"За горным туманом" - читать интересную книгу автора (Монинг Карен Мэри)

Глава 15

«Король может и освободил тебя от его службы, но у меня и в мыслях не было освободить тебя от моей. Ты так хорошо ублажал меня в прошлом, что клянусь, я теперь совершенно избалованная». Оливия ещё больше изогнулась на низкой каменной скамейке во внутреннем дворике, прижав изгиб своего пышного бедра к мускулистому бедру Хоука.

Лидия вернулась одна в дом меньше, чем через четверть часа, после того, как они ушли с Эдриен, стрельнув самодовольной улыбкой в своего сына, когда он склонился над большим столом с этой проклятой Оливией. Забыв про кофе, Ястреб быстро повёл Оливию в сад, чтобы посмотреть, что там делает его жена. Когда его мать так на него смотрела, ясно, что у женщины было настроение, как у хорошо смазанной катапульты, а значит, убийственное в атаке.

Поэтому он потащил Оливию сквозь громадный сад таким быстрым шагом, что она запыхалась, ища глазами охранников, постоянно сопровождающих его жену. Ничего. Раз за разом снова его глаза тянуло к северу, к мерцающим языкам костра на опушке у рябин.

«Могу я надеяться, что мы развлечём друг друга этой ночью, как бывало, Хоук?» Тёплое дыхание Оливии обвевало его щеку.

Хоук неслышно вздохнул. «Оливия, я женатый мужчина, теперь».

Смех Оливии зазвенел чуть ярче, напоминая Хоуку, что она была женщиной, которая находила удовольствие в том, чтобы увести мужчину у другой женщины. Чем труднее было добыть этого мужчину, тем более счастливой она была. Хоуку была хорошо знакома её эксцентричная игра; она наслаждалась, причиняя боль другим женщинам, разбивая вдребезги их мечты, растаптывая их сердца. Хоук подозревал, что это была своего рода месть; видимо однажды какая-то женщина увела её мужчину, и она так и не пришла в себя после этого – став взамен обозлённой и разрушительной особой. Однажды он, наконец, понял, что ему было почти её жалко. Почти.

«Она Сумасшедшая Джанет, Хоук», сухо сказала Оливия.

«Её зовут…» Он внезапно запнулся. Ему не стоит снабжать Оливию оружием. Он осторожно выдохнул и перефразировал. «Её среднее имя Эдриен, его она и предпочитает». И добавил прохладно, «Ты можешь называть её Леди Дуглас».

Бровь Оливии иронично приподнялась. «Я не буду звать её какой-то там леди. Вся страна знает, что она сумасшедшая, как бешеная собака. Однако, я не слышала, что у неё терпимая для глаза внешность».

Хоук фыркнул. «Терпимая? Моя жена совершенна по любым стандартам».

Оливия неуверенно засмеялась, потом её голос стал насмешливым. «Итак, и о-ла-ла! Возможно ли, что легендарный Хоук думает, что он влюблён? Распутник для бесконечного потока женщин, думает, что он сможет обходиться вот этой одной? Ох, правда, перестань, mon cheri. Меня тошнит. Я знаю, что ты за мужчина. Нет смысла затрагивать возвышенные чувства, которыми, как мы оба знаем, ты не обладаешь».

Голос Хоука был ледяным, когда он заговорил. «Вопреки твоим ожиданиям, я не тот мужчина, что был при дворе Джеймса. Ты не знаешь ничего обо мне – не более, чем иллюзии, в которые ты решила поверить». Он сделал большую паузу, чтобы придать силы своим следующим словам. «Оливия, здесь нет короля чтобы приказать мне обслуживать тебя, и я больше никогда не вернусь ко двору Джеймса. Это закончилось. Всё закончилось». И в то мгновенья, как слова были сказаны, сердце Хоука воспарило. Он был свободен.

«Это всё, что было? Ты обслуживал меня?», потребовала объяснений Оливия.

«Ты знала это». Хоук саркастично фыркнул. «Я отказал тебе раз десять, пока ты не пошла к Джеймсу. Убедила себя, что я поменял свою точку зрения? Ты точно знаешь, как было дело. Это была ты, ты упросила короля сделать из меня…», Хоук неожиданно прервался, заметив блеск серебристо-белокурой копны волос в лунном свете в пару ярдах от места, где они сидели.

Эдриен приближалась, держа под локоть этого негодяя Адама, роскошный малиновый плащ был накинут на её плечи, и шёлк чувственной волной вздымался на спокойном вечернем ветерке.

«Оливия», склонила свою голову Эдриен.

Оливия тихо фыркнула и властно схватила мускулистую руку Ястреба.

