"Создание незабываемых персонажей" - читать интересную книгу автора (Линда Сегер)

Глава 4. Понимание психологии героя

Вам не надо быть психологом, чтобы понимать, что движет и мотивирует вашего героя. Джудит Гест — писательница, известная психологизмом и глубиной. Однако у нее очень небольшой опыт в психологии: «Моя подготовка по психологии минимальна. В колледже я прослушала курс — психология девиантного поведения. В результате я обнаружила, что просто очарована человеческим поведением. Я хочу крутить его так и сяк, выворачивать наизнанку и выяснять, почему люди делают то, что они делают, и что мотивирует их вести себя так, как они себя ведут».

Так же как создание героя включает в себя создание внешних характеристик, состоящих из физических свойств и поведения, оно требует и понимания внутренних движений героя — психологии.

Писатель должен понимать, чем живут люди, знать, почему люди делают то, что они делают, хотят того, что они хотят. «Половина писательства — это психология, — говорит Барри Морроу. — Есть постоянная основа или постоянная целостность поведения. Люди не ведут себя как попало. Чтобы поведение было целостным, вы должны знать, как люди ведут себя в большинстве ситуаций. Они не действуют без причины. У каждого действия есть своя мотивация и намерение».

Часто, когда мы думаем о психологии героев, мы думаем о ненормальных личностях в фильмах, таких как «Сибил», «Три лица Евы», «Дэвид и Лиза/David and Lisa», «Я никогда не обещала вам розового сада/I never promised you a rose garden» или «Человек дождя». Но внутренние мотивы и бессознательные стремления важны для характера каждого героя, которого вы создаете.

Чтобы понять, как можно сконструировать психологию героя, давайте внимательнее рассмотрим двух героев «Человека дождя»: Чарли Бэббитта и Рэймонда Бэббита. Хотя именно Рэймонд — тот герой, для которого понадобилось проводить специфические исследования, понимание психологии Чарли, по меньшей мере, так же важно, поскольку он двигает историю. В этой главе мы выслушаем мнения авторов проекта: Барри Морроу, который написал эту историю, и Рона Басса, который ее переписывал.

«Когда Стивен Спилберг пришел на проект (Спилберг был одним из нескольких режиссеров, планировавшихся для этой картины до Барри Левинсона), мы рассматривали Чарли как аналог аутической личности», — говорит Рон Басс. «Мы видели фильм историей двух аутических братьев: одного — клинического аутиста, а другого — с тем уровнем характерных черт аутической личности, которым могут обладать так называемые нормальные люди. Универсальная история «Человека дождя» — о том, как сложно установить человеческие отношения, которые, тем не менее, необходимы. Мы говорим себе, что можем прожить и без них, и что нам даже лучше без них, и что мы в большей безопасности, скрытые за нашими защитными механизмами. Но мы ошибаемся».

Мы лучше поймем психологию Чарли и Рэймонда, посмотрев на четыре ключевые психологические области, которые определяют внутренний характер. Это личный опыт, бессознательное, типы характера и психопатология. Это — самое, самое важное для создания любого характера любого героя.

Со многим материалом, представленным в этой главе, вы можете быть уже знакомы — интуитивно или из книг по психологии. Понимание этих категорий важно, но так же важно помнить, что герои — это всегда больше, чем их психология. Они создаются не расчетом, а воображением. Знакомство с этими областями может пролить свет на героя. Может помочь вам решить проблемы героя, добавить измерение и ответить на вопросы: «Сделал бы мой герой такое? Сказал бы это? Отреагировал бы так?»

В третьей главе мы рассмотрели некоторые внешние обстоятельства, которые влияют на характер, включая прошлые события. То, как люди интерпретируют эти события, иногда подавляя их или переопределяя их в зависимости от негативного или позитивного воздействия, которое они оказали на их жизни, так же важно.

Часто дело не в конкретных обстоятельствах, которые определяют психологическую структуру характера, а, скорее, в том, как он или она реагируют на эти обстоятельства.

Когда Зигмунд Фрейд работал над своими психологическими теориями, он открыл огромное влияние, которое события прошлого оказывают на нашу жизнь в настоящем. Они формируют наши действия, наши отношения и даже наши страхи. Фрейд рассматривал травмирующие события в прошлом как причину комплексов и неврозов в настоящем. Он верил, что большая часть отклоняющегося поведения происходит из-за подавления этих событий.

Психолог Карл Юнг понял, что влияние прошлого могло бы быть позитивным источником здоровья, а не зачатками психических болезней. Иногда мы восстанавливаем наше психическое здоровье, когда заново открываем ценности нашего детства.

Многие писатели используют свое понимание детских впечатлений, чтобы помочь сконструировать героя. Колман Лак говорит: «Когда я учился драматургии, только одна область психологии была для меня чрезвычайно важна — понимание ребенка из прошлого. Если есть область психологии, более важная, чем другие применительно к психологии в драматургии, — это понимание, что внутри любого взрослого человека продолжает жить ребенок из его прошлого. И если вы можете понять ребенка из прошлого, вы можете создать критические события из опыта этого ребенка, которые влияют на вашего героя».

В своих исследованиях детства психоаналитик Эрик Эриксон/Erik Erikson нашел ключевые моменты, которые люди должны преодолеть в определенном возрасте, чтобы быть здоровыми, целостными и адаптированными к жизни людьми. Пока эти моменты остаются неразрешенными, они продолжают управлять развитием личности — временами негативно.

Один из первых моментов, с которым сталкивается ребенок — это доверие. Младенец должен чувствовать себя в безопасности в этом мире, и начинается это с родителей. В случае недостатка доверия ребенок будет идти по жизни, неспособный доверять другим.

В «Человеке дождя» мы видим и негативное, и позитивное событие из прошлого Чарли. Рон Басс рассказывает об этих ранних впечатлениях, которые изменили способность Чарли к доверию:

«Когда Чарли было два года, он жил в доме со своим отцом, который был очень занятым успешным бизнесменом и совсем не обращал на него внимания. Но это не отразилось на Чарли, поскольку у двухлетнего Чарли была любящая, заботливая мать, и был Человек дождя — его старший брат, которому было шестнадцать или восемнадцать лет, который жил в доме, никогда не выходил на улицу, обожал его, убаюкивал его и пел для него.

