"Снежные люди" - читать интересную книгу автора (Абу-Бакар Ахмедхан)ЧУДЕСНОЕ ИСЦЕЛЕНИЕСтарая сакля, такая старая, что, как говорят горцы, туман сядет на крышу — и то сакля закачается… Хозяин давно оставил ее, уехал на равнину со всей семьей. И там, на равнине, вырастил сына, которого знают во многих аулах Дагестана под именем Касума-корреспондента. Казалось бы, гордиться следовало шубурумцам, что из их аула вышел, как тут выражаются, «человек с большой головой». Но шубурумцы не гордятся. Почему? Какой же он шубурумец, возражают они, если не живет в Шубуруме?! В этой сакле Айшат недавно открыла сельскую больницу на четыре койки. Волнами плывет дым над всеми четырьмя койками, пахнет паленым листом, мохом, махоркой, табаком, лекарствами… Больные от нечего делать философствуют; они уверяют друг друга, что корень всех болезней в проклятой привычке курить, но тут же соглашаются, что все-таки над головой мужчины, если он настоящий мужчина, должен быть дым — табачный или пороховой. Лет пятьдесят тому назад шубурумцы не курили и даже не видели табаку. Но, рассказывают, однажды в Шубурум прямо из Стамбула приехал турок. На базаре турок предлагал каждому желающему разок затянуться, люди пробовали, кашляли и уходили, махнув рукой: дескать, кому нужна такая дрянь?! Приуныл было турок, но вскоре приободрился и объявил всему базару о трех великолепных свойствах табака: во-первых, кто курит, тот никогда не станет стариком; во-вторых, курящего никогда не укусит собака; в-третьих, никогда не будет обворована сакля курящего. Люди поверили и расхватали табак, даже не попросив у турка объяснений. С тех самых пор и сделались шубурумцы заядлыми курильщиками. — Теперь я понял слова турка, который привез это проклятое зелье, чтоб его шайтаны разорвали! — сказал один из больных. — Понял, говоришь? — Да. Он объявил: кто курит, не будет укушен собакой. А знаете, почему? — Ну, ну?! — Потому что курящий бывает слабым — вот как я, — сгорбленным и ходит с палкой. А разве человека с палкой может укусить собака? А? — А ведь верно! — воскликнул третий больной. — Интересно… Турок говорил еще, что сакля курящего никогда не будет обворована. Как же это понимать? — Очень просто. Курящий всю ночь кашляет, а вор думает, что хозяин не спит. — Вах, вах, вах! В самом деле, а?! — Четвертый больной сел на своей постели. — Выходит, турок нас обдурил? — Выходит, так… — А он еще говорил, что курящий никогда не будет стариком? — Да. Кто курит, редко доживает до старости. — Вот, сын дьявола, так обманул людей, чтоб сбыть свой яд! Клянусь, как только поправлюсь, брошу курить! — Курить надо бросить, чтоб скорее поправиться! — сказала, входя, Айшат: в соседней комнате она заполняла истории болезни. — Фу, надымили! И пахнет же! Неужели вы курите кизяк? — Кизяк не кизяк, а что же делать, дорогая, если табаку не осталось? Вот и жжем кто что придумает, лишь бы дым… — Словно костер жгли в комнате! Ну как вас лечить после этого? — Рассерженная Айшат открыла окно. — А вы укройтесь, чтоб не надуло. — И, глядя, как дым струей выползает за окно, добавила: — Русские говорят: хоть топор вешай! — Куда вешай? — На дым. — Разве у них гвоздя нет?! — захихикал старик, желтый, как осенний лист. — Чего только не выдумают — топор вешать на дым! В жизни не поверю… — Можете не верить, но извольте лечиться, — строго ответила Айшат, рассматривая градусник. — У вас еще не снизилась температура. — Доктор, скажите, пожалуйста, вот я слышал… Правда это, что под крыльями утки бывает до сорока пяти градусов? — Не знаю. А вот если вы не перестанете курить всякую дрянь, я за вас не поручусь… — А интересно, если утка такая горячая, то сколько градусов может быть под мышками у снежного человека? А? — Не знаю. Не измеряла, — отозвалась Айшат, пересаживаясь к другому больному. Ей докучала болтовня больных, но Айшат сдерживалась: все они намного старше, да и лежать в больнице скучно… — А что нового слышно о каптаре, доктор? Моя семья просто помирает со страху, просит скорее вернуться домой… — Вернетесь, когда поправитесь. — А говорят, наш ветеринар… Да вот и он сам! — Хамзат как раз вошел в палату. — Эй, Хамзат, это правда, что ты решил изучать снежного человека и написать книгу? А какой он, каптар-то? Ты его видал? — Это, во-первых, не человек, а животное, — возразил Хамзат, — а во-вторых, я пришел не развлекать вас хабарами-рассказами. Я пришел спросить, когда, наконец, наша прелестная Айшат выпишет тебя, ты мне нужен до зарезу. — Выпишу примерно через месяц, — строго ответила Айшат. — Если, конечно, все будет благополучно. — Нельзя! Он