"Разум. Творческий отклик на сейчас" - читать интересную книгу автора (Раджниш Бхагаван Шри)

Другое неповиновение

Важно понять, что я подразумеваю под «неповиновением». Это не то неповиновение, которое вы найдёте в словарях. Моя идея неповиновения состоит не в том, чтобы ненавидеть, когда вам говорят, что делать, или делать противоположное тому, что вам говорят, исходя из реакции.

Повиновение не требует разума. Все машины послушны; никто никогда не слышал о непослушной машине. Более того, повиновение просто. Это снимает с вас бремя всякой ответственности. Незачем реагировать, вы просто делаете, что вам говорят. Ответственность лежит на источнике, из которого исходит приказ. В определённом смысле вы очень свободны: вас нельзя осудить за ваше действие.

После Второй мировой войны, во время Нюрнбергского процесса, многие из главных сподвижников Адольфа Гитлера просто сказали, что они ни за что не ответственны, и они не чувствовали себя виновными. Они просто повиновались — что бы им ни говорили, они это делали, и делали с такой эффективностью, на которую только были способны. Фактически, делать их ответственными и осуждать, наказывать, отправлять на виселицу — с моей точки зрения, несправедливо. Это была не справедливость, это была месть. Если бы в войне победил Адольф Гитлер, тогда в такой же ситуации оказались бы люди Черчилля, Рузвельта, Сталина, и они сказали бы в точности то же самое — что они не ответственны.

Если бы Сталин стоял на скамье подсудимых, он сказал бы, что получил приказ высшего командования коммунистической партии. Он не ответствен, потому что это было не его решение; сам по себе он ничего не сделал. И если вы хотите кого-то наказать, накажите источник, из которого исходил приказ. Но вы наказываете человека, который просто совершил то, чему учат все религии, чему учат все вожди мира, — повиновение.

В повиновении есть простота; неповиновение требует разума несколько высшего порядка. Любой идиот может повиноваться — фактически, повиноваться может только идиот. Человек разума обязательно спросит, зачем — «Почему я должен это делать? Пока я не узнаю причин и следствий, я не собираюсь в этом участвовать». Тогда ответствен он.

Ответственность — это не игра. Это один из самых подлинных способов жить — и, более того, самых опасных — но она не подразумевает неповиновения ради самого неповиновения. Это снова будет идиотическим.

Есть история о суфийском мистике, Мулле Насреддине. Все с самого начала думали, что у него всё шиворот навыворот. Его родители были в затруднении. Если ему говорили: «Иди направо», он шёл налево. В конце концов, его старый отец решил, что вместо того, чтобы о нём беспокоиться, будет лучше, если от него хотят, чтобы он пошёл налево, приказать ему идти направо — и он обязательно пойдёт налево.

Однажды они переправлялись через реку. Они везли большой мешок сахара, прикреплённый ремнями к спине осла, и мешок так накренился вправо, что была опасность, что он упадёт в реку. Он должен был оставаться посредине, у осла на спине. Но попросить Насреддина подвинуть мешок влево значило бы потерять сахар — он подвинул бы его вправо. И отец сказал Насреддину:

— Сын мой, твой мешок падает; подвинь его вправо. И Насреддин подвинул мешок вправо. Отец сказал:

— Странно, в первый раз в жизни ты меня послушал! Насреддин сказал:

— Первый раз в жизни ты схитрил. Я знал, что ты хотел, чтобы я подвинул этот мешок влево; я своими глазами видел, что его нужно подвинуть. Даже такими коварными уловками ты не сможешь заставить меня повиноваться.

Но просто идти против повиновения не значит повышать уровень своего разума. Вы остаетесь на прежнем плане. Повиновение или неповиновение, но в разуме перемены не происходит.

В моём видении, неповиновение — это большая революция. Неповиновение не значит, что в каждой ситуации нужно отказываться наотрез. Это просто значит решать, делать что-то или нет, полезно делать что-то или нет. Это значит принять ответственность на себя. Вопрос не в том, чтобы ненавидеть какого-то человека или ненавидеть советы и указания, потому что в этой ненависти вы не можете проявлять повиновение или неповиновение; вы действуете очень бессознательно. Вы не можете действовать разумно.

Когда вам говорят что-то сделать, вам даётся возможность откликнуться. Может быть, то, о чём вас просят, правильно — тогда сделайте это и будьте благодарны человеку, который в правильный момент сказал вам, что делать. Может быть, он не прав — тогда укажите это. Приведите свои причины, объясните, почему это неправильно. Потом помогите этому человеку увидеть, что то, что он предлагает, ведёт в неправильном направлении. Но в этом нет места ненависти. Если что-то правильно, сделайте это с любовью. Если что-то неправильно, тогда нужно ещё больше любви, потому что вам придётся сказать этому человеку, объяснить этому человеку, что он не прав.

Путь неповиновения — не застоен; он состоит не в том, чтобы просто противиться всякому приказу, испытывать гнев и ненависть и пытаться отомстить. Путь неповиновения — это путь большого разума.

