Аннотация

Ещё в период горбачёвской демократизации, в условиях Советского Союза, в стране начало появляться множество различных неформальных групп и организаций без какой-либо идеологической и политической окраски (футбольные болельщики, металлисты, панки, скинхеды, разного рода фанаты, непризнанные творческие коллективы, религиозно-мистические группы и т.п.) В более или менее массовом порядке зарождаются первые бандитские группировки…

С началом либерально демократических реформ все эти процессы усилились.

Внешне казалось, что самоорганизация молодёжи происходит стихийно, естественно. Она группируется в стаи, тусуется, появляются вожаки.

Однако это не совсем так. Исподволь, постепенно вся эта неприкаянная, полубеспризорная молодёжная масса обретает «опекунов» и «наставников», которые проводят кропотливую работу над неокрепшими умами и душами молодых ребят…

Так постепенно вырабатывается своеобразный кодекс «хулиганской чести», закладываются элементы ксенофобии с чётким определением «свой-чужой», независимо от национальности, формируется лжепатриотизм, безжалостное, бездушное отношение к людям старшего поколения, начиная от своих родителей.

Телевидение и другие СМИ, выплеснув на головы людей ушаты грязи, стереотипы разврата, насилия, безнравственности и бездушного поведения, лишь усугубляли обстановку, подливая масла в огонь.

Правоохранительная система в лице практически всех государственных органов всё больше и больше выступает как хищник. Её отдельные сотрудники начинают заниматься вымогательством, крышеванием любых молодёжных начинаний, особенно в бизнесе.

Они не нацелены на своевременную локализацию и нейтрализацию правонарушений среди молодёжи и начинают вникать в происходящее только тогда, когда уже совершены правонарушения и преступления.

И тут эта безжалостная машина срабатывает, проявляя, зачастую, агрессивность и жестокость.

В целом большая часть представителей молодёжных группировок, кто не погиб в бессмысленных и беспощадных межгрупповых разборках, прошли школу тюрем, получив уже совсем другие жизненные навыки и, кстати, тюрьмы и лагеря переполнены именно русской молодёжью.

При этом некоторая часть уже возмужавших ребят начинают осознавать, что они были игрушкой в руках определённых политических и иных сил, которые, решив свои задачи, вытирают о них ноги, превратив их в сволочей, отщепенцев, изгоев общества.

Вот на таком фоне и могут возникать стихийные массовые молодёжные протесты уже с элементами политической окраски, наподобие «партизан в Приморье». А может быть, это кому-то как раз сейчас и надо?

Автор данной книги не призывает к разжиганию межнациональной розни, не пропагандирует фашизм и экстремизм. Более того, он попытался, исходя из личного опыта, предостеречь молодёжь от повторения ошибок, совершённых им самим.

«ЗАСТРАХУЙ БРАТУХУ»

«Скажи, а это правда, что ты застраховал своего лучшего друга и затем сломал ему руку?.. А, получив выплату, забрал себе все деньги?»

Услышав этот вопрос в свой адрес осенью 2009-го, я понял, что ВСЁ! С меня достаточно. Достаточно уже подобных бредней ходит про меня, например как та или вот эта: « А Живодёром его прозвали, потому как он однажды накуренный, с голодухи своего любимого кота сварил и съел». Ну это же полная дичь…

Посему, держите вы в своих руках ни какую не книгу, а так, «изложеньице» жизни человека, известного в определённых кругах, непосредственно им же сварганенное.

Так вот, вернёмся к переломам. Всё не так просто, как кажется на первый взгляд. Дело в том, что я сам не единожды проходил через это. Например, году эдак в 97-ом, зимой был концерт какого то «индастриал» коллектива на Горбушке.

Как всегда на подобных мероприятиях, пробравшись двадцаткой сквозь толпу поближе к сцене, своими спинами отгородили круг, то бишь сделали «танцпол» для своих в переполненном зале ДК. Наш танец назывался «пого».

У тех, кто попадал в этот круг, была незавидная судьба. Их сначала мутузили хорошенько, как правило, это происходило в такт музыки, затем выкидывали тела обратно в толпу.

Разок было дело, один такой потерпевший потерял тяжёлый ботинок - «доктор мартинс» на шнуре. Как он умудрился? Впрочем, в угаре им тут же схлопотал барабанщик на сцене. Прямое попадание в голову, и песня доигрывалась без ударных.

В общем, весело было. Да мы вообще всех били, и своих, в том числе, - вот и боялись нас. Мы внушали многим СТРАХ. Это и была основная причина ненависти к нам остальных неформалов.

Но медаль страха имела и свою обратную сторону, а именно, заметно быстрое пополнение скиновских рядов. Повалил брак в движ объёмно! СМИ моментально состряпали образ скина: ПТУшник с лицом дегенерата, вечно бухой и грязный... при виде камеры орущий «зииг»!

Мы было поначалу пытались проконтролировать сей процесс кулаками и ногами, но увы и ах! Всё есть так, как оно есть на самом деле, ни больше ни меньше. Ну да ладно…

Концерт закончился, мы вышли на улицу, от нас шёл пар. И тут я увидел Патрика из РБВ с мясной розой на животе в качестве трофея. Ну как я тогда мог пройти мимо?! Спокойно подошёл к нему и попросил его вежливо отдать её мне…

Не смотря на то, что он и я, по сути своей были бритыми – понеслась… Его сейчас нет с нами, поэтому без подробностей, скажу об итогах так. Розу я забрал, но у меня был открытый перелом руки. Две костяшки мизинца и безымянного ушли во внутрь кисти на сантиметр, образовав горб на ней.

В общем, проходил так я наверное пару месяцев. Естественно у меня всё это дело хорошенечко срослось. Многие скажут, мол, надо было сделать операцию и всё было бы тип-топ.Но я не люблю врачей и на дух не переношу больницы! Тем более я только недавно, в натуральном смысле слова, из неё сбежал после очередного сотряса, но к этому мы быть может ещё вернёмся позже.

Дело прошлое, на тот момент я уже передумал идти в нашу «преКРАСНУЮ» армию, да и этот горб на руке, всё не давал мне покоя, так что решение пришло само собой.

Я приехал к своему корешу в институт, напротив 1-ой Градской, где до сих пор находится мой «любимый» травмопункт. Тогда меня там знали в лицо, кхе-кхе…

С трудом нахожу Мишгана, личность известная в те времена. Про таких говорят: да он «ваще без башни». Вот тому пример. Году в 2005-ом, его приняли опера без соответствующих на то санкций, везли в отдел, заковав в наручники. Когда они проезжали мимо поста ДПС, Мишаня не обломался ногами вынести боковое стекло, дабы привлечь к себе внимание.

Ну что уж там! Хоть он и был мясным, всё равно плотно общался с Жестоким и Добрым из РБВ. Это два брата, имена которых были на слуху тогда… Таким как мы, они казались очень взрослыми и опасными дядьками. Общение с ними, видимо, наложило свой отпечаток на Миху.

Нашёл его с трудом, потому как мобильников ещё не было, и только у единиц были пейджеры. Поздоровались.

