"Но я люблю сейчас, а в прошлом - не хочу, а в будущем не знаю..." - читать интересную книгу автора (Василий Коледин)

- Хочешь вина? – его голос был усталый и сонный.
- Не знаю. Наверное,… да, немного, - прошептала я. Виктор встал и подошел к маленькому круглому столику, на котором с вечера стояла початая бутылка и бокалы. Он налил вина в мой бокал и поставил бутылку обратно. В свой бокал он ничего не налил. Потом он посмотрел на меня и улыбнулся.
- А ты все-таки очень красивая.
- Правда? – мне были приятны эти простые слова. – Мне об этом редко говорили.
- Почему?! – удивился Корецки.
- Ну, во-первых, потому что у меня мало было мужчин. Во-вторых, я не хотела это слышать, и они молчали.
- Ерунда какая-то! Если ты общаешься с красивой женщиной, то почему ты не говоришь ей об этом?!
- Они боялись меня. Я же всегда считалась гордой и неприступной, - мне захотелось потянуться, и я потянулась, при этом тонкое одеяло стянулось и Виктору представилось мое тело. Оно не имело лишнего веса, и было спортивно упругим. Я не стеснялась того, как выгляжу. Где-то в душе я даже понимала, что потягиваюсь специально для того, чтобы он мог лучше рассмотреть меня.
Он вернулся ко мне и протянул бокал с вином. Я отпила глоток и поставила его на прикроватную тумбочку. Потом притянула к себе сидящего рядом мужчину и поцеловала его в губы.
- Твои губы имеют вкус запретной любви, они сводят меня с ума, - он поддался моим ласкам, положив голову мне на колени.
Я стала гладить его волосы, иногда целовать в лоб и шею. Он от наслаждения закрыл глаза и расслабился. Вот в такие моменты мужчины и становятся слабыми и уязвимыми. И если бы я хотела с ним расправиться, то лучшего момента и не придумаешь. Но я не хотела ему ничего плохого. Я просто испытывала к нему очень нежные чувства. Постепенно он становился близким мне человеком. Странно, но прошло всего несколько дней, а он уже был «моим». Моим… моим ли? И что значит моим? Разве человек может быть чьим-то? А вещь, она может быть чьей-то? Ну, вот, к примеру, туфли, те, что стоят возле кресла, они чьи? Мои? Да. Я их ношу. Я их покупала. Да, они мои. А человек? Он же не вещь, его не покупают! Э, нет! Его тоже иногда покупают! Пусть не всегда за деньги. Иногда за должность, иногда за перспективу безбедной жизни. А впрочем, в конечном итоге все равно за деньги! Пусть не наличными, но за деньги. В таком случае человек может быть чьим-то?! Когда его покупают, то он продается! И делает он это сознательно! Тогда он становится вещью и может быть чьим-то! Хм… Какие рассуждения и в какой момент! Но вот Виктор, он мне не продавался, я его не покупала. Но почему он может быть моим? Только по любви человек, не купленный становится чьим-то. Наверное. А если любовь проходит, то он освобождается от бремени собственности? Да. И он уходит. Оставляет ту, что его еще любит и уходит. Но теперь она становиться, а вернее остается его собственностью. И она призывает его не бросать свои вещи. Фу ты черт! Куда меня понесло…
- Ты о чем задумалась? – Виктор посмотрел на меня вниательно.
- Да, так. В общем, не о чем…
- И все-таки ты о чем-то задумалась. У тебя отрешенный взгляд.
- Думаю о наших отношениях. Мы совсем не знаем друг друга, но уже оказались в одной кровати.
