"Проект Идеальный Мир" - читать интересную книгу автора (Косачев Александр Викторович)

Россию можно было бы победить смешением крови, но на родной земле русские сами ассимилируют все приходящие народы, разбавляя свою кровь. А, как известно в генетике, кровь нужно обновлять. Вот и получается, что многонациональная Россия только крепнет, несмотря на то, что в ней есть практически все нации мира. По сути, национальность просто формальна.
Так и получается, что методом исключения, остается два возможных способа. Это смена властвующей верхушки страны, а ее невозможно сменить без раскулачивания господствующего класса, что наверняка уже не повторится в России. Хотя можно было бы взять за принцип травлю власти. Начать убивать отдельных лиц, тем самым спровоцировать цепную реакцию, добавить обвинений и народ сам начнет вместе с пропагандой убивать депутатов и чиновников, пока не доберется до президента. Однако этот план почти не реальный, народ нужно раскачать, тем более к убийству, а у славян развито прощение.
Второй способ, самый возможный, это религия. Высок уровень верующих в стране и чем страшнее время, тем больше будет потенциальных участников православной конфессии»…
Так мысль развивалась листов двадцать. Закончив, я отложил планшет в сторону, ветер стал забавляться с листами бумаги, кузнечики играли свои трели, лес шумел, а птицы восторженно пели. Я сидел в поле один и наслаждался симфонией. Затем откинулся назад, положил руки под голову и стал рассматривать небесную постель, по которой бежали перистые облака, а за ними поползли тучи, небо налилось свинцом. Послышался гром. Я понял, что пора возвращаться домой, спешно собравшись, я позабыл шляпу аккуратно положенную в метре от себя. Начался дождь. Прикрывая планшет рубашкой, я бросился бежать. Через пятнадцать минут бега я оказался у цели. Юля меня встретила горячим чаем, теплыми объятиями и колючим пледом.
- Еще носки шерстяные одень, не хватало, чтобы ты еще у меня простудился, - с заботой произнесла она.
Через пару минут мы сидели, уже обнявшись, под пледом слушая, как дождь барабанит по крыше. Цивилизация? Зачем? Она делает людей несчастными. Счастье в простоте, нам нет необходимости обкладывать себя сложностями, чтобы со временем ничего не делать. Холоден будет тот век, в котором труд для себя сменится работой. И пуст дом, в котором нет времени побыть вместе хотя бы световой день. Очень важно чувствовать, для кого ты стараешься, и кто хранит твое счастье вместе со своим на одной полке.
Вечером нас посетил Гимлер, в руке у него была моя шляпа.
- Кажется, ты потерял, - протягивая мой головной убор, произнес он.
- Да, но откуда … - не успел я договорить, как он меня перебил.
- Есть какие-нибудь мысли по нашему делу?
Юля вышла из дома, с виду она явно не разделяла то, чем занимался ее отец. На веранде она пробыла все время, что мы говорили с Гимлером.
- У России есть слабое место, - произнес я.
- Да, и какое же?
- Вера. Вера в правое дело, вера в бога, вера в светлое будущее. Влиять нужно именно на это.
- И что это даст?
- Управление народом.
- Я хочу услышать более подробно эту мысль, - строго смотря, ответил Гимлер. Уже сейчас я почувствовал недоброе.
- Убиваем главного патриарха. Подсовываем своего наместника, создаем вокруг него доверительные отношения с народом. После начинаются катастрофы, разные бедствия, болезни во всем мире, неимоверные цены, творится, просто черт знает что. Народ обращается к вере стоя практически на пороге войны. Организовываем охрану вокруг самозванца, он провозглашает врага у власти и то, что его пора сменить. Народ в негодовании. Появляется сильный лидер из народа, который начинает вещать взрывные речи, все это вновь подрывает авторитет властителя. Патриарх говорит о коммунизме, что пора раскулачить и вернуться к делу, которое практически умерло вместе с СССР. Многие согласятся к переходу к прежнему режиму, но говорить стоит о мировом коммунизме, что и остальные страны к этому перейдут, что собственно нужно тоже провозглашать и в других странах. Активно пропагандировать. Уставший народ от бедственного положения и не желания возвращаться к капитализму, в котором многие не сводили концы с концами, согласится к переменам. Начнутся беспорядки, раскулачивания, убийства. Вместо президента, на пост главы взойдет патриарх. Люди охотней поверят светлому будущему. Затем можно будет менять как угодно власть. Главное искоренять подпольщиков и масонов. Если упростить, то доведенные до края россияне пойдут за верой. Пример 1991 года я думаю, в данном вопросе актуален.
- Почему вера, а не допустим физическое подавление? – Задумчиво спросил Гимлер.
- Победить Россию? Я вас умоляю! Это не реально.
- Почему?
- Люди живут можно сказать в военных условиях, терпят любую погоду, жертвуют жизнью ради другого. Как можно победить человека, который не боится смерти и больше того, умирает, улыбаясь, твердо веря, что делает правое дело?
- Тогда подмена идеалов. Сделать людей эгоистичными.
- Не в России, люди здесь широкой души благодаря пространствам родной земли. В крови записано щедро помогать другому. К тому же стоит начаться войне, как все обиды уйдут далеко назад, злость друг к другу преобразится в стремление к победе и еще большую жертвенную помощь.
- Не совсем понимаю.
- Россия это медведь. Большой, сильный, но спокойный. Нужно время, чтобы раскачаться, разозлиться зверю.
- Вы русские странные люди.
- Потому и живы.
Такого метода Гимлер явно не ожидал, и метод правда, казался как минимум странным, но другого варианта просто не существует. Какое-то время подумав, он встал, походил по комнате, затем произнес:
- Это нужно записать.
- Уже записано, вот, - протягивая планшет с записями, ответил я.
- Оу, превосходно, - нам нужно время на изучение.
С этими словами Гимлер удалился из дома. Юля так и не заходила. Я смотрел на нее и не понимал, как могут разные люди сходиться и объявлять себя парой или супругами. Мы такие разные, но все равно находим причины, чтобы быть единодушными. Из этого образуются семьи; но что держит людей вместе - Слово, данное другому человеку. И это не мало, это больше чем тысяча звезд. Верность, она велика.
Вскоре Юля заболела. Я часами сидел у ее кровати, мы много разговаривали, играли в шахматы и в один из этих дней она мне сказала:
- Саш, там, в ящике, лежит белая штучка, принеси мне ее.
Я последовал просьбе, но когда открыл ящик, побледнел. Такого я, конечно, не исключал, и оно бы могло быть, но так, чтобы сразу, без подготовки. Это была сложная неожиданность, с одной стороны нужно радоваться, но условия явно не те, чтобы открывать шампанское.
- Ты станешь папой, - улыбаясь, произнесла Юля. Шок так и не отпускал скованное тело. Я, конечно, пытался выразить свои эмоции, но это не получалось, она смеялась, а я принимал ситуацию, такой, какая она есть.
Неожиданности любят людей, и если сердце ни о чем не беспокоится, они приятные. Они случаются с нами каждый день, но не всегда в той мере, в которой мы придаем им значения. Впечатления от них должны быть умеренными, и даже радость, чтобы не навредить человеку, должна ограничиваться. Так что страхи или сомнения, радости или счастье, нужно отложить в сторону, ибо завтра произойдет лишь то, что было раньше заслужено. И нас настигнет та неожиданность, коей заполнено сердце. Жизнь справедлива.
Я боялся одного, что Юлю Гимлер заберет от меня, и не зря. Тревога терзала, хотелось убежать, но я слепо отнесся к этому. Это произошло следующим днем, а в этот мы танцевали.

