"Необычайные и удивительные приключения Жлоба в Египте" - читать интересную книгу автора (Сергиенко Алексей Леонидович)

День третий Подводная феерия

Утром я проснулся свежий и бодрый как огурчик. Тут же перерыл всю сумку, чтобы понять, что аспирин я забыл дома. Пришлось тащиться до соседней аптеки, где я купил минералку и вожделенный аспирин. Аспирин стоил около стольника, на наши деньги.

Я выпил аспирина, сходил, позавтракал, и решил попить кофе. Да. На завтраке в отеле было кофе было, возможно, самое лучшее в Бразилии. Для тех, кто не помнит, самое лучшее в Бразилии — это кофе Пеле. По крайней мере так утверждает одноименный футболист. Мой вывод — он или врет, или… мне жалко Бразилию.

Местные, кстати, варят вполне приличный кофе. Вот только я привык пить кофе по-американски — из уже знакомой моим читателям термокружки. За долгие годы путешествий я как-то притерпелся к тому, что по её прохладной поверхности невозможно определить температуру находящегося в ней горячительного напитка. А вот поначалу бывали инциденты. Но, я отвлекся. Так вот — выпив БОЛЬШУЮ кружку местного кофе, я рискую покинуть эту юдоль скорби и страданий. В смысле — сверну ласты. И это не потому, что кофе плох. Наоборот — местные кофешки могут с гордостью писать на вывесках: «Лучший кофе на дороге — Отопьешь, протянешь ноги», Ларчик открывается просто — кофе тут ужасающе крепок. Официант, приносящий кофе, всегда принесет бокал воды — чтоб тебе было чем запить. В маленькой чашечке восхитительного на вкус напитка будет чуть больше трети осадка. Это нормально. Потом, они кладут в кофе специи. Уж не знаю какие. Но вкусно, по настоящему вкусно. И необычно. Но такой кофе можно пить только вечером. А мне кофе требовался прямо сейчас. Распитие кофе относится к обязательным реанимационным мероприятиям. Я без него не могу.

Естественно, я как предусмотрительный турист, об этом позаботился. У меня был кипятильник. Остановимся на секунду на чайниках и кипятильниках. Кипятильник нужно брать с собой в любую поездку. Но к выбору кипятильника нужно подходить очень ответственно. Нужно выбирать самый маленький кипятильник. Монстры, способные вскипятить литр воды за пару секунд, однозначно не подойдут. Не забывайте — в заграничном отеле. СССРовских ГОСТов на проводку тут никто не соблюдал, и не соблюдать не собирается. И стоит вам включить сравнительно небольшой двухкилованый кипятильник, как, в лучшем случае, выгорит вся проводка на этаже. В худшем — перегорит кабель, проброшенный по пальмам до подстанции.

Так что я, еще в Перми подошел к корейцу, торгующему на рынке кипятильниками, и выбрал самый крохотный. Попутно он был самый дешевый, что не могло не радовать. Кипятильник был такой маломощный, что с ним можно было показывать фокусы, которым прославился в своё время шарлатан Кашпировский. Можно налить (не до краёв) стакан воды. Воткнуть туда кипятильник и стоять, держа стакан голой рукой и хитро улыбаясь. Стоять лучше всего на деревянном полу — не придерживая руками труб и раковин. Кипятильники часто бьют током, так что лучше обезопасить себя. Так вот — кипятильник очень скоро вскипятит воду возле себя. Все выглядит очень по взрослому — вода кипит белым ключом, пар бодро поднимается к потолку. Но стенки стакана — еще холодные. Так что можно пару минут вещать о своей нечеловеческой силе воли. Как только стакан немного нагреется, нужно сказать, что-то вроде: «Я бы мог еще сдерживать боль, но тогда у меня сварятся мышцы, а мне это рукой еще заметки писать, так что демонстрация сверхвозможностей окончена». И быстро поставить стакан.

