"Юность в яловых сапогах" - читать интересную книгу автора (василий коледин)

- Подежурим, товарищ полковник.
- Думали, что отмазались от лабораторной?
- Никак нет, - улыбается Тупик, - Чуев назначил в наряд.
- А вы говорили ему, что у вас лабораторная завтра?
- Говорили…
- Да?! Хм…Ладно, не печальтесь, - он еще шире растянул свой и без того большой рот в улыбке. – Займемся с вами ею ночью.
Полковник оставил нас в замешательстве, а сам пошел дальше выслушивать рапорта «наряженных» курсантов батальона.
Вся процедура закончилась через десять минут. Дежурный с помощником отошли от нас на то место, где обычно на разводах стоит комбат и полковник зычно скомандовал:
- Наряд, напра-во! К месту службы шаго-оммарш! Барабанщик! Бей что там надо!
Хилые и совсем замерзшие бойцы срочной службы ударили в свои музыкальные инструменты, а мы полу-строевым шагом направились мимо своего на сутки непосредственного начальства с плаца в казарму.

* * *

Глухая, тихая и опять морозная ночь. В коридоре зябко и неуютно, потому что из двери дует холодный ветерок. Дверь в казарму плотно не закрывается и хоть наша рота располагается на втором этаже, тем не менее, зима сюда захаживает свободно. Сколько мы не пытались ликвидировать щели, у нас ничего не получилось. На тумбочке стоять совсем холодно, да и смысла в три часа ночи торчать, как дурак на пьедестале почета, нет. Все равно никто не придет. Командование роты давно спит по своим домам в своих кроватях, со своими женами, а дежурный по училищу спит в своей коморке на КПП. Его в это время заменяет помощник. Оставить пост он не может, так как оголит важный участок военной части. Согласно Уставу всем дежурным разрешается отдыхать ночью четыре часа, с часу ночи до пяти утра. Это самое безопасное время в наряде. Дневальному дежурящему в это время можно делать все, что угодно. Вероятность того, что кто-то придет проверять службу невероятно мала.
Я прохожу в «ленинскую комнату» и удобно устраиваюсь на сдвинутых стульях. Под голову кладу шапку и достаю из полупустой мягкой пачки «опала» немного помятую и уже изрядно высыпанную сигарету. Мне ни в коем случае нельзя уснуть. Если я усну, то могу проспать все, что только может случиться. Во-первых, я должен в пять утра разбудить дежурного по роте, он, как и дежурный по училищу, спит с часу до пяти. Во-вторых, хоть вероятность проверки и мала, но исключать ее все-таки не следует. Наш комбат любит изредка припереться в училище ночью и полазить по спящим казармам. И если он застанет дневального спящим, считай отгреб тот проблем на месяц вперед. То, что я накурю в «святом месте» меня нисколько не волнует. Так делают почти все дневальные. За ночь запах выветривается или смешивается с тяжелым запахом казармы, и утром никто из командования этого уже не замечает. Курить в туалете ночью, это сверхтрусость, да и хоть изредка хочется сделать процесс табакокурения комфортным.
Я лежу на импровизированном довольно жестком ложе, затягиваюсь и выпускаю в потолок табачный дым тонкой струйкой. Я думаю о девушке, с которой недавно познакомился на дискотеке, устроенной нашей ротой в училище и стараюсь не уснуть. Мне немного холодно, но укрываться шинелью я не рискую все по той же причине – могу сдаться и уснуть.
Тупик ушел в наш кубрик и дремлет там сидя у окна. Мы договорились дремать по очереди. Третий дневальный, вытащивший счастливый жребий спать в это время спит в своей кровати.
Девушку зовут Лера, Валерия. Она очень стройная, невысокого роста, легка в общении и каждым свои движением заставляет меня сгорать от возбуждения. Она курит, но это меня в ней не отталкивает, поскольку среди нас бытует мнение, что курящая женщина легко доступна. А мне в общем она пока только физически нравится. Она первая подошла ко мне. Я стоял возле аппаратуры, поскольку принимал живое участие в организации этого мероприятия.