Но неожиданно его мать умерла, что было бы невероятно травмирующим событием для любого двухлетнего ребенка — особенно для двухлетнего ребенка, у которого не было теплых, любящих отношений с его отцом. Почти сразу же после этого единственный оставшийся источник любви и комфорта, который у него остался в семье, отсылают из дома, и это — очень печальное расставание: «Пока, Человек дождя, пока, Человек дождя». И так перед нами — ребенок, у которого вся его эмоциональная поддержка выбита из-под ног в возрасте двух лет».

У Чарли осталось мало воспоминаний о том времени, об этом особенном «Человеке дождя». Когда он возвращается домой с похорон отца, он неожиданно подумал о своём необычном друге. Он говорит Сьюзан:

Если ребенок не нашел доверия в младенчестве, эта проблема останется и в других отношениях на протяжении всей его жизни. И в случае перемен в жизни человека в дальнейшем вопрос доверия может возникнуть снова.

Когда Анна Фелан писала «Гориллы в тумане», она чувствовала, что ей нужно лучше узнать об одержимости, поскольку многое в поведении Дайан Фосси казалось связанным с этим. Она поговорила с психологом, который спросил: «Где она была, когда ей было одиннадцать? Что она делала в этом возрасте?» Когда Анна глубже погрузилась в исследование биографии Дайан, она обнаружила, что ее мать повторно вышла замуж, когда Дайан была в этом возрасте, и этот брак изменил способность ребенка доверять миру.

«Дайан оставили одну, когда ей было одиннадцать. Думаю, это был первый раз, когда она была оторвана от людей, и ей пришлось быть самой по себе. Она ела на кухне сама по себе. Думаю, ее в своем роде просто запихнули в комнату и держали на расстоянии от ее матери и ее нового отчима. Она научилась быть одна. В этот момент она разучилась доверять людям. Она научилась чувствовать себя более комфортно с животными, чем с людьми. И она всегда не доверяла людям — до самой своей смерти».

Если в раннем детстве нет безопасности, любви и доверия, дети будут испытывать отсутствие поддержки, а с ним — и недостаток веры в себя. Критика может заменить любовь в семье. Когда дети идут в школу, они могут обернуть критицизм против себя, став негибкими, слишком контролирующими себя и ориентированными на внешние правила, или могут почувствовать себя пристыженными и стать непослушными, но мечтающими быть как все. Такая ярость оборачивает либо внутрь себя («Я плохой»), либо наружу («Я вас ненавижу»).

Недостаток самооценки и уверенности в себе повлияет на самоидентификацию. Если детей постоянно критиковать, их самоидентификация формируется тем, что родители думают о них, а не тем, кто они есть на самом деле. Вопрос идентичности становится особенно важным в старшей школе, когда подростки готовятся войти во взрослую жизнь и принимать взрослые решения.

Многие фильмы о тинэйджерах фокусируются на самоидентификации. «Рискованный бизнес/Risky Business», «Карате-пацан», «Клуб “Завтрак”» и «Милашка в розовом/Pretty in Pink» — все они о молодых людях, которые пытаются раскрыть собственные идеи и чувства, часто прямо противоположные ценностям и идеям родителей или традиционному/консервативному обществу.

Эриксон говорит, что дети со здоровым прошлым с большей вероятностью станут самостоятельными. В противном случае ребенок (а позже и взрослый) будет менее свободным в принятии решений из-за страха встретить критику или быть отверженным.

В «Человеке дождя» ключевым вопросом последующих лет жизни Чарли было его желание сблизиться с отцом. В его ранние годы Чарли слишком сильно контролировал себя, пытаясь угодить отцу, чтобы добиться его любви.

Рон Басс говорит: «Реакцией отца на Рэймонда — ребенка с отклонениями — было запереть его подальше и обращаться с ним как с каким-то уродцем, не заслуживающим нормального обращения. Но и со своим нормальным ребенком он обращался во многом так же. Ничто из того, что делал Чарли, никогда не было достаточно хорошо. Чарли не мог быть совершенным. У отца был один сын, который был несовершенным, был аутистом, поэтому второй сын должен был быть совершенным и заполнить его жизнь. А его второй сын не был совершенным. Да, он был выдающимся — у него были хорошие оценки, он был красив, но он не был достаточно хорош для отца. Ничто из того, что он мог сделать, не было достаточно хорошо, поэтому отец Чарли считал, что мир задолжал ему своего рода совершенство.

Я не думаю, что Чарли вообще был мятежником в юном возрасте. Потому что он настолько инстинктивно ощущал потребность в том, чтобы отец его любил и принимал, что чем меньше любви отец давал ему, тем больше Чарли жаждал ее. Поэтому я думаю, Чарли провел свое детство, разбиваясь в лепешку, чтобы быть совершенным для своего отца. И ничто не было достаточно хорошо для него».

Когда Чарли было шестнадцать, у него был момент бунта — чтобы проверить, будет ли отец продолжать любить его, даже если он будет «плохим». Чарли обсуждает этот момент со своей девушкой, Сьюзан.

С этим происшествием Чарли выяснил правду — что отец его не любил.

Рон поясняет: «Так он бросает вызов своему отцу и намеренно ломает свою жизнь. Это центральный момент его жизни — в шестнадцать лет он уходит из отцовской жизни навсегда. И, сделав это, он бросает все те вещи, над которыми он так долго работал, — например, колледж. Чарли — умный парень, он еще молодым мог бы стать большим человеком, но ему пришлось восстать против отца и нанести ему удар, отказав в удовольствии лицезреть достижения сына, которые, он знает, его отец хотел бы увидеть. И в процессе бунта против отца он уничтожил собственную жизнь.

Так что вы говорите себе, когда вы умны и хотите от жизни лучшего? Ваш отец успешен, он — миллионер, и вы провели 16 лет жизни, стремясь к тому же, и вы вовсе не собирались бунтовать против этого. Все это время вы хотели достичь этого и заставить отца гордиться тобой. Так что вы говорите, когда уходите от этого? Вы не можете сказать, что вы намеренно разрушаете себя, чтобы ранить отца — люди не осознают этого на таком уровне.

