"Приключение Эллери Квина" - читать интересную книгу автора (Квин Эллери)

ПОРТСИГАР ИЗ ТИКОВОГО ДЕРЕВА

Уютная, пахнущая кожей и деревом гостиная квартиры Квинов на Западной Восемьдесят седьмой улице Нью-Йорка видела и более странных посетителей, чем мистер Симен Картер, однако едва ли кто-нибудь из них пребывал в подобном душевном смятении.

— Право же, мистер Картер, — весело промолвил Эллери, протягивая длинные ноги поближе к камину, — вас неверно информировали. Профессиональный детектив в нашей семье вовсе не я, а мой отец. Официально я имею не больше прав расследовать преступление, чем вы.

— Но в этом же все дело, мистер Квин! — прохрипел Картер, выпучив порфировые глаза. — Мы хотим не полицейского, а неофициального совета. Нам нужны вы, мистер Квин, чтобы разобраться в истории с этими дьявольскими кражами, так сказать, sub rosa,[45] иначе я бы не пришел сюда. «Готический герб» не может допустить огласки, мой дорогой мистер Квин. Наше предприятие обслуживает только значительных лиц…

— Фи, мистер Картер, — прервал Эллери, лениво попыхивая сигаретой. — Вам лучше обратиться в полицию. У вас произошло пять краж драгоценностей за несколько месяцев — у разных постояльцев и на разных этажах. Последняя из этих краж случилась два дня назад — исчезло бриллиантовое ожерелье из стенного сейфа в спальне миссис Мэллори, инвалида и одной из ваших старейших постояльцев…

— Миссис Мэллори! — Картер вздрогнул. — Старуха устроила истерику, мистер Квин. Она настаивает на том, чтобы сообщить полиции и в страховую компанию. Мы просто не знаем, что делать.

— Мне кажется, — заметил Эллери, разглядывая дрожащие щеки собеседника, — вы избежите неприятностей, мистер Картер, если сразу же обратитесь за помощью к официальным лицам. По-моему, вы поднимаете много шума из ничего.

Зазвонил телефон, и Джуна — вездесущий прислуга в доме Квинов — скользнул в спальню, чтобы взять трубку. Почти сразу же он просунул в гостиную смышленую цыганскую мордочку:

— Это вас, мистер Эллери. Звонит папа Квин, и он нервничает.

— Извините, — быстро сказал Эллери и направился в спальню.

Когда он вернулся, лицо его уже утратило веселое выражение, а вместо старого халата на нем была одежда для улицы.

— Несомненно, вы с интересом узнаете, мистер Картер, — заговорил он, — что жизнь в очередной раз оказалась причудливее вымысла. Меня пригласили лицезреть поразительное совпадение. На каком этаже, вы сказали, находятся апартаменты миссис Мэллори?

Мистер Симен Картер задрожал, как вулкан перед извержением; его маленькие глазки стали стеклянными.

— Господи! — прохрипел он, с трудом поднимаясь. — Что случилось теперь? Миссис Мэллори занимает апартаменты на шестнадцатом этаже…

— Счастлив это слышать. Ну, мистер Картер, ваши похвальные усилия не допустить огласки потерпели неудачу, зато вы заручились моими скромными услугами. Мы en route[46] на место преступления более серьезного, нежели кража. Мой отец, инспектор Квин, сообщил мне, что в апартаментах «Н» на шестнадцатом этаже «Готического герба» обнаружен труп.

Скоростной лифт поднял Эллери и администратора гостиницы на шестнадцатый этаж. Центральный коридор разделял западный пополам — в дальнем его конце виднелись бронзовые двери лифта восточного коридора. Картер, чье круглое туловище дрожало, как студень, подошел с правой стороны к двери, у которой стоял насвистывающий детектив. Дверь с позолоченной буквой «Н» была закрыта. Картер открыл ее, и они вошли в маленькую прихожую.

Через открытую дверь виднелась большая комната, наполненная людьми. Эллери прошмыгнул мимо полицейского в форме, кивнул отцу, маленькому человечку, похожему на птичку с серыми перьями и блестящими смышлеными глазками, и уставился на неподвижную фигуру в кресле рядом с маленьким столиком в центре комнаты.

— Задушен?

— Да, — ответил инспектор Квин. — А кто это с тобой, Эллери?

— Мистер Симен Картер, администратор отеля.

Блуждая взглядом по комнате, Эллери объяснил цель визита Картера к нему.

— Картер, кто этот мертвец? — осведомился инспектор. — Здесь его вроде бы никто не знает.

Администратор переминался с одной слоновьей ноги на другую.

— А разве это не мистер Лаббок? — промямлил он.