У меня дома есть видеозапись, где я толкаю руку в стеклянную банку, где работает включенный кипятильник, и варятся яйца и картошка. При этом вода бурно кипит. Но в мужчине должна быть какая — то загадка, и я, пожалуй, не буду раскрывать секрет и этого фокуса.

Вернемся к нашим арабам. Почему именно кипятильник? Все логично — так, одна моя знакомая, прилетела в Египет с чайником. Вечером она гордо пила чай в номере. Арабы решили, что она лезет в их карман. Не забывайте — на ужине напитки платные. То есть еда — бесплатна, а чашечка чая стоит 5 паунтов. То есть 25 рублей. Естественно, это нравится далеко не всем. Так вот — туристка ушла на пляж, а чайник оставила на видном месте. Вернулась — а чайника нету.

К чести арабов, надо сказать, что они отдали ей чайник. Когда она собралась уезжать. С кипятильником таких проблем, как правило, не бывает. Конечно, если челядь его найдет, то они его реквизируют, но кипятильник можно положить в сумку. А из сумки они его брать побоятся.

Так что кипятильник — это выбор разумного туриста. Вообще, простейший кипятильник — бульбулятор, может сделать любой мужчина за пару минут. Для этого нужно выбрать в номере самую ненужную настольную лампу, и отрезать у нее шнур. Потом взять два лезвия для безопасной бритвы (Их в любом супермаркете полно), коробок спичек, и ниток. Нет ниток? Надергай из штор, или купи в универмаге флосс (зубную нить). Потом нужно аккуратно и прочно прикрутить к лезвиям провода от лампы. Один провод к одному лезвию, другой — к другому. Аккуратно прикрутить, Тут нужно следить, чтоб провода, не дай бог, не касались друг друга. Теперь надо связать лезвия нитками, просунув между ними спички. Должен получиться такой пирожок — лезвия, с прикрученными проводами образуют сандвич, где вместо масла пустота. А чтоб лезвия не касались друг друга — между ними проложены две — три спички. И вся эта конструкция скрепляется нитками. Бульбулятор готов.

Включать надо аккуратно. Поместите бульбулятор в стакан (Или банку… все что угодно — только не металлическое) залейте водой и включайте. При этом, лучше на банку не смотреть — чтоб не сглазить, и чтоб не посекло осколками. Если вы выполнили все по инструкции — то вас не убьет током. Проводка отеля — тоже имеет шанс уцелеть.

Во многих развивающихся странах — Индии, Афганистане, Заире и Украине — туристические справочники крайне не рекомендуют пить воду из под крана. Ну, я конечно не знаю, как с этим на берегах Конго, но в Крыме был лично, и могу засвидетельствовать, что пить то недоразумение, что течет у них из под крана невозможно. Дело в том, что в Крым идет канал, который не чистится по причине незалежности уже лет пятнадцать. Так что хорошая вода в Крыме будет, только если «оккупанты» вернуться. Ну, а в Египте воду делают искусственным путем. Из лутца. Точнее из морской воды — при помощи опреснителей. Ну, и полученный результат, мало того, что не содержит в себе личинок шерстистого шельматоза, так еще и вполне приемлем на вкус. Это конечно, не ключевая Чусовская вода, но и не сильно отличается от БонАквы. Ни по вкусу, ни по способу изготовления.

Итак — кипяток готов. Я всыпал туда привезенное из дому «Нескафе» и постепенно начал приходить в себя. На сегодня у меня был запланирован Дайвинг. Красное море славится на весь мир своими кораллами, и прилететь, и не искупаться, было просто вне моих сил.

В прайсе, который мне всучил навязчивый туроператор было напечатано — дайвинг, 60 долларов. Ну — все местные прайсы нужно смело относить в раздел ненаучной фантастики. Я дошел до катера, благо дайвинг центр был прямо на пляже РомыХотеля, и поймав дайвингмастера показал ему 30 уебаксов. Спустя пятнадцать минут мы сговорились на 35 долларей, с условием, что я буду нем как рыба. Показав знаками что застегнул рот на молнию, я прошел на катер со звучным названием «Луизитания». Катер своими обводами очень напоминал ту роскошь, которую нам показывают в фильме о райской жизни в оффшорной зоне.

