"Ложь" - читать интересную книгу автора (Хаммесфар Петра)

Часть 2

Сначала Сюзанна Ласко прочитала сумму, написанную прописными буквами, потом в цифрах. Оба варианта в равной степени впечатлили ее. Полис был составлен и скреплен подписями семь лет тому назад. После перехода страны на европейскую валюту сумма пересчитана в евро. Возможно, Надя просто хотела застраховать мужа, который ничего не зарабатывал в первые годы их брака.

Между тем было уже семь вечера, и Сюзанна решила, что пора заканчивать экскурсию. Для первого раза было достаточно. Она спустилась в кухню и выпила немного минеральной воды – от чудовищных сумм, указанных в документах, у нее пересохло во рту. Затем закрыла двери, ведущие из гостиной на террасу, вышла из дому и ключом с синей маркировкой, подходившим к замку, заперла входную дверь. Подошла к воротам гаража, внимательно посмотрела во всех направлениях, не выскочит ли снова откуда-нибудь лохматая собака. Одновременно, на ощупь, попыталась достать из сумочки ключ от автомобиля. И прежде чем Сюзанна установила, что ключа нет, она увидела, что машины, оставленной ею возле гаража, и след простыл.

На соседнем участке, рядом с высоким забором, сидел на корточках недавно упавший мужчина и старался до блеска отполировать тряпкой тонкую раму велосипеда. Вольфганг Бластинг, полицейский, обладающий достаточным количеством времени, чтобы «заботиться» о соседях! Мужчина выпрямился и спросил:

– Док все еще злится? – и широко, по-пролетарски ухмыльнулся.

Такая манера разговора напомнила Сюзанне Хеллера, и она проигнорировала слова Бластинга. Следующий его вопрос тоже остался без ответа.

– Он привез мне переключатель?

Сюзанна только пожала плечами.

– Но он хотел мне его привезти, – настаивал Вольфганг Бластинг. – Поищи-ка в доме как следует!

Этот приказной тон разозлил Сюзанну. Она обиделась на Бластинга, а заодно и на Надю, которой так легко было бы сейчас найти обещанный Михаэлем переключатель и не приходилось бы ломать голову над тем, как отсюда выбраться. С другой стороны, Вольфганг Бластинг предоставил Сюзанне возможность, не возбуждая подозрений, вернуться в дом.

Сюзанна вошла, закрыла дверь и, подражая Михаэлю Тренклеру, прислонилась к ней спиной. Она вспомнила, что Михаэль спросил ее, почему она не въехала в гараж. Внезапно ситуация с машиной прояснилась. Сюзанна оставила «альфу» перед воротами гаража посередине дороги и перегородила выезд. Михаэлю требовалось немедленно уехать, и он просто взял машину Нади, не собираясь даже спрашивать разрешения.

Сделав такой вывод, Сюзанна вспомнила о системе сигнализации. Пошла в гардероб, отодвинула в сторону кожаную куртку и на панели ящичка набрала код. В доме раздался металлический щелчок, но за ним ничего не последовало. Сюзанна с облегчением перевела дух.

Она подбежала к двери, ведущей из коридора в гараж. Дверь оказалась закрытой. К замку подошел ключ с черной маркировкой, и Сюзанне удалось открыть гараж. Мгновенно зажглось множество неоновых ламп, ярко осветивших просторное помещение. Взгляд Сюзанны упал на «ягуар» кремового цвета, незапертый, что было видно по ручке передней двери. Ключ зажигания вставлен, на сиденье рядом с водительским – пульт дистанционного управления для ворот гаража.

Наверное, Надя не рассердится, если Сюзанна вернется на «ягуаре». Она бросила сумочку на сиденье, взяла пульт дистанционного управления и направила его на закрытые ворота гаража. Ни ручек, ни скоб, ни чего-нибудь надежного, за что можно ухватиться, на поверхности ворот не было видно. Во всяком случае, Сюзанна ничего похожего не увидела, только заметила на стене рядом с воротами неприметный черный ящик и кабель, тянущийся от электродвигателя к верхнему краю ворот гаража.

Она быстро набрала на пульте необходимую комбинацию цифр. И хотя Сюзанна была уверена, что точно выполнила Надины указания, двойные ворота не тронулись ни на сантиметр. По причине, постичь которую, пожалуй, мог только Йоахим Коглер, техника отказывалась ей повиноваться. Одновременно стало понятно, почему Михаэль Тренклер задержался дома. Он ждал возвращения Нади, потому что на «ягуаре» не смог выехать из гаража на улицу. Просить помощи у живущего по соседству гениального изобретателя было исключено. Михаэль наверняка уже думал о такой возможности. Возможно, Йоахим и Лило Коглер именно потому так внимательно поглядывали в сторону Сюзанны, что хотели определить, удастся ли ей открыть гараж снаружи, а если бы возникли сложности, предложить помощь.

У Сюзанны был единственный выход – такси. В Надином портмоне лежала достаточная сумма денег. Сюзанна пошла наверх, в кабинет, стала искать телефонный справочник, но не нашла. Собираясь позвонить в справочное бюро, она сняла трубку телефона. Гудка не было. Безуспешно, снова и снова, Сюзанна нажимала рычаг телефонного аппарата. Телефон не работал.

Начавшийся приступ паники на несколько секунд перенес ее в прошлое, на развалины фабрики. Но сейчас обстоятельства были для нее более благоприятными, чем тогда. Она не была ни тяжело ранена, ни дезориентирована. Неподалеку перед въездом на участок сидел на корточках полицейский и ждал, пока она найдет какой-то переключатель. Даже если Вольфганг Бластинг с его пролетарской ухмылкой и приказным тоном и не показался ей симпатичным человеком, едва ли могла найтись лучшая гарантия безопасности. Риск заговорить с ним и оказаться разоблаченной теперь казался незначительным. К тому же у Сюзанны был предлог воспользоваться его телефоном.

«Я не могу найти переключатель, придется позвонить Михаэлю. Но у нас не работает телефон. Можно сделать короткий звонок с твоего телефона?»

Правда, подходя к входной двери, Сюзанна еще не знала, что ей такое придумать, чтобы заставить Вольфганга Бластинга оставить ее ненадолго одну, если он будет стоять рядом. Но долго раздумывать над этим вопросом ей не пришлось. Входная дверь тоже перестала открываться.

Второй приступ паники был значительно сильнее первого. Сюзанна на сто процентов была уверена, что, вбегая обратно в дом, не запирала дверь, поэтому сейчас она даже не стала пытаться открыть дверь ключом. В отчаянии она побежала в гостиную, попыталась распахнуть двери на террасу, но безуспешно. Двери около бассейна, как и окна в доме, не открывались ни на миллиметр.

Перед ее глазами забегали строчки текста страхового полиса. В голове раздавался шепот Михаэля Тренклера о каком-то золотом тельце и золотом дожде, в котором он не нуждался. Сюзанна достаточно насмотрелась детективных фильмов, чтобы задаться вопросом: в чем на самом деле Надя нуждалась больше – в заместительнице, изображающей обиженную жену, или в похожем на нее трупе? Может, оттого для Нади и не имело никакого значения то, что их голоса были непохожи?

Прошло несколько минут, прежде чем Сюзанна вспомнила раздавшийся в доме металлический щелчок. И поняла, какую ошибку совершила. Сигнализация не могла быть включена. Должно быть, Сюзанна включила ее, вместо того чтобы выключить, и она решила еще раз набрать код. Надя назвала ей только одну комбинацию цифр, набрав которую Сюзанна с ужасом поняла, что все осталось по-прежнему.

Ею овладела паника. Необходимо было с ней справиться и силой воли взять себя в руки. Ведь должна же быть хоть какая-нибудь возможность выбраться из этой западни. Сюзанна вернулась в гараж и решила обследовать ящик на стене рядом с воротами. На кожухе ящика не было выступающих частей, за которые можно было бы ухватиться, – только несколько утопленных винтов. Обходя дом, Сюзанна не обнаружила помещения с рабочими инструментами, где можно было бы найти отвертку. Но в крайнем случае можно было справиться с помощью кухонного ножа.

Винты крепко сидели в отверстиях, но в конце концов стали поддаваться. Сюзанна стащила с ящика кожух и обнаружила множество плат и тонких, переплетенных проводов, которые шли к толстому кабелю, ведущему к двигателю. Сюзанна нашла на кухне еще один нож, с более тонким и острым лезвием, и, рискуя получить удар током, взялась за дело, отворачивая маленькие винтики в кабельных соединениях.

Нож дважды соскальзывал и порезал ей пальцы. Кровь запачкала ящик, кабель и рукоятку ножа. Минут через десять ей удалось распутать толстый пучок кабельных проводов. Сюзанна отступила в сторону, ухватилась обеими руками за нижний край ворот, перепачкав его кровью, и в самом низу заметила замочную скважину, по обеим сторонам которой располагались ручки. К замку подошел ключ с красной маркировкой. Испытывая облегчение, смешанное со стыдом, Сюзанна повернула ключ и услышала, как у пола что-то щелкнуло. Ворота завибрировали и немного поднялись. Вероятнее всего, так же открывалась и входная дверь. Через постепенно увеличивающуюся щель уже можно было разглядеть въезд на участок к Вольфгангу Бластингу. Велосипед все еще стоял на прежнем месте, самого хозяина не было видно.

Через несколько секунд ворота гаража полностью поднялись. Сюзанна бросила взгляд на автоматическую коробку передач «ягуара» и принялась внушать себе, что справится с управлением. Нагромождение переключателей на консоли между передними сиденьями повергло бы в ужас любого. Сюзанна не обнаружила рычага, с помощью которого можно было бы отрегулировать сиденье по своему росту. До педалей ей удавалось доставать только кончиками пальцев, выровнять зеркало обзора она забыла – сейчас было не до того.

Сюзанна нажала на газ. «Ягуар» рванулся вперед. Сюзанна нажала на педаль тормоза и медленно выехала на улицу. Остановившись перед гаражом, она снова вышла, опустила тяжелые ворота и закрыла их на ключ. Когда Сюзанна собралась сесть в машину, Вольфганг Бластинг вышел из дверей своего дома и спросил:

– Нашла переключатель?

– Я спешу, – кратко ответила Сюзанна и села в машину.

В открытых дверях дома появилась Илона Бластинг, гневно вторя своему супругу:

– Ничего страшного, если ты на пять минут опоздаешь к началу первого акта, мир не перевернется! У меня нет никакого желания весь вечер сидеть в темноте.

Сюзанна догадалась, что речь, должно быть, идет о выключателе света, и, зная по рассказам Нади о партийной принадлежности госпожи Бластинг, сказала:

– Советую зажечь свечи, будет очень романтично, к тому же не причинит вреда окружающей среде.

Илона Бластинг умолкла и озадаченно уставилась на Сюзанну. Воспользовавшись этим, Сюзанна отпустила ручной тормоз, пристегнула ремень и нажала на газ. Пальцы еще кровоточили – оба пореза были очень глубокие. Сюзанна уже успела оставить следы крови на руле, ручном тормозе и дверной ручке. Песочного цвета юбка тоже была испачкана в крови. На проселочной дороге, по краям которой росли молодые деревца, Сюзанна остановилась еще раз, поискала в машине аптечку, нашла ее под сиденьем водителя и забинтовала порезанные пальцы. Затем она поехала дальше, медленно и осторожно, не забывая о том, что «ягуар» напичкан таким же количеством электроники, как и вилла Тренклеров.

На автостраде было плотное движение. Сюзанна ехала в правом ряду и всю дорогу не переставала ломать голову над тем, как будет объяснять Наде свой провал. То, что Надя откажется от ее услуг, не вызывало ни малейшего сомнения. Надежды на получение страхового полиса можно было оставить. После такого промаха Надя не решится еще раз доверить свое жилье Сюзанне. В конце концов, дублерша может разнести весь дом. Все это напоминало ту трагическую ошибку с пистолетом при втором налете на банк. Сюзанна чувствовала себя ужасно. Неожиданно заглох мотор.

Инстинктивно она рванула руль вправо и умудрилась вывести машину на обочину. После этого «ягуар» было уже не сдвинуть с места.

Пока машина съезжала на боковую полосу, предназначенную для аварийных остановок, у Сюзанны началась истерика. Впервые после смерти отца. Стыд, переживания, потерянная надежда на пятьсот или даже тысячу евро в месяц, нищета – все вылилось в этих слезах. Слева от нее по шоссе проносились машины, но никто не обращал на нее внимания. Больше четверти часа Сюзанна просидела, положив руки на руль и уткнув в них лицо. Ее юбка была забрызгана кровью, так что Сюзанна выглядела как сошедшая с экрана героиня какого-нибудь фильма ужасов. Через некоторое время кто-то постучал по стеклу. Она подняла голову, вытерла слезы и увидела усатого мужчину.

– Вам нужна помощь?

Сюзанна кивнула, быстро вытерла глаза и щеки, размазав по лицу дешевую тушь. Усатый мужчина внимательно посмотрел внутрь машины и заметил следы крови.

– Вы ранены, – сказал он.

Она отмахнулась:

– Я просто порезала руку. Это все из-за машины, она никак не заводится.

Мужчина мягко и одновременно строго улыбнулся:

– Что же тут страшного? Правда, вы обязаны были сразу включить аварийные сигналы. Включите их.

Сюзанна посмотрела на множество переключателей на средней консоли.

– А где тут кнопка включения аварийных сигналов?

Усатый мужчина изумился.

– Это машина моего мужа, – торопливо объяснила она. – Я редко на ней езжу и поэтому не ориентируюсь во всех этих кнопках.

– Вот как, – протянул ее собеседник. – Пожалуйста, предъявите мне ваши документы.

Он приоткрыл дверцу машины, насколько позволял оградительный дорожный барьер, полез в нагрудный карман рубашки и протянул ей служебное удостоверение. Полиция! Только этого ей не хватало. Сюзанна оглянулась. Позади «ягуара» стояла неприметная белая машина. На полицейскую она не была похожа.

– Документы, пожалуйста, – снова потребовал мужчина.

Сюзанна протянула ему Надино портмоне. Но мужчина даже не протянул руку, чтобы его взять.

– Достаточно водительских прав и паспорта на машину.

– У меня есть только водительские права, – ответила Сюзанна. – И мой паспорт, конечно.

Она вытащила из портмоне оба документа, вслед за ними выпали кредитные карточки и заграничный паспорт Нади. Среди документов оказался и паспорт на «альфу». Сюзанна положила его вместе с водительскими правами и Надиным паспортом в требовательно протянутую руку мужчины и объяснила:

– Это паспорт на мою машину. Просто муж ее забрал, а меня запер в доме, потому что я хотела навестить подругу. А он ее терпеть не может.

Мужчина никак не отреагировал на слова Сюзанны. Внимательно изучив водительские права и паспорт на «альфу», он обошел машину спереди, что-то там посмотрел, вернулся, снова нагнулся к Сюзанне и произнес:

– Номерные знаки.

При всем желании она не могла понять, что он имеет в виду.

– Номерные знаки машины, фрау Тренклер, – настойчиво требовал полицейский. – Если машина принадлежит вашему мужу, вы должны их знать.

Все кончено! Ей было обидно, ведь у нее такая хорошая память на цифры. Но ни в гараже, ни на улице она даже не потрудилась взглянуть на знаки. Сюзанна покачала головой:

– Сожалею, но я…

«Не Надя Тренклер», – чуть не сорвалось у нее с губ.

А может, все ему объяснить? Потом они вместе поехали бы на Кеттлерштрассе, и полицейский убедился бы в том, что она всего лишь хотела оказать Наде любезность. Однако признаться во всем Сюзанна не решилась.

– Выйдите из машины! – прервал ее объяснения полицейский тем же приказным тоном, которым Вольфганг Бластинг требовал принести ему переключатель.

Сюзанна хотела было открыть дверь машины, но полицейский остановил ее:

– Нет. – Он показал рукой по направлению к себе. – С другой стороны.

Мысленно проклиная все на свете, она выбралась наружу и последовала за ним в полицейскую машину. Не спуская глаз с Сюзанны, полицейский вынул из специального крепления в автомобиле мобильный телефон, набрал какой-то номер и сказал:

– Это Детмер, помоги мне установить личность задержанного.

Затем передал по телефону опознавательные знаки «ягуара». По истечении некоторого срока, показавшегося Сюзанне вечностью, полицейский получил ответ на запрос и улыбнулся ей:

– Если вы скажете мне хотя бы дату рождения вашего мужа, я буду вам очень благодарен.

Этот вопрос не вызвал у нее затруднений, так как дата рождения Михаэля фигурировала в трудовом договоре и Сюзанна запомнила ее. Детмер вернул ей документы и снова подошел к «ягуару».

– Когда человек перенес большой стресс, бывает, что память изменяет ему. Что необычного вы заметили в поведении машины, прежде чем мотор заглох?

– Ничего.

Полицейский попытался завести «ягуар». Стартер поворачивался, вспыхивало несколько контрольных лампочек, и больше ничего. Детмер бросил на нее уничтожающий взгляд:

– Бензобак пуст. В нем наверняка нет ни капли бензина. В следующий раз заранее обращайте внимание на указатель уровня топлива. Такая невнимательность на трассе может дорого стоить.

От стыда Сюзанна готова была провалиться сквозь землю. Услужливый полицейский в гражданской одежде проверил багажник «ягуара», не нашел в нем ни одной резервной канистры, еще раз позвонил и вызвал аварийно-ремонтную службу. Затем попрощался с Сюзанной, наказав ей в целях собственной безопасности стоять и ждать ремонтников у ограждения дороги.

Вскоре прибыл транспортный буксир. Рабочие крюком подцепили «ягуар» и втащили его на платформу. Сюзанне разрешили сесть в машину. До ближайшей бензоколонки было пятнадцать километров. Она заплатила водителю, рассчитавшись Надиными деньгами, заполнила бензобак, привела в порядок свой макияж и поехала домой, на Кеттлерштрассе.

Удивительным образом прямо перед домом Сюзанна нашла место для парковки. Не очень большое пространство, но наставления Йоханнеса Герцога были еще свежи в ее памяти. Она удачно припарковала «ягуар», вышла из машины и быстрыми шагами приблизилась к старому, неказистому многоквартирному дому. Удивительно, но в этот раз Хеллера нигде не было видно. Как обычно, входная дверь была только притворена. Сюзанна поспешно поднялась на четвертый этаж.

Странное ощущение – стучать в дверь собственной квартиры. Надя тотчас же открыла дверь. Некоторое время она вглядывалась в пространство лестничной площадки, пытаясь определить, не следит ли за ними кто-нибудь. Было заметно, что она с трудом скрывает волнение. И только спустя несколько секунд, скользнув взглядом по лицу и одежде Сюзанны, Надя приступила к расспросам:

– Господи, что у тебя за вид? Ты попала в аварию?

Сюзанна покачала головой и пробормотала что-то об остром кухонном ноже, которым она случайно порезалась. Надя с облегчением вздохнула:

– Слава богу. Я уж подумала, что-то случилось.

Затем она пошла в гостиную и раскурила последнюю сигарету из пачки. В комнате на столе стояло полное пепла и окурков блюдце, рядом – открытый ноутбук, на котором мелькали какие-то цифры и буквы. Во всем этом Сюзанна совершенно не разбиралась. Чтобы выиграть время, она поинтересовалась:

– Неужели с таким маленьким компьютером можно полноценно работать?

– Маленьким? – Надя усмехнулась. – Это «Пентиум-четыре» на три гигагерца.

– Вот как, – пробормотала Сюзанна, наблюдая, как Надины пальцы быстро стучат по клавиатуре, а на экране постепенно пропадают данные.

После второй затяжки Надя обратила внимание на перевязанные пальцы Сюзанны:

– Ты порезалась кухонным ножом?

– Когда я приехала, Михаэль еще был дома.

Надя насторожилась и неуверенно засмеялась:

– Ну, надеюсь, ты не очень жестоко расправилась с ним.

Сюзанна только покачала головой. Надя настаивала:

– Ну и как все было? Ты ужасно выглядишь. Встреча с Михаэлем расстроила тебя? Он что-то заподозрил или всему поверил?

На размышления у него не было времени, подумала Сюзанна. Но тем не менее кивнула Наде.

– И что же? – осведомилась Надя. – Он огорчил тебя?

– Нет, – ответила Сюзанна. – Я хорошо сыграла роль. Вряд ли он что-нибудь заподозрил.

Надя глубоко вдохнула и сказала:

– Значит, все получилось. Вот увидишь, этот трюк с подменой еще долго будет работать.

– Я так не думаю, – возразила Сюзанна и приступила к отчету.

Когда она упомянула о своем намерении выпить глоток водки, лицо Нади посерело. Хриплым голосом она переспросила:

– Что?

Сюзанна поспешила ее заверить, что не выпила ни капли спиртного. И что Михаэля ей удалось успокоить. Сюзанна пересказала Наде их беседу с Михаэлем и в заключение добавила:

– Мне очень жаль, но я правда не знала…

– Да ладно, – отмахнулась Надя. – Это моя ошибка. Я и представить себе не могла, что у тебя может возникнуть желание выпить перед тем, как садиться за руль. Иначе бы я тебя предупредила. А с этой проблемой я уже сама справилась.

