"Круг следующий" - читать интересную книгу автора (Матюхин Леонид)

ГЛАВА 10 Совещание в Монино. Случайная встреча на Центральном рынке

В конце февраля Александр Рубец провел в небольшом пансионате неподалеку от Монино встречу со своими ближайшими помощниками. Во встрече принимали участие представители ряда регионов, где Рубец опирался на безусловную поддержку местных органов власти и где по сути дела являлся единственным реальным хозяином. В этих регионах у него были свои люди, своего рода «генерал-губернаторы», ответственные за проведение на местах определяемой им, Хозяином, политики. Все эти доверенные лица прибыли в пансионат с утра в оговоренный день. Как правило, каждого сопровождал лишь один охранник. Прибывающих у регистратуры встречала милая улыбчатая сотрудница, которой был поручен прием «членов семинара по проблемам нетрадиционных форм бизнеса». Сверившись со списком, она вручала респектабельным господам ключи от соответствующих номеров и сообщала, что в тринадцать тридцать их ожидают к обеду. Обед проходил в двух залах. В одном — существенно большем по размерам — обслуживались охранники и водители, в другой прошли те, ради кого собственно и был целиком снят на два дня пансионат. Для охраны «семинара» были приняты все необходимые меры. Перед въездом на территорию пансионата стоял белый грузовик с угловатыми формами. Его бронированный кузов имел ряд закрывающихся бойниц, позволяющих вести обстрел практически во всех направлениях. Такие машины на Западе используются для перевозки крупных сумм. И здесь, вдали от города, эта машина смотрелась несколько странно на фоне зеленого леса и приземистых корпусов пансионата. По территории прохаживалось несколько человек, чьи внимательные ощупывающие глаза не очень-то гармонировали с ленивой походкой отдыхающих. Похожие на них как близнецы — и это несмотря на различный рост, цвет волос и тип лица — господа коротали время у входа в корпус. Такого же типа молодые люди, облаченные в белые халаты, путались под ногами у персонала кухни и официанток. Работой последних дирижировал пожилой господин с военной выправкой. Он же следил за тем, чтобы дверь, соединяющая кухню с малым залом, не оставалась без надобности открытой. За обедом к гостям с короткой приветственной речью обратился Хозяин. Он объявил и программу встречи. В первый день встречи в пансионате предполагалось провести общее заседание. Затем предусматривались взаимные деловые контакты и товарищеский ужин. Следующее утро участники «семинара» могли посвятить продолжению как двух — так и многосторонних контактов. После обеда, на котором следовало принять окончательные решения по основным вопросам, желающие могли уехать. Те же, у кого не было неотложных дел, могли остаться ещё на сутки и провести в праздности и приятном ничегонеделании время на природе. Программа была принята единогласно. Затем Хозяин вкратце обрисовал положение организации и напомнил о первоочередных задачах. Из речи следовало, что к числу наиболее приоритетных направлений деятельности организации относилось постепенное проникновение на столичный рынок. И тут особые прибыли обещали торговля спиртным и табачными изделиями. Внедрением во властные структуры Москвы и реализацией планов по завоеванию отдельных её районов и рынков руководил сам Хозяин. У располагающего немалыми финансами Хозяина было по сравнению с конкурентами известное преимущество его потенциальные противники как правило пока ещё не подозревали о грозящей им опасности. Более того, они не знали о существовании и самого Хозяина со стоящей за ним организацией. Эта фора позволяла при известных обстоятельствах надеяться на постепенное вытеснение или уничтожение конкурентов. Ведь «бой с тенью» безопасен лишь в боксе. В реальной жизни нет ничего хуже, чем противостояние невидимому противнику. Особенно, когда этого неизвестного противника никак не удается локализовать. Не вдаваясь в отдельные детали, Хозяин посвятил приглашенных в основные результаты проделанной им предварительной работы. Он в частности назвал авторитетов и группировки, на помощь которых он теперь может рассчитывать в борьбе за достижение своих целей. Подчеркнул, что им уже созданы своеобразные «группы быстрого реагирования», состоящие в основном из бывших сотрудников правоохранительных органов. Эти небольшие группы отличаются высокой боеспособностью и были крайне полезны в плане личных контактов их членов с прежними коллегами, волею судеб оставшимися трудиться в той же милиции или в ФСБ. И все-таки Хозяину требовалась помощь. Ему были нужны деньги, оружие и поставки. Поставки, поставки и ещё раз поставки конкурентноспособных товаров. Борьба за рынки не могла ограничиваться соревнованием в огневой мощи и в подготовленности боевиков. Можно было физически выбить основных конкурентов, но при этом проиграть чисто экономически. Для того, чтобы победа не оказалась пирровой, требовалось нечто большее, чем формальное владение той или иной территорией, тем или иным районом. В конце концов, можно было, например, иметь полный контроль над какой-нибудь мелкооптовой ярмаркой, но она не приносила бы организации почти никакого дохода. Следовательно, мало было получить контроль над торговым центром, его требовалось ещё сделать экономически рентабельным. А для этого цены на нем должны были быть пусть и ненамного, но все же ниже, чем в близлежащих магазинах, на ярмарках или на рынках. Это даст рост оборота и, соответственно, прибыли. Следовательно, именно тут будут заключаться основные сделки, именно сюда будут стремиться оптовые покупатели. Итак, чтобы добиться роста товарооборота, требовались более дешевые и в то же время конкурентноспособные товары. В поставках подобных товаров управляемые «своими людьми» регионы бывшего Союза и должны были теперь помочь Хозяину. При этом Рубец не скрывал, что экономическую часть сражения за московский рынок он считает не только более сложной и ответственной, но и более опасной. Все дело в том, что выход в эту фазу уже едва ли будет возможен на условиях существующей ныне конспиративности. Предстоящий этап потребует создания ряда официальных и полуофициальных вспомогательных структур, которые сделают организацию более уязвимой для потенциальных противников. А это опять означало необходимость усиления «групп быстрого реагирования» и, может быть, даже создания под непосредственным руководством Хозяина своего рода штаба по координации и управлению их деятельностью. В настоящее же время, подчеркнул Рубец, пока можно говорить о целесообразности предварительной проработки этого вопроса. И он предлагает поручить заняться этой проблемой присутствующим на встрече Владимиру и Тамаре.

