"Господин штабс-капитан" - читать интересную книгу автора (Василий Коледин)

У церкви никого кроме священника и какой-то женщины не было. Автомобиль остановился невдалеке и мы вышли. Священник в соответствующих случаю одеяниях пошел нам навстречу.
- Здравствуйте сын мой, - поздоровался он, сначала подавая руку подпоручику. Потом он приложил руку к губам девушки, которая с трудом стояла, опираясь на плечо своего жениха. - Здравствуйте Олеся.
Затем поп посмотрел на меня, ожидая, что и я припаду к его руке. Но, не дождавшись от меня требуемого православием поступка, он просто кивнул мне головой.
- Человек, как известно, предполагает, а Бог располагает, - сразу же начал священник свою проповедь. - Самые искренние намерения рассыпаются в прах, когда они не совпадают с намерениями Божиими. Или же когда даже очень хорошее, правильное, доброе делается без Божия благословения. Ваше желание создать семью и твердое намерение сохранить верность избраннику до конца дней еще не означают, что так и будет.
Как верно говорит, - подумал я. Он словно знал все причины, по которым должно было состояться это таинство.
- Вы уже обручены? – обратился поп к подпоручику.
- Да, батюшка.
- Хорошо. Проходите в храм сейчас начнем, - сказал он и ушел, оставив нас одних. Женщина в черном платке ушла вслед за ним.
Синицын крепко обхватил девушку за талию. Она с трудом держалась на ногах.
- Сможешь дойти? – очень нежно и с болью в голосе спросил он ее.
- Постараюсь… - сжав губы, видимо, превозмогая боль, прошептала Олеся.
Мы втроем вошли в храм. Они первыми, я немного позади, готовый в любую секунду броситься на помощь подпоручику. Внутри нас встретил полумрак, тусклый свет горящих свечей, запах ладана и священник, который повел жениха и невесту в центр храма. Здесь, перед аналоем, на котором лежали Евангелие и Святой Крест должно было произойти самое главное, ради чего мы все здесь оказались.
Ведя молодых в центр храма, священник стал петь: «Блажени вси боящиеся Господа…»
Возле аналоя процессия остановилась. Олеся, бледная как простыня, взволнованный молодой автомобилист и я, офицер русской армии, командир роты, совсем недавно вернувшийся с передовой, где убивал, убивал, убивал, и попавший сюда совсем неожиданно.
- Вы видите на аналое Крест и Евангелие, спросил всех присутствующих священник. - Евангелие символизирует присутствие здесь Христа. Иисус Христос пообещал Своим ученикам: «…Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них». «Двое или трое…». Пока вас еще двое. Будет и третий и четвертый и, может быть, гораздо больше. Только бы во имя Христово. Потому что никакое соединение не прочно, если не «Христос посреди нас». Мы молимся, чтобы венчающиеся стали свидетелями и участниками чуда, когда благодаря рождающемуся союзу в мир будут приходить новые люди. Рядом с Евангелием на аналое лежит Святой Крест. Крест — знак любви Христовой. «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих». Знамением такой любви к нам Христа является Крест. Любовь супругов — отражение, а точнее преломление Божественной любви. На самом деле далеко не все, что происходит между мужем и женой в браке - обязательно любовь. И само слово любовь далеко не всегда используется по назначению. Влечение друг к другу может быть страстью, питаемой эгоизмом и сластолюбием. Мы просим Божией помощи, чтобы отношения между супругами действительно были достойны называться этим самым прекрасным на свете словом — ЛЮБОВЬ. Ведь это не просто слово, это одно из имен Божиих. Именно такой любви, готовой положить душу свою за любимого, должны мы научиться в семье и научить своих детей.
Слушая проповедь, я крестился. Нет, я не вникал в смысл сказанного. Просто все крестились, и я вторил им. Потом, когда таинство должно было вот-вот свершиться, священник задал жениху и невесте самые последние вопросы:
- Имеешь ли, Иван, произволение благое и непринужденное, и крепкую мысль, взять себе в жену сию Олесю, ее же здесь пред тобою видишь?
- Да… довольно громко произнес жених.
- Имеешь ли, Олеся, произволение благое и непринужденное, и крепкую мысль, взять себе в мужья сия Ивана, его же здесь пред тобою видишь?
- Да… - прошептала невеста.
- Не обещался ли еси иной невесте?
- Нет.
- Не обещалась ли еси иному мужу?
