"В порыве страсти" - читать интересную книгу автора (Майлз Розалин)22Только если это принесет Джону счастье, так ответила она Чарльзу. Если сделает по-настоящему счастливым, если он будет искренне радоваться за нее, за Чарльза и за себя, если у него камень с души упадет, потому что ему не нужно будет больше тревожиться о матери, – только тогда она сможет подумать о том, чтобы выйти за Чарльза. Проснувшись утром, она ощущала неизъяснимое блаженство. Нежась в солнечном свете, теплая со сна, расслабленно потягиваясь, как кошка, Элен на мгновение спросила себя: уж не влюбилась ли она? Как давно это было. Что она чувствовала – то же, что и сейчас? Она могла поклясться, что да… Элен позволила себе помечтать еще несколько мгновений. Какая чудесная мечта. Она мечтала о мужчине, о мужчине в своей жизни, в своей постели, о собственном мужчине – даже короткая агония вдовства раз и навсегда доказала ей, что она не из тех женщин, что могут идти по жизни в одиночку. Да, некоторые женщины ценят независимость, восторгаются свободой, любят исчезать, получив удовольствие, не откликаясь ни на чьи чувства. Но она всю жизнь прожила, цепляясь за Филиппа, как плющ за колонну, и знала, что она – не из таких. Ей нужен мужчина. Нужен не только для секса – хотя и этого ей ужасно не хватает. Ей нужен мужчина, чтобы заботиться о нем, пылинки с него сдувать. Мужчина, благополучие которого станет важнее ее собственного. Мужчина, вокруг которого будет строиться вся ее жизнь, мужчина, ради которого она будет вставать по утрам, с нетерпением ждать конца дня, чтобы вместе лечь в постель, соединиться и в дружбе, и в жгучей жажде любви. Элен встала, оделась, села завтракать, не замечая, что делает, и обнаружила, что не может проглотить ни кусочка. В голове у нее, как у девчонки, снова и снова прокручивалась вчерашняя ночь: воздух, насыщенный ароматами, они вдвоем с Чарльзом под луной, мягкий свет звезд. О, Чарльз… Он не вышел завтракать, и Элен, опять по-девчоночьи, не могла понять, рада этому или нет. А теперь она сидела у окна, глядя на пустынную равнину и погрузившись в мечты, хоть ее ждали тысячи повседневных забот. Она мечтала о Чарльзе… Какие чувства она к нему испытывает? Могут ли они надеяться, что вернется их первая любовь, ушедшая много лет назад? – Все будет по-твоему, дорогая, – страстно шептал Чарльз ночью, обнимая ее, – делай, что хочешь, говори Джону или кому угодно все, что хочешь. Но учти, я не собираюсь ждать вечно! Я и так уже слишком долго ждал! И она тоже, разве нет? Разве она не ждала всю жизнь, как Роза, разве не была его служанкой – ждала по крохам выдаваемого одобрения единственного мужчины, внимала смене его настроений, его гневу, его желаниям? Она поклонялась Филиппу, обожествляла его. А он в награду втоптал ее в грязь. Как Розу. Пора прекратить бессмысленно злиться на старую женщину, обвинять ее в том, что творил Филипп. Что могла поделать Роза? Существует ли выбор у таких, как она? Но теперь ее очередь выбирать. Прежде всего нужно поговорить с Джоном. Где он может быть? Он, как и Чарльз, не вышел к завтраку, но в этом не было ничего необычного, он часто перехватывал чашку кофе в кухне и начинал день, не тратя времени на еду. Элен заглянула в его спальню – постель была холодна и пуста, словно в ней не провели ночь. В поисках сына Элен спустилась вниз и вышла из дома. Она решила заглянуть в контору, спросить у Бена, не видел ли он мальчика, не знает ли, где он. Но Джон оказался там, сидел рядом с Беном за столом и вглядывался в экран компьютера, ловя каждое слово. – Как