"Кодекс поведения" - читать интересную книгу автора (Смит Кристин)

Глава 8

Джени прошла за Стивом в обеденный зал и молча ждала, пока он выбирал место. В подобных случаях она, как правило, не задумывалась. Если вы без сопровождающих, выбирайте одноместный столик в затененном углу и садитесь лицом к двери. В свое время дотошные инструктора тщетно пытались втемяшить эту непреложную истину в голову своей непутевой ученицы. Та же, как прирожденный инспектор, считала своим долгом садиться так, чтобы в поле зрения попадала касса и можно было наблюдать, как кассир обращается с деньгами.

Но за восемнадцать лет Службы это презренное правило стало ее второй натурой, данью постоянному ощущению опасности пусть не всегда острому, но прочно укоренившемуся в сознании Джени.

Тут же был особый случай. В отличие от длинных столов со скамьями, с которыми приходилось иметь дело в дешевых общественных столовых, здесь столики были небольшими, круглыми или квадратными, каждый накрыт серебристой скатертью и украшен вазой с живыми цветами. У каждого стола — не более восьми стульев с подвижными спинками. В этом богатом зале с многоярусным прозрачным потолком и широченными окнами в стенах легко разместилась бы тысяча человек. Сейчас он был наполовину заполнен, обычный для этого времени дня гул приглушала система шумопоглощения.

— Как тебе это все? — спросил Стив, подойдя к столику, стоявшему у самого окна. Открывавшийся из окна вид запорошенного снегом парка был просто великолепен, но Стив, похоже, имел в виду другие приоритеты. Усевшись спиной к окну, он кивнул Джени на стоявший поодаль столик, за которым сидели шишки из высших правительственных кругов. — Если тут зависнуть достаточно надолго, кого хочешь можно увидеть.

Между тем желудок Джени взывал к ее благоразумию громким урчанием: чего-нибудь, только сейчас. Джени села за стол рядом со Стивом и быстро проглотила одну за другой несколько вилок горячей снеди. Немного утолив голод, она по достоинству оценила аромат жареного лосося и приготовленных на пару свежих овощей и снизила темп. Подобная еда заслуживала уважительного отношения. Это вам не бутерброд в закусочной через дорогу от административного здания Северного Порта.

— Ну как? Есть можно? — спросил Стив через пару минут.

— М-м-м, — промычала Джени с набитым ртом. Проглотив, она спросила, указывая вилкой на океан голов сидевших за столиками людей. — Так кто эти шишки?

И Джени тут же получила краткую, но весьма содержательную характеристику начальников нескольких управлений и отделов. Когда же Стив Форел дошел до руководителей спецархива, Джени поняла, что светская газетенка, лежавшая у нее в сумке, намного отстала от времени.

— Прекрати! — Джени чуть не закашлялась от смеха, когда Стив решил попотчевать ее одной пикантной историей, благодаря которой начальник фермерского бюро едва не поставил крест на своей дипломатической карьере.

— Правда. — Широкая улыбка Стива выдавала радость рассказчика, угодившего благодарной аудитории. — В коридорах только об этом и говорят. Приехал один чувак из министерства сельского хозяйства и пригрозил, что если он не завяжет с этой штучкой, то его пошлют выгребать говно из-под подопытных кроликов. — Стив отодвинул опустевшую тарелку и подвинул ногой стоявший напротив стул так, чтобы его можно было использовать как подставку для ног. Затем он неспешно достал сигарету и скусил предохранительный наконечник. — Спасибо, что прикрыли нас с Анж, — сказал он, выпустив облачко пряного дыма. — Выручили.

Джени в свою очередь отставила пустую тарелку и, откинувшись на спинку стула, наблюдала за развернувшимся перед ней парадом высокопоставленных особ.

— Вы, конечно, отчаянные ребята: вокруг было столько людей, — сказала она.