В близи катер смотрелся как большинство катеров на моей родной Каме. Краска местами слезла, поручни утратили блеск. Видно было что этот катер не плейбой — а трудяга. Он занят неблагодарной работай — возит туристов любоваться кораллами на мелководье. А туристы — народ шебутной. Их хлебом не корми — дай на поручнях повисеть.

Пока группа собиралась я лежал на палубе и смотрел на пальме «Властелина Колец» в переводе Гоблина. Притом не сколько смотрел, сколько слушал — было ярковато. Я побоялся взять с собой подводный фотоаппарат, и оставил его в сумке. Просто фотоаппарат был не более чем пятиметровый. В глубину. Ну и потом — я просто побоялся, что я его выроню. А жалко… Народ постепенно собирался.

К сожалению, мне не очень повезло с попутчиками. На палубу поднимались румяные, жизнерадостные дойчи, которых наши остроумные предки, за неумение изъясняться на русском языке обзывали немыми. То есть немцами. За прошедшие с тех пор годы немцы так и не сподобились выучить наш язык, и сейчас громко обсуждали, что-то свое. Немецкое и непонятное.

От России был я, и несколько дам бальзаковского возраста. Из СССР (немного б. у.) была семейная пара откуда-то из под Киева, и унылая дама с Днепропетровска. Я, было, полез к ним общаться, благо вчера в новостях показывали очередную серию мыльной оперы, которую устраивает в прямом эфире правительство Украины. Но наши оценки очередной драки в Раде, когда, то ли министра, то ли не министра Поросюка не пускали на рабочее место, оказались диаметрально противоположенными. Им было не смешно. Ну, я их понимаю. Это мы веселимся. А им в пору плакать.

Мы прослушали инструктаж, на тему что и как можно делать под водой, Под водой нельзя было курить, употреблять спиртные напитки, кормить мурен, трогать кораллы и сквернословить. Нарушители правил рисковали нахлебаться воды и утонуть. Общаться под водой следовало знаками. Система была вполне логичная — палец вниз означал погружение. Палец вверх — всплытие, ладонь — стоп, а судорожное подергивание всем телом означало — ой, мне совсем хреново. Я вполуха слышал инструктаж, таращась по сторонам. Катер медленно выбирался из лабиринта коралловых рифов и мелких мест, ориентируясь по буйкам и бакенам.

С моря дул не особенно приятный ветерок, но как говорится, а чего вы хотели от конца декабря? Зима, она и в Африке зима. Вскоре дело дошло до маскарада — нам выдали маски и костюмы Гидры. И начался утомительный процесс одевания. Гидрокостюм мне достался чуть маловатый. Точнее, это я был немного великоват для этого костюма. Я натягивал его, думая, о том, сколько человек носили этот костюм…. и все ли они успевали добежать до туалета.

Вскоре мы замерли над одним особенно замечательным рифом. По замыслу организаторов экскурсии, нам нужно было поплавать с маской и трубкой, привыкая к гидрокостюму. Ну и любуясь окрестностями. Было как то немного неудобно слезать в воду, понимая что по тобой восьмиметровая глубина. Дело в том, что бирюза воды была прозрачна, и встать ногой в призрачную пропасть было немного трудно. И не одному мне. Многие немцы как-то подозрительно цепко держались за поручни. Я убедился, что костюм не тащит меня на дно, и ринулся на риф.

Если смотреть со стороны, то этот риф напоминал огромный палец, торчащий из песчаного дна. Его неровная поверхность казалось изъеденной временем, но это было обманчивое впечатление. Напротив — это риф был юн, и все эти торчащие ветки тысяч разнообразных оттенков — живые кораллы, которые прямо сейчас были заняты своим основным занятием — рождались, строили свои домики и умирали, увеличивая коралл.