- Хорошая у вас музыка! – прокричала она мне в ухо. Музыка и вправду была суперсовременной. Все что только начинало крутиться на магнитофонах, - все у нас было. Модерн токинг, Блю системс, Бэд блю бойз, Михаэль Бедфорд, Си-си Кэтч, Рихера со своей «баба золотая» и много, много другого.
- Да, старались… - сказал я громко, наклонившись к ее уху и почувствовав запах духов «тет-а-тет».
- У связистов дискотеки скучные! – таким немного обидным для других образом отозвалась она лестно о нашей дискотеке.
Но мы и так все гордились нашим мероприятием и без ее похвалы. Народу было уйма! Причем как мне казалось курсантов раза в два меньше, чем пришедших девушек. Чего у нас только не было! Посреди фойе учебного корпуса крутился огромный зеркальный шар, разбрасывая тонкие лучики во все стороны, отражающиеся от направленного на него диапроектора. Этот шар всю неделю клеил Федя в свободное от учебы время. Сколько на него ушло зеркал я даже боюсь сказать. Если кто-то из нас видел в туалете учебного корпуса, в столовой, в пустующей казарме, зеркало, оно вскоре исчезало, а у Феди появлялся материал для создания шара. Но пиком нашего оформления, бесспорно стал светофор. Красный, желтый и зеленый фонари загорались в такт музыки и размещались над всем залом. Все удивлялись откуда у нас такие фонари и в шутку спрашивали: не светофор ли? А светофор-то и был настоящим. За два назначенного дня дискотеки этот аппарат был спилен с перекрестка в двух кварталах от училища. Инициативная группа товарищей вычислила самый глухой ночной перекресток и выдвинулась к месту изъятия будущей аппаратуры глубокой ночью, когда весь город сладко спал, оставив расположение казармы роты и вооружившись только ножовкой по металлу и холщовым мешком. Через час они вернулись, аккуратно переправив бывший дорожный регулятор через высокий забор, через который они уходили на задание. В каптерке его разобрали на три части и из них наши умельцы соорудили прекрасную светомузыку. Утром пропажа обнаружилась, но милиция так и не нашла похитителей, поскольку даже не догадывалась о мотивах преступления. Об этом случае писали в местной прессе. Автор заметки задавался вопросом, кому понадобилось спиливать светофор на тихом спящем перекрестке. Милиция не исключала ни одной версии, но не догадывалась о настоящей.
- Пойдем потанцуем, - пригласила меня Лера, не дождавшись этого поступка от меня.
Прижавшись ко мне всем своим восхитительным телом, она повела меня в центр фойе. В какой-то момент я почувствовал, что от нее пахнет спиртным, ни какие духи не смогли отбить не очень легкий запах алкоголя. Так вот почему она была столь раскрепощенной, развязанной даже, поэтому она танцевала неуверенно и опиралась на меня, прижимаясь. А я первоначально сделал неверные выводы. В первом же танце она стала меня целовать. Я не ожидал такого напора и отвечал ей смущенно и редко. После первого медленного танца был второй и третий. Только потом заиграли ритмичные композиции и нам пришлось рассоединиться. Но она продолжала меня провоцировать, прижимаясь ко мне даже в энергичных танцах. Потом она исчезла, бросив мне сквозь музыку и толпу:
- Я пойду покурю!
- Я буду возле аппаратуры! – прокричал я ей вслед, стараясь перекричать гром дискотеки, но сразу засомневался, услышала ли она или нет. Лера практически мгновенно растворилась в толпе танцующих.
До конца мероприятия я больше девушку не встречал. Как я ни искал ее в толпе радующихся жизни гостей дискотеки, отчего-то она мне не встречалась. Разуверившись в положительных перспективах своего поиска, я вышел на ступеньки здания покурить. Там уже стояла толпа из десятка курсантов и столько же курильщиц. Встав в сторонке, я закурил и печально посмотрел на живущей своей жизнью город. Снега еще не было и стояла ранняя, но довольно теплая зима. Деревья еще не все сбросили свой наряд и даже в темноте можно было различить их яркую красочную одежду. По улице пробегали редкие автомобили, водители и пассажиры которых торопились домой к своим телевизорам. Скоро и мы пойдем строем домой спать, - подумал я.