— Да я тоже говорил, что не стоит. — Стив нахохлился, а его хорошее настроение, казалось, улетучивалось вместе с дымом. — Думаете, это моя идея была? Этакому похотливому молодому бычку вздумалось спустить пары прямо на письменном столе? — Он презрительно фыркнул. — Да у меня столик был заказан на сегодняшний вечер у Гайтана. Там сам министр финансов обедает. — Стив глубоко затянулся. Тоненькая полоска дозиметра поползла вверх по сигарете. — Я знаю, как себя вести. И умею показать себя, если подворачивается возможность.

Джени проводила взглядом группу каких-то важных типов в дорогих костюмах, которые быстро прошли мимо их столика.

— Для тебя это так важно? Представлять, что ты один из них, подлаживаться? — В памяти промелькнули неприятные сцены из ее служебного прошлого. — Или ты это делаешь потому, что боишься потерять работу?

Стив вспылил:

— Ничего я не подлаживаюсь! И с какой стати мне подлаживаться, если я и так ничем не хуже их.

— Они-то так не думают. — Джени принялась рвать в мелкие клочья свою одноразовую салфетку. Обычно она начинала кромсать, что под руки попадется, когда речь заходила об отношениях между Землей и колониями. — Ты разговариваешь иначе и поступаешь иначе, у тебя клеймо на языке и на всех остальных мыслимых и немыслимых частях тела. Их высочество, превосходительство и тому подобное проиграли Великую Войну, ты разве забыл? Вот почему на нас отыгрываются в первую очередь. Мы проблемные дети, так было и так будет. — Джени подобрала с тарелки веточку зелени и принялась жевать черенок. Стив поднял спинку стула.

— Ты рассуждаешь как сепаратистка, — пробормотал он, глазами провожая двух проходивших мимо высокопоставленных чиновников.

— Скорее как реалистка. И они не будут с нами считаться до тех пор, пока кровью не заплатят за то, что использовали наши промежуточные станции, за то, что вывозили наши богатства, за то, что запустили свои грязные руки в наш мозг, убедив лучших из нас в том, что они должны непременно приехать сюда, если хотят чего-нибудь добиться в жизни.

— Знаешь, а сепаратистов уже начали сажать.

Джени с удивлением заметила, что акцент у Стива резко ослабел.

— Ну и что? Сколько нас, а сколько их, — ответила Джени. — На всех тюрем не хватит.

Стив выдохнул короткий презрительный смешок.

— Ведьма. Мамуля предупреждала, чтобы я не связывался с такими, как ты, — он бросил на поднос использованную сигарету, — и я меняю тему. В этих разговорах о политике приятного мало. После них ощущение такое, будто только что в дерьме вывалялся. Анж сказала мне, как тебя зовут, только вот акцент никак не разберу. Откуда ты, Риза?

Какое-то мгновение Джени колебалась.

— Тай— это жозефанское имя. — J'suise Acadienne, en actual. Как давно она не произносила название своей родины, кем только она себя не называла все эти восемнадцать лет, только не аккадийкой.

— Никогда не был на Жозефани, — сказал Стив. — Слышал, что там красиво. Это ж надо, такая бунтарка, а работаете на министра. Все знают, что вы из его шпионов.

Вот это новость! Неужто? Джени окинула взглядом обеденный зал. Теперь он был заполнен примерно на три четверти, но, к своему огорчению, Джени заметила, что среди посетителей не было ни одного, чья одежда хотя бы отдаленно напоминала корабельную спецовку. Нравится ей это или нет, но придется одеваться поприличнее, чтобы не привлекать к себе внимания.

— Шпион — грубое слово, я же выполняю весьма тонкое и деликатное поручение.

— Ну да? И что же это за поручение?

— Расследование сугубо личного характера.

— Понял, вы не просто шпионите в общем и целом, а разнюхиваете какое-то интересное дельце. — Стив нервно двигал взад-вперед свой поднос. — Что же вы хотите разузнать?

— Вы у нас спец по сплетням. Что здесь обо мне говорят?