Откровенно говоря, я не был подготовлен к открывшемуся мне зрелищу. Такую красоту действительно видишь не каждый день. Кораллы были разных цветов. Если подбирать аналогии из нашей, среднерусской природы — то они больше всего напоминали мох. Вот только увеличенный в пару сотен раз. Преобладали, конечно, ветвистые кораллы зеленовато-синего оттенка, но среди них росли и красные и желтые и пурпурные ветки. И тут и там были видны спирали, кусты, шары из кораллов. Среди ветвей были видны извилистые щели раковин, которые предусмотрительно захлопывались, как только я подносил к ним руку. Кое-где, в укромных местах были видны неправдоподобно черные сгустки тьмы — морские ежи. И все это ритмично колышется, подчиняясь воле прибоя.

Конечно, я уже нырял с маской. И хоть под Сочи нету кораллов, но и там есть красивые места, где можно восхищенно замереть на пару минут, любуясь длинными лентами подводной растительности. Видел и рыб, и крабов. Но я совершенно не был подготовлен всеми своим предыдущими погружениями, к открывшемуся мне сейчас огромному количеству морской живности. Куда не посмотришь — везде были рыбы. Самые что ни на есть разнообразные. Начиная от мелкой живности, рыбок мух, которые вились возле кораллов, отплывая на секунду, чтоб посмотреть на мир, и бросающихся назад при любом резком движении, до величественных разноцветных рыбин, размерами с хороший поднос. Рыбы плавали по одиночке, и стаями. Я только и делал что вертел головой, поражаясь этому великолепию.

Очень скоро просто любоваться мне стало неинтересно, и я решил потрогать природу руками. Выбрав коралл побезопасней, я коснулся его рукой. И был немало удивлен. Все это колышачее царство, все это сходство с мхом подводило меня к впечатлению что коралл должен быть мягким. Но не тут то было. Коралл тверд и бритвенно остр. Я моментально поцарапал пальцы. Ну, хорошо, что не колени. Вообще — на ощупь, все эти красноморские диковины скорее неприятны. Так что тут лучше вести себя как на стриптизе — смотреть, но руками не трогать.

Я плавал, выискивая раковины, и пугая толстых рыб. И вот когда я подплыл к особенно большому скоплению, я вдруг почувствовал, что кото-то ткнул меня в живот. Не сильно, но я почувствовал. Потом был тычок вбок, потом в голую ногу. Я не запаниковал, но ощущение были близки к тому, что испытывает ночью на кладбище мужик, которого кто-то вполне культурно похлопает по спине. Виновницей переполоха была мелкая, невзрачная рыбка камикадзе. Осматривая риф, я похоже вторгся в её территорию, за что и был атакован. Я был искренне рад, что господь не дал этой мелочи зубов. Мы малость побоксировали, притом с явным преимуществом рыбки. Она чувствовала себя… правильно. Как рыба в воде. Я же оказался в чуждой для меня стихии, и быстро двигаться не мог. Бой кончился тем, что я вдохнул с пол-литра ужасно соленой воды, и поспешил на яхту, так как услышал до боли знакомые звуки гимна России.

Меня вызывала родина. Немцы настороженно вертели головами, явно узнавая нелюбимую мелодию. Я подплыл, и неожиданно тяжело вылез по лесенке, привыкнув, что я в воде не вешу ничего. Роняя капли, я побежал к сумке, и вытащил свою верную старушку нокию.

Звонил Миша. Кто б сомневался. Миша всегда звонит именно тогда, когда я оказываюсь в каком нибудь неудобном положении. Так пару лет у меня загорелась квартира. Я довольно быстро вытолкал в подъезд самое дорогое — своих кошек, позвонил пожарным, и начал тушить пожар. И вот, в самый напряженный момент, когда у меня вспыхнули на голове волосы, мне позвонил Миша. Я сказал ему, что у меня немного, пожар. И я, скорее всего, не смогу записать объемы.