Таким образом, в конечном счёте, суть не в повиновении или неповиновении. Если свести дело к фактической основе, суть только в разуме — в разумном поведении. Иногда вам придётся повиноваться, а иногда придётся сказать: «К сожалению, я не могу этого сделать». Но дело не в ненависти, дело не в мести, не в гневе. Если возникает ненависть, гнев или месть, это просто значит, что вы не знаете, правильно ли то, что вам говорят, но вашему эго претит этому повиноваться; это ранит ваше эго. Это болезненное чувство всплывает как ненависть, как гнев.

Но суть не в вашем эго; суть в действии, которое вам нужно совершить, — и, чтобы принять решение, вам придётся применить весь разум, во всей его полноте. Если это правильно, повинуйтесь; если это неправильно, не повинуйтесь. Но нет никакого конфликта, нет никаких обиженных чувств.

Если вы повинуетесь, это легче; никому ничего не нужно объяснять. Но если вы не повинуетесь, от вас требуется объяснение. И, может быть, ваше объяснение окажется неправильным. Тогда вам придётся вернуться и сделать то, что вас просили.

Человек должен жить разумно — вот и всё. Тогда, что бы он ни делал, это его ответственность.

Бывает, что даже великие интеллектуалы не живут разумно. Мартин Хайдеггер, один из величайших интеллектуалов XX века, был последователем Адольфа Гитлера. И после поражения Адольфа Гитлера и разоблачения его животности, грубости, кровожадности, насилия даже Мартин Хайдеггер стушевался и сказал: «Я просто следовал за вождём нации».

Но следовать за вождём нации — не дело философа. Фактически, основная обязанность философа — направлять вождей нации, не перенимать их направление. Благодаря тому, что он остаётся вне активной политики, его видение яснее, чем видение политиков. Он стоит в стороне, он видит вещи, которых не могут видеть люди, участвующие в действии.

Но так легко переложить ответственность на кого-то другого...

Если бы Адольф Гитлер вышел победителем, я уверен, что Мартин Хайдеггер сказал бы: «Он победил, потому что следовал моей философии». И, несомненно, Хайдеггер был в сравнении с Адольфом Гитлером великим интеллектуалом. Адольф Гитлер был просто умственно отсталым человеком. Но власть...

Нас воспитывают в духе повиновения власти — отцу, матери, учителю, священнику, Богу. По сути, нам говорят, что всякий, у кого есть власть, прав: «Кто сильнее, тот и прав, и ты должен ему следовать». Это просто, потому что для этого не требуется никакого разума. Это просто, потому что вы никогда не оказываетесь ответственными, и, что бы ни случилось, вам никогда нельзя сказать, что вы за это ответственны.

Во всех армиях мира много лет людей тренируют только в одном — и это повиновение. В Германии во время Второй мировой войны были хорошие люди — но они возглавляли концентрационные лагеря! Они были хорошими отцами, хорошими мужьями, хорошими друзьями. Никто не смог бы вообразить, наблюдая их в семье, с друзьями, в клубе, что эти люди каждый день убивали тысячи евреев. И они совершенно не чувствовали себя виновными, потому что это был только приказ сверху. В этом состояла вся их тренировка — нужно выполнять приказ. Это вошло им в плоть и кровь, проникло до мозга костей: когда приходит приказ, единственный ответ — повиновение.

Именно так человечество жило до сих пор, и именно поэтому я говорю, что повиновение — одно из величайших преступлений, потому что из него рождаются все остальные преступления. Оно лишает вас разума, оно лишает вас решимости, оно лишает вас ответственности. Оно разрушает вас как индивидуальность. Оно обращает вас в Робота.

Поэтому я целиком и полностью за неповиновение. Но неповиновение не слепо против повиновения. Неповиновение — над и повиновением, и так называемым неповиновением, описываемым в словарях. Неповиновение — это просто утверждение вашего разума: «Я беру на себя ответственность и буду делать всё, что моё сердце, моё существо считает правильным. Я не буду делать ничего, что идёт против моего разума».

Всю мою жизнь, с самого детства до университета, меня осуждали за неповиновение. И я настаивал: «Я не проявляю неповиновения. Я просто пытаюсь установить, установить при помощи собственного разума, что правильно, что нужно сделать. И я беру на себя всю ответственность за это. Если что-то получается неправильно, это моя вина. Я не хочу осуждать за это никого другого только потому, что мне сказали это сделать». Но это было трудно для моих родителей, для моих учителей, профессоров.

У меня в школе было обязательным ношение кепки, и я вошёл в старшую школу без кепки. Тут же учитель сказал:

— Разве ты не знаешь, что кепка обязательна? Я сказал:

— Такая вещь, как кепка, не может быть обязательной. Как может быть обязательным головной убор? Обязательна голова, не кепка. Вот я и пришёл с головой, но без кепки; может быть, вы пришли с одной только кепкой.

— Ты — странный человек, — сказал учитель. — В кодексе школы написано, что без кепки ни один студент не может войти в школу.

