укрепить веру в наши присяги.

– Может так. Может – нет. – Дэйгис цинично улыбнулся. – Я не заключал бы никаких пари насчет того, что наше потомство могло бы сказать про меня через тысячу лет. – Он указал на том. – Это одна из рукописей Кейона МакКелтара.

Драстен замер с бокалом у губ, на полпути к стулу. Серебристые глаза встретили золотой пристальный взгляд своего близнеца. Он отодвинул бокал и медленно опустился на стул.

– Правда?

– Да, хотя очень многие из страниц были вырваны, записи точно были сделаны Кейоном МакКелтаром, жившим в середине девятого столетия.

– Это – та рукопись, которую вы нашли в скрытой подземной библиотеке, когда прошли с Хлоей через камни к шестнадцатому столетию?

Скрытая подземная библиотека была длинной узкой комнатой, высеченной из камня, которая простиралась глубоко под замком, где хранилось огромное количество знаний и реликвий Келтаров, включая золото и Договор между Туата Де Данаан и людьми. Вход, скрытый позади очага, был запечатан больше чем тысячелетие назад.

В течение долгого времени о существовании библиотеки полностью забыли. Существовали неопределенные рассказы, что когда-то Келтары обладали намного большими знаниями, но немногие в это верили, а еще меньше искали их, и то напрасно. Только домработница замка, Нелл, – которая позже вышла замуж за их отца Сильвена и стала их мачехой, – убираясь однажды, неосторожно привела в действие механизм, с помощью которого был снова открыт вход в комнату. Однако она никому об этом не рассказывала, так как знала, что отец будет расстроен, если она будет разглашать тайны его клана. Она, вероятно, никогда и не упомянула бы об этом, если бы Дэйгис не был в таком отчаянном положении.

Их отец ненадолго открыл ту комнату в шестнадцатом столетии, но вновь запечатал ее, в надежде, что события между шестнадцатым и двадцать первым столетиями, которые уже стали известными, не изменятся. Драстен недавно согласился снова сделать ее доступной для будущих поколений. Начиная с ее повторного открытия, Дэйгис переписывал самые хрупкие из древних свитков, находящихся там, в процессе переводя и узнавая намного больше об их древних благодетелях. А теперь, и об одном из их древних предков.

– Нет. Та рукопись была всего лишь отчетом о недавних событиях: свадьбы, рождения, смертельные случаи. Эта связана с его исследованиями в искусствах Друида, большая часть его зашифрована. Она была спрятана под каменной плитой, которую Хлоя, опрокинув, разбила. Она подозревает, что там может находиться еще одна тайная комната.

Жена Дэйгиса, Хлоя – историк, активно стремилась к систематизации и каталогизации содержания подземного хранилища. А поскольку Дэйгис не переносил разлуки с ней, он подчинился необходимости проводить большое количество времени (вероятно, до самого момента, когда его прекрасной, беременной жене настанет время рожать) в пыльном подземелье. Следовательно, раскопки – задача, которую он назначил себе самостоятельно.

Он улыбнулся.

– Лучше сырая комната с моей милой Хлоей, чем самая солнечная горная местность без нее. Ох, – воскликнул он отчаянно, – лучше Ад с Хлоей, чем Небеса без нее.

Так глубока была его любовь к женщине, которую он взял в плен в свой самый темный час, которая отдала ему свое сердце, несмотря на его действия, несмотря на зло, находившееся в нем.

– Так что там говорится об этом нашем предке? – с любопытством спросил Драстен, прервав его мысли.

Дэйгис рассерженно фыркнул. Он надеялся найти больше, и планировал более детально исследовать библиотеку, чтобы найти что-нибудь еще об их эпическом предке. Он полагал, что понимание прошлого позволяет избежать ошибок в будущем, что те, кто забыл прошлое, были осуждены повторять их.