Вместо этого вы говорите: «Мой отец дурак, и то, что, как я думал, я хотел от жизни, — поверхностно, и материалистично, и фальшиво, и кому нужен этот запрограммированный путь к успеху? Я — лучше, чем когда-либо был мой отец, и я сделаю это быстро, легко и дешево. Я начну сам — я могу это сделать».

Именно этим он и занялся, когда стал предпринимателем. Он был умен, и автобизнес, которому он себя отдает, возможно, всего лишь последнее предприятие в длинном списке того, чем он занимался. Он — не на вершине славы, он — не неудачник, потому что он настолько чертовски умен, что, даже делая все неправильно, смог добиться умеренного успеха. Но Чарли хочет провала. В глубине души он всегда верил, что его отец был прав. Поэтому, даже ненавидя отца внешне, глубоко внутри он знает, что его отец прав, и когда отец говорит, что он — неудачник, он должен быть неудачником».

Этот недостаток доверия в детстве мешает Чарли Бэббиту любить, уже будучи взрослым.

Эриксон говорит, что взрослый возраст — время для разрешения кризиса близости против изоляции, чтобы научиться близкому общению друг с другом для формирования браков, дружеских отношений и партнерств. Если этот кризис не был разрешен, проблемы недоверия, сомнения, вины могут всплывать в отношениях, препятствуя потенциальному сближению.

«Чарли находится в отношениях без обязательств со Сьюзан, — продолжает Рон Басс, — с кем-то, о ком ему не надо беспокоиться, потому что она может позаботиться о себе сама. Она не просит его жениться на ней. Она крутая. Она способна бросить его, так же как и он ее, и это — реальные отношения Чарли Бэббитта, которые не требуют обязательств или чего-то реального. Он улыбается. Он очарователен. Он убедил ее, что она ему действительно небезразлична, и что это все, что ей нужно. Но если бы не Рэймонд, он мог бы потерять эту женщину два месяца назад и не скучать по ней. Эта перемена, которая начинается в нем в начале пути. Когда он начинает меняться, он осознает, какую чудесную женщину он потерял и как сильно ему не хочется терять ее. Он звонит, и это трогает ее, поскольку она никогда не видела его таким».

Трансформация Чарли помогает ему воссоединиться с положительными воспоминаниями его прошлого — с его братом. В одном из неожиданных моментов фильма Чарли вспоминает, что Рэймонд был его другом из детства и что между ними была здоровая эмоциональная связь.

На самом деле, эта история как раз об этой трансформации, говорит Рон: «Есть надежда, что вы выйдете из кинотеатра, чувствуя, что Чарли сможет любить Сьюзан и других, иметь детей и присоединиться к миру заботящихся людей, благодаря тому, что он узнал о себе через свои переживания с братом».

Если этот кризис у Чарли не разрешился бы, он бы столкнулся с другой проблемой — кризисом, который Эрик Эриксон называет «продуктивность или застой». Он происходит, когда человек не использует свои таланты. Иногда это становится кризисом среднего возраста, при котором людям приходится столкнуться с тем, к чему они пришли в своей жизни и чего они сумели достичь.

Когда человек достигает сорока-пятидесяти и старше, случается еще один кризис — «целостность против отчаяния». Это не просто кризис достижений и профессиональных успехов, а, скорее, значений и ценностей. В этой точке люди сталкиваются с вопросом, имеет ли их жизнь значение, есть ли в них глубина.

Последовательность неразрешенных кризисов может привести к отчаянию, алкоголизму, депрессии, даже суициду. «Вердикт/The Verdict» и «Кто подставил кролика Роджера?/Who Framed Roger Rabbit?», несмотря на сильную разницу в жанрах, оба о разрешении кризисов прошлого, столкновении с кризисами в настоящем и приобретенной в результате этого способности заботиться и жить полной жизнью.

Упражнение. Представьте создание истории о будущем Чарли Бэббитте.

Многие психологи верят, что наше сознание составляет всего десять процентов человеческой психики. То, что движет нами и мотивирует нас, идет больше от бессознательного, которое состоит из чувств, воспоминаний, опыта и впечатлений, которые отпечатываются в нашей памяти с рождения. Эти элементы, часто подавленные из-за негативных ассоциаций, движут нашим поведением, заставляя нас действовать способами, которые могут противоречить нашей сознательной системе убеждений или нашему собственному пониманию себя.

Многие элементы в нашей жизни, хоть и незнакомые нашему сознанию, движут нашим поведением. Эти силы могут заставлять нас действовать, противореча нашей системе убеждений или собственной идентичности.

У всех нас были разговоры с людьми, глядя на которых кажется, что они себя понимают. Но когда мы их слушаем, мы чувствуем, что их восприятие самих себя отлично от того, что думаем о них мы. Женщина может рассказывать нам, насколько она открытый человек, когда на самом деле она постоянно начеку, зажата, закрыта. Мужчина может казаться мягким, но позже он выдает свою жестокую сущность, о которой даже он сам мог не догадываться.

Некоторыми из этих людей может двигать бессознательное стремление к власти или желание контролировать, испорченность или жестокость.

Люди обычно слабо представляют, как эти бессознательные силы влияют на их поведение. Зачастую это негативные элементы, которые отрицаются или рационализируются. Психологи называют это «тенью» или «темной стороной личности».

Мы видели в новостях ряд примеров бессознательных теней, действующих в жизнях людей. Джимми Своггарт/Jimmy Swaggart — «моралист», которого сломила его отрицаемая сексуальность[22].

Никсон, президент, выступающий за «закон и порядок», был повержен противозаконными действиями своей администрации.

В теневой части бессознательного можно обнаружить ярость, сексуальность, депрессию или, определяя это по-другому, семь смертных грехов: похоть, чревоугодие, алчность, уныние, гнев, гордыню, зависть.

Эти бессознательные силы достигают большей силы, когда они подавлены или отрицаются. Неосознанные, они могут заставлять людей делать и говорить вещи против своей воли. Подавляемые, они приобретают больше возможностей втянуть людей в неприятности.

