"Удар в спину" - читать интересную книгу автора (Матюхин Леонид)

ГЛАВА 4

Вита открыла своим электронным ключом подъезд и они поднялись на лифтовую площадку. Антон огляделся — в подъезде было чисто. Нигде на стенах не было видно ни рисунков, ни скабрезных надписей. На дверях одного из двух лифтов висела табличка «РЕМОНТ». Кабина второго оказалась внизу — после нажатия кнопки вызова двери лифта сразу же раздвинулись.

На четвертом этаже оказалось две бронированных двери с непременным глазком. Судя по двум кнопкам звонка и двум же номерам, за каждой из дверей располагалось по две квартиры.

— Нам налево, — выходя из лифта, сказала Вита.

— Это вам налево, — улыбнулся вышедший следом за нею Антон.

Он огляделся — ни на лестнице, ни на площадке никого не было. Стоя спиной к молодому человеку, Вита позвякивала ключами — искала нужный. Позади молодого человека тихо закрылись двери лифта. Почти сразу же кабина пошла вверх.

— Так ты все-таки передай супругу, чтобы не отпускал тебя более одну по вечерам, — сказал Антон. — Слышишь? И — счастливо. Я пошел.

— Подожди, — вставляя ключ в замок, попросила девушка. — Подожди минутку.

— Да?

— Я тебя так не отпущу.

— Обязательно хочешь познакомить с мужем?

— Хочу заштопать тебе подкладку пальто, — ответила девушка.

— Чепуха. У меня жена тоже умеет держать в руках иглу…

— Ты что, принципиально не хочешь переступать порог моего дома? открыв тяжелую стальную дверь, обернулась к Антону девушка.

— Да нет, почему? — пожал тот плечами. — Просто… Хотя, как хочешь.

Молодой человек последовал за Витой в небольшой тамбур, на одной из крашеных стен которого висела в рамке яркая фотография Красной площади. Девушка быстро справилась с двумя замками своей двери и через несколько мгновений они вошли в темный коридор.

Вита зажгла свет и показала на расположенную слева вешалку «Раздевайся». Антон вначале помог снять пальто девушке, а затем послушно снял свое и повесил его на крючок.

Судя по отсутствию в квартире света, муж Виты либо отсутствовал дома, либо в отсутствии супруги уже изволил безмятежно почивать.

— Можешь не разуваться, — видя, что Антон собирается снять туфли, разрешила девушка.

— Где у тебя тапочки? — не обращая внимания на последние слова Виты, поинтересовался Антон.

— Какой же ты упрямый… Выбери в левом нижнем ящике, — кивнула та в сторону широкой тумбочки.

Девушка прошла мимо и скрылась в дверном проеме. Почти сразу в комнате зажегся свет.

— Если тебе нужно умыться — все удобства у нас направо, — донесся до Антона голос Виты.

Судя по тому, что девушка говорила громко, никто в этой квартире в это время не спал.

— А где же твой супруг? — проходя следом за девушкой, поинтересовался Антон.

— А тебе непременно нужно повидаться с ним?

— Да нет. Думаю, переживу, если наше знакомство сегодня так и не состоится.

— Тогда присаживайся. Я сейчас что-нибудь приготовлю.

— Зачем? Ничего не готовь. Уже поздно, — напомнил Антон.

Некоторое время он молча глядели друг на друга. Молодой человек отметил, что за те годы, что они не виделись, и без того очень интересная Вита просто удивительно похорошела. Черты её тонкого лица стали более мягкими. Зеленые глаза с несколько необычным разрезом смотрели на него со странной смесью неуверенности и… скорее всего ожидания. Они как бы вопрошали: «Ну что же ты молчишь? Неужели ты сейчас собираешься уйти? И тебе совсем нечего сказать мне после стольких лет?»

— Ты очень хорошо выглядишь, — выдал дежурный комплимент молодой человек.

Вита продолжала ещё несколько мгновений молча глядеть на него, а затем выдвинула из-под стола стул и присела на него.