– Из тех частей, что я сумел расшифровать, выяснилось, что он был реальным мужчиной, не сказкой, и что о комнате не забывали, но преднамеренно скрывали от нас. Отец полагал, что было какое-то сражение или болезнь, которая в одночасье унесла много жизней, включая всех тех, кто знал о комнате. Но это не случайность. В конце рукописи не им написано предупреждение об использовании магии. Кто бы ни находил вход, всегда принимал решение запечатать библиотеку, изменяя комнаты над нею, чтобы навсегда скрыть ее.

– Действительно? – Драстен приподнял брови.

– Да. Очень многие страницы были оторваны, я не знаю, что стало с Кейоном Маккелтаром, но последнее открытие однозначно дает понять, что библиотека была спрятана только из-за него.

– Хм, – Драстен размышлял, потягивая свой скотч. – Это вызывает удивление. Что мужчина мог сделать такого, чтобы заставить предпринять такие решительные меры – отлучение всех будущих поколений Келтаров от большой части нашего знания и мощи? Это точно что-то слишком значимое, чтобы отрезать нас от нашего наследия.

– Да, – сказал Дэйгис глубокомысленно, – действительно, это удивляет.

– Вы можете в это поверить, люди? Кто-то сломал шею парня и оставил его там, на улице, мертвым как дверной гвоздь!

– Охренеть. Это – то, в чем мы нуждаемся. Больше преступлений. Университет использует это как оправдание, чтобы вкрутить в нас винты и снова увеличить нагрузку.

Джесси тряхнула своей головой и протолкнулась через группу старшекурсников, слоняющихся в кофейне. Пока она делала заказ, то задавалась вопросом, была ли она когда-либо настолько молодой или столь неугомонной. Она надеялась, что нет.

Университетский городок гудел от сплетен. Полиция озвучила некоторые детали: таким образом, каждый симулировал, что что-то знал. Забавно, она действительно знала кое-что о белокуром хорошо одетом “Джоне До”, которого вчера нашли мертвым в университетском городке, и она была единственная, кто ничего не говорил.

И она не собиралась.

Когда она вчера вечером включила телевизор, для того чтобы узнать местные новости, там показали репортаж об убийстве одного из двух мужчин, в нереальности которых она пыталась убедить себя большую часть дня. В результате она еще долго после окончания репортажа сидела, ошеломленная, безучастно пялясь на экран. Полицейские расследовали убийство белокурого мужчины. Он не был опознан, и чтобы продвинуться в следствии, они опрашивали любого, кто мог бы знать о нем хоть что-нибудь.

Ее мучили вопросы: Если остальная часть мира также видела блондина, это значит, что она не сумасшедшая?

Или это значит, что блондин был реален, но она все же придумала мужчину из зеркала и сопутствующие ему события?

Или это значит, что она настолько сумасшедшая, что теперь ее болезненное воображение создает программы новостей (хотя, нужно отметить, очень четкие и выразительно связные), в попытке подтвердить ее вероятное заблуждение?

Тьфу. Трудные вопросы.

Она прокручивала эти мысли в течение многих часов, пока, наконец, под утро не успокоилась, приняв решение рассматривать ее текущее затруднительное положение тем же самым путем, как она поступает при археологических исследованиях, применяя дотошные методы научного анализа.

Необходимо собрать все факты, которые она сможет откопать, и только тогда она может попытаться свести их воедино для самого точного определения реальности, которое можно достигнуть с их помощью. В дальнейшем не будет никаких разговоров о сумасшествии, и даже мыслей об этом, пока она не закончит свое исследование.

Первостепенным для ее исследования являлся разговор с профессором Кин. Она должна задать ему вопрос об экспонате, который она, к сожалению, вынуждена была встретить, но не разглядывать, откуда он его взял?

Возможно, это не было древним экспонатом вообще, думала она, испытывая небольшое облегчение от такой возможности, но относящееся, например, к неким предметам, используемым в качестве спецэффектов в эпизоде “Звездных врат” или некоторой другой программы канала SciFi. И возможно оно имело очень современную, техническую, умно скрытую аудио/видео начинку, так или иначе вмонтированную в него. И вся эта крошечная, необычайно сложная система создавала кинематографические спецэффекты.