Щеголеватый молодой человек в визитке с бутоньеркой неуверенно кашлянул. Все повернулись к нему.

— Это не Лаббок, мистер Картер, — пролепетал он. — Хотя со спины выглядит похожим. — Его губы побелели от страха.

— Фуллис, мой помощник, — сказал администратор. — Господи, Фуллис, вы правы!

Он обошел вокруг кресла, чтобы лучше видеть труп.

В комнату быстро вошел высокий румяный мужчина с черным саквояжем в руке. Картер назвал его доктором Юстасом. Поставив саквояж возле кресла, отельный врач приступил к осмотру мертвеца.

Эллери отвел отца в сторону.

— Что-нибудь выяснили? — тихо спросил он.

Инспектор взял солидную понюшку табака.

— Ничего. Полная тайна. Труп случайно обнаружили около часа назад. Женщина из апартаментов «С» с другой стороны центрального коридора пришла сюда повидать Джона Лаббока, который живет один в этом двухкомнатном номере. По крайней мере, так она говорит. — Он слегка махнул головой в сторону платиновой блондинки, одиноко сидевшей в другом конце комнаты под охраной полицейского; слезы изрядно подпортили ее тщательно наложенный макияж. — Это Билли Хармс — инженю из дурацкой комедии в Римском театре. Мне удалось вытянуть из нее, что она пару месяцев была подружкой Лаббока, а из горничной — хвала Богу за существование горничных! — что они с Лаббоком поссорились несколько недель назад. Кажется, он перестал оплачивать ей проживание в отеле, а богатого «дядюшку» сейчас, как я понимаю, найти не так легко.

— Очаровательная компания, — заметил Эллери. — Ну?

— Билли Хармс вошла в эту комнату, — горела только настольная лампа, — подумала, что этот тип спит, встряхнула его и увидела, что это не Лаббок и что он мертв… В общем, старая история. Она завизжала, и сбежались соседи. — Эллери увидел пять человек, толпившихся невдалеке от стула Билли Хармс. — Все они живут на этом этаже. Пожилая пара — мистер и миссис Оркинс, апартаменты «А» через коридор. Мрачный субъект рядом с Оркинсами — ювелир Бенджамин Шлей, апартаменты «В». Двое других — мистер и миссис Форрестер из апартаментов «D», соседних с комнатами Билли Хармс, — у мужа какая-то непыльная работа в городе.

— А из них ты смог что-нибудь вытянуть?

— Практически ничего. — Инспектор прикусил кончик седого уса. — Лаббок ушел утром, и с тех пор его не видели. Вроде бы он светский человек и пользуется успехом у дам. Одна из горничных дала понять, что он флиртовал и с миссис Форрестер — как видишь, она довольно хорошенькая. Но с остальными как будто он никак не связан. — Старик пожал плечами. — Я уже прозондировал почву — у Лаббока нет никакого бизнеса, и никто вроде бы не знает об источниках его дохода. Как бы то ни было, сейчас нас интересует не Лаббок, хотя мы и пытаемся его разыскать. Я поручил это Хэгстрому. Но никто из служащих здесь не может опознать убитого. Они говорят, что никогда раньше его не видели, а при нем нет ничего, позволяющего определить, кто он.

Доктор Юстас поднялся и подал знак инспектору. Квины вернулись к креслу.

— Что скажете, доктор? — спросил инспектор.

— Задушен сзади, — ответил врач, — чуть более часа назад. Это все, что я могу сообщить, сэр.

— Да, существенная помощь…

Эллери подошел к столику возле кресла с мертвецом, на котором лежало содержимое его одежды — старый дешевый бумажник с пятьюдесятью семью долларами и несколькими монетами, маленький пистолет, ключ от автоматического замка, вечерняя нью-йоркская газета, скомканная программка Римского театра, датированная сегодняшним днем, два грязных носовых платка, новая картонка спичек с печатью «Готического герба», зеленая пачка сигарет с оторванной голубой печатью и половиной фольги. В пачке было только четыре сигареты, хотя по виду она была новой.

В общем, урожай выглядел весьма скудным.

Эллери подобрал маленький ключ.

— Его удалось идентифицировать? — спросил он инспектора.

— Да. Ключ от этих апартаментов.

— Дубликат?

Мистер Симен Картер дрожащими пальцами взял ключ у Эллери, повертел его и вернул.

— Это не дубликат, а оригинал, мистер Квин, — проскрипел он.