Но в ее словах не было уверенности. Она затушила в блюдце сигарету и решилась наконец все объяснить:

– Когда я обнаружила, что Михаэль мне изменяет, у меня начался тяжелый период. Он длился довольно долго, пока я снова не взяла себя в руки. В то время у Михаэля совсем сдали нервы, и теперь, если ему кажется, что я… – Надя пожала плечами и добавила: – Но если ты не пила спиртного, то я могу быть спокойна.

Сюзанна поклялась, что не выпила ни глотка. Надя немного успокоилась.

– А что было дальше?

Сюзанна начала очень подробно рассказывать всю историю с конца. Сначала она поведала Наде о любезном мужчине, оказавшем ей помощь на автостраде, – о том, что это был полицейский, она решила не говорить, – о пустом бензобаке «ягуара», а закончила рассказом о разрушенном ящике у ворот гаража. Сюзанна упомянула и о том, что телефон перестал работать.

В течение рассказа Надя несколько раз тяжело вздыхала, словно пытаясь сдержать гнев. Было заметно, что она с трудом подавляет желание вставить замечание, и только в конце она сказала:

– Все не так страшно. Йо наверняка сможет привести в порядок ворота гаража.

И сказала, что хочет попросить соседа упростить и перепрограммировать сигнализацию, чтобы в том случае, если Сюзанна опять что-нибудь перепутает, Надя могла попасть в собственный дом. Телефон в кабинете не работал оттого, что по этому аппарату она ведет переговоры по поводу заключения торговых сделок, а на выходные дни его всегда отключают. Постоянно работающий телефон находился в спальне.

Никакого телефона Сюзанна там не видела. Однако Надя стала уверять ее, что аппарат стоял рядом с кроватью. Сюзанне нужно было только внимательнее посмотреть. А в кабинете ей действительно нечего было делать. Надя с трудом сдерживала свой гнев. И все же, несмотря на резкие замечания в адрес Сюзанны, она во всем винила Михаэля:

– У него постоянно пустой бак. Ты даже не представляешь, как часто мы ссорились по поводу заправки. Месяц тому назад у меня должна была состояться важная встреча, и я как раз собиралась выходить из дому, как вдруг позвонил Михаэль и сказал, что застрял на полдороге. Естественно, он потребовал, чтобы я отвезла его в лабораторию.

Выговорившись, Надя снова успокоилась и взяла часть вины на себя, потому что тогда, месяц тому назад, сказала Михаэлю, что, прежде чем куда-нибудь ехать, он должен обязательно посмотреть на указатель уровня топлива в машине. А если он снова забудет заправить машину, то пусть выкручивается как хочет, только не прикасается к «ягуару». Конечно, Надя имела в виду, что он должен вызвать такси, а не брать ее «альфу». Она подытожила:

– Итак, я считаю, что все прошло не так уж плохо. Не совсем так, как планировалось, но все эти досадные недоразумения произошли не по твоей вине. А в следующий раз я обещаю тебе, что Михаэль не прикоснется к «альфе», а ворота гаража будут работать.

Сюзанна не могла поверить своим ушам. Она не удивилась бы, если бы Надя пришла в ярость и стала упрекать ее в глупости. Но почему она, узнав о том ущербе, который ей причинила Сюзанна, в ответ лишь пожала плечами? Это не укладывалось у нее в голове. Но жизненный опыт подсказывал ей, что многие люди начисто лишены комплексов. Миллион в случае смерти.

– Нет, – сказала Сюзанна. – Следующего раза не будет. Я нашла страховой полис. Конечно, мой голос звучит совсем по-другому, чем твой. Но мертвые не говорят. Для этой игры поищи себе кого-нибудь другого.

Надя непонимающе уставилась на Сюзанну. Потом засмеялась:

– Ты, кажется, решила, что я хочу тебя убить, чтобы прикарманить миллион?

Фраза прозвучала так, как будто миллион евро – всего лишь жалкие чаевые.

Все еще смеясь, Надя покачала головой:

– Сюзанна, ты мне нужна только по одной причине, и я тебе ее уже назвала. Наши голоса похожи, как и наши лица. Просто ты слышишь свой собственный голос немного искаженным, из-за резонанса.

С этими словами Надя вытащила из портфеля от ноутбука маленький диктофон, включила его и предложила:

– Скажи что-нибудь.

– Что?

Надя пожала плечами и протянула руку к сумочке.

– Ты получила деньги?

– Нет. Ведь замена длилась всего несколько часов.

Надя отсчитала пятьсот евро и положила деньги на стол:

– За пережитые неприятности плачу втрое больше.

Диктофон продолжал записывать. Надя выключила его, прокрутила пленку обратно и дала послушать Сюзанне. Их голоса действительно звучали одинаково.

– Успокоилась? Теперь дай мне взглянуть на твои пальцы.

Сюзанна, помедлив, протянула руку. Надя размотала сделанную наспех повязку, внимательно осмотрела резаные раны, решила, что накладывать швы нет необходимости, и спросила:

– У тебя дома есть острый нож? Такой, которым можно порезаться?

Не дожидаясь ответа, Надя пошла на кухню, вынула из выдвижного ящика кухонного стола маленький нож и вернулась с ним в комнату. Еще раз внимательно взглянула на раны Сюзанны и, примерившись, полоснула себя по пальцам.

При виде крови, стекающей по Надиной руке, Сюзанне стало дурно. Капли крови падали на пол и впитывались в старый ковер.

– Ты в своем уме? – запинаясь, спросила Сюзанна.

– Надо все делать как следует, – сказала Надя.

Помолчав, она уверенным тоном продолжила:

– Мы так далеко зашли, Сюзанна, что тебе уже не увильнуть. Через две недели я собираюсь провести выходные со своим другом. Все уже решено. Я знаю, как тебе тяжело. Сложная сигнализация, в которой трудно разобраться. Но главное – справиться с Михаэлем. Мы убедились, что трюк удался. В следующий раз не будет никаких трудностей, я тебе обещаю. И конечно же, я упрощу и изменю код сигнализации.

Сюзанна не могла отвести взгляд от кровоточащих пальцев Нади. И каждая впитывающаяся в ковер капля заставляла ее непонимающе покачивать головой. Деньги ей действительно были нужны позарез. Но понять, почему Надя взяла нож и порезала себе руку… Неужели только затем, чтобы сходство было полным? Сюзанна быстро сняла кольца, затем вынула серьги из уже начавших воспаляться мочек ушей. Она положила украшения на стол, рядом с деньгами, и сняла наручные часы.

– Нет, – еще раз повторила Сюзанна.

Надя поняла, что Сюзанна не шутит. Она перевязала носовым платком кровоточащие пальцы, взяла украшения, уложила ноутбук и диктофон в портфель, сунула папку с документами под мышку и направилась к двери. На пороге еще раз остановилась.

– Я буду платить тебе тысячу за каждые выходные. Тебе не придется больше брать деньги у матери, и ты даже сможешь вернуть ей все, что у нее украла.

Это был чистой воды шантаж. Сюзанна ничего не ответила, и Надя предложила:

– Подумай, Сюзанна. Тысяча за каждую замену – получится две тысячи в месяц. Ты когда-нибудь зарабатывала столько? Увидимся в четверг. Как и в прошлый раз, на крытой парковке.

С этими словами Надя закрыла за собой дверь.

Сюзанна рассматривала пятна крови на старом ковре, представляя, как прогуливается по белой вилле, слышала доносящееся из кухни ворчание старого холодильника, разглядывала потертую обивку дивана и денежные купюры на столе. Тысяча евро после длительного безденежья! Надя могла бы соврать, что ее мать заболела, – это обошлось бы ей дешевле. Но возможно, матери Нади уже не было в живых или у Михаэля были доверительные отношения с тещей. В любом случае подмена была чрезвычайно важна для Нади.

Погруженная в мысли, Сюзанна пошла в спальню, сняла испачканную кровью одежду и надела кое-что из своих старых вещей. Потом она попыталась отчистить дорогие вещи от пятен. Кровь с одежды ей удалось смыть. Пытаться отчистить ковер она даже не собиралась. Среди пестрого орнамента и застаревшей грязи пятна еще несколько лет не будут бросаться в глаза.

Приблизительно через четверть часа в дверь постучали. Сюзанна подумала, что вернулась Надя, чтобы снова попытаться уговорить ее. Но на лестнице у дверей стояли Ясмин Топплер и Хеллер. Ясмин, в потертом кожаном костюме, с мотоциклетным шлемом в руке, стояла ближе к двери, Хеллер чуть дальше. Он как раз объяснял Ясмин:

– …полчаса тому назад она уехала на новом «ягуаре»… – когда Сюзанна открыла дверь.

Ясмин постучала себя пальцем по лбу:

– Вздор.

От удивления Хеллер вытаращил глаза.

– Я же видел, – продолжал он возмущаться. – На ней были другие тряпки. Такие же дорогущие шмотки, как и в тот раз. Не знаю и знать не хочу, чем она занимается в последнее время. Мне кажется, что на днях я ее видел в белом «порше». Совсем недавно. Она не оставила машину перед домом. Я видел…

Ясмин перебила его:

– Ты, наверное, опять напился до чертиков. Нельзя, чтобы людям это бросалось в глаза.

Затем она повернулась к Сюзанне и поинтересовалась, есть ли у нее сейчас время. Сюзанна предложила соседке войти, желая избежать дальнейших препирательств с Хеллером.

Он был пьян, но не настолько, чтобы позволить убедить себя в том, что у него начались галлюцинации. Окна его квартиры выходили на улицу. И если он видел подходящую к дому Надю, а позже заметил, как она уезжала, то остатки здравого смысла должны были подсказать ему, что он видел двух разных женщин. Так оно и было. Закрывая за Ясмин дверь, Сюзанна успела услышать, как он ворчливо заметил:

– Это же надо было до такого додуматься. Их двое. Практично, можно проворачивать темные делишки и всегда иметь алиби.

Он захихикал и, что-то бормоча себе под нос, спустился этажом ниже.

Ясмин стояла посреди гостиной. На столе, рядом с испачканным кровью ножом и блюдцем, набитым окурками, все еще лежали деньги. Ясмин задумчиво разглядывала все это. Сюзанна быстро подошла к столу, взяла купюры и убрала их в шкаф.

Пока Сюзанна закрывала дверцу шкафа, Ясмин, помедлив, сказала:

– Завтра я улетаю в отпуск почти на месяц.

И рассказала о знакомой, которая обещала поливать ее цветы. Но сейчас эта женщина сломала ногу и лежит в больнице.

– И я вот что подумала: может быть, вы будете так любезны и согласитесь вместо нее поливать мои цветы? Я оставила бы вам ключи от квартиры.

Сюзанна машинально кивнула в ответ. Она толком и не расслышала, о чем ее просила соседка, – ей до сих пор было не прийти в себя после того, как Надя предложила ей тысячу евро. Ясмин благодарно улыбнулась, сходила в свою квартиру за бинтом и занялась порезами на руках Сюзанны. Ее взгляд снова остановился на окровавленном ноже и блюдце с окурками. Но Ясмин не стала задавать никаких вопросов. Судя по мотоциклетному костюму, в течение последних часов ее не было дома.

Оставшись одна, Сюзанна отнесла на кухню посуду, вымыла нож, выбросила окурки и пепел с блюдца в мусорное ведро. И тут она увидела лежащие в ведре крохотные обрывки бумаги. Сюзанна извлекла все клочки из ведра, сдула с них пепел от сигарет и отнесла свою находку в гостиную.

Она сделала это совершенно без причины, без особого любопытства. Для каких-либо подозрений материала было пока недостаточно. Сначала это напоминало игру. С огромным терпением, как головоломку, Сюзанна один за другим собирала разрозненные кусочки. В верхней части разорванного листа появился красивый логотип фирмы: «Альфо-инвестмент». Сюзанна уже где-то видела раньше подобную надпись, только не могла вспомнить где. В нижнем краю листа она смогла разобрать мелкие цифры: телефонный номер, номер факса, банковские реквизиты. Из-за разрывов все цифры трудно было расшифровать, но тем не менее они запечатлелись у нее в памяти. Посреди листа тоже были какие-то цифры, написанные крупным почерком.

Всего девять семизначных чисел. Перед каждым числом стояло имя. Цифры шли в порядке убывания. Самая маленькая сумма стояла в самом низу листа – один миллион триста тысяч. Вверху листа, напротив фамилии Цуркойлен, располагалась сумма пять миллионов семьсот тридцать тысяч. Вряд ли эти цифры были телефонными номерами – слишком уж круглые числа. А если это были суммы в евро, то в итоге получалось чуть больше двадцати миллионов. Невообразимое количество денег. «Миллион в случае смерти». Ей опять вспомнился тот договор. Теперь Сюзанна не знала, что и думать.

Некоторое время она сидела, рассматривая разложенные кусочки бумаги. Порезы на пальцах саднили. Она принялась мысленно прокручивать события с конца, как кинопленку. До того места, где появлялся Михаэль Тренклер. Вот он прислонился к входной двери и с выражением страха и недоверия в глазах посмотрел на нее. «Больше я в этом не участвую», – искренне, со всей убедительностью произнес он.

С другой стороны, Сюзанна не может позволить себе просто так упустить две тысячи евро в месяц, даже если у нее возникли подозрения (возможно, совершенно необоснованные). Но для собственной безопасности неплохо было бы принять меры предосторожности.

Сюзанна принесла пачку бумаги, которую обычно использовала для заявлений о приеме на работу, и начала писать: «Двадцать пятого июля в вестибюле административного здания „Герлер“ я встретилась с Надей Тренклер». Сюзанна скрупулезно зафиксировала на бумаге все, что произошло после того момента, даже бредовую идею Хеллера, что социолог – шпион. Указав свою группу крови и особые приметы – родинку и след после травмы черепа, – она сложила исписанные листы в большой конверт, сунув туда же клочки бумаги с числами и именами.

Затем Сюзанна принялась обдумывать, где можно надежно спрятать конверт. Дать его матери с просьбой: «Если я больше не приду навестить тебя, ознакомься с содержимым и передай бумаги полиции», – исключалось. Агнес Рунге получила бы инфаркт, волнуясь за единственную дочь. Сюзанна не знала адвоката, которому можно было бы доверить хранение такого «страхования жизни». Адвокат, который вел ее дело по разводу, был худым как щепка, вечно суетящимся типом, заинтересованным только в деньгах. Таким образом, выходило, что был только один человек, который в экстренном случае смог бы правильно распорядиться бумагами. При всей испытываемой к нему злости, приходилось признать, что таким человеком был Дитер Ласко. Но было бы ошибкой просто отослать ему конверт. Сюзанна представила себе, как, получив его, Дитер крутит пальцем у виска и говорит Рами: «Теперь ради разнообразия Сюзанна стала тоннами читать детективы».

Нет, она должна придумать что-нибудь другое. И она придумала.

В понедельник Ясмин Топплер отдала Сюзанне ключи от квартиры и через некоторое время с огромным чемоданом уселась в такси. Уже через пять минут после ее отъезда Сюзанна засунула конверт под стопку постельного белья Ясмин. На заклеенном конверте она надписала фамилию и адрес бывшего мужа, а также указание вручить его Дитеру, если она неожиданно съедет с квартиры и забудет потребовать конверт обратно. Возможно, указание выглядело смешным, и Ясмин подумает о ней так же, как и Дитер. Но, спрятав конверт, Сюзанна успокоилась.

Избавившись от конверта, она подумала, что, дабы длительное время играть роль Нади, она должна значительно лучше подготовиться. В течение следующих дней Сюзанна отмечала все, что приходило ей в голову и казалось важным. Все, что ей обязательно нужно узнать, что не помешало бы еще узнать, и каких промахов она могла бы избежать, если бы знала это.

Как и было намечено, в четверг на крытой парковке она встретилась с Надей. Когда в целях собственной безопасности Сюзанна рассказала Наде о своих записях, хранящихся в конверте, та только улыбнулась в ответ. Что касается подготовленной анкеты с вопросами, то эту идею Надя сочла разумной. И с облегчением добавила:

– Значит, ты не выходишь из игры.

И призналась, что сперва не хотела требовать от Сюзанны заучивания наизусть непомерно большого количества данных и событий. Она сочла это излишним, потому что Сюзанна должна была держаться с Михаэлем холодно и почти не общаться с ним. Но если Сюзанна подготовится к возможным чрезвычайным ситуациям, то хуже не будет.

За город они поехали на «порше». Надя рассказала несколько забавных моментов из своих бесед с Йо, Лило, Вольфгангом и Илоной. А если затрагивалась тема, где ей нечего было сказать, просто отмахивалась и говорила:

– Только не напоминай мне об этом.

Надя считала, что с остальными соседями Сюзанна вряд ли столкнется. С жителями обоих домов, находящихся на противоположной стороне улицы, сама Надя не спешила завязывать близкие отношения. Один из домов принадлежал Ниденхофу, пианисту, переехавшему сюда только в начале года и бо#769;льшую часть времени проводившему в бесконечных турне. Во втором доме жила актриса, увидеть которую можно было крайне редко. Эта взбалмошная женщина, носившая буржуазное имя Элеонора Равацки, души не чаяла в своей собаке, которой уделяла в два раза больше времени, чем собственному сыну. Неплохое соседство, решила Сюзанна, во всяком случае, на противоположной стороне улицы. Пианист и актриса. Теперь, узнав от Нади, что ее соседка – актриса, Сюзанна поняла, почему тогда, на вилле, ей показалось, что она уже где-то видела взволнованную и суетящуюся женщину с собакой.

Надя рассказала и о себе. Она родилась и провела школьные годы в Дюссельдорфе. Впоследствии она довольно долгое время жила и работала там. Родители много лет назад переехали в Женеву, откуда была родом мать Нади. Отец Нади был полностью поглощен работой, и у него никогда не хватало времени даже на короткий телефонный разговор с дочерью. Мать Сюзанны работала в сфере культуры и тоже ни разу не подумала о том, чтобы поинтересоваться, как идут дела у ее дочери. Никаких неожиданностей со стороны Надиных родителей Сюзанне не стоило опасаться.

Родители Михаэля живут в Мюнхене, но раньше они жили в Кельне. Брат Михаэля, Пауль, десять лет назад переехал в Мюнхен, – этого требовала его работа. Родители последовали за ним. Пауль женат на Софи. У них есть восемнадцатилетний сын Ральф. Так что из-за родственников мужа Сюзанне тоже не стоило волноваться. Самое страшное, что может случиться, – если кто-нибудь из них позвонит. Но автоответчик всегда включен, и они смогут оставить сообщение.

В последний раз Надя видела семью Михаэля вскоре после свадьбы. Тогда они решили отказаться от присутствия родных на свадебной церемонии. Ради Михаэля Надя устроила потом дополнительный праздник и сняла гостиничный номер для его родственников, потому что в то время у них еще не было собственного дома с комнатой для гостей. Ничего хорошего из этого не вышло. Ральф только и делал, что безобразничал, находясь под защитой бабушки. После той встречи с новыми родственниками Надя сделала определенные выводы и решила, что не стоит особо надоедать родне мужа, и с тех пор старается избегать взаимных визитов. Кстати, в этом вопросе Михаэль был полностью с нею согласен, считая, что слишком большая семья мешает личной свободе.

– Он никогда не навещает своих родителей? – недоверчиво переспросила Сюзанна.

– Редко, – ответила Надя и перешла к следующим пунктам.

Уже упомянутый однажды отпуск на парусной лодке прошел очень мило. Против ожиданий Сюзанны, Надя не владела личной яхтой. Кеммерлинг, о котором Михаэль говорил Сюзанне, предоставил в распоряжение четы Тренклер собственную лодку. Впечатлений у Нади осталось мало. Кругом вода, заняться нечем; но в целом отдохнули неплохо.

Кольцо с броским синим камнем Михаэль подарил ей на пятую годовщину свадьбы и взял с нее обещание никогда не снимать это украшение. Кольцо можно было назвать второй печатью, скрепившей брачные узы четы Тренклер. Отсюда Сюзанна сделала вывод, что два года назад в отношениях супругов наметился серьезный кризис. Надя не хотела об этом много рассказывать. В ее голосе слышались горечь и обида.

– Когда я с ним познакомилась, у него было три пары носков и он снимал убогую комнатушку вместе со студентом-физиком. Ему приходилось работать и, возможно, понадобилось бы потратить еще несколько лет только на то, чтобы получить диплом. Сейчас у него две ученые степени доктора наук, а как он живет, ты уже видела. Но когда до него вдруг доходит, что он, возможно, что-то упустил, ему не так-то легко смириться с этой мыслью.

Застывшим взглядом Надя смотрела перед собой, на лесную тропинку. Через какое-то время выражение ее лица снова смягчилось. Она пересказала Сюзанне еще несколько забавных историй, рассказанных Михаэлем, которые он обычно начинал словами «ты слышала?». В остальном же в доме четы Тренклер, по-видимому, мало общались. Изредка речь заходила о его работе и почти никогда – о Надиной, потому что Михаэль был против того, чтобы она работала. Как уже было сказано, Михаэль придерживался консервативных взглядов, считая, что, если мужчина достаточно зарабатывает, жена должна сидеть дома.