В следующий раз, я плыл под Камским мостом в байдарке. Услышав знакомую, мелодия я машинально встал, чтоб вытащить телефон из кармана, потерял равновесие, и упал в воду. Байдарка стала медленно отплывать, а я плыл, держа чудом незамоченный телефон в вытянутой руке. Миша хотел диктовать. Я схватился за байдарку, и сумел приложить к уху телефон. Миша вещал. Я долго объяснял, что я не издеваюсь, что я трезв, что я дрейфую чуть ниже Камского моста по направлению к Каспию, и что я никак не могу записать объемы.

Потом Миша звонил мне, когда врач зашивала мне спину в травпункте, когда меня задержала милиция, и в тому подобных ситуациях. Я выслушивал его ценные указания в сауне, на экзамене, валяясь на нудиством пляже и трясясь в переполненной электричке. Теперь Миша дозвонился до кораллового рифа. А что — тоже веха.

Миша — был не простой клиент, а клиент особо доверенный. Он даже знал что я укатил лечится в Египет. Мы тут же обменялись информацией: Михаил быстро пожаловался на погоду, и рассказал, как у него проходят тендера. Я в тон ему пожаловался на рыб собачек, и полную невозможность быстро записать объемы: на этот раз я сидел на качающейся яхте в Красном море. Уже привычный к трудностям работы со мной Миша тяжело вздохнул, сказал, что передаст замечания СМСками, и добавил, что ждет анализ утром. После разговора телефон начал пищать каждые несколько минут — Мишина секретарша скидывала мне данные через агента майл. ру.

Я оглядел просторы. Только что я был в полном загадок Красном море, на белой яхте, и ветер приносил с пустыни волнующие аромат приключений. А спустя минуту оказался неподалеку от своего офиса. Мир стремительно съёживался прямо на глазах. Тяжело вздохнув, я положил мобильник обратно в сумку.

Чтобы переключится от работы обратно к отдыху, я залез на верхнюю палубу, и малость позагорал. Вскоре мы доплыли, до какого то другого рифа. Уж не знаю, чем этот риф больше подходил для дайвинга, чем предыдущий. Я вызвался нырять в первой группе. Вместе со мной такое же желание изъявила одна из безымянных русских пенсионерок. Немцы чего-то кучковались и делали вид что курят. Ну, чтож, русские всегда отличались храбростью, граничащей с некоторым безрассудством.

Нам стали подбирать грузила. При этом хохол инструктор рассказал жизнерадостную историю, как в том году некого немца обвесили грузилами, надели ласты и баллон. Непонимающий ни на мове, ни на арабском немец решил, что на этом сборы окончены, и бодро шагнул за борт. И очень скоро выяснил, что аквалангисту, для придания нулевой плавучести, нужно еще надуть что то вроде нагрудного плавательного пузыря. Инструкторы сами были не одеты и быстро донырнуть до него не смогли, а немец от быстрого спуска потерял всякую ориентацию, начал паниковать и не догадался ни закусить загубник, ни снять пояс. В общем — Германия потеряла одного из своих бюргеров.

Я же чувствовал некоторую тяжесть в ногах. Что скорее закономерно — на мне был комплект грузил, баллон, ласты и всякая мелочь. Напуганный инструкторскими страшилками, я лично проследил, чтоб мне надули этот плавательный пузырь.

И вот, наконец, настал момент погружения. Немного не смело я шагнул за борт, тяжесть моментально исчезла. Костюм, который казался таким неудобным на суше, стал абсолютно незаметным в воде. Я еще раз убедился, что я плыву, и отпустил поручни. Вскоре в воду вошла и моя пожилая спутница.

Поскольку мы не имели сертификатов аквалангиста, мы имели право нырять только в сопровождении инструктора. Хохол был у арабов чем-то вроде переводчика, и нырять даже не собирался. Проводить экскурсию должен был молодой араб. Убедившись, что все нормально, он поправил, что-то на акваланге, и резво потащил нас вглубь. На нас и уши моментально навалилась тяжесть, которая через пару секунд сменилась острой болью. Я подал знак — стоп.