– Мишань, – говорю я ему, – У МЕНЯ К ТЕБЕ ПРОСЬБА БУДЕТ СТРАННАЯ… Только ты и сможешь мне помочь.

Он мне: «В смысле?»

Я ему: «Сломай мне, пожалуйста, руку!»

Надо было видеть его лицо… Короче, минут через двадцать сошлись на том, что я всё сам сделаю, а он меня подстрахует и до травмопункта доведёт. Перешли дорогу поближе к больничке. Я ещё раз повторюсь, зима была лютая. Подхожу к водосточной трубе на доме, а там внутри лёд замёрзший. Во-о, думаю, нормуль, то что надо.

Посмотрел налево, направо, ведь место всё же людное - Ленинский проспект. Бабырцк! прямой по трубе. Больно, сука.. Думаю маловато, на ещё боковым! Рука распухла, но понимаю не сломалась. Обидно, аж до слёз.

– «Ну ты ибанутый»! – кричит мне Миха.

И тут на своё спасение я увидел строительного козла, а рядом с ним доски. Ещё посмотрел по сторонам, взгляд остановился на бортике, который ограждает подземный переход.

Мысль мгновенно промелкнула, родив картинку в голове. Идея была такая. Я беру одну доску, кладу на неё руку с горбом, накрываю другой доской, и Миха всем своим 85-тикиллограмовым весом прыгает с борта на эту «конструкцию»…

После моей пятиминутной мольбы, он всё же это сделал… Люди на остановке наблюдавшие за всем процессом от и до, помню, аж пропустили свой троллейбус. Мишаня без очереди вписал меня на рентген. Дело было сделано. У меня исчез горб и появилась отсрочка.

И вот понимаете какая штука, когда сам через это всё проходишь, ты начинаешь верить в то, что для людей, которые тебя окружают, повторить что-то подобное не вопрос! Ведь они такие же как и ты! Скажи мне - кто твои друзья, и я скажу кто ты. Ведь так?! Меня страховать не было смысла, выплатам помешала б судимость. Я и предложил эту тему своему лучшему другу Пашгану. Он согласился, заняли приличную сумму и застраховали его жизнь и здоровье. Волею судьбы, у нас ничего не срослось, в последний момент нас застала его девушка. Сейчас это всё кажется оголтелым, но тогда были такие времена. И если бы тема стрельнула, то опосля имел бы место быть проект с инвестициями на целую Регбийную команду, с вылетом в Швейцарию для проверки здоровья «спортсмэнов». Вот как-то так…

P.S. В той жизни мы с Мишганом много через что прошли. Взять хотя бы ту историю (не люблю это слово, не наше оно) с чемпионской «футболкой», которую на сектор в Волгограде 97-ого кинул кто-то из команды. Человек пять пришлось опиз…ить, чтобы завладеть ею. Особенно досталось мужику, который её собственно и поймал. Ну никак он не хотел с ней расставаться! Такой «трофей» дорогого стоил, и мы красовались в нём по-очереди. Мальчишки…

Каким-то странным образом на перекочевала в руки Жестокому. Тот, в свою очередь, продал её моей будущей жене Наташе, за очень приличные деньги. Она работала продавщицей в его магазине, в кассах ЛД ЦСКА на Ленинградке. В итоге, «трофей» стал хорошим подарком на днюху Лёхе Боксёру.

КАРТИНА РЕПИНА – ЗАПЛЫЛИ!

Это был конец 1994-го или начало 95-го, точно не помню. Зимним холодным вечером мы возвращались с отцом домой. Икарус с гармошкой 715-го маршрута был практически забит пассажирами.

Я заметил, как весь люд аккуратно косится на двух парней необычной наружности, которые в отличие от остальных не были, так сказать, стеснены. Проще говоря, в радиусе метра рядом с ними никого не было. Несмотря на двадцатиградусный мороз, головы у них были гладко выбриты, одеты они были в странные куртки. Я ещё тогда не знал, что это бомбера «альфа»…

Варёные джинсы, на которых цепь-поводок красовалась навыпуск из переднего кармана в задний. Ну и, конечно же, в довершение тяжеленные высокие ботинки Гета Грипп.

Произведя на меня неизгладимое впечатление, они вышли на остановке м. Проспект Вернадского, двинув в сторону кинотеатра Звёздный. Тут же я спросил у своего Бати:

– Кто это такие?

– Солнцевские, – не моргнув ответил он, – пошли с чурок мзду собирать.

Юношеский мозг был порушен. У МЕНЯ УЖЕ НЕ БЫЛО СОМНЕНИЙ, КЕМ МНЕ НАДО СТАТЬ.

Уже весной 95-го моя голова блестела от крема после бритья. Я был обут в тяжёлые ботинки «транзит» российского производства, в которых без боли, пыром проминалась дверь любого автомобиля на спор! Позже на них появились белые шнурки.

Чёрный бомбер, купленный на рынке в Коньково по завышенной цене, был тем самым атрибутом устрашения, который так пугал обывателя. Одно дополняло другое, и наоборот.

Спустя три года, я познакомился с одним из парней, поразивших меня той зимой, лично. Звали его Володя Беляй. Уважаемый человек тех лет для многих. А для меня и по сей день. Сейчас он в Нави[1]…

К осени 95-го у меня уже был свой отряд - такая, знаете ли, зондеркоманда, составом, примерно, 8-10 человек. Так как мы вечерами «патрулировали» свой район, «Гуки» (азиаты), живущие в двух общежитиях на нашей улице Кравченко, группами меньше 5-7ми старались вечером не выходить к ларькам через дорогу. Знали, что можно было и не вернуться…

Мой товарищ Ваня Лобанов, ездил на футбол. Был фанатом Спартака. Благодаря своему Отцу я тоже болел за великий и могучий! Ванька всегда, когда приезжал с мячика, обволакивал нас необыкновенной энергетикой рассказов о шизе на трибунах…

Несмотря на то, что мы были ровесники, он жил отдельно, поэтому мы часто собирались у него по вечерам. Такие вот «ужины» тех времён сопровождались зачастую бутылкой водки за червонец да пакетиком Юпи, который разводили водой из под крана, не всегда холодной, брр. Бывало засыпали этот мерзкий порошок сразу в бутылку! Получался своеобразный «ликёр».

Так к чему я это всё? А к тому, что раннее взросление зачастую до добра не доводит! Нет с нами Ваньки… Споили его окончательно, пока я в «командировке[2]» был. Квартиру перепродали не единожды. Концы в воду. Но сейчас не об этом.

Как-то после игры Спартак–Нант, было принято решение, что «зондер-коллектив» должен ездить на стадио.

«Это ты так плавно перешёл к завязке с околофутболом?»

Да. Так вот, когда я пришёл на домашний матч Спартака, (игра была на стадионе Локомотив), меня просто накрыло новой волной. Абсолютно иные эмоции! А то, что творили парни в рыжих бомберах (вывернутых наружу), не описать…

Короче, снесло голову окончательно! Первыми так стали делать Флинты и те, кто их окружал. В 96-ом на золотом матче в Питере с Аланией 80 процентов трибун были оранжевыми. Зрелище потрясающее! Дух единства витал над полем – нашего единства с командой. Победа тогда была действительно общей!