И хотя Сюзанна ни разу не попыталась узнать о сфере деятельности своего двойника, Надя сама объяснила, что после измены Михаэля, когда она была в отчаянии и на этой почве пристрастилась к спиртному, в ее жизни, к счастью, появился один давнишний знакомый, к тому моменту уже ставший независимым финансовым маклером. Страхование, финансирование строительства, краткосрочные кредиты для малого и среднего бизнеса и тому подобное. Также он занимался инвестиционным консалтингом. Однако он еще не мог позволить себе держать постоянный штат сотрудников. Из любезности и чтобы отвлечься от семейных неурядиц, Надя стала ему помогать. С тех пор три-четыре раза в неделю она тешила себя иллюзией некой независимости. При доходах Михаэля размер собственного заработка был ей не важен.

В итоге собранная Сюзанной информация сложилась в единое целое. На все вопросы нашлись ответы. Когда они вернулись к машине, Надя вытащила из багажника кипу бумаг. Она тоже сделала список. В нем были перечислены и подробно описаны все кнопки безопасности, тепловые сенсоры, приборы, фиксирующие передвижения по дому, мониторы, закрывающие механизмы.

– Сможешь со всем этим справиться?

– Думаю, да, – сказала Сюзанна и в свою очередь сообщила, что посещает мать раз в две недели и Надя должна учитывать это обстоятельство, так как в это время Сюзанна не сможет ее подменить.

– Нет проблем, – ответила Надя.

В начале десятого они вернулись в город. На расстоянии двух улиц от квартиры Сюзанны Надя остановила машину и протянула ей новый мобильный телефон вместе с блоком питания. На тот случай, если Сюзанне понадобится с ней связаться.

– Если все останется без изменений, то, как и договаривались, мы встречаемся в следующую пятницу в четыре часа на крытой парковке. Если что-нибудь изменится, я дам тебе знать, чтобы ты напрасно не ждала.

Не успела Сюзанна войти в квартиру, как сразу зазвонил мобильный телефон. Надя забыла сообщить ей PIN-код. Без него Сюзанна не сможет включить свой телефон. Надя продиктовала Сюзанне четыре цифры и пожелала ей спокойной ночи. Действительно, в эту ночь Сюзанна спала спокойно. После Надиных рассказов ей снились эпизоды из жизни ее двойника.

В пятницу Сюзанна снова отправилась позагорать в солярий. В субботу шел дождь. Она не стала покупать газеты с предложениями о работе. Вместо этого она постаралась выучить наизусть все Надины записи. Получая две тысячи в месяц, Сюзанна могла не торопиться с поисками работы. Правда, отказываться от мыслей о поступлении на работу Сюзанна тоже не собиралась. Как только она приобретет некоторый опыт в роли Надиной дублерши, то снова начнет интенсивно заниматься поисками работы. От намерений попросить Надю помочь ей с работой Сюзанна отказалась. Если Надя в свое время за гроши работала на своего знакомого, едва ли она могла быть посредником в делах трудоустройства.

В воскресенье после обеда Сюзанна отправилась навестить мать. Она спросила Агнес Рунге, куда та убрала старые школьные учебники, а главное, нотные тетради. Вопреки ожиданиям Сюзанны, мать их не сохранила.

– Мне пришлось все перебрать, часть выбросить, у меня здесь не так много места. Для чего тебе понадобились нотные тетради, Сюзанна?

– Господин Хеллер хочет продать свое пианино, – объяснила она. – И я подумала… Но это не так уж важно. Если я куплю пианино, в квартире станет совсем тесно.

– Ты подыскиваешь новую квартиру, попросторнее? – спросила Агнес Рунге и недоверчиво поинтересовалась, что это за поездки в качестве курьера, за которые Сюзанне доплачивают.

Йоханнес Герцог рассказал о них своей бабушке и, очевидно, выразил сомнение в серьезности такого побочного заработка. Фрау Герцог тотчас же передала новость Агнес Рунге. Теперь мать была несколько встревожена, но тем не менее ее быстро удалось успокоить.

В понедельник вечером Сюзанне на мобильный телефон позвонила Надя, предложила ей встретиться за две улицы от дома. При встрече она передала ей два пакета с теплой одеждой, совершенно новой, и точно такую же, как у нее, сумочку, с таким же содержимым. Времени для прогулки у Нади не было, она только рассказала последние новости, которые Сюзанне нужно было знать, чтобы оставаться в курсе дел.

Конечно, Йо снова привел в исправность механизм ворот гаража. Наде нелегко было заставить его поверить в то, что сигнализация сыграла с ней злую шутку и что работала только задвижка, которую пришлось открывать с помощью ключа, но только после того, как был распутан пучок проводов в кабеле. Добрый Йо дважды проверил весь механизм сигнализации и засомневался в своих способностях. Илона была оскорблена до глубины души. Позавчера она упрямо отказывалась отвечать на вопрос, нужен ли им еще переключатель. Потом насмешливо ответила, что Вольфганг предпочитает теперь сидеть вечерами при свечах, в романтичной обстановке, и намерен и впредь беречь окружающую среду. Надя посмеялась над ее словами и добавила, что ссора с Бластингами могла бы стать решением всех проблем, исключив из круга общения Сюзанны «заботливого» Вольфганга. Если Сюзанна не на шутку разозлила Илону, то та запретит мужу разговаривать с соседями. Грозный страж порядка находился под каблуком у жены.

Сюзанна перестала волноваться по поводу Вольфганга Бластинга, однако решила побольше узнать о Михаэле. Но Надя сказала только, что с Михаэлем у нее проблем не будет. Когда она ушла, Сюзанна вспомнила, что уже второй раз забывает рассказать Наде о подозрениях Хеллера. Но, может быть, это не так уж и важно. Трудно было себе представить, что Хеллер когда-нибудь встретится с Михаэлем Тренклером и расскажет, что у его жены есть двойник. А как еще ранее судимый алкоголик может иначе воспользоваться своим открытием?

В среду мобильный телефон зазвонил в третий раз. В голосе Нади слышалось легкое волнение. К сожалению, в их плане произошли непредвиденные изменения. Ее любовник не сможет освободиться на эти выходные. К нему в гости приезжает теща…

– Но на неделе ему предстоит деловая поездка, – сказала Надя. – Я могла бы его сопровождать, если ты готова меня заменить.

Конечно, Сюзанна согласилась.

– Отлично, – обрадовалась Надя. – Мы уедем завтра, а в пятницу вернемся. Если хочешь, можешь уже в пятницу вернуться домой. Я тебе позвоню, ты меня встретишь и заберешь. Я позабочусь о том, чтобы эти два дня прошли для тебя спокойно.

– Только не надо затевать ссору, – сказала Сюзанна. – Я возьму тампоны из шкафа так, чтобы он увидел. Это всего лишь одна ночь.

– Как хочешь, – согласилась Надя. – Если он скажет или сделает что-нибудь неожиданное и ты не будешь знать, как с этим справиться, стой на своем или напомни, кто оплатил ему учебу. Тогда он сразу закроет рот.

Сюзанна посчитала такой совет подлым, но, естественно, ничего не сказала. Надя продолжала говорить без умолку, назначила место встречи на центральной стоянке в аэропорту и добавила:

– Ты должна тщательно выщипать брови. В остальных местах тоже убери лишнее. Надеюсь на тебя. Надень серый костюм и не опаздывай.

– Да, – только и ответила Сюзанна.

Она достала свои орудия пыток и весь следующий час выщипывала, выдергивала и подстригала волоски, смазывала кремом кожу, и все это до тех пор, пока нигде не осталось ничего лишнего, что могло бы выдать Сюзанну. Желудок у нее сводило от волнения. Ужинать она не стала. Ночью Сюзанна плохо спала, мысленно представляя себе следующую ночь, уверенная, что не сомкнет глаз, лежа рядом с Михаэлем Тренклером, – из страха, что движением, вздохом или чем-то еще выдаст себя.

Много лет тому назад Дитер сказал Сюзанне, что она говорит во сне, причем очень внятно. За завтраком он воспроизвел то, что она говорила ночью во сне о переговорах со страховым агентом. Дитер сказал, что во сне Сюзанна требовала застраховать жизнь одному журналисту, работающему в горячих точках. Соответствовало ли это правде, Сюзанна не знала. Но скорее всего, эти слова отражали ее беспокойство по поводу того, что джип Дитера в любой момент может подорваться на мине или угодить в засаду. Вспомнив тот разговор, Сюзанна встревожилась, не начнет ли она в следующую ночь говорить во сне о вещах, которые ее занимают: «Введи меня в твою жизнь, Надя. И если я стану в ней хорошо ориентироваться и контролировать свои сны, ты можешь попрощаться со мной и дарить счастье своему любовнику до скончания его дней. Мы можем поменяться. В роли Сюзанны Ласко ты не должна ни перед кем отчитываться и не обязана хранить верность никому. А я и без того в поиске постоянного места работы».

Утром двенадцатого сентября, еще до первого утреннего поезда, она вынырнула из кошмарного сна, в котором Хеллер играл одну из главных ролей. Ей снилось, что после трюка с подменой Сюзанна вернулась в квартиру. На кровати, с израненными руками и разбитым черепом, истекая кровью, лежала Надя. На кухне Хеллер отмывал руки и нож. Он ухмыльнулся Сюзанне и посоветовал:

– Не вини себя. Такой шанс выпадает только раз в жизни. Ни один человек не догадается, что на твоей кровати лежишь не ты.

Пока она стояла под душем, слова Хеллера преследовали ее. Кофе показался ей горьким. Она решила отказаться от тоста на завтрак, не торопясь, следуя Надиным указаниям, оделась, сделала тщательный макияж и аккуратную прическу. Уже в начале восьмого она вышла из квартиры и быстро пошла в направлении вокзала.

Когда она села в автобус, идущий в аэропорт, было еще слишком рано для встречи. У нее было достаточно времени, чтобы осмотреться на огромной центральной стоянке автомобилей. Нади здесь еще не было. Проведя четверть часа у въезда на стоянку, Сюзанна почувствовала, что ей нужно в туалет, – сказывались нервозность и выпитый кофе. Поневоле ей пришлось отправиться к терминалу и там, на второй малой стоянке, к своему удивлению, она обнаружила красную «альфу-спайдер». Нади нигде не было видно.

Сюзанна быстро нашла туалет. Обратно на улицу она вышла через другую дверь. И тут ей бросился в глаза большой черный лимузин с тонированными стеклами, рядом с которым стоял коренастый мужчина и внимательно смотрел по сторонам. Сюзанна уже подошла было к автомобилю, как вдруг коренастый открыл заднюю дверцу. Сюзанна быстро отошла в сторону. Из лимузина вышла Надя с черным портфелем в руках. С другой стороны из машины вышел высокий, стройный мужчина с темными волосами. Ему можно было дать немногим больше сорока. Мужчина перекинулся парой слов с Надей.

Неприятный осадок, остававшийся у Сюзанны после обнаружения страхового полиса, в этот момент полностью исчез. Любовник, у которого есть шофер или личный телохранитель, – такому мужчине действительно ничего не стоило ради любовной интрижки потратить не одну тысячу. Возможно, что за это удовольствие платил он, а не Надя. Темноволосый мужчина снова сел в машину, его коренастый спутник – за руль. А Надя пошла к ближайшему входу и скрылась в здании терминала. Черный лимузин тронулся с места и приблизился к Сюзанне. Она присела на корточки за одной из припаркованных машин и подождала, пока лимузин не уехал, а затем побежала обратно к центральной стоянке автомобилей.

Теперь уже Надя ждала ее у въезда на стоянку. Через несколько минут Сюзанна опять шла к терминалу со своей «зарплатой» и Надиной кредитной карточкой, собираясь взять напрокат машину. Служащий бросил взгляд на ее водительские права, без вопросов принял ее кредитную карточку и предложил Сюзанне на выбор бесчисленное множество дорогих машин.

Она остановила свой выбор на серебристо-сером «мерседесе». И только на обратном пути к центральной парковке Сюзанна спросила себя, зачем Наде понадобилась машина напрокат. Она вышла из «мерседеса», вручила Наде ключи и паспорт автомобиля и спросила:

– Почему ты не поехала вместе со своим другом?

Надя снисходительно взглянула на нее:

– А что мне делать, если его завтрашние переговоры затянутся надолго? Я что, должна будить тебя среди ночи телефонным звонком? Михаэль определенно бы не понял, если бы в три часа ночи ты захотела поехать в бюро.

Убедительное объяснение.

Кредитную карточку Надя забрала, пообещала Сюзанне позвонить сразу, как только приедет, и на всякий случай написала на листке бумаги номер своего мобильного телефона. Если Михаэль будет находиться поблизости, она может сказать, что ей нужно срочно позвонить в офис. Затем сказать по телефону: «Хельга, это я. Посмотри, пожалуйста, на какое время у меня назначена встреча в понедельник с господином Мюллером? Только побыстрее, я как раз…»

И так далее. Таким образом, она сможет объяснить Наде, в какой ситуации оказалась. И тогда Надя придумает, как ей помочь.

Во время разговора Надя сняла украшения, достала из сумочки четыре пачки сигарет, зажигалку и портмоне. Затем перенесла из «альфы» в «мерседес» свой багаж: дорожную сумку, черный портфель, на котором при ближайшем рассмотрении оказались кодовые замки, папку с документами и ноутбук.

– Михаэль его не хватится?

– Моего ноутбука? – удивленно переспросила Надя. – Он его не интересует. Я уже говорила тебе, что всегда оставляю ноутбук в машине. И у моего друга деловая поездка, а не увеселительная прогулка. Я почти весь день буду одна, и у меня нет никакого желания скучать в номере отеля или одной бродить по городу. Я лучше использую это время, чтобы сделать несколько статистических анализов.

Это объяснение показалось Сюзанне убедительным.

– Кстати, о скуке, – продолжила Надя. – По вечерам Михаэль чаще всего смотрит клипы по телевизору. Это помогает ему переключиться. Тебе не обязательно смотреть телевизор вместе с ним. Можешь лечь спать раньше его. – С многозначительной улыбкой Надя добавила: – Тогда ты успеешь спрятаться под одеяло, и тебе не придется беспокоиться о том, что он увидит больше, чем доктор Ройш.

До сих пор Надя вообще не волновалась по этому поводу.

– А утром? – спросила Сюзанна.

– Тебе не надо ни о чем волноваться. Михаэль не завтракает. А помочь ему принять душ ты вряд ли захочешь.

Они поменялись машинами и выехали друг за другом со стоянки. На автостраде серебристо-серый «мерседес» быстро скрылся из виду. Только через десять минут Сюзанна вспомнила, что забыла взять из сумочки ключи от своей квартиры. Ничего страшного, решила она. Неприятно только, что она не сможет уехать домой, если что-нибудь случится. Но в этом тоже был некий вызов. Она должна выдержать испытание и ни в коем случае не допустить, чтобы ее разоблачили.

Сюзанна ехала быстро, насколько позволяло движение транспорта. Вначале она чувствовала себя уверенно: она едет в пустой дом, все премудрости охранной системы были ей уже хорошо знакомы. Съехав с автострады, она почувствовала, как у нее засосало под ложечкой. На душе у Сюзанны становилось все тревожнее. Она пыталась убедить себя в том, что второе сражение с сигнализацией пройдет более успешно: у нее в запасе целый день. Вдобавок теперь у нее есть номер мобильного телефона Нади.

Сюзанна подумала, что, зайдя в дом Нади и удостоверившись, что в любой момент может из него выйти, она хотела бы до прихода Михаэля сделать следующее: искупаться в круглой ванне; возможно, попробовать найти в бассейне неглубокое место; почитать компьютерные справочники, пока голова не начнет трещать; и, наконец, немножко поработать с текстовым редактором – разумеется, очень осторожно.

Около четверти одиннадцатого она свернула на Мариенвег. На участке Коглеров пожилая женщина подметала дорожку, ведущую к дому. У ворот Бластингов был припаркован «форд-фиеста» – не похоже, что это была их собственная машина. На участках Ниденхофа и Элеоноры Равацки не было ни души. Сюзанна остановила «альфу» перед воротами гаража, взяла пульт дистанционного управления и набрала нужную комбинацию цифр. И словно по мановению волшебной палочки, широкие ворота стали подниматься.

В гараже мгновенно зажглись неоновые лампочки. Сюзанна направила «альфу» в левую часть гаража. Едва она заглушила мотор, ворота начали опускаться. Вдруг в тишине гаража раздался звук выстрела, следом еще один, – это защелкнулись засовы. От неожиданности Сюзанна вздрогнула, хотя теперь она уже знала, что дверью управляют сенсоры, реагирующие на шум мотора и, соответственно, на тишину после остановки двигателя. На всякий случай Сюзанна еще раз воспользовалась пультом дистанционного управления. Ворота послушно поднялись и замерли наверху. Сюзанна завела машину и тут же снова выключила двигатель. И едва мотор успел заглохнуть, как ворота гаража поехали вниз.

Чудесно, теперь все работало. Сюзанне даже понравилось нажимать маленькие кнопки и поворачивать ключ зажигания. Эта игра так увлекла ее, что она еще четыре раза подняла и опустила ворота, пока не сообразила, что соседи могут обратить внимание на шум и удивиться. Вряд ли Надя часами развлекалась, поднимая ворота гаража.

От гаража до системы сигнализации в гардеробе можно было дойти за пять секунд. Через три секунды Сюзанна уже была в доме. Входная дверь открывалась и закрывалась без проблем. Сюзанна выключила и включила сигнализацию, попробовала повернуть ключ в двери. Как и обещала Надя, ей это удалось. Сюзанна ненадолго прислонилась спиной к дверям, выключила сигнализацию во второй раз и с облегчением перевела дух.

Все было в порядке. Нервозность исчезла. Воспоминание о кошмарном сне про Хеллера давно исчезло, желудок больше не сводило от страха – он лишь слегка напоминал ей о пропущенном ужине и об отказе от завтрака. Последнее она решила восполнить, а заодно немного почитать за едой.

Холодильник ломился от продуктов. Через полчаса Сюзанна расположилась в столовой, поставив на стол дорогую фарфоровую тарелку с едой. На улице было тепло, и Сюзанна открыла дверь на террасу. На стол рядом с тарелкой она положила мобильный телефон. С большим аппетитом она съела два бутерброда с ветчиной и один с сыром, читая во время еды инструкцию о составлении, обработке и сохранении документов. В какой-то момент она задумалась, где сейчас может находиться Надя. От волнения Сюзанна забыла спросить, куда именно Надя поедет. Правда, это ее особенно и не интересовало.

В начале двенадцатого Сюзанна навела порядок в столовой и на кухне, а также вытряхнула в мусорное ведро пять окурков из пепельницы. С книгой и мобильным телефоном в руках она поднялась наверх, в кабинет Михаэля, и, все еще испытывая легкое волнение, стала разглядывать системный блок компьютера, находившийся под письменным столом. На корпусе светилась зеленая лампочка. Видимо, компьютер был постоянно включен – даже если на нем не работали.

Рядом с зеленой лампочкой было еще два углубления с горящими лампочками, под ними выпуклая кнопка. Сюзанна предположила, что это была кнопка «пуск». Всего одна попытка! Только чтобы проверить, правильно ли она поняла соответствующие разделы руководства. Сюзанна застыла в нерешительности. Надя четко дала понять, что кабинет для Сюзанны – запретная территория.

Но Надя ничего не узнает. А для будущего Сюзанны жизненно важно устранить этот пробел в своем образовании. Без знаний компьютера и электронной обработки данных машинистка не могла чувствовать себя уверенно. А связь Нади с женатым мужчиной не может длиться вечно. Если Надя даст своему другу отставку или он ей, дублерша больше не понадобится. В крайнем случае оставался еще вариант, о котором Надя как-то обмолвилась, рассказывая о господине Шраге. «Дорогая Надя, я не настаиваю на том, чтобы и дальше изображать обиженную жену вместо тебя. С этой минуты я хочу получать…» Но шантаж был не в стиле Сюзанны.

Ящик под письменным столом продолжал притягивать ее взгляд. Когда Сюзанна нажала на кнопку включения, она почувствовала себя ребенком, нарушающим строгий запрет. В одном углублении загорелась желтая лампочка, в другом – красная. В ящике что-то затрещало, на экране загорелись какие-то непонятные слова. Затем посреди экрана возникла фраза: «Введите пароль!»

Словно воришка, пойманный на месте преступления, Сюзанна, оцепенев, уставилась на надпись. Зачем вся эта ерунда, подумала она. Неужели Михаэль Тренклер опасался, что его жена станет совать свой нос в результаты лабораторных исследований? Или боялся, что Надя найдет в компьютере телефонный номер той самой «лабораторной крысы»? Сюзанна была разочарована. Решив выключить компьютер, она снова нажала на ту же кнопку, но компьютер продолжал работать. Сюзанна полезла под письменный стол, обнаружила там телефонный штепсель, выдернутый из розетки, и, внимательно осмотрев корпус компьютера, нашла на обратной стороне выключатель. Ей пришлось дважды нажать на кнопку, чтобы все вернуть в исходное состояние.

Слава богу, опять пронесло. Однако лучше Сюзанне больше не проводить таких экспериментов. То, что компьютер выполнял какие-то дополнительные функции, она поняла еще в прошлый раз, увидев на мониторе изображение улицы и палисадника. Теперь, едва только зажглась зеленая лампочка на корпусе компьютера, эта картинка опять появилась.