Араб кивнул, но погружаться не прекратил. Я усиленно пытался сравнять давление снаружи и в ушах. Выходило откровенно плохо. Я более резко дернул его за рукав, и мы остановились. Но, увы, ненадолго. Араб вел себя как прокатная лошадь на ипподроме — абсолютно не слушался команд. Вскоре мы достигли требуемой глубины, и началась собственно экскурсия. От боли я уже вообще мало что понимал. Мы начали медленно оплывать вокруг рифа. Спустя несколько минут, давление, наконец, то выровнялось. Я начал смотреть по сторонам. Естественно, было красиво.

Вода была такой прозрачной, что собственно, переставала восприниматься как вода. На секунду мне показалось, что я лечу над пустынней. Небо над головой было зеркальным, лучи света дрожали на взвешенных в воде пылинках, как в табачном дыму. Прямо перед нами таинственным замком, в окружении тысяч мелькающих ленточками серебристых рыб, возвышался коралловый риф.

Мы медленно подплыли к стене. Кораллы, были тут теже, что и на поверхности. Только тут они были заметно больше. Повсюду кипела жизнь. Вот мимо ветвей проскользнула змеёй длинная угреподобная рыба, вот ощутив колебания от моих движений захлопнулась раковина, вот проскользнула стайка пестрых рыб клоунов.

Инструктор тихонько придерживал нас за локти, и мы потихоньку отгребали ластами. Теперь, когда боль прошла, я начал с удовольствием смотреть по сторонам. Плыть под водой было не тяжело, мы не тонули и не всплывали. Слышно было только тяжелое, механическое дыхание, напоминающее звуки, которые издавал темненький Вейдер в звездных войнах. Мы сделали круг вокруг стены коралла, и понаблюдали за живностью. Спутница плыла спокойно, не пугаясь довольно крупных рыб. Было видно, что ей эта прогулка доставляет удовольствие. Но, всему хорошему рано или поздно приходит конец, и инструктор, подкрутив плавательный мешок, начал тянуть нас вверх. Боль вернулась.

Я дергал носом, глотал, но все эти действия не приносили обещанного успокоения. Когда мы наконец то всплыли, я сорвал маску. Она была до половины залита кровью — у меня довольно сильно хлынуло из носа. Я скосил глаза вниз, и увидел что запах крови привлек кучу мелких рыбок. Они деловито жрали то, что капало у меня из носа. Подумав, что их примеру могут последовать и более крупные твари, я залез на катер, и около часа сидел, пачкая бумажные полотенца, и приходя в себя. Если в двух словах охарактеризовать погружение, то было конечно интересно. Но не скажу что сильно интереснее того, что я видел, когда плавал с трубкой и маской над рифом.

Арабу нужно, кровь из носу, погрузить всех, заплативших ему деньги. Вот только кровь, от такой спешки, идет носом не у араба, а у меня. Сильно задумайтесь — нужно ли вам такое счастье? Мне показалось разумным, если конечно есть время, сходить на курсы, и плавать, в своё удовольствие, с сертификатом. Никто не будет указывать куда плыть, и с какой скоростью погружаться. Но, и никто, понятное дело, не вытащит.

Так что решать вам. Ну а для себя я решил, что буду нырять только если мне за погружения будут платить деньги. Истекать кровью за свои кровные — дураков нет.

Постепенно моё самочувствие улучшилось. Нас покормили, вполне, кстати, прилично даже для России — на уровне вокзального буфета в глубинке, или столичного Макдоналдса. Был салат из помидор, заправленным соком Лайма, жареный цыпленок, лаваш, острый сыр, и апельсиновый сок, выдавленный из свежеразорванного пакетика Zuko. В общем — нормальный такой перекус, омраченный только премерзким кофеем.