Рубец безусловно доверял Валерии. Он наверняка не мог представить себе, чтобы у неё могли быть от него какие-нибудь особые секреты. А они меж тем стали появляться. С присущей ей целеустремленностью и деловой хваткой Лера выполняла свои обязанности в команде Адалата. После его ранения она почувствовала некоторое ухудшение отношения к себе со стороны теперешнего её начальника Альберта. Это выражалось в первую очередь в том, что заместитель Адалата взял на себя большинство функций, которые прежде выполнял Адалат. Мало того, он даже сузил круг обязанностей молодой женщины практически только до функций кладовщика. И делалось это якобы лишь для того, чтобы «не взваливать на хрупкие женские плечи непомерную ответственность». С одной стороны, это действительно облегчало жизнь Валерии, но с другой — делало её работу на оптовой ярмарке практически бесполезной. Во всяком случае, ограниченная в своих перемещениях и контактах, она теперь уже не могла, как ей казалось, получать достаточное количество необходимой Хозяину информации. Альберт работал как зверь. Стремясь сосредоточить в своих руках как можно больше власти, он теперь практически единолично решал все принципиальные вопросы. И только если возникала особая необходимость — он связывался по телефону с Адалатом, который просил звонить ему лишь в исключительных случаях. В результате заключение договоров и все сторонние контакты с продавцами и покупателями теперь перешли в ведение Альберта. Несмотря на это, благодаря своим основным обязанностям Лера могла иметь достаточно четкое представление о положении дел. И у неё все больше крепло убеждение, что заключаемые контракты приносят теперь далеко не ту прибыль, что было прежде. Заключалась ли причина этого в недостаточном опыте Альберта, или же причина была иной, она сказать пока не могла. Но несмотря на бурную деятельность помощника Адалата финансовое положение их мини-компании судя по всему начало ухудшаться. В создавшейся ситуации целесообразность дальнейшей работы Валерии на оптовой ярмарке вызывала сомнения даже у неё самой. За время своей работы она получила тут много полезной и даже просто необходимой для успешного «освоения» этой ярмарки информации. В принципе, можно было бы уже и поставить точку на этой неблагодарной работе. Тем более, что теперь она явно могла бы принести решившему «осваивать» Москву Хозяину больше пользы на других направлениях. На ярмарке же доступ к новой информации оказался теперь весьма затрудненным. Но об этом Лера не спешила докладывать Рубцу. Она по какой-то и самой ей ещё не совсем понятной причине не хотела пока оставлять свою утомительную работу кладовщика. И это несмотря на то, что ей ежедневно приходилось проводить на ярмарке практически целый день в далеко не самых комфортных условиях.

