"Коммандос Штази. Подготовка оперативных групп Министерства государственной безопасности ГДР к террору и саботажу против Западной Германии" - читать интересную книгу автора (Ауэрбах Томас)

1. От Холодной войны к тайной войне. Партизаны с берегов Шпрее

В начале февраля 1963 года группа офицеров Министерства госбезопасности собралась в Высшей юридической школе МГБ в Айхе под Потсдамом на секретное рабочее совещание.

На нем присутствовали не только заслуженные кадровые работники отдела IV, но и ряд «новичков» на службе МГБ. Это были бывшие инструкторы и преподаватели в диверсантских школах распущенного Пятнадцатого управления Национальной народной армии, которое МГБ приняло под свое управление в 1962 году.

Пусть они и были новичками в МГБ, но в том, что касалось темы рабочего совещания, это были столь же сведущие специалисты, как и их нынешние коллеги из отдела IV. Как и последние, они находились на самой передовой линии «невидимого фронта» Холодной войны. Теперь свежеиспеченные и заслуженные чекисты обменивались своим «боевым опытом» на секретном совещании. При обсуждении речь сначала шла об общем образе врага. Предметно обсуждались такие темы: «Роль империалистических секретных служб в системе государственно-монополистического капитализма» и «Западногерманские органы контрразведки». Следующими темами дискуссий были: «Основные задачи МГБ для оперативной работы, система связи специальных служб, легенда и конспиративная работа, работа с НС, поведение НС перед вражескими органами контрразведки, трасология». Многие из новоприбывших позже занимали высокие должности в РГМ/С. Один из них, Зигфрид Цигер, в будущем руководитель аналитическо-контрольной группы РГМ/С, в 1982 году вспоминал о результатах того рабочего совещания 1963 года. В написанной от руки рукописи, подготовленной в качестве проекта хроники подразделения, он рассказал о том, что обсуждалось двадцатью годами раньше: тогда участники рабочего совещания пришли к общему решению, что в МГБ должна быть создана система максимально приближенного к реальности обучения для особых специалистов. Они должны были по приказу «товарища министра» действовать в оперативной области как одиночные бойцы или в маленьких группах против важных «вражеских объектов». Было решено выработать «соответствующую учебную директиву, содержащую дифференцированное обучение для одиночных бойцов и для руководящих работников». По результатам рабочего совещания РГМ до апреля 1963 года составила подписанный лично Мильке «Совершенно секретный документ для командования». У него был безобидный заголовок: «Принципы для проведения особых мер по повышению квалификации для частей Министерства государственной безопасности». В документе сначала несколько нескладно говорится:

Акции должны были быть направлены против политических центров, военных объектов, объектов военной промышленности, связи, электроснабжения, транспорта и против газо- и водоснабжения. Такие целевые объекты, говорится дальше в совершенно секретном документе, требуется разведывать и в случае войны разрушать, выводить из строя либо захватывать с использованием активных боевых действий. Для этих заданий должны быть подготовлены кадровые руководящие работники и одиночные бойцы как разведчики (лазутчики), специалисты по диверсиям (подготовка к осуществлению взрывов и пожаров), специальные радисты, парашютисты, боевые пловцы и бойцы со знанием иностранных языков (английского и французского). Необходимые курсы повышения квалификации нужно создавать «исключительно в сфере ответственности линии IV МГБ под непосредственным руководством рабочей группы министра». Как «дальнейшие мероприятия» предусматривались следующие шаги:

«После утверждения данных принципов нужно разработать: дифференцированные учебные программы с учетом специальных направлений, планы материального обеспечения и создания широкой учебной базы, принципы для работы с кадрами в рамках особых мер по повышению квалификации, все необходимые учебные документы и учебные материалы, основные положения для организационного подтверждения об обученных кадрах и их специальных знаниях. Для проведения учебных курсов на конспиративных объектах нужно соответствующим образом подготовить и квалифицировать используемый преподавательский состав».

В качестве приложения к совершенно секретному документу были приведены «Тезисы для разработки общих программ для проведения учебных курсов на конспиративных объектах». Эти «тезисы» уже содержат очень точные определения о содержании, форме и цели подготовки диверсантов в МГБ.

Чтобы воплотить в жизнь указанные задачи, потребовался еще почти целый год напряженной работы. В это время нужные «конспиративные объекты» были расширены и перестроены, чтобы служить учебными базами. МГБ приняло несколько таких объектов от распущенного Пятнадцатого управления ННА. Три из них должны были также и в будущем использоваться как тайные учебные базы для диверсантов МГБ. Это были объекты «Валли» в Вартине, район Ангермюнде, «Эльза» в Бизентале и «Мария» в Штруфенберге под Гёрцке. Теперь они были оснащены новыми стрельбищами, полосами препятствий, «учебными полигонами для подрывного дела», учебными кабинетам, оружейными камерами и складам оружия. На объекте «Эльза» в Бизентале в т. н. «Белом доме» была создана лаборатория боевых средств.