видишь, – говорил Бен, – войдя в систему через пароль, можешь выбирать, что именно хочешь вызвать, здесь есть все, где-нибудь да есть. Весь фокус в том, чтобы найти! – Он засмеялся. – Здравствуй, Элен. Тоже хочешь поступить на компьютерные курсы? – Джон! – удивленно воскликнула Элен. – Что ты здесь делаешь? Показалось ли ей это или сын в самом деле при виде нее слегка покраснел? Она почувствовала, что кровь прихлынула к щекам, воспоминания о прошлой ночи еще пламенели у нее на губах, на лице. Но Джон ничего не мог знать о прошлой ночи, она ни единой душе не обмолвилась и могла поклясться, что и Чарльз тоже… Боже, какой у нее виноватый вид, горестно подумал Джон. – Просто учусь, – коротко ответил он, немного смутившись и не сводя глаз с экрана. – Узнал массу интересного, спасибо Бену. – Ну что ж, по-моему, ты уже неплохо разбираешься, – заметил Бен. – Сбегаю-ка я в дом, хлебну кофе, кто со мной? Джон покачал головой. – Я лучше еще немного здесь поиграю. Элен помахала рукой. – Ступай, Бен, мне нужно поговорить с Джоном. – Ладно, увидимся за ужином, а может, и раньше, – бросил Бен уходя. Пока Элен искала Джона, в ней крепла уверенность вперемежку с волнением, с каждой минутой ей все сильнее хотелось поделиться с ним своими чувствами. Но теперь, когда они остались вдвоем, она почему-то никак не могла начать разговор. – Ты хотел, чтобы Бен показал тебе, как работает компьютер? – наконец не без робости спросила она? – Ага. Казалось, сын нарочно держится бесцеремонно, не сводит глаз с экрана, словно его интересует только компьютер. – Просто поинтересовался кое-чем – любопытно. Все равно мне до следующей объездки заняться нечем. При условии, конечно, что объездки, по крайней мере, останутся за ними. – Голос Джона стал жестче. – Если уважаемая миссис Мацуда возьмется за дело всерьез, мы оглянуться не успеем, как вылетим отсюда! – Джон, милый, об этом я и хотела с тобой поговорить, – с дрожью в голосе проговорила Элен. – До сих пор нам некогда было об этом подумать, но, что бы ты ни решил насчет отъезда, я не хочу, чтобы ты считал себя обязанным беспокоиться обо мне. Джон покраснел, взглянул матери в глаза и отвернулся. – Беспокоиться о тебе? Естественно, я о тебе беспокоюсь! Ты мне не чужой человек! И я не хочу, чтобы ты влюблялась в этого негодяя Чарльза! – Понимаешь, теперь мне самой надо о себе заботиться. – По-твоему, ты сможешь? – Во взгляде Джона промелькнуло удивление. – Что ты хочешь сказать? Он снова отвел глаза, пряча взгляд, рассматривал мелькающие на дисплее зеленые значки. – Будем говорить напрямую, мама. Ты жила, как у Христа за пазухой. Ты не знала других мужчин, кроме папы… – Неправда! – вспыхнула Элен. – Я узнала Чарльза раньше, чем Филиппа, и он… я ему нравилась! Черт возьми, очень может быть! Жестокий удар! В руках у Джона оказался еще один фрагмент головоломки. Он, конечно, знал, что маму с папой познакомил дядя Чарльз. «Как вы познакомились?» – этот вопрос каждый ребенок задает родителям задолго до того, как он отложится у него в мозгу. Только теперь Джон понял, что дядя Чарльз не просто представил родителей друг другу – он любил его мать, это у нее на лице написано! А любила ли она его? Любила ли так, что смогла закрыть глаза на внезапную смерть Филиппа? И так ли уж вовремя умер отец? Или она пытается сказать, что до сих пор любит дядюшку? Надо не дать ей сделать это неожиданное признание, нельзя, чтобы оно прозвучало. Джон запальчиво проговорил: – Даже если так, папа все делал за тебя, все решал, заботился о тебе, а там, в чужом мире, – «И