"Рунный след" - читать интересную книгу автора (Живетьева Инна)

Глава 9

Грохот засова заставил Алю вздрогнуть и разжать руки. Влад вынырнул из дремоты и с ужасом смотрел, как охранник затаскивает в каморку пленника. Воин равнодушно перешагнул через мальчика и вышел, не забыв запереть дверь.

Можно было подумать, что Славка спит, очень уж спокойно было его лицо. Если бы не бледность, — такая, что губы казались голубоватыми. Алешка схватил друга за плечо, перевернул на спину; тело безвольно растянулось на полу.

Аля подхватила кувшин с остатками воды и плеснула Славке в лицо. Тот вздрогнул и открыл глаза. Несколько мгновений непонимающе всматривался в потолок и в склонившихся над ним ребят.

— Ты как? — спросил Алешка.

Тот попытался улыбнуться, но губы дрожали, и получилась жалобная гримаса.

— Ну что, стоило ради Рика такое терпеть? — от страха Влада потянуло на хамство, но лишь бы не молчать и не видеть этой жалкой полуулыбки.

— Отстань от него, — вызверилась Аля.

— А чего?! Может, сейчас за кем-нибудь из нас придут! Лучше уж знать, что там происходит!

— Не придут, — голос у Славки был какой-то бестелесный, чуть громче шепота, — ведун выдохся. А без него допрашивать не будут.

— Ладно, нечего тебе под порогом валяться. Влад, помоги.

— Я сам.

— Куда сам-то, а? Ты бы в зеркало себя видел!

Но Славку собственное отражение не интересовало, он вглядывался в ребят так пристально, что Але стало не по себе. Потом попросил:

— Лешка, покажи пальцы. — Друг недоуменно моргнул, но вытянул руки ладонями вверх. — Я понимаю, что это была иллюзия, но… — губы снова жалко скривились.

— Можешь еще пощупаешь? — нервно усмехнулся Алешка.

Славка тут же воспользовался это идеей, протянул руку, и Алька охнула — запястья у него были стерты до крови, словно мальчишка пытался вырваться из туго затянутых веревок.

Прикосновение мокрой ткани приятно остудило горевшие огнем ссадины, и Славка закрыл глаза. Если бы он знал, что именно будет происходить под чутким руководством ведуна, то не смог бы так спокойно вылезти с признанием авторства записки.

…Ведун ждал в круглом зале. Куполообразный потолок терялся где-то в вышине. В переплетении балок какая-то наглая птица свила гнездо. Хлопанье крыльев и недовольное курлыканье отдавались эхом. Вдоль стены тянулись окна в два ряда: снизу большие, прямоугольные, наверху круглые бойницы. Днем, наверное, было светло, но сейчас зажгли гроздь шаров, спускавшуюся на перевитых между собой цепях из центра купола.

Яркое пятно света лежало на низком столе. Стоящий рядом ведун опустил руку и барабанил пальцами по стертой временем столешнице. Один из охранников принес из глубины комнаты кресло, поставил рядом с ним.

— Ну и чего ты ждешь? — поднял тот недоуменно брови, оглядывая застывшего на краю светлого пятна Славку. — Ложись! — кивнул он на стол.

Славка заложил руки за спину и хмыкнул:

— Ща, шнурки поглажу.

В спину ощутимо кольнуло, мальчик наклонился вперед, тут же ушел в сторону и обернулся. Светловолосый парень вытащил из ножен кинжал и недвусмысленно перехватывал его поудобнее. Можно было попытаться затеять драку, но раненый бок отозвался такой болью, что Славка тут же выбросил идею из головы и подошел к столу.

— Давай на спину, головой сюда. Руки раскинь.

Столешница оказалась слишком широкая, и когда Славка принял нужную позу, то не смог дотянуться до краев. Ведун сквозь зубы помянул лешего и с досадой позвенел цепью, перевитой с кожаными путами. Один конец уходил под стол, вторым должны были привязать руки, но рассчитанная на взрослого конструкция не позволяла легко это сделать. Вдвоем с ратником навалились, больно прижав локти к доскам, и все-таки связали. Славка запрокинул голову, стараясь не зашипеть от боли: путы врезались в запястья и тянули так, что, казалось, еще чуть-чуть — и кости выскочат из суставов. Потом добавилась боль в щиколотках. В последнюю очередь через лоб захлестнули широкий кожаный ремень. Край его приходился на глаза, а медные заклепки холодили виски.

