Глава 10

Двое парней весьма отвратительной наружности походили друг на друга как близнецы.

Они ворвались в палату безо всякого предупреждения, захлопнув за собой дверь с таким грохотом, что в оконных рамах задребезжали стекла. Один остался стоять у дверей, поигрывая бластером, а второй приблизился к соседу Билла, смерил того свирепым взглядом и что-то прошептал на ухо. Сосед, дрожа с головы до ног, быстро натянул пижаму и поспешно покинул палату.

Тогда близнецы направились к Биллу; в каждом их движении таилась угроза.

Они ни капельки не напоминали тех гражданских, что ухаживали за ним на протяжении двух дней. Бластеры – если не мундиры – убедительно свидетельствовали о том, что близнецы находятся на военной службе.

Два дня отдыха, пусть даже без рекреационных процедур, если и притупили восприятие Билла, то совсем чуть-чуть. Он чувствовал, что не утратил ни единого боевого навыка; вспомнив слова доктора Рецепта, Билл решил, что сейчас подходящий момент, чтобы попробовать, сможет ли он и впрямь шевелить ногами.

Между тем близнецы остановились у койки Билла.

– Ну что, Сид? – справился один. – Тот?

– Он самый, Сэм.

Чтобы разобраться, кто что сказал, Биллу пришлось поднапрячься и приглядеться к губам говоривших: иначе различить близнецов не представлялось возможным. Оба одинакового роста и телосложения, они были пониже Билла, зато заметно превосходили его объемом мышц. Они носили одинаковые мундиры, на которых, что было крайне подозрительно, отсутствовала эмблема войск гражданской обороны. Те же коротко стриженные темные волосы, те же аккуратные усики, то же мрачное выражение целеустремленности на лице. По правде говоря, Сид и Сэм сильно смахивали на «вражеского лидера» из компьютерной игры «Кормовой стрелок».

Тем не менее их было всего лишь двое – двое вырви-глазнийцев с бластерами против имперского десантника, который, может быть, не в состоянии стоять на ногах. Что ж, подумал Билл, все по справедливости.

– Стю! Скотт! – крикнул Сид или Сэм. В палату немедля ввалились еще двое парней, которые выглядели точь-в-точь, как первая парочка.

Один из них позвал:

– Стив! Сол!

В следующий миг громил стало шестеро.

Неужели клон? Биллу доводилось сталкиваться с клонами, и общение с ними не доставляло ему особого удовольствия. Он присмотрелся повнимательнее и заметил, что шестеро парней вокруг его койки самую малость, но все же отличаются один от другого. На первый взгляд они все были как на подбор, однако при ближайшем рассмотрении обнаруживались незначительные различия – в размере носа, скажем, или в кустистости бровей. Интересно, мелькнула у Билла мысль, может, их собрали из кусочков? Ведь вряд ли возможно, чтобы так много удивительно похожих между собой людей выросло в естественных условиях. Он хотел было спросить, но не успел.

– Слушай, и. о. капрала Билл. Ты идешь с нами. Никаких вопросов!

Определить, кому именно из шестерых принадлежали эти слова, представлялось несколько затруднительным; впрочем, Билл и не стремился установить истину, ибо уже уяснил для себя главное – его наконец-то поведут в камеру пыток на допрос. С двумя охранниками он бы справился запросто, с четырьмя, если постараться, тоже, но вот с шестью… Уж лучше пытки!

Хотя…

Билл опустил ноги на пол, развернул правую ступню в направлении двоих вырви-глазнийцев, которые стояли рядом, и нажал кнопку, что выбрасывала нож с ядовитым лезвием.

Вместо ножа выскочил презерватив, который взмыл под потолок, а затем заметался по палате. Близнецы зачарованно наблюдали за его полетом.

Тем временем Билл включил лазер и повел им по периметру палаты. К сожалению, взамен лазерного луча появилась узкая металлическая полоска. Рулетка! Близнецы попятились, чтобы, не ровен час, не порезаться.

Билл вскочил и замахнулся обеими руками, рассчитывая ударить разом двоих.

Как не замедлило выясниться, упражнения восстановили мышечную силу ног, однако ежедневные тренировки не прошли даром, – усталые до изнеможения ноги подломились, и Билл рухнул на пол.