Глава X

Свет из окна освещал комнату, и вроде бы эта заурядная обыденность была ничем ни приметна, но эта обыденность сегодня была дороже тысячи слов. Когда я проснулся, я думал о том, что больше мне ничего не нужно, ведь все у меня есть, что еще просить у жизни?!
- Я пойду, прогуляюсь, - сообщил уже в обед я Юле.
- Угу, - ответила она, после чего поцеловала. Поцелуй был таким же, как и всегда.
Одинаковые дни порой пугают, в них нет ничего нового, они привычны и уже, ждать чего-то нового от них нет смысла, просто проверенная временем серая повторяемость. По этой же причине я изменил маршрут своей прогулки. Местность сменилась на скалистую; от дома я забрел наверно километров девять на север. Удивительным было то, что вопреки словам Гимлера о моей свободе, я находился на огороженной территории. По слабости любопытства, я отправился вдоль забора и набрел на необычный трансформатор, провода были замкнуты на забор, оказалось, что высокий забор из сетки находился под статическим электричеством и, судя по размерам трансформатора, агрегат был не очень мощным. Это, разумеется, удивило меня, хотя этого стоило ожидать. Осмотрев щитовую я обнаружил, что кабель уходит в землю. Немного прокопав вглубь, я наткнулся на кирпичи, это означало, что кабель лежит, не глубоко. Пройдя вдоль предполагаемой линии, я наткнулся на овраг, который скрывал густой лес. А в овраге находилось то, чего я боялся.
Всю дорогу до нашего прибежища я думал об увиденном. Стоит ли доверять Юле? Быть может, она не причастна? Что там происходит? Спокойная размеренность сменилась на тысячи вопросов, которые не выходили из головы даже рядом с ней. Ее я не стал спрашивать, чтобы не ломать то, что уже имел; я боялся того, что мое времяпрепровождение может закончиться и этот вопрос просто напросто все испортит. Пусть лучше думают, что я нахожусь в неведении.
- Ты какой-то молчаливый, - заметила Юля.
- Просто утомился. Наверно на солнце перегрелся, ничего страшного, - отговаривался я.
- Вот, положи на голову, станет полегче, - протягивая смоченный холодной водой платок, добавила она.