Конечно, полученный ею опыт имел колоссальное значение. Теперь она могла делать выводы о многом по едва заметным штрихам, по фразам и событиям, которые непосвященному ничего бы не сказали. Это объяснялось тем, что она узнала жизнь оптовой ярмарки изнутри, поняла связи, превращающие массу преследующих зачастую противоположные интересы людей в единый механизм, переваривающий ежедневно огромное количество разнообразных товаров. Она разобралась в балансе действующих тут казалось бы взаимоисключающих, но в то же время и взаимоуравновешивающих сил. Она смогла рассмотреть те пружины, которые приводили весь этот механизм в действие, заставляя целыми днями дружно крутиться его одетые по-зимнему «шестереночки». И в результате1,0 несмотря на изменившиеся обстоятельства1,0 Лера все-таки получала временами ту ценную информацию, которой не совестно было поделиться с Рубцом. Получала информацию, которая шла в «копилку», чтобы ожидать своего часа, когда ею воспользуются в целях организации эффективной работы уже «1своей0»1 0оптовой ярмарки на Хозяина…

Вечером в четверг, когда поужинавшая и принявшая душ Лера только-только удобно устроилась под торшером с книгой в руках, раздался звонок. Звонил Адалат.

— Как дела? — спросил он. И Лера в очередной раз почувствовала, как от звуков его голоса несколько учащенно забилось её сердце.

— Отлично. — бодро ответила молодая женщина, — Ты же видел, какая на улице сегодня стояла солнечная погода. А я — как инфузория-туфелька. Если светит солнце, у меня и на душе хорошо и солнечно. Если идет дождь, то и сердце вроде готово обливаться слезами.

— Ой, Томар, не похоже это что-то на тебя. — с нарочитым сомнением протянул Адалат, — Как-то трудно представить тебя в трауре по поводу пасмурной погоды. Да и едва ли ты впадешь в эйфорию только оттого, что сквозь тучи пробилось солнце.

— Ладно. Значит, как учит народная мудрость, внешний вид обманчив. Лера немного помолчала, — Во всяком случае, поверь, я рада слышать твой голос… И — как ты себя чувствуешь?

— Великолепно. Настолько великолепно, насколько это возможно в моем положении. Бездельничаю и наслаждаюсь покоем. Но вот пригласить тебя на танец я бы пока что скорее всего не решился… Короче, набираюсь сил перед тем, как снова начать мучать вас на работе. А случится это, если ничего не изменится, в самом скором времени. По крайней мере, меня обещают отпустить домой уже послезавтра.

— Поздравляю. — тихо произнесла Лера.

— Спасибо, Том.

— Я приеду за тобой?

— Ни в коем случае! — решительно воспротивился Адалат, — И не думай. Я прекрасно доберусь сам.

— Но… Ведь у тебя же ничего нет дома! Чем ты будешь питаться?

— «Не хлебом единым»… Впрочем, если бы ты смогла… — хотел что-то предложить Адалат, но тут же осекся, — Нет, не получится, к сожалению. Ключи-то у меня… Я хотел попросить тебя забросить мне завтра домой каких-нибудь про дуктов, да вспомнил, что ты вернула мне ключи. Ты оставила их, когда привозила телефон. Так что…

— Послушай, Алик, ну не нужно, прошу тебя! Не нужно. Ты же не красна девица, чтобы жеманиться. Зачем все осложнять?… Завтра утром я заеду к тебе за ключами. Вечером после работы завезу тебе на первое время в квартиру продукты, а послезавтра с утра, ещё до выписки, ты вновь получишь свои ключи. И, поверь, мне все это не составит никакого труда.