- Нет…
- Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа ныне и присно и во веки веков! – возгласил священник.
Потом священник произнес какие-то три молитвы, в которых испрашивал для молодых всех возможных житейских и духовных благ. И затем двое мальчишек принесли венцы.
- Венчается раб Божий Иван рабе Божией Олеси во имя Отца и Сына и Святаго Духа, аминь. - Священник надел венец на голову жениха. Затем с этими же словами он повенчал голову невесты.
- Господи Боже наш, славою и честию венчай их, - произнес он трижды и трижды благословилт новоиспеченную супружескую чету.
Свершилось! Дело человеческое стало делом Божьим. Торжественность минуты была кратковременной. Тут силы невесты иссякли, ее ноги подкосились, и она потеряла сознание, упав в объятия мужа. Синицын подхватил безжизненное тело своей супруги и вынес вон из храма. Все последовали за ним. Женщина, шаркая растоптанными ботинками, переваливаясь, словно гусыня, шла и причитала что-то относительно слабости девичьего духа. А поп, видимо, знавший немного больше, посоветовал подпоручику сразу же пригласить доктора. Но поскольку в их селении такого нет, то надобно пригласить из соседнего, расположенного всего в нескольких верстах. Синицын поблагодарил священника, сунув ему в руку несколько синих бумажек.
Я открыл дверь автомобиля перед Синицыным, и он внес вовнутрь безжизненное тело Олеси.
- Мне помочь Вам? – спросил я его, видя, как он не может хорошо уложить сзади девушку. Ее голова постоянно падала со спинки кресла, а вслед за ней сползало и все тело.
- Если вам будет нетрудно, Станислав Максимович, сядьте сзади и придерживайте ее.
- Хорошо, - я сел рядом с девушкой, и ее тело оперлось на мое плечо, - а Вы садитесь за руль. Мы едем за доктором?
- Нет. Он не понадобится. Такое уже было, и доктор сказал, что в таком случае надо делать. Мы отвезем ее домой.
- Тогда трогайте! – сказал я, увидев, что машина завелась и подпоручик сел за руль.
Аккуратно Синицын тронулся с места и плавно повел автомобиль по ухабистой дороге. Чувствовалось, что он старается не растрясти девушку. Возле ее хаты он остановился. Я, поскольку сидел рядом с девушкой, и мне было удобнее ее вынести, взял ее на руки и вынес из салона автомобиля в открытую подпоручиком дверь. Она оказалось очень легкой, почти невесомой. Кожа да кости, сказала бы моя мама.
- Спасибо, - поблагодарил меня Синицын, - а теперь давайте я сам!
Он перехватил из моих рук Олесю и понес ее в дом. Я остался ждать его у машины. Прошло не меньше получаса, прежде чем Синицын вновь появился на пороге дома. Как-то устало он достал из портсигара папироску, чиркнул спичкой и закурил. Выпустив облако дыма вверх над собой, он спустился со ступенек и подошел ко мне.
- Пришла в сознание, все не плохо.
- Вы хотите остаться с ней? – спросил я, прикидывая в уме, как мне добраться назад.
- Нет. Не могу. Хочу, но не могу…
- Если Вы беспокоитесь обо мне, то не стоит. Я придумаю, как вернуться. А Вы оставайтесь с ней, - сказал я.
- Нет, дело не только в Вас. Вернее и в Вас тоже, я обещал вам вернуться, и я обязательно сдержу свое слово. Но, кроме того, мне завтра необходимо быть на службе. Нашей автомобильной роте поставлена боевая задача. И если меня не будет, то могут посчитать дезертиром.
- А как же Олеся?
- С ней осталась мать. Доктор обещался прийти завтра…
- Как часто Вы сюда приезжаете? – спросил я, сочувствуя его положению.
- Как бывает свободное время…Поедемте! Хочу вернуться засветло.
Подпоручик завел броневик, мы сели в салон и, выехав из села, помчались домой. Именно помчались. Синицын выжимал из автомобиля все, на что тот был готов. Мимо нас проносились те же поля и сады, но уже в обратном порядке. Подпоручик, видимо, очень спешил. Прыгая на кочках, проваливаясь в кобылины, мы летели домой. Первые несколько минут я молчал. Молчал и Синицын. Над нами нависла тягостная тишина. Наконец, Иван первым прервал наше молчание.
- Я обещал Вам все рассказать…
- Я не требую этого.