- Если ты о скоротечности, то я с тобой согласен. Со мной такое впервые. Я очень долго схожусь с людьми. А с тобой это произошло молниеносно. Как только я увидел тебя тогда, в первый раз, мне сразу же очень захотелось быть ближе к тебе. И поверь дело не только в твоей красоте. В тебе есть еще и внутренняя красота! Она притягивает меня. Знаешь, всякие экстрасенсы, маги и тому подобные субъекты сказали бы, что ты светлый человек. У тебя аура светлая и добрая. Это как белая и черная магия. Одна добрая и поэтому белая, а другая злая – черная. А ты белая и светлая! И это так! Ты излучаешь чистоту и любовь. С тобой хочется быть рядом, потому что перестаешь бороться с миром. Расслабляешься и умиротворяешься. Ты как ангел-хранитель!
- Хм… Спасибо. Но не знаю можно ли считать твои слова комплиментом. Хотела ли я быть такой, как ты меня видишь? Пока не знаю. Скорее я просто не такая. Я обычная!
- Обычная!? О, нет, только не обычная! – он приподнял голову и его глаза сверкнули. Потом, вернувшись в прежнее положение, после минутного молчания сказал. - У тебя много было поклонников?
- Увы, нет. Наверное, меня всегда считали гордячкой и поэтому не хотели связываться.
- Дураки!
- Наверное… Но я не жалею об этом. Физической близости мне было достаточно. Вернее, обычного секса. Физическая близость – это что-то из области любви. А любви у меня, увы, не случалось.
- Неужели не было счастливчика?!
- Нет.
- О!
- Ну, а у тебя как обстоят дела? Сколько было покорено женщин тобой?
Он поднялся с моих коленей и сел возле меня, подложив под спину пару подушек.
- Ты будешь еще вино? – спросил Виктор.
- Нет.
- Тогда дай свой бокал, - я протянула руку, взяла вино и передала его Виктору.
- Я тоже не могу похвастаться большим количеством влюбленных в меня, - разделяя каждое слово в предложении, медленно и задумчиво сказал он, сделав до этого большой глоток вина. – Хотя надо признаться, что сейчас я жалею об этом. Лет двадцать назад казалось, что все еще впереди, вся жизнь впереди. И не надо размениваться на пустяки. Обычные заблуждения молодости! Кажется, что времени много и в жизни ты все успеешь. Но вот пролетели годы, и как стремительно пролетели, а «крупного», чего-то стоящего так и не увидел. Я иногда задумываюсь о прошлом и настоящем. Видимо годы берут свое. И сегодня я уже понимаю, что впереди будет уже не так много, а вот позади остались большая часть и все самое хорошее! Думаешь, кусаешь локти. Иногда у меня возникает такое сравнение. Моя жизнь похожа на труд садовода, который выращивает, скажем, клубнику. Весной он ее пропалывает, поливает, накрывает от холода, заморозков. Но вот появляются первые плоды. Ягодки небольшие и еще не совсем зрелые. Он думает, что надо подождать. Пусть дозреют эти и появятся новые. Более крупные и сладкие. Ждет день, другой. За это время вырастают новые и крупнее первых и красивее, а он все ждет и надеется на что-то намного грандиознее, чем видит. Наконец он примечает три ягодки, которые готов съесть, но решает прийти за ними на следующий день. И вот как-то утром он приходит на грядку и видит, что клубники той, что он ждал, и нет! Одну надкусали птицы, другая перезрела и загнила, третья вообще куда-то исчезла! А потом и вовсе случилась какая-то напасть и вся клубника погибла. Стоит он перед своей грядкой и думает. Дурак, я дурак! Зачем ждал, почему не сорвал эти ягодки сразу?! И остается ему только вспоминать, какие они все-таки были красивыми, да гадать какими бы они были сладкими.
- То есть ты жалеешь, что в молодости не воспользовался всеми предоставленными тебе шансами?
Он опять не сразу ответил на мой вопрос. Сначала выпил все вино, что оставалось в бокале. Потом поставил стеклянный сосуд на свою тумбочку. Все это он делал молча. Он думал и пытался ответить, прежде всего, самому себе. Наконец он произнес:
- Не знаю…Наверное о чем-то жалею. Но вот встретил тебя и уже начинаю думать, что ягодка самая вкусная и красивая спряталась во время ненастья под листочком и я спустя некоторое время все-таки ее нашел.