— Нет, правда. И тебе идет эта прическа. Прежде ты носила другую, напомнил Антон.

— Прежде… Ладно. Я думаю, ничего страшного не случится, если ты съешь пару бутербродов и выпьешь чаю, пока я заштопаю тебе подкладку. А потом…

— Спасибо, — поблагодарил Антон, — Тогда пойду умоюсь.

Как это обычно бывает после продолжительной разлуки, вначале молодые люди чувствовали себя несколько сковано. Лишь постепенно они разговорились. После традиционных «А помнишь?» — «Да. А ты?» они перешли к теперешней своей жизни. И если Антон довольно спокойно рассказывал о своей семье и о семейной жизни, то Вита предпочитала ограничиваться сухими справками типа: «Муж? Да, он у меня действительно сценарист. Мечтает заинтересовать своими опусами Голливуд», или: «Нет, муж не в командировке. Он с друзьями». И больше никаких комментариев. Более того, она сама спешила задать очередной вопрос, будто боясь, что её заставят говорить на не очень приятные ей темы.

Антон обратил внимание, что Вита ни разу не назвала супруга по имени. И по всему чувствовалось, что разговоры о нем мягко говоря не доставляют ей удовольствия. В то же время сама она с нескрываемым интересом выслушивала рассказы собеседника о забавной Нике и о том, как все эти годы складывалась его собственная жизнь.

И все-таки кое-что Антон узнал. Приблизительно через год после его свадьбы Вита познакомилась на дне рождения у своей соученицы и подруги с её молодым дядей. Этот дядя оказался очень интересным собеседником и рассказчиком. Да и собой он был хорош — среднего роста брюнет с правильными чертами лица и с небольшой аккуратной бородкой. Как оказалось, дядя подруги являлся сценаристом и к тому же мечтал о том, чтобы самому выступить в роли режиссера.

Сценарист сразу выделил среди присутствующих Виту, и делал все, чтобы заинтересовать её своей особой. После того дня рождения они начали все чаще встречаться. А приблизительно через полгода поженились.

Лишь позже Вита узнала, что будущее светило отечественной кинематографии до знакомства с нею был женат уже дважды. Таким образом, она была его третей по счету попыткой создать счастливый семейный очаг. И судя по тому, как девушка рассказывала Антону эту историю, попытка эта также оказалась не слишком успешной.

После окончания института Вита устроилась в поликлинику, где и поныне трудилась участковым врачом.

Пока молодой человек не спеша закусывал, сидя за столом, Вита с иголкой и с его пальто на коленях сидела в кресле несколько в стороне. Она ловко работала иглой, время от времени поднимая глаза и задавая очередной вопрос. Как-то самой собой получилось, что вскоре Антон уже чувствовал себя абсолютно спокойно и раскованно. Как будто и не было тех четырех с лишним лет, что они не виделись.

— Готово, — объявила Вита. — По-моему, получилось довольно сносно. — И девушка слегка отклонилась в кресле назад, разглаживая на колене полу пальто с вшитым куском подкладки.

— Спасибо, — поблагодарил молодой человек, — Ты случайно не кончала курсов художественной штопки? Или это последствия медицинского образования? А? Натренировалась наверное в анатомке, штопая и штукуя человеческую плоть.

— Анатомка тут ни при чем. Это я хочу, чтобы ты иногда вспоминал меня добрым словом. По крайней мере, когда будешь одевать пальто.

— Обещаю, — Антон как при клятве поднял вверх руку. — Буду вспоминать не только одевая, то также и снимая его. И всегда — исключительно добрым словом.

— Тогда мне очень жаль, что скоро наступит лето, когда пальто уже не носят… Шучу.

— Ты, Витка, очень добрый и хороший человек, — поднимаясь, заметил Антон, — Очень. И вспоминать тебя я конечно же буду независимо от того, одет я в пальто, или нет. — Он помолчал немного. — И в отличие от тебя я не шучу.

— Не нужно… — и девушка вновь низко склонилась над своей работой, будто ещё раз проверяя её качество.