— Что вы интересуетесь подробностями смерти Лиссы ван Рютер. — Стив зажег еще одну сигарету. — Будто и так не ясно, что это был вовсе не несчастный случай.

— Всякое может быть.

— Так вы еще не выяснили?

— Наверняка — нет, пока у меня нет на руках всех данных в полном объеме.

— Данных? Можно подумать, речь идет о каком-то эксперименте.

— Для кого-то, быть может, так оно и было.

Джени внимательно следила за выражением лица Стива. Внешне он держался довольно непринужденно, но глаза оставались серьезными. Похоже, мальчику было чем поделиться.

— У нее были проблемы, — сказал наконец он. — Точнее, все знали, что у нее они есть, но она старалась виду не подавать.

Джени вспомнилось лицо с остекленевшим взглядом на обложке журнала.

— Все же фотографам удавалось ее подловить.

— Нет. — Стив вяло махнул рукой кому-то из сидевших за соседним столиком. — Боюсь, что проблема этой дамы заключалась прежде всего в том, что она не умела чувствовать момент.

— Похоже, она тебе нравилась. Стив задумался, подбирая слова.

— Мне с ней работать не приходилось.

— Но у тебя были друзья, которые с ней работали. Что они рассказывали?

— Она относилась к Роду. Единственный ребенок в семье, привыкла всегда быть центром мира — в общем, сами понимаете.

— Так, значит, с ней было трудно работать? — Джени сознавала, что эффективность расследования требует от нее полной нейтральности в отношении Лиссы, но она отдавала себе отчет в том, что статус племянницы Анаис Улановой мог подмешать дегтю в представление о ней сослуживцев. — Избалованная? Капризная?

Стив пропустил вопрос мимо ушей.

— Кстати, мадам, не пора ли нам? — спросил он, вставая из-за стола.

Выйдя из кафетерия, они наткнулись на небольшую группу людей, собравшихся л стеклянном переходе. Стив протолкался к прозрачной стене и, посмотрев на часы, нахмурился.

— Что-то он рановато уходит, что же могло случиться?

Выглянув через плечо Стива, Джени увидела фигуру в белой мантии. Этот человек шел по овальному переходу специального назначения двумя этажами ниже. «Это он! Это он!» — гудела толпа. У Джени забилось сердце.

— Что-то он невесел, — покачал головой Стив. — Сразу видно: сгорбился, плечи опущены.

Джени, спохватившись, приосанилась. Ничто не могло так заставить ее собраться и быть готовой достойно встретить любые возможные трудности, как это сделала сгорбленная фигура Виншаро. Нет, это не просто Виншаро, это Нема. На глазах у Джени посол сел на заднее сиденье снежно-белого трехместного скиммера. Миротворцы не злятся: они приходят в ярость.

— Надеюсь, у Анж все в порядке. — Стив теребил упавшую на лоб прядь. — Если что-то не ладится, Дюриан на ней все зло вымещает.

— А что здесь делает посол? — Джени протиснулась к окну и, стоя рядом со Стивом, смотрела, как машина идомени уносилась прочь, подобно летящему над землей облаку. — О его визите как будто ничего не говорили. — Джени вспомнила, что была в двух шагах от этого чертова конференц-зала. Эван, почему, черт возьми, ты меня не предупредил?!

— Это все Лэнгли. Он говорит, что наше министерство лучше всего подходит для встреч с Тсешей. У нас, видите ли, конференц-залы находятся дальше всего от всяких там столовых и продовольственных складов. — Стив изложил соображения начальства автоматической скороговоркой. — Само собой, наших на эти встречи не Пускают, чтобы мы, не приведи Господь, не увидели, как на разлагающийся труп карьеры вице-премьера садятся мухи.

— Стив! — Джени прижала к животу руку, она определенно переела.

— Лэнгли — старый безрукий пердун, вот что я вам скажу. А туда же: любит повыделываться. — Стив кивнул в том направлении, где стоял скиммер идомени. — Интересно, что он обо всем этом думает. Я пару раз хотел у Самого спросить, но побоялся, что просто получу по морде.