— Отойдите! — судя по звукам, ведун встал в изголовье.

Пальцы ощупали лицо — Славка поморщился от брезгливости, — и легли поверх ремня. Заклепки начали стремительно нагреваться, а потом обожгли такой болью, что у мальчишки потемнело в глазах.

Очнулся он в той же комнате, только ярко освещенной. Простой деревянный пол сменился на мозаичный, с ярким рисунком. Славка сразу узнал руну, доставшуюся ему в саду Ласка: «выбор» — изгибающаяся ящерка, окольцовывающая три камушка: черный, белый и красный. Стола не было, мальчик стоял у стены. Ведун сидел в кресле и с насмешкой смотрел на пленника. Он показался Славке чуть старше и серьезнее, но это было неважно. Пугало другое — вдоль стены стояли ребята: Алешка, Влад, Алька, а между ними и Славкой возник инвентарь пыточной камеры, начиная от плетей и заканчивая нагреваемыми в камине щипцами.

Рубашка прилипла к спине — пот выступил мгновенно, и дрогнули колени. Не упрись мальчишка лопатками в стену, упал бы.

Ведун шаркнул сапогом по мозаичному полу:

— Узнал?

Славка кивнул — эту руну он точно не забудет. Ребята молчали, и тоже смотрели на рисунок.

— Ну вот и будешь выбирать, — усмехнулся ведун. — Условия такие: ты должен назвать кого-то из них, пока не закончится песок в колбе, — на подлокотнике кресла возникли песочные часы, минут на пять, не больше. — Ответ «меня» не принимается. Если промолчишь — через это пройдут все по очереди. Понял? Все! Первое — плети. Выбирай, кому из них достанется, — ведун хлопнул по часам, и песок тонкой струйкой скользнул в нижнюю колбу.

Славка сполз по стене, ноги не держали. Трое стоявших напротив терпеливо, словно безвольные марионетки, ждали, когда распорядятся их судьбой. Крик нарастал внутри мальчишки, раздирая горло: то ли просто вопль, то ли: «я все напишу!». Он всхлипнул, откинул голову, больно стукнувшись затылком о стену. Боль отрезвила, и пришло понимание: на самом деле ребят тут нет, а сам Славка лежит на дридовой конструкции и видит кошмары. Это все неправда. Иллюзия. Если очень постараться, то можно ощутить, как давят на виски заклепки и врезаются в запястья путы. Ничего нет — выдумка, сон, мираж.

Но даже во сне невозможно будет смотреть, как пытают твоих друзей. Песка осталось минуты на три…

…Славка открыл глаза. Алешка сидел у стены, привалившись спиной, и покусывал губу, словно решая что-то важное для себя.

— Утро скоро? — спросил Славка.

— Светает, — Алешка повернулся к окну. — Точнее, рассвело.

«Ведун скоро придет в себя. Говорил, к утру как раз соберется», — пробилось у Славки смутное воспоминание. Он подтянулся на руках и сел. Кружилась голова, хотелось пить и пощипывало бок — больше никаких последствий не наблюдалось. Если не считать желания выброситься из окна и больше не помнить того, что происходило ночью.

— Как вы думаете, кто будет следующим? — спросила Алька, сидевшая в углу.

— Славка, а что там было, а? — с тоской протянул Влад. — А то на твою рожу посмотришь, и сразу повеситься хочется.

«А что рожа?» — провел Славка ладонью по лицу. Но предупредить ребят все-таки стоило. Вспомнилось: Альку не называл, все-таки девчонка. Ей досталось только один раз, когда он так и не смог разжать намертво стиснутые зубы и сказать, кому из друзей предназначались раскаленные клещи.

— Помните, Талем как-то говорил про конструкцию дридову, которая страхи вытаскивает? Наверное, она и была. Вывернула наизнанку. А воды нет?

Влад протянул руку к кувшину и демонстративно перевернул. Не выкатилось ни капли. Славка облизнул сухие губы, почувствовал под языком ссадины. Странно, вроде бы по лицу не били. Прикусил, скорее всего.