— Значит, нужно изменить кодекс, — сказал я. — Он написан человеческими существами, не Богом; а человеческие существа могут ошибаться.

Учитель не мог поверить своим ушам. Он сказал:

— Что с тобой не в порядке? Почему ты не можешь просто надеть кепку?

— Проблема не в кепке, — сказал я. — Я хочу понять, почему она обязательна, причины этого, результаты. Если вы не можете этого объяснить сами, можете отвести меня к директору, и мы это обсудим.

Ему пришлось отвести меня к директору.

В Индии бенгальцы — самые разумные люди; они не носят кепок. А пенджабцы, самые неразумные, простодушные, — они ходят в тюрбанах. И я сказал директору:

— Видя эту ситуацию, — что бенгальцы не носят кепок, и они — самые разумные люди в стране, а пенджабцы носят не просто кепку, но туго обвитый тюрбан, и они — самые неразумные... Если это действительно так или иначе связано со степенью разумности, я предпочёл бы не рисковать ею.

Директор выслушал меня и сказал:

— Этот мальчик упрямый, но то, что он говорит, не лишено смысла. Я никогда об этом не думал — это правда. И мы можем сделать это правило необязательным. Каждый, кто хочет носить кепку, может это делать; но если кто-нибудь не хочет, в этом нет надобности — потому что это не имеет ничего общего с учёбой.

Учитель не мог поверить своим ушам. На обратном пути он мне сказал:

— Что ты сделал?

— Ничего, — сказал я, — просто объяснил ситуацию. Я не испытываю гнева, я буду счастлив надеть кепку. Если вы чувствуете, что это действительно помогает развитию разума, почему только одну? Я могу надеть две кепки, три кепки, сколько угодно кепок, если это поможет моему разуму!.. Я ни на кого не в обиде. Но вы должны доказать, какую эта кепка имеет ценность.

Учитель мне сказал — и я до сих пор помню его слова:

— У тебя будет трудная жизнь. Ты нигде не сможешь вписаться.

Я сказал:

— Я совершенно согласен на трудную жизнь, но я не хочу быть идиотом и вписываться всюду. Лучше «не вписываться», но быть разумным. И я пришёл в школу, чтобы научиться разуму, чтобы я мог не вписываться разумно! Пожалуйста, никогда больше не пытайтесь переделать меня из индивидуальности в винтик в машине.

И, начиная со следующего дня, кепки исчезли; в кепке явился только этот учитель. И оглядев класс, всю школу... потому что вступило в силу новое правило, согласно которому кепки стали необязательными, и все остальные учителя, даже директор, пришли без кепок. Он выглядел так глупо. Я ему сказал:

— Ещё не поздно. Вы можете снять кепку и положить её в карман.

И он так и сделал! Он сказал:

— Правильно. Если все против кепок... Я просто повиновался закону.

Итак, помните, когда я говорю о неповиновении, я не предлагаю заменить повиновение неповиновением. Это не принесёт вам никакой пользы. Я использую слово неповиновение, только чтобы разъяснить вам, что решение в ваших руках, что вы сами должны быть определяющим фактором во всех действиях в своей жизни. И это даёт огромную силу, потому что, что бы вы ни делали, вы делаете это при определённой рациональной поддержке.

Просто живите разумно.

Если вам что-то говорят, решите, правильно это или нет. Тогда вы сможете избежать всякого чувства вины. Иначе, если вы чего-то не сделаете, вы будете чувствовать себя виноватыми; если вы это сделаете, то будете чувствовать себя виноватыми и в этом случае. Если вы делаете, то почувствуете, что проявляете мягкотелость, что не утвердительны, что больше не остаетесь собой. А если вы не сделаете, то и тогда начнёте чувствовать себя виноватыми — потому что, может быть, сделать это было правильно, а вы не сделали.

Нет необходимости во всей этой неловкости. Нужно только быть простым. Если у вас что-то просят, откликайтесь разумно. И всё, что решит ваш разум, — поступить так или иначе, — сделайте; но будьте ответственны сами. Тогда нет вопроса о чувстве вины.

Если вы не собираетесь этого делать, объясните, почему вы не собираетесь этого делать. И объясните без всякого гнева, потому что гнев просто показывает, что вы слабы, что у вас на самом деле нет разумного ответа. Гнев — это всегда признак слабости. Просто и понятно объясните всю ситуацию; может быть, другой человек найдёт, что вы правы, и будет вам благодарен. Или, может быть, у другого человека найдутся лучшие аргументы, чем у вас; тогда вы будете благодарны другому, потому что он дал вам больше сознания.

Используйте в жизни каждую возможность, чтобы обострить разум, повысить сознание.

То, что мы делаем обычно, — это используем каждую возможность, чтобы создать для себя ад. Страдаете не только вы сами, но из-за своего страдания заставляете страдать и других. И когда так много людей живёт вместе, — если они создают друг для друга страдание, — оно умножается многократно. Именно так весь мир стал адом.

Это можно мгновенно изменить.

Нужно только понять основу: без разума нет рая.