На мониторе было видно, как у края тротуара остановилась почтовая машина, из нее вышел почтальон и подошел к дому. Сюзанна увидела, что мужчина произвел какие-то манипуляции около входной двери, возле стены дома, и снова исчез. Вскоре пропало и изображение.

Сюзанна спустилась в столовую. Мобильный телефон по-прежнему лежал на письменном столе. Сначала она проверила, нет ли снаружи на стене дома почтового ящика, который она в прошлый раз проглядела. Ей удалось обнаружить только щель в стене снаружи. Внутри на такой же высоте – клапан с небольшим отверстием, в прошлый раз ускользнувший от ее внимания. Должно быть, почтовый ящик был вмонтирован в кладку стены. Открыть его Сюзанна не смогла. Подходящего ключа для этой замочной скважины в связке не было.

Сюзанна спустилась в подвал и стала выбирать, что ей съесть на обед. В обоих холодильниках было большое разнообразие продуктов, так что выбор дался ей непросто. В прошлый раз там лежало лишь несколько готовых блюд. Теперь же ее ожидал настоящий кулинарный рай, при виде которого, несмотря на то, что она уже успела перекусить, у Сюзанны потекли слюнки. Она остановила свой выбор на свином шницеле с шампиньонами, зелеными бобами и спаржей, отнесла блюдо на кухню и, оставив продукты размораживаться, решила принять ванну, чтобы немного расслабиться.

И вновь она оказалась перед мучительным выбором, не зная, что добавить в ванну: масло, пену или ароматические шарики. Шарики притягивали ее больше всего. Сюзанна принесла стеклянную банку из ванной комнаты для гостей, бросила в воду два шарика, стала любоваться, как они растворялись, оставляя маслянистую пленку на поверхности воды, и с упоением вдыхала их приятный аромат. Это удовольствие слегка сгладило пережитое за компьютером разочарование.

Человек, имеющий собственную ванну, не сможет понять, как много это значило для Сюзанны. Последний раз она принимала ванну еще в доме свекрови, незадолго до развода с Дитером. Ни о каком расслаблении тогда не могло быть и речи. Рами тогда уже жила с Дитером и тоже претендовала на ванну. Тем большим было наслаждение теперь. Когда ванна наполнилась на четверть, в кабинете зазвонил мобильный телефон. Это могла быть только Надя, так как никто другой не знал, что ей можно позвонить по телефону. Она не сказала о телефоне даже матери, потому что не знала, останется ли он потом у нее. Сюзанна взглянула на наручные часы. Была половина первого. Оказывается, на дорогу ушло больше времени, чем она предполагала. Она небрежно бросила белье и полотенце на кровать, побежала в кабинет и, сняв трубку, взволнованно спросила:

– Удачно доехали?

– Госпожа Тренклер? – раздался в трубке мужской голос с сильным акцентом.

– Нет, – ответила она и нажала на клавишу разъединения.

Через какие-то секунды телефон снова зазвонил. Сюзанна бросилась в спальню и на стоявшем рядом с кроватью телефонном аппарате набрала номер Надиного мобильного телефона. В трубке раздался женский голос, сообщивший, что абонент временно недоступен, и предложивший оставить сообщение.

Что все это значило? Почему Надя отключила свой мобильный телефон? И почему она до сих пор не позвонила? Она же обещала, что позвонит, как только приедет. С тех пор как они расстались, прошло уже более трех часов. Неужели авария?! При Надиной манере езды в этом не было ничего удивительного. Она наверняка превысила скорость, стараясь догнать своего друга. Перед мысленным взором Сюзанны возникла жуткая картина. Серебристо-серый «мерседес», превратившийся в бесформенную груду железа, лежал на обочине. Полиция, пожарная команда, врачи «скорой помощи» прилагали все усилия, чтобы спасти зажатую в искореженной машине женщину, и в результате смогли лишь констатировать смерть. Один из спасателей извлек из машины сумочку, достал документы и сказал: «Погибшую звали Сюзанна Ласко».

Сюзанна оцепенела, по телу прошла холодная дрожь. Заныл старый шрам на голове. Несколько минут Сюзанна раздумывала над тем, что могло бы произойти дальше. Патрульная машина направится в дом престарелых. Человек в форме передаст печальное известие ее матери. Слепые глаза Агнес Рунге наполнятся слезами.

Внезапно Сюзанна вспомнила, что не выключила воду в ванной. Сломя голову она бросилась в ванную комнату и в последнюю секунду успела предотвратить наводнение. Желание искупаться в круглой ванне исчезло точно так же, как и аппетит, вызванный свиным шницелем с шампиньонами, спаржей и зелеными бобами. В голове у Сюзанны промелькнули всевозможные спасительные догадки, мыслимые и немыслимые. Может быть, Надя отключила трубку из соображений безопасности? За рулем автомобиля вообще запрещено пользоваться мобильной связью. Но разве в «мерседесе» не предусмотрено специальное устройство для разговоров по телефону, позволяющее оставлять руки свободными? А может быть, Надя уже приехала и ей захотелось без помех насладиться долгожданной встречей? Возможно, она сейчас обедает в дорогом ресторане и ей пришлось отключить мобильный телефон, чтобы не мешать другим посетителям. Кто станет думать о дублерше во время долгожданного свидания?

Каждые десять минут Сюзанна пробовала дозвониться до Нади. В половине третьего уже ничто не могло успокоить Сюзанну. Ни один полицейский не додумался бы известить Надю Тренклер о смерти Сюзанны Ласко. Что делать? Позвонить в дом престарелых и спросить у матери, не приходили ли к ней из полиции? Но скорее всего, полицейские сначала отправятся на Кеттлерштрассе, рассчитывая найти там родственников, которых необходимо в первую очередь известить о смерти Сюзанны Ласко.

Ровно в половине четвертого, после неоднократных безуспешных попыток дозвониться до Нади, находясь в мучительной неопределенности, Сюзанна почувствовала, что у нее свело желудок. Она пошла в гостиную и открыла дверцы деревенского шкафа. Только один крошечный глоток, чтобы успокоиться! Сюзанна в нерешительности посмотрела на количество спиртного в бутылках и сделала себе коктейль из восьми разных напитков, взяв каждого по нескольку капель. В результате набралось на два глотка. Первый обжег горло. Остальное она подержала немного во рту, чтобы лучше почувствовать действие алкоголя. Через минуту у Сюзанны закружилась голова, и она решила заняться наконец обедом, о котором совершенно забыла. Мобильный телефон она взяла с собой и положила у раковины.

Когда вода в кастрюле закипела, Сюзанна заметила движение на маленьком мониторе над холодильником. В следующее мгновение в прихожей залаяла какая-то большая собака. Лай звучал довольно грозно, потом сменился ворчанием. У Сюзанны по спине побежали мурашки. Ее внезапно осенило, что она забыла закрыть двери, ведущие на террасу. Должно быть, Терри, собаке Элеоноры Равацки, удалось проникнуть в дом через двери террасы. К счастью, Сюзанна закрыла за собой дверь на кухню.

Вместо того, чтобы взглянуть на монитор, Сюзанна подошла к окну, чтобы посмотреть, не ищет ли кто-то из соседей свою собаку, и увидела, что перед входной дверью стоит мужчина. Заметив ее, он помахал роскошным букетом цветов. Сюзанна сразу узнала Йоахима Коглера и, чтобы окончательно удостовериться в том, что не ошиблась, взглянула наконец на монитор. С него, разумеется, на нее глядело широкое плоское лицо Коглера. В прихожей снова раздались лай и рычание. Сюзанна приоткрыла кухонную дверь. Собаки нигде не было видно. Но так как Йоахим Коглер уже заметил ее, она, несмотря на Надино предупреждение не подходить к дверям, открыла ему, приложила мобильный телефон к уху и, сделав вид, что прерывает разговор, сказала:

– Секундочку, Хельга.

Сияющий Коглер вручил ей букет, вытащил из кармана брюк лист бумаги и, не обращая внимания на телефон, обнял ее. Он с ликованием воскликнул:

– Когда ты мне вчера об этом сказала, я не поверил. Но сейчас у меня есть письменное подтверждение, я его получил сегодня утром. Мне до сих пор не верится.

Словно тряпичная кукла, Сюзанна застыла в его объятиях, бессильно уронив руку с телефоном, и молила небо, чтобы сосед наконец-то объяснил причину своего безудержного восторга. Наконец Йоахим разжал объятия и сунул ей под нос бумагу. «Альфо-инвестмент», – прочитала Сюзанна. Это было единственное, что ей удалось разобрать с такого близкого расстояния.

– Тридцать пунктов, – сказал он, растерянный и счастливый. – Теперь я, конечно, сержусь на себя, что не вложил больше. Как думаешь, стоит выждать? Они еще будут подниматься?

Он мог говорить только об акциях. Должно быть, Надя посоветовала ему взять кредит и он последовал ее совету. Что за легкомыслие! Сюзанна глубоко вдохнула и задумчиво покачала головой:

– Трудно сказать. Ты не должен рисковать.

Йоахим Коглер принюхался, наморщил лоб и тотчас же посерьезнел:

– Ты выпила?

Сюзанна, подражая Наде, небрежно пожала плечами и хотела было сказать, что позволила себе всего лишь глоточек спиртного. Но не успела она и рта раскрыть, как он сказал:

– Надя, не делай глупостей. Что случилось? Михаэль снова ворчал?

Он помахал письмом от «Альфо-инвестмент» и пообещал:

– Я поговорю с ним. Эта бумага может быть оправданием.

– Не нужно, – поспешила уверить его Сюзанна. – Все в порядке, честное слово. Я как раз собиралась приготовить себе что-нибудь поесть.

– Тогда добавь в еду побольше лука и чеснока, – посоветовал он, все еще чрезвычайно серьезный. – И если будут проблемы, заходи.

– Да, – отозвалась она. – Только никаких проблем не будет, уверяю.

Она повертела в руках букет.

– Спасибо за цветы, они очень красивые.

Йоахим Коглер снова засмеялся, на этот раз коротко.

– Это я должен сейчас тебя благодарить за помощь. Теперь мне не придется унижаться и просить деньги у Бреннера. Он еще пожалеет, что сократил финансирование моей новой программы. Теперь я разработаю ее за свой счет. И если у тебя когда-нибудь возникнет подобный случай…

– Я сразу вспомню о тебе, – закончила за него Сюзанна, желая побыстрее отделаться от него.

Йоахим опять рассмеялся:

– Хотелось бы надеяться. Только не забудь про лук и поставь цветы в воду.

Он еще раз по-приятельски похлопал ее по плечу и ушел.

Сюзанна закрыла входную дверь и принялась рассматривать цветы. Чудесный букет! Первый раз в жизни ей дарили цветы. Букет невесты не в счет, он был обязательным атрибутом свадьбы. И, если она не ошибается, заказывал и оплачивал его не Дитер, а ее собственный отец. Она уже достаточно хорошо ориентировалась в доме и сразу нашла подходящую вазу. Поставив цветы в воду, она занялась приготовлением еды. Сюзанна напрасно потратила время на поиски чеснока, зато в кладовке сразу обнаружила лук.

Через двадцать минут Сюзанна сидела за кухонным столом. В роскошно обставленной столовой она чувствовала себя скованно. Поэтому, быстро закрыв двери, выходящие на террасу, Сюзанна отправилась на кухню. На столе рядом с мобильным телефоном стояла всевозможная посуда. Стеклянная банка с розовыми шариками тоже была здесь. Их приятный аромат наполнял кухню, еда на тарелке выглядела весьма аппетитно. Человеку уравновешенному она наверняка пришлась бы по вкусу. Однако Сюзанне было не до еды: перед глазами стояли жуткие картины автокатастрофы. Если она не сможет дозвониться до Нади, то что ей делать дальше? В памяти всплыл кошмарный сон с участием Хеллера, его ухмылка и слова: «Такой шанс выпадает только раз в жизни».

Шанс? Что за ерунда! Она нервно рассмеялась. Сюзанна Ласко на белой вилле, с супругом, о котором она не знала даже того, как ему удается зарабатывать так много денег, с его родителями, которые жили в Женеве и были совершенно незнакомы ей, с шопеновским ноктюрном соль-минор в гостиной, с бассейном в подвале и с картиной Бекмана, висевшей в одной из бесчисленных комнат. Единственное, в чем она хоть немного ориентировалась, – это проклятая сигнализация.

Сюзанна вспомнила о прокате автомобилей. И мысль об усердном служащем, который предоставил в ее распоряжение «мерседес» и которого наверняка проинформируют об аварии, немного успокоила Сюзанну. Но лишь на несколько секунд. Размышляя, позвонить ли ей в прокат или поехать в аэропорт, она внезапно осознала: тот факт, что Сюзанна Ласко попала в автокатастрофу, сидя за рулем дорогого автомобиля, вызовет бесчисленное множество вопросов.

Каким образом у женщины, влачившей жалкое существование в убогой квартире, вдруг появились деньги для аренды дорогой машины? Зачем ей понадобилась эта машина? Куда она хотела ехать на «мерседесе»? А если Сюзанна расскажет им правду? Фирма по прокату автомобилей явно будет не в восторге от того, что клиентка передала машину другому лицу. Возможно, они потребуют от нее возместить ущерб. Сколько может стоить серебристо-серый «мерседес»? Подобные размышления привели Сюзанну к неутешительному выводу: если Надя на самом деле пострадала в результате аварии во взятом напрокат автомобиле, то Сюзанну ждут большие неприятности.

В это время один из сенсоров зарегистрировал звук открывающихся снаружи ворот гаража. Монитор над холодильником засветился; на экране появились какие-то люди. Сюзанна даже не обратила на это внимания. На ее тарелке, между спаржей и зелеными бобами, лежал почти нетронутый шницель. Сюзанна наколола на вилку несколько тушеных шампиньонов и кольца лука и задумалась. Может быть, ей сейчас поехать на Кеттлерштрассе и спросить Хеллера, не появлялась ли в доме полиция?

С экрана монитора над холодильником раздались громкие голоса, и Сюзанна наконец-то взглянула на монитор. От страха у нее затряслись руки – она увидела Михаэля Тренклера. Он стоял прямо перед входной дверью, рядом с ним был еще кто-то. Заслоняя своего спутника от камеры, Михаэль поторапливал его:

– Давай, заходи скорее.

Через пару секунд она услышала шаги в прихожей, и вот Михаэль уже стоял на кухне и улыбался ей:

– Привет, милая.

Сюзанна тут же набила рот зелеными бобами и невнятно пробормотала:

– Привет.

Она насторожилась, ожидая, когда же придет спутник Михаэля. Сюзанна волновалась: если это незнакомый ей человек, то откуда ей знать, как его обычно приветствует Надя – любезно или неодобрительно?

Михаэль удивленно оглядел гору посуды на кухонном столе. Он уже не улыбался. Заметив банку с ароматическими шариками, Михаэль взял ее, понюхал и зажмурился. В дверях прихожей появился Йоахим Коглер и озабоченно взглянул на Сюзанну. Но, увидев кольца лука на тарелке, сразу успокоился. Он заговорщицки подмигнул ей и уверил Михаэля, что только что навещал ее, дабы поблагодарить. И выпил глоточек за удачу. Михаэль снова расслабился.

За то время, пока Йоахим Коглер болтал, сидя на кухне, еда на тарелке Сюзанны успела остыть. Не умолкая ни на минуту, он расхваливал Надю, ее феноменальное чутье, потом перешел на Лило, сообщив, что она хочет в субботу отпраздновать победу над мелочным Бреннером. Йоахим неоднократно пытался втянуть в беседу Сюзанну. Но в разговоре поминутно всплывали незнакомые ей имена.

На праздник в субботу Лило обязательно хочет пригласить Хензелера и, конечно, молодого Майвальда, хотя сделать это будет непросто – он ведь настоящий отшельник. Йоахим напомнил Сюзанне, как на последнем вернисаже она блеснула в разговоре с Барлинковым, и добавил, что тот, скорее всего, тоже придет. Односложность ее ответов заставила его наконец смириться и умолкнуть. Он снова повернулся к Михаэлю:

– Надеюсь, вы сможете прийти в субботу?

– Конечно, – сказал Михаэль и с подозрением покосился на Сюзанну.

А она пыталась представить себе какого-то безликого Хензелера, призрачного Майвальда, Барлинкова и еще с десяток других незнакомых ей людей.

Йоахим Коглер неуверенно улыбнулся:

– Я еще зайду к вам. А сейчас мне пора, я должен кое-что доделать.

Он ушел. Михаэль опять принялся рассматривать гору посуды на кухонном столе.

– Все в порядке?

– Да, – пробормотала она.

– Что-то не похоже, – заметил он. – Ты сердишься?

– Нет.

– Почему ты тогда и рта не раскрыла? Йо получил ложную информацию?

– Нет, все в порядке.

– Надя, я же не слепой. Что-то не так. Сделка Йо оказалась невыгодной?

Подобными вопросами он продолжал донимать ее еще несколько минут. И только после уверений, что все действительно лучше некуда – просто у нее страшная мигрень, – он улыбнулся и сменил наконец тему. Принюхавшись, Михаэль сказал:

– Пахнет великолепно. Как тебе пришла в голову такая идея?

Как человеку приходит идея приготовить себе поесть?

– Я проголодалась, – ответила Сюзанна. – Только все уже остыло.

– Хочешь, я тебе разогрею?

Крайне любезное предложение, при других обстоятельствах она бы сделала соответствующие выводы о его характере и манере поведения в семейной жизни. Но сейчас она лишь ответила:

– Нет. Я не хочу больше есть.

– Ты не против, если я доем?

Она кивнула, не зная, куда ей девать глаза и что делать: встать из-за стола и покинуть кухню или навести порядок, найти среди горы посуды мобильный телефон и сделать еще одну попытку дозвониться до Нади.

Михаэль взял тарелку с едой и поставил ее в микроволновую печь. Через две минуты он сел напротив нее за кухонный стол и с большим аппетитом принялся за еду. Он воспользовался столовым прибором Сюзанны. Ей пришлось напрячь всю силу воли, чтобы не смотреть на него. Но глаза невольно следовали за движениями его рук. Михаэль поймал ее взгляд и неправильно его истолковал:

– Мне кажется, ты все-таки голодна.

– Нет, – быстро сказала она.

Ее ответ не показался Михаэлю достаточно убедительным. Он отрезал кусочек мяса, наколол его на вилку и протянул ей кусок.

– Открой рот, – скомандовал он. – Я с тобой поделюсь.

Она неохотно открыла рот и позволила сунуть ей в рот кусочек мяса. Муж Нади удовлетворенно кивнул и следующий кусок съел сам. Сюзанна жевала мясо, как кусок картона, и не могла освободиться от чувства, что должна сказать что-нибудь безобидное, чтобы он снова не насторожился.

– Ты рано сегодня, – с трудом выдавила Сюзанна.

Обреченно вздохнув, он пожал плечами:

– Олаф повесился.

Она вздрогнула, его слова ее шокировали. Имя эхом отдалось в ушах. Олаф и Кеммерлинг, его коллеги по лаборатории!

– Какой ужас, – сказала она. – Уже известно почему?

Похоже, ее озадаченность рассердила Михаэля. Казалось, смерть Олафа не особенно его тронула. Он снова протянул ей вилку с кусочком мяса и пояснил:

– Кеммерлинг считает, что это мог быть вирус. Завтра с утра придет техник.

Она позволила положить себе в рот второй кусок мяса и порадовалась, что пережевывание избавляло ее от необходимости поддерживать беседу. Обломки «мерседеса» на обочине шоссе временно отошли на задний план. Теперь она была поглощена мыслями о смерти Олафа, вирусе и о том, какое отношение ко всему этому имеет техник. Отрезав себе кусочек мяса и наколов его на вилку, Михаэль добавил:

– Я предполагаю, что Кеммерлинг снова копался в компьютере, но он слишком труслив, чтобы в этом признаться. Его нельзя и на полчаса оставлять одного с таким устройством. Если у нас в систему действительно попал вирус…

Михаэль говорил еще что-то, но она уже не слушала его. Теперь она поняла, о чем шла речь, и от смущения залилась краской. Прибор. Устройство. Михаэль говорил о компьютере! Теперь стало понятным его бесчувственное отношение к «смерти» Олафа. Хотелось надеяться, что он забудет, в какой ужас она пришла от этой новости.

Позволять Михаэлю кормить себя было для Сюзанны непривычно, но довольно приятно. То, что они пользовались одной вилкой, помогло ей преодолеть робость; они с Михаэлем как будто стали ближе. И все-таки она чувствовала себя неуверенно при мысли, что не в состоянии будет и дальше играть чужую роль, постоянно рискуя угодить в западню. Теперь для нее представляла опасность любая мелочь. Как часто Михаэль рассказывал Наде об Олафе и Кеммерлинге? Тем же тоном, которым рассказывает сейчас? Михаэль продолжал болтать о мелких неприятностях в лаборатории. Она слушала его молча, вполуха, размышляя над тем, что еще она может сделать.