Вита сидела перед ним в кресле, механически продолжая гладить на колене ладонью шелк подкладки. Лицо её было несколько растерянным. Можно было подумать, что последние слова Антона вызвали у неё смятение.

— Давай пальто, — протянул руку Антон. — Пойду… Думаю, твоему супругу не доставит особого удовольствия застать у себя в это время незнакомого ему мужика.

— Какое это имеет значение…

— И все-таки.

Пока Антон одевался, Вита молча стояла рядом.

— Запиши мои рабочие телефоны, — выпрямляясь, предложил Антон.

— Они у меня есть, — покачала головой девушка. — Я как-то хотела позвонить тебе, и узнала номера у Игоря.

— А он мне не рассказывал, что разговаривал с тобой.

— Да. Он обещал не говорить тебе, — кивнула девушка.

— Хорош друг…

— Может быть, ты запишешь мои телефоны?

— Ну конечно же. Диктуй, — и Антон извлек из кармана блокнот и ручку.

Следующая их встреча состоялась почти через два месяца. На сей раз было воскресенье. Ника с утра несколько куксилась, как это иногда с нею бывало в преддверии болезни. Запланированную заранее поездку на дачу пришлось отложить, и Антон с утра читал дочери сказки. Лида тихо занималась на кухне приготовлением обеда. Казалось, ничто не предвещало каких-либо обид и конфликтов.

В начале первого семейная идиллия была прервана появлением в комнате Лиды с подносом, на котором стояла чашка смеси теплого молока с боржоми.

— Это нужно выпить, — сказала она, подсаживаясь к кушетке, на которой устроились Антон с Никой.

— Я не буду, — заглядывая в чашку, объявила Ника. — Это не вкусно.

— И все-таки постарайся, — покачала головой Лида. — Выпей, чтобы не заболеть.

— А я хочу заболеть. Хочу, — заявила девочка. — Когда я болею, папка читает мне книжки. И раньше приходит домой. Он тогда почти все время со мной.

— Не говори глупостей, — целуя дочку в висок, попросил Антон. — Когда человек болеет, у него что-нибудь сильно болит. И ему плохо. А потому сейчас ты быстренько выпьешь этого молока.

— Оно противное.

— Но очень полезное, — напомнил Антон.

— Молоко с малиновым варением тоже полезное, — возразила девочка. Или молоко с медом.

— Вначале выпьешь с минералкой, а потом получишь с медом, — пообещала Лида.

— С малиновым варением, — поправила Вероника.

— Пусть будет с малиновым варением. А теперь давай-ка попьем вот этого, — и Лида поднесла к губам дочери чашку.

Девочка сделала пару глотков и закашлялась.

— Я больше не хочу этого, — решительно отстраняясь, объявила она. — Я не могу.

— Может быть, пусть действительно вначале попьет с малиной? заступился Антон. — А потом выпьет с нарзаном.

— Ты что говоришь? — искоса бросила на мужа сердитый взгляд Лида. Совсем не соображаешь? Ребенок уже начинает кашлять, а он… Кстати, ничего этого и не было бы, если бы ты вчера одел Нику на прогулку потеплее.

— Слышишь, детка, что говорит мама? Эту чашку нужно обязательно выпить до дна. А потом ты будешь пить сладкое молочко.

Ника надула губки, но все-таки сделала ещё несколько глотков.

— Вот умница, — похвалил её отец.

— Чего не скажешь о её папаше, — зло хмыкнула Лида и передразнила, «Мама говорит, что нужно выпить». «Мама говорит»… А отцу, видимо, все равно, выздоровеет ли его ребенок, или нет. И получается, если нужно принимать горькое лекарство, значит — «говорит мама». А папа предлагает попить «сладенького молочка». Конечно — мама у вас изверг.

— Ну зачем ты так… — укоризненно покачал головой Антон. — Никто ничего подобного не говорил.