Эллери бросил ключ на стол, шаря взглядом вокруг. Заметив маленькую металлическую корзину для бумаг, он вытащил ее из-под столика. В ней ничего не было, кроме шарика из фольги и голубой бумаги, а также скомканной целлофановой обертки. Эллери тотчас же стал примерять свои находки к пачке сигарет — разгладив серебристо-голубой шарик, он убедился, что обрывки фольги и голубая печать точно подходят к верху пачки.

Инспектор улыбнулся, глядя на него:

— Не возбуждайся по пустякам, сынок. Он вошел с улицы около полутора часов назад, купил внизу пачку сигарет и спички, а потом поднялся. Лифтер выпустил его на этом этаже, и больше его никто не видел.

— Кроме его убийцы, — нахмурившись, парировал Эллери. — И все же… Ты заглядывал в эту пачку, папа?

— Нет. А что?

— Если бы ты это сделал, то увидел бы, что здесь всего четыре сигареты. И это, по-моему, весьма многозначительный факт.

Больше он ничего не сказал и начал лениво бродить по комнате. В обстановке просторного помещения ощущались богатство и дилетантизм. Однако Эллери в данный момент интересовал не интерьер жилища Джона Лаббока — он искал пепельницу. Несколько штук различных размеров и формы стояли тут и там, но все они были абсолютно чистыми. Эллери устремил взгляд на пол, но тут же поднял его, словно не найдя того, чего искал.

— Это вход в спальню? — спросил он, указывая на дверь в юго-восточном углу комнаты.

Инспектор кивнул, а Эллери пересек помещение и скрылся за дверью.

Одновременно с его уходом в гостиной появилась группа вновь прибывших: полицейский фотограф, дактилоскопист и ассистент главного медэксперта округа Нью-Йорк. До Эллери донеслись звуки, сопровождающие магниевые вспышки, и ворчливый голос инспектора, вновь приступившего к опросу обитателей шестнадцатого этажа.

Эллери окинул взглядом спальню. Кровать с балдахином украшали шелковые кисточки; на полу лежал китайский ковер; мебель и обилие безделушек неприятно резанули его не привыкшие к роскоши глаза. В поисках выхода Эллери обнаружил три двери: одна, через которую он только что вошел, вела в гостиную; другая, в правой стене, — в западный коридор. Эллери подергал ручку третьей двери в левой стене — она была заперта, но в замке торчал ключ. Отперев дверь, он очутился в лишенной мебели комнате, архитектурно идентичной спальне Лаббока. Дальнейшее обследование позволило найти примыкающие к ней пустые гостиную и прихожую. Очевидно, это были апартаменты «G», судя по всему, не занятые. Все двери, ведущие в эти апартаменты, не были заперты.

Вздохнув, Эллери вернулся в спальню Лаббока и повернул ключ в замке, оставив его там. Повинуясь импульсу, он вынул носовой платок и тщательно вытер ручку. Подойдя к гардеробу, Эллери начал рыться в карманах развешанной в нем одежды — пальто, костюмы и шляпы были представлены во множестве. Обыск носил странный характер — казалось, Эллери интересуют только крошки. Вывернув карманы, он обследовал все складки и швы в ткани.

— Ни крупицы табака, — пробормотал Эллери. — Но что, черт возьми, это может значить?

Приведя одежду в порядок, Эллери закрыл шкаф, вышел в западный коридор и поспешил к входной двери апартаментов Лаббока. Проходя мимо лифтов, Эллери увидел фотографа, дактилоскописта, сержанта Вели и мрачную долговязую фигуру доктора Праути, увлеченных дружеской беседой.

Кивнув все еще насвистывающему детективу, который дежурил у апартаментов «Н», Эллери вошел в прихожую и повторил странную процедуру осмотра карманов всей одежды, висящей в стенном шкафу. Судя по выражению его лица, поиски оказались бесплодными.

Повышенные голоса из гостиной заставили его захлопнуть дверцу шкафа.

— Вам лучше взять себя в руки, мистер Лаббок, — послышался голос инспектора.

Эллери быстро шагнул в гостиную. Соседи ушли или были отправлены в свои апартаменты под охраной. Из первоначальных участников драмы присутствовали только мистер Симен Картер и доктор Юстас. Вместе с ними в комнате находился вновь прибывший — маленький и стройный щеголеватый мужчина с впалыми щеками, рыжеватыми волосами и голубыми глазами. Он стоял, глядя на мертвеца, и его гладко выбритый подбородок нелепо вздрагивал.

— Кто это? — осведомился Эллери.

Незнакомец бросил на него бессмысленный взгляд и снова уставился на труп.

— Мистер Джон Лаббок, — представил его инспектор, — живущий в этих апартаментах. Он только что узнал о случившемся — его привел Хэгстром. А мы идентифицировали парня в кресле.