Я всё больше втягивался в эту новую жизнь. Ходил на все домашки, встречал одни и те же лица. Здоровались, не зная друг друга. Знакомились. И вот, летом 96-го произошла памятная встреча и знакомство с человеком, звали которого Иван Дучецкий. Я как обычно шёл к Локомотиву. Нет, не как обычно. В этот раз я был со своей девушкой Мариной. Терраса не приветствовала посещения матчей со своими половинками. Обычно был без неё, но в этот раз она как-то всё же уговорила меня…

И вот пройдя первый кордон, я услышал в свой адрес от двух омоновцев:

– А ну-ка, фриц, поди сюда!

Хее! выглядел я действительно как фриц. Расстегнутый бомбер с подвёрнутыми рукавами, чёрная почти что партийная рубашка под ним. Спущенные подтяжки, цвета германского флага, пристёгнутые к модным натовским штанам раскраски Урбан. И только что купленный на Горбушке медальон в виде кельтского креста, на котором была надпись на немецком, что-то там про настоящего папу.

Далее, как в той рекламе «Билайна» про день жестянщика – «Вэлкам» в автобус, который помимо ОМОНа использует известная фирма «Ритуал»… Начали бить. Долго или мне казалось... Я не кричал, ведь за зашторенными окнами была моя девушка. Не кричал, а скулил как щенок, которого умело обрабатывают спецы в этом деле. А потом началась игра «Осторожно слон бежит»...

В басе таких как я и просто Фанов было человек шесть. Нас аккуратно уложили в проём, куда ставят гроб. И стали весело так прыгать, танцевать, вдавливая каблуки берцев в тела…

После этой процедуры, оставив только меня, всех отпустили. В полулежачем положении я оказался на сидении. С меня сняли кельтский медальон и, раскручивая раз за разом, втыкали в мою лысую голову, повторяя при этом что-то…

Что он там приговаривал, не помню, но, сука, рожу его мне не забыть! Нам, кстати, с ним довелось ещё свидеться и не раз – вот когда мне представился случай ему это припомнить в общей гурьбе, ух…

Но суть не в этом. Суть в Иване. По ходу он обратил внимание на мой «обречённый» внешний вид после посещения «ритуала». Оба бритые, ушастые, только у него нос «орлиный». В общем, мы быстро сошлись.

Тут, кстати, недавно смотрел сказку с детьми «Финист Ясный Сокол», там такой персонаж есть Картоус Рыжий Ус, так вот, ежели его побрить, то это Ванька один в один.

На тот момент он уже состоял в группировке «Лефортовский Фронт». Там и динамики присутствовали. Но, когда мясо в коллективе стало преобладать, то они отошли. Я, кстати, с ними так и не словился. Многие говорят, что я человек дюже впечатлительный, и ежели за что берусь, то в омут с головой…

Моей зондеркоманде не удалось влиться вместе со мной в ЛЕФРО. Ребята не были что ли столь фанатичны, сколь я. Да и Ванька требовал определённый дресс-код. Не все тогда могли позволить себе выглядеть подобающе, недёшево это было. Одни только ботинки чего стоили.

Помню за одним кислым (так раньше называли дохлых колбасёров, которые, закинувшись химией, по 6 часов скакали на танцполе) 30 минут ехал на метро, потом вёл до подъезда. И всё только ради безумно красивых на тот момент бордовых гриппов моего размера…

С Вано было очень интересно, он дюже начитанный, идеологически и политически подкован. Матушка моя, кстати, до сих пор считает, что это он виноват во всём, что со мной произошло. Литературу там разную ПРАВильную подгонял. Плюс рассказы такого плана, как в 93-м при защите Думы РНЕшники глотали свои значки, сделали своё дело.

А до этого у меня только один «аккумулятор» был – «Ромпер стомпер». Песенка там ещё заводная была. Я под неё всегда собирался на улицу, как в последний бой. Ну, может быть, ещё «ультра» или «удостоверение», но это уже другое.

Коль есть коллектив, и он посещает матчи, то что у него должно быть? Правильно, баннер. А какой может быть транспарант у лысых? Конечно же, скинхедс!

Скинулись деньгами, купили крепкий парашютный материал двух цветов. Красный и белый естественно. Через КТР нашли художника, который вручную нарисовал эскизы будущих букв. Мы через кальку перерисовывали эти буквы на белую ткань и поочерёдно вырезали. Морока, стоит заметить, была дюжая, так как шрифт был непростой, а готика. Матушка моя, дай деды ей здравия и долгих лет жизни, вручную на машинке «совковой» древнего образца, исколов себе неоднократно пальцы, больше недели пришивала и перешивала всё это дело!

На что только не идут наши Матери ради своих сыновей! Но насколько сильно она меня любит, я понял только потом, будучи в Матроске. Выше Материнской любви нет, пожалуй, ничего!

Но сейчас не об этом. И вот барабанная дробь, кульминационный момент…Мы вынесли его в погожий весенний денёк, развесили во дворе на коробке, зафоткались на его фоне.

Первый раз нам удалось засветить его на матче молодёжки с Израилем. Это был фурор…Хе! Так получилось, что тренерская скамейка запасных сборной с Ближнего Востока была прям напротив нашего сектора. Разворачиваем, вешаем и нам кто-то из милицейских чинов заряжает мол:

– А что это у вас там написано, не могу прочитать?

– Да так, Спартаковский лозунг на английском, – ответил ему наглый парень Володя.

– А-а-а. Ну, ну…, – понимающе кивнул он и ушёл.

Минут через 5-10 этот же дядька с седой головой бежал к нам как спринтер, махая при этом грозно рацией… Так как ломился он к нам с Ближнего Востока, то чудом баннер удалось спасти… А сколько ещё было таких моментов, эх…

«МЕНЯ ТАК В ШКОЛЕ УЧИЛИ: В ГЕРМАНИИ ЖИВУТ НЕМЦЫ, В КИТАЕ – КИТАЙЦЫ, ЕВРЕИ – В ИЗРАИЛЕ ЭТОМ, А В АФРИКЕ – НЕГРЫ» (БРАТ 2)

Метро проспект Вернадского. Подъехал поезд, я прошёл к дверям с надписью на стёклах «не прислоняться» и развернулся. Вагон был почти пустым. Вошедший Володя выглядел очень грозно, по крайней мере, ему так казалось. На полном «стафе», скиновском естественно. Справа от него молодая парочка разнополых азиатов, буквально вскочив, покинула вагон. Негр слева тоже передумал ехать дальше…

Уважаемый читатель! Ты, наверное, подумал, что это фантастика? Нет. Это чистая правда. Каких-то пятнадцать лет назад ТАКОЕ действительно имело место быть! Далее я попробую изложить почему.

В моей памяти ещё свежи примеры того, как это было. Но возьмём наиболее красочный, что ли, из них.