— Но так получается. У тебя. — Лида кажется уже забыла о остающейся заполненной более чем наполовину чашке. — Нет, тебе решительно нельзя было иметь детей. Решительно!

— Лида!

— Что Лида? Что Лида? Мне уже осточертело все это. Ты понимаешь?

— Успокойся, — глядя жене в глаза, с ударением произнес Антон. Успокойся. Ника сейчас выпьет остатки этого молока, чтобы наша мама больше не сердилась.

Девочка беспокойно переводила глаза с папы на маму и обратно. Она видела, что родители готовы поссориться, а потому уже собиралась расплакаться.

— Ну, миленький, — беря из рук Лидии чашку, наклонился к дочери Антон, — Давай постараемся, допьем это молоко, и папа снова будет читать тебе книжку.

Давясь, Вероника сделала ещё несколько глотков и закашлялась.

— Можно подумать, что дома больше и делать нечего, — неприязненно наблюдая за супругом, заметила Лида. — Почитать книжку я тоже могу.

— Нет, пусть читает папка, — заступилась за отца девочка. — Пусть папка.

— Я же тебя спрашивал, что нужно сделать, — напомнил жене Антон.

— А ты бы не спрашивал, а просто делал… У нас кончился хлеб. Нужно сходить в булочную, — уже более миролюбиво распорядилась Лида.

Настроение у Антона было далеко не самое лучшее. Купив хлеба, он вышел на улицу и направился домой, думая о том, что в последнее время Лида стала «срываться» существенно чаще. К счастью, вскоре ей предстоял отпуск, и можно было надеяться, что пара недель отдыха хотя бы на время исправят ей характер. Во всяком случае — периоды «вселенской скорби» должны были по его расчетам если не прекратиться, то по крайней мере существенно сократиться. Да и проявляться они после отпуска скорее всего будут существенно реже.

Подходя к дому, Антон вдруг увидел идущую ему навстречу… Виту. Молодой человек даже уже слегка приподнял в приветствии руку, как вдруг понял, что ошибся, и что помимо роста и цвета волос прохожая ничем более Виту не напоминала. Пройдя мимо удивленно взглянувшей на него женщины, Антон вдруг неожиданно для самого себя нырнул под козырек ближайшего телефона-автомата. Он извлек из кармана записную книжку, нашел нужный номер и набрал его. Через несколько секунд в трубке прозвучал знакомый голос: «Да?»

— Здравствуй. Это я.

— Здравствуй.

— Ты можешь сейчас говорить? — поинтересовался Антон.

— Да, конечно. И я очень рада, что ты позвонил.

Антону показалось, будто Вита с трудом удержалась от того, чтобы не добавить «Наконец-то позвонил».

— Как ты? — после короткой паузы спросил молодой человек. — Чем занимаешься?

— Сегодня же воскресенье, — напомнила девушка. — Так что позволяю себе разлагаться. Валяюсь на диване с книжкой… А как ты?

— Возвращаюсь из булочной с хлебом. А в общем все ничего. Только вот Ника, кажется, собирается заболеть.

— А что с ней?

— Слегка подкашливает. Опять же — немного капризничает.

— На всякий случай можно воспользоваться народными средствами — жженый сахар, молоко с боржоми, — посоветовала Вита. — Уже. Будем надеяться, что дело до медикаментов не дойдет.

Продолжавшийся несколько минут разговор завершился договоренностью о встрече на следующий день в час тридцать.

В то воскресенье температура у Вероники все-таки поднялась. Вечером термометр показывал уже тридцать восемь и одну. Пришлось вызывать неотложку. А в понедельник с утра следовало вызвать участкового врача.

Поскольку у Лиды была какая-то срочная работа, договорились, что с девочкой утром будет дежурить Антон. К девяти должна была придти няня, но оставлять на неё больного ребенка было нельзя, а потому решили, что до часа с дочерью будет сидеть Антон, а затем его подменит Лида.