Эллери внимательно изучал лицо Джона Лаббока.

— Убитый — ваш родственник, мистер Лаббок? Между вами есть явное сходство.

— Да, — придя в себя, хрипло ответил Лаббок. — Он мой… был моим братом. Я… он приехал в Нью-Йорк сегодня утром из Гватемалы — мой брат был инженером, и мы не виделись три года. Он нашел меня в одном из клубов. У меня было свидание, поэтому я дал ему ключ от моих апартаментов, а он сказал, что пойдет на дневной спектакль и встретится со мной здесь позднее. И вот я застаю его… — Лаббок расправил плечи; его голубые глаза наконец приобрели осмысленное выражение. — Это выше моего понимания.

— У вашего брата были какие-нибудь враги, мистер Лаббок? — спросил инспектор.

Человек с рыжеватыми волосами вцепился в край стола.

— Не знаю, — беспомощно ответил он. — Харри никогда не писал мне… ни о чем подобном.

— Мистер Лаббок, — заговорил Эллери, — я хочу, чтобы вы осмотрели эти вещи на столе. Это содержимое карманов вашего брата. Здесь чего-нибудь недостает?

Лаббок посмотрел на стол и покачал головой:

— Право, не знаю.

Эллери притронулся к его руке.

— Вы уверены, что не исчез его портсигар?

Лаббок вздрогнул, и в его глазах появилось нечто похожее на любопытство. Что касается инспектора, то он окаменел от изумления.

— Портсигар? Что еще за история с портсигаром, Эллери? Мы не находили никакого портсигара!

— Вот именно, — сказал Эллери. — Ну, мистер Лаббок?

Лаббок облизнул пересохшие губы.

— Теперь, когда вы об этом упомянули… я могу ответить утвердительно, — с трудом произнес он. — Хотя не представляю, как вы это узнали… Я ведь сам об этом забыл! Уезжая три года назад в Центральную Америку, Харри показал мне два одинаковых портсигара. Вот таких. — Лаббок пошарил во внутреннем кармане пиджака и вытащил узкую черную коробочку, украшенную замысловатыми серебряными узорами в восточном стиле. Одного кусочка серебра в желобке не хватало.

Эллери открыл коробочку, в которой лежало полдюжины сигарет, возбужденно сверкая глазами. Будучи завзятым курильщиком, он испытывал страсть к портсигарам.

— Друг Харри, — устало продолжал Лаббок, — прислал их ему из Бангкока. Как вам известно, самые прекрасные изделия из тикового дерева приходят из Индокитая. Харри отдал один портсигар мне, и с тех пор он находится у меня. Но как вы узнали, мистер Квин…

Эллери щелкнул крышкой и, улыбаясь, вернул портсигар Лаббоку.

— Все знать — наша профессия, хотя в моих знаниях нет ничего таинственного.

Лаббок осторожно, словно сокровище, вернул портсигар во внутренний карман, когда в прихожей послышались голоса и в комнату вошли двое мужчин в белых халатах. Инспектор кивнул, пришедшие разложили носилки, бесцеремонно бросили на них мертвеца, накрыли его простыней и удалились, неся свой груз с таким видом, словно это был кусок говяжьей туши. Джон Лаббок снова ухватился за край стола; его лицо побледнело еще сильнее, он вздохнул, икнул и начал оседать на пол.

— Эй! Юстас, док Праути, кто-нибудь! Быстро! — закричал инспектор.

Он и Эллери бросились вперед и подхватили теряющего сознание человека. Доктор Юстас открыл свой саквояж, доктор Праути вбежал следом за ним.

— Мне было слишком тяжело видеть, как они уносят… бедного Харри, — пробормотал Лаббок. — Дайте мне успокоительное…

Доктор Праути кивнул и снова вышел. Доктор Юстас извлек пузырек и сунул его под нос Лаббоку. Его ноздри дрогнули, а на губах мелькнула слабая улыбка.

— Вот, — сказал Эллери, доставая собственный портсигар. — Закуривайте — это успокоит ваши нервы.

Но Лаббок покачал головой и оттолкнул портсигар.

— Со мной все в порядке. — Он попытался выпрямиться. — Простите.

Эллери повернулся к администратору Картеру, который стоял у стола с видом слепого носорога; его лицо было покрыто каплями пота.

— Пожалуйста, пришлите горничную, которая убирает эти апартаменты, мистер Картер. Сразу же.

Толстяк кивнул и вышел из гостиной так быстро, как только позволяли его неуклюжие ноги. Вошедший сержант Вели покосился на него с отвращением. Эллери посмотрел на отца и кивнул в сторону прихожей.

