"Но я люблю сейчас, а в прошлом - не хочу, а в будущем не знаю..." - читать интересную книгу автора (Василий Коледин)

Я не знаю, что чувствовал в тот момент Виктор. Ощутил ли он тоже, что и я. Или он в тот момент думал совершенно о другом? А ведь было о чем думать. Мы находились в тяжелом положении заблудившихся в лабиринте людей. Но на минуту мне показалось, что поскольку мы одно целое, то и чувствуем одинаково. Мне хотелось верить, что в те минуты мы настроились на одну и ту же волну. Хотя потом я вспомнила, что мужчины чувствуют все по-другому. У них толстая кожа и стальные нервы. И вряд ли Виктор смог бы меня понять. Он сидел, молчал и прижимал меня к себе. Что творилось у него внутри, в его голове, я знать не могла.
Я взглянула на часы в телефоне. Прошло пять часов. Пять долгих часов заточения, пять часов страха и надежды на желаемое избавление. Мне хотелось пить, есть и ужасно хотелось в туалет.
- Сколько мы здесь? – спросил мой родной человек, мой любимый мужчина.
- Почти пять часов… я хочу пи-пи… - мне было неловко ему об этом говорить, но терпеть я больше не могла.
- Я тоже хочу. Давай разойдемся в разные стороны и включим фонари. Так мы не потеряем друг друга. Встречаемся здесь после..., ну ты понимаешь, после чего. Договорились?
- Договорились!
Я встала, и он последовал моему примеру. Отряхнувшись от пыли, мы включили фонари и разошлись в разные стороны, но недалеко друг от друга, метров на двадцать. Присев на корточки, я положила включенный фонарь возле себя, направив луч в противоположную стену, так чтобы не освещать себя за столь пикантным занятием. Я видела, что Виктор, справляя нужду стоя, направил луч своего фонаря в потолок. Прям, как джедай со своим мечом – подумала я. Странно, но на моих губах заиграла незаметная в темноте улыбка. Мне показались наши действия довольно комичными. Да и вся ситуация с отправлением естественной нужды смешной. Хотя, что тут было смешным? Ведь нужда то естественная!
- Все нормально? – спросил он меня, когда мы вновь встретились на прежнем месте.
- Очень хорошо все! – с облегчением ответила я.
Мы опять уселись на пол, который, конечно уже остыл и обдал нас холодком каменных плит. У меня вдруг возникло такое ощущение, что Виктор чего-то ждет. Не могу объяснить почему, но я была в этом уверена.
- Который час уже? – вновь спросил меня Корецки через несколько минут.
- Прошло десять минут после предыдущего вопроса.
- То есть еще не прошло шести часов, как мы спустились в подвал?
- Нет. Но осталось минут двадцать пять. Точно сказать не могу, так как не засекала.
- Я понял. Скажи мне, пожалуйста, когда пройдут эти двадцать пять минут.
- Ладно. Буду следить, - пообещала я. – А зачем?
- Потерпи, попозже скажу!
Эти двадцать с небольшим минут отчего-то тянулись дольше, чем до них целых пять часов. Я периодически доставала из кармана мобильник и смотрела на часы, но время упорно никуда не спешило. После третьего раза я не стала его убирать, а оставила в руках. После каждого своего просмотра я докладывала Виктору, сколько осталось времени.
- Все! По моим подсчетам прошло шесть часов! – наконец заявила я.
- Отлично, - прошептал Корецки, поднимаясь с пола. – Вставай! Пойдем!
- Куда?! – не поняла я.
- Попытаемся найти обратный путь.
- Но мы уже пробовали! И ты тогда сказал, что больше рисковать нельзя! А что сейчас изменилось?
- Многое! – он включил фонарь и, взяв меня за руку, двинулся в темноту, освещенную его лучом.
Виктор шел, широко шагая, очень уверенно, будто знал, куда он идет. Я почти бежала за ним. Прошлые наши попытки найти выход были очень осторожными, теперь же мы словно бежали стометровку на время.
- Виктор, почему мы так бежим?! Куда ты торопишься?! – причитала я, еле поспевая за ним.
- Нам нужно спешить, а то опять застрянем здесь на шесть часов!
Я обратила внимание, что он опять выбирает правые коридоры и считает их количество. Сколько раз мы свернули направо, я не знаю, потому что поздно заметила его тактику. Но вдруг мы оказались в комнате «задверья», в той, из которой пошли по коридорам лабиринта.
