5. Канонические произведения. История японской фантастики в зеркале данной антологии.

В этом сборнике мы постарались отразить историю развития японской научно-фантастической литературы, разбив ее на четыре больших периода. Здесь отобраны произведения самых значительных представителей каждого поколения японских фантастов.

Из патриархов японской научно-фантастической литературы представлены четверо достойнейших — Синъити Хоси, Ясутака Цуцуй, Сакё Комацу и Ёсио Арамаки. Читая произведения, включенные в сборник, с позиций сегодняшнего дня остро чувствуешь родство Синъити Хоси, мастера жанра «сёто-сёто» — очень короткой новеллы, и Сакё Комацу, гениального мастера крупномасштабных полотен. Взять, к примеру, сёто-сёто Хоси «Эй, выходи!» [Oi detekoi](1958). Рассказ повествует о том, как люди, желая построить новый, прекрасный храм, избавляются от ненужного хлама, скидывают его в загадочную бездонную яму. Теории «черных дыр», «временных туннелей» приобрели широкую известность благодаря творчеству Карла Сагана, Уильяма Гибсона и Стивена Хокинга.

 Основываясь на этих теориях, американский писатель-фантаст Джон Крэймер написал в стиле «твердой» НФ свой шедевр «Twistоr» (1989). Получается, что Синъити Хоси опередил его своим рассказом на целую четверть века!

Если Синъити Хоси, возможно, чисто интуитивно нащупал феномен «черной дыры», то в основе повести Сакё Комацу «Гордиев узел» [Gorudiasu no musubime] (1967) бесспорно лежит современная теория «черных дыр». Перед читателем разворачивается некий иллюзорный мир, напоминающий ад «Божественной комедии» Данте (Комацу в студенческие годы специализировался по итальянской литературе), а некоторые оккультные мотивы рождают ассоциации с нашумевшим в 70-е годы фильмом «Экзорцист».

Уже эти два произведения говорят о том, насколько уверенно впитывала набиравшая силу в послевоенный период восстановления японская научная фантастика новые космологические теории. Что касается Цуцуя, то, примыкая к «Новой Волне», зародившейся на Западе в 60-е годы, он следует идее Балларда: самый грандиозный космос, достойный изучения, вовсе не внешний (т. е. собственно космос), а внутренний — мир человека. Люди попадают в тенета накрывшей мир гигантской медиасети, которая также являет собой некий воображаемый космос. Шедевр раннего Ясутака Цуцуя «Вьетнамское турбюро» [Vietnam Kanko Kosha] (1967) описывает мощь медиа-бизнеса, процветающего на фоне войны во Вьетнаме, а, следовательно, и на фоне «холодной войны» между Америкой и Советским Союзом. Цуцуй оказался способным представить самые трагические события в почти фарсовом ключе. Этот рассказ, написанный в жанре черного юмора, сопоставим с произведениями Брайна Олдисса, Курта Воннегута и Стэнли Кубрика.

Ёсио Арамаки, слегка опоздавший к закладке основ японской научной фантастики, не только по возрасту, но и по принадлежности к японской «Новой Волне» близок Ясутаке Цуцую. Наделенный разнообразными способностями, он был еще и галеристом, так что для него научная фантастика смыкалась с сюрреализмом в искусстве — с идеями Рене Магритта, Джорджо де Кирико и др. Ёсио Арамаки умел воплощать в словах сюрреалистический мир, выстраивая законченные архитектурные конструкции. Он создает на иллюзорном Марсе сюрреалистично-плотоядный мир в стиле Дали и предлагает свою интерпретацию раннего шедевра испанского художника — «Мягкие часы» [Yawarakai Tokei], развивая при этом тему анорексии (1968–1972). Вполне естественно, что этот рассказ вызвал большой интерес и неоднократно переиздавался на английском в Америке и Европе, где с 80-х начал бурно развиваться киберпанк, в различных научно-фантастических антологиях и журналах.