здесь, здесь, здесь, в Кёнигсхаусе», – хотелось крикнуть ему, – тебе встретятся люди, которых придется остерегаться, защищаться от них… Элен смотрела на сына в замешательстве. – О чем ты? О Чарльзе, будь он неладен, о ком же еще! О человеке, убившем твоего мужа! О человеке, которого я сейчас выслеживаю, я и в компьютер влез, чтобы распутать его темные делишки и кривые дорожки, найти способ вывести его на чистую воду. – Да ни о чем, так просто. – Чувствуя свое бессилие, Джон отвернулся. Материнская любовь затопила сердце Элен. Бедный мальчик, подумала она, нервы у него натянуты до предела, зачем я взваливаю на него лишнюю ношу. Он до смерти волнуется о своем будущем, о Кёнигсхаусе и всем остальном, а я хожу вокруг да около, вместо того чтобы сразу сказать правду, потому что стыжусь, как школьница, которая впервые встречается с мальчиком. Она глубоко вздохнула. – Послушай, милый, мне нужно тебе что-то сообщить о… о будущем. О моем будущем. Конечно, еще рано, но я помыслить боюсь, что останусь до конца жизни предоставленной самой себе. Я хотела узнать, что ты думаешь… что бы ты сказал, если… как ты думаешь, могла бы я найти кого-нибудь еще… может быть, даже снова выйти замуж… – Снова выйти замуж?! – Если бы мать дала ему пощечину, Джон не испугался бы сильнее. – Выйти замуж? Боже мой, ни за что! – Почему? Он глядел на нее, и на его лице, сменяя друг друга, отражались потрясение, боль и гнев. – Господи помилуй, мама, тебе сорок два! – Это не так много, – произнесла Элен защищаясь. – Но… но… – Он в отчаянии провел рукой по волосам. – Но дело не только в этом! – Тогда в чем? Он снова испуганно посмотрел на нее и отвел взгляд. Казалось, его тошнит от отвращения. – После папы – после такого мужчины, как папа, – как тебе такое в голову могло прийти? – Джон, послушай… я любила твоего отца, но… он не единственный мужчина на свете! Сын повернулся к ней, напрягшись всем телом в гневном укоре. – Что с тобой, мама, – тебе трудна смириться с мыслью, что ты больше не хозяйка большого дома? Или ты уже присмотрела папе замену – пока его тело еще не остыло в могиле? Что могла ответить Элен? Что Чарльз – не «замена»? Боже упаси, он сам по себе, и если она его любит, то только потому, что он так не похож на Филиппа. Если любит. – Это не из-за того, что… – прервал ее размышления Джон, густо покраснев и покусывая губы. – Это не из-за того, что… ты физически… ведь нет? – Он сгорал от смущения, но, казалось, был готов довести допрос до конца, чего бы это ни стоило. – В твоем возрасте… В твоем возрасте… Неужели он подумал такое? Внезапно Элен увидела себя глазами сына. – Нет, что ты, мне совсем не хочется… не знаю, почему я это сказала, забудь, считай, что я ничего не говорила, хорошо? – Она понимала, что мелет чепуху, но не могла остановиться. – Конечно, ты прав, милый, я ничего не хотела, забудь. Не переставая говорить, Элен направилась к двери; сейчас ей больше всего на свете хотелось сбежать отсюда. Джон отвернулся к компьютеру, его широкие плечи ссутулились, защищаясь от нее и от всего мира, словно он хотел отгородиться и стереть из памяти даже мельчайший след их разговора. Она ушла. Оставшись один, Джон закрыл лицо руками и начал клясть и себя, и мать, но больше всего Чарльза. Оказывается, этот мерзавец далеко зашел! Да, он мешкать не любит! А мама такая беззащитная, всегда всем верит. Что она знает о жизни? Он не мог представить, что она догадывается, какую роль сыграл Чарльз в смерти Филиппа, не мог в это поверить. Вдруг нахлынуло нежданное воспоминание: в день похорон отца мама пытается