— …Наверное, вы так предсказание видели. Как во сне — вроде и ты, и вроде со стороны смотришь. А рядом ведун торчит и зудит: согласись, и все закончится. Потом заткнется, смотрит в упор и ждет, когда я соглашусь. Да выдохся раньше, сволочь! — последнее слово Славка выплюнул так, что оно показалось самым грязным ругательством.

«Интересно, чего он так боится?» — подумала Аля, но спросить не решилась. Мальчик замолчал, и лицо у него стало какое-то пустое. Словно во время разговора он притворялся прежним Славкой, а на самом деле от него осталась одна оболочка. Алька представила, что пережила все свои страхи, и ее передернуло.

Снова выкрутили руки за спину. Славка морщился: веревка больно врезалась в опухшие запястья. Повели другим коридором. Сменившиеся утром ратники — двое похожих, как братья, парней, — смотрели на них с интересом, как на зверушек в зоопарке: можно по носу щелкнуть или укусит?

Вышли в небольшой внутренний дворик. С одной стороны его закрывала крепостная стена с обвалившимися зубьями. В проеме стоял ратник и смотрел сверху на происходящее. Славка сощурился от бившего в глаза солнца и отвернулся. От неприятного предчувствия перехватило дыхание: в глубине двора под широким навесом, прикрывавшим деревянную стену, висели плети и другие инструменты, уже виденные в навеянном ведуном кошмаре. На длинной лавке лежал кнут, рядом в ведре плескалась вода. С крюка, вбитого в доски навеса, свисала веревка с маленькой петлей на конце, как раз для рук.

Вчерашний угрюмый ратник притащил кресло и установил с краешка под навесом, в тенечке. Ведун неторопливо пересек двор, аккуратно позевывая в ладошку. Присел, подпер клонившуюся голову рукой и уставился на ребят. У Славки дернулись губы от брезгливости, словно он увидел большого ленивого таракана.

Зато тэм был как огурчик — легко сбежал с высокого крыльца, недовольно взглянул на ведуна:

— Ты уверен, что толк все-таки будет?

Тот демонстративно поправил цепь на груди:

— Вы же помните, кто меня рекомендовал!

Тэм поморщился. Наверное, этот покровитель серьезно мешал послать юнца к лешему:

— Хорошо. Но сначала я попробую свои методы. Будет справедливо, не так ли? Заодно и сравним.

Ведун обидчиво поджал губы, покосился на плети:

— Ваше право. И кого возьмете?

— По-честному — того же, кого и ты.

Славка пошевелил за спиной связанными руками.

— Сволочь, — сквозь зубы бросил Алешка. Он смотрел на тэма так, словно зубами мог перекусить ему сонную артерию — дали бы только добраться до горла.

Ратник дернул Славку за плечо:

— Пошел.

Рука онемела. Хорошо еще, что серебристый хищник укусил за левую, и Сима могла держать меч. Вот только воевать бы не получилось, сил не осталось. Начался озноб, девочку мутило и один раз вырвало желчью. Приступ измотал, и беглянка с трудом поднялась.

Лес стал редеть, так обидно не дойти совсем чуть-чуть. А река близко, если, конечно, слух не обманывает, подсовывая столь желанную галлюцинацию. Сима взглянула на опухшую руку с воспалившейся раной — она уже догадалась, что укус ядовит. Только бы не брякнуться в обморок, дотянуть до Травчего леса. А там вылечат, ведуны у них хорошие. За себя девочка не боялась, было страшно промедлить из-за друзей.

К реке она вышла, когда солнце поднялось и высушило росу. Тэм Аскар говорил про Западные ворота, значит, ей вверх по реке. Брод должен быть заметен, им многие пользуются, так что не пропустит.

Сима оторвала и второй рукав, намочила ткань в воде и обтерла лицо. Потом завязала голову мокрым лоскутом — так было легче, тошнота чуть отступала, — и потащилась вдоль берега.

Брод она не заметила. Если бы ее не окликнула стража, так и прошла бы мимо. Четверо всадников как раз ехали со стороны Отин-града и очень удивились, увидев вооруженную раненую девочку.

— Кто такая?

— Мне нужен сотник Аскар, — Сима опустилась на землю и прижала к груди ноющую руку.