Из «второго поколения» представлены трое: Синдзи Кадзио — виртуоз научно-фантастической новеллы, Дзюнъя Ёкота — мастер жанра «хатя-хатя», или фантастического гиперфарса, и исследователь средневековой фантастики, а также писательница Юко Ямао, продолжающая традиции визионерской, мистической научной фантастики. Писатели «первого поколения», все без исключения, родились до Второй мировой войны, писатели же «второго поколения» по большей части дети послевоенного периода, так называемое поколение «бэби-бума». Восприняв и продолжив традиции старшего поколения, заложившего фундамент научно-фантастической новостройки, они начали осваивать и новые области. Премия «Звездная туманность», присуждаемая читателями, была учреждена в 1970 году, а премия «Гран-при японской научной фантастики», присуждаемая Клубом писателей-фантастов, учреждена в 1980 году. Первым ее обладателем стал Акира Хори, писавший в жанре «твердой» научной фантастики.

Успешно работает в жанре романтической «твердой» научной фантастики Синдзи Кадзио. Ему присущ тонкий лиризм, что роднит его с такими писателями, как Фредерик Браун, Рэй Брэдбери, Роберт Янг. Представленный в данном сборнике рассказ «Жемчужинка для Миа» [Mia he Okuru Shinju] (1971) — маленький шедевр на тему «машины времени». В основе его лежит идея создания «капсулы времени» с заключенным в нее посланцем в Будущее. Это очень напоминает гениальный рассказ Йена Уотсона «Очень медленная машина времени».

Палитра Дзюнъя Ёкоты очень разнообразна, спектр его интересов охватывает многие жанры — от «твердой» научной фантастики до «героической фэнтэзи», «альтернативной истории»,[21] а также гиперфарса. В данном сборнике помещен рассказ, в котором проявился изысканный вкус автора — «Необычайное происшествие с антикварной книгой» [Kosho kitan] (1990). В нем есть что-то от «рассказа ужасов» — весьма характерное явление для японской научной фантастики 90-х годов.

Во «втором поколении» взошла звезда женщин-фантастов, и среди них выделяется своим дарованием Юко Ямао. Включенный в данный сборник метафизический рассказ «Перспектива» [Enkinho] (1977), в котором она тщательно конструирует свой вымышленный мир — крошечную Вселенную, очень напоминает «Вавилонскую библиотеку» Борхеса.

Из «третьего поколения» представлены три столпа — Адзуса Ноа, Тёхэй Камбаяси и Марико Охара. Все они прошли через своеобразные «ворота к успеху» — через конкурс новичков, проделавший довольно долгий «путь» со времен «первого поколения». Адзуса Ноа дебютировал в 1979 году и с тех пор написал серию романов, где главной «звездой» является герой по имени Лемон Троцкий с Партией безумного чаепития.[22] Мир произведений Ноа представляет собой яркий и экстравагантный сплав идей, сюжетов и стилей Карла Маркса, Льюиса Кэрролла, Шекспира и Оскара Уайлда. Вошедший в сборник рассказ «Сумеречная страна» [Tasogare-kyo](1988), написанный по мотивам «Поместья Арнгейм» Эдгара По, является заглавным произведением амбициозного тематического цикла. В рассказе описывается город кошмаров Юмадзюнито, как бы сотканный из людских снов, который постоянно пытается атаковать жестокая реальность.

Тёхэй Камбаяси дебютировал одновременно с Адзусой Ноа (1979), что называется, в «одной команде». Представленная в сборнике повесть «Потанцуй с лисой» [Kitsune to odore] (1979) со временем не утратила своей яркости и актуальности. Технологии, рожденные человеческим разумом, в один прекрасный момент выходят из-под контроля и начинают существовать сами по себе. Дело доходит до того, что из-под контроля выходят и начинают жить своей жизнью органы человеческого тела. Эта тема и сегодня присутствует в научной фантастике. Повесть Камбаяси невольно вызывает в памяти произведение американской писательницы-феминистки Уиллис Конни «Все мои дорогие дочери», где фигурирует инопланетное существо, чья анатомия несколько напоминает женский детородный орган. Если следовать идее психиатра Алана Хобсона, преподающего в Университете Хаббарда, способность человеческого мозга видеть сны не контролируется сознанием человека, а определяется самостоятельной деятельностью самого мозга, иными словами, мозг является сущностью, не принадлежащей человеку, и их сосуществование представляет собой не более чем симбиоз. Так что органы нашего тела, возможно, гораздо более автономны, чем мы полагаем.