- Ты куда исчез? – услышал я сзади женский голос. Обернувшись, я увидел Леру. Она стояла, качаясь из стороны в сторону, причем закономерности в ее колебательных движениях не наблюдалось. На ее лице играла довольно глупая улыбка. Она была в сильном опьянении.
- Я никуда, не исчезал. Я ждал тебя у аппаратуры…
- Я там…ббыла, - икнула Лера, - и не нннашла тебя! Где ты бббыл?
- Да я смотрю ты нарезалась! – сказал я, не находя доводов для ответа пьяной женщине.
- А ты… вот… стоишь… куришь… - будто не слыша меня продолжала икать девушка. Она вытащила из сумочки пачку сигарет и, достав одну, вставила ее в рот. – Угостите даму спичкой, товарищ будущий офицер!
Я поднес к ее лицу зажигалку, и она прикурила от вспыхнувшего огонька.
- Мне пора! – сказала она, выдувая облако дыма. – Мама ждет.
- Мы еще увидимся? – спросил я.
- А ты хочешь? – она серьезно посмотрела мне в глаза.
- Хочу…
- Ладно, - девушка вытащила из сумочки блокнотик и ручку. Потом поискала глазами на что бы ей упереться, но ничего подходящего не нашла. Тогда она тяжело вздохнула и, положив блокнотик на сумочку, постаралась что-то нацарапать на листочке. Вырвав белый клочок бумаги, Лера протянула его мне. – Вот телефон и адрес. Звони, заходи.
Я взял протянутый листок и, аккуратно сложив его, положил в карман кителя.
- Позвоню. Может в следующее воскресенье…
- Звони! Чао! Я пошла! – она притянула меня к себе и чмокнула в щеку мокрыми губами.
- Пока! – кинул я и стал смотреть, как девушка, болтаясь на ходу, направилась к стоявшему неподалеку такси. Она открыла дверцу со стороны противоположной от водителя и о чем-то стала с ним беседовать, потом, видимо, получив добро, она рухнула в салон и захлопнула за собой дверцу «волги».
Машина завелась и плавно отъехала от обочины. Через несколько секунд такси скрылось за поворотом. Я еще постоял немного и докурив сигарету, вернулся в фойе. Народ стал рассасываться. Девушки повалили к гардеробу, а на ступеньках стала расти толпа прощающихся. Музыка еще играла и еще не все разошлись, а Чуев уже подошел к аппаратуре и что-то говорил Бобру. Тот согласно кивал головой.
- Карелин! – повернулся в мою сторону командир роты, заметив мое приближение. – Заканчивайте, убирайте и на вечернюю поверку! Понятно?
- Понятно, - кивнул и я головой, как до меня кивал Бобер.
Вот эту дискотеку я и вспоминал, лежа на неудобных стульях и ежась от холода зимней ночи. В нашей размеренной, заранее организованной и довольно скучной курсантской жизни такие события иногда взрывали мозг совей новизной, необычностью и каким-то совсем гражданским духом. Порой воспоминания о произошедшем, обдумывание, анализ, обсасывание малейших подробностей было способом расслабиться, отвлечься от сурового быта чисто мужского коллектива.
Ночь медленно кончалась. Через полчаса я должен будить дежурного, а там еще через полчаса в роту придет ответственный офицер присутствовать на подъеме и самое тяжелое время наряда минует. Я встаю и иду в кубрик будить Тупика. Он сидит на табурете и, положив голову на подоконник, подложив под нее шапку, крепко спит.
- Олег, - шепотом бужу я его. Он поднимает голову и смотрит на меня не понимающим взглядом. – вставай, уже половина пятого.
- А… сейчас… - мой сонный друг трясет головой и тяжело поднимается с нагретого места.
Мы вместе выходим в коридор где находится дневальная тумбочка. Здесь сразу же ощущается разница температур. Все-таки в кубрике намного теплее.