– Это тебе сейчас не понадобится, – заявил один из близнецов, подбирая презерватив и засовывая тот обратно в распределитель. Другой близнец скатал рулетку, третий вышел в коридор и вернулся с креслом-каталкой.

Четверым громилам потребовалось три попытки, чтобы оторвать Билла от пола и усадить в кресло – если не удобно, то, по крайней мере, надежно. Затем охранники выстроились в походном порядке: один впереди, один сзади и двое с каждой стороны.

Они выкатили Героя Галактики в коридор. Там собралась небольшая толпа врачей, санитаров и пациентов; Билл разглядел своего соседа и даже трех или четырех медсестер. При появлении процессии все дружно захлопали в ладоши.

Билл испуганно съежился.

Охранники остановились и подбоченились; по всей видимости, они купались в лучах славы – еще бы, подумалось Биллу, им, верно, впервые в жизни привелось конвоировать пленного имперского солдата! Приблизительно минуту спустя кто-то из охранников наклонился к Биллу и произнес вполголоса:

– Не зазнавайся, приятель. Народ обожает, когда знаменитости оказывают ему уважение.

– Они приветствуют меня? – пролепетал Билл, не веря собственным глазам и ушам.

– Ну да. Помаши им ручкой, и поехали дальше.

Билл осторожно поднял руку.

Шум в коридоре усилился. Один из врачей от радости потерял сознание, и его уволокли прочь.

Билл послал толпе воздушный поцелуй. Шум сделался громче прежнего. Доктор Рецепт и аппетитная сестричка поднесли Биллу букет роз.

– Я хотел бы поблагодарить всех, кто заботился обо мне… – торжественно начал Билл.

– Никаких речей! – перебил охранник. – Мы и так уже опаздываем.

Билл помахал на прощание своим поклонникам, и громилы повезли его по коридору в направлении лифта.

– И что теперь? – справился Билл.

– Разве тебе не сообщили? – Охранник сокрушенно покачал головой.

– Тебя должны были проинструктировать от и до, – прибавил второй.

– Тебе предстоит давать интервью ВСН, – сказал третий или, может быть, первый.

– Но сначала, – заявил тот, который то ли уже принимал участие в разговоре, то ли нет, – тебя сфотографируют.

– Ты встретишься с нашим президентом.

– С кем? – переспросил Билл.

– С президентом, – ответили близнецы хором. – С самим Миллардом Гротски.

Билл испустил обреченный вздох. Сколь многое в его жизни зависит, оказывается, от этого чудовищного Милларда Гротски!

Миллард Гротски развязал войну, не будь которой, Билл наверняка сражался бы с кем-нибудь другим – допустим, с теми же чинджерами. Однако чинджеров полагалось ненавидеть, а вот ненависть к людям, которые не являлись офицерами, была чем-то новым, и научиться ей совсем не просто.

Миллард Гротски превратил Билла в знаменитость, что пока не принесло ощутимых выгод, но в любой момент все могло повернуться иначе. Билл никогда не имел поклонниц, однако сейчас те, похоже, находились от него на расстоянии вытянутой руки. Разумеется, то была метафора. В буквальном смысле на расстоянии вытянутой руки от Билла располагались только охранники.

Из-за Милларда Гротски Билл познакомился с генералом Мудрозадом, который теперь, когда их разделяли десятки, если не сотни миль, казался куда разумнее большинства офицеров, попадающихся Биллу на жизненном пути.

Тот же Миллард Гротски по-прежнему ценился в полмиллиона очков в компьютерной игре «Кормовой стрелок»; заработай Билл эти очки, он наверняка получил бы в скором времени желанную двенадцатичасовую увольнительную.

Кроме того, друг и наставник Билла – с увеличением расстояния дружеские чувства становятся сильнее, тем паче у таких тугодумов, как Билл, – генерал Мудрозад утверждал, что Миллард Гротски – источник вселенского зла, наизловреднейший из людей после того, который был даже хуже.

В общем, Билл пребывал в смятении и всю дорогу до президентского дворца терзался вопросом, который представлялся ему поистине неразрешимым: пристрелить ли, буде обнаружится возможность, мерзавца Гротски или пусть живет?