Это был очень посредственный день. Такой, знаете ли, очень обычный, будничный. Два молодых человека, учащиеся третьего курса ПТУ… (О, как здорово складывается образ скина, благодаря СМИ!) Приехали к одному из них домой после учебного дня. Парней звали Вова и Коля. Они были очень дружны. Подкрепившись хорошенько замечательной домашней едой, решили двинуть на охоту. Ведь впереди был весь вечер. Кажется, это был конец октября 96-го года. В это время темнеет достаточно рано. Идеальное время для охоты.

Зайдя в жёлтый Икарус, бритые сразу приметили двух негров. Они сидели гуськом друг за другом, в ряду одиночных сидений вдоль окон.

– Ну чо, Колян, погнали?!

– Слышь, Вавась, может ну их на куй? Всё же двое на двое выходит…

– Ты чо, ссышь что ли?! Смотри, вот этого первого я с ноги рубану. А второго вдвоём быстро доделаем.

– Не а, я пас…

Следующий кадр. Человек с очень тёмным цветом кожи, успевает двумя руками отбить летящую ему в голову ногу Володи. Поскользнувшись, рубануть не получилось. Понеслась. Колян подлетел как вихрь и, не давая второму возможности встать, начал от души мутузить его. Тот, визжа что-то на своём, реально отползал в конец баса. Вова, нагнув своего, не отставал от друга, нанося кучу ударов сопернику. Публика в молчаливом шоке, победа близка, и тут…

И тут, на горизонте появилось оно. Нет не знамение. Оно весило минимум 120 килограммов и ростом было два метра. Так как я заметил его слишком поздно, то всё что успел сделать, это лишь принять стойку, развернувшись к нему. Это был третий, он оплачивал проезд у водителя. До сих пор не соображу, как мы его не срисовали?

Длинные чёрные руки схватили меня за грудки. Потеряв равновесие, я начал совместный полёт. В автобусах старого типа есть такое козырное место у последней двери. Как входишь, слева за турникетом. Там толкучка не страшна. Ну, вы знаете. Вот об него-то мне чуть и не сломали спину. Ударившись головой о стекло, я на миг потерял сознание. Очнулся от резкой боли в горле. Меня душили. Мама, мне стало действительно страшно! У Коляныча, в этот трудный для нас момент, открылось третье дыхание. Видимо, заработал портал, из которого в его топку предки наши поддали угольку. И он, неожиданно для себя (да что уж там - для нас всех) обрёл силу богатырскую! Колючий, выкинув одного из баса, следом отправил второго с сумкой, из которой вывалилась кипа каких-то бумаг. Ах да, забыл! Сори, водитель открыл двери, надеясь, видимо, что мы продолжим «танцы» уже на улице. Но он ошибся… 

Значит, один большой меня душил. Второй ползал раком, собирая бумажки. Третий настырно пытался вновь вскочить в бас. Но Колина брыкающаяся нога дюже мешала ему это сделать. В общем, все были заняты своим делом. При всём при этом мой кореш нет-нет да успевал присылать большому в ухо. И, о чудо, одно из присыланий чётко прилетело в бороду негра. Ура! Меня освободили. С хрипом воздух входил в мои лёгкие, и я начал плавное движение в сторону водителя. Они забрали своего. Помогли ему выйти. Коля контролировал меня.

Через лобовое стекло метрах в двухстах я увидел красно-синие проблесковые маячки. Это был новый форд ДПС. Таким внимательным оказался не один я. Негр побежал в ту сторону. Мы переглянулись с Николаичем. Поняв всю сложность ситуации, а двери уже были закрыты, мы ломанулись к водиле.

На наши стуки и мольбы он не реагировал, а продолжал движение к маячкам. Почти добравшись до них, он всё же обернулся. Это было ЛКН (лицо кавказской национальности)…

Жестикулируя бурно, туземцы, видимо смогли изложить суть дела «гайцам». И когда кавказец открыл нам двери, взяв под белы рученьки, нас препроводили в новенький форд с черным кожаным салоном. «Классная тачка», – подумал я.

В отделении, куда нас доставили, было «весело». И вот почему. Следователем-дознавателем оказалось ЛКН. Раскидав нас по разным кабинетам, дабы мы не состряпали свою версию произошедшего, нас начали допрашивать.

Из соседнего кабинета доносились жуткие крики.

«Только бы не Колю», – думал я. Такие же вопли, умирая, издавали герои фильма «Жмурки». Осознав всю сложность момента, я с пониманием собственной вины перед Колюхой всю идейность данного мероприятия взял на себя.

Меня отвели в обезьянник, а через пару минут, открылась дверь «пыточной», и, о чудо… оттуда вывели не Николаича. Но это тоже был бритый. Его с друзьями приняли на пару часов раньше, чем нас. Суть их задержания была схожа с нашей.

Следак окуевал от наших писулек. Он никак не мог понять, кто же был инициатором. Мой друг дал признание, что это была его затея, а не моя. «Первый раз таких дурачков вижу. Вон те валят всё друг на друга, а эти геройствуют! Видать, не понимают, что их ждёт». Что-то в этом духе дознаватель жевал своим при нас. С другой стороны, он прекрасно понимал, что основной разговор предстоял с нашими родичами. Поскольку нам не было 18-ти лет.

Дабы не тянуть кота…, будем круглить с этой темой.

Отцы наши порешали сей вопрос в течение суток. Показаниями, которые оказались у них на руках, сами понимаете, по-отечески остались довольны. Оставшимся прайсом был доволен и следак. Всё же дадим ему имя – Эрик, позже поймёте зачем.

Мы с Колючим дичайше радовались воле. Вот только терпилы были в непонятках и обижены. Что же делали там «гайцы»? Без них мы бы спокойно ушли.

Они оформляли труп сбитой женщины- пешехода. Судьба…

Спустя два года, эта история вновь детально освежилась в моей памяти…

Это был жаркий летний денёк. У моего друга Лёхи Боксёра была днюха. Я намеревался приехать к нему в спорт-лагерь (он был на сборах) и поздравить, и отметить.

Праздничный день – праздничный прикид. Бордовые гриппы, штаны рипстоп-джангл, бордовая тенниска лакост и чёрная натовская рубашка рип-стоп сверху. Гладко выбритая голова, подвёрнутые рукава у рубахи и - внимание! - английская клетчатая кепка, кстати, довольно тёплая.

В приподнятом настроении захожу в вагон метро и пару остановок наблюдаю следующую картину. Два ЛКН, сидя по-пацански на корточках, грызут семечки и громко базарят на своём. Эмоции через край. И у них, и у меня, и у обычных пассажиров. Так как им, пассажирам, приходится тереться друг о друга в полном вагоне. Да и выход из него был практически перекрыт…

С одной стороны, меня всё это парило, но, с другой, я был несказанно рад, что простой люд видит «то», с чем мы ведем борьбу.

– Нет, ну так больше невозможно! Почему мы должны это терпеть?! Вы же не у себя дома, это общественное место, – выпулила тётка в сердцах.

– Слищь, овца, заткнись ээ…– был ей ответ.