— Оставайтесь здесь и отдохните немного, мистер Лаббок, — сказал старик. — Мы скоро вернемся.

Эллери и инспектор вышли в прихожую, и Эллери осторожно закрыл дверь в гостиную.

— В чем дело теперь? — проворчал инспектор.

Эллери улыбнулся:

— Погоди.

Заложив руки за спину, он начал шагать взад-вперед. Маленькая негритянка в черном вбежала в прихожую — ее лицо от страха приобрело фиолетовый оттенок.

— Вы постоянно убираете эти апартаменты? — обратился к ней Эллери.

— Да, сэр!

— Этим утром вы делали уборку, как обычно?

— Да, сэр!

— В пепельницах был пепел?

— Нет, сэр! Он бывает в апартаментах мистера Лаббока, только когда у него гости.

— Вы в этом уверены?

— Клянусь Богом, сэр!

Девушка быстро удалилась.

— Будь я проклят! — воскликнул инспектор.

Сбросив маску безразличия, Эллери схватил отца за рукав:

— Показания горничной — это все, в чем мы нуждались. Ситуация весьма деликатная, почтенный родитель. Слушай меня внимательно. Пачка сигарет из кармана Харри Лаббока была абсолютно свежей. То, что он купил ее перед тем, как подняться сюда, подтверждали подходящие к ней кусочек фольги и голубая печать из мусорной корзины, целлофановая обертка и состояние самой пачки. Харри Лаббок поднялся в апартаменты, чтобы подождать здесь брата. Он сидел в кресле спиной к двери в прихожую, не курил — нигде нет ни пепла, ни окурков. Все же, несмотря на то что пачка новая, мы нашли внутри только четыре сигареты. В пачке должно быть двадцать штук — что же стало с остальными шестнадцатью? Вариант первый: убийца забрал их с собой, вынув из пачки. Психологически это совершенно неправдоподобно — не могу представить убийцу, берущего сигареты из пачки жертвы. Вариант второй: Харри Лаббок сам открыл пачку перед приходом убийцы, чтобы наполнить портсигар. Это объясняло бы странное количество исчезнувших сигарет — ведь многие портсигары рассчитаны именно на шестнадцать штук. Я был убежден, что шестнадцать пропавших сигарет положены инженером Лаббоком в его портсигар. Но где сам портсигар? Так как он исчез, очевидно, убийца взял его с собой. — Инспектор немного подумал и кивнул. — Отлично! Сами сигареты, будучи абсолютно новыми, не могли быть объектом кражи. Значит, этим объектом был портсигар!

Инспектор Квин скривил губы:

— С какой стати? В этой тоненькой коробочке не могло быть ни скрытой пружины, ни тайника…

— Не знаю, с какой стати, папа. Не имею ни малейшего понятия. Но это так. Теперь, что касается Джона Лаббока. Тут есть три психологических указания. Я представлю их тебе как можно более наглядно. Согласно рассказу горничной, в этих апартаментах никогда не бывало пепла, за исключением тех случаев, когда приходили гости. Признак некурящего хозяина? Oui, papa.[47] Джон Лаббок в полуобморочном состоянии требует успокоительное и отказывается от сигареты, которую я ему предлагаю. Признак некурящего? Безусловно — в момент эмоционального стресса курильщик инстинктивно тянется к табаку; он лучше всякого лекарства успокаивает его нервы. Наконец, отсутствие хотя бы одной крупицы табака во всех карманах одежды, висящей в шкафах Джона Лаббока. Ты когда-нибудь обследовал мои карманы? Там во всех складках можно обнаружить следы табака. Является ли его отсутствие в карманах Джона Лаббока третьим признаком некурящего? Отвечай сам.

— Ладно — Лаббок не курит, — согласился инспектор. — Тогда почему он носит портсигар с сигаретами?

— Вот именно! — воскликнул Эллери. — Мы пришли к выводу, что у убитого, по-видимому, украли портсигар. Коль скоро Джон Лаббок не курит и носит портсигар, логично предположить, что он показал нам портсигар убитого брата!

— И это делает его убийцей Харри Лаббока, — пробормотал инспектор. — Но в портсигаре было не шестнадцать, а всего шесть сигарет, Эл, и притом другого сорта.

— Естественно, наш друг должен был бы выбросить сигареты, купленные братом, и заменить их не только другим количеством, но и другим сортом. Я не утверждаю, что этот вывод бесспорен. Но в настоящий момент все указывает на Джона Лаббока. Если он убил своего брата, значит, его история о двух портсигарах спешно придумана, чтобы объяснить наличие у него тикового портсигара, который могли обнаружить при обыске.