Иногда авторы решают, что эта темная сторона — та сторона, которую они хотят исследовать. Барри Морроу говорит: «Мои истории «Билл/Bill» и «Билл: сам по себе/Bill on His Own» исследовали позитивные человеческие проявления. Я хотел, чтобы «Человек дождя» был об обратном — темной стороне человеческой мотивации, о жадности и алчности, о недальновидности и нетерпеливости. Чарли — темная сторона меня, темная сторона кого угодно. У меня было ощущение, что даже мать Тереза временами злится. Спорим, что даже папа римский становится ужасно нетерпелив, когда ему приходится класть поклоны. Я знаю, во всех есть хорошее и плохое, свет и тьма, инь и янь, и «Билл» был целиком о свете и надежде, а «Человек дождя» — о прямо противоположном».

При исследовании темной стороны вовсе необязательно, что ваша история заканчивается на негативе. «Я поставил себе задачу, — говорит Барри, — верить в то, что история закончится так же — чувством воссоздания человеческих отношений и собирания по кускам своей жизни, отсеиванием боли и возможностью двигаться дальше».

Чарли не осознает, что его действия и поведение вызваны, в большой степени, его потребностью в отцовской любви и одобрении. Согласно Рону Бассу: «Чарли необходимо быть самодостаточным, отстраниться от боли отвержения. Что движет Чарли — это стремление к отцовской любви, знание, что он ее не получит, знание, что его отец мог быть прав и что он потерпит неудачу.

Самые большие проблемы в наших жизнях — те, которые мы повторяем снова и снова, надеясь, что в следующий раз все будет по-другому, что все получится. Его самая большая цель — доказать, что отец был неправ, и все-таки в глубине души он продолжает доказывать его правоту. Он мог бы доказать, что отец ошибался, став успешным на своих условиях и своим собственным образом, без отцовской помощи или наставлений. Это доказало бы, что он не нуждается в отцовской любви».

Бессознательное проявляет себя в наших характерах через наше поведение, жесты и речь. И эти глубинные побуждения, неосознаваемые героем, в любом случае будут влиять на то, что он делает или говорит.

Хотя все мы принадлежим к одному человеческому виду, мы все не являемся одинаковыми. Каждый из нас проживает жизнь по-своему. У нас разные взгляды на жизнь и восприятие жизни.

Писатели на протяжении веков использовали понимание типов характеров, чтобы помочь нарисовать своих героев.

В эпохи средних веков и Ренессанса писатели верили, что физическое тело может быть разделено на четыре элемента, или темперамента, так же как физический мир может быть разделен на четыре элемента: землю, воздух, огонь и воду. Эти элементы включали черную желчь, кровь, желтую желчь и лимфу. Темперамент (или тип характера) определялся преобладанием одного из элементов.

Личность, контролируемая черной желчью, была меланхоликом — задумчивый, сентиментальный, переживающий, недеятельный. Мрачная нерешительность Гамлета и размышления Жака в «Как вам это понравится» — примеры меланхолического темперамента.

Личность, в которой доминирует кровь, является сангвиником — благожелательная, радостная, влюбчивая. Это темперамент Фальстафа.

Холерическую личность, в которой доминирует желтая желчь, легко разозлить, она нетерпелива, упряма, мстительна. И ревность Отелло, и безрассудность Лира демонстрируют крайности холерика.

Флегматичная личность собранна, сдержанна, обладает уверенностью и спокойной стойкостью, как, например, Горацио в «Гамлете».

Совершенный темперамент — тот, в котором все четыре элемента абсолютно сбалансированы. И напротив, серьезный дисбаланс может вызвать неспособность приспособиться к окружающей среде, безумие.

Брут в «Юлии Цезаре» обладал почти идеальным балансом. Марк Антоний называл его «благороднейшим римлянином»:

Ян Флеминг в «Осьминожке» уточняет эти четыре элемента в своем описании пьяного. «Пьяный сангвиник веселится до истерики и идиотичности, флегматик погружается в трясину угрюмого мрака, холерик — дерущийся пьяница с карикатур, который проводит большую часть своей жизни в тюрьме за избиение людей, а меланхолик ударяется в жалость к себе, сентиментальность и слезы»[23].

Шекспира интересовали отношения между характерами. Некоторые типы хорошо ладят, поскольку видят мир сходным образом. Другие отношения вызывают конфликт. Например, холерика, который требует быстрых действий и реакций, будет выводить из себя флегматик, который хочет все обдумать. Сангвинику покажется слишком депрессивным общество меланхолика.

За последние сто лет появилось много новых интерпретаций этих типов личности, и, вам, как сценаристу, знакомство с этими теориями может быть полезно для проявления различий в ваших героях и усиления конфликтов между героями.

Карл Юнг говорит, что большинство людей тяготеют или к экстравертности или к интровертности. Социальные экстраверты фокусируются на внешнем мире, а интроверты сосредотачиваются на внутренней реальности. Экстраверты тяготеют к толпе, легко общаются с другими, любят вечеринки и людей. Интроверты — одиночки, ищущие уединенной деятельности, такой как чтение и медитация. Их центр жизни сосредоточен скорее внутри них, чем вовне.

В драме, как и в реальной жизни, большинство героев — экстраверты. Экстраверты двигают действие и создают конфликт и динамику фильма. Они — люди, направленные вовне, хорошо взаимодействующие с другими и активно ведущие себя в жизни. Но «Человек дождя» доказал, что интроверт может быть мощным героем в паре с более активным персонажем, который будет двигать действие.

Рон Басс говорит: «Рэймонд почти наверняка интроверт.

Классический аутист не понимает других людей, которые слишком отличаются от деревьев или неодушевленных предметов. Он не понимает, что люди — это люди. Чарли — интроверт в обличье экстраверта. Чарли чувствует себя комфортно в толпе, поскольку чувствует, что может с ней справиться. Он великолепен и обаятелен, но я не думаю, что он действительно получает удовольствие или радость от нахождения в толпе. Его всегда терзает мысль: «Чего они хотят от меня, чего я хочу от них?» Он — своего рода одиночка в том смысле, что он никогда не делится своими истинными чувствами. Он отгорожен от мира. Его злость — на поверхности, он разговорчив, он агрессивен, и он может взять на себя ответственность, но он не в состоянии поделиться своими истинными чувствами, они скрыты от него так же, как и от окружающих».

Карл Юнг добавил еще четыре категории к интроверту и экстраверту, чтобы углубить понимание типов личности: чувствующий тип, думающий тип, ощущающий тип и интуитивный тип.