Тошнота подкатила к горлу. «Только бы не вырвало», — сглотнула она. Горечь застряла пробкой, не пропуская воздух. Сима с всхлипом попыталась вдохнуть, и потеряла сознание.

…Уже дважды заново наполняли ведра. Лужа выползла из-под навеса и медленно высыхала на солнце. Факел, упавший в воду, намок и погас.

Ратник пинком сбросил Славку со скамьи, и тот застонал, упав на иссеченную плетьми спину.

— Ну как, будет записка? — тэм остановился в полуметре, не желая ступать в раскисшую землю. Глянул брезгливо на измученного мальчика.

— Да пошел ты, — пошевелил пленник разбитыми губами. Его начали избивать сразу двое, целя под ребра, и дальнейшие слова перешли в стоны.

Ребята сидели у стены напротив. Влад втянул голову в плечи, жалея, что не может заткнуть уши связанными руками. Звуки ударов и крики от боли ввинчивались в голову, отзывались тошнотой и головокружением. Еще в самом начале допроса подручные тэма отодрали присохшую к ране повязку и сыпанули соли на рассеченный бок. Славка тогда закричал так, что Влад был готов пробиться сквозь стену, только бы не слышать этого. А потом попробуй смолчи, когда режут по живому или факелом в бок тыкают. Влад каждый раз все сильнее вжимался в камень.

Аля же больше смотрела на Алешку: взглянуть на Славку страшно, так страшно, что в глазах темнеет. А понять, что происходит, можно и по лицу его друга. Боль отражалась, словно в зеркале. Каждый удар — как по Алешке били. У девочки голова шла кругом, и она не понимала порой — кого же из них мучают.

Когда пытку останавливали, Алешка закрывал глаза. Он знал, что сейчас произойдет: вопрос тэма и отказ Славки срывающимся от боли голосом. Было трудно не вмешаться, когда тэм приказывал мучить упрямца дальше, это могло только навредить. Вот и сидел с закрытыми глазами, напряженно прислушиваясь.

«А ведь их святой Вакк тоже не выдержал», — вспомнила девочка, когда Алешка откинул голову, прижимаясь к шершавой стене виском. Из-под волос вытекла капля пота и покатилась на щеку. Аля опустила взгляд. Выкрученные за спину руки связали крепко, так что веревка врезалась в кожу. Алешка рвал из пут запястья, словно пальцы прижигали огнем. Казалось, еще мгновение — и веревки поддадутся, и тогда мальчишка ринется на палачей, но узлы оказались сильнее ярости.

— Может быть, хватит? — не выдержал ведун. Лицо его отливало зеленым, и он уже не зевал, а подносил к носу какую-то травку, завернутую в лоскут. Тяжелый запах горелого мяса висел во дворе.

Тэм задумчиво поскреб бороду:

— Ладно. А то еще писать не сможет.

Мальчик поднял голову и еле заметно усмехнулся словам тэма: он все-таки выдержал. Его потащили к ребятам, и снова пришлось зажать в себе крик.

Влад боязливо заглянул Славке в лицо. Он не понимал — почему тот не соглашается? Поменяться местами с Киром, и все — в конце концов, наследнику хоть есть за что терпеть муки: родной город, княжеский венец. Но Славке — за чужой город, за будущего чужого правителя, — зачем?! Или не только за это, но и за Рика? Не за княжича, а просто Рика. А может, все проще: уверен, что пленников сразу убьют, как только отпадет в них надобность. «Да какая разница, я все равно не вытерплю», — понял Влад и на всякий случай спрятал от ведуна глаза. А ну, как догадается о слабости да посоветует тэму следующую жертву.

Славку бросили у стены, хоть руки вязать не стали, и на том спасибо.

— Ладно, пусть передохнет, — разрешил тэм и ушел в замок. Ведун остался сидеть, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза.

Славка постарался лечь так, чтобы не прижимался к земле обожженный бок. Алешка смотрел, как он мучается, но помочь не мог, и это заставляло его все больше темнеть лицом. Передохнет? Значит, это только начало?!

Над головой был навес из лапника. Сима сначала подумала, что лежит под раскидистой елью, и только потом сообразила, что ветки расположены слишком ровно и плотно. Знобило, и она одной рукой натянула повыше одеяло. Вторая рука не слушалась, лежала колодой, пульсируя болью в такт биения сердца.