В какой-то момент он сказал о коррекции данных, которая должна быть закончена к завтрашнему вечеру. На Олафа нельзя было рассчитывать. Никто не мог поручиться, что техник окажется пунктуальным и появится вовремя. И даже если он сразу приступит к работе, не было никакой гарантии, что ошибка будет найдена и исправлена до вечера. А полная коррекция данных должна быть завершена к понедельнику.

Она отметила про себя, что его тон изменился. Наверное, он хочет осторожно подготовить ее к тому, что ему придется поработать в выходные.

– Это значит… – Она откашлялась, чтобы выиграть время и взвесить, целесообразно ли будет продолжить фразу. Он напряженно и выжидающе смотрел на нее. Помедлив, она продолжила: – Ты снова должен в воскресенье… – Она намеренно не закончила фразу, чтобы не допустить промаха.

Он улыбнулся – смущенно, словно извиняясь перед ней:

– Не обязательно. Если ты не против, я позвоню Кеммерлингу. Он уже вчера взял стример[5] и считает, что, разделив плоскость на сегменты, справится один. Правда, я в этом сомневаюсь.

Термины гудели у нее в ушах, как злые осы. Что такое, черт побери, стример? Михаэль склонил голову и попросил:

– Сделай над собой усилие. У тебя же достаточно мощности. Мы могли бы временно снять настройку.

У Сюзанны не было ни малейшего понятия, чего он хочет от нее.

Михаэль продолжил:

– Я буду рядом и глаз не спущу с пальцев Кеммерлинга. Он не станет покушаться на твои данные.

Только теперь до Сюзанны стало доходить, что все это время он говорил о ее компьютере и просил ее разрешения поработать на нем. Только она не понимала почему. Ведь в его кабинете был компьютер. Если его было недостаточно, то Надин «Пентиум-4» с тремя гигагерцами, возможно, лежал разбитый в останках автомобиля. Ни в коем случае! Ему не следовало об этом знать. Но ему был нужен ее ноутбук. Прямо сейчас.

– Мне жаль, – сказала она. – Я оставила его в бюро.

Но вместо равнодушного «что ж, очень жаль» Михаэль снова наморщил лоб и осведомился:

– Что?

– Его, – сказала она и показала беспомощными движениями рук приблизительную величину переносного компьютера, – «Пентиум-четыре», я имею в виду ноутбук, у меня нет его с собой.

Теперь он казался более чем озадаченным:

– Что за ноутбук? – Голос его звучал крайне раздраженно. – Что за чушь ты несешь, Надя? Мне в высшей степени неприятно тебе напоминать, кто в последние два года приносит в дом деньги. – Затем он указал большим пальцем на потолок. – Так можем мы поработать наверху или нет?

Хотя Сюзанна была уже окончательно сбита с толку – столько новой информации за последние полчаса, – для нового решения ей понадобилась лишь доля секунды. Что, если ввести пароль «Михаэль», подумала Сюзанна. Но она не могла убедить себя, что это сработает. К тому же Михаэль мог спросить у нее пароль, а на такой риск идти не стоило. Ничто не могло выручить ее. Она сидела в доме Нади, за Надиным столом, перед Надиным мужем – в самом центре Надиной жизни. Ей не оставалось ничего другого, как подражать поведению Нади.

– Нет, – сказала она.

После этого краткого ответа можно было уже не думать о предстоящей ночи и, возможно, о поцелуе перед сном, о котором Надя забыла упомянуть. Заметно расстроенный, Михаэль покинул кухню. Успел крикнуть в коридоре:

– Я, наверное, задержусь, можешь меня не ждать!

И за ним защелкнулась входная дверь.

Над холодильником снова включился монитор. Сюзанна увидела Михаэля, удаляющегося большими шагами, и скосила глаз на мобильный телефон, лежавший среди грязных кастрюль и сковородок. Позвонить в дом престарелых? Спокойным тоном убедить мать, что нет причины для слез?

«Не важно, что сказала полиция и что еще скажет. У меня все в порядке, мама. Остальное я объясню тебе потом».

Сверх этого у нее не хватит духа сказать что-нибудь еще.

Сюзанна взяла грязную тарелку со стола. Быстро соскоблила в мусорное ведро остатки еды, так же быстро и аккуратно поставила тарелку в посудомоечную машину. Кастрюля, сковорода, дуршлаг и вся остальная посуда тоже без труда поместились в машине. Средство для мытья посуды она нашла в тумбочке под раковиной. А дальше начались сложности – Сюзанна никак не могла отыскать кнопку включения. Она помнила, что в доме свекрови, где Сюзанна некоторое время жила, все кнопки управления располагались на дверце посудомоечной машины. Здесь же была только гладкая поверхность.

Сюзанне уже казалось, что скоро она сойдет с ума в этом доме. Она вынула посуду из машины и помыла ее в раковине. Покончив с посудой, начистила плиту, поверхность разделочного стола, натерла до блеска стенной кафель и раковину, потом принесла из хозяйственной комнаты ведро, швабру – современную, с функцией отжима – и занялась мытьем пола.

В начале шестого приглушенный звонок телефона оторвал ее от мрачных мыслей. Звуки доносились из кухни, а она в этот момент была в подвале, убирала ведро и швабру обратно в шкаф. Поэтому, пока она добежала до кухни, раздалось по крайней мере семь звонков. На восьмом она схватила наконец мобильный телефон и, запыхавшись, выговорила:

– Ну наконец-то.

При первых же словах, раздавшихся в трубке и, очевидно, означавших имя звонившего, ее радость сошла на нет. Снова тот же мужской голос с сильным акцентом. Фразу он закончил словами:

– У телефона.

О ее реакции на его первый звонок он не стал упоминать, а просто объяснил:

– Фрау Бартель была так любезна, что дала мне ваш новый номер телефона. К сожалению, я вынужден просить вас перенести нашу встречу, намеченную на понедельник.

– Жаль, – ответила Сюзанна.

– Вы могли бы встретиться со мной в среду? – спросил мужчина.

– Да, – сказала она.

– Тогда давайте перенесем нашу встречу на среду. Вас устроит тринадцать часов?

– Да, – ответила она.

– Я очень рад, – сказал мужчина и повесил трубку.

Сюзанна задумалась, как разузнать, кто ей позвонил. На ум пришла Хельга. Совет Нади, в крайнем случае звонить Хельге, дал основание заподозрить, что та работает в одном с Надей офисе и наверняка знает, с кем у Нади была назначена встреча.

Перед мысленным взором Сюзанны появились маленькие цифры в нижнем краю порванного бланка с шапкой «Альфо-инвестмент», кусочки которого она выудила из мусорного ведра. Сюзанна собралась с духом и позвонила. После первого набора она услышала гудки автоматического присоединения факса, после второго вежливый женский голос официальным тоном произнес:

– «Альфо-инвестмент». Оставьте, пожалуйста, ваш номер телефона, мы вам перезвоним.

«Автоответчик, – разочарованно подумала Сюзанна. – Значит, рабочий день уже закончился».

Через полчаса раздался следующий телефонный звонок. В это время она сидела перед телевизором, который после экспериментов с четырьмя различными пультами все-таки сумела включить. Мобильный телефон лежал рядом на диване. Уже при первом гудке она поднесла трубку к уху и, помедлив, представилась:

– Тренклер.

– Ты не одна? – спросила Надя.

При этих словах глубоко внутри Сюзанны будто что-то прорвалось. Она ощутила облегчение и одновременно ярость.

– Конечно одна, – прошипела Сюзанна. – И жду твоего звонка уже несколько часов. Я подумала, что с тобой что-нибудь случилось. Все время пыталась тебе дозвониться.

– Могу себе представить, – сказала Надя и начала объясняться: – Аккумулятор сдох. Ты не можешь себе представить, сколько неприятностей мне пришлось пережить. На полпути у меня встала машина, и я даже не могла вызвать аварийную службу. Какой угодно, но такой я себе эту прогулку не представляла. А как у тебя идут дела?

– Идут, но только по третьему каналу.

Надя засмеялась (хотя Сюзанна сказала это совершенно всерьез), похвалила ее за находчивость и рассказала ей о пультах управления, один из которых был от видеомагнитофона, второй – от стереоустановки, третий – от спутниковой антенны, а четвертый – от телевизора.

– Насчет четвертого пульта я уже сама догадалась.

– У тебя рассерженный голос, – заметила Надя.

– А у тебя крепкие нервы! Я здесь чуть с ума не сошла.

– Все уже хорошо, – успокаивала ее Надя.

– Может быть, у тебя все и хорошо. А у меня здесь много всего произошло.

Сюзанна рассказала о перенесенной на среду встрече с мужчиной, имени которого она не разобрала. Надя посчитала, что по такому поводу не стоило волноваться. Преподнесенный Йоахимом Коглером букет тронул Надю, и все же она была слегка рассержена, потому что Сюзанна не должна была подходить к дверям, когда звонят.

– В дверь не звонили, – сказала Сюзанна. – Там лаяли и рычали. Я до смерти перепугалась.

– Боже мой, – вздохнула Надя. – Я забыла тебе сказать, что у нас такая мелодия звонка. Что еще?

Раннее появление Михаэля удивило Надю, это было действительно очень необычно. Ошибка насчет смерти Олафа позабавила. Проблема с включением посудомоечной машины тоже развеселила Надю.

– Когда ты опускаешь дверцу вниз, там, сбоку, находится планка с сенсорными кнопками. Извини, что я не подумала о таких мелочах. Я не рассчитывала на то, что ты захочешь поработать у меня на кухне. Ты, должно быть, устроила себе чудный денек. Не было ли у тебя трудностей с пылесосом?

Явная насмешка не на шутку рассердила Сюзанну. Она не смогла удержаться от желания заставить Надю хотя бы немного поволноваться.

– Нет, зато у меня были трудности с Михаэлем. Возможно, он что-то заподозрил. Он хотел здесь работать с Кеммерлингом.

– Он явно не в своем уме, – отметила Надя. – Я уже тысячу раз ему отказывала, а он опять за свое. Этот чокнутый компьютерщик ужас что творит, уплотняет мне данные до размера бульонного кубика. Я надеюсь, что ты твердо сказала ему «нет».

– Сначала не сказала, – честно ответила Сюзанна и объяснила, что исходила из того, что большой компьютер принадлежит Михаэлю. – И мне бы не помешало, если бы они здесь работали.

В телефонной трубке раздался вздох облегчения. Сюзанна уверенно продолжала рассказ, с наслаждением упомянула об обещании Михаэля проследить за Кеммерлингом, чтобы тот не покусился на ее файлы, и о том, как после этого обещания она стала кое о чем догадываться. Потом Сюзанна сказала Наде, какую отговорку она придумала для Михаэля: она, мол, должна сама еще поработать, а ноутбук забыла в офисе.

В телефонной трубке раздался тяжелый вздох; затем Надя возмущенно осведомилась:

– Ты что, с ума сошла?

В ответ Сюзанна выдала Наде такую убедительную смесь правды и вымысла – виноватым тоном, понизив голос, – что у той не возникло ни малейшего подозрения, что Сюзанна привирает. Михаэль якобы задал Сюзанне пару глупых вопросов насчет ноутбука, на которые она не ответила, а пошла наверх и попыталась включить компьютер. А он будто бы последовал за ней и убедился, что она не может ничего сделать.

На другом конце трубки Надя с шумом выдохнула:

– Я тебе еще в аэропорту сказала, что всегда оставляю ноутбук в машине. Ты что, не могла сообразить? Было бы достаточно просто сказать «нет».

Сюзанна ухмыльнулась и промолчала. Это была ее пусть маленькая, но победа. Несколько секунд в трубке была тишина, – казалось, Надя раздумывала над чем-то. Затем она спросила:

– Где он сейчас?

– Поехал к Кеммерлингу.

Сюзанна сказала наугад, но, скорее всего, так оно и было.

– Он еще вчера хотел забрать стример, – продолжала врать Сюзанна. – А затем еще раз поговорить о том, кто в последние два года приносит в дом деньги.

Делать подобное заявление было в высшей степени опасно. И все же страх перед тем, что Надя приедет через два-три часа и, поговорив с Михаэлем, разгадает ее уловки, не шел ни в какое сравнение с пережитым ею в этот день ужасом.

– Черт! – выругалась Надя. – Ни в коем случае не подпускай его к компьютеру. А если он еще раз спросит о ноутбуке, скажи ему, что мне его одолжил Филипп.

Филипп! Имя эхом отозвалось в мозгу Сюзанны. Она была уверена, что до сих пор Надя не называла это имя. Но Сюзанна слышала его совсем недавно, а за это время она разговаривала не с таким уж большим количеством людей.

– Филипп – это тот знакомый, с которым ты работаешь?

– Кто же еще? Поднимись в кабинет и садись за компьютер. Я тебе все объясню.

Сюзанна следовала Надиным инструкциям. Паролем для входа в систему было слово «ароза». Надя дала указание запустить определенную программу. На мониторе появилась картинка, напомнившая Сюзанне расписание уроков: сетка из пустых окошек.

– Ты можешь печатать цифры, пока тебе не надоест, – сказала Надя. – От других программ держи руки подальше.

Это было понятно. Сюзанна рассматривала пустые окошки и чувствовала себя ребенком, которого послали в сад поиграть, но строго-настрого запретили рвать цветы.

Еще Надя объяснила, как перезапускать компьютер, и предложила:

– Запиши телефон моей гостиницы. Если у тебя опять возникнут какие-нибудь сложности, а меня не будет в номере, ты можешь оставить для меня сообщение у дежурного администратора. Я перезвоню тебе как можно скорее.

Она назвала несколько цифр. Первые из них, без сомнения, были международным кодом какой-то страны.

– А где ты сейчас? – спросила Сюзанна.

– В Люксембурге. Если Михаэль завтра снова захочет сесть за компьютер, ты должна будешь остаться дома.

– Я и так не смогу уехать, у тебя остались ключи от моей квартиры.

– Правда? – сказала Надя. – А я даже не обратила на это внимания. Ну ладно, тогда до завтра. Пока!

Сюзанна отложила мобильный телефон в сторону, затем, следуя Надиным указаниям, выключила компьютер и запустила его снова. Ввела пароль «ароза». На экране быстро замелькали строки, состоявшие из букв и цифр. Она с удовлетворением посмотрела на экран, сложила листок с телефонным номером и положила его под мобильный телефон. Позже она отнесла записку в прихожую и спрятала в портмоне. Намного позже. До этого она успела напечатать на компьютере свое первое письмо.

Осознав, что она сидит за компьютером Нади, Сюзанна забыла про все свои страхи и решила поэкспериментировать. То, что Надя назвала пустыми окошками, вполне годилось для создания и редактирования текстов. Сюзанна положила руки на клавиатуру и напечатала:

Она уже представила себе, как стоит перед пластиковым столом и протягивает приглашение под нос озадаченной фрау Луичи. Текст был прекрасен. Только заголовок письма ей не понравился. В письме от «Берингер и компаньоны» он должен быть солиднее и внушительнее. Для оформления писем текстовая программа предлагала бесчисленные варианты. С помощью руководства пользователя Сюзанне удалось перевести буквы в точно такой же размер и вид шрифта, которые использовали «Берингер и компаньоны». К тому же Сюзанне удалось воспроизвести и разместить в левом верхнем углу логотип фирмы.

Когда письмо было полностью готово, Сюзанна решила не удалять его. Она попыталась распечатать текст. Принтер не был защищен ни паролем, ни замком, сразу среагировал и через секунду выплюнул созданный ею шедевр. Письмо от «Берингер и компаньоны» выглядело настолько достоверно, что сомнений в его подлинности просто не могло возникнуть.

Между тем уже было начало одиннадцатого. Сюзанна чувствовала напряжение в спине и области затылка, а желудок намекал ей, что по сравнению с сытными обедами последних недель в этот день он получил слишком мало. Она взяла из холодильника готовое замороженное блюдо, разогрела его в микроволновой печи и быстро съела, сидя за кухонным столом. И решила, что теперь готова принять ванну. На этот раз Сюзанна выбрала ароматическую добавку, производившую целые горы пены.

На кровати все еще валялись полотенце и нижнее белье. Сюзанна взяла только полотенце, смыла с лица косметику и стала скептически рассматривать электрические зубные щетки. Взять собственную зубную щетку она забыла. После завтрака перед компьютером и разделенного с Михаэлем шницеля, из-за волнений по поводу того, куда пропала Надя, она забыла почистить зубы. Непростительная забывчивость. Немного помедлив, Сюзанна остановилась на зубной щетке с синей щетиной, основательно прополоскала ее под горячей водой и, приступив к чистке зубов, вспомнила о вилке, которой пользовалась вместе с Надиным мужем.

Десять минут спустя она лежала в теплой воде, предаваясь мечтам, и уже начала было дремать, как что-то вдруг заставило ее насторожиться. Мгновение – и сон как рукой сняло. Ей показалось, что раздался какой-то шорох, и она широко раскрыла глаза. Экран крохотного монитора рядом с дверью оставался темным. Сюзанна напряженно прислушивалась. Внизу в доме что-то негромко хлопнуло. Затем раздался металлический щелчок, за которым последовало равномерное жужжание, – словно опускались жалюзи на окнах.

На мгновение Сюзанну охватил непреодолимый ужас. Но, придя в себя, она постепенно успокоилась. Сигнализация была включена, центральная блокировка изнутри – тоже, так что дом был превращен в неприступную крепость. На этот счет у нее не было сомнений. Но возможно, имелось несколько комбинаций для сигнализации. При той, которую она знала, жалюзи не двигались. Послышались шаги поднимающегося по лестнице человека. Это мог быть только Михаэль.

Первым побуждением Сюзанны было выскочить из ванной, молниеносно вытереться, скользнуть под одеяло и притвориться спящей. Но было слишком поздно. Он уже появился в дверях. В одной руке надкушенный бутерброд с ветчиной, в другой – маринованный огурец. Обычный мужчина, который проголодался. Симпатичный, с красивыми глазами.

Сюзанна вымученно улыбнулась и прошептала:

– Привет.

Он не отреагировал на ее приветствие, прислонился к дверному косяку и, продолжая жевать бутерброд, принялся задумчиво рассматривать ее. Он видит Надю, мысленно внушала себе Сюзанна, пытаясь справиться со все более возрастающим чувством стыда. Помедлив, она спросила:

– Удачно поработали?

Он покачал головой:

– Я зря туда пошел. Кеммерлинг сам все уже устранил. Я на это не рассчитывал. Но мы уже три недели кряду сидим у отрубившегося компьютера.

Чувство стыда не покидало Сюзанну. Горы пены давно исчезли. Она взглянула на воду и попыталась оценить, что именно Михаэль может увидеть, стоя у двери.

– Мне очень жаль, – сказала она. – Однако я тоже должна была доделать кое-какие срочные дела. И ты не должен ожидать от меня, что я позволю Кеммерлингу копаться в моем компьютере. Этот чокнутый компьютерщик ужас что творит, уплотняет мои данные до размера бульонного кубика.

Михаэль ухмыльнулся, отправил в рот остаток тоста, а следом за ним и огурец. Затем он отошел от двери и приблизился к Сюзанне.

– Я бы не стал просить, если бы ты мне раньше об этом сказала.

Вспомнив Надины слова, Сюзанна с уверенностью возразила:

– Извини, но я тебе это говорила уже тысячу раз.

– Семь раз за последние пять месяцев. Я сосчитал.

Она предположила, что речь все еще идет о Кеммерлинге.

– Прекрасно, тогда ты, собственно говоря, должен знать, насколько это для меня серьезно.

– О, я это знаю, – заверил он. – Я только надеюсь, что в этот раз ты выдержишь больше одного дня.

У нее не хватило времени поломать себе голову над тем, что он имеет в виду. Михаэль направился к унитазу, одной рукой откинул крышку и сиденье, другой расстегнул брюки и засунул руку внутрь. Ей понадобилось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы удержать взгляд на его лице, а не смотреть, как под гипнозом, на то, что он держал в руке. Естественность его действий говорила о том, что они с Надей очень близки, и еще раз доказывала, что у Михаэля не возникло ни малейшего подозрения в том, что перед ним находится не его жена.

Он взглянул в сторону ванны и загадочно улыбнулся. Его взгляд скользил по воде и по ее телу. Она чувствовала себя так, будто была выставлена на всеобщее обозрение. Он видит Надю, мысленно, словно заклинание, повторяла она. Затем вспомнила, что забыла достать из шкафа тампоны.

Михаэль спустил воду в унитазе, подошел к умывальнику и стал мыть руки. При этом, видя ее в зеркале, он продолжал со странной улыбкой блуждать взглядом по ее телу. У Сюзанны было ощущение, будто ее ощупывали. Потом он принялся чистить зубы, выбрав, как она и предполагала, зубную щетку с синей щетиной. И кажется, не заметил, что ею совсем недавно уже пользовались.

Почистив зубы, Михаэль подошел к ней, сел на верхнюю ступеньку ванны, опустил руку в воду и немного поплескал ладонью в воде.

– Хочешь, чтобы я тебе на некоторое время составил компанию?

– Нет, – быстро ответила она. – Я как раз хотела выходить. У меня все еще болит голова.

Но он не позволил сбить себя с толку этим замечанием. Нежным жестом Михаэль отвел влажную прядь волос с ее лба и улыбнулся:

– Я так и думал. Но сейчас я здесь. Выходи.

Сюзанна не могла заставить себя выйти из ванны, пока он был рядом.