«Присоединяйтесь к нам», быстро сказал Ястреб, не обращая внимания на внезапные щепки ногтей Оливии.

Мысли о Эдриен, гуляющей в темноте с Адамом, делали ужасные вещи с его головой. Хоук нахмурил брови, когда понял, что так же опасно беззащитна была Эдриен и перед всем тем, что могла сказать или сделать Оливия.

Он точно не хотел продолжения разговора на том месте, где он прервался – не в присутствие Эдриен – без объяснений с его стороны. Он знал, что должен усилить контроль, но у него не было опыта в подобных ситуациях. У него никогда не было бывшей любовницы, пытавшейся доставить неприятности его жене, потому что у него не было никогда раньше жены, и он точно никогда не впутывался в столкновения с таким опасным потенциалом. Его беспокойство о том, что Оливия могла сказать или сделать что-нибудь, чтобы причинить боль Эдриен, выводило из равновесия его привычную логику.

К счастью или несчастью – в зависимости от того, как он это воспринимал – Эдриен отклонила его предложение. С облегчением, Хоук твёрдо решил выпроводить Оливию в самый ближайший момент, а потом потребует обратно у кузнеца свою жену, чтобы долго и основательно поговорить с ней.

«Мы не хотели потревожить ваш уютный tкte-а-tкte», запротестовала Эдриен. «На bouche-a-bouche это больше похоже», пробормотала она почти шёпотом.

«Что ты только что сказала?», ласково спросила Оливия. "Tu parles francais?"

«Нет», ровно ответила Эдриен.

Оливия грациозно засмеялась и внимательно посмотрела на неё. «Ты кажешься женщиной немалых секретов, Джанет Комин. Возможно, нам стоит устроить наш собственный tкte-а-tкte и обменяться этими самыми знаниями. В конце концов» – её взгляд властно прошёлся по Ястребу – «у нас много общего. Я уверена, ты придёшь в восторг, услышав о том, как Ястреб проводил время при дворе Джеймса. Он был совершенным мужчиной в…»

«Это будет мило…», вежливо перебила её Эдриен, обрывая ядовитый словесный поток Оливии. У неё внутри уже всё переворачивалось; если она услышит ещё что-нибудь то закричит или заплачет – она не знала, что именно, но она точно знала, что это не будет похоже на манеры утончённой леди. «Как-нибудь в другой раз, Оливия. Именно сейчас, у меня совершенно заняты руки». Она обвилась руками вокруг бицепса Адама, подражая тому, как Оливия вцепилась в Хоука. Прижавшись ближе к Адаму, она позволила ему увести себя прочь.

«Кузнец», Хоук, наконец, обрёл свой голос. Он слушал разговор женщин, застыв от ужаса, пытаясь понять, как получить право входа в опасное остроумие; но Эдриен как раз нечаянно избавила его от этой необходимости, заставив замолчать Оливию, прежде чем Ястреб был бы вынужден запихнуть свою сумку в её коварный, лживый рот.

Адам Остановился на полпути и придвинулся ближе к Эдриен. Её малиновый плащ сверкнул на мягком ветру, и Хоук это почувствовал, как насмешку над собой. Где к чёрту она взяла этот плащ?

«Мой лорд?» сардонически ухмыльнулся Адам. Его огромная, смуглая рука поднялась, чтобы накрыть руку Эдриен, ту, что покоилась на его предплечье.

«У меня девяносто две лошади, которым понадобятся подковы. Это триста шестьдесят восемь подков. Займись этим. Немедленно".

«Конечно, мой лорд». Храбро улыбнулся Адам. «Разогреть кузницу именно то, что у меня было в голове».

Руки Хоука сжались в кулаки.

«Девяносто две! Хоук!» Оливия обмахивала свою грудь. Её жадное внимание перешло на кузнеца, и она любопытно рассматривала Адама. Хоук видел, как её язык выскочил, чтобы облизать губы. «Я знала, что ты богат, но это лучшая часть», протяжно сказала она, бегая глазами вверх вниз, изучая Адама с головы до пят. Она оторвала свой взгляд от Адама. «Может, побережёшь парня для меня?» Она глянула на Ястреба из-под трепещущих ресниц.

«Определённо». Хоук вздохнул, глядя на удаляющуюся фигуру жены. «Что ты думаешь о нашем кузнеце, Оливия?», осторожно спросил он.

******

Что она делала? Она потеряла разум? Когда Лидия предложила ей пойти найти Адама и прогуляться по саду с ним, это показалось хорошей идеей, хотя сейчас Эдриен не имела ни малейшего понятия почему.