проникнуть в сейф, взгляд у нее загнанный, виноватый… Нет! Не может быть! Пусть даже она больше не любила отца – внезапно Джон понял это, до него дошел смысл мелочей, которые он видел, но не осознавал. Но она не стала бы его убивать. Нет, это Чарльз, определенно он. Надо было ее предупредить, рассказать все о дяде. Рассказать что? Что он может ей сказать, что он знает наверняка? Ничего, ничего и даже меньше! Утренний звонок в регистрационное бюро компаний в Сиднее не сообщил ничего нового о «Кингдом Холдингз». Ее штаб-квартира была зарегистрирована на Макквери-стрит, в элегантном деловом квартале. Подставной адрес, не больше. Проявив настойчивость, он с помощью благожелательно настроенного служащего из бюро регистрации выяснил, что «Кингдом Холдингз» принадлежит другой компании, которая, в свою очередь, не является учредителем. Вся система была построена как дымовая завеса, и убийца мог затаиться за ней в полной безопасности, понимая, что раскрыть его убежище сумеет только еще больший плут, чем он. Ничего не оставалось, кроме как разыскивать убийцу или оставленные им следы. «Мудри сколько хочешь, приятель, петляй и запутывай следы, я до тебя доберусь! – Джон неуклюже барабанил по клавишам компьютера, зеленоватые отблески экрана плясали на его напряженном, горящем мрачной решимостью лице, придавая ему сверхъестественный вид. Легкий стук клавиш вплетался в хаотический, бесконечный поток мыслей. – Чарльз любил маму, любил раньше, чем с ней познакомился отец, и, наверно, не переставал любить; бывает, мужчины убивают друг друга и по менее серьезным поводам. Он ненавидел брата, тот всю жизнь обходил его, такая причина для убийства известна со времен Каина и Авеля. Если бы он не сумел заставить отца тем или иным образом привести в порядок дела, то потерял бы все – за это мужчины тоже убивают… Все ясно! Отец умирает, и дядюшка тут как тут, чистый и невинный. Стоило ему дернуть за веревочки, и мама упала прямо в его объятия. Без всяких хлопот овладеть ситуацией, заполучить любимую женщину и не менее горячо любимое предприятие – таких мотивов хватит любому мужчине. Чарльз знал, что я, в отличие от папы, соглашусь на все, лишь бы Кёнигсхаус продолжал жить, что я не буду спорить с ним из-за сиднейских дел и «Кёниг Холдингз», он бы их получил на блюдечке. Откуда ему было знать, что папа изменит завещание, что мы оба потеряем все. К тому же он – Кёниг. Чтобы получить желаемое, Иоганн вырезал целое племя. На месте Чарльза я бы тоже не устоял перед соблазном. Неужели Кёниги всегда убивают того, кто окажется у них па пути? Значит, мне нужно убить Чарльза? Неужели для Кёнигов все раз и навсегда предопределено, неужели нам суждено схватиться в смертельном поединке? Спокойней, дружище, это реальная жизнь, а не книжка про пиратов», – попытался успокоить себя Джон и, содрогнувшись, снова вгляделся в компьютер. Мотивы без доказательств – ничто, он должен доказать, что Чарльз способен на преступление, найти подтверждение того, что у дяди были причины напасть на брата исподтишка, по-змеиному и отнять жизнь. Наконец он их нашел. Резь в глазах не проходила, шею свело, голова кружилась, но он понял, что в конце концов нашел то, что искал. Портфель вложений. Джон мрачно вгляделся в экран. Вот она, новая программа чрезвычайно рискованных приобретений. Претенциозный пакет вложений и закупок, которые нарушили равновесие компании, лишили ее капитала и вели к краху. Осуществил проект Чарльз Кёниг, хозяйственный руководитель «Кёниг Холдингз», предполагаемое название – «Оперэйшн Кингдом». |
||
|