В этой сумятице Антон просто забыл об оговоренной накануне встрече с Витой. Он вспомнил о ней лишь позже, когда вернувшаяся с работы в без пяти час жена предложила ему пообедать. Но времени на обед уже не оставалось. Быстро одевшись, Антон выскочил из дома. Он опаздывал. Точнее — мог опоздать. Поэтому ему пришлось созваниваться по мобильному телефону с Игорем и предупредить его о том, что по ряду обстоятельств он приедет на работу скорее всего никак не раньше трех.

Хотя Антон подъехал к условленному месту в двадцать шесть минут второго, Вита уже ожидала его. Молодой человек открыл дверцу, и девушка села рядом. Антон поцеловал её в щеку.

— Как дела у дочери? — первым делом поинтересовалась девушка.

— К сожалению неважно, — и Антон вкратце поведал Вите о событиях минувшего вечера.

— Тогда, может быть, ты сейчас высадишь меня у дома, а сам поедешь на работу? — предложила девушка.

— Откровенно говоря, мне хотелось провести с тобой хотя бы час-полтора. Я думал, мы посидим с тобой где-нибудь в небольшом уютном ресторанчике. Но…

— Я понимаю. Настроение у тебя сейчас наверняка не для посещения ресторанов… Кстати, то хотя бы пообедал?

— Если честно — то нет, — признался молодой человек.

— Бедненький, — пожалела его Вита. — Значит так. Сейчас ты заходишь ко мне, и я тебя кормлю. Потом можешь отправляться к себе на работу.

— Зачем? На работе меня и покормят. У нас специально для этой цели есть своя небольшая служба.

— Вот следующий раз пусть эта служба тебя и кормит. А сегодня, коль мы встретились, позволь накормить тебя мне.

Прежде чем ответить, Антон поглядел на сидевшую рядом Виту. Она слегка откинулась в сторону дверцы и тоже внимательно глядела на него. Казалось, будто её зеленые глаза излучали на него невидимые волны теплоты и добра.

— Спасибо, — поблагодарил молодой человек. — Только…

— Только, ради Бога, не говори ничего о моем внезапно вернувшемся с рыбалки супруге, — будто поняв, о чем хочет сказать Антон, предупредила его намерение Вита. — Это пошло. У нас открытый дом, в котором часто бывают самые разные люди… Договорились?

— Договорились.

Вита довольно быстро накрыла на стол, и уже вскоре Антон с удовольствием ел вкусный салат с яблоками, зеленым горошком и кальмарами, за которым последовали украинский борщ и фаршированный мясом перец. Не забывая подкладывать ему, сидевшая напротив девушка рассказывала о своей работе, коллегах и о некоторых забавных случаях из своей не очень продолжительной практики.

Антон чувствовал себя необычайно спокойно и уютно. Как будто куда-то ушли те месяцы и годы, что они не встречались с Викторией. Рядом с ним сидел хорошо знакомый ему родной человек. Антон ощущал в обществе Виты лишь доброту и благожелательность. Ему было тут элементарно хорошо. Так хорошо, что не хотелось никуда уходить.

— Спасибо, милая, — поблагодарил он. — Ты очень вкусно готовишь.

— Льстец, — улыбнулась девушка. — Но все равно очень признательна за похвалу.

— Ты не будешь сердиться, если я сейчас уеду?

— А если буду — ты не уедешь?

— Я…

— Шучу, — печально улыбнулась девушка. — Я все понимаю. И, конечно же, я не буду сердиться. Во всяком случае, если ты обещаешь изредка звонить мне.

— Клянусь! — вскинул к плечу правую руку молодой человек. — Причем очень хочу надеяться, что в ближайшее время мы сможем провести вместе несколько часов. Я знаю один очень подходящий для этой цели ресторанчик.

Уже у двери Антон обнял девушку и заглянул ей в глаза. Они казались огромными и очень-очень печальными.

— Как же я люблю твои глаза! — невольно вырвалось у него.

— Не нужно. — Вита внезапно уперлась ему в грудь рукой и отстранилась. — Прошу тебя, не нужно.

Лицо девушки как будто бы сразу осунулось и «замерзло».