Потому что Хоук разозлил её, вот почему. Он осмелился подумать, что она была такой глупой, что он мог добиваться её и пригласить свою любовницу нанести ему визит, и всё в один день.

Один раз, до того как она только и была, что глупой. Один раз, она могла бы убедить себя, что Оливия была нарушительницей спокойствия и что Ястреб был полон чистых намерений. Да, один раз, когда поверила бы, что Эберхард на самом деле собирался пойти в ванную комнату, оставляя её одну в главном зале на приёме, а не в комнату с бассейном, чтобы быстренько перепихнуться с страстной светской львицей.

Но она больше не была той женщиной. И никогда не будет снова.

Хоук, легендарный соблазнитель женщин, провёл весь день, пытаясь убедить её, что она была той единственной, которую он желал, но во время обеда появилась новая женщина. Старая любовь. И он улыбался ей. Он прогуливался по саду с ней. Он забыл про кофе для Эдриен. Он был всего лишь из тех мужчин, которые обращают внимание на любую уступчивую женщину, что попадалась им по пути.

Оливия была несомненно уступчивой.

Так почему ты волнуешься, Эдриен?

Я не волнуюсь. Просто я не люблю, когда меня держат за дуру!

«Ястреб делает из тебя дуру», мягко сказал Адам.

Эдриен сдержала испуганный вздох. Казалось, мужчина читал её мысли. Или это было так очевидно, что любой бы заметил, даже кузнец?

«Ты заслуживаешь намного большего, Красавица. Я одарю тебя всем, чем только пожелаешь. Шелка для твоего совершенного тела. Все кофейные зёрна с Ямайской Голубой Горы. Пока что он тебе ничего не подарил».

«Это не важно. Не имеет значения для меня». Эдриен немного дрожала под плащом, которым Адам обернул её плечи.

«А стоило бы. Ты самая изысканная женщина из всех, с кем мне доводилось встречаться, милая Красавица. Я подарю тебе всё, что захочешь. Что угодно. Только назови. Прикажи мне. Я сделаю это твоим».

«Верность?» спросила Эдриен, глядя на кузнеца. Каким-то образом они добрались до кузницы, хотя Эдриен не могла припомнить, чтобы она уходила так далеко. Её ноги казались ей удивительно лёгкими, а голова кружилась.

«Навсегда», проурчал кузнец, «и даже больше».

«Правда?», спросила Эдриен, потом возразила себе. Зачем спрашивать? Мужчины лгут. Слова ничего не доказывают. Эберхард Дароу Гарет говорил ей все нужные слова.

«Некоторые мужчины лгут. Но есть такие, что не способны на это. А ты сама, сладкая Красавица? Если я попрошу тебя о верности, пообещав свою взамен, дашь её мне? Могу ли я верить твоим словам?»

Конечно, подумала она. У неё не было трудностей с верностью.

«На меньшее и не рассчитывал», сказал Адам. «Ты одна такая, Красавица».

Она разве ответила ему? Она так не думала. Эдриен почувствовала головокружение. «Где охрана?», прошептала она.

«Ты в моих владениях. Я – единственная защита, в которой ты будешь когда-либо нуждаться».

«Кто ты?», спросила Эдриен.

Адам засмеялся на её вопрос. «Идём в мой мир, Красавица. Позволь показать тебе чудеса, что превзойдут самые смелые твои мечты».

Эдриен, обернувшись, глянула мечтательными глазами на Далкейт, но всё, что она увидела, это незнакомый приглушённый свет по кромке леса – ни одного огонька замка. Шум прибоя заполнил ей уши, но этого не могло быть. Океан был с западного края двора, а она была у северного. Почему она не могла увидеть замок? «Где замок, Адам? Почему я больше не вижу Далкейт?» Её зрение затуманилось, всю её охватило какое-то странное чувство, что она каким-то образом больше не находилась и в Шотландии. Где бы она не была, место не показалось ей хорошим.

«Завеса становится тоньше», проурчал Адам. «Морар дожидается тебя, о прекрасная».

Она лежала рядом с ним в прохладном песке с полным непониманием того, как она здесь очутилась. В голове творилось невесть что. Чувство опасности, враждебной и старинной, уместилось на дне желудка. Этот мужчина… что-то в нём было неправильное.

«Кто ты на самом деле, Адам Блэк?», настаивала она. Просто выговорить слова было уже трудной задачей, язык еле ворочался, мускулы стали словно вязкими.

Адам усмехнулся. «Ты ближе, чем думаешь, Красавица».

«Кто?», настаивала она, стараясь из всех сил удержать контроль над чувствами. Насыщенный, тёмный запах жасмина и сандалового дерева дурманил ей разум.