С другой стороны, Гротски прислал почетный караул, то есть ему не откажешь в известной любезности. Однако он не встретил Билла в дверях своего дворца, что было довольно некрасиво. Он предоставил Герою Галактики удобное моторизованное кресло-качалку, которое пришлось Биллу весьма и весьма по душе; но охранники не позволили покататься вдоволь, причем сослались на приказ президента, то бишь последний проявил себя жестокосердным диктатором.

Билла продолжали одолевать сомнения, которые не развеялись и тогда, когда он очутился в президентской приемной, на четырнадцатом подземном этаже дворца.

Билл несколько раз лихо развернул кресло на каменном полу, чтобы хоть как-то скрасить затянувшееся ожидание: служба безопасности проверяла пропуска охранников и группы фотографов. Наконец огнеупорные створки двери медленно разошлись и изнутри кабинета послышался голос:

– Билл, ты не против, если мы с тобой перекинемся парой словечек наедине?

Билл понял, что близится звездный час, что у него появляется шанс оправдать доверие генерала Мудрозада. Совершив подвиг, он будет уже не просто Героем Галактики, каких пруд пруди, а величайшим из героев нынешнего и, быть может, прошлого годов!

Билл вкатился в кабинет вражеского лидера. Ему казалось, что убить Гротски будет проще простого. А гибель президента планеты Вырви-глаз положит конец войне, правильно?

Мускулистые руки Билла зачесались от нетерпения. Он развернулся лицом к главному вырви-глазнийскому бунтовщику, протянул руки к шее Гротски – и наткнулся на нечто твердое, круглое и холодное.

– Как насчет пива, Билл?

Билл задержался с ответом ровно на столько времени, сколько требовалось, чтобы заметить откупоренную бутылку, прильнуть к ней ссохшимися губами, опустошить до дна, поставить на стол, вновь протянуть руку ладонью наружу и спросить:

– А добавки можно?

Вторая бутылка худо-бедно утолила жажду, а разжившись третьей, Билл позволил себе слегка расслабиться и оглядеться по сторонам.

По имперским стандартам, кабинет президента был маленьким, если не сказать – крохотным; он уступал даже офицерской уборной. Вдобавок в нем начисто отсутствовали изысканные украшения имперских кабинетов или тех же уборных. Вместо классических произведений старых мастеров, таких, как «Печальный клоун», «Маленькая девочка с большими круглыми глазами» или «Собаки, играющие в покер», на стенах красовались компьютерные и головизионные экраны, на полках между которыми стояли загадочные прямоугольные предметы, сделанные, похоже, из бумаги («Книги, – объяснили потом Биллу. – То же самое, что комиксы, только без картинок»).

Сильнее же всего Билла поразил человек, который сидел за столом. Сперва он решил, что видит перед собой очередного близнеца, потом моргнул и убедился, что первое впечатление было обманчивым.

Этот человек, хотя во многом походил на охранников, выглядел куда менее импозантно: и мускулы не те, да и манеры держаться…

– Вы – мерзавец Гротски?

– Полагаю, что да, – ответил человек.

– Вы начали войну, – продолжал Билл с дружеской усмешкой и вновь приложился к бутылке.

– В какой-то мере, – согласился безумец Гротски. – Идея, вообще-то, принадлежала не мне, однако в целом я, кажется, готов принять ответственность на себя.

– Генерал Мудрозад говорит, что во всем виноваты вы, – заявил Билл после непродолжительного раздумья.

– Генерал известен своей щедростью и благородством, – отозвался злонамеренный Гротски. – Может, еще пива?

– Конечно. – Билл снова погрузился в размышления. – Вы сказали, что идея начать войну принадлежала не вам?

– Совершенно верно. – Гротски подался вперед и доверительно прошептал: – У нас слишком мало опыта в подобных делах.

– Не переживайте, – утешил Билл, – для новичка вы сражаетесь что надо. Ведь вам удалось продержаться четыре дня против военной мощи Империи и гения Уормвуда Мудрозада…

– Знаю, знаю, – перебил мерзавец Гротски. – Мы принимаем пресс-конференции генерала. Признаться, я не уверен, кто подстрелил больше ваших кораблей – мы или вы сами.

