"Практика дзэн" - читать интересную книгу автора (Кацуки Сэкида)

ГЛАВА 8. САМАДХИ

Четыре категории самадхи Риндзая Дзэндзи составляют следующий порядок:

1) Исчез человек, остались обстоятельства;

2) Исчезли обстоятельства, остался человек;

3) Нет ни человека, ни обстоятельств;

4) Есть человек, есть обстоятельства.

Первая категория: «Исчез человек, остались обстоятельства».

Эта формула обозначает ситуацию, в которой ум человека поглощен внешними обстоятельствами. Один известный хирург как-то производил операцию, которая потребовала от него большой сосредоточенности. Когда он работал, неожиданно произошло землетрясение. Толчки были настолько сильными, что большинство присутствующих невольно выбежало из комнаты, считая положение опасным. Но хирург был настолько поглощен операцией, что совсем не ощутил толчков. После окончания операции ему рассказали о землетрясении, и тогда он впервые узнал о нем. Он был целиком занят своей работой, и эта поглощенность оказалась особым родом самадхи.

Мы переживаем самадхи этого типа, когда следим за игрой в футбол, читаем, пишем, удим рыбу, смотрим на картины, говорим о погоде, даже протягиваем руку, чтобы открыть дверь, садимся или делаем шаг вперед. Фактически мы ежесекундно поглощены тем, что в этот момент делаем и о чем думаем. Существуют различные степени поглощенности, различные периоды длительности произвольного и непроизвольного внимания, например, есть разница между тем, как мы наблюдаем за игрой в футбол (непроизвольное внимание), и тем, как хирург производит операцию (произвольное внимание). Но мы почти всегда в большей или меньшей степени переживаем состояние, так сказать мгновенного самадхи. Когда мы находимся в самадхи подобного рода, мы совсем забываем о себе. Мы не осознаем своего поведения, своих эмоций или своего мышления. Внутреннее «Я» забыто, и все наше внимание занято внешними обстоятельствами. Можно сформулировать это положение и по-иному: отсутствует внутреннее внимание, а внешнее оказывается преобладающим.

Следует помнить, что сознание работает двумя разными способами: при одном оно направлено вовне, при другом — внутрь. Когда сознание занято внешними делами, внутреннее внимание отодвигается на второй план и наоборот. Существует два рода и несколько фаз самадхи. Мы уже установили различие между абсолютным и положительным самадхи; четыре категории Риндзая Дзэндзи составляют основу для дальнейшей характеристики различных его фаз.

Так, важно увидеть разницу между истинным самадхи с наличием власти над собой (об этом см. выше) и ложным самадхи, лишенным такой власти. В первом случае, если даже внутреннее «Я» отключено, человеку нечего остерегаться. Прочно утвердившись в самадхи, изучающий идет вперед по внутреннему пути, в любой момент готовый к самоконтролю. Ложное самадхи с самого начала исключает самообладание. Могут существовать самадхи сражения, самадхи воровства, самадхи ненависти, самадхи зависти, беспокойства, страха, самадхи потрясения, но все эти виды самадхи протекают без руководства самообладания; с точки зрения понимания дзэн они не являются подлинными.

Животное или птица ежесекундно наслаждаются самадхи. Когда корова пасется на лугу — это самадхи пастбища. Когда птица взлетает при звуке выстрела — это самадхи полета. Умиротворенное вечерним солнцем, животное долго стоит на лугу, спокойно и без движения, и мы можем назвать это самадхи умиротворенности — прекрасная картина, состояние, которому завидует даже человек. Но животное не обладает самосознанием, хотя в нем многое вызывает восхищение; самадхи животного это, в конце концов, животное самадхи, состояние более низкое, чем то, на которое способен человек. Состояние размягченности, достигаемое некоторыми людьми под влиянием наркотиков, подобных ЛСД, которое кажется чрезвычайно привлекательным для слабых характеров, можно сравнить с состоянием животного самадхи. Это ретрогрессия к примитивной жизни. Не терять самообладание, но в то же время быть вовлеченным во внешние условия — таково действительное значение формулировки: «Исчез человек, остались обстоятельства». В этом состоянии внутреннее «Я» просто бездеятельно.

Вторая категория «Исчезли обстоятельства, остался человек».

Она означает внутреннее внимание. Когда мы работаем над «му» или практикуем сикан-тадза, когда мы заняты внутренним сосредоточением, развивается самадхи, при котором некоторая самоуправляющаяся духовная сила господствует над умом. Эта духовная сила — наивысшая энергия, которой мы располагаем в самой глубокой части нашего существования. Мы не всматриваемся в нее, потому что субъективность не отражает себя, точно так же, как не видит самого себя глаз, а мы сами и являемся этой высочайшей энергией. Она содержит в себе все источники эмоции и рассудочной способности, и это тот факт, который мы прямо постигаем в самадхи.