— Ты меня слышишь? — над ней наклонился мужчина в темном кафтане. Сима чуть свела брови — голос плыл волнами, то затухая, то поднимаясь до крика. — Если да, то закрой глаза.

Закрыла. Так даже легче. Качнуло, словно девочка лежала не на подстилке из еловых лап, а плыла в лодке. Бормотали голоса, мешая, словно комариное гудение. Сима не прислушивалась, но все-таки разобрала имя Аскара. Рывком села и тут же хлопнулась обратно на спину:

— Мне нужен сотник Аскар! — ей показалось, что она крикнула, но на самом деле чуть слышно прошептала.

— Эй, где там сотник? — позвали в стороне, и почти сразу забухали шаги.

Аскар присел рядом на корточки, нерешительно тронул жесткими пальцами лоб, отводя мокрые от пота волосы:

— Лекаря уже вызвали, скоро приедет.

Как назло, Сима от нахлынувшей слабости не могла пошевелить языком. Тэм терпеливо ждал, и девочка, наконец, выговорила:

— Похитили…

Прерываясь после каждой фразы, она рассказала сотнику все, и даже воспроизвела путь, по которому ехала карета, водя пальцем по карте. Недаром всю дорогу подглядывала в окно. Путалась, ошибалась, но район все-таки указала. Тэм хмурился, но это было так привычно, что Сима чуть улыбнулась. Тревога уходила.

Аскар встал, не отрывая взгляда от карты. Сказал кому-то через плечо:

— Ты прав, тэм, они там.

Собеседник подошел ближе, наклонился. Перед Симиным лицом качнулась ладонь, какая-то странная. Девочка с трудом сообразила, что на руке не хватает двух пальцев.

Сима вздрогнула и прикрыла глаза. Только бы не выдать себя: это же тот самый тэм, который допрашивал Альку! Она говорила — беспалый. Что ему тут понадобилось? А ведь Славка так настойчиво просил сообщить еще и Талему. Трудно что-то придумывать, когда боль ползет от плеча к горлу.

— Тэм Дмитр, я имею право поднять сотню, — послышался сердитый голос Аскара.

— Аскар, позовите Тимса, — попросила Сима.

— Зачем еще? — отозвался сотник, не отрываясь от карты.

Сима помнила, как он упрям, и как трудно переубедить Аскара, даже если сыпать аргументы один за другим. Проще воспользоваться тем, против чего у сотника нет защиты.

— Пожалуйста, тэм! — слезы появились на глазах естественно, достаточно было чуть-чуть ослабить контроль. — Позовите, прошу вас!

Этого тэм не вынес. Сердито засопел и ушел, уводя за собой Дмитра. Сима услышала, как прозвучал приказ найти Тимса. Сейчас молодой ратник придет, и она уговорит его разыскать Талема. Обязательно уговорит, в конце концов, может она хоть раз воспользоваться тем, что тот умудрился в нее влюбиться? Вот только надо будет сделать так, чтобы Тимс не побежал с докладом к Аскару, а то сотник сочтет это бредом.

Тэм вернулся довольный, неся двумя пальцами какой-то лоскут. Остановился перед ребятами, потряс:

— Ну как, узнаете?

Славка глянул без интереса, лишь бы не навлечь гнев. Мятый кусок материи ему ни о чем не говорил, и он опустил ресницы. Как больно! А если сейчас снова потащат под навес…

— Что, так уж и не узнаете?

Голос тэма неприятно отдавался в голове, и мальчик открыл глаза.

— Рубашка, Симина, — Алька выдохнула сиплым шепотом.

Славка пригляделся, но он все равно не помнил, как была одета девочка. На светлом лоскуте виднелись бурые пятна и желтоватая слизь.

— А это знаете что? — тэма показал на слизь. — Следы от укуса карагаха. Уже безвредно, но если попадает в кровь с зубов хищника, то ничто не спасет. Боль и долгая агония. Ваша подружка уже труп, судя по крови, ее куснули достаточно давно.

«Нет, только не это, пожалуйста! Хватит того, что из-за меня погиб Дань, Сима не должна, ни за что!» — у Славки намокли ресницы, хотя и кошмар на дридовой конструкции, и допрос он вытерпел без слез.