Которая уж точно не объясняла взаимодействие между нападавшим и мужчиной в зеркале, но эй, она только обрабатывала возможности, изобретая и отказываясь.

Возможность: вероятно, это было... м-м, ну, в общем, м-м... проклятье.

Эта мысль показалась ей чрезмерно глупой. Она не уживалась с аналитиком внутри нее.

Однако, лучше глупая, чем безумная такая, как время создания зеркала.

Она позвонила в палату профессору вчера вечером, используя прямую линию, которую он оставил ей в одном из его триллионных сообщений, но он не ответил. В первую очередь этим утром она попробовала еще раз дозвониться, но потерпела неудачу. Все еще спит, предположила она.

Практический результат, а она была прагматиком. Она не достигла бы столь многого в своей жизни, будучи нелогичной или склонной к прихоти. Она могла “держать себя в руках”. И после интенсивной внутренней диагностики она решила, что не чувствует себя сумасшедшей. Она чувствует себя совершенно нормальной во всем за исключением этого идиотского продолжающегося наваждения с зеркалом.

“Возможно, я должна разбить его, – зло подумала она. – И конец проблем. Верно?”

Хотя, не обязательно. Если бы она была сумасшедшей, то ее иллюзорный сексуальный бог, вероятно, только поменял бы место жительства на какой-нибудь другой неодушевленный объект (последовало несколько интригующих ассоциаций, которые вызвали протест, особенно, когда она коснулась мыслями кое-чего в ящике ее ночного столика). Если она не была сумасшедшей, то, очевидно, могла разрушить одну из основополагающих реликвий, разрушающих современные догмы человеческой истории.

– Похоже, что я топчусь на месте, – она раздраженно выдохнула.

Пошарив в чехле для сотового телефона, она вытащила его, щелчком открыла, мельком взглянув на экран. Сообщений не было. Она надеялась, что профессор свяжется с ней прежде, чем она на весь день завязнет на занятиях.

Теперь слишком поздно. Она выключила телефон, вернула его назад в чехол, взяла свой кофе с прилавка, заплатила кассиру и поспешно ушла.

У нее сегодня занятия шли одно за другим до 4:45, но затем она прямиком отправится в больницу.

5:52 после полудня.

Скоростная автомагистраль Дэна Раяна в час пик была кругом Ада Данте.

Джесси безнадежно застряла в пробке, то останавливаясь, то продвигаясь, причем большую часть времени простаивая, так что фактически она уже полчаса занималась проверкой домашних заданий, когда ее сотовый телефон зазвонил.

Она отбросила пометки, которые делала, дотянулась до телефона и ответила, надеясь, что это был профессор, но это был Марк Трудео.

Заявление, что она ни за что на свете не возьмется за сортировку дополнительной литературы, только формировалось на ее языке, когда он резко оборвал уже готовую вырваться фразу, сказав, что позвонил, чтобы поставить ее в известность, что полиция университетского городка только что сообщила ему, что профессор Кин умер.

Ее начало трясти, она сильнее сжала руль и разрыдалась.

– И знаете, Джес, его убили, – взволновано продолжил Марк в стремлении уточнить, не обращая внимания на тот факт, что она плакала, издавая влажные сопящие звуки. Мужчины могли быть иногда столь непробиваемы.

Смутно она поняла, что движение снова поползло вперед. Она ослабила сцепление и утерла рукавом жакета лицо.

– Полицейские говорят, что он впутался во что-то плохое, Джес. Сказали, что он недавно снял много денег со своих счетов и заложил свой прекрасный дом. Я предполагаю, что он имел некоторую собственность где-то в Джорджии, которую он тоже продал. Полицейские понятия не имеют, для чего ему внезапно понадобилось такое большое количество денег.

До нее с запозданием пришло понимание, что автомобиль перед нею снова остановился, она ударила по тормозам и резко остановилась в каком-то дюйме от заднего бампера впереди стоявшего автомобиля. Парень позади нее нервно сигналил. И не ограничиваясь этим, сопровождал все бурной жестикуляцией.