Марико Охара, в отличие от Юко Ямао, принадлежащей к ряду писателей жанра «фэнтэзи», явно тяготеет к «твердой» научной фантастике. Ее конек — киберпанк и «широкоэкранное барокко».[23] Однако в данном сборнике представлен не образец ее «серьезных» произведений и не феминистский опус, а шедевр комической «фантастики динозавров» — «День независимости Осаки (Пусть нет любви, зато капитализм налицо)» [Indipendensu dei in Osaka - Ai-ha Nakutomo Shihonshugi] (1997). Жанр этот породил немало шедевров — начиная с «Затерянного мира» Артура Конана Дойла и кончая «Парком Юрского периода» Майкла Крайтона.

Этот рассказ Марико Охары было опубликован в серии антологий новых произведений «Дурацкая НФ» и завоевал читательские симпатии как яркий образец комической «фантастики динозавров». В основе сюжета лежит глупейшая, но чрезвычайно смешная и оригинальная история о том, как представительница человеческой расы торгуется с пришельцами-динозаврами за мясо рептилий — таких же пришельцев на Землю. Причем вся эта история пикантно приправлена культурно-историческими сведениями об Осаке.

И, наконец, последнее, «четвертое поколение» — это поколение JSF, переходящее на новые рельсы XXI века. Оно решительно и смело разрушило границы многих жанров и подарило миру немало талантов, но бесспорными лидерами являются писательница Хироэ Суга и давно работающий на ниве научной фантастики Осаму Макино.

Хироэ Суга, еще в 1981 году, будучи еще совсем юной, дебютировала на страницах коммерческого журнала, и, казалось бы, должна принадлежать к «третьему поколению», но бурная писательская активность Суги началась с конца 80-х годов, после выхода в свет отдельного сборника ее произведений. Суга в основном творит в русле «твердой» научной фантастики феминистского толка, что сближает ее с Марико Охарой, однако помимо этого направления в ее творчестве присутствует мощная струя культуры «отаку».[24] Это увлечение воплотилось в рассказе «Конопатая кукла» [Sobakasu no Figyua] (1992). В нем описывается судьба куклы, созданной при помощи биотехнологий, — героини мультипликационного фильма, которую собираются растиражировать в коммерческих целях. Рассказ буквально берет за душу. Впоследствии «Конопатая кукла» была переведена на английский и опубликована в журнале «Interzone», а также включена в сборник научно-фантастических произведений года «Best SF», из чего следует, что рассказ полюбился не только японским читателям.

Осаму Макино, под другим, правда, именем, дебютировал почти одновременно с Хироэ Сугой в конце 70-х годов. Опубликовав в серии «J-коллекция» издательства для начинающих «Хаякава сёбо» роман «Королева марионеток», Макино получил «Гран-при японской научной фантастики». Его имя связывают и с «четвертым поколением», и с «поколением JSF». Макино отличается невероятным разнообразием «репертуара» и изменчивостью слога. Прежде он экспериментировал со многими стилями, однако громкого успеха добился в своем теперешнем амплуа — в эстетской «техноготике»[25] с преобладанием мотивов «нанотехнологической»[26] фантастики, в чем не уступает Ричарду Колдеру и Полу Макоули — ультрамодным авторам англо-американской фантастики.

В рассказе Осаму Макино «Повесть о бегстве» [Nigeyuku monogatari no hanashi] (2000), включенном в этот сборник сконцентрирована идея будущей глобальной научной фантастики, звеном которой является JSF, а также все достижения японской научной фантастики почти за пятьдесят лет!