– Ну, в самом деле, что вы расселись? И как вы вообще с женщиной разговариваете?! – подключился было мужик.

Горцы переглянулись, встали:

– А тэбе чего, больше всэх надо, что ль?! –

Мужик, не найдя поддержки, быстро потух. Теперь планка упала у меня. Какими были мои первые слова, я не помню. Но то, что верхний виток спирали конфликта достался в итоге мне одному - это факт.

Я сделаю маленькое отступление. Дело в том, что я тогда был дружинником. (Представляю сейчас реакцию всяких суперменов интернетовских, мол – Фу! Чо за дела?!) Но. Меня не столь волновал вопрос халявного проезда по Москве, хотя это было существенно, важно было, что эта пластиковая карточка с моей фотографией не раз вытаскивала меня из очень сложных ситуаций. И не только меня.

Получил я её, всего пару раз отдежурив в Воронцовском парке. Получив, забил на общественные нагрузки, так как они у меня были свои. Всё же вернёмся в вагон.

– Пройдёмте со мной! – грозно заявил я этим двум, достав заветную карточку. Нужной реакции Володя не увидел ни в глазах, ни в движениях.

– Это ты сейчас с нами пройдёшь, – спокойно сказал кавказец на чистом русском без акцента. Он одной рукой тормознул своего напарника, который пытался со спины достать ствол. А второй предъявил мне удостоверение сотрудника МУРа…

Мы стояли на платформе радиальной Парка Культуры. Быстро умчавшийся поезд увёз всю мою надежду на хороший финал, вместе с очевидцами. Что происходило у меня внутри, объяснять не надо. Пробовать бежать не имело смысла. Зачем тогда был нужен этот мужской поступок. Сам бы потом себя загрыз. Да и вообще, после Щелчка 97-го никогда не бегал, ни от кого.

Переминая руками мою карточку, кавказец продолжил:

– Так ты получается с Проспекта Вернадского… Ага… Как же это тебя Эрик пропустил?

Признаюсь, в голове моей зашумело, но рот от удивления не раскрылся, хотя мог.

– Ты же к 116-му приписан? Ведь так?!

–Угу... – промычал я. На самом деле, я хрен его знает, куда там был приписан-записан. Но очередная встреча с Эриком мне была вовсе не нужна.

– Жаль, хороший был парень. Пару месяцев назад его вольнули, – сказал он своему.

– Хер с тобой! Не до тебя сейчас. Держи…– сказал мне опер, и они двинули к переходу на Кольцо.

Мораль сей басни такова… Да фиг его знает, какая она мораль? Выводы - дело сугубо личное.

Хотелось бы добавить пять копеек про друга. Через неделю после негров мы в метро опиз...иваемся от Юры Петрова. Коляна в больницу. Дальше ещё что-то. Потом ещё. Потом 23 августа. Затем 30-ое августа[3]. Николаичу достаётся, а я сухой, почти.

Устав, родичи сынулю отправляют в армию. Подальше от меня. Ведь я же для любых родителей своих друзей – ОБИТЕЛЬ ЗЛА.

Мы шлём друг другу письма в конвертах. Мобил не было, компьютеров тоже. Тешим себя надеждами, что, мол, вот скоро словимся, и у-ух!.. все, наконец-таки, узнают место обитание раков зимой. Но, увы и ах…

Вот Колючий освободился, тьфу ты, мля, дембельнулся! У меня свой магазин, семья. У него интересная работа, батя комитетчик толкнул сынулю по стопам. Ещё месяц пообщались. Он мне всё что-то про Ходорковского. Мол, туда-сюда, пасём, скоро его принимать будем. А я так далёк от этого всего был. У меня только движ и семья в голове.

И вот он мне однажды позвонил на городской и сказал:

– Мне больше нельзя с тобой общаться…

Знаете, таким ещё официальным тоном как под запись, вот.

Я всё понимаю, но мне очень жаль. Правда. Это была настоящая мужская дружба.

P. S. Как молоды мы были…

ЖИЗНЬ КАК СПИРАЛЬ

Ежели представить свою осмысленную жизнь в виде спирали, то это был её первый виток. Достаточно затяжной и продолжительный. Помните, как в детстве время долго тянулось. Так и в движе. Первый и второй годы казались мне длиннющими, а потом всё смешалось: кони, люди, смена декораций…

Часто, после очередной экстремальной ситуации, ловил себя на мысли, что как-будто бы всё это происходит не со мной.

Это только потом, забравшись на самый верх «последнего» виточка, ты понимаешь, что он ни хрена не последний! А лишь начало нового затяжного витка следующей спирали.

В 97-м произошёл ряд событий, пройти мимо которых было бы совсем не справедливо перед их участниками.

Это стрелка между Славянами и Бульдогами. Дерби 23 августа. Ну и, конечно же, битва при Щелчке 30 августа. Давайте по порядку.

Выставочный. Более злачного места в СВАО, наверное, нет и по сей день. На протяжении нескольких лет там базировался коллектив, именуемый как Славяне. Основа состояла из людей, более чем достойных. Один только Рома Радио чего стоил…

А у Белых Бульдогов любимым местом был Арбат и его окрестности. Иногда они, конечно же, заезжали в Выставочный, тоже попить пивка с димедролом от тёти Томы.

Как правило, это заканчивалось дружным пропизживанием байкеров, или ещё кого-нить из числа тех, кто был не угоден «третьему рейху». Помню, как Олег Ротон, самый молодой и дерзкий на тот момент Бульдог, буквально взлетел на длинный стол и, раздавая пенальти в головы гриппами, прошёл через него. Такие заезды оставляли дурной осадок у персонала и охраны заведения, портилось отношение к завсегдатаям.

Белые были ближе к «гопник стайл», что ли. Они же первые стали носить спорт-штаны Адидас. А ВДНХовские ближе к «традишинл». Там к примеру застольные песни Веселя. В общем, меж ними была разница. Силёнки нарастали и у тех, и у этих.

Моё личное мнение: кое-кто хотел, чтобы его знамя было выше в этом поле. Быть может, даже единственным. До кучи, присутствие таких персонажей как Карандаш, которые и нашим и вашим шу-шу, мол, «тебя назвали земляным червяком». Короче, в итоге – стрела.

Вот засада, хоть убей, но я не помню, поехал ли с нами тогда мой товарищ Дучецкий или остался в стороне, но точно помню Ромку Слепого, да близкого моего Колю Колючего.

Этот длинный эскалатор на ВДНХ томил нас ожиданием неизвестности. Кого же встретим мы первыми? Тех, кого приехали поддержать, или других?

– Как, и вы тоже за них приехали? – слегка растеряно сказал Радио.

– Не-е, Ром мы за вас, – ответил Володя, здороваясь. Нас, «лефортовских» человек пять, да Славян было с десяток. Приняли нас как родных. Видно было, что парни нервничали, и наша пятёрка пришлась к месту. Кстати, на счёт места. Это был долгострой по пути из Выставочного к метро Ботанический сад. Спустя несколько лет, я успешно использовал поляну рядом для встречи с Галантами.