— Прости, — испугался Антон. — Я…

— Ну да, ты не то хотел сказать, — грустно подсказала девушка.

— Нет то. И ещё одно — что очень виноват перед тобой.

— Хватит. Не надо! Неужели ты не понимаешь?

— Я… Я тебе скоро позвоню, — беря руку девушки и целуя её в ладошку, пообещал Антон. — Обязательно позвоню.

Он выполнил свое обещание и действительно позвонил уже на следующий день. Вита восприняла этот звонок как нечто само собой разумеющееся. Она подробно расспросила его о здоровье дочери и дала несколько полезных советов. На следующий день Антон вновь позвонил Вите. На сей раз девушка поинтересовалась режимом его работы и временем, в которое ему удобнее звонить. Так их телефонные разговоры стали практически ежедневными. И если они по какой-то причине не созванивались, то молодой человек ощущал, что ему чего-то остро не хватает, и начинал беспокоиться.

Через пару недель Ника полностью выздоровела, да и на работе стало поспокойнее.

— Слушай, — садясь перед Игорем на край его письменного стола, отвлек приятеля от компьютера Антон. — В следующий вторник я должен уйти около трех. И уже не появлюсь более до среды. Договорились?

— Понятно. Лидке говорить, что ты отъехал по делам на часик, а сотовый телефон оставил в ящике стола? — поинтересовался догадливый Игорь.

— Что-нибудь в этом роде, — кивнул Антон. — А ты откуда знаешь?

— Догадываюсь, — усмехнулся Игорь. — Разве ты не замечал, что я от природы очень сообразителен?

— Сообразителен? — притворно удивился Антон. — Это кто же, интересно, тебе так бессовестно-беспордонно льстит?

— В основном я сам, — скромно признался приятель. — Разве от друзей-обормотов дождешься доброго слова?… Ну да ладно. Прежде мне Витка ежемесячно звонила по твоему поводу. А сейчас скоро истекут по крайней мере два месяца, как не дает о себе знать. — Он помолчал немного. — Правильно я мыслю?

— Как тебе сказать…

— А ты никак не говори. Чем меньше я буду знать, тем крепче мне будет спаться. Но ты в любом случае можешь быть спокоен — во вторник я в случае необходимости найду, что сказать Лидке.

— Когда женишься, я тебя тоже буду «прикрывать».

— Естественно. Куда ты денешься?

После выздоровления Ники обстановка дома нормализовалась. Жизнь вернулась на прежние рельсы. И, как ни срранно, Лида постепенно вновь превратилась в заботливую супругу. Но теперь ситуация изменилась. Этого уже было явно недостаточно, чтобы после последнего периода взаимного отчуждения Антон мог лишь тихо радоваться восстановлению дома тишины и спокойствия. Даже в круговерти повседневных забот он все ещё помнил о выплеснутой на него по непонятной причине порции злобы. Теперь, после повторного появления в его жизни Виты, Антон странным образом вдруг как бы увидел себя и свою жену со стороны. Он внезапно осознал, что особой теплоты в его отношениях с Лидой никогда и не было. Да, она несомненно была женщиной неглупой и очень эффектной внешне. С ней было приятно появиться в обществе. Но в гости они теперь ходили довольно редко, да и друзья навещали их тоже лишь по праздникам. И в этом сокращении общения с близкими ему людьми Антон винил Лиду. В своем большинстве его друзья ей были неинтересны, и супруга не скрывала своего нежелания общаться с ними. Да и в отношениях с мужем Лида с каждым годам становилась все более сухой. Андрей знал — она могла быть страстной любовницей, но в последнее месяцы жена стала, как ему казалось, избегать близости с ним. Да и вообще, как ему теперь было ясно, их взгляды на очень многие вещи разительно не совпадали. Так что помимо дочери, «штампика» в паспорте, да совместно нажитого хозяйства их скорее всего мало уже что и объединяло. К тому же ещё эти её приступы «вселенской скорби» и неизменно сопровождавшее их желание поболезненнее задеть супруга… Задумываясь о своих отношениях с Лидой, Антон приходил к убеждению, что причина происходящего в первую очередь кроется в изменении отношения к нему со стороны супруги.