– Я хотела еще несколько минут полежать, пока спине не станет полегче.

Он понимающе усмехнулся:

– Что, у тебя и спина болит? Хочешь, чтобы я сделал тебе массаж?

Заманчивое предложение. Живя у свекрови, Сюзанна иногда ходила на предписанные врачом сеансы массажа, которые доставляли ей большое удовольствие. Но, несмотря на приятные воспоминания, она покачала головой и сказала:

– Спасибо, в этом нет необходимости.

Он взял ее за плечо и сдавил пальцами в области напряжения у затылка.

– Действительно – нет? Я постараюсь как следует и обещаю тебе, что в следующие полчаса ты о сигаретах и не вспомнишь.

Она забыла не только о тампонах. Когда Михаэль заходил домой после обеда, ему, похоже, бросилась в глаза ее умеренность. По-видимому, он заметил сверкающие чистотой пепельницы и сделал из этого собственные выводы.

Заядлые курильщики становятся нервными, если им приходится отказываться от сигарет. Вспыльчивыми, несправедливыми и непредсказуемыми. Она наблюдала такое состояние у отца, когда по требованию врача ему пришлось бросить курить. В этой борьбе нет ничего общего с кротостью и терпением. Здесь ответом на все просьбы было более чем суровое «нет». Михаэль явно имел опыт такой борьбы и, казалось, был готов объяснить ее необычное поведение и отказ от массажа тем, что она пыталась не курить.

Прикосновение его пальцев к ее шее нельзя было назвать неприятным. Если бы не ее комплексы и не покидавшая ни на секунду мысль о том, что она не та, за кого он ее принимает, то Сюзанна, возможно, получила бы удовольствие.

– Ты действительно очень напряжена, – заметил Михаэль. – Давай выходи из ванны, пока кожа от воды не разбухла. Я принесу тебе полотенце.

Прежде чем Сюзанна смогла что-либо возразить, он исчез и почти сразу вернулся назад с огромным банным полотенцем.

– Вылезай и ложись на диван.

– Нет, правда, – поспешно сказала она, – это не обязательно. Ты ведь тоже устал.

– Не настолько, – ответил он и приглашающим жестом развернул полотенце.

Его поведение не оставляло сомнений, что он непременно хочет ей помочь и оставит в покое не раньше, чем она позволит ему это сделать. Она подумала о флаконе с массажным маслом в соседней комнате. Для Михаэля сеанс массажа явно был самым обычным делом. Если у Нади болела спина, он делал ей массаж. Сюзанна вспомнила Надины слова: «Ты не должна давать ему ни малейшего повода для подозрения. Веди себя так, как обычно веду себя я».

Когда Сюзанна вышла из ванны, она снова почувствовала, как краска бросилась ей в лицо. Он обернул ее полотенцем и наконец-то ушел. Она поспешно вытерлась, натянула полотенце на плечи, так что оно закрывало ее спину, грудь, живот и бедра. Концы полотенца она попыталась завязать на груди, но они не сходились. Завязав узел под мышкой, она поняла, что так полотенце будет держаться, главное – идти не очень быстро. Для безопасности Сюзанна быстро вынула из шкафа тампоны, демонстративно положила их на край умывальника и последовала за Михаэлем в соседнюю комнату.

Он расстелил второе банное полотенце на диване и приглашающим жестом предложил ей лечь. Открытый флакон с массажным маслом уже стоял наготове. Все подушки были сброшены на пол. Через пару секунд туда же полетело влажное полотенце, которое он рывком сорвал с Сюзанны. Она поспешила лечь на живот. Едва она вытянулась на диване, как он в позе наездника сел на ее бедра. Сюзанна уткнулась лицом в полотенце. Ей стало трудно дышать. Это не было связано с его весом. Ощущение тяжести его тела на своих бедрах она не могла назвать неприятным.

Уголком глаза она увидела руку Михаэля, державшую флакон с массажным маслом. Он вылил себе на ладони немного жидкости. Затем, начиная с плеч, приступил к массажу. Опытными приемами он сначала размял напряженную мускулатуру, провел кончиками пальцев по затылку вверх до самой кромки волос на лбу, потом вдоль позвоночника вниз, до самых бедер. Дважды спросил:

– Так хорошо?

– Хм…

Было действительно очень приятно, и на несколько минут возникло ощущение, что она на сеансе у профессионального массажиста. Тот, правда, не сидел на ее бедрах, и на сеансах на ней были трусики. Но в остальном различие было невелико. Михаэль Тренклер явно массировал не в первый раз. Постепенно она расслабилась, почувствовала, как приятное тепло разлилось по спине. Восемь его пальцев давили на корни волос, два больших с силой массировали затылок. Она глубоко вдохнула, почувствовав, как четырьмя кончиками пальцев и вершиной большого он стал поглаживать ее спину справа, сверху вниз, вдоль позвоночника, и получала удовольствие, не задаваясь ни на минуту вопросом, что он в этот момент делает другой рукой.

Он перенес свой вес на ее ноги, уселся поудобнее. Рука его скользила вдоль ее позвоночника, вверх и затем медленно вниз. Что-то слегка задело ее левое бедро, касание было таким легким, что она не обратила на него внимания. И только когда услышала звук расстегивающейся молнии, поняла, что ее задел край расстегнутого ремня. Вслед за этим Сюзанна почувствовала, что пальцы Михаэля касаются того места, которое Надя с Сюзанной ни разу не сравнивали. Потому что Михаэль ни при каких обстоятельствах не должен был видеть это место вблизи, а уж тем более к нему прикасаться.

Сюзанна обязана была достать тампоны из шкафа еще после обеда или вечером. Если сейчас показать их Михаэлю, он поймет, что это всего лишь отговорка.

– Нет, – запротестовала она. – Перестань.

Он и в самом деле убрал руку. Чтобы снять рубашку, как с ужасом поняла Сюзанна, повернув голову вправо. Рубашка упала на пол, рядом с подушкой и полотенцем.

– Нет, – энергично повторила она и попыталась столкнуть его со своих ног. – Прекрати. У меня действительно болит голова.

Он склонился над ней, поцеловал в затылок и прошептал:

– Все понятно. У меня тоже. Ну иди скорее ко мне. А то сначала возбуждаешь, а потом увиливаешь. Так нельзя.

Одной рукой он взял Сюзанну за подбородок и, приподняв ее голову, склонился над ней.

– Пусти меня! Я не хочу, – еще успела сказать она.

Затем их губы слились в поцелуе.

Это был долгий поцелуй. Сюзанна с трудом могла вспомнить, когда в последний раз целовалась. Вначале ощущение было новым и чуждым, затем ей стало приятно, несмотря на неудобное положение повернутой в сторону головы. Поцелуй был настойчивым, волнующим, приятным. Михаэль встал с дивана, снял брюки, белье и носки. Она закрыла глаза, как ребенок, воображающий, что если он сам ничего не видит, то и его никто не видит. Но даже с закрытыми глазами она ощущала каждое движение Михаэля. Все чувства ее были обострены до предела. Сюзанна не знала, как остановить то, что неотвратимо наступало. Да она и не понимала уже, хочет ли она прекратить все это. Разум вновь и вновь говорил ей: «Стоп!» Это слово звенело у нее в ушах, сливаясь в унисон с бешеным стуком сердца. Но чувства, захлестнувшие ее, были сильнее.

Михаэль перевернул ее на спину, поцеловал и снова принялся нежно поглаживать ее. Сперва он был удивлен. Она открыла глаза и перехватила его недоуменный взгляд, направленный на ее грудь. Сюзанну охватил ужас. Ее подлый обман раскрыт. Он все понял. Но, помедлив, он снова склонился над ней, и его губы коснулись того, что на короткое время привело его в замешательство.

Он продолжал ласкать ее, нежно, настойчиво. И наступил момент, когда она, прильнув к нему, стала отвечать на его ласки. Причиной тому было не только длительное воздержание и жажда любви. В большей степени Сюзанну подстегнуло его удивление. Он еще не раз останавливался, пытаясь что-то осознать. Когда в такие моменты она открывала глаза, то ловила его отстраненно-вопрошающий взгляд. Он, вероятно, почувствовал, что все происходило совсем по-другому, чем обычно. Но он не понимал, в чем же дело, да и вряд ли мог понять, ведь разгадка была слишком невероятной и чудовищной. И Сюзанна одновременно с возбуждением испытывала страх: а вдруг Михаэль в последнюю секунду все узнает, поймет, что ему подсунули копию? Пока же Сюзанне не оставалось ничего другого, как согласиться на то, что он ей предлагал, и надеяться, что Надя вела себя в постели похожим образом.

Потом он лежал рядом с ней на диване, держал ее за руку и в поисках рационального объяснения разглядывал те места, которые так запутали его. Положив руку на ее грудь, он спросил:

– Ты прибавила несколько граммов, не так ли? Только не вздумай садиться на диету. Такой ты мне очень нравишься.

Затем кончиком пальца он провел вокруг ее пупка и коснулся родинки. Вода в ванне смыла тональный крем.

– Давно у тебя это?

Сюзанна, которая еще не вполне пришла в себя после случившегося – ведь это ни в коем случае не должно было произойти – и смущенная оттого, что все так вышло, взглянула на свой живот:

– А, это! Уже… – На полуслове она осеклась, закусив губы. – Со вчерашнего дня. Обычный прыщик.

– Что-то не похоже на прыщик, – заметил Михаэль. – Посмотрим, что скажут специалисты. Тебе надо обратиться к Ройшу. И до тех пор, пока он не выяснит, в чем дело, в солярий тебе лучше не ходить.

– Ладно, – сказала она.

Он встал и помог ей подняться с дивана.

– Пошли спать, сейчас я действительно устал. Как твоя спина?

– Хорошо. И голова больше не болит.

– Я рад, – сказал он и улыбнулся. – Еще один курс лечения я бы не смог сегодня тебе предложить.

Она пошла в ванную комнату, воспользовалась туалетом и спрятала упаковку с тампонами в шкаф, пока Михаэль их не заметил. В спальне она ощутила легкий озноб, хотя в комнате было достаточно тепло. Михаэль и не думал надевать брюки. Стоя рядом с двуспальной кроватью, он снимал с нее покрывало. Затем пошел в комнату для переодевания. Сюзанна не могла лечь в постель первой, потому что не знала, на какой стороне кровати обычно спит Надя, и поэтому снова прошмыгнула в ванную комнату.

Через несколько минут он последовал за ней, со свежей одеждой и будильником в руках. Будильник он поставил на полку плетеного стеллажа. В спальню Сюзанна вернулась вместе с Михаэлем. Он улегся на левой стороне кровати и похлопал рукой по простыне:

– Иди сюда, я тебя обниму. Ты молодец, почти целый день продержалась без сигарет.

Она прижалась к нему, он обнял ее и быстро заснул. Она лежала, чувствуя, что не может уснуть, и боялась пошевелиться. Постель была чужой, непривычной: подушка слишком туго набита, простыни прохладные, его тело у ее спины слишком теплое. Его дыхание щекотало ей ухо и затылок. И она не могла понять, как Надя может изменять ему. Он был превосходен! По крайней мере, так ей показалось за последний час, тем более по сравнению с ее бывшим мужем Дитером Ласко.

Двери в коридор и ванную комнату остались открытыми. Она вслушивалась в тишину дома. Казалось, что рядом раздается слабое тиканье. Будильник в ванной комнате или просто пульсирование крови в ушах? Порой откуда-то доносился слабый шорох, в трубах тихо журчала вода. Что за день! И что за ночь! Страх, возбуждение, восторг, победа и гордость за то, что она смогла заменить Надю и так убедительно сыграть роль жены Михаэля.

В какой-то момент Сюзанна заснула, возможно в три часа ночи или даже в четыре. Точного времени она не знала: в спальне не было часов. Вопреки ожиданиям она спала спокойно и без сновидений. Когда Сюзанна проснулась, то увидела, что в кровати она лежит одна. Дневной свет уже заполнял комнату. Она не слышала, как поднимались вверх жалюзи, и не заметила, когда Михаэль ушел.

Настроение у нее было подавленное. Пятница, тринадцатое, подумала Сюзанна. Но это был самый обычный день. Она уже привыкла просыпаться и понимать, что она совсем одна. Но сегодня ей было особенно тяжело на душе, потому что она ощутила, как приятно засыпать рядом с удовлетворенным мужчиной. Сюзанна рассчитывала проснуться рядом с Михаэлем, побыть с ним несколько минут, попытаться объяснить ему, что в прошедшей ночи не было ничего особенного и не стоит это обсуждать.

А вдруг сегодня вечером он спросит Надю: «Ты была у врача?» Или скажет ей: «Вчера ты была совсем другой»? Или обронит какую-нибудь двусмысленную фразу? Тысяча возможных ситуаций, которые дадут Наде понять, что Сюзанна сыграла не обиженную, а настоящую жену. И никакой возможности избежать разоблачения. А избежать его было необходимо. Во что бы то ни стало.

Воспоминания еще были свежи. И так хотелось пережить все это еще раз. А если Надя об этом узнает? Инстинктивно Сюзанна догадывалась, что Надя не просто так давала ей советы, как не подпускать к себе близко Михаэля. После сегодняшней ночи Сюзанна поняла: Надя давала ей эти советы вовсе не для того, чтобы избавить Сюзанну от необходимости оказывать «дополнительные услуги». Надя боялась, что у нее появится соперница. «Лабораторной крысе» подобная интрижка была простительна, а вот женщина, похожая на Надю как две капли воды, несомненно, представляла опасность.

Ситуация была хуже некуда: с одной стороны, Сюзанна прекрасно сыграла роль жены, с другой стороны, получалось, что именно из-за этого она провалила задание, перейдя установленные рамки. Решив, что не стоит предаваться мрачным размышлениям, Сюзанна быстро встала, заправила постель и пошла в ванную комнату. Будильника на полочке не было. Сюзанна взглянула на Надины наручные часы. Четверть десятого.

Под душем она принялась искать всевозможные аргументы в свою пользу. Если Сюзанна их искусно сформулирует, ей, возможно, даже удастся представить случившееся в выгодном для нее свете:

«Я положила тампоны на видное место и на все его предложения отвечала отказом. Но он меня и слушать не хотел. Когда я поняла, что мой отказ вызовет подозрение, то постаралась, чтобы Михаэль не обнаружил обман. И он действительно ничего не заметил».

Но что скажет на это Надя? Все зависело от того, какое значение она придавала своей интрижке на стороне, если ее муж в это время без особых усилий тоже получил удовольствие.

Сюзанна долго и тщательно мылась под душем, потом с головы до ног намазалась кремом из Надиных запасов, нанесла макияж, использовав Надину косметику, достала юбку и блузку из Надиного гардероба, решив поберечь серый костюм. Сюзанна подумала, что хорошо было бы убрать комнату, в которой стоял телевизор, но тем не менее не смогла себя заставить туда войти. Банное полотенце еще лежало на диване, подушки, его одежда и второе полотенце валялись на полу. Все пережитое было еще так живо, что ей пришлось снова быстро закрыть дверь, чтобы не расплакаться.

В десять она сидела на кухне и завтракала. Когда она вошла, на столе уже лежали два конверта, газета «Франкфуртер альгемайне» и ежедневная региональная газета. Конверты были адресованы Наде, на одном из них в графе «Адрес отправителя» был напечатан адрес какого-то отеля в Нассау, второе письмо пришло от швейцарского банка в Цюрихе. «Франкфуртер альгемайне» и оба конверта Сюзанна отложила в сторону и без особого интереса принялась листать региональную газету.

В одиннадцать она села за письменный стол в кабинете и вяло запустила текстовую программу, собираясь уничтожить сочиненное ею приглашение от «Берингер и компаньоны». Сейчас, после бурной ночи, она понимала, что это приглашение – всего лишь баловство женщины, которая внезапно поняла, что такое настоящая жизнь. Сюзанна открыла меню с перечнем файлов, свой документ ради простоты она озаглавила «Ласко». Название ее документа стояло в самом верху списка из девяти файлов. Остальные восемь файлов назывались одинаково и отличались только порядковыми номерами: «Алин1», «Алин2», «Алин3» и так далее.

Курсор, управляемый мышкой, случайно скользнул во второй ряд, и на экране открылся файл «Алин1». Импозантный заголовок письма «Альфо-инвестмент» сразу бросился в глаза. Сюзанна обратила внимание на имя получателя письма, Маркуса Цуркойлена, и отметила про себя его адрес во Франкфурте. Это имя было ей знакомо по разорванному листку с написанными на нем большими числами, который она выудила из мусорного ведра и сложила по кусочкам.

Текст письма ничего ей не говорил:

В конце письма были обычные формулы вежливости и имя автора или заказчика. Филипп Харденберг.

И тут Сюзанна вспомнила, где она слышала имя Филипп. Мысленно увидела себя, заходящую в приемную «Берингер и компаньоны», увидела фрау Луичи, прикрывающую рукой телефонную трубку, услышала ее шепот: «Харденберг».

И вспомнила, как двухметровый мужчина с лысиной выхватил у нее трубку и сказал: «Привет, Филипп».

Звонок от Надиного работодателя именно в тот момент, когда Сюзанна покидала офис любезного господина Райнке. Тогда она была счастлива, потому что надеялась получить работу, которая была нужна ей как воздух. Но через два дня пришел отказ! И вот она здесь, разыгрывает обиженную жену, потому что Наде захотелось провести несколько беззаботных дней с любовником.

Случайность? Сюзанна не верила в случайности. Что, если в четверг в конце июля, заходя в лифт, Надя уже ломала себе голову над тем, как устроить себе беспечную ночь с любовником, но тогда еще не могла предположить, что произойдет в сегодняшнюю ночь, ставшую угрозой ее браку? Предположим, что когда лифт остановился и Надя, выходя, столкнулась со своим двойником, ей в голову пришла блестящая идея. Тогда Надя – черт побери! – решила не терять времени и воспользоваться этим случаем в своих интересах. Не задумываясь ни на минуту о том, что привело сюда эту женщину в зеленом костюме, она натравила Филиппа Харденберга на Берингера и позаботилась о том, чтобы на вакантное место приняли другую машинистку.

Поэтому все произошло так неожиданно, подло и низко. Правда, тому еще не было ни малейших доказательств. Но поведение двухметрового мужчины подтверждало подозрение Сюзанны. Слова Берингера еще звучали в ее ушах: «Можно узнать, чем этот объект так заинтересовал тебя?»

Объект, с горечью подумала Сюзанна. А потом он рассказал об убытках из-за лопнувшей в бюро трубы. Возможно, что Берингер с помощью Харденберга провернул какую-то выгодную сделку и сумел за предоставленную любезность получить кругленькую сумму.

Сюзанна стала открывать другие файлы из списка и везде обнаружила один и тот же текст и одну и ту же дату – второе августа. Это была пятница, и тогда Сюзанна впервые встретилась с Надей в кафе у оперы. Адреса чередовались, все имена получателей были из порванного листа «Альфо-инвестмент». Одного файла и имени не хватало, возможно, из списка его вытеснил файл Сюзанны.

Сюзанна включила лазерный принтер. Устройство выплевывало напечатанные письма одно за другим. Как их можно использовать, Сюзанна еще не знала. Кто она такая, чтобы заставить Харденберга и Берингера признаться в сговоре. Небольшое мошенничество в сделке, покрывшей ущерб из-за лопнувшей трубы, тоже нельзя было доказать. Идти с Надиными письмами к Берингеру и пытаться получить подтверждение своим подозрениям не имело смысла. Однако если догадки Сюзанны были верны, если Надя лишила ее работы, тогда она должна заплатить Сюзанне больше, много больше, чем тысяча евро за замещение каждые две недели.

Женщина, ни в чем не нуждающаяся, владеющая всем, о чем другие могли только мечтать. Женщина, не имеющая ни малейшего представления о том, как тяжело быть вынужденной обкрадывать собственную мать, только чтобы обеспечить себе запас макарон на месяц и оплатить проживание в грязной дыре рядом с железнодорожными путями; о том, какая это пытка – постоянные домогательства имеющего судимость алкоголика. И эта женщина имела наглость оказывать давление на своего двойника, вынужденного снимать деньги со счета матери, после того, как сама помешала вернуть их достойным уважения способом. Если все это правда, то Надя в некоторой степени украла беззаботное будущее Сюзанны и обеспеченную старость ее матери.

Несколько минут Сюзанну переполняли смешанные чувства бессилия и неистовой ярости, она совсем забыла о прошедшей ночи и о тех чувствах, которые вызвал в ней Надин муж. Через некоторое время ее охватил гнев. У Сюзанны было два варианта действий. Первый – шантажировать Надю, заставить ее платить Сюзанне за молчание. Второй вариант, хотя он и не был связан с деньгами, нравился Сюзанне больше. Если Надя действительно так дорожит браком и не хочет, чтобы Михаэль узнал об измене, Сюзанна позвонит в лабораторию и откровенно поговорит с Михаэлем.

В трудовом договоре был указан только адрес фармацевтической компании, номера телефона не было. Сюзанна не рассчитывала на то, что Михаэль вернется домой до ее ухода. Если техник, ремонтирующий компьютеры, оказался пунктуальным и отремонтировал Олафа, то у Михаэля определенно появилась масса дел.