21 января 1964 года Эрих Мильке своим секретным приказом 107/64 постановил начать обучение кадров МГБ, чтобы те «в любых условиях были готовы к […] успешному проведению активных мероприятий против врага и его глубокого тыла». В том же месте он также указывал:

«Организация и проведение всего обучения должна происходить строго в соответствии с определенными основным документом от 20.04.1963 и утвержденными мною мероприятиями. […] За выбор, определение и назначение кадровых работников для участия в учебном курсе отвечают лично руководители служебных подразделений. Они должны предлагать только непременно надежных сотрудников с перспективой, которые располагают соответствующими предпосылками и пригодностью для выполнения таких заданий. При отборе нужно действовать строго, последовательно и предельно добросовестно. Руководители служебных подразделений должны давать свое письменное заключение о каждом выбранном ими кадровом работнике».

Первый семестровый курс для двадцати сотрудников из семи различных подразделений начался 1 февраля 1964 года. Одновременно такой же учебный курс проводился для 26 НС Главного отдела I пограничных войск ННА. Что касается подготовки НС, то Мильке так писал в своем приказе: «Учебную программу для этого учебного курса нужно скоординировать таким образом, чтобы никакие связи с Министерством государственной безопасности не могли стать заметными». Затем все слушатели курсов были отпущены в их соответствующие подразделения, откуда они в случае необходимости снова должны были откомандировываться для особых заданий в оперативной области. В заключение министр постановил, что руководителей участвующих подразделений по причинам секретности нужно инструктировать о соответствующих разделах данного приказа только устно. Ответственным лицом за воплощение в жизнь своих распоряжений Мильке назначил руководителя РГМ Альфреда Шольца.

Приказ Мильке был напечатан только в двух экземплярах. Один из них получил офицер МГБ по имени Хайнц Штёкер. Родившийся в 1929 году Штёкер до 1957 служил в ННА преподавателем тактики пехоты. После его перевода в МГБ в 1957 году он как руководитель реферата стал ответственным за военную подготовку сначала в Главном отделе кадров и обучения (HA KuSch), а потом в РГМ. Начальники Штёкера уже в 1962 году хвалили его за то, что он разработал много новых форм боевой подготовки и способствовал, таким образом, воспитанию твердости, мужества и боеготовности. Штёкер казался подходящим человеком для реализации приказа Мильке 107/64. Поэтому в феврале 1964 года его назначили руководителем направления по «специальным вопросам» (Arbeitsgebiet f#252;r Sonderfragen, АG S) внутри структуры РГМ. К его задачам также относилось руководство и контроль отдела IV / 2, в будущем ответственного за подготовку диверсантов.

Согласно плану 1963 года примерно сто сотрудников МГБ ежегодно, начиная с 1964 года, должны были проходить обучения для акций в оперативной области. Более точные сведения о состоянии дел в этой области в шестидесятых годах не найдены до сих пор.

Количество обученных неофициальных сотрудников Главного отдела I в пограничных войсках тоже так и осталось неизвестным до сегодняшнего дня. Но на основании форсированного расширения и увеличения секретных учебных баз, тем не менее, можно уже для последней трети шестидесятых годов исходить из значительного роста ежегодного количества курсантов. Так, отдел IV / 2 обязывался, например, в 1967 году увеличить учебные мощности на 70 %.

В мае 1967 шеф РГМ Альфред Шольц решил, что наступил подходящий момент, чтобы продемонстрировать «товарищу министру» успешное выполнение его приказа 107/64. Желанный повод для этого давали пятидесятая годовщина «Великой октябрьской социалистической революции» и пятидесятая годовщина образования большевистской ЧК, величайшего образца для всех коммунистических служб государственной безопасности. В ходе подготовки к этим юбилеям Шольц составил «план политически-оперативных мероприятий» под поэтическим девизом «По следам Красного октября». Перед руководящими товарищами из МГБ на учебном показе следовало продемонстрировать достигнутый уровень подготовки линии IV / 2. Был запланирован, в том числе, смотр достижений так называемых специальных сил МГБ с «элементами боевой стрельбы, рукопашного боя, преодоления полосы препятствий, практическими минно-взрывными учениями» и прыжками с парашютом. В одном отчете за январь 1968 Шольц с удовлетворением констатировал, что учения были «одним из замечательных результатов в борьбе за выполнение обязательств к пятидесятилетней годовщине». Такие учения отныне должны были устраиваться чаще.