Квины быстро обернулись на стук в дверь прихожей. Но это оказался всего лишь доктор Юстас, который вошел, закрыв за собой дверь в гостиную.

— Простите, что побеспокоил вас, — извинился он ворчливым тоном, — но я должен повидать других моих пациентов.

— Лучше оставайтесь поблизости, доктор, — мрачно сказал инспектор. — Мы только что решили отвезти Лаббока в Главное управление для небольшой беседы, и ваши показания нам тоже понадобятся.

— Лаббока? — Доктор Юстас уставился на них, затем пожал плечами. — Ну, полагаю, это не мое дело. Я буду в своем кабинете в мансардном этаже, а если выйду, то оставлю сообщение. Всегда к вашим услугам, инспектор.

Он вышел, неплотно закрыв дверь.

— Не пугай его, — посоветовал Эллери, когда старик двинулся в сторону гостиной. — Моя логика может оказаться более сырой, чем борода Тритона.[48]

Открыв дверь в гостиную, они увидели там сержанта Вели, сидящего в одиночестве в кресле убитого, положив ноги на стол.

— Где Лаббок? — быстро спросил Эллери.

Вели зевнул — его рот напоминал красную пещеру, окаймленную сверкающей эмалью.

— Пошел в спальню несколько минут назад, — пробасил он. — Я не видел в этом никакого вреда и не стал его останавливать.

— Ты гигантский идиот! — крикнул Эллери, бросаясь к двери в спальню и распахивая ее; комната была пуста.

Инспектор окликнул своих людей в коридоре. Сержант Вели покраснел как рак и вскочил на ноги. Поднялась тревога — полицейские прочесывали коридоры; Оркинсы высунули седые головы из апартаментов «В»; Билли Хармс вылетела в коридор в кружевной ночной сорочке; старая ведьма выехала в инвалидном кресле из апартаментов «F», сбив с ног двух детективов своим неуклюжим транспортным средством. Это походило на фарсовую сцену в кинокомедии, демонстрирующуюся в ускоренном темпе.

Эллери не терял времени, сетуя на неожиданную тупость сержанта Вели. От детектива в западном коридоре он узнал, что Джон Лаббок не выходил из западной двери своей спальни. Эллери бросился к восточной двери, ведущей в свободные апартаменты. Ключ, оставленный им в замке, исчез. Осторожно, не прикасаясь к головке ручки, он попытался отодвинуть засов. Бесполезно — дверь была заперта.

— В восточный коридор! — крикнул он. — Там дверь открыта!

Увлекая за собой отца и Вели, Эллери выбежал из апартаментов Лаббока, промчался по центральному коридору к восточному и ворвался через незапертую дверь в спальню пустых апартаментов «G». Остальные остановились в дверном проеме.

Джон Лаббок лежал на боку без шляпы и пальто, застыв в безошибочно узнаваемой судороге насильственной смерти. Он был задушен.

Эллери открыл рот и втянул в себя воздух, как тонущий. Подозреваемый оказался убитым! Стараясь держаться незаметно, он скользнул к двери, ведущей в спальню Лаббока.

Глядя на эту дверь, Эллери прищурился. Ключ, оставленный им в замочной скважине апартаментов «Н», теперь торчал в замке апартаментов «G». Задумчиво прикоснувшись к нему, он потихоньку вышел из комнаты.

Найдя в центральном коридоре дактилоскописта, Эллери провел его через спальню Лаббока к двери между апартаментами.

— Посмотрите, что вы можете извлечь из этой дверной ручки, — сказал он.

Эксперт принялся за работу. Эллери с беспокойством наблюдал. Вскоре на белом порошке, покрывшем черный камень ручки, выступило несколько четких отпечатков. Вошедший фотограф тут же сделал снимок.

После этого они направились в свободную спальню апартаментов «G». Врачи закончили работу и что-то тихо обсуждали с инспектором Квином. Эллери указал на неподвижные пальцы Джона Лаббока.

Когда дактилоскопист поднялся с пыльного пола, в руке у него была белая карточка с десятью чернильными отпечатками пальцев. Он подошел к двери, отпер ее и сравнил отпечатки мертвеца с отпечатками на дверной ручке в спальне Лаббока.

— На ручке отпечатки пальцев убитого, — заявил эксперт.

Эллери вздохнул.

Он опустился на колени возле тела Джона Лаббока, выглядевшего окаменевшим в разгар жестокой борьбы, и обследовал внутренний карман его пиджака.

— Вынужден принести извинения тени нашего светского щеголя, — промолвил он, глядя на тиковую коробочку. — Существуют два портсигара, как он и говорил. Ибо этот портсигар не тот, который Лаббок недавно показывал нам.