Риндзай Дзэндзи называет эту конечную вещь «человеком». Когда «человек» господствует внутри нас в состоянии глубокого самадхи, обстоятельства оказываются забытыми. Не возникает никаких внешних забот. Это состояние ума — «исчезли обстоятельства, остался человек» — есть внутреннее самадхи; как раз его мы называем абсолютным самадхи, потому что оно создает основу всей практики дзадзэн. Оно представляет собой противоположность самадхи внешней направленности, описанному в первой категории, которое я называю положительным самадхи. Положительное самадхи есть самадхи в мире сознательной деятельности. Абсолютное самадхи — такое самадхи, которое превалирует над сознанием. Когда мы просто употребляем термин «самадхи» в самостоятельном значении, мы обычно имеем в виду это абсолютное самадхи.

Третья категория: «Нет ни человека, ни обстоятельств».

Рассмотрению этой категории должно предшествовать объяснение самосознания. Я сказал, что сознание функционирует двумя способами: вовне и внутри. Но есть и еще одно важное действие, производимое сознанием: оно имеет место, когда сознание отражает свою собственную мысль. Размышление такого рода необходимо отличать от самонаблюдения вообще, которое направлено на характер или поведение. Когда мы думаем: «Сегодня прекрасная погода», — мы обращаем внимание на погоду, но не замечаем, что думаем о ней. Мысль о погоде может продолжаться всего лишь какую-то долю секунды, и если наше следующее действие сознания не отразит ее и не идентифицирует, нашей мысли о погоде удастся проскочить незамеченной. Самосознание появляется, когда вы замечаете свою мысль; оно возникает перед самой регистрацией мысли, и тогда вы различаете эту мысль как свою собственную.

Если мы не производим этого регистрирующего действия, мы не осознаем своего мышления; в таком случае мы вообще никогда не будем знать о том, что обладаем сознанием. Мы можем назвать это действие, регистрирующее наши собственные мысли, «отражающим действием сознания», чтобы отличить его от общего самонаблюдения. Я взял на себя труд дать определение этому отражающему действию сознания, поскольку, как это будет видно дальше, оно играет важную роль в рассмотрении вопросов, относящихся к дзадзэн.

И вот когда изучающий находится в абсолютном самадхи, в глубочайшей его фазе, отражающее действие сознания не проявляется. Это и есть третья категория Риндзая: «Нет ни человека, ни обстоятельств». В более поверхностной фазе самадхи отражающее действие сознания может случайно прорваться на поверхность ума и заставить нас осознать наше самадхи. Такое отражение приходит и уходит мгновенно — и каждый раз на мгновение слегка прерывает самадхи. Чем глубже становится самадхи, тем реже проявляется отражающее действие сознания; в конце концов наступает время, когда вообще не появляется никакого отражения. Практикующий уже ничего не отмечает, ничего не чувствует, ничего не слышит и не видит. Это состояние ума называется «му», «ничто». Но это не пустота, где ничего нет, скорее это чистейшее состояние нашего существования. Оно не является отражением; о нем непосредственно ничего не известно. В этом состоянии как бы исчезают и человек, и обстоятельства. Хакуин Дзэндзи называет его Великой Смертью. Переживание этой Великой Смерти, несомненно, не является обычным переживанием в повседневной практике дзадзэн для большинства изучающих. Тем не менее, если вы хотите достичь подлинного просветления и освобождения, вы должны полностью пройти через это состояние, потому что просветление может быть достигнуто только после того, как вы однажды стряхнете с себя наш привычный способ работы сознания.

Дзисю-дзаммай: В чем заключается различие между сном и самадхи? В состоянии самадхи мы не прекращаем бодрствовать.

«Дзисю-дзаммай» — это выражение, которое описывает качество самадхи. «Дзи» означает «сам», «сю» — «овладение», а «дзаммай» — это «самадхи». Таким образом, термин означает» самадхи самообладания». Дзисю-дзаммай никогда не теряет своей независимости и свободы. Это духовная сила, и она содержит в себе все источники эмоций и интеллекта. Когда вы выходите из абсолютного самадхи, вы находите себя умиротворенным и спокойным, вооруженным большой духовной силой, полным достоинства; вы обладаете интеллектуальной бодростью и ясностью, эмоциональной чистотой и восприимчивостью, возвышенным состоянием большого художника. Вы способны ощутить глубину музыки, произведений искусства и красот природы со значительно возросшим пониманием и наслаждением. Может быть, поэтому звук удара камня о ствол бамбука или зрелище цветущих деревьев производит глубочайшее впечатление на ваш ум, как об этом рассказывается в столь многочисленных описаниях кэнсе (см. гл.9). Это впечатление бывает таким ошеломляющим, «что целая вселенная начинает спотыкаться».