- Как! Как мы здесь оказались?! – вырвалось у меня.
- Прошлый раз мы немного ошиблись, - спокойно ответил Корецки.
- И мы сидели битых шесть часов вместо того, чтобы исправить ошибку?!
- Увы, да.
- Но почему ты сразу не пошел нужным коридором, если знал верный путь?!
- Мы все равно бы не попали сюда.
- Виктор! Виктор! Я ничего не понимаю! Но, мне кажется, начинаю догадываться, что это как-то связано с шестью часами? Причем здесь время?!
- Давай я все тебе объясню позже! Ты права в своих догадках, но нам нужно торопиться! – он подбежал к двери, направив луч фонаря на то место, где должны была находиться кнопка открывания. Найдя ее, Корецки нажал на нее и толкнул дверь. Та нехотя заскрипев, стала открываться. – Слава Богу! Успели!
Я, зараженная его поспешностью, бросилась к нему. Виктор пропустил меня первой и вышел за мной. Мы оказались все в той же комнате «преддверья», но теперь она уже показалась мне родной и безопасной. Здесь мы выдохнули с облегчением. Потом, не отдышавшись и не отдохнув после спринтерской дистанции, мы стали подниматься наверх. Пятнадцать метров дались мне довольно легко. Виктор шел сзади и легонько подталкивал меня. Я шла и освещала ступени, в то время как другой фонарь перестал подавать признаки жизни уже в «задверье».
Запыхавшиеся, усталые, грязные и голодные мы выбрались из подвала. В доме стояли сумерки. Хотя по моим подсчетам еще должно было светить солнце. Полиэтиленовый занавес опустился за Виктором так, словно окончился первый акт какой-то странной, необычной пьесы.
В доме ничего не изменилось. Все также стояли ящики с аппаратурой и инструментами, тянулись электрические кабеля вверх на второй этаж. Неподалеку в углу стояла коробка с банками, на которых виднелись следы от красок. Корецки взял меня крепко под руку и вывел из дома на свежий воздух.
Солнце уже скрылось за горизонтом, и вечерние сумерки быстро превращались в ночную тьму. Воздух был теплым и сухим. Я на минутку остановилась и вдохнула его полной грудью. Подумать только! Как мы привыкаем к хорошему и не обращаем в обыденной жизни на него никакого внимания. Но стоит только лишить нас чего-то, даже на короткое время, как мы начинаем ценить все, воздух, воду, солнце! Все, что бывает у нас всегда и постоянно.
Мы вышли к красному «феррари». Он одиноко стоял на площадке перед домом. Внезапно я почувствовала, что в моей правой руке зажат фонарь. Я забыла оставить его в доме и от радости случившегося освобождения продолжала держать в руке. Я включила его, свет выхватил из сумерек автомобиль и отчего-то очень ярко большой слой пыли на красной полировке.
- Тут, что, была пыльная буря? У тебя же машина была совсем чистой?! – удивилась я.
- Наверное, был сильный ветер, - пробурчал Виктор, усаживая меня в машину и закрывая за мной дверцу.
- А почему так темно? Нас не было всего шесть часов! Сейчас на часах пятнадцать минут шестого! Но темень, словно десять вечера! – удивлялась я.
- Твои часы, видимо отстают, - устало и даже нехотя опять буркнул Корецки. Потом он тяжело плюхнулся на водительское кресло. Хлопнула дверь, завелся двигатель, заиграла музыка какой-то FM-радиостанции. «Феррари» громко взревел, плавно развернулся на площадке и резко рванул в Рим.

ГЛАВА 14.
Ни дня без приключений.

Я не поехала к Корецки, хотя он мне и предлагал. Почему-то мне хотелось побыть одной, в одиночестве. После подвального приключения у меня еще подрагивали коленки, периодически пересыхало во рту, когда я нет-нет, а представляла, чем все могло бы закончиться. Закрывая глаза, я видела темноту подвала, и меня охватывал ужас смерти в подземелье, без пищи и воды, в полном забвении. Поэтому даже подумать о сексе с Виктором было нереально. Я просто не смогла бы в таком состоянии спать с мужчиной, пусть даже красивым и немного уже родным. Мы не приходились друг другу супругами, мы не стали еще близкими друзьями, поэтому я не имела права спать на его плече.