А тэм довольно сказал ведуну:

— Распоряжайся давай, — и присел на высокое крыльцо.

Ведун махнул рукой, и один из братьев-охранников потащил в центр двора Альку. Девочка испуганно оглядывалась на друзей и торопливо семенила за ратником. Алешка дернулся вперед, но тут же замер — что он мог со связанными руками?

Ратник ловко подсек пленницу, и Аля упала, стукнувшись коленями о землю. Снова оглянулась на ребят, глаза от испуга стали огромными и потемнели.

— Предсказание, — тихо прошептал побелевший до молочного цвета Алешка.

Ведун тут же подался вперед, но мальчик замолчал. Пришлось разочаровано откинуться на спинку кресла и спрятать зевок в ладони. Тэм недовольно побарабанил пальцами по оголовью меча.

Ратник, так и не отошедший от Али, положил ей ладонь на затылок и заставил сильно наклонить голову. Аккуратно убрал с шеи волосы и отошел на шаг назад, примериваясь взглядом. Девочка глянула на воина через плечо, дико вскрикнула. Рванулась в сторону, но не смогла удержать равновесие со связанными за спиной руками и упала.

Славке на мгновение показалось, что это сон — и стоит только чуть откачнуться назад, как почувствует затылком деревянную столешницу. Но боль во всем теле была слишком реальной, чтобы не верить в происходящее.

Ратник неторопливо нагнал пытавшуюся уползти жертву и рывком поставил на колени. Девочка сжалась в комок, вздрагивая от прорывающихся всхлипов.

— Да заткни ее, — раздраженно прикрикнул ведун, и девочка замолчала сама.

Славка еще не видел, чтобы на кого смотрели так, как Аля на ведуна: словно на грозного всемогущего бога, способного казнить или помиловать одним движением пальца, легким взмахом ресниц.

— Так вот, время вам — пока тень не уползет за порог, — отмерил ведун. — Потом либо записка, либо ее голова.

Славка прикинул: тень скроется еще до полудня. Выходит, зря терпел весь этот допрос. Он повернул голову в сторону Алешки: тот сидел, закусив нижнюю губу, и неестественно спокойно смотрел на происходящее. Неужели знал об этом из предсказания? И нужно именно сейчас тянуть время? Точно, знал, не зря же просил Альку не пугаться. Вот только вряд ли она это сейчас помнит.

— Я напишу, — выдохнула Аля.

Ведун от удивления подавился зевком:

— Ты? Сэту? Девочка, нам нужно не любовное послание, наследник вряд ли помчится на свидание с тобой.

Аля вытерла о плечо слезы, размазывая пыль по лицу, проглотила всхлип:

— Да какое свидание? Я просто напишу!

— Нет, — отозвался тэм. — Я не буду рисковать, у нас один шанс. Должен написать кто-нибудь из них, — показал он на мальчишек. — И лучше всего этот упрямый жабеныш.

Аля затравлено взглянула на мальчишек. «Ну вот, зря все терпел», — снова подумал Славка. Боль прошла волной — от распухших запястий по иссеченной спине, обожженному, израненному боку, отозвалась под ребрами тупой резью. Или все-таки послать всех подальше, и пусть святой Вакк гордится последователями-иномирянями? Как раз есть шанс поставить честь превыше дружбы, — покровитель ратников будет доволен. Славка прикрыл глаза и вспомнил Геша, забивающегося при каждом подозрительном шуме в сундук. Полоумный конюх и не знает, наверное, историю святого Вакка, и даже не подозревает, что она может вот-вот повториться. Заговорщики пытками выбьют из Рика тайные ходы, и в городе снова запылают костры под ногами жертв. Или не выбьют — Славка содрогнулся, представив, что может достаться Рику, и тело отозвалось новой волной боли.

Алешка сказал чуть звенящим голосом:

— Что, ведун, подвела конструкция? Силенок не хватило штукой этой управлять?

На наглеца оглянулись все. Юный ведун зло сощурился и дернул щекой.

— Так не на тебя сделано, на дрида. Что, повыделывался — «страхи угадывает», — противным голосом передразнил Алешка. — А сам просто слабак, вот и придумал все это представление. Ни хрена ни даром своим, ни дридовским подарком сделать не можешь. Салага.