Он понимал, что Лида устает на работе. Со своей стороны он, естественно, хотел бы, чтобы она сидела с ребенком дома. Но супруга отличалась немалым честолюбием и имела весьма высокий потолок претензий. Она мечтала о загородном доме с бассейном, о даче в престижном районе и о хорошем европейском автомобиле. Антону тоже хотелось бы иметь все это, но он отдавал себе отчет, что получить все это сразу не было никакой возможности. Конечно, кое-кто из их знакомых очень быстро заполучил все эти атрибуты благополучия. Но удалось им это ценой немалого риска. В результате некоторые из «везунчиков» уже покоились на кладбище, а другие — лишились всего и теперь «мотали срок»… Поэтому Антон с Игорем предпочитали не переходить рамок дозволенного. В результате Лида в интересах семейного бюджета сама пока что не торопилась оставлять свою хорошо оплачиваемую работу в банке. Таким образом, круг замыкался: желание иметь побольше усталость — взаимное недовольство. Другого объяснения вспышкам недоброжелательности со стороны жены Антон не видел.

Учитывая все это, теперь Антон был очень рад, что встретил Виту. Если бы не эта встреча, он в конце концов почти наверняка смирился бы с той тяжелой атмосферой, что стала все чаще ощущаться под крышей его дома. Он просто-напросто превратился бы в одного из тех многочисленных подкаблучников, которых в изобилии плодит Земля Русская. Но теперь, теперь ничего подобного он уже не допустит. Разводиться с Лидой он не станет. Нет. У них есть Ника, и девочка должна расти в полноценной семье. Но при всем при том он не собирался и заниматься самообманом. Следовало глядеть правде в глаза — семейная жизнь явно не складывалась. А коль так, то можно было подумать и о себе. Сознание же того, что в будущем он всегда сможет рассчитывать на тепло зеленых глаз Виты, это сознание теперь помогало ему спокойнее воспринимать выпады своей супруги, позволяло лучше контролировать ситуацию.

Во вторник они встретились с Витой в три тридцать. Он ждал её как обычно у аптеки. Девушка села в машину.

— Уфф! — шумно выдохнула она. — Я, кажется, не опоздала?

Вита была одета в яркое легкое платье, которое подчеркивало все прелести её фигуры, и обута в туфельки на невысоком каблуке.

— Ни на секунду, — заверил её Антон. — Ни на долю секунды.

— Ну и слава Богу. Терпеть не могу опаздывать… И куда мы теперь?

— Как насчет того, чтобы выбраться за город на свежий воздух?

— Это куда же? — несколько насторожилась девушка.

— Я знаю один великолепный ресторанчик, где отлично кормят, и где в это время очень мало народа. К тому же там всегда довольно тихо. Только ненавязчиво звучит хорошая музыка. Ну так как, поехали?

— Поехали, — кивнула девушка. — Вези меня в свой затерянный мир. Я хотела сказать — в свой загородный рай.

С дорогой им везло. Они ни разу не попали в пробки и довольно быстро добрались до того ресторана, что имел в виду Антон. Антона Стахова тут знали. Знали и очень уважали. Это своеобразное уважение в первую очередь объяснялось его дружбой с Филимоновым — то бишь с Мишкой Левым. Тот обеспечивал ресторану «крышу», а потому его друзья «по умолчанию» должны были обслуживаться тут по высшему разряду.

Услужливый метрдотель проводил вновь прибывших гостей в укромный закуток, отгороженный от остального зала увитой искусственной зеленью решетчатой деревянной перегородкой. Учтиво склонив голову, он отошел, ожидая, когда гости ознакомятся с меню и сделают заказ.

Друзей Левого здесь не заставляли ждать. Их заказы выполнялись в минимальные сроки при максимально доступном здешним поварам качестве. Поэтому в освещенном приглушенным светом кабинете довольно быстро появились все затребованные особой парой яства.