Немцы продолжали нырять. Какой то иностранный дедушка вытащил удочку и бойко занялся ловлей рыбы. Я удивился. Дело в том, что после еды народ потянулся в туалет, со всеми вытекающими оттуда последствиями. В прямом смысле слова «вытекающими». Туалет короткой трубой сообщался с морем, и заглянув за борт, я обнаружил целую кучу рыб гурманов, которые увлеченно лопали… эээ… вытекающие последствия.

В общем, я наверно мог и догадаться. Но вот ловить рыбу, с лодки, после таких открытий я бы не стал. Я опять поднялся на верхнюю палубу, и завалился читать. Тем временам инструкторы, перешли от обязательной программы, к вольным выступлениям. Дойчи ныряли, вытаскивали ракушки, фотографировались с ними, и выкидывали обратно. По строгим египетским законом, турист, уличенный в вытаскивании с моря основного египетского достояния — кораллов и раковин, приговаривался к отсеканию кошелька. Я слышал массу душераздирающих историй на эту тему.

Пользуясь сверхъестественным чутьем, таможенники находили в вещах пассажиров раковины, и прочую ерунду, и безжалостно штрафовали. Впрочем, зная египтян, можно предположить, что обязательно поступит предложение как-то договориться. Но с какой — то суммой расстаться придется все равно. Так что имеет смысл подумать — нужно ли вам такое счастье? Кстати — тут я полностью на стороне египтян. Турист, как саранча способен за пару лет опустошить эти прекрасные места. И кому от этого будет лучше?

День клонился к закату. Ветерок усилился, я сидел на верхней палубе и обсуждал с дойчами погружение. Мы по очереди вытаращивали глаза, показывали руками рыб… в общем развлекались. Немцы порывались угостить меня пивом, я отказывался, вспоминая, что вечером мне нужно будет работать.

Солнце, тем временем заходило за рубчатый рубеж ограждающих Хургаду гор. На корабле зажгли иллюминацию, и заметно повеселевшие немцы начали что то петь. К своему удивлению, я понял, что понимаю слова, и принялся подпевать. Вскоре мы ткнулись в причал, я попрощался с компанией, и быстрым шагом поспешил поработать.

Как работается в Африке? Точно так же как и дома. Я сидел, мучил эксель, и пил кофе. Где-то спустя час работы, я как-то более сильно склонился над клавиатурой, и заметил, что у меня с носа течет морская вода. На ноутбук, мать её. Я долго прыгал по номеру на одной ножке, пытаясь вылить остатки воды из носа и ушей. И снова углубился в расчет. Шум города постепенно затихал, и я вспомнил, что я не поужинал. Спустившись вниз, я был приятно удивлен — повара, недосчитавшись меня, оставили мне тарелку с мясом и помидорами. Запомнили, чертяняки, чем я обычно питаюсь. Количество звездочек у отеля моментально возросло на одну. Я утащил еду в номер, и продолжил ковыряться в данных.

Около часа ночи у меня наконец то получилось. Собрав все файлы, я записал их на нокию, и потащился в интернет кафе. Город жил своей обычной ночной жизнью. По улицам бродили одетые в длинные юбки усатые продавцы папирусов. Формой одежды и общей унылостью они мне напоминали хемулей, из прекрасных повестей Туве Янсон. Однако, ночью они сменили товар — обогнав очередного хемуля, я услышал не уже успевшее мне надоесть «Друг, братишка, купи папирус», а что то новенькое. Хемуль предлагал гашиш. Два доллара за грам. Я ради интересу посмотрел. Гашишем называлось что-то темно желтенькое, завернутое в полиэтилен. А это точно не мумие? — спросил я. Мумие бы я купил. А гашиш… это так банально… Тут у вас мумиём никто не торгует? Увидев, что в моих глазах утихает интерес, Хемуль скинул цену до доллара. Но безрезультатно, я торопился отправить данные и завалиться спать.