Инспектор выпучил глаза. В том месте, где на портсигаре Лаббока не хватало кусочка серебра, на этой коробочке рисунок оставался в неприкосновенности.

— Вывод ясен, — продолжал Эллери. — Кто бы ни убил Джона Лаббока, он сделал это из-за портсигара в его внутреннем кармане. Задушив Джона Лаббока в этой комнате, убийца взял у него портсигар, затем положил в портсигар, найденный им у Харри Лаббока, шесть сигарет того сорта, которые были в портсигаре Джона, и сунул коробочку Харри с этими шестью сигаретами в карман Джона, где мы ее и обнаружили, дабы заставить нас поверить, что это по-прежнему портсигар Джона. Умно, но это опровергнуто тем фактом, что в рисунке на портсигаре Джона не хватало кусочка серебра, а на коробочке инженера он на месте. Преступник не заметил разницы.

Эллери повернулся к остальным и поднял руку. Все умолкли.

— Убийца переоценил себя, леди и джентльмены, и теперь ему конец. Прошу вашего внимания… Мистер Картер, перестаньте дрожать. У меня есть все основания надеяться, что ваши муки подходят к завершению.

Эллери стоял у ног мертвеца; его худощавое лицо ничего не выражало. Остальные тупо уставились на него. Детективы у двери отошли по знаку Эллери, впустив в комнату Оркинсов, Билли Хармс в неглиже, ювелира Шлея с кислой физиономией, мистера и миссис Форрестер из апартаментов «D» и даже миссис Мэллори в ее кресле на колесиках.

— Логика неизбежно указывает в определенном направлении, — начал Эллери сухим лекторским тоном, не глядя на присутствующих и словно обращаясь к набухшим венам на шее Джона Лаббока. — Единственным предметом, взятым с мертвого тела первой жертвы, был портсигар из тикового дерева. Это означает, что он являлся мотивом убийства. После убийства Джона Лаббока его портсигар также изъяли, заменив первым. Вывод: единственный, кто мог заменить коробочку, был человек, укравший портсигар первой жертвы, то есть убийца. Следовательно, и Харри, и Джон Лаббоки были задушены одной и той же рукой. Два преступления и один виновный. Это фундаментальное заключение.

Почему был убит Харри Лаббок? Просто потому, что убийца принял его за его брата Джона и обнаружил ошибку, только когда задушил жертву и обследовал первый тиковый портсигар. Он оказался не тем!

Ошибка убийцы вполне понятна. Первую жертву задушили сзади; инженер очень походил на своего брата Джона; убийца же, несомненно, не знал о существовании двух Лаббоков. Иными словами, портсигар инженера никак не связан с преступлениями.

Эллери склонился вперед.

— Но обратите внимание: сам по себе ни один из портсигаров не мог иметь никаких тайников. Значит, убийца искал портсигары не ради их самих, а ради их содержимого. Что содержали обе коробочки? Только сигареты. Но почему преступник совершил убийства из-за сигарет? Снова, безусловно, не ради их самих. Однако если из сигарет удалили табак, спрятали что-то внутрь и снова набили их табаком по краям, то мы приближаемся к конкретному выводу.

Эллери выпрямился и глубоко вздохнул.

— Насколько я понимаю, вы миссис Мэллори? — спросил он у женщины в инвалидном кресле.

— Да! — огрызнулась она.

— Всего два дня назад у вас пропало бриллиантовое ожерелье. Какого размера в нем были камни?

— С маленькую горошину, — проскрипела женщина. — Все вместе они стоили двенадцать тысяч долларов!

— С маленькую горошину… Хм! Описание, свойственное домохозяйке, миссис Мэллори! — Эллери улыбнулся. — Мы продвигаемся. Я заявил, что в сигаретах Джона Лаббока было спрятано нечто ценное. Этими ценностями являлись бриллиантовые горошины миссис Мэллори, леди и джентльмены!

Все закудахтали, точно курицы на птичьем дворе. Эллери знаком призвал их к молчанию.

— Мы приблизились к пункту, указывающему, что ваш сосед Джон Лаббок был не только светским щеголем, но и похитителем драгоценностей!

— Мистер Лаббок! — озадаченно пропыхтел Симен Картер.

— Вот именно. Инспектор Квин не смог открыть источник его дохода. Он был сутенером? Но сутенеры не платят за апартаменты леди — совсем наоборот. Следовательно, доход ему приносили драгоценности. Мы разгадали маленькую тайну. — Билли Хармс, как страус, втянула белую шею и засопела. — Однако Джон Лаббок был убит из-за этих сигарет с бриллиантами. Кто мог знать, что камни находятся у него, да еще в таком фантастическом тайнике? Только сообщник. Иными словами, когда мы схватим убийцу Харри и Джона Лаббоков, мы найдем и партнера Джона Лаббока по кражам.