мне нужен сейчас. — А ты погляди на него: не видишь разве? — Ну что там: желтуха! Чепуха. Детская болезнь. Вставай, одевайся! И Хамзат скинул одеяло со старика. — Не смейте вставать! А вы, Хамзат, немедленно уходите из больницы. Сейчас же! — Айшат, дорогая, пойми меня: он сорок лет работал на ферме… — Нет, нет, не могу! — Айшат! — Хамзат! — А между прочим, до чего же ты хороша, когда сердишься! И только тут больные поняли, что ветеринар явился совсем не для того, чтоб увести старика… И старик обиженно натянул обратно одеяло. Айшат была слишком сердита, чтобы смутиться. — И это ты заметил?! — Ну и прелестна же ты! Почему, ну почему ты, Айшат, не веришь в мое чувство? — Что-что? — переспросил глуховатый больной. — Чувство. — А что это такое? Ты принес ей подарок, юноша? — Да. — А что? — Сердце свое, вот что. — Ты, Хамзат, лучше оставь свое сердце в своей грудной клетке, а то станешь бессердечным. Иди, иди, не трать зря времени, пиши диссертацию, доказывай, что каптар — это животное. — А ты думаешь, что это человек? Смешно! — Ничего смешного! Без ветра и камыш не колышется. Неспроста назвали: — Да что мне название! Вон бабочку назвали «адмирал»! А она боится и летать над водою… — Слушай, Хамзат, дай мне наконец работать. Уходи! — Хорошо, хорошо, уйду. Ты не проводишь меня, Айшат? — Нет. — Зачем же так грубо, моя куропаточка! — Уходите. — Ухожу. До встречи, Айшат. — Сильно ты ему приглянулась, красавица, — заметил старик, когда Хамзат вышел. — Кому только она не приглянулась! — вставил другой. — Ну, вот что, больные, хватит! Отдыхайте. Я вам очень серьезно говорю: осиротеют ваши дети раньше времени, если не будете слушаться меня. — Да мы бы давно разошлись по домам, красавица, если б не ты. Нам так приятно, когда ты чирикаешь в этой комнате. Соскучились мы по красоте, хоть порой нам и неловко. — Отчего же неловко? — зарделась Айшат. — — Ну, как тебе сказать, доченька… Неловко, что мы такие седые, старые. Наверное, так куску льда стыдно лежать возле подснежника. Ведь, глядя на тебя, мы поняли, что такое красота. — Завидуем тому, кто прикоснется к твоим плечам, — вздохнул другой, натягивая одеяло. — А есть у тебя такой джигит? Наверное, есть… — Нету, нету, дорогие. — А вдруг, как в сказке, этот снежный человек окажется красавцем и похитит тебя, как похитил красавицу Зубари… — Ну зачем вы пугаете меня? Не надо! Отдыхайте, — и Айшат, тщательно закрыв окно, вышла, притворила за собой дверь. — Добрая, красивая, милая… — проговорил старик. — Сорок лет живу с женой, а не знал, что у женщины такие красивые ноги, бедра… — А груди? — сказал глуховатый. — Ну, ты уж совсем… бесстыжий! — засмеялись все. — Да, если бы молодость продавали, я бы купил на первом же базаре… — Если бы… Если бы… — А что, друзья… Доктор ушла, воздух свежий. Может, покурим? А? — А что ж, покурим. Только уж ты угости своим табачком, а то моей смесью разве ружье заряжать или каптару набить трубку. Покуришь, а после весь день в горле вроде бы кошка хвостом шевелит. Кряхтя и кашляя, вытащили больные из-под подушек свои кисеты. — Постой-ка! Что это? Вроде бы синица постучала клювом в окошко… Сдерживая кашель, прислушались. — Вот опять! Слышите?.. Эй, почтенный, тебе ближе: погляди, что там за птица… — Сейчас, — отозвался старик, подымаясь и приникая к стеклу. Стукнув, окно отворилось, и все услышали торопливый тревожный шепот: — Деда… Ой, деда… Скажи моему папе, чтоб шел домой… Чтоб скорее шел… Мамка боится одна… маленькие ревут во все горло… Так страшно! Та-ак страшно! — Да чего страшно-то? — спросил удивленный старик в комнате, и за окном поспешно зашелестело: — Да вы разве не знаете?.. Ой! Появился каптар! Все видели на Шайтан-перевале. Сам «сельсовет Мухтар» видел… Бегает на четвереньках прямо по скалам… Все-все видели… Когда через два часа Айшат вошла в палату, в ней лежал один желтый, как осенний лист, старик. — А где ж… остальные?! — спросила Айшат, озираясь. — Выздоровели, — хмуро отозвался старик. — Выздоровели и ушли защищать свои семьи от каптара. — Да что вы все с ума посходили с этим каптаром! — Не сердись, доченька. Но теперь каптара видели все. На Шайтан-перевале. Спроси своего отца. — И, помолчав, добавил: — «Сельсовет Мухтар» — такой человек: скажет, что у моего соседа ослиный хвост, поверю без справки! — Ну, а вы чего же не выздоровели, дедушка? — невесело усмехнулась Айшат. — Какой я защитник! Мне теперь не отбиться и от собаки… — Нет, дедушка! Не скромничайте, вы просто самый умный человек в этом сумасшедшем ауле, — решительно сказала Айшат. — Давайте мерить температуру. |
||
|