Возле отеля, впрочем, тоже было интернет кафе. Вот только там цена часа была 6 паунтов, и меньше часа не продавали. Углубившись на двести метров в арабский квартал, я нашел кафе, где продавали интернет по 2 (два) паунта за час, и к тому же можно было купить 30 минут. Дав продавцу пачку мятых пиастров я засел за комп. Сразу вошел на майл. ру и без проблем отправил почту. Потом сел читать письма. Посмеявшись над забавными комментариями москвичей, я обнаружил письмо от своей очень давней знакомой по переписке. Надо бы было ответить, но, начав писать, я быстро обнаружил, что в компе нет русской раскладки клавиатуры. Если вы оказались в подобной ситуации — ищете ответ на сайте translit.ru. Там было два способа набора текста, текста — это когда набираешь текст транслитом, а у тебя автоматически переводится в русские буквы, и когда ты просто печатаешь на арабской клавиатуре, как на русской, просто вспоминая, где какая клавиша.

Я попробовал оба. Печатать на ангельском мне было неудобно, и я перешел на слепой метод печати. Получалось, конечно, не ахти, но по настоящему культурный человек никогда не будет указывать собеседнику на грамматические ошибки. Нес па? Чтоб оценить степень моего утомления, я привожу это письмо, не спрося разрешения у автора. А что? У себя ворую. У себя можно.

Выполнив первоочередные задачи, я оторвался от монитора и огляделся по сторонам. Кафе было полно арабов. Общий интерьер, примерно соответствовал Хургаде, или, по крайней мере, арабской части Хургады. Все было пыльное, блеклое, и весьма потертое. Небольшое стадо допотопных компьютеров было собрано в сетку. С десяток хемулей курили, и бегло долбили по клавиатуре. Но при этом, очевидно, не играли. Я присмотрелся.

Оказывается, все они беседовали через видеочат со своими, укутанными в платки женщинами. К компьютерам были подключены допотопные видеокамеры, и хемули вовсю пользовались плодами цивилизации. Честно сказать, я был удивлен. Нет, не тем, что арабы по верам болтают с семьей — это как раз было закономерно. Удивляло, что они выбрали такой способ общения. У нас в России, я не замечал такого поголовного увеличения интернетом. У нас, это игрушка для более — менее обеспеченных слоёв населения. Тут же им пользовались самые натуральные бедняки, отойдя от пыльных лотков с бананами. Ну, что тут можно сказать? Молодцы. Проявили гибкость.

Это кафе, плавно перетекало в обычную для арабов кофейню. Я встал, еще раз удивившись, как на столько крохотном пятачке соединились две эпохи. В кафешке, словно вышедшей из итальянских фильмов пятидесятых, арабы курят кальян, пьют приготовленный на огне кофе, и смотрят мыльную оперу. Интересно — а что они смотрели в пятидесятых? Драки петухов? Пыльный хемуль, в средневековом костюме общается через видеочат со своей закутанной до бровей благоверной. Двадцать первый век, как никак.

Я устало побрел в отель. Город жил своей обычной ночной жизнью — кошки ловили крыс, где-то резали барана, у младенца резались зубки…. Газетчик разложил пару десятков газет прямо не земле, и придавил камнями. Недалеко утомленный жизнью бедняк устраивался спать под боком у уже спящего на корточках верблюда. Вскоре я вышел на Сикалу, где таксисты подняли какофонию, увидев идущего туриста. Сам идея того, что турист решил прогуляться до отеля пешком, плоховато укладывалась в их картину мироздания. Пару кварталов они, сигналя, ехали за мной, предлагая свои услуги. Отстали только тогда, когда я утомленный таким вниманием громко послал их в Каир.

В отеле я долго не мог уснуть. Читать совершенно не хотелось, и я решил поплавать во внутреннем бассейне. Мало того, что вода была ледяная, так она еще примерзко воняла хлоркой. Ну, это, наверное, интернациональное свойство всех бассейнов. Вылезя, я долго отмывался под душем и наконец уснул.