— За тебя! — налив Вите шампанского, поднял свой заполненный минералкой бокал Андрей, — И за то, чтобы иногда мы имели с тобой возможность побыть вдвоем.

— За нас! — чокнулась с ним Вита.

Они выпили.

— А здесь действительно мило, — оценила интерьер девушка. — И готовят прилично.

— По-моему, тут готовят просто замечательно, — уточнил Антон. — Причем из гарантированно качественных продуктов.

— Наверное, тут все очень дорого? — полуутвердительно спросила Вита.

— Да нет. Для нас здесь делается исключение. Цены вполне приемлемы.

— Для нас — это для кого?

— Для тебя и для меня.

— Чем же это мы заслужили к себе особое отношение? — девушка оглянулась по сторонам, как бы ожидая ответа от деревянных стен и стеблей искусственной зелени.

— Тем, что почтили сие заведение своим присутствием.

— А если серьезно?

— Оно принадлежит одному знакомому, — вновь наливая девушке шампанского, ответил Антон.

— В таком случае, визиты друзей ему наверное обходятся в копеечку…

— Он умеет ценить дружбу, — улыбнулся молодой человек. — К тому же в наше время настоящих друзей не так-то много. — Он помолчал, лаская взглядом свою спутницу. — Не обижайся, но где-то я благодарен тем паршивцам, что тогда весной отобрали у тебя сумочку. Если бы не они, мы бы с тобой неизвестно когда и встретились бы.

— Может быть, ты ещё предложишь мне выпить за их здоровье? прищурилась Вита. — Признаюсь, у меня до сих пор по спине пробегает дрожь, когда я вспоминаю их забавы…

— А ты забудь. Забудь как о кошмарном сне.

— Я и забыла. Это ты сейчас напомнил мне о них.

— Ты права, — кивнул Антон. — Извини. Давай вспоминать только хорошее.

— Я ничего не хочу вспоминать, — покачала головой девушка. — Я хочу потанцевать. Просто танцевать.

Антон поглядел в сторону зала — большая часть столиков пустовала. Через отгораживающую их от основного помещения деревянную решетку у входа в зал можно было видеть метрдотеля в компании с высоким официантом. Явно скучая, они коротали время за неспешной беседой.

— Отлично, — согласился молодой человек, — Тогда позвольте, сударыня, пригласить вас на следующий танец. — Охотно позволяю, — слегка склонила голову Вита.

Уже звучал старый блюз «Don't cry, baby».[3] Они встали из-за столика, вышли в зал и, тесно прижавшись друг к другу, стали медленно танцевать.

Явно подражавший Джимми Рашингу хриплый голос пел:

«Come on, sweetheart, let's start over again», — повторила девушка последнюю фразу.

— А ты бы вполне могла петь вместе с ним дуэтом, — заметил Антон. — На пару у вас получается совсем неплохо… Кстати, как это переводится?

— Что? Ты имеешь в виду окончание?

— Угу.

— Что-то вроде «Нельзя два раза войти в одну речку,» — слукавила Вита. — А что? — Врешь ведь, Витка. Все-то ты врешь. — Ты не согласен с моим переводом?

— Нет. Мне кажется, певец призывает начать все заново.

— Начать что?

— Не знаю, — целуя девушку в шею, признался молодой человек. Наверное, он хотел бы возобновить их прежние отношения. — И Антон вновь поцеловал её под ухо.

Вита слегка поежилась.

— Щекотно… Насколько я понимаю, желания певца созвучны твоим желаниям? — слегка отстранившись, девушка заглянула ему в глаза.

— Ты правильно все понимаешь.

— Ты… Ты знаешь, кто ты?

— Догадываюсь… — негромко вздохнув, признался Антон.

— Молчи! — потребовала Вита. — Только ради Бога молчи! — Она вновь приникла к нему, и они ещё некоторое время молча переминались в танце на небольшой площадке между столиков.