В поисках адресной книжки или списка с номерами телефонов Сюзанна обшарила выдвижные ящики письменного стола. Там она обнаружила диктофон, с помощью которого в воскресенье Надя доказала ей, что их голоса звучат абсолютно одинаково. Похоже, устройством с тех пор никто не пользовался. Когда Сюзанна его включила, то услышала, как Надя задала какой-то вопрос. Затем раздался голос самой Сюзанны: «И что я должна сказать?»

После этого снова заговорила Надя. И хотя голоса звучали похоже, само содержание беседы – вопрос, взяла ли Сюзанна деньги, и ответ Сюзанны – позволяло догадаться, что в разговоре участвуют две женщины.

С диктофоном в руке Сюзанна отправилась в соседнюю комнату. На этот раз полотенце на диване и флакон массажного масла не вызвали в ней ни малейшего волнения. Она не обратила никакого внимания на эти предметы, напоминавшие о минувшей ночи. Больше четверти часа Сюзанна гадала, как ей сделать копию записи. В стереоустановке кассеты не было. В одном из выдвижных ящиков шкафа, где хранилось массажное масло, она, правда, нашла несколько маленьких кассет, но для диктофона они не годились. А брать с собой оригинал было нельзя.

Поразмыслив немного, Сюзанна догадалась, что в шкафу она нашла запасные кассеты для автоответчика, стоявшего на письменном столе. И вдруг все получилось. Она поменяла кассету автоответчика на запасную и набрала на мобильном телефоне номер домашнего телефона. Сначала раздалось два звонка, затем в кабинете зазвучал Надин голос, записанный на автоответчик. После просьбы оставить сообщение раздался звуковой сигнал. Сюзанна включила диктофон и отключила мобильный телефон. По качеству копия уступала оригиналу. Но это не огорчило Сюзанну.

Затем она осмотрела содержимое второго выдвижного ящика шкафа. Списка с номерами телефонов Сюзанна не нашла, но в самой глубине, среди всяких ненужных мелочей, наткнулась на конверт, залитый темной жидкостью. Адрес получателя был неразборчив. Можно было разобрать только имя отправителя, которым была Надя, почтовый штемпель, поставленный в августе позапрошлого года в Кельне, и штемпель, поставленный поверх другого: «Retour #224; l'Exp#233;diteur».[6]

Конверт был вскрыт, внутри находилось два листа бумаги, сильно поврежденные темной жидкостью. Текст был написан от руки и, к сожалению, на французском языке. Обращение можно было разобрать: «Jacques, mon ch#233;ri».[7] Сюзанна решила, что это интимное письмо к любовнику. Не факт, что темноволосый мужчина в аэропорту был единственным, с которым Надя обманывала мужа. То, что письмо пришло обратно, могло означать только одно: mon ch#233;ri отказался отвечать, другими словами – порвал с Надей.

Взяв письмо, Сюзанна отправилась в кабинет. Компьютер давно уже находился в режиме ожидания, но достаточно было нажать на клавишу пробела, чтобы активировать текстовую программу. Слова, которые можно было разобрать в тексте письма, Сюзанна перепечатала. Все уместилось на одной странице, которую Сюзанна и распечатала.

Прежде чем продолжить поиски телефонного номера лаборатории, Сюзанна приготовила себе поесть, как обычно, разогрев одно из готовых блюд. Тарелку с едой она взяла с собой в кабинет. Надеясь обнаружить список адресов, она пролистывала бесчисленное количество файлов. Она распечатала те из них, которые были похожи на документы, а также то, девятое письмо от Филиппа Харденберга. Получателя звали Марингер, и на порванном листке его имя стояло напротив самой маленькой суммы. Остальные распечатки Сюзанны представляли собой отчеты по различным, в большинстве своем иностранным фирмам, чье развитие оценивалось весьма положительно. Три письма, посланные ей Надей, Сюзанна так и не нашла.

После того, как набралось примерно двести напечатанных листов, бумага в принтере закончилась. Сюзанна достала из выдвижного ящика письменного стола большой конверт, надписала собственный адрес, вложила внутрь всю кипу распечаток, маленькую кассету с копией разговора, записанного на диктофон, и, поддавшись желанию поиронизировать, в графе «Отправитель» написала «Дитер Ласко». Почтовых марок Сюзанна не нашла, пришлось написать «почтовую пошлину платит получатель». Бумаги было столько, что конверт невозможно было положить в сумочку или каким-нибудь другим образом незаметно взять с собой.

Затем Сюзанна взяла мобильный телефон и набрала телефонный номер отеля в Люксембурге, решив узнать имя темноволосого мужчины, которого она видела в аэропорту. На другом конце провода молодой женский голос на отличном немецком языке объяснил, что фрау Ласко уже выписалась. Сюзанна спросила о спутнике фрау Ласко, уверяя, что речь идет о крайне срочном деловом вопросе. Дежурный администратор ничего не знала о сопровождающем фрау Ласко мужчине. Она сообщила, что у их клиентки был одноместный номер. Такая предосторожность для женатого мужчины, находящегося в деловой поездке, не показалась Сюзанне удивительной. Но хотя дама была крайне любезна, она тем не менее не согласилась сообщить Сюзанне фамилии постояльцев мужского пола из соседних одноместных номеров, несмотря на всю срочность дела. А жаль.

Когда часов около трех Михаэль вернулся домой, Сюзанна все еще просматривала списки в надежде обнаружить личное письмо или иную важную улику, при помощи которой она могла бы открыть глаза Надиному мужу. Окно кабинета пришлось открыть, потому что из-за работающего принтера по кабинету распространился странный запах. Когда Сюзанна с улицы услышала шум мотора машины, курсор, управляемый мышкой, остановился на каком-то файле, о содержании которого могла знать только Надя. Для Сюзанны это была последняя попытка. Она еще раз нажала на клавишу ввода и, пока ворота гаража поднимались, стала рассматривать меняющиеся сообщения на мониторе.

Мелькание прекратилось, на мониторе появилось изображение одной карточки из громадной картотеки, с именем, адресом и номером телефона. Не важно, что это была карточка доктора медицинских наук Петера Ройша. За карточкой врача друг за другом располагались другие, Сюзанне была видна верхняя строка каждой карточки. Сюзанна стала быстро их пролистывать, пока не обнаружила карточку Жака. Внизу хлопнула дверь, соединяющая прихожую с гаражом. На карточке не было фамилии Жака, зато был напечатан его адрес в Женеве и номер мобильного телефона, который Сюзанна быстро переписала. Еще несколько щелчков мышкой. Она обнаружила карточку Филиппа. Но на любезного работодателя Нади Сюзанне было наплевать. Внизу раздался голос Михаэля:

– Ты наверху, милая?

«Милая»! Дитер в начале их брака несколько раз называл ее зайкой, но только в интимные моменты. Обычно же он обращался к ней по имени. И обращение «милая» сейчас предназначалось не ей, хотя при этих словах сердце Сюзанны учащенно забилось. Михаэль поднимался по лестнице.

– Да, – крикнула она, засунула записку с номером мобильного телефона в еще открытый конверт, закрыла файл с карточками на мониторе, поменяла списки каталогов, захотела зайти обратно в текстовую программу, но в спешке промахнулась и двойным щелчком мышки запустила какую-то другую программу.

Михаэль появился в дверях. Под его взглядом вся ее ярость внезапно испарилась. Сюзанна неожиданно поняла, что ничего не выиграет, если расскажет, кто она на самом деле и что здесь делает. Как он отнесется к незнакомой женщине, которая обманом пыталась извлечь для себя выгоду?

– Полное дерьмо, – сказал он и подошел ближе. – Это действительно оказался вирус. Кеммерлинг просто убит. Вчера, через полчаса после того, как я ушел, случилась катастрофа. Все данные на диске стерлись.

Он беспомощно улыбнулся.

Плотно набитый конверт, адресованный Сюзанне Ласко, она положила на письменный стол. Михаэль бегло взглянул на него, склонился к Сюзанне и поцеловал ее.

– Хорошо, что ты тогда не разрешила воспользоваться твоим компьютером. – Затем он посмотрел на монитор. – Ты должна сделать еще что-то важное?

Сюзанна бросила взгляд на монитор. На нем высветились окошки, которые Надя предложила ей для развлечения. Только сейчас все они были заполнены данными. В первой строке она прочитала «Коглер». Далее следовали даты, цифры, буквенные сокращения. В верхнем краю окошка было имя файла – «НТК». Сюзанна улыбнулась Михаэлю:

– Нет, на сегодня хватит, иначе у меня голова треснет.

Он попытался изобразить на лице сочувствие:

– Снова головная боль?

– Ужасная, – ответила она. – Ты сможешь мне чем-нибудь помочь?

– В этом я почти уверен.

Рука Михаэля легла на ее затылок, чуть надавив на него, скользнула по плечу и на секунду задержалась на груди, несколько более полной, чем грудь Нади. Но на глаз эту разницу не определить, тут нужно мягкое, нежное прикосновение рук.

Грудь Сюзанны нравилась Надиному мужу. Еще ему нравилось, что Сюзанна не курила. Он оглядел поверхность письменного стола. Очевидно, Михаэль обратил внимание на то, что на столе не было пепельницы.

– Ты все еще держишься?

Она сразу догадалась, что он имел в виду, и, взглянув на него, ответила:

– Да, конечно.

– Ничего себе! – изумился Михаэль. – Это настоящий рекорд – ты продержалась уже полтора дня! Придумала какой-нибудь особенный прием?

Сюзанна покачала головой. Он стащил ее со стула и заключил в объятия.

– Тогда мы можем позволить себе что-нибудь приятное.

В этот раз поцелуй длился целую вечность. Ее юбка упала на пол, блузка соскользнула с плеч. Когда она осталась в одном нижнем белье, он предложил:

– Давай проплывем один круг.

– Что-то не хочется, – пробормотала она.

– Пойдем. Обещаю, что тебе захочется.

Он тянул ее к двери.

– Тебе ведь нравится подводный массаж, правда?

– Нет. – Она упиралась. – Я не хочу в воду.

Сюзанне не пришло в голову ничего более удачного, как аргументировать свой отказ тем, что ей не хочется портить макияж и прическу.

Он смирился:

– Ну хорошо, тогда я сварю нам кофе. Мы перекусим, а потом, на суше, я займусь твоей головной болью. Согласна?

Она облегченно кивнула. Он отпустил ее и вышел из комнаты. Она уверенно убрала с экрана файл «НТК» и выключила компьютер. Затем быстро оделась и поспешила вниз.

На кухне уже шумела кофеварка. Посуду Михаэль отнес в комнату с камином, а сейчас стоял перед одним из кухонных столов и распаковывал печенье.

– Как ты смотришь на то, если мы на несколько дней отправимся в путешествие? – спросил он. – У Кеммерлинга лодка в Вальхерене. Если я его попрошу, он наверняка не откажет.

– Не знаю.

Представив себе, как Михаэль с Надей проводят несколько беззаботных дней на лодке Кеммерлинга, Сюзанна чуть не задохнулась.

Он заметил появившуюся хрипоту в ее голосе и ободряюще улыбнулся:

– Смелее, милая. Я знаю, как это тяжело. Первые дни настолько ужасны, что хочется локти кусать. Но потом будет легче, поверь мне. Я же справился. И тебе помогу, сейчас у меня достаточно времени. Я настрою тебя на другие мысли. – Он тихо засмеялся. – Даже вирус может быть полезен. До следующей среды мне можно не появляться в лаборатории. Кеммерлинг сидит там, следит за техником. Он надеется, что сумеет снова наставить своего любимца на путь истинный.

Его небрежный тон понравился Сюзанне. Дитер часто выражался высокопарно. К жизни, а в особенности к работе он относился страшно серьезно. Михаэль же, по-видимому, легкомысленно относился к работе. С двумя докторскими степенями и при таком доходе он мог себе это позволить. Михаэль высыпал печенье на тарелку, налил кофе в кофейник и отнес все это в комнату с камином.

– Ну, что ты решила? Съездим отдохнуть на лодке или придумаем что-нибудь другое?

– Не знаю, – повторила Сюзанна, расположилась в одном из удобных кресел и стала наблюдать, как он разливает кофе в чашки. – Давай завтра все обсудим.

– Завтра мы уже будем в пути.

Казалось, что насчет поездки все было уже решено.

– А как же вечеринка Лило? Ты обещал, что мы придем.

Он закатил глаза:

– Нет, Надя, умоляю тебя. Ты ведь слышала, что сказал Йо. Еще неизвестно, придет ли на вечеринку Майвальд. Я не прочь поддержать юное дарование, но у нас уже есть один образец его мазни, с меня хватит. А Барлинкова ты сможешь подразнить в следующий раз. Ради этого не стоит приносить в жертву четыре дня под парусом.

Дразнить, подумала Сюзанна. Йоахим Коглер в связи с Барлинковым восхищался умением Нади блестяще вести беседу. Она тяжело вздохнула:

– Конечно нет. Но может получиться так, что мне понадобится еще раз ненадолго отлучиться. Хельга хотела позвонить, и…

Сюзанна взяла печенье с шоколадной прослойкой, откусила его, и у нее возникло ощущение, что она вот-вот подавится.

Михаэль сел напротив нее в кресло. Довольно резким тоном он начал:

– Тогда я поговорю с ней. Несколько часов в неделю – это еще куда ни шло. Но если ты думаешь, что должна пахать на Харденберга даже в выходные, и позволяешь, чтобы от тебя что-то требовали, то я против. Ты знаешь мое мнение. Успех изменил Йо не в лучшую сторону. Если Харденберг хочет расширять свой бизнес, это его дело, но он должен сам заботиться об этом.

В этом месте Надя наверняка напомнила бы Михаэлю, кто финансировал его учебу. Сюзанна же лишь молча кивнула в ответ. Через полчаса он повел ее наверх. Когда Михаэль открыл дверь и увидел, что в комнате с телевизором ничего не убрано, то насторожился. Потом понимающе улыбнулся, подошел к полке и включил музыку. Сюзанна снова сняла юбку и блузку, села на диван и протянула руки навстречу Михаэлю.

Ей не удалось полностью отключиться, расслабиться и целиком предаться удовольствию. Несмотря на это, ей было хорошо. Сейчас все происходило более осознанно, чем предыдущей ночью. Сюзанна почувствовала, что на какой-то момент она снова смутила его. Но, похоже, ему это нравилось.

Около пяти часов звонок мобильного телефона разрушил атмосферу нежности. Одежда Сюзанны была разбросана по комнате, Сюзанна с Михаэлем лежали на полу, среди подушек. Из колонок стереоустановки раздавался томный мужской голос: «When a man loves a woman».[8] Рука Михаэля мягко и лениво играла ее волосами. При первом звонке его рука слегка вздрогнула. Он привлек Сюзанну к себе и поцеловал.

– Не снимай трубку, пусть звонят, – пробормотал он. – Подумай о своем решении. Зачем тебе сейчас стресс?

Раздался четвертый звонок. Пятый.

– Сейчас она повесит трубку, – прошептал Михаэль. Он снова поцеловал Сюзанну, не выпуская ее из своих крепких объятий. – Знаешь, когда ты не куришь, твои губы намного вкуснее. И от тебя очень хорошо пахнет. Я еще вчера заметил.

Шестой звонок. Седьмой. Сюзанна обхватила его лицо руками и легонько оттолкнула от себя.

– Я просто отменю встречу, хорошо?

Он разжал руки.

– Давай, только быстро.

Она кивнула, поднялась с пола и, закрыв за собой дверь, совершенно раздетая, отправилась в кабинет.

– Почему ты так долго не подходишь? – сердито спросила Надя. Судя по шуму в трубке, она уже была в аэропорту.

– Привет, Хельга, – ответила Сюзанна.

– Михаэль рядом?

– Мне очень жаль, Хельга, – сказала Сюзанна. – Я знаю, что обещала. Но сегодня я не смогу.

– Кеммерлинг тоже там? – осведомилась Надя.

– Нет, правда не смогу, – сказала она. – У моего мужа несколько дней отпуска. Вирус в лабораторном компьютере. Вчера он даже хотел работать дома. Сейчас он так рад, что может побыть со мной.

– Хорошо, – отозвалась Надя. – В таком случае тебе пора выходить. Скажи ему, что ты должна забрать документы из офиса.

Приглушенная музыка вдруг стала громче. В дверях появился Михаэль.

– У тебя там что, музыка играет? – подозрительно спросила Надя.

– Ну, если это так необходимо… – вздохнула Сюзанна. – Хорошо, я буду у вас через час.

Михаэль покачал головой и подошел ближе:

– Об этом не может быть и речи.

И прежде чем Сюзанна смогла среагировать, он вырвал у нее из рук мобильный телефон.

– Фрау Бартель, передайте Харденбергу самый сердечный привет и скажите, что моей жене необходимо несколько дней отдохнуть. До следующего четверга можете ее не беспокоить.

Наморщив лоб, он некоторое время прислушивался. Потом с довольной ухмылкой сказал:

– Повесила трубку.

Михаэль положил мобильный телефон обратно на письменный стол и взял Сюзанну за руку.

На мгновение Сюзанна представила себе, как будут развиваться события, если она ему уступит. Надя ждет ее в аэропорту. Наконец она понимает, что Сюзанна не приедет. Надя в ярости, она не знает, что делать. Ей придется ехать на Кеттлерштрассе и до следующей среды расположиться в полутора комнатах. У нее есть ключ, но домой она сможет вернуться, только когда будет уверена, что Михаэля нет дома. И вряд ли она простит Сюзанне такую выходку.

Вздохнув, Сюзанна снова освободила свою руку.

– Я не могу их обмануть. Я же обещала. – В голосе Сюзанны появились официальные нотки, и она сама удивилась, как прекрасно ей это удалось. – Знаешь что? Я заберу документы, одолжу у Филиппа ноутбук. Мне нужно будет подготовить несколько статистических анализов, я сделаю их на лодке.

Михаэль с шумом выдохнул:

– Плевать я хотел на такой отпуск! – Он разочарованно покачал головой. – Тебе бы заниматься водолечением по методу доктора Кнайпа.[9] У меня постоянно возникает такое чувство… – Он махнул рукой, неодобрительно и обиженно взглянул на нее. – Что ты хочешь доказать? Какая ты хорошая? Я и так это знаю. И прекрасно понимаю, что в лаборатории зарабатываю себе только на карманные расходы, если ты на это намекаешь. И я знаю, что ты сейчас сдерживаешься, чтобы не сломить мое мужское эго.

Сюзанна прекрасно понимала его ярость и разочарование. Но был только один способ окончательно испортить ему настроение. Если он разозлится, то вряд ли станет упоминать в разговоре с Надей прошлую ночь и последние часы, проведенные вместе. Это было жестоко, подло, отвратительно и мерзко, в стиле Нади. Но Сюзанне пришлось сделать это. Гордо вскинув голову и слегка приподняв бровь, она осведомилась:

– Я должна напомнить тебе, кто финансировал твое обучение?

Он стиснул зубы. Сработало.

– Нет. – Бросив взгляд мимо нее на темный монитор, он добавил: – Когда-нибудь я выброшу компьютер в окно. Я готов надавать себе пощечин за то, что добровольно влип в это дерьмо. Я должен был предвидеть, что будет дальше. Сначала несколько видов страхований и посредничество в финансировании строительства. Потом пошли небольшие фирмы с краткосрочными кредитами. И вот ты снова в самой гуще дел. Харденберг точно знал, для чего ты ему нужна. Если ты вошла во вкус, тебя уже не удержать. Но я не потому остался с тобой, что рассчитывал на твое имущество и деньги. Я прошел с тобой через все это, потому что люблю тебя, Надя.

Сюзанна готова была кусать себе пальцы. Его слова причинили ей боль, они словно жало вонзились в нее. Надя! Конечно, он любит Надю. Это ее он любил прошлой ночью и в последние часы. Каждый поцелуй, каждое движение, каждый томный взгляд принадлежал Наде. Как женщина Сюзанна Ласко не существовала для него, хотя и была вкусной и хорошо пахла. Она с силой вдавила ногти левой руки в ладонь.

– Я знаю, – сказала она.

Он спокойно кивнул:

– Ты знаешь, но для тебя это и наполовину не так важно, как твое жонглирование.

– Неправда.

Он махнул рукой:

– Не лги самой себе. Я скажу тебе только одно: того, что мы с тобой пережили два года назад, хватит мне на всю оставшуюся жизнь. Если ты снова затеваешь какую-нибудь дрянь или идешь купаться с Харденбергом, подумай о том, как будешь потом одна добираться до берега.

Он резко развернулся и вышел из комнаты.

Его слова еще звучали в ушах Сюзанны и вызывали вихрь мыслей в ее голове. Ни один разумный мужчина не стал бы говорить «затеваешь какую-нибудь дрянь», когда жена берется за бутылку, потому что он ей изменил. Перенес с тобой! Должно быть, здесь подразумевались Надины запои. Спекулировал имуществом! Жонглирование! Краткосрочные кредиты! Сюзанна не знала, что и думать после его речи.