Чувствующие типы постигают жизнь через чувства. Они настроены на свое физическое окружение — цвета и запахи, формы и вкус. Они тяготеют к жизни в настоящем, реагируя на вещи вокруг себя. Многие чувствующие типы становятся хорошими поварами, строителями, докторами, фотографами — любое занятие, которое является физическим и сенсорно-ориентированным. Джеймс Бонд, вероятно, был бы отнесен к чувствующим типам — похотливый, любитель быстрых машин, физической активности и красивых женщин.

Думающие типы — прямо противоположные. Они обдумывают ситуацию, вычисляют проблему, берут все под контроль, чтобы найти решение. Они принимают решения, основываясь на принципах, а не на чувствах. Они логичны, объективны, методичны. Думающий тип становится хорошим администратором, инженером, механиком, руководителем. Герои с сильными думающими функциями включают в себя Перри Мейсона, Джессику Флетчер (сериал «Она написала убийство), секретного агента Макгайвера (сериал «Макгайвер») и Маркизу в «Опасных связях».

Ощущающие типы обладают чувством взаимосвязи с другими. Они заботливы, способны к сопереживанию, добросердечны. Их чувства зачастую доступны и находятся на поверхности. Учителя, социальные работники и медсестры — часто ощущающие типы. В фильмах и романах к их числу принадлежат мадам де Торвилль в «Опасных связях», рядовой Эрикссон в «Военных потерях/Casualties of War», Тесс Макгилл в «Деловой женщине».

Интуитивные типы заинтересованы в будущих возможностях. Они — мечтатели с новым видением, планами, идеями. Они руководствуются интуицией, верят предчувствиям и живут в предвкушении того, что будет в будущем. Они часто бывают предпринимателями, изобретателями и художниками, чьи идеи иногда приходят к ним в готовом виде. Некоторые грабители банков и азартные игроки — интуитивные типы, живущие предвкушением будущего богатства. Оби-Ван Кеноби из «Звездных войн» — интуитивный тип, который распознает природу незримых Сил. Сэм из «Привета/Cheers» также интуитивный тип — у него всегда есть предчувствие, что он заполучит любую женщину, которую захочет. Даже Гордон Гекко из «Уолл-Стрит/Wall Street», кажется, обладает развитой интуитивной стороной личности, когда планирует и строит схемы.

Эти функции никогда не существуют поодиночке. У большинства людей — две доминантные функции и две подчиненные (иногда называемые «теневыми функциями»). Большинство людей — и большинство героев — стремится получить информацию о мире вокруг себя через ощущения (прямой опыт) или интуицию. И они обрабатывают информацию либо через обдумывание, либо через чувства.

«Чарли — думающий и интуитивный тип, — говорит Рон Басс. — Возможно, он один из тех людей, которые живут прошлым и будущим. Несмотря на то, что он может казаться парнем, живущим сейчас как гедонист, им на самом деле управляют призраки прошлого, и его подпитывают мечты, что однажды он станет богатым и получит джекпот. И он втягивает себя во всю эту неразбериху — оплачивая прошлые долги от игры будущими победами. Я не уверен, что он живет текущим моментом».

Понимание этих категорий может быть полезно, чтобы создать героев, которые не похожи друг на друга и действуют по-разному, а также чтобы помочь вам создать динамичные отношения между героями.

Зачастую самые сильные конфликты у людей случаются с их противоположностями. Ощущающий детектив может испытывать проблемы с интуитивным типом, который полагается на предчувствия, не основанные на веских уликах. Мыслитель может недолюбливать чувствующего типа за чрезмерную сентиментальность и игнорирование фактов.

Другие боготворят людей, которые выражают их слабейшую функцию. Если у человека плохо с интуицией, он может искать наставника — интуитивного типа, который возьмет на себя эту функцию. Если слабой является думающая функция, люди могут искать человека идей. Не чувствующие типы может тянуть к страстному, моралистическому проповеднику, который отвечал бы за их чувства. Женщины, у которых слабо развита ощущающая функция, особенно падки на бабников или страстные любовные отношения.

В зависимости от конкретной истории, которую вы хотите рассказать, вы можете обнаружить, что вам могут быть полезны другие способы определения типа характера. В книге «Герой внутри/The Hero Within» Кэрол Пирсон/Carol Pearson описывает «шесть архетипов, живущих рядом с нами» как сироту, невинного, скитальца, мученика, воина и мага. Марк Герзон/Mark Gerzon в «Выборе героев/A Choice of Heroes» обсуждает несколько мужских типов характера, таких как солдат, пограничник, наставник. Жан Шинода-Болен/Jean Shinoda-Bolen» в своей книге «Богини в каждой женщине/Goddesses in Every Woman» и «Бог в каждом мужчине/God in Every Man» использует образы бога и богини, чтобы помочь понять человеческую природу. Любая из этих книг может быть полезна для углубления характеров героев и понимания разницы между характерами разных героев.

Упражнение. Писательство — это процесс внутреннего исследования. Многие из сценаристов и писателей, проинтервьюированных для этой книги, говорят, что каждый герой до определенной степени — их собственная грань. Подумайте, с каким типом вы идентифицируете себя — думающий, чувствующий, ощущающий, интуитивный? Вообразите, как бы вы действовали, будь вы противоположным типом. Если вы ощущающий тип, вообразите себя интуитивным. Если думающий тип, представьте себя чувствующим. Как преобладание каждого из этих качеств изменило бы вашу личность? Подумайте о своих знакомых. К каким типам, на ваш взгляд, они принадлежат? Чем они отличаются от вас?

Уверена, вам известна старая поговорка: «Все мы немножко сумасшедшие, но ты — больше, чем я». Большинство психологов считают, что граница между нормальным и ненормальным поведением не слишком ярко выражена.

Если вы пишете сценарий о личности с отклоняющимся поведением, будь то шизофреническое, маниакально-депрессивное, параноидальное или психотическое поведение, вам понадобится громадный объем исследований о сложностях этих личностных расстройств.