Слышать все это от мальчишки оказалось ведуну невтерпеж.

— Сил нет, говоришь? — прошипел он, подбегая к пленникам. — Ну, посмотрим, как ты там завоешь. Простите, тэм, я вас ненадолго оставлю. И пусть приготовят бумагу, он у меня быстро на все согласится.

— Тебе разве не нужно приготовиться? — прищурился тэм.

— Я его и без подготовки… — ведун сцепил ладони и хрустнул суставами пальцев.

«Время тянет!» — понял Славка, когда Алешка замедлил на крыльце шаг и оглянулся. Друг чуть виновато пожал плечами, и ратник тычком в спину загнал его в замок.

Во дворе остались только ребята да двое охранников. Еще один смотрел сверху, с крепостной стены. Солнце блестело у него на кольчуге. До полудня оставалось еще часа полтора-два. Если только Алешка понял предсказание правильно.

Алешка сразу узнал трактир Петера — вот только не помнил, как сюда попал и куда делся сам хозяин. За столом в центре сидел ведун — он показался мальчику смутно знакомым. Стоило только взглянуть на него, как словно кто в ухо дунул, принося понимание: только ведун выведет его отсюда. А для этого нужно согласиться на его условия — написать записку для Рика. Алешка знал, для чего и какая нужна записка, но как он умудрился во все это вляпаться, — не помнил. В голове на месте этих воспоминаний была черная дыра, и нырять в нее казалось страшным. Да и некогда.

— Шевелись! — сидевший за ближайшим столиком посетитель, здоровый ремесленник с огромными кулачищами, отвесил Алешке подзатыльник.

Мальчик осознал, что держит поднос, и только принял от здоровяка заказ. Болела рука, из-под закатанного рукава виднелось клеймо раба, слегка припухшее, словно недавно выжженное.

— Быстрее, — придал ему пинком ускорение недовольный посетитель.

Алешка отлетел на шаг и упал, уронив с подноса глиняные кружки и ударившись лицом о край скамьи. Из разбитого носа побежала кровь.

— Та-а-ак, — протянул голос над ним.

Мальчик запрокинул голову, зажимая переносицу. Хозяин — почему-то не болтливый добряк Петер, а мужчина в закапанном соусом фартуке — разглядывал причиненный ущерб. Оценил и пнул Алешку в бок так, что тот задохнулся от боли и рухнул на черепки кружек.

С трудом поднялся и, собирая осколки, столкнулся взглядом с ведуном. «Я тебя выведу, мне нужна всего лишь записка», — прозвучал неслышный остальным голос. Алешка помотал головой, и собеседник снисходительно поморщился: он предполагал, что произойдет дальше.

Мальчик окинул взглядом трактир, полный озлобленных посетителей, и еле удержался, чтобы не сжаться в комок. «Да какого черта! — подумал он, бросая осколки на пол. — Не буду я им прислуживать!» Кто-то швырнул костью из дальнего угла зала, попав Алешке в плечо. Мальчик развернулся, сжал кулаки. Ведун усмехнулся и показал взглядом наверх. На площадке лестницы стояли Аля, Славка и Влад, привязанные к балюстраде. Пришло понимание: если Алешка откажется работать, то заставят его друзей. Допустить такое еще хуже. Он снова наклонился к осколкам.

У входа на кухню поджидал хозяин. Схватил мальчишку за рубаху, отшвырнул к стене. У него снова пошла носом кровь.

— Я тебе что велел? Улыбаться гостям и говорить: «Чего изволите, господин?» А ты что творишь, жабеныш?

Алешка обжег его взглядом:

— Не жирно им будет, с «господина-то»?

Как противно, когда хлещут по лицу грязной тряпкой, которой вытирают помойное ведро. А сзади держит за руки хозяйский помощник, — ни защититься, ни вывернуться. Только можно отвернуться от галереи, чтобы не встретиться взглядом с друзьями. И так хочется крикнуть Альке: «Не смотри!» То, что это происходило у нее на глазах, делало наказание еще унизительнее.

«Только я выведу тебя отсюда. Напиши записку», — усмехнулся ведун.