Я прижалась к его груди, потом подняла голову и поцеловала в губы. Он в ответ крепко обнял меня. Его глаза были закрыты, и я не смогла ничего в них прочесть.
- Но ведь ты сейчас можешь позволить себе любую «ягодку»! – прошептала я.
- За деньги?
- Ну, не совсем напрямую…
- Это не то.
- Я не про проституток. Любая женщина может пойти за тобой. Ты красив и телом, и душой. Ты несказанно богат…
- Я не хочу продажного счастья. Поверь, деньги не приносят счастья. С ними только обман и иллюзия. Богатство, деньги – точно не от Бога! Они лишь средство к осуществлению низменных чувств. Настоящая любовь не зависит от количества драгоценного металла. Я ведь всю жизнь был не богатым человеком. И только последние годы я стал по версии окружающих таковым. Но я не стал от этого счастливым. Да, я могу позволить себе все, что захочу. Но теперь я утерял способность радоваться жизни. Все, что я захочу, у меня появляется! Но теперь я перестал чего-то хотеть! По-моему у Авиценны есть такое философское измышление о том, что мечты о чем-то намного приятнее, чем сбывшееся обладание им. Иначе говоря, когда ты получаешь желанную вещь, она перестает быть желанной.
- Расскажешь мне, как ты стал таким богатым? Пусть не сейчас, потом когда-нибудь?
- Конечно, расскажу...
- Мне все интересно! Все, что касается тебя.
- Поверь, не все в моей жизни было интересно. Ради того, чтобы сейчас лежать рядом с тобой, мне пришлось пройти через огонь, воду и медные трубы. Мой друг при этом погиб. Он отдал свою жизнь ради меня. Я живу только благодаря его смерти! Уверяю тебя, это невыносимая мука осознавать такое!
Он был искренен. Я чувствовала это каждой клеточкой своего тела. Его рука, лежащая на моей ноге, немного дрожала. Он испытывал прилив адреналина. Видимо, воспоминания о прошлом были очень сильны.
- Давай спать, - предложила я.
- Давай, - согласился Виктор.
Мы легли, удобно устроившись. Моя голова легла на его грудь. Вскоре он задышал глубоко и ровно. Я поняла, что он уснул, и убрала голову на подушку, чтобы не мешать, ему спать. А ко мне сон не приходил долго. С закрытыми глазами я лежала и ждала, когда усталость возьмет вверх надо мной. Но я побеждала в этой схватке. Перед глазами проносились картины дня. А день, надо сказать, был насыщенным. Днем я приехала к Виктору, и мы провели время в саду за разговорами о Херее. Вечером я не поехала домой. Виктор уговорил меня остаться. Утром мы договорились отправиться в Остию. Чтоб не терять время, как он сказал. Мой новый патрон предложил мне отдельную комнату в своем особняке. Благо их было достаточно. Мы поужинали, заказав еду из ресторана. Ужин был чудесный. Изысканные антипасти. Вкуснейшая рыба. Фрукты. Ну, и конечно вино. Правда, вино было не из ресторана. У Корецки оказалась огромная коллекция красных вин, которые хранились в подвале особняка по всем правилам виноделия. Я спустилась за ним в его домашнюю винарню, и увидела там несколько стеллажей, на которых пылились бутылки с благородным напитком. Там, при тусклом свете одинокой, совсем не энергосберегающей электрической лампочки он поцеловал меня. Все произошло внезапно и неожиданно. Взяв со стеллажа бутылку вина, он обернулся. Мы оказались напротив друг друга, я слишком близко подошла к нему, чтобы лучше разглядеть его запасы. В полутьме его глаза сверкнули на меня. Правая рука обняла мои плечи и притянула к себе. Наши губы слились в поцелуе. Я не сопротивлялась, не отстранилась и ответила ему.
- Извини, Роберта, - тихо прошептал он, когда все закончилось. – Я не должен был…
- Нет. Мне было приятно, - проронила я.