Недавнее облегчение на лицах слушателей вновь сменилось страхом. Никто не шевелился. Миссис Мэллори злобно уставилась на побагровевшее лицо мертвого Джона Лаббока. Эллери мрачно улыбнулся.

— Перед последним актом нашей маленькой драмы, — продолжал он, — напомню кое-какие детали второго убийства. Что вам удалось обнаружить, Джимми? — обратился он к дактилоскописту из Главного управления.

— Убитый оставил отпечатки пальцев на ручке с другой стороны двери — со стороны его спальни.

— Благодарю вас. Но дело в том, леди и джентльмены, что как раз перед убийством Джона Лаббока я тщательно вытер ручку двери, ведущей из его спальни в эти свободные апартаменты. Это означает, что Лаббок, недавно пройдя в свою спальню, прикасался к ручке — что он открыл дверь с целью войти в незанятые апартаменты. Пытался ли Джон Лаббок бежать? Нет, так как, во-первых, он не надел ни пальто, ни шляпу, а во-вторых, он не мог надеяться уйти далеко. К тому же побег навлек бы на него подозрение в убийстве брата, в котором он, разумеется, был неповинен, так как сам был убит. Почему же Джон Лаббок вошел в эти апартаменты?

Несколько минут назад я разговаривал с инспектором в прихожей апартаментов Лаббока. Тогда у нас были основания считать, что Джон виновен в убийстве брата. Я сам закрыл дверь в гостиную, чтобы он нас не подслушал. Но когда доктор Юстас вышел посетить других пациентов в отеле, он, к сожалению, оставил дверь приоткрытой, а инспектор, не заметив этого, четко заявил, что мы намерены отвезти Джона Лаббока в Главное управление «для беседы» — то есть чтобы обыскать его и допросить. Вред был причинен. Сержант Вели, вы находились в гостиной с Лаббоком. Вы слышали это замечание инспектора?

— Да, — ответил сержант. — И он, по-видимому, тоже, так как спустя минуту сказал, что ему нужно зачем-то пройти в спальню.

— Q.E.D.[49] — Эллери кивнул. — Лаббок, услышав, что его собираются забрать в полицию, стал лихорадочно думать. Украденные бриллианты находятся в сигаретах, лежащих в его тиковом портсигаре, — при тщательном обыске их наверняка обнаружат. Значит, следует избавиться от этих сигарет! Теперь мы знаем, почему Джон Лаббок вошел в свободные апартаменты — не для бегства, а чтобы спрятать сигареты где-нибудь, откуда он мог бы забрать их позднее. Естественно, он намеревался вернуться.

Но как мог убийца предугадать внезапное решение Лаббока спрятать драгоценности в свободных апартаментах — единственном доступном укрытии? Только если он также слышал слова инспектора о доставке Лаббока в управление, понял, что это услышал и Лаббок, и сразу догадался о его намерениях. — Эллери склонился вперед, хищно скрючив длинные пальцы и напрягшись всем телом. — Только пять человек слышали замечание инспектора, — сказал он. — Сам инспектор, я, сержант Вели, покойный Джон Лаббок и…

Билли Хармс взвизгнула, а старая миссис Мэллори заверещала, словно раненый попугай. Кто-то ринулся к двери в восточный коридор, расталкивая людей, как бешеный слон, как малаец, одержимый амоком,[50] как древний норвежец, преследующий врага на поле битвы… Сержант Вели подбросил вперед свои двести пятьдесят фунтов — в свалке замелькали его кулаки, поднимая тучи пыли… Эллери спокойно ожидал. Инспектор, неоднократно наблюдавший сержанта в действии, всего лишь вздохнул.

— Дважды убийца и лживый негодяй, — заговорил Эллери, когда Вели превратил физиономию противника в кровавое месиво. — Он хотел не только избавиться от своего сообщника Джона Лаббока — единственного человека, знавшего, что он вор, и, несомненно, подозревавшего его в убийстве, — но и в одиночку завладеть драгоценностями миссис Мэллори. Ты найдешь бриллианты, папа, либо у него в карманах, либо в саквояже, либо среди каких-нибудь его вещей. В общем, проблема была простой, — Эллери зажег сигарету и с наслаждением затянулся под взглядами остолбеневших слушателей, — но требующей строго логического подхода. Все факты указывали только на одно лицо.

Человеком, корчившимся в железных объятиях сержанта Вели, был доктор Юстас.