Кэнсе — это не более и не менее, чем узнавание вашего собственного очищенного ума, когда он освободился от иллюзорного пути сознания. Мы довольно редко замечаем свое внутреннее «Я», потому что отражающее действие сознания в наиболее возвышенные моменты существования не работает. Но когда ваш ум направлен на внешний мир, допустим, принявший форму камня, ударившегося о бамбуковый ствол, или зрелище цветущих деревьев, звуки или образы как бы стучат в двери вашего ума; тогда вас глубоко трогает это впечатление, и тогда возникает переживание кэнсе. Вы как будто видите и слышите нечто прекрасное, но все дело здесь в том, что вы сами стали прекрасными возвышенным существом. Кэнсе есть узнавание собственного очищенного ума, приходящее кружным путем. В последующих главах мы подвергнем кэнсе дальнейшему рассмотрению.

Четвертая категория: «Есть человек, есть обстоятельства».

Эта категория представляет собой состояние, достигнутое зрелым учеником дзэн. Он выходит в действительный мир повседневной рутины и разрешает своему уму беспрепятственно работать; никогда не теряя «человека», он утвердился в своем абсолютном самадхи. Если мы согласимся с тем, что в практике дзэн существует какая-то цель, то ею будет именно такая свобода ума в действительной жизни.

Можно выразить это по-иному. Когда вы достигли зрелости в практике абсолютного самадхи и возвращаетесь в обыденную повседневную жизнь, вы как-то, самопроизвольно сочетаете в себе самадхи первой и третьей категорий. Вы активны в положительном самадхи и в то же время твердо держитесь своими корнями в дзисю-дзаммай, в самообладании абсолютного самадхи. Это и есть то состояние, когда «есть человек, есть обстоятельства», и это — высочайшее состояние зрелости в дзэн. Истинное положительное самадхи, достигнутое благодаря практике дзэн, в конечном счете растворяется в четвертой категории.

Человек может практиковать дзадзэн и достичь известного прогресса в абсолютном самадхи, успешно утвердить «человека» внутри себя. Тогда возникает новая проблема — как можно ему проявить этого «человека» в действительной жизни делового мира. Сидя на подушке и выполняя дзадзэн, он может достичь самадхи и ощутить этого «человека», может понять, что «человек» на самом деле есть его абсолютное «Я». Но когда он выходит из состояния самадхи и возвращается к своей повседневной рутине, ест, разговаривает, занимается делами, он нередко обнаруживает, что утратил внутреннего «человека». И ему хочется узнать, как можно удержать этого «человека» в самом себе в своей ежедневной жизни. Или вот другой пример. Изучающему дзэн могут предложить сначала работать над «му». Сперва он не знает, что делать с этим «му». Но в течение практики ему удается узнать «му» в чистом состоянии своего существования, которое проявляется в самадхи, и он понимает, что «му» — это его собственная истинная сущность. Но, возвращаясь к действительной жизни, он обнаруживает, что даже во время ходьбы его «му» выводится из равновесия и он не в состоянии сохранить то настроение, которым обладал в самадхи. Когда он подносит ко рту ложку или протягивает руку, чтобы взять что-то со стола, его ум не пребывает в самадхи, пережитом им во время сэссин в монастыре или в другом месте. Он берется за метлу, серьезно пытаясь удержать состояние «му», но увы! окружающие его вещи вторгаются в ум или привлекают взор, он обнаруживает, что отвлекается. Обстоятельства неистовствуют, и «человеку» в его уме нет места. Куда же девался этот «человек», описанный, как существующий, во второй категории? Изучающий может изменить свой подход к проблеме и вернуться в состояние первой категории, попытаться уйти во внешние обстоятельства. Но и это оказывается весьма трудным. Подметая сор, он не может стать самим процессом подметания; иными словами, он не способен забыть о себе и о прочих делах, кроме подметания, как хирург, которого поглотила операция. Конечно, его захватывает игра в футбол, однако это пассивное, непроизвольное внимание, когда каждый может прийти в возбуждение и кричать, забыв обо всем, включая и «внутреннего человека». Может возникнуть поглощенность дракой, рассеянностью, любовной страстью — и во всех этих случаях» внутренний человек» заброшен, принесен в жертву произвольным внешним обстоятельствам. Это ложное или поверхностное самадхи. Самадхи первой категории является таким переживанием, здесь нет внутреннего контроля, дзисю-дзаммай. Хотя в подлинном самадхи «человека» на сцене нет, он бодрствует внутри.

Короче говоря, изучающий, стремящийся сохранить в повседневной жизни «внутреннего человека», воплотить «му» в самом себе и в своей жизни — стремится к состоянию, где и «внутренний человек», и внешние обстоятельства не исчезали бы, но свободно действовали. В самадхи первой категории «человек» был неактивен, а в самадхи четвертой категории он вернулся на линию фронта. Достигший зрелости в дзэн может вести себя свободно, при этом он не нарушает священного закона; и «человек», и обстоятельства энергично действуют, и для них нет никаких препятствий. Только зрелость в дзэн дает это состояние — конечную цель практики. Мы вернемся к данному предмету в последней главе.