Чтобы создать характер Рэймонда Бэббитта, Барри Морроу было нужно узнать характеристики аутистов, ученых-аутистов и умственно отсталых. Барри говорит о том, как он заинтересовался учеными-аутистами: «Каждый год я некоторое время работал в качестве волонтера для Ассоциации умственно отсталых граждан/Association for Retarded Citizens. Однажды у нас был перерыв, и я почувствовал постукивание по плечу и там — в паре сантиметров от меня — стоял Человек дождя. Его звали Ким. И он наклонил голову с насмешливым видом и сказал мне: «Подумай об этом, Барри Морроу». Я отступил назад, наклонил голову и подумал о том, что он сказал. И он выглядел в своем роде как какой-то мастер дзена и, к счастью, как раз в этот момент показался его отец, чтобы все прояснить. Он представил меня Киму и сказал, что Ким настолько рад встрече со мной, что из-за этого его слова путаются. На самом деле он хотел сказать: «Я думаю о тебе, Барри Морроу». И тут Ким повернул голову в другую сторону и начал издавать завывающие звуки и начал хлопать руками очень-очень быстро, а потом начал называть какие-то имена.

Я не знал, что это было, но потом я узнал одно имя, которое казалось знакомым, а потом еще одно, и я осознал, что он повторял имена из титров моих фильмов, «Билл» и «Билл: сам по себе» — по порядку. Потом он начал снова с цифр, но они шли так быстро, что казались полной бессмыслицей. И его отец попросил Кима говорить помедленнее и сказал ему, что я его не понимаю. Он сбавил темп, и я понял, что он дает мои телефонные номера за последние восемь или десять лет — снова и снова. Его отец сказал, что он заучивает телефонные книги — просто так. Тысячи номеров. Обычно он запоминает только «Желтые страницы», но в моем случае он сделал исключение. Все, что он читает, откладывается у него в памяти. Чем больше вопросов я задавал, тем больше меня поражали ответы, и, казалось, удивительные стороны этого человека бесконечны. Я прилетел домой, и моя голова шла кругом от него. Я просто знал, что встретил одного из самых необычных существ на земле и как мне повезло».

Хотя Ким был исходной моделью Рэймонда, Дастин Хоффман, по словам Рона Басса, выбрал другого прототипа для Рэймонда:

«Дастин провел огромное исследование по личностям — классическим аутистам. Он срисовал своего героя со вполне конкретного человека. У этого человека был брат, который не был аутистом, поэтому мы много общались с братом. Он мог имитировать своего брата-аутиста, и я начал улавливать ритм, в котором тот жил. Мне нужно было найти способы, которыми он сделает вещи, которые были бы странными и аутическими, но были бы скорее милыми, чем отталкивающими. Вот почему мы использовали идею о списке личных обид — это универсально, поскольку все мы так поступаем до определенной степени. Это очень человечно. Мы добавили ритуалы — у вас могут быть ритуалы, выглядящие отвратительно и неприятно, но также могут быть и очень миленькие ритуалы. Для двух часов фильма мы выбрали те, которые были очаровательными и интересными, а не отталкивающими».

Понимание ненормального поведения важно, когда пишешь такого рода героев. Но некоторые знания об отклонениях в поведении могут быть так же полезны, когда пишешь о нормальных героях. У всех нас есть некоторые из этих элементов. Наделяя вашего нормального героя некоторыми из этих характеристик, можно усилить конфликт и интерес.

Дэвид Вильямсон/David Williamson, австралийский сценарист, написавший «Gallipoli/Галлиполи», обладает магистерским дипломом в области психологии. Он считает полезным думать о своих героях в терминах клинических моделей патопсихологии. И хотя он не использует их при создании, он часто возвращается к этим моделям на фазе переписывания, толкая своих героев немного за границы нормального, чтобы создать больше драмы и больше интереса.

Клиническая психология определяет число личностей или типов темперамента, которые рассматриваются как препятствующие психологическому функционированию личности. Вильямсон изображает их колебания следующим образом:

Что же до типов личности, герой с отклоняющимся поведением не всегда полностью попадает в одну категорию. Маниакально-депрессивный психопат колеблется между двумя, так же как параноидальный шизофреник. Вы можете перемещаться между этими категориями, чтобы нарисовать в общих чертах нормальных героев, так же как и динамику взаимоотношений между героями.

Маниакальные типы считают, что им все по плечу. Они выглядят очень оптимистичными, проявляя своего рода эмоциональную эйфорию. Легко возбудимые и часто очень общительные, маньяки легко подвержены эмоциональным всплескам. Они могут быть фривольными и чрезмерно разговорчивыми. Их период внимания очень короток, а порог скуки очень низок. Более того, следуя своим желаниям, они легко растаптывают окружающих.

Герои, которые нормальны, но обладают некоторыми маниакальными чертами, могут быть трудоголиками, ведомыми жаждой успеха. Ими может двигать жадность, как у Гордона Гекко в «Уолл-Стрит», или вера, что все сработает, и они могут построить новый мир, как у Элли в «Береге москитов/The Mosquito Coast», или убеждение, что они могут делать все, что угодно, как у злодеев в «Супермене».

Чарли Бэббитт временами немного маниакален. Рон Басс говорит: «Чарли очень буйный. Он чересчур закрыт, слишком контролирует себя, чтобы быть действительно депрессивным. Не думаю, что Чарли хоть раз сидел без дела и хандрил».

Депрессивные проявления — другая сторона медали. Они склонны сохранять свою эмоциональную энергию. Они подвержены плохому настроению, мыслям о собственной никчемности и приниженности. Некоторые тяготеют к ипохондрии или винят себя, даже когда их вины нет. Герои, которых можно считать нормальными, но которые содержат ряд эти черт — Гамлет, Мартин Риггз из «Смертельного оружия» и Дэвид из пьесы «Странный снег» (позже адаптированной в фильм «Стилет/Jacknife»).

Шизофреничные герои появлялись в целом ряде успешных фильмов. Сразу приходят на ум «Я никогда не обещала вам розового сада», «Дэвид и Лиза» и телефильм «Обещание/Promise». Шизофреники обычно застенчивы, стеснительны, излишне чувствительны и легко смущаются. Они защищают свое эго, избегая прямого конфликта. Они отстраняются, дуются и обычно испытывают трудности в общении. Артура «Страшилу» Рэдли в «Убить пересмешника» можно считать пограничным шизофреником, а Мэкон в «Туристе поневоле/Accidental Tourist» — скорее, нормальная личность с некоторыми шизоидными характеристиками, вызванными его скорбью от смерти сына.