Мы пришли первыми и остались ждать. Напряжение нарастало. Каждый из нас понимал, что они приедут гораздо большим составом.

И вот они появились. Шли по тропинке, один за другим в нашу сторону. «Кто-то рядом» вёл подсчёт вслух, после тридцати перестал.

Первыми подошли Мятый, Шпагат и Пингвин. Чёрт возьми, я только сейчас, рассказывая это вам, понял, что этих людей уже нет с нами! С ними даже Индюк пришёл. Так мы меж собой с уважением называли Володю Индейца. У него была книжка в руках, бланш под глазом и непонимающее лицо. Мол, что я тут вообще делаю?

Довольно быстро всё перешло в разговор конкретных людей между собой, были найдены подстрекатели, и ситуация разрулилась.

Опять же этот «кто то рядом» выдохнул в сердцах:

– Слава богу, что Африка не приехал.

– Почему? – поинтересовался я.

– А, он особо не базарит, сразу прыгает и всё!

Так я впервые услышал о своём будущем друге-враге. Или враге-друге, не знаю. Как там сказал кто-то из великих: «Избавьте меня от друзей, а уж с врагами я как-нибудь сам разберусь!» Вот и я об этом…

– А почему он так смело перечисляет погоняла людей, которые реальны и в теме? Как же палево и всё такое? – спросите вы.

Да потому что многие уже отошли давно от дел, и им будет только в кайф, что о них вспомнили. Другие только делают вид, что они что-то делают. Заняли свою нишу и держатся курочкой, никому головы не дав поднять. Нет, ну могут, конечно, ещё приехать на концерт в ужратом состоянии и орать «зиг» со сцены. На концерт, во время которого не было выкурено ни одной сигареты. В своё время не любили и лупили за это Реброва Лёву, но видать некоторые сейчас сами хотят той же участи. К тому существует тотальный контроль системы. Почти в каждом коллективе есть как минимум, пару «ходоков» в кабинеты. А вы как хотели?! Это же самая активная часть молодёжи в стране.

Схема отработана, ежели первый что-то не рассказал, то второму, уже используя слова первого, дадут понять, что, мол, мы и так в курсе чё по чём. А тебя так, на всякий случай, проверяем. И вот тут то второй «ходок» выдаёт все расклады!

Палево и всё такое… Хе, вот, к примеру, Васю знает каждый «серый», кому это надо, уже давно. Он наделал на полстраны футболок ЯрусскиЙ и пиарит их у себя на жёлтой книжке, постоянно подтягивая за уши пост то с Титовым, то с Тихоновым Андрюхой. Это и есть движ?!

Я, конечно, благодарен ему, что он таким образом раскачал мой собственный «эгрэгор». Ведь сия надпись, была переведена на кальку с моей груди, по освобождению. И придумал я её как протест против отмены графы «национальность» в паспорте, ещё в 2000-ом.

Вот только разрешение, он у меня попросил, всего на 50 штук и то, ТОЛЬКО ДЛЯ СВОИХ!

Кто-то обязательно скажет:

– А, жаба душит за лавэ!

– Да душила, но я её проборол.

– А чего это он, как «терпила» тут распинается? Пошёл бы, да спросил с него.

– Нынче парни, Вова, как тот китаец на берегу реки, ожидающий пока мимо него проплывёт труп его врага. И проплывают, скажу я вам. Немного погодя эти парни сами себя сожрут. Ежели такие «пузырики», как Рабик стали лопаться, то…

Раньше без денег друг друга жрали, а теперь они появились, причём приличные. Ну, конечно, ежели он всё-таки в теме, то он наоборот радоваться должен и остальные известные старички вместе с ним, что я их таким образом вывожу из поля зрения органов!

Но, всё же стоит вернуться к Косте. Это был пример для подражания. Ходили байки, что он с Ротоном на пару мог в два рыла гонять полтинник «широкоштанных» на Пушке. Сухой, поджарый, резкий, со своеобразной техникой боя и всегда готовый к нему. Со стволом на дне рюкзака. Органы могут не беспокоится, его уже давно нет. Весь на правильных понятушках, хотя и не сидел. Эта закладка появилась в нём, после работы в автосервисе, где клиентами и старшими были бандиты, коих в те года было пруд пруди. В общем, уважаемый человек в определённых кругах. Ну, кто бы не хотел, что бы у него был такой друг?!

Как мне кажется, он стал присматриваться ко мне, вот после какого случая.

САША ЧЕРНОМАШЕНЦЕВ

Он же Сан Саныч, он же Саша Фашист, подполковник ГРУ (настоящий или нет непонятно до сих пор), он же начальник охраны КТР. Знакомство и общение с этим человеком серьёзным образом изменило призму моего виденья жизни.

Вот, к примеру, что такое-эдакое должно первым делом присутствовать в мужчине? ДУХ! Отвечу я вам. Не душа, которую так стремятся забрать при отпевании. А именно ДУХ! Он является тем стержнем, каркасом к которому крепится всё остальное. Порой при встрече двух близких звучит замечательный вопрос: «Как бодрость ДУХа, братуха?» Или к примеру: «Ну, что же ты, ДУХа не хватило?!»

Нет, душа всё ж не то, в ней какие-то кошки скребутся. «Душа компании» должен практически всем «дать», чтобы таковым стать и так далее.

Так вот ДУХа в Саше было хоть отбавляй. Плюс большой житейский опыт, огромное количество связей и знакомств. Короче, притянуло меня к нему как магнит к холодильнику. Познакомил меня с ним, кажись, Африканыч. Спустя многие лета, часто ловишь себя на мысли, как это здорово кем-то сверху была устроена твоя жизнь.

Вот и здесь присутствовал его величество случай. Один человек из нашего коллектива решил в 98-м году открыть дискотеку по выходным, в Матвеевке. Это было что-то вроде ДК, только меньше. Днём там оболванивали население «свидетели Иеговы», а вечером убирались стулья в зале и начинались танцы. И вот, как только вход стал платным, сим мероприятием заинтересовалась местная шпана.

Шпана не в том понимании обывателя, которая пьёт портвейн «Три семёрки», курит и ругается матом, делая всё это в песочнице. А шпана, к которой обращаются Воры в своих прогонах. Дальше всё было, как в кино по сценарию.

– У тя крыша есть?

–Да.

– Ну, тогда стрела там-то и тогда-то!

– Лады.

Следующий кадр. Стоит Костян в пальто, которое удачно было дёрнуто с французской выставки, на мне тоже цивильный верх, по-моему, кожа . Лысые головы и внимание фраза:

– Какие-то странные у вас ботинки… То есть грипы, ха! Так было подмечено местными босяками, пришедшими на стрелу. Минут пять-семь в общих чертах чё, да как, за жизнь. Мы оставили номер пейджера Сан Саныча.

– Как, тот самый? – спросили они.

– Да! – ответили мы.

Хотя, кого они имели в виду, мы не имели ни малейшего представления. Нашему Сан Санычу так никто из них и не цинканул.