«Я – син сирише ду, Красавица. И самый лучший для тебя».

«Ты тоже из двадцатого века?», спросила она легкомысленно. «Что со мной не так? Почему я чувствую себя так странно?»

«Молчи, Элриен. Позволь любить тебя так, как ты заслуживаешь. Ты единственная для меня…» Слишком поздно он осознал свою ошибку.

Единственная. Единственная. Хоук тоже пытался заставить её поверить в это. Чем от него отличался кузнец? Судя по ощущению его твёрдой плоти, прижатой к её бедру, мало чем. Как Эберхард. Как Ястреб.

Не снова! Эдриен пыталась придать твёрдости своему голосу, прояснить ум. «Пусти меня, Адам».

«Никогда». Сильные руки Адама крепко держали её тело. Она чувствовала, как он развязывает её плащ и скользит руками по её грудям. Уложив её на шелковистый песок, он воздвигся над ней, с лицом, золотистым от янтарных отблесков костра. Пот бисеринками лежал на лбу и сверкал прямо над его жестокими и красивыми губами.

Эдриен озадачило нелогичное ощущение песка под своим телом. Она видела золотисто-красное сияние огня. Где она была? На берегу или в кузнице? Она туманно осознавала, что это не важно, пусть только он даст ей уйти. «Пусти меня!» Её крик отнял у неё последние силы.

Отпусти её, если она просит, шут, приказала тень голоса.

Вдруг бесшумно опустилась ночь. Шум прибоя исчез в потрескивании сверчков.

Адам больно сдавил плечи Эдриен.

Отпусти её, Адам. Она выбирает – таковы условия соглашения. Уважай договор…

Но Король Фибн’эара – он бесчестил нас!

Шут! Если у тебя нет чести, не следует свободно перемещаться во времени!

Резкий порыв бриза донёс взбешённый вздох Адама, а потом она оказалась нос к носу с Ястребом. Его лицо было тёмным от ярости.

Шёлковый плащ на плечах Эдриен дико вздувался, пламенея малиновым сиянием.

«Где ты была?», потребовал ответа Хоук.

«Адам и я…», начала Эдриен, потом посмотрела вокруг. Адама не было нигде видно. Её разум был снова острым и ясным; призрачный туман остался в неприятном и неполном воспоминании. Она стояла у костра кузницы, но языки пламени превратились в холодные тлеющие угольки, а ночь становилась черней каждую минуту. «Я просто гуляла», поспешно поправила она себя, и наклонила голову, чтобы избежать его проникающего взгляда.

«Эдриен». Хоук застонал, глядя вниз на светлый водопад волос, что закрывал её лицо от него. «Посмотри на меня». Он потянулся к её подбородку, но она отвернулась.

«Прекрати это».

«Посмотри на меня», повторил он непреклонным тоном.

«Нет», защищалась она. Но он не слушал. Он схватил её за талию и притянул её к своему твёрдому телу мужчины.

Эдриен посмотрела, вопреки своим лучшим намерениям, в полночные глаза и чеканное лицо воина. Его загорелое, твёрдое тело Викинга сулило разрушительный взрыв ярости.

«Скажи мне, что это не он. Скажи это. Дай мне слово. Даже если ничего пока не чувствуешь ко мне, скажи мне, что не испытываешь к нему настоящих чувств и я прощу всё, что бы там не произошло». Застонав, он уронил свою шелковистую тёмную голову на неё, словно наслаждался уже тем, что просто был рядом.

Чистый, пряный запах его волос, чёрных как грех, волновал её чувства до такой степени, что она не в состоянии была это понять.

«У меня есть чувства к Адаму», её язык еле ворочался. Даже её тело пыталось противиться её воле относительно этого мужчины. Она заставила себя сказать жестокие слова, чтобы ранить его, и то, что она делала, причиняло боль ей самой.

«Где ты взяла этот плащ?», спокойно спросил он, скользя руками по колыхающейся ткани.

«Адам». Возможно, он не услышал её. Он даже не вздрогнул.

Проворно, он расстегнул серебряную брошь на её шее уверенными руками. Нет, думала она, он определённо её не услышал. Наверное, она неслышно пробормотала.

Легким скользящим движением он снял плащ с её тела. Элегантно, даже.

Она стояла, застыв от шока, пока его сильные, загорелые руки раздирали плащ в клочья. Его лицо было жёстким и равнодушным. О, он определённо её слышал. Как она вообще осталась нетронутой этим варварским и прекрасным в своей мощи вихрем мужского неистовства, что был в его…ревности?

Да, ревности.

Той же, что она чувствовала к Оливии.

Господи, что же с ней творилось?