Параноики считают, что люди хотят их схватить. В результате они склонны к агрессии. Они хотят быть лидерами, иметь власть и престиж в глазах других. Они решительны, упрямы, самоуверенны, закрыты, зачастую, соревновательны, невежественны, тщеславны и хвастливы. Они часто питают безосновательную неприязнь, быстро обижаются и очень чувствительны к личной критике, которая поддерживает их веру в то, что другие их не любят. Многие из героев Чарли Бронсона и Сильвестра Сталлоне проявляют эти черты.

Тревожные неврастеники беспокоятся обо всем и боятся всего. Их волнует личная безопасность, ужасает парниковый эффект, озоновая дыра, кислотный дождь, насилие и другие реалии жизни. Для них катастрофа таится везде. Они проводят свою жизнь, пытаясь избежать беспокойства. Любимый тревожный неврастеник для многих киноманов — Вуди Аллен в фильмах типа «Ханна и ее сестры», «Энни Холл» и «Зелиг».

Обсессивно-компульсивный характер — это тоже неврастеник. Одержимость Алекс противящимся ей Дэном в «Роковом влечении» и навязчивые состояния Рэймонда Бэббитта, которому надо каждый день смотреть «Народный суд», — примеры обсессивного поведения, которое движет героем.

Мы видим социопата (который необщителен) или психопата (который психически неуравновешен) во многих фильмах, так же как и в ежедневных газетах. Это часто злодеи в истории, «закоренелые преступники», люди без морального ядра, которые могут быть бесстрашными, не внушающими доверия, озабоченными только своими личными нуждами и самосохранением, без сопереживания другим людям. В качестве антагониста социопат или психопат пойдет на все, чтобы воспрепятствовать намерениям протагониста.

Почти все известные роли актеров Эдварда Робинсона/Edward G. Robinson и Джеймса Кэгни/James Cagney в таких фильмах, как «Белая горячка/White Heat», «Маленький Цезарь/Little Caesar», «Лицо со шрамом/Scarface», фокусируются на социопатах. Социопаты также появляются в «Крестном отце», «Хелтер Скелтере/Helter Skelter» и «Бонни и Клайде».

Драма и конфликт могут идти от отношений между этими героями. Параноиков кто-то должен преследовать, и они будут считать агрессивность маньяков угрозой. Маньяк воспримет недостаток энергии и драйва у депрессивного типа расстройством. Психопаты не понимают беспокойства неврастеников по поводу их страхов.

Если вы пишете ненормального героя, вам, возможно, понадобится провести дополнительное психологическое исследование. Чтение медицинских журналов и книг по психологии, разговор с психологами, возможно, даже встреча или наблюдение за людьми с соответствующими отклонениями будут полезны.

Хотя материал может показаться клиническим, обдумывание героя как личности с некоторыми патопсихологическими тенденциями может добавить конфликта и глубины. Некоторые авторы пытаются сделать своих героев слишком милыми, слишком приятными, слишком святыми, тем самым уничтожая любые грани, которые могут сделать их интересными. Изучение этих категорий может помочь вам придать законченности героям, поскольку даже в самом приятном характере может быть немного безумности.

Барри Морроу говорит: «Проводите ли вы академическое психологическое исследование или что-то изучаете, наблюдая за человеческим поведением, вам нужен достаточно глубокий колодец, из которого вы будете черпать то, что пишете. Вам нужно, чтобы у вас была возможность покрутиться в этом мире странных людей, чтобы понять человеческое поведение».

Романист Деннис Линдс подтверждает: «Человек, который становится писателем, несомненно, уже интересуется психологией и социологией характера. Так же как художник заинтересован в цвете, иначе он не слишком преуспеет как художник, мы как писатели должны быть заинтересованы в психологии».

Джеймс Дирден дополняет: «Мы не выходим из дома и не изучаем психологию, когда пишем героя. Возможно, вы надеетесь, что у вас есть представление о том, как устроены люди, но, изучая психологию, вы изучаете ее в общем, а не применительно к конкретным случаям. Вы здесь не для того, чтобы изучать психологию, потому что вы создаете конкретно этого героя. Хорошо, если у вас уже есть общее представление о психологии, которое дает вам возможность создавать характеры. У всех нас есть психологические знания на самом элементарном уровне. Возможно, мы не знаем вычурных терминов, чтобы объяснить, почему мы делаем что-то или другие люди делают что-то, но нам всем известно, что если вы жестоко обращаетесь с ребенком, велика вероятность, что ребенок будет жестоко обращаться с другими, когда вырастет. Не нужно быть гением, чтобы это понять. Это часть опыта. Думаю, поэтому, в конце концов, я возвращаюсь к изучению себя. Если вы знаете себя, вы можете знать других. Пока вы не знаете себя, вы не можете знать других».

«Обыкновенные люди» — психологический роман о мальчике, которого мучает вина за смерть своего брата. Это роман о личности, преображении и перемене. Его экранизация, написанная Элвином Сарджентом/Alvin Sargent, выиграла несколько призов Академии. Для целей этой книги мы будем иметь дело с романом, хотя читатели могут захотеть увидеть фильм, чтобы узнать, как эта психологическая информация была адаптирована для экрана.

Романист Джудит Гест подходит к психологии с позиций понимания своего собственного опыта, заглядывая в себя, чтобы добраться до ядра характера.

«Хотя у меня был только один семестр по психологии в колледже, я собираю газетные вырезки и читаю много книг по психологии. Я не очень много прочитала работ Юнга, но решила, что его теория наилучшим образом соотносится с моими представлениями.

Многое из того, что я делаю, чтобы понять психологию, — это исследование бессознательного. Я словно губка впитываю разного рода информацию отовсюду, куда ни повернусь, хоть и не всегда осознаю, что я делаю именно это. Но поскольку это предмет, который меня интересует, мои глаза, уши и руки всегда начеку».

Работа Джудит над психологией ее героев включает в себя понимание их поведения, их отношений друг с другом, их потенциала для изменения. Большинство черт, которыми она наделяет героев, идет от ее интуитивного понимания, почему люди ведут себя так, а не иначе.