Дело пошло, и мы несколько месяцев поднимали небольшую копеечку с охраны данного мероприятия. Но всё так же быстро закончилось, как и началось. В неравной схватке с местными сильно пострадал наш хороший друг Лёха Боксёр. После чего была произведена «зачистка» местности, и мы, во избежание общения с органами, там более не появлялись.

Я всё плотнее общался с Фашистом. Дошло до того, что однажды Костян с долей братской ревности упрекнул меня: «Да посмотри на себя, ты уже общаешься как он!»

Это к вопросу о том, почему оптимальный возраст призывников в армию составляет 18-24 года. Во-первых, на эти годы приходится пик юношеского максимализма. То есть в случае войны будет больше героев. Во-вторых, восприимчивость повышенная. Молодые люди, как «промокашки», многое впитывают от тех, кого считают авторитетами для себя. Например «Батяня Комбат», за которым они хоть в огонь…

Так и я со своим «комбатом» проводил дни напролёт. Иногда ездили на стрелки, как правило, с ним вдвоём. Он ко мне тоже по ходу привязался, как это бывает между учителем и лучшим учеником. Всё больше хотел донести до меня, что жизнь совсем другая. Раскрыть глаза на многие вещи.

Вот, к примеру, одна из так называемых стрелок. В передний карман альфавского бомбера в лёгкую входил ПМ. Мы на метро, спокойно так по утряне приехали на Цветник, в офис какой-то компании. Саша через секретаря вызвал нужного ему человека. Следующий кадр: крепкое мужское рукопожатие. Недоумение на лице терпилы, что незнакомый человек не отдаёт его руку. Неловкая пауза. В воздухе нарастает напряжение.

Саша задаёт вопрос:

– Ну как жизнь, как здоровье?

Глядя на молчаливую «мебель» в виде меня, хоть и дохлую, звучит обмякший ответ:

– Да ничего, вро-о-оде нормально всё.

– Ну тогда будь, пока! – говорит Саныч, и мы неспешно выходим.

– Большой вопрос решили, Вова, – говорит он мне, когда заходим в метро.

Кстати, практически так же был решён мой вопрос с Голдой из гладиаторов. Суть в следующем. Я достаточно активно занимался « мясными» выездами. Заказывал автобусы для фанатов. Вообще, организационные моменты порой бывают очень сложны. Кто хоть раз что-нибудь массовое пытался провести понимает, о чём я. Так как я сам грузился перед водилами за сохранность «баса», само собой, что сезоны 98-99 превратились для меня практически в работу. Проще вспомнить, где я не был, чем перечислять, где был. Да, прилипала определённая «маржа». Многие, кстати, меня, скажем мягко, недолюбливали за мою предприимчивость. У них наверняка свербило в одном месте, мол, я тоже мог бы так сделать, просто мне нах не надо на своих наживаться! Гы-гы… Нажива, я вам скажу, была немереной. Нет, она была просто огромной. Порой пачка пельменей в морозилке и супчик в обед у тёщи было совсем уж неплохо.

И тут появился он, Борис. Он же Женя Голда. За считанные месяцы он практически подминает под себя Гладиаторов. С ними происходят глобальные перемены. Их никто не узнаёт. Это высокомерие, нарциссизм! У всего фанатья того времени складывалось впечатление, что он их просто зазомбировал. Кто-то говорил, что он из старых. Кто-то, что он мент. Ситуация настолько стала сложной, что когда мы, Флинты, на стрелке с Гладиками собрались её просто обсудить, то только каким-то чудом удалось избежать перемаха. Встреча была на месте, где сейчас стоит кафе-ресторан через дорогу от «Локомотива», раньше там была маленький ларёк.

Уже спустя годы, на моей днюхе, добивая вторую шампусика с Васяней Куллером, мы вспоминали, как тогда хотели загрызть друг дружку. Но от ненависти до любви, как говорится, один шаг. И, наоборот, как выяснилось тоже. Тогда на днюхе, я не понимал – Как так? Вася и правый движ. Это же разные полюса. Он всегда был против нас. И только позже пазл сложился. Но сейчас не об этом.

Борис активно нёс в массы идею о том, что в нас течёт красно-белая кровь. И по фигу, кто ты по национальности. Он сам, я думаю, был евреем. А Крю были скорее фашиками, чем нет.

Помню, как мы с Денисом добивались от Профессора, чтобы он опроверг своё интервью одному известному футбольному изданию, суть которого была такой же, как политика Голды. Проф тогда кричал, что, мол, сука-журналист его не так понял, гы-гы…

Кроме того, Борис активно начал заниматься выездами-басами. Сбил все цены на хрен. Добился он этого просто. Вместо положенных 50 человек в автобусе, у него ездило 70 и более. Вчетвером на два сидения, но, сука, дёшево. И вместо иномарки, убитый Икарус. Это не выезд, это – сказка! Ну, любят наши люди ХАЛЯВУ!

Само собой, в поездке шла плодотворная работа над неокрепшими умами выпивших выездюков. Доходило до того, что, например, ко мне подходил вот такой новоиспеченный дегенерат и, тыкая в розу Флинтс Крю, вопрошал:

– А кули, это у тебя неправильная роза ультрас какая-то? Приходилось проводить зачастую разъяснительную работу через печень, голову, почки. Что есть ПРАВильно, а что нет!

Короче, было принято решение херачить Голду. Причём обязательно публично. Что и было сделано быстро и красиво. Прямо за несколько минут до отправки на очередной выезд, перед переполненными басами. Сделали это люди отнюдь не футбольные, дабы найти их было непросто. Мы были уверены в том, что так просто он этого не оставит, но-что сделано, то сделано. И действительно. Спустя, быть может, месяц или чуть более, стрелку ФК накрывают мужики в костюмчиках. Размахивая ксивами, забирают предполагаемых организаторов на допрос, который проходит не в ОВД, а в каком-то странном со слов задержанных помещении. Я под этот пистарес не попал, но было понятно, что это лишь дело времени. Это уже потом люди постепенно начали понимать, кто есть такой этот Борис. Его быстро выросший авторитет после такой движухи таял на глазах. Мне срочно что-то надо было делать. Вот тут-то мне здорово и помог Фашист. Буквально за пару минут его общения с Голдой данный вопрос был решён. Япона мать – думал я. Ну как в сказке про того джина. Появляясь, он сходу решал многие вопросы. Вот и сейчас, признаюсь, поймал себя на мысли, найти бы ту «бутылку с джином»…

Не знаю названия того эксперимента, который над нами провели, но то, что это можно назвать именно так, абсолютно точно. Представьте. В однокомнатной квартире простого панельного дома на неделю закрывают не знакомых друг другу пятерых молодых и не очень парней. (Слово «пацаны» не приветствую!) Запрещено выпивать, курить, материться. Желательно без драк. Нет телевизора, радио. По утрам свежие газеты на выбор, книги. Плюс регулярные «лекции» от Сан Саныча. Притирайтесь на здоровье!