— Спасибо. Ты, Том, как говорится, — настоящий товарищ.

— Ага. Вот именно — друг, товарищ и брат. — удивляясь воз — никшему вдруг чувству легкой досады, подтвердила Лера, — И как таковой, я оставляю за собой право навестить тебя после выписки… Возражения есть?

— Как можно, начальник? Нет. Конечно, возражений нет. Буду рад видеть тебя. Уверен, общение с тобой намного ускорит мое выздоровление.

— Льстец. — заклеймила его Лера, — Льстец и подлиза. Ну да ладно, как известно, женское сердце не камень. Обещаю, что к твоему возвращению домой в холодильнике тебя будут ожидать всякие вкусные вещи… А особые пожелания будут?

— Скажи, это не очень бессовестно, если я попрошу пахлавы?

— Конечно, бессовестно. Даже очень. Но чего не сделаешь ради столь скромного симулянта… Придется найти… Еще что-нибудь?

— Маслин бы еще. И лимонов. — мечтательно произнес Адалат и, как бы размышляя вслух, добавил, — Коньяк-то у меня в баре есть.

— Понятно. Теперь вижу, что ты уже окончательно созрел для выписки. И, должна заметить, вы, сударь, уж слишком тонко и изящно формулируете свои пожелания. В результате разве что законченный идиот не поймет, 1чем0 для вашего драгоценного здоровья обернется желаемый набор…

— А я здесь при чем? Ко мне ведь, кажется, кто-то собирался приехать в гости? Так не могу же я, в конце концов, встречать прекрасную даму одними лишь консервами да плебейской водкой!

— И прекрасная дама — это я?

— Ну естественно!

— Угу. Значит, ты собираешься пуститься после больницы во все тяжкие, а ответственность заранее возлагаешь на меня?

— Вот вечно с вами, женщинами, так. — тяжко вздохнул Адалат, у которого в преддверии выписки было исключительно хорошее настроение, Всегда любые самые добрые намерения готовы представить таким образом, что потом за себя стыдно становится… Одним словом — крылья подрубаете.

— Это как — заключение из собственного горького опыта? полюбопытствовала Лера.

— Не только. К этому печальному выводу приводят и лучшие образцы мировой литературы.

— А что говорится в «лучших образцах» относительно пьянства?

— А причем здесь пьянство? — удивился Адалат, — Кто говорит о пьянстве? Разве же глоток хорошего коньяку или бокал шампанского уже приравниваются к запою?

— Тебе теперь остается только добавить, что это врач рекомендовал для поправки пить коньяк…

— А что? Это мысль. Думаю, если ей заплатить как следует, то и может и порекомендовать… — засмеялся молодой человек. — Кстати, неплохо бы ещё пополнить мой бар хорошим шампанским. Боюсь, у меня не осталось в нем ничего приличного. Только самое ординарное.

— Послушай, дорогой, а «дэвушку» тебе не завезти?

— Вай-вай-вай! Нехорошо говоришь! Зачем девушк? Какой девушк? Как можно после больницы? Разве ж с больным чэлвэком так шутить можно? О чем говоришь? Зачем душа рвешь? Зачем сердце вынимаешь? Да мне не дэвушк, мне, — слушай, дорогой — мне гарэм нужен. — и Адалат негромко рассмеялся и добавил после немного затянувшейся паузы, — Прости, Том, но тут ты сама меня справоцировала.

— Ладно, герой. Пополню я твой бар. — пообещала Лера.

— Шампанское бери по своему вкусу. — поспешил дополнить пожелания Адалат.

— Хорошо. Возьму по своему. Ну и завтра утром пробьюсь к тебе за ключами. — она немного помолчала, — А теперь позволь пожелать тебе спокойной ночи. Готовься к встрече со свободой, мечтатель.

— Ну и тебе, пусть тебе приснятся приятные сны… с моим участием… До завтра.