— Ты с ним знаком?

— Так, чтобы близко — нет. Присутствовал как-то при передаче документов, протокол составлял. Это был пакет о согласовании систем документирования. Ты же знаешь, в этих делах они на две головы впереди нас. Ну и, понятное дело, он уставился на мой волосы, — Стив небрежно подергал челку, — и даже кивнул мне. Жаль старого чудака.

— Почему?

Стив неопределенно пожал плечами.

— Понимаешь, он не такой, как все. Видишь ли, из всей делегации он один пытается разговаривать с нами напрямую. Остальные только с переводчиками имеют дело, но…

— Но?

— Он слишком много говорит о прошлом, о своей Академии, о том, что пытался донести до своих учеников.

Черт возьми.

— Например?

Стив деланно засмеялся.

— Он считает, что когда-нибудь мы ничем не будем отличаться друг от друга. Мы и идомени. Мы ведь живем вместе, вот и будем постепенно сливаться.

— Сливаться во что? — спросила Джени, словно она и так не знала.

— Ну как, в гибридную расу. Тсеша называл ее Рота Хаарин. — Стив попытался блеснуть своим произношением, но все же «р» в слове «хаарин» получилось у него гортанным, в отличие от вибрирующего «р» идомени. — Секта нового направления.

— Разве можно смешать живых существ, словно ингредиенты для теста? — спросила Джени, стараясь не смотреть на отражение своих глаз, затянутых искусственной пленкой. — Ничего не выйдет.

— Может, ты и права, — сказал Стив. — Есть у меня одна приятельница, терапевт-генетик, так она говорит, что это все глупости. — Он нахмурился и принялся теребить висящий конец пояса куртки. Парень старался говорить уверенно, но от Джени не ускользнули нотки сомнения в его голосе. Что значит слово простого человека в сравнении с вескостью аргументов знаменитого посла, обладающего к тому же удивительным, неизъяснимым обаянием?

Обаянием ходячего цунами. Джени прекрасно знала, что это такое.

— Но в чем-то с ним трудно не согласиться, — продолжал Стив. — Он говорит, что и люди и идомени думают, будто это мы контролируем окружающую среду, а на самом деле это окружающая среда контролирует нас. Природа требует от нас дисциплины, четкого соблюдения ее законов. Старик считает, что наши миры поставят нас в такие условия, что у нас не останется другого выбора, как слиться а гибридную расу.

Задумавшись, Стив смотрел перед собой невидящим взглядом.

Джени хотела было рассмеяться, но смех так и застрял в горле.

— Вижу, старик запал тебе в душу, а? — Чтобы вывести Стива из Оцепенения, Джени пришлось помахать рукой у него перед носом. — Дружище, он религиозный лидер, в нем есть искра Божья, и он Так убедителен, потому что сам свято верит в то, что говорит. Но искренность не обязательно подразумевает правоту.

— Но он такой славный, Риз. Знаете, как он сказал? «Мы или изменимся, или умрем». Он действительно так думает. Вы бы видели, как у него глаза горели. — Стив покачал головой. — Может, это все только Политика, может, он просто пытается расположить к себе людей, чтобы заручиться их поддержкой.

— Не переживай, он в нашей поддержке не нуждается. — Джени посмотрела Туда, где совсем недавно стоял Скиммер Немы. Она все еще ощущала его присутствие, он был как беспокойный дух, вечно ищущий то, что позволит ему наконец обрести покой. Люди по-разному его называли: одни — пылким, другие — фанатичным, в зависимости от того, насколько они были к нему расположены. Но, даже стараясь не поддаваться обаянию Немы, они неизбежно испытывали смутное чувство вины, словно разочаровали своего кумира. — Люди недостаточно зрелы, чтобы иметь дело с Тсешей. Мы многим рискуем, позволив ему приехать сюда.

— Вы что, хорошо его знаете? — В сияющем взгляде Стива читалась плохо, скрываемая радость. — Вы знакомы?