– Про другие не скажу, – откликнулся Билл, – а что касается «Мира на небеси», ну моего звездолета, его точно подбили ваши ребята.

– Правда? – лицо безумца Гротски осветилось улыбкой. – Замечательно! Молодцы, честное слово, молодцы! Ты упомянул «Мир на небеси» – сдается мне, я где-то слыхал это название. По-моему, так назывался флагманский корабль?

– Ну да, – подтвердил Билл с гордостью в голосе. – Генерал уверял меня, что я – стрелок Господа, вот только не уточнил, какого именно.

– Генерал? – Злодей Гротски, похоже, задумался. – А его, случайно, не было вместе с тобой на корабле? Елки-палки, я мечтаю познакомиться с ним! Знаешь, я большой поклонник неустрашимого Уорми.

– Ну и дела! Ни за что бы не догадался! Вам не повезло – он был на корабле, когда тот подбили, но улетел на спасательной шлюпке. Чтобы офицер отважился на такое – это настоящий подвиг!

– Жаль, очень жаль. – Гротски, который в глазах Билла несколько утратил свою мерзопакостность, поставил на стол перед десантником полную бутылку пива взамен той, какую Билл опорожнил лишь мгновение назад.

– А почему бы вам не сдаться? – предложил Герой Галактики, которого как осенило. – Тогда вы встретитесь с генералом Мудрозадом, война закончится, и я смогу вернуться в учебный лагерь к своему шкафчику. Знаете, я соскучился по своим ногам.

– Прошу прощения?

– Я соскучился по своим ногам, – проворчал Билл, закидывая на стол Гротски армейскую стопу. – Это единственная, которую я прихватил с собой, но дома их у меня целый ящик. Кстати, у вас нигде не завалялось приличной правой ноги? Может, в морге или где-нибудь еще? Я, конечно, люблю свои протезы, но до человеческой ноги им все же далеко.

Пальцы чуть менее зловредного Гротски забегали по клавиатуре компьютера. Билл занялся пивом. У него дело пошло лучше, чем у президента.

– Елки-палки! Сожалею, Билл, но погибших пока маловато, так что запасных частей раз-два и обчелся. Потерпишь денек-другой?

– Потерплю, – благодушно согласился Билл. – Вообще-то я уже привык. – Он никак не мог отделаться от некой надоедливой мысли, суть которой затуманивалась все сильнее с каждым новым глотком.

– Мы сделаем вот что, – произнес Гротски. – Я включу тебя в список очередников, поставлю в самое начало. Елки-палки, это ведь правая нога, верно?

– Понял! – воскликнул Билл и уставился на своего приятеля Гротски, высматривая швы у корней волос. – Вы все время повторяете «елки-палки»!

– Разве?

– Так точно!

– Пожалуй, – признался Гротски, что-то прикинув в уме. – Очевидно, я подхватил это выражение у одного своего знакомого.

– Вы уверены?

– Елки-палки, разумеется!

– Я знавал кое-кого, кто часто повторял «елки-палки», – объяснил Билл, не сводя пристального взгляда с двуличного Гротски. – Мой закадычный дружок Трудяга Бигер вставлял «елки-палки» через слово. – Говорят, за глаза станет милой и коза. Билл наравне с другими десантниками ненавидел Трудягу Бигера лютой ненавистью, однако память о том, как здорово тот чистил башмаки, оказалась сильнее прочих, менее приятных воспоминаний, и сохранилась на долгие годы. – А потом выяснилось, что он был шпионом чинджеров! – Билл окинул зловредного Гротски свирепым взглядом.

– Какой из меня шпион? Во-первых, я не вышел ростом. Ты же помнишь – у чинджеров от головы до хвоста добрых семь футов; и потом, разве я похож на зеленую ящерицу? – Гротски встал и повернулся. Он не обманывал.

Президент вручил Герою Галактики новую бутылку с пивом, заглянул в глаза и проговорил проникновенным голосом:

– Я не могу быть шпионом чинджеров. Я даже не знаю никого из них. Клянусь тебе, я – самый настоящий человек. Доверься мне.

Последняя фраза показалась Биллу ужасно знакомой, и он принялся вспоминать, где слышал ее раньше.