– Вы правы, – выдавила она сквозь слезы, делая ответный жест в зеркало заднего обзора, – это мой ошибочный жест вызвал резкую остановку.

Движение было наименьшей из ее проблем. Она закрыла глаза.

Полицейские не могли знать, почему профессор нуждался в деньгах, но она знала.

Кажется, зеркало, в конце концов, действительно было экспонатом, хотя и купленным – она теперь серьезно могла держать пари – за наличные на черном рынке.

Профессор действительно увяз в чем-то плохом.

– Безумец, – говорил Марк. – Он фактически был безумцем. Никто так не поступает, не так ли? Кто так делает?

Она включила громкоговоритель, смотря невидяще на море стоящих автомобилей.

– Чего еще, спрашивается, ожидать? – полушептала она.

Марк продолжал говорить, но воспринимался ею как отдаленный, надоедливый шум.

“Профессор и я уже встречались этим вечером”, – сказал блондин. И она пропустила этот комментарий мимо ушей, слишком увязнув в собственных мелких проблемах и интересах.

А теперь профессор был мертв.

Осознав это, она ощутила леденящий кости холод. Согласно тому, что Марк только что сказал ей, время его смерти 6:15 после полудня. В понедельник ночью, когда она отправилась собирать ему книги, он уже был мертв.

Все время, что она находилась в его офисе, он был мертв.

– И знаете что, – сказал Марк, все еще продолжая свою болтовню, – Эллис, начальник отдела, сказала мне, что я должен вести занятия профессора до окончания семестра. Вы можете поверить в такое дерьмо? Как они могут позволить себе не нанимать…

– О, простите, я перезвоню, – прошипела Джесси, нажав кнопку отключения.

Когда она наконец сумела избежать десятого уровня Ада, Джесси помчалась переулками обратно к университетскому городку.

Бессвязные мысли в беспорядке крутились в ее голове. Среди всех единственно ясная привлекала ее как маяк.

Она должна была снова увидеть зеркало.

Почему – она не имела понятия.

Это была просто единственная вещь, о которой она могла думать на данный момент. Она не могла заставить себя пойти домой. В ее нынешнем состоянии она полезла бы на стены. Она не могла пойти в больницу: больше не было никого, кого нужно посещать. У нее было несколько близких друзей, но они имели тенденцию работать столько же, сколько и она, таким образом, придя неожиданно, можно натолкнуться на холодный прием, и, кроме того, даже если бы она пошла, что она скажет? “Привет, Джинджер, как твои дела? Между прочим, или я сошла с ума, или моя жизнь стала, как у Индианы Джонс, полной таинственных артефактов, иностранных злодеев и захватывающих аудиовизуальных спецэффектов”.

Когда она вернулась в офис, поперек двери была наклеена полицейская лента.

Это на мгновение остановило ее. Когда она заметила, что это была лента полиции университетского городка, стащила ее в сторону. Нарушение университетских процедур не казалось таким же тяжким уголовным преступлением как нарушение закона в Реальном Мире.

Поскольку она провернула ключ в замке, то удостоверилась, что дверь на сей раз действительно заперта. Она мысленно спросила себя, что она собирается делать, когда окажется внутри.

Начнет беседу с экспонатом? Прикоснется к зеркалу? Пробует вызвать дух? Как это сделать? Используя доску для спиритических сеансов или что-то другое?

Если судьба на ее стороне, то ей не потребуется делать этого.

В момент, когда она открыла дверь, рассеянный луч света из коридора упал прямо на серебристое стекло.

Ее ноги примерзли к полу. Руки, сжали дверь. Даже ее дыхание замерло. Она не была уверена, но предполагала, что ее сердце также сделало долгую паузу, ощущая тяжесть момента.

Ярко освещенный, в зеркале стоял и рычал высокий, полуголый, абсолютно сексуальный божественный мужчина.

– Проклятье, девка, сколько тебе понадобилось времени, чтобы вернуться.