Она вернулась в комнату, подняла юбку и блузку с пола, надела нижнее белье. На лестнице затих звук быстрых шагов Михаэля. Где-то вдали она услышала приглушенный всплеск, – очевидно, Михаэль решил искупаться в бассейне, чтобы остыть после ссоры. Она навела порядок в комнате, надела серый костюм и проверила, не осталось ли какой-нибудь предательской улики. Напоследок Сюзанна заправила в принтер бумагу, взяла мобильный телефон и толстый конверт, в который вложила составленное ею самой приглашение с логотипом «Берингер и компаньоны», заклеила его и отправилась в гараж.

В аэропорт Сюзанна ехала не спеша. На автостраде было плотное движение. Сюзанне было сложно сконцентрироваться на дороге: в голову лезли последние замечания Михаэля, не давали покоя впечатления, полученные в течение дня. Кроме того, сворачивая на подъездную дорогу к аэропорту, она стала опасаться, что, увидев Надю, может сболтнуть лишнее.

На малой парковке не было свободного места. Она оставила машину на полосе движения, бегом бросилась в зал терминала и принялась искать почтовый ящик, в который можно было бы сунуть толстый конверт. Вернувшись к машине, Сюзанна обнаружила рядом с «альфой» разъяренного водителя.

– Что вы себе позволяете, здесь…

Она одарила раздраженного мужчину чарующей и одновременно насмешливой улыбкой:

– Не волнуйтесь, я уже уезжаю.

Через несколько минут Сюзанна была на условленном месте. И все сразу стало так просто.

Надя ждала ее: в правой руке сигарета, лицо недовольное. Сюзанна остановила «альфу». Надя подошла к дверце со стороны водителя и распахнула ее.

– Наконец-то. Я уже подумала, что ты не придешь.

Сюзанна смущенно улыбнулась:

– Как только мне удалось вырваться, я сразу помчалась к тебе. Давно ждешь?

Надя махнула рукой:

– Поссорилась с Михаэлем?

– Да, очень сильно.

Сюзанна вышла из машины.

– Я думала, у меня сердце лопнет от страха, когда он вырвал у меня мобильник.

Надя бросила сигарету на землю и затоптала ее.

– Ничего страшного. Я ожидала этого, когда услышала в комнате его голос.

Надя уже выполнила все формальности и вернула взятый напрокат «мерседес». Она была абсолютно уверена, что сейчас снова станет хозяйкой своей судьбы. Через несколько секунд чемоданы лежали в багажнике. Надя забрала у Сюзанны свою сумочку и мобильный телефон. Требовательным жестом она дала ей понять, что хочет услышать подробный отчет обо всех событиях.

Сюзанна медленно сняла украшения, подробно, обдумывая каждое слово, рассказала о том, каким веселым был сначала Михаэль, о его планах на отдых и о внезапной перемене настроения. Надя очень обрадовалась, узнав, что Сюзанна успела обмолвиться об одолженном ей Филиппом ноутбуке, и поинтересовалась, будет ли у Сюзанны время на следующей неделе.

– В воскресенье я должна навестить мать.

– Речь не о воскресенье, – сказала Надя. – В среду мой друг улетает на три дня в Женеву. И так как я вчера приехала очень поздно, мы подумали… – Она вздохнула. – Он спросил, не удастся ли мне поехать вместе с ним. У нас было бы много времени. Для тебя ведь не имеет никакого значения, замещаешь ты меня в выходные или в середине недели. До тех пор, пока у тебя нет никакой работы и у меня есть возможность предложить тебе… – Надя не закончила фразу.

Сюзанна снова почувствовала, как в ней пробуждается неудержимая ярость. «До тех пор, пока у тебя нет никакой работы»! Возможно, Надины отлучки были всего-навсего обычными деловыми поездками – с неким женатым мужчиной. Работая у Берингера, Сюзанна была бы свободна только в выходные и могла бы достаточно зарабатывать, чтобы из принципа отказаться от побочного дохода, основанного на обмане.

– Ну как? – продолжала допытываться Надя. – Ты сможешь?

– Не знаю, – задумчиво протянула Сюзанна.

Мысли о Наде и Михаэле не шли у нее из головы. Мужчина, который подарил ей несколько незабываемых часов. Но он любил свою жену. Чужую бы он не принял. Информация… Сюзанне необходимо было узнать побольше, ей нужна была вся информация. И возможно, когда-нибудь… Но строить планы на будущее она пока не решалась.

– Боюсь, что скоро мой обман раскроется, – сказала Сюзанна. – Возьми хотя бы промах с Олафом. Ты посмеялась, а мне вот было не до смеха. Вспомни Йоахима Коглера с… – Ей на ум одновременно пришло около десятка имен. Чувствуя, что окончательно в них запуталась, Сюзанна просто сказала: – Я должна знать больше.

– Не Йоахим, а Йо! – воскликнула Надя. – Не вздумай называть его Йоахимом, он терпеть этого не может. Нет, он не будет тебя беспокоить. В начале следующей недели Коглеры на две недели улетают в Канаду.

– Но у тебя же на среду назначена встреча.

– Я уже перенесла ее на вторник. Все, что мне придет в голову, я буду для тебя записывать, хорошо?

Первым безотчетным побуждением Сюзанны было сразу же согласиться. Тем не менее она помедлила, изображая нерешительность, потом кивнула и обреченно пожала плечами, как будто смиряясь с судьбой.

– Хорошо. Но, если все провалится, отвечать придется тебе.

– Конечно, – ответила Надя. – Но я более чем уверена, что все пройдет удачно. Мы встретимся в понедельник в четыре часа на крытой парковке. Там и обговорим все подробности. Тебе не составит труда вернуться в город на автобусе?

– Конечно нет, – ответила Сюзанна и почувствовала огромное облегчение оттого, что больше не надо стоять словно на допросе, чувствуя на себе Надин взгляд и пытаясь собраться с мыслями.

Надя села в машину. Красная «альфа-спайдер» мгновенно исчезла из поля зрения. И Сюзанна отправилась к автобусной остановке.

Среда! Очень скоро она снова увидит Михаэля. Если за это время ничего не произойдет. Она запретила себе думать о нем и Наде, о том, что он может завести речь о той ночи и о послеобеденных часах следующего дня. Она еще недостаточно хорошо знала Михаэля, чтобы судить о том, насколько он тактичен.

Уже через час она была на Кеттлерштрассе, взяла ключ от квартиры Ясмин Топплер и забрала свой конверт. Первым побуждением Сюзанны было порвать записки, но она все-таки сдержалась. Конверт и все фотографии она положила в шкаф, рядом с тремя письмами от Нади. До трех ночи она сидела перед телевизором, но не видела ничего перед собой, кроме глаз Михаэля, стоящего обнаженным около кровати. Он улыбался ей и говорил: «Иди ко мне, я обниму тебя».

Влюбилась по уши, как девчонка! После развода прошли годы, ей уже начало казаться, что она научилась прекрасно обходиться без мужчины. Сюзанна действительно не ожидала, что с ней может еще раз произойти что-либо подобное.

К утру она задремала на диване. Ей приснилось, что она идет по лесной дороге, впереди – ничего не подозревающая Надя. Она не замечает, как Сюзанна поднимает руку с толстой дубиной. Вскоре после полудня ее сон нарушил звонок в дверь. Это был почтальон. Сюзанне в это время снилось, что она пытается вырыть могилу. Яма в лесной земле никак не хотела становиться глубже. Смущенная и ошеломленная подобным сновидением, Сюзанна еле дотащилась до дверей и заплатила почтовую пошлину за толстый конверт.

На воскресный выпуск газеты с богатым выбором вакансий она не обратила особого внимания, как и на сильный ливень, затопивший под вечер ее балкон и маленькую кухню. Поздно вечером она поела, мало и без особого аппетита. Потом включила телевизор, чтобы нарушить гнетущую тишину, царившую в квартире. У нее был выбор между семейной драмой, музыкальным шоу, телевикториной и детективом. Сюзанна выбрала последнее и, когда на экране телевизора молодая женщина погибла от рук любовника, ощутила внутри леденящий холод.

Ночью ей все это приснилось. Самым ужасным во сне было то, что Сюзанна только из ежедневной газеты узнала, что убийцей был Надин любовник и что Михаэль Тренклер оплакивал свою любимую жену. Она почувствовала себя совершенно беспомощной, проснулась вся в поту, и ей понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя.

Утро понедельника! Полвосьмого! Еще целых восемь часов до встречи с Надей на парковке. На завтрак Сюзанна съела бутерброд с сыром, на вкус отдававшим кровью. Обедать она не стала: кусок не лез в горло. Она боялась самой себя и своих мыслей. В начале второго она тщательно оделась и вышла из квартиры. Выходя из подъезда, увидела в окне Хеллера. Высунувшись из окна, он проорал какую-то скабрезность и плюнул в нее, но промахнулся. Сюзанна не обратила на него внимания, быстро пошла в направлении центра, мимо крытой парковки, заглянула в два бутика, в которые еще несколько недель назад не осмелилась бы войти. Потом отправилась дальше, к кафе у оперы.

Сюзанне вспомнились слова, сказанные Илоной Бластинг: «Несколько минут первого акта». Рядом со стереоустановкой лежало множество дисков, ясно указывавших на музыкальные пристрастия Нади. Сюзанне не верилось, что Михаэль разделял ее вкусы. «When а man loves a woman». Эта музыка до сих пор звучала у нее в ушах.

Ровно в четыре она была на условленном месте и в течение следующих пятнадцати минут пережила адские мучения, боясь, что Михаэль в разговоре обронил неосторожное замечание насчет той ночи и Надя сегодня не появится. И тут на покатом въезде появился белый «порше».

Надя, как обычно, была приветлива и предложила поехать за город. Во время поездки они почти не разговаривали. Фотография Михаэля по-прежнему была на приборной панели. Сюзанна не могла заставить себя отвести взгляд от фотографии и, лишь когда Надя припарковала «порше» на маленькой стоянке у лесной дороги, спросила, как прошла субботняя вечеринка у Йо и Лило.

– Мы не пошли, – сказала Надя, выключила мотор, взяла сумочку и вышла из машины. Захлопнув дверцу, она добавила: – У меня жутко разболелась голова.

Сюзанна непроизвольно вздрогнула. Надя с улыбкой наблюдала за ее реакцией. Эту улыбку нельзя было назвать дружелюбной.

– К сожалению, – растягивая слова, сказала Надя и закрыла на ключ «порше», – мне пришлось довольствоваться аспирином. Мой муж был все еще не в духе.

Впервые в разговоре с ней Надя назвала Михаэля своим мужем. Она явно на что-то намекала. Надя не торопясь пошла по узкой, обрамленной деревьями дорожке, не заботясь о том, следует за ней Сюзанна или нет. Через несколько секунд Сюзанне удалось стряхнуть с себя оцепенение, и она, спотыкаясь, последовала за Надей.

– Кстати, аспирин находится в комнате для переодевания, – продолжила Надя. – На случай, если тебе вдруг понадобится. При такой травме черепа у тебя часто бывают головные боли, верно? – И прежде чем Сюзанна смогла ответить, Надя сказала: – К сожалению, у меня не было времени записать важную для тебя информацию. Мы сделаем это сейчас устно. Что тебе сообщить в первую очередь?

– Н-не знаю, – запинаясь, ответила Сюзанна. – Тебе лучше знать.

Надя была уже на десять-двенадцать шагов впереди нее. Внезапно она обернулась. С леденящей кровь улыбкой она промолвила:

– Откуда я знаю, что тебя интересует? Мне кажется, я тебе сказала все, что нужно знать дублерше. Ты не должна была спорить с Михаэлем. И тебе следовало относиться к нему холодно, помнишь? А… – Надя на секунду остановилась и, направив на Сюзанну леденящий взгляд, закончила начатую фразу: – …относиться холодно – значит ничего не делать. Особенно того, для чего необходимы специальные или даже интимные знания. Но здесь тебе явно не нужны особые указания. Я бы никогда не подумала такого о женщине, которая три года живет без мужчины и так скромно держится. У тебя, похоже, природный талант. Он был просто поражен тем, с какой готовностью я отдалась ему, и, когда я пришла, надеялся на продолжение.

Сюзанна залилась краской. Надя, поджав губы, осведомилась:

– Неважно себя чувствуешь?

Сюзанна медленно покачала головой. В улыбке Нади промелькнул оттенок участия, но взгляд ее по-прежнему оставался злобным.

– Чего же тебе не хватает? Моего мужа?

– Мне очень жаль, – с трудом выговорила Сюзанна и поняла, какую чудовищную ошибку она допустила, не рассказав все сразу. Тогда ей, возможно, удалось бы каким-то образом оправдаться.

Надя продолжала улыбаться.

– Жа-а-аль? – осведомилась она протяжно. – Если тебе действительно было так жаль, он не смог бы быть в форме. Он не забыл спросить тебя, испытала ли ты оргазм? Я надеюсь, ты была снисходительна к нему после неудач в лаборатории и проблем с Кеммерлингом. Обычно он не такой эгоистичный.

– Мне действительно очень жаль. Я не хотела с ним спать. Но поскольку я забыла тампоны… Я подумала, что головная боль – неплохая отговорка, и…

– Ладно, – покровительственным тоном прервала ее Надя. – Это была моя ошибка. Я должна была тебе сказать, что у нас есть своего рода пароль. Я не подумала об этом. Но, насколько я помню, я успела тебе сказать, как много для меня значит мой брак.

Лицо Сюзанны еще пылало, но от ледяного взора Нади она, как ни странно, постепенно пришла в себя. Она осторожно кивнула:

– Да, и я спрашивала себя, почему ты вообще ему изменяешь. У тебя нет никакой причины для беспокойства. Твой муж ничего не заметил, поверь мне. Если бы я знала, что он так отреагирует на слова о головной боли, я бы отговорилась поносом.

Надя взглянула вверх.

– В пятницу ты уже догадалась о значении этих слов. Тогда ты могла бы просто сказать: «Трахни меня».

– У меня бы язык не повернулся сказать такое.

– Ах да, конечно! – издевательским тоном воскликнула Надя. – Я совсем забыла! Ты же у нас агнец божий и не употребляешь никаких неприличных выражений. Да и зачем, если у тебя есть другие методы? Ну вот, теперь ты знаешь, как работает пароль. Что планируешь делать в среду? Ради разнообразия займешься с ним сексом в постели? Не советую, в кровати он слишком консервативен. Попробуй лучше в бассейне, там он неподражаем.

– К сожалению, не получится, – сказала Сюзанна. – Я не умею плавать.

– Тем лучше, – прошипела Надя. – Утонуть во время любовной игры – какая прекрасная смерть, не правда ли?

Надя медленно подошла к ней. Они стояли лицом к лицу. В какой-то момент Сюзанне захотелось схватить ее руками за горло.

– На то, что произошло ночью, – процедила Надя, – я еще могу закрыть глаза. Тогда ты, не зная пароля, попала в неприятное положение, и в этом никто не виноват. Но в пятницу после обеда, моя дорогая, ты решительно зашла слишком далеко. Ты явно вошла во вкус, не так ли? Только не с моим мужем!

Теперь, когда Надя открыто выразила свою ярость и ситуация прояснилась, Сюзанна окончательно успокоилась.

– Или вообще ни с кем, – сказала она, – или только с твоим мужем. Твой друг не в моем вкусе. Тот, кто с телохранителем разъезжает по стране, не обязательно самый сильный.

Надя удивленно переспросила:

– С телохранителем?

– Тот парень в аэропорту, – пояснила Сюзанна. – Я приехала в четверг немного раньше и видела, как ты выходила из черного автомобиля. Что это за тип? Шофер или сторожевой пес? Скорее всего, последнее, потому что он должен был ждать снаружи, как лакей. Ночью он тоже сторожил вас? А может, был третьим в постели, чтобы поддержать хозяина? Нет, мне это не понравилось бы – тебя постоянно караулит какой-то слуга. Мне больше нравятся свидания тет-а-тет, и я рада, что у меня была более приятная ночь.

Надя уже успела взять себя в руки:

– Тогда можешь довольствоваться этим. Второго раза не будет.

– Я так не считаю, – возразила Сюзанна. – Мы останемся при нашем соглашении: каждые две недели я заменяю тебя и получаю за это тысячу евро. Это очень мало, если заметить, что ты лишила меня работы у «Берингер и компаньоны». Это сделала ты, я знаю. Я еще была там, когда позвонил Филипп Харденберг. Но я не хочу быть наглой и рассчитывать на доплату за интимные услуги. За удовольствие, полученное твоим мужем, ты не должна платить. В конце концов, я не проститутка. То, в чем Михаэль нуждается, он получит от меня даром. Я охотно сделаю это для него. Он не был эгоистом, он был просто великолепен. И пришел к выводу, что мои губы вкуснее и пахну я лучше.

Вообще-то она не хотела этого говорить. Но просто не смогла удержаться. Надя пристально смотрела на нее, в ее глазах сверкала ярость. Ровным тоном и без пауз Сюзанна продолжала:

– Если ты не согласна, я могу позвонить Михаэлю и договориться с ним о встрече. Дать ему послушать маленькую кассету, которую ты записала в моей квартире на диктофон. Я могу показать ему свой паспорт и твои письма ко мне. И не только это. Я могу сделать многое, чтобы убедить его в том, что существует точная копия его жены. И что относительно этой копии он не должен волноваться, если она порой позволит себе глоточек спиртного.

Говоря все это, Сюзанна чувствовала, что временами ее сердце замирает от страха, но в целом она ощущала себя уверенно, как и в тот момент, когда при втором нападении на банк она тащила к выходу господина Шрага. На несколько секунд Сюзанна ощутила себя хозяйкой положения. Затем Надя опять начала улыбаться. В этой улыбке не было ни злобы, ни презрения. Она была холодной и равнодушной и действовала на Сюзанну, как расплывающееся пятно крови на рубашке директора банковского филиала.

– Ты мне зря угрожаешь. Подумай о том, какая у тебя биография. Ты в любом случае проиграешь. Смерть единственной дочери – страшный удар для материнского сердца. Нанести этот удар твоей матери мне ничего не стоит. Покойся с миром, Сюзанна Ласко, ты все равно ничего больше не смогла бы сделать в жизни. Хочешь этого? Тогда звони Михаэлю.

Надя развернулась и пошла к стоянке. Сюзанна последовала за ней. Она шла медленно, потрясенная услышанным. То и дело она смотрела под ноги в надежде найти палку, камень – что-нибудь, чем можно нанести удар. Это желание было непреодолимым. Впереди, совсем рядом, шла Надя, на плече у нее болталась сумочка, содержавшая все, что было необходимо Сюзанне. А в нескольких километрах отсюда был мужчина, которому она могла предложить то, чего ему явно не хватало в своей жене!

А всего лишь в ста метрах от нее стоял «порше»! Но она не знала, куда ей надо ехать и где искать «альфу-спайдер». Не знала, удастся ли ей одурачить Хензелера, молодого Майвальда и Барлинкова на следующей вечеринке у Лило Коглер. Перечеркнуть сорок лет своей жизни гораздо труднее, чем переодеть блузку. Она услышала странный звук и не сразу поняла, что это был скрип ее зубов.

Надя подошла к машине, открыла дверцу со стороны пассажира и приглашающим жестом показала на сиденье. Видя, что Сюзанна медлит, Надя презрительным тоном осведомилась:

– Хочешь возвращаться пешком? Или боишься? Не волнуйся, я довезу тебя до твоей лачуги в целости и сохранности. И мы все забудем. Если не будешь делать глупостей, твою мать ждет спокойная старость.

Сюзанна села в машину. Надя поехала на Кеттлерштрассе. За две улицы до ее дома она остановилась. Сюзанна вышла из машины и спросила Надю:

– Как насчет среды?

– Исчезни! – прошипела Надя. – И захлопни дверцу.

Она не стала этого делать. Просто ушла. Сюзанна услышала, как у нее за спиной Надя выругалась и хлопнула дверцей. Взревел мотор. Белый «порше» промчался мимо и исчез. Хеллер, все еще глазевший из окна, – хотя, возможно, он выглянул только сейчас, услышав шум подъезжавшего автомобиля, – проорал что-то, когда она подошла к дому. Когда Сюзанна открыла дверь подъезда, он исчез. Поэтому она решила, что он подкарауливает ее на лестничной площадке. К счастью, Хеллер этого не сделал. В противном случае его ожидал бы удар коленом в самое чувствительное место.

Весь вечер и полночи Сюзанна металась по квартире, из маленькой кухни в гостиную, оттуда в спальню, потом в душ. Она плакала навзрыд. Почему она струсила, почему не убила Надю там, в лесу? Ей казалось, что стены ее убогого жилища вот-вот сомкнутся и раздавят ее. Она закрыла глаза и мысленно перенеслась на белоснежную виллу, где добрый, нежный мужчина с нетерпением ждал ее. Именно ее, Сюзанну.

Когда рассвело и за окнами раздался шум утреннего поезда, к ней вернулось спокойствие. Сюзанна встала под холодный душ и смыла следы слез. В половине седьмого, за завтраком, она в сотый раз перечитывала Надино письмо: «Вероятно, я смогу что-нибудь сделать, чтобы это изменить».

Надя Тренклер могла многое сделать. Но действительно ли ей ничего не стоило лишить Сюзанну жизни? Скорее всего, это было преувеличением. Сюзанна не верила, что Надя действительно настолько опасна. И твердо решила – она не оставит Надю в покое.