На шестой день пришли странные бородатые дядьки, которые дудели не меньше часа в длинные такие трубы, то ли из чьих то рогов, то ли из чьих-то костей. А мы лежали спинами на полу и входили в глубочайший транс. Вот это обработка, ребята! Когда вышли на « волю», я думал, что мы можем всё. Реально. Нашему коллективу всё по плечам. Горы свернём, ну или медленно с них спустимся и вые...ем всё стадо.

Но… победила любовь. Когда жизнь моя стала подобно песне – «Меня засосала опасная трясина...», меня тупо поставили перед выбором: или она, или Саша. Я выбрал семью. Меньше чем через год у меня РОДился сын.

Завтрак...

Тяжелое это занятие стараться всё за всех продумывать. Просчитывать, а правильно ли тебя поймут? Какова будет реакция близких? Уместен ли этот вопрос в данный момент? И так далее… Кто-то скажет: да хорош загоняться, будь проще, и к тебе люди поТЯнутся. А почему меня никто не спросил :Вова, а оно тебе надо?! – Эта ТЯга людская порой настолько меня оТЯгощала, что я с превеликим удовольствием отключал мобилу и пропадал с близкими на пару дней на природе. Проще, легче – это ещё не значит лучше.

Вот и в то утро, мы с Фашистом готовили завтрак, ну что-то там банальное (яичница, бутеры,чай). А я всё стоял и гонял про себя, как бы у него так поделикатнее спросить, куда и зачем это он по утряне минут на десять отлучался? Маленький кухонный телек, другого не было, довольно-таки громко передавал чёрно-белую картинку с видака. Если кидать свой взгляд на неё лишь изредка, то казалось, что она практически не менялась. Там люди от мала до велика, держали свои правые руки вскинутыми вверх. Аудиоряд был подобающим: звучали марши Хорста Веселя.

И вот, когда мой мозг практически решил задачу, как же ему задать вопрос об столь ранней прогулке, в нашу дверь позвонили. Саша, не без удивления, направился к двери, при этом как-то нервно вытирая руки кухонным полотенцем. Во мне тоже что-то ойкнуло, мы никого не ждали.

 – Кто? – спросил он и посмотрел в глазок.

– Ща, ща, щас, уже открываю, – сказал он. Вместе с поворотом ручки замка он повернулся ко мне и продолжил:

– Вова, всё нормально, не ссы!

От его следующего движения у меня окончательно все рататульки запутались, хоть и не надолго, но… Докрутив замок и приоткрыв дверь, Фашист буквально рыбкой нырнул на пол, сам себе заламывая руки со словами:

– Парни, как лучше: так или вот так.

И тут я увидел их. В два прыжка они пролетели коридор и кухню. Мне потушили свет. Какого хрена я не бросил этот чёртов кухонный нож на стол и не прыгнул рыбкой.. Опыт, дорогие мои, приходит с годами. Когда я очухался, уже во всю шёл обыск, как положено с понятыми, которыми в лёгкую согласились быть те самые милые бабушки. Они ещё вчера кивали головами в ответ на твоё приветствие. А уже сегодня, с каким-то партийным оттенком из их уст звучало:

– Я и Кузьминишне говорила, что они бандиты самые настоящие! Вон, на рожи их посмотрите, ну точно уголовники, лысые, страшные!

Это был первый серьёзный приём для меня. Шмон продвигался достаточно быстро, «трудилось» не меньше пяти человек. Серые долго смеялись над портретом Сан Саныча в форме подполковника, но ирония испарилась, когда они нашли ряд фотографий, где Саша был с Брынцаловым, Жириновским и прочими известными людьми.

Меня особо не буцкали, но суть визита всё же стала ясна . Им нужен был ствол. У них была железобетонная инфа, что он есть и заныкан в хате. Тут-то, лёжа на полу с натянутым капюшоном на голову, меня осенило. Я понял, куда по утряне ходил Фашист. « Охренеть, вот это чуйка», – подумал я. Мм-да, уж лучше чуйка, чем гейка! Сто пудов.

Ствол они, естественно, не нашли. Дабы продолжить беседу, нас повезли в отдел. Когда меня « сопровождали» от подъезда до автомобиля, я услышал в свой адрес в сердцах:

– Ну, наконец-то!

Жаль, не мог увидеть говорящего, так как руки в наручниках за спиной были на уровне плеч, а голова ниже яиц, и я видел только асфальт.

В отделе всё как в кино. Я сижу на стуле, мои руки в браслетах за спинкой стула. Опер, старше меня не более чем на три года, уже минут десять кружит вокруг, примеряясь, как бы меня эффективнее уепать. В кабинете только я и он. И тут со скрипом открывается дверь, так как я к ней спиной вижу боковым зрением, кого бы вы думали?

Да, Сан Саныча.

– В-о-о-ва, не ссы, всё нормуль! – и закрыл дверь.

Вся нарочитая быковатость молодого мусора была сбита как пыль с подушки. Он присел за стол, схватил карандаш, какое-то время о чём-то напряжённо думал, внутренняя борьба была налицо. Лицо покраснело и старалось на меня не смотреть.

Видимо поняв, что основной кусок проплыл мимо и достался старшим, он сломал карандаш и вышел.

Нашими спасителями оказались хозяева ювелирного, то ли с Тверской, то ли с Охотного. Это была взрослая пара, он и она. Вопрос решён был за тридцать кусков зелени. Дороговато, но суть вопроса была в следующем. Один Вася должен был денег. Мы подключились чтобы помочь с возвратом. Ему пришлось несколько дней сидеть прикреплённым наручниками к батарее. Но каким-то, только ему известным чудом он сбежал. Милиция поверила мужику, который пришёл к ним в одних труселях. Началась движуха. Фашист, узнав о побеге, вышел во двор и при помощи ложки для обуви закопал ПМ под дерево. А дальше вы уже знаете…

Не ведаю, шутка ли, правда, но сей ювелирный разрабатывался таким образом. Представьте себе следующую картину. В разгар рабочего дня, в центр зала магазина заходит панк, быстрым движением снимает штаны и мощным залпом выстреливает целую кучу говна. Покупатели, продавцы, охранник – все в акуе. И так происходит день за днём. Главное в этом деле методичность. Ну конечно же, эту и другие проблемы, которые создавал Саныч, он же и решал. Вот это «обезьяна», дорогие мои!

А потом пришла весна 99-го. Бомбардировки братской Сербии. Совместное выступление всех известных на тот момент коллективов возле посольства США. Нас-то было там не больше сотни. Но какой резонанс! НТВ распиарило наш перемах с мономо, и уже на следующий день там было несколько тысяч людей. Фашист в эти напряжённые дни всё ездил с Жириновским, что-то там решали, пытались помочь на государственном уровне. В итоге он уехал на войну. Через полгода вернулся на некоторое время с каким-то известным в определённых кругах сербом. Они хотели открыть вместе ресторан с сербской кухней. Следующей весточкой о нём, была информация, что он был там убит. Но, дорогой мой читатель, мне как-то в это не верится.

В фильме «Убить Борна» есть такой момент встречи с русской мафией, и возле машины мельком показывают Сан Саныча. Мне бы лично очень хотелось, чтобы это был именно он.