Скольких хлопот это требовало, показывает сообщение одного сотрудника отдела об учебном показе в 1969 году в связи с двадцатой годовщиной образования ГДР. Уже за несколько месяцев до этого участвующим товарищам поручили найти техническое решение для следующей проблемы: «Легковой автомобиль «Вартбург» должен был самостоятельно завестись, набрать скорость примерно 20 км/ч и взорваться под действием электрического контакта». После этого вырабатывались, проверялись, отвергались и совершенствовались различные предложения, пока не было найдено лучшее решение. После многочисленных попыток и обширных технических изменений машины было решено, что подрыв должен был имитировать заряд напалма. Никто иной как сам министр Мильке должен был лично в день учебного показа проверить на пригодность результат кропотливой многомесячной работы. Дальше в сообщении рассказывается:

«Для показа была построена трибуна, откуда товарищ министр должен был запустить «Вартбург». Для этого на трибуне была установлена система зажигания подобная панели приборов. Стартовые батареи стояли под трибуной. Нужно еще отметить, что ради надежности, если бы двигатель в своей последней поездке не начал работать, стартер в процессе запуска автоматически замыкался накоротко. Вследствие этого стартер протянул бы машину до места подрыва, хотя, разумеется, не с желаемой скоростью. В день демонстрации мы не могли избавиться от определенной нервозности. Все участвующие товарищи спрашивали себя: «Получится или нет?» Но когда товарищ министр включил систему, «Вартбург» пришел в движение и через несколько секунд загорелся, у нас были слезы радости на глазах, так как наши труды увенчались успехом».

За то, что отдел IV к 1969 году развился в боеготовое подразделение, помимо старательного Штёкера нужно было в особой степени благодарить шефа РГМ Шольца. Его особый интерес к этой работе, пожалуй, частично основывался на его биографии. Шольц был солдатом Вермахта и в 1942 году попал в советский плен. Там он вскоре превратился в марксиста-ленинца. С 1943 по 1945 годы он как советский партизан сражался в тылу немецкого фронта. Помимо обязательного сотрудничества между КГБ и МГБ этот опыт в особенной степени мог побудить Шольца искать совета у советских товарищей. Уже в апреле 1967 года он вел в Москве консультативные беседы с представителями КГБ. Речь тогда шла о «принципиальных вопросах о перспективе, подготовке, обучении, оснащении и планировании использования специальных сил в особый период». Под «особым периодом» советские товарищи тогда понимали как начальную стадию ракетно-ядерной войны, так и локально ограниченные конфликты с применением обычных вооружений. Тем не менее, в любом случае, представители КГБ считали целесообразным уже заранее организовывать «политическую работу в глубоком тылу противника и проводить или поддерживать развертывание партизанских движений на территории противника [и] осуществлять вооруженную разведывательную деятельность». Подводя итоги, Шольц в своем докладе о консультациях в Москве отмечал: «В конце своего выступления представитель Комитета государственной безопасности СССР заявил о своей готовности на последующей встрече рассмотреть также конкретные вопросы, касающиеся затронутых основных проблем».

Время для этого пришло в декабре 1969 года. Действуя в духе утвержденной Мильке концепции, Шольц основательно подготовился к переговорам с советскими чекистами:

«С Комитетом государственной безопасности СССР должны быть проведены консультации с целью получения самых новых сведений и инициатив о: 1. основополагающих проблемах специфической неофициальной работы в предполагаемой оперативной области — Западная Германия и Западный Берлин — для создания квалифицированных кадровых и материальных предпосылок и условий, которые позволят в особый период проводить успешные акции против главных политических, военных и экономических объектов противника с использованием одиночных бойцов и оперативных групп (линия IV / 1); 2. принципах и условиях отбора и обучения оперативных сил в собственной стране и их всесторонней подготовке, чтобы смочь успешно решать специальные задания в особый период в глубоком тылу противника с их помощью и во взаимодействии с наличествующими в оперативной области неофициальными силами (линия IV / 2)».

Наряду с этим Шольц ожидал новых научных сведений о специальных средствах и методах борьбы.

К этим трем комплексам тем он подготовил обширный «вопросник», который должен был быть передан советским товарищам. Переговоры происходили с 9 по 12 декабря в штаб-квартире КГБ в Москве. Наряду с Шольцем с советской стороны в них принимали участие заместитель начальника Первого главного управления КГБ (внешняя разведка), руководитель подчиненного ему отдела «В», и еще два полковника. Уже 16 декабря 1969 года Шольц написал для Мильке отчет о результатах консультаций в Москве. Его содержание было настолько взрывоопасно, что некоторые важные места вписывались в напечатанный на машинке текст от руки, чтобы скрыть всю правду даже от машинисток МГБ. Советские коллеги сообщили Шольцу следующее: В КГБ был отдел «В», который представлял собой так называемую специальную службу, и заданием ее было «в случае войны разжигать или поддерживать движения сопротивления (также партизанскую борьбу) [во вражеском тылу] или проводить физические акции».