А, черт!

— Да нет; слышала о нем много. Между прочим, после войны он сменил имя, раньше его звали иначе.

Знаю, — разочарованно махнул рукой Стив, — Аврель Ни-Ро Нема. Нам на подкурсах об этом рассказывали, правда, не объяснили, почему он это сделал. — В проходе кроме них уже никого не осталось. Стив, пользуясь моментом, зажег сигарету. — Сказали только, что это как-то связано с войной. Новое правительство — новое имя.

Это связано с верховными служителями Храма, заставившими его оборвать всякие связи с прошлым, которое они считали не до конца праведным. Что они испытывали, когда их верховный жрец во всеуслышание объявил его новое имя? Не забудьте сопутствующие жесты. Джени прекрасно представляла себе, как Нема сообщил о своем решении перед собраниями клана и секты: руки опущены вниз, складки мантии скрывают ладони. Кисти-рук разжаты, большие пальцы отставлены —. эквивалент скрещивания ладоней за спиной.

— Из всех Виншаро он, пожалуй, лучше всех разбирается в людях. Его опыт общения с нами — вот что заставило идомени послать его сюда. Совет, должно быть, до сих пор не подыскал ему надлежащую замену.

— Это точно, Он изо всех сил старается уподобляться нам в поведений, манерах. Лучше бы он этого не делал. — Стив скорчил рожу, оскалив зубы как обезьяна. — Представляете, подходит он к вам с такой вот улыбочкой, протягивает руку для пожатия. Все равно что…

— Призрак смерти, предлагающий сделку лично тебе, — продолжила за него Джени. А чего oн только не предлагал!

Однажды, ниа, ты станешь настоящей Рота-хааринкой. И тогда ты займешь мое место. Как главный миротворец, ты будешь делать все, чтобы обеспечить соединение наших рас. Ты направишь наши души по Светлому Пути, к Великой Звезде. И, как всегда, он свято верил в то, что говорил. Он знал, боги на его стороне: его рвение, его преданность были тому порукой.

Как-то после окончания церемонии награждения выпускников они стояли на террасе Академии. Нема вручил Джени перстень, как и остальным из шести его любимцев. Перстень был необыкновенно красив: темно-красный рубин в золотой оправе — точная копия его собственного. И всем они оказались как раз по руке, только вот перстень Джени был слишком мал. Тсеша объяснил Джени, что должно произойти, чтобы он пришелся ей впору.

Тсеша был искренне удивлен, когда Джени отказалась принять его подарок, он очень смутился, и все же не терял надежду, что сумеет убедить ее. Джени объяснила ему, что не позволит сделать из себя пешку в чужой игре.

Это не игра, ниа, это правда жизни, такая, как она должна быть.

Смех Стива вернул Дженй к действительности.

— Призрак смерти — это уж точно! — Он швырнул использованную сигарету в утилизатор и заходил взад-вперед.

Приближались сумерки, небо украсил закатный багрянец. Вдали вспыхнули огни станции подзарядки. Взглянув на настенные часы, Джени удивилась.

— Еще не так поздно, а уже темнеет. Стив перестал мерить шагами площадку.

— Ага, зима — чего ж вы хотите? — Он вопросительно посмотрел на Джени. — У вас есть планы на сегодня?

— Надо поработать. Столько всего накопилось. Да и выспаться не мешало бы. — Джени наигранно потянулась. — Ты так й не ответил на мой вопрос о Лиссе.

— М-м. — Стив двинулся по коридору. — Вы куда сейчас?

— В административный корпус. — Джени поравнялась с ним, стараясь идти в ногу. — Нужно подобрать кое-какие документы.

— А на завтра какие планы?

— Еще не знаю, а что?

Стив одарил Джени той самой улыбкой, которая заставляла девушек министерства оказываться на письменных столах и задирать юбки.

— Да так, знаете: долг платежом красен, — сказал он и свернул на неизвестно откуда взявшуюся лестницу.