Заметьте, когда она говорит о своих героях, она говорит об их внутренней работе. Ее интересует не столько их внешнее поведение, сколько то, как они думают, каким они видят мир, отношения между их внутренней и внешней реальностью:

«С большинством персонажей я полагалась на свое внутреннее ощущение, на что они будут похожи. Когда я разрабатывала доктора Бергера, я хотела создать психиатра, который был бы лучшим психиатром для Конрада (сын Кельвина). Я думала, каким бы был этот человек? Он должен был быть таким же умным, как этот ребенок и обладать отличным чувством юмора, потому что это то оружие, которым Конрад борется с миром. И я хотела создать человека, который использует тот же метод взаимодействия с миром посредством юмора, но использует его более конструктивно, чем пациент. Я хотела создать человека, который мог бы смотреть на жизнь с легким сердцем. Не отталкивать от себя реальность жизни и сбрасывать со счетов свои чувства относительно того, что происходит в жизни.

Бет (мать Конрада) похожа на ряд людей, которых я знала. Тут я пыталась создать персонажа, который был очень сильно обижен, и ее единственным способом справиться с этим было отрицание и все большее и большее отдаление от реалий своего существования. Она боялась своих эмоций и столкновения с ними. Я думаю, она боялась, что если хоть раз реально взглянет на ситуацию, она окончательно сломается. Это был ее способ держать себя в руках, что не очень-то отличается от большинства людей в мире».

Некоторые из внутренних переживаний своих героев Джудит Гест узнавала, когда писала о них. Например, ее отношение к Бет менялось по мере того, как она наблюдала за ней: «Я думаю, когда я впервые начала писать Бет, я ее ненавидела. Я винила ее за то, что случилось с Конрадом. Чем дольше я писала, тем сложнее становилась ситуация и тем меньше я ее винила. Она была такой, какая есть. Он также был таким, какой есть, и он научился быть другим, а она — нет. Она была не способна подняться над ситуацией».

Для романиста передача психологии героя оставляет открытой возможность залезть в голову герою — дать читателю знать, что тот думает и чувствует. Со своими героями Кельвином и Конрадом Джудит так и сделала. Что касается Бет, она приняла сознательное решение не делать этого:

«Я не думала, что понимание характера Конрада или Кельвина будет таким уж сложным. Поэтому я залезла им в голову, но решила не делать этого с Бет, потому что чувствовала, что даже такая попытка будет слишком сложной. Правда в том, что я не понимаю ее характер. Я знаю, что есть такие люди, и есть причины, почему они ведут себя так, но влезть в ее мысли и попытаться изобразить их казалось мне слишком сложным».

Джудит нужно было понять отношения и потенциал для изменения одного человека ради другого — и как это изменило бы то, что происходило у них в головах. Я спросила Джудит, считает ли она, что Бет могла бы измениться. «Определенно. Я думаю, тут дело во времени. Вот что случилось в этой семье — два человека были готовы к изменениям и один — нет. И когда это происходит, у вас есть выбор. Остаться и ждать или уйти, и она предпочла уйти.

Кельвин смог измениться, потому что Кельвин — менее закрытый человек. И его защита дала брешь в результате попытки самоубийства Конрада, а его главной задачей было, чтобы это больше не повторилось, и он собирался сделать все, чтобы этого точно не произошло. Кельвин осознал, что попытка самоубийства Конрада шла от его неспособности говорить о своих чувствах с другими людьми, и даже если бы ему пришлось сидеть на пороге сыновьей комнаты и караулить его каждый день своей жизни, он не собирался позволить этому повториться.

Я правда считаю, что Конрад и его мать больше похожи друг на друга, чем Конрад и его отец. Я думаю, это и не позволяло им сблизиться. Они оба боялись жизни и старались держать жизнь на расстоянии. Они оба были перфекционистами. И этот настоящий провал в их жизни — утонувший и пропавший Бак (брат Конрада) — превышал их способность выдержать нечто плохое. Перфекционистов тоже мучает чувство вины, и Конрад был ему ужасно подвержен, хоть это и была не его вина. Он воспринял нежелание Бет справляться с чем бы то ни было как еще одно доказательство своей вины. Я не думаю, что она ненавидела его или винила его в несчастном случае. Я думаю, скорее ни один из них не мог справиться с этой трагедией, и они похоронили ее, но она всплыла в других проявлениях. Когда Конрад попытался избавиться от деструктивного поведения в своей жизни, он не смог больше выносить его в своей матери.

Я думаю, всегдашней манерой Конрада иметь с чем-либо дело было отшутиться и забыть. Вместо того, чтобы противостоять враждебности, которую он встречает в Стилмане (качок), он дерзит ему, что ровным счетом ничего не решает. Для меня мерилом его душевного здоровья был момент, когда он в конце концов ввязался в большую драку с ним. Со Стилманом. Это было очень непосредственной реакцией».

Движение в «Обыкновенных людях» — это движение к психическому здоровью и изменению для Конрада и Кельвина, так же как и к поиску смысла в жизни. «Есть вещи, которые просто противоречат здравому смыслу, — говорит Джудит Гест. — Вы можете сойти с ума, пытаясь выяснить смысл чего-либо. Когда Конрад говорит Бергеру в финальной сцене: «Разве ты не видишь, это чья-то вина, или в чем тут вообще смысл?», Бергер отвечает: «Нет никакого смысла, это просто случилось. Да, люди ищут смысл, но поиск смысла может доконать тебя, если это — ужасная трагедия».

И Кельвин и Конрад нашли свою подлинную суть. К концу книги их характеры изменяются — и они теперь более объемные, глубокие люди, с прочными отношениями и чувствами — они больше заботятся друг о друге, и, я думаю, они пытаются быть честнее. Они начали входить во взаимодействие с той внутренней сутью, которая заложена в них — и перестали осуждать. В результате всего этого произошло что-то хорошее!»

Знание внутренних переживаний героев может помочь создать более сильные и понятные характеры. Для начала спросите себя:

Люди всегда нечто большее, чем просто организмы. И, тем не менее, есть определенные устойчивые модели поведения и отношений, которые подчиняются психологии. Понимание, что люди одинаковы, если говорить об определенных базовых желаниях, и различны в том, как они реагируют на жизнь, может быть ключевым при создании объемных героев с богатым внешним и внутренним миром.