Следующей задачей было проведение «активных мероприятий» также в мирное время:

«Но в таком случае, тем не менее, под соответствующим национальным флагом или из третьей руки, при последовательном сокрытии собственного участия. В этом случае принципиально применяются только материальные средства и оснащение противника, которые выдерживают любую проверку на предмет их происхождения. […] Как активные мероприятия рассматриваются преимущественно следующие действия: диверсии, похищения, ликвидации, приобретение у противника технических экспонатов особого вида специальными методами, поддержка национальных восстаний и партизанских движений, помощь и поддержка соответствующим восстаниям (при последовательном сокрытии участия или в том случае, если, как при восстаниях на национальном уровне, о «руке» не должно стать известно), подготовка «добровольцев» для поддержки антиимпериалистической борьбы».

С помощью и под руководством Первого главного управления отдел «В» должен был изучать «условия режима» в предполагаемых оперативных областях и разведывать, а также документировать объекты и территории для проведения нападения на них. Ему вменялось в обязанность также руководство и обучение агентов (НС) в оперативных областях, равно как и обучение оперативных сил на собственной территории. Для этого отдел «В» должен был подготовить и предоставить необходимое вооружение, оснащение, оборудование и средства. Наконец, к его задачам относилось «постоянное изучение соответствующих зон конфликтов в других странах, в целях способствования осуществлению там интересов собственного партийного и государственного руководства». «Целевыми объектами» специальной службы в случае конфликта были, в том числе, невралгические транспортные узлы, важные узлы коммуникативных систем, экономической и военной инфраструктуры в глубоком тылу противника.

Тем не менее, основное внимание уделялось другой проблеме:

«На основании существующего соотношения сил, прежде всего, в военной области, в отличие от ситуации до, во время и непосредственно после Второй мировой войны, в настоящее время в планы специальной службы в качестве основных приоритетов включаются не крупные военные и экономические объекты противника, а преимущественно «политически-моральные» объекты противника.

Советские товарищи под «политически-моральными» объектами понимают в первую очередь объекты государственного руководства, политических организаций и секретных организаций противника (политико-идеологические центры)».

Метод действий специальной службы был следующим:

В дальнейшем ходе переговоров в Москве Шольц узнал подробности об организации и деятельности агентурной сети отдела «В» за рубежом, об обучении оперативных сил в собственной стране, о стратегии и тактике запланированных операций, о боевых средствах и вооружении.

Из заключительного доклада руководителя РГМ становится отчетливо видно, что метод работы и структура отдела IV МГБ ГДР и отдела «В» КГБ СССР совпадают в существенных моментах. Это не в последнюю очередь касалось также определенной конспирации: «Постановку целей и планирование мероприятий отдела «В» следует сохранять в самой строгой секретности по отношению к другим подразделениям органов государственной безопасности». Следовательно, Шольц тоже узнал не все. Например, в Москве ему ничего не сказали о численности и о странах использования агентурной сети, а также оперативных групп отдела «В». Все же Шольц в конце своего доклада мог с определенной гордостью отметить: «В заключение товарищ генерал-полковник Сахаровский заметил, что МГБ ГДР — это до сих пор единственное министерство из всех социалистических стран, с которым проводились консультации в этой специфической области». Опыт, полученный на переговорах в Москве, определил работу отдела IV на последующие годы.

В начале семидесятых годов наступила политическая разрядка между обоими немецкими государствами, результатом которой стало подписание в 1972 году Договора об основах взаимоотношений между ФРГ и ГДР. Шольц ввиду этой ситуации в начале 1972 года во время рабочего посещения отдела IV / 2 посчитал необходимым высказаться по поводу образа врага и боевой задачи: «Нашим заданием является борьба против западногерманского империализма, за мирное сосуществование как особенную форму классовой борьбы. Об опасности империализма нельзя просто говорить, ее нужно анализировать, оценивать и обрабатывать. Мы сами должны овладеть всеми формами классовой борьбы. Нашему отделу поставлены наступательные, особые, политически-оперативные задачи». Дальнейшие высказывания руководителя РГМ о «мирном сосуществовании как особенной форме классовой борьбы» не оставляли желать ничего лучшего в своей ясности. Вопреки или как раз из-за политики разрядки напряженности между немецкими государствами стрелка барометра для него по-прежнему указывала на бурю:

Тем самым Шольц определил линию развития на семидесятые годы. Теперь, когда Холодная война все больше уходила в прошлое, МГБ продолжало с усиленной интенсивностью вести подготовку к тайной войне против Федеративной Республики.