Чтобы успеть утром в больницу, на следующий день Валерии пришлось вставать в шесть. Обычно она выходила из дому в беспятнадцати восемь. Каждый день в это время в течение пятнадцати минут у соседнего почтового отделения её ожидало такси, которое довозило её почти до территории ярмарки. Водитель такси был у неё на окладе. Он получал свои деньги вне зависимости от того, сколько раз в месяц и куда именно ему приходилось отвозить молодую женщину. Если же до восьми Лера не садилась к нему в машину, то это означало, что в его услугах не нуждаются до следующего утра, и он уезжал. Каким образом молодая женщина добирается с работы домой, он не знал, да это его особенно и не интересовало. Накануне вечером Валерия созвонилась с Альбертом и, объяснив ситуацию, попросила, чтобы её подстраховали до возвращения от Адалата. Тот обещал. Однако Лере почему-то показалось, что Альберт несколько недоволен её намерением задержаться. Этот педантизм, это стремление к регламентации, к установлению чрезмерно жесткого распорядка работы начинало действовать на нервы не только Лере. За непродолжительное время отсутствия Адалата отношения в небольшом коллективе странным образом стали ухудшаться. Куда-то, уступая место взаимному недовольству, подевались прежняя благожелательность и желание помочь друг другу. Вот и теперь молодой женщине показалось — всегда сухой и выдеражанный Альберт с трудом сдерживается, чтобы не напомнить ей о том, что в случае её опоздания кто-то в течение некоторого времени будет вынужден взять на себя её функции. Однако никаких упреков не последовало. Более того, Альберт попросил передать Алику приветы и сообщить, что в день выписки он, как и договаривались, заедет за ним в оговоренное время в больницу. Начать закупки Валерия решила на Центральном рынке. Выйдя из дома, она вскоре «поймала» молодого парня на «Жигулях» и быстро сторговалась с ним. За соответствующую мзду тот пообещал быть не только водителем, но и носильщиком. Так что на рынок молодая женщина пришла не одна, а с готовым на услуги помощником. Купив телятины, свиных отбивных, зелени свежей и маринованной, овощей и фруктов, она остановилась у прилавка с красивыми, оплетенными чем-то вроде лыка дынями. Немного подумала и попросила взвесить одну. «В конце концов, можно будет все отнести в машину, а потом снова продолжить покупки.» — решила Лера, отсчитывая деньги. И как раз в этом момент её слух выхватил из негромкого сумбурного переплетения многочисленных голосов что-то знакомое. Валерия непроизвольно прислушалась.

— …да наверняка он ещё проваляется несколько дней дома. А за это время, Федор Степанович, можно многое успеть. — буквально за её спиной кого-то уверял знакомый голос. Осторожно обернувшись, Лера увидела двух неспешно удаляющихся вдоль ряда мужчин. Олядываясь, она уже знала, кого увидит. И верно: спина одного из уходящих была ей очень хорошо знакома. Не приходилось сомневаться, что волею случая она чуть было тут, на рынке, не столкнулась с Альбертом. Очевидно, у него здесь тоже были какие-то свои дела. Но вот что интересно — всегда сухой и чуть ли не высокомерный Альберт сейчас как-то почти униженно семенил рядом с высоким мужчиной в длинном черном пальто, продолжая старательно убеждать его в чем-то. Странная фраза и необычное поведение помощника Адалата буквально поразили Леру. Быстро выудив из кошелька полсотни долларов и сунув их в руку владельца «Жигулей», стоящего поблизости с сумками в руках, она бросила полуприказным тоном:

— Держи. Сдачу за дыню тоже возьмешь себе. Неси все покупки в машину и жди. — и добавила, увидев недовольство на лице шофера, — Я скоро вернусь и все объясню. Извини. Не дожидаясь согласия со стороны водителя, он направилась вслед за Альбертом и незнакомым ей Федором Степановичем. Между тем Альберт со своим спутником остановились в конце зала. Теперь Лера могла хорошо рассмотреть обоих. Она понимала, что Альберт не может видеть ее: он слишком был занят своим собеседником. А тот что-то сердито выговаривал Альберту, который покорно стоял перед ним и, судя по всему, терпеливо ожидал того момента, когда ему позволят вставить хоть слово. Лера подумала, и начала приближаться к беседующим со стороны своего начальника. Вскоре она уже стояла за спиной у Альберта. В эти часы народа на рынке было ещё немного. Поэтому, чтобы не привлекать внимания, молодая женщина, повернувшись лицом к стене и полуподняв на всякий случай воротник, склонилась вниз, делая вид, будто занята молнией своего сапога или поправляет чулок. И хотя остановилась она довольно близко от интересующих её собеседников, расслышать все, о чем они говорили, было непросто. До Леры доносились лишь фрагменты их разговора. Причем говорившего несколько раздраженным тоном Федора Степановича она слышала существенно лучше, чем оправдывающегося Альберта.

— … Я же столько раз повторял тебе, что коль уж так случилось, то нужно было обязательно дать понять поставщикам, что до сих пор они все продавали ему по заниженным ценам. И где только можно, следовало давать понять, что у него большой оборот и бешенные доходы. А чего добился ты? Ну, подняли они цены на полпроцента, ну на процент… Так что с того? Товар-то все равно идет. И покупатель остался. Пусть стали брать меньше. Но ведь берут же! Берут! А нам с тобой, если ты хочешь и впредь работать со мной, нужно, чтобы и твой Алик и другие, кто на ярмарке получает товар от этих поставщиков, начали постепенно терять свои позиции. Вот тогда-то их место займут наши. И в этом случае ты получишь оговоренную сумму. Тогда и только тогда ты сможешь открыть свое дело. Альберт что-то несмело возразил. Судя по всему, он упомянул о других поставщиках, поскольку Федор Степанович продолжил назидательным тоном:

— Ну и пусть обращаются. Пусть. Все равно на поиски новых поставщиков потребуется время. А потом ещё нужно будет заключить контракты. А это опять потеря темпа. Ведь, ты понимаешь, за это время может появиться некто, кто шепнет очередному контрагенту, что он продешевил и что у него готовы приобретать товар по более выгодной цене. Альберт снова что-то сказал, из чего Лера услышала лишь слово «покупать».

— Да нет. — чуть ли не с сожалением произнес Федор Степанович, Совсем необязательно. Никто у поставщика ничего не купит по более высоким ценам. Обещанного три года ждут. Так что обещанный более выгодный контракт наверняка не будет подписан. Но знаем-то об этом только мы с тобой. Более того, разочарованный поставщик наверняка обидится и даже снова может предложить твоему Алику товар на прежних условиях… Но ты мне теперь скажи, пойдет ли твой Алик или кто другой на заключение очередного контракта с человеком, который однажды уже подвел его? А?

Я так думаю, что нет. А мы начнем «работать» со следующим поставщиком Алика, потом с другим. И так далее… Будем вносить смуту в ряды тех, кто снабжает наших лавочников товаром. — в голосе говорящего послышалась ирония.

— …и выйдут на меня. — услышала Лера обрывок фразы, обраненной Альбертом. Заниматься до бесконечности сапожными застежками и чулками было бы подозрительным. Поэтому Лера выпрямилась, быстро сняла с головы шапочку и, достав из сумочки зеркальце, занялась своей прической. Теперь она могла наблюдать за собеседниками. Федор Степанович оказался блондином с красивым, может быть несколько капризным лицом. Было ему не больше сорока пяти. Посмотрев на него в очередной раз, Лера подумала, что без своих светлых усиков он выглядел бы ещё выигрышнее.

— Да никто на тебя никогда не выйдет и никто на тебя ничего плохого не подумает. — возразил Альберту его собеседник, — Ты же понимаешь, что этой работой у меня занят не ты один. А если все-таки что случится — можешь рассчитывать на меня. Я своих не «продаю» и в беде не оставляю. Правда должен оговориться сразу, — если только не напортачишь где по своей глупости. Но ежели ты твердо определился, если действительно намерен работать в моей команде, то будь добр делать, чего от тебя требуют. Меня совсем не устраивает твоя позиция… Никаких «и вашим и нашим». Понял? Либо со мной, либо… Либо хорошенько подумай…

— Да я давно уже определился! — на сей раз Альберт говорил так громко, что Лера расслышала всю тираду, — И думать тут нечего. Разве я не делаю, что вы мне приказываете?

— Вот и хорошо, что делаешь. Но мало делать. Нужно делать хорошо. А у нас с тобой пока особого прогресса что-то не наблюдается… Или ты со мной не согласен? Единственный результат пока — это что на Алика начали рекетиры наезжать… Да и то отпущенным тебе ими тайм-аутом ты так и не смог как следует воспользоваться. И снова Лера не услыхала, что в ответ на упрек сказал Альберт. Его же собеседник внезапно решительно закончил беседу:

— Ладно. Надеюсь, ты все понял. Иди. И постарайся сделать должные выводы из нашего разговора. Мне нужны не твои планы, а исполнение моих распоряжений. Планов у меня и у самого хоть пруд пруди… Не ожидая, пока Альберт обернется и заметит её, Лера быстро направилась в противоположную от выхода сторону, на ходу засовывая в сумочку расческу и зеркальце. Отойдя метров на десять, она осторожно обернулась. Альберта не было видно. По всей видимости он поспешил направиться на работу и теперь приближался к выходу. Федор же Степанович неспешно шел вдоль рядов, приближаясь к той женщине, у которой Валерия покупала дыню. Пройдя мимо, он остановился, затем вернулся и что-то сказал. Женщина нагнулась и вытащила снизу большую дыню, которую показала покупателю. Тот согласно кивнул головой. Через пару минут Лера уже шла за Федором Степановичем, стараясь не приближаться к нему слишком близко, но в то же время и не особенно отставать. При этом молодая женщина успевала время о времени оглядывать находившихся поблизости людей. «Уж слишком много сегодня с утра было случайных совпадений. — подумала она, Встреча с Альбертом, покупка Федором Степановичем дыни у той же узбечки, у которой взяла дыню и я. Не хватало только, чтобы Альберт увидел меня идущей за этим красавчиком…». Но все обошлось, и вскоре Лера могла видеть, как перед «красавчиком», как она мысленно окрестила Федора Степановича, одетый в полувоенную форму шофер распахивает заднюю дверцу великолепного черного СААБа. Валерия как раз вовремя успела подойти ближе, чтобы запомнить номер отъезжающего автомобиля. По пути к «Жигулям», на которых она приехала на рынок, Лера думала о том, что благодаря слепому случаю теперь становится понятным очень многое в изменившейся за последнее время ситуации. Уж как-то слишком быстро начали изменяться к худшему отношения с поставщиками. Но теперь пречины этого ухудшения более не вызывали у неё никаких сомнений. Кроме того, и казавшееся прежде бессмысленным и случайным нападение на Адалата теперь выглядело совсем по-иному. Очевидно, после слухов о баснословных доходах Алика, распускаемых Альбертом и иже с ним, некие ещё не очень опытные рекетиры собирались предварительно поговорить с Адалатом. В их намерение входило, очевидно, вначале только припугнуть бизнесмена, и лишь потом поставить ему некие условия. Но их «клиент» оказался человеком строптивым, явно не из пугливых, и несостоявшаяся беседа завершилась неожиданной стрельбой. Как раз этот-то результат «работы» Альберта Федор Степанович и оценил как единственно положительный.

Отыскав ожидавшие её «Жигули», Лера назвала адрес Адалата. Она решила вначале забросить сделанные покупки к нему на квартиру, а затем уже ехать на той же машине на работу. В этом случае она появится на рабочем месте без опоздания. Остальные за казы Адалата можно будет выполнить и на своей мелкооптовой ярмарке. Этот вариант казался ей наиболее приемлемым. К тому же Валерии хотелось посмотреть, в котором часу появится на работе Альберт. Хотя, впрочем, его присутствие или отсутствие на рабочем месте ещё ровным счетом ничего не означало… Однако, некое странное чувство, подобное тому, что заставляет человека надавливать на свой ноющий зуб, прямо-таки настоятельно требовало заглянуть Альберту в глаза. Что там она ожидала увидеть, Лера не знала и сама. Но посмотреть на Альберта теперь, когда ей было известно,1 что0 он собою представляет, ей было просто необходимо. В намерения Леры входило заехать вечером с оставшимися покупками на квартиру Адалата, приготовить ему на пару дней нормальной домашней пищи и оставить её в холодильнике и на балконе. Затем ей нужно было по дороге домой позвонить откуда-нибудь из автомата Рубцу. В конце концов, прошло уже несколько дней с тех пор, как они последний раз общались с ним. И теперь у Леры были для Хозяина интересные новости. А назавтра с утра Лере надлежало пробиться